Приветствую, уважаемые коллеги. Данный небольшой (а по моим личным меркам и вовсе микроскопический) материал своим появлением всецело обязан просьбе уважаемого коллеги Андрея Толстого писать покороче и попроще. Я попробовал следовать высказанному пожеланию — и, надеюсь, у меня это получилось. 🙂
Сентябрь 1896 года стал роковым для недавно введенного в строй броненосца «Гангут». Корабль сначала здорово проехался днищем по необозначенным на картах подводным камням на переходе из Транзунда в Кронштадт, а потом еще больше раскочевряжил себе брюхо о мелководную банку, на которую пришлось посадить броненосец во избежание затопления.*
*Справочно:
Здесь в части последствий выведено «среднее арифметическое» из двух реальных происшествий с «Гангутом» и подводными камнями – в сентябре 1896 года и 12 июня 1897 года.
Когда после долгих мытарств корабль все-таки дотянули до кронштадтских доков, картина открылась безрадостная – почти вся подводная часть представляла собой набор тщательно перекрученного железа. Кроме того, при жесткой посадке на банку сдвинуло с фундаментов котлы, главные механизмы, перекосило гребные валы и основание единственной башни броненосца, из-за чего она перестала действовать.
Объем предполагаемых восстановительных работ был столь велик, что слишком у многих закралась мысль – а надо ли? «Гангут» со всеми своими проблемами и без того был бельмом на глазу руководства флота – нелепого вида, тихоходный и изначально чрезмерно перегруженный, с дифферентом на нос и уходящим под воду при приеме полного запаса угля и провизии на трехмесячное плавание главным поясом. А если еще добавить к этому сифонящие из всех щелей и отверстий «водонепроницаемые» переборки, не доведенные к тому же выше жилой палубы, столь же «стойкие» к проникновению через них воды двери, люки и горловины, а также недостаток производительности водоотливных средств, особенно ярко проявившийся в ходе аварии…
Выход нашелся неожиданный – и предложили его флотские артиллеристы. Они как раз добивались проведения опытов с новыми снарядами, особенно временно принятыми на снабжение фугасными с вынужденно пониженным содержанием взрывчатки, но ГУКиС не очень-то хотелось выделять на это средства.*
*Справочно:
В реальности вопрос о проведении таких опытов и выделении на них 70 тысяч рублей рассматривался в марте-апреле 1897 года.
И тут вдруг такая оказия – достаточно современный корабль, который попорчен так, что только как цель его теперь и использовать… Заодно и проверить выводы о пользе среднекалиберных скорострелок по итогам недавней японо-китайской войны можно. И все это на деньги, которые иначе пришлось бы пустить на восстановление далеко не самой полезной боевой единицы флота.
Изящность такого «финта ушами» оценили все – и опытам был дан зеленый свет.
«Гангут» перед его расстрелом все же пришлось хотя бы минимально залатать, дабы не утонул при первых же попаданиях. С этой же целью корабль до начала «экзекуции» вывели на мелководье и набили все его свободные подводные отсеки деревом и иными материалами с положительной плавучестью. Также в преддверии опытов с броненосца рачительно сняли пригодное к дальнейшему использованию оборудование и почти всю его артиллерию, кроме главного орудия, заменив ее на старые и расстрелянные пушки с других кораблей – в частности, с как раз проходящего перевооружение на новые среднекалиберные скорострелки «Владимира Мономаха».
Собственно, как раз «Мономаху» на пару с имеющими 75-мм пушки минным крейсером «Абрек» и миноносцем «Сокол» досталась основная часть работы по окончательному превращению «Гангута» в руины. Позже к опытам ненадолго подключались также «Сисой Великий», «Адмирал Ушаков» и «Россия» как носители новых орудий калибром 305, 254 и 203 мм.*
*Справочно:
Все указанные здесь корабли вводились в строй (или уже были в строю) именно в 1897 году и имели новые скорострельные пушки.
Результаты стрельб во многом оказались обескураживающими для всех причастных к делу создания материальной части Российского императорского флота. И дело здесь было не только в артиллерии с ее боезапасом.
Хотя, конечно, главным являлось то, что «временные» русские фугасные снаряды по производимому ими воздействию на цель, были образно говоря, не вполне фугасными, а скорее еще одной разновидностью бронебойных. И то, что сделали японцы с китайцами у реки Ялу, с ними повторить было крайне сложно. Даже при повышении калибра и могущества использованных боеприпасов. Тем более что и с надежностью трубок Бринка имелись явные проблемы.
Плюсом начали вылезать отдельные особенности современных скорострельных среднекалиберных орудий, которым, к примеру, как выяснилось в ходе интенсивных стрельб, из-за их резкой отдачи нужны существенно более прочные подкрепления палуб в местах их размещения. Да и омеднение каналов стволов, вызвавшее разрыв одной из новехоньких шестидюймовок Канэ на «Мономахе», тоже заставляло задуматься над методами борьбы с ним.
По кораблестроительной части «внезапно» оказалось, что английская схема бронирования с оконечностями, прикрытыми только карапасной палубой, отнюдь не гарантирует от существенных затоплений выше этих самых карапасов даже при не самых крупных по размеру пробоинах в районе ватерлинии – особенно когда водонепроницаемые переборки выше жилой палубы отсутствуют. И в целом максимальная толщина брони имеет меньшее значение, нежели общая площадь защиты бортовой проекции. Как и то, что против немногочисленных использованных в ходе стрельб «правильных» фугасных среднекалиберных снарядов, спешно заказанных на фабрике Рудницкого, хорошо помогает даже броня той толщины, которую ранее почитали сугубо противоосколочной – имея в виду трехдюймовую сталь верхнего прикрытия барбета. А уж то, что сделал взрыв одного из таких фугасов на броне боевой рубки «Гангута» с расположенными внутри нее обстановкой и манекенами, многих ответственных чинов и вовсе заставило сбледнуть с лица…
Итоги опытов тщательно запротоколировали и с небывалой для того времени серьезностью засекретили – вплоть до затопления останков расстрелянного «Гангута» на 35-метровой глубине.
Результаты их поначалу были не слишком заметны – как, скажем, полная поясная броня по ватерлинии на строящихся «пересветах», «Потемкине» и «Громобое», казематирование всей главной и средней артиллерии на последнем, пусть и с некоторым сокращением числа шестидюймовок, или 305-мм орудия, установленные на «Победе» вместо 10-дюймовых.
Отказ от крупных бронепалубных крейсеров в пользу бронированных «разведчиков при эскадре» по типу строящихся во Франции «Баяна» и «Варяга» с их двумя полными поясами брони, одиночными 254-мм пушками в башнях и дюжиной шестидюймовок за легкой броней, а также 3500-тонных «малых» бронепалубников с шестью 152-мм орудиями и 24-узловым ходом по типу германского «Новика» был уже куда более существенным звоночком.*
*Справочно:
Да-да, мне, не жалующему «Баян» реальный, продолжает очень импонировать его альтернативная версия, придуманная вот здесь:
https://alternathistory.ru/na-pervyj-vtoroj-rasschitajs/
Таких крейсеров здесь предполагается 4 – «Баян», «Варяг», «Аскольд» и «Богатырь» (все на Балтике, с пушками ГК в 27,6 т).
А 3500-тонных крейсеров задумано 10 – «Новик», «Боярин», «Алмаз», «Изумруд», «Жемчуг», «Яхонт» на Балтике и «Очаков», «Кагул», «Владимир», «Ярославль» на Черном море.
И что уже говорить про увеличение сразу до 15000 тонн лимита проектного водоизмещения всей последней пятерки «классических» русских броненосцев из «Цесаревича», «Князя Суворова», «Бородино, «Орла» и «Славы» – равно как и про их вооружение из четырех 305-мм и шестнадцати 152-мм орудий, полностью размещенных в двухорудийных башнях. Из их общего ряда немного выбивался разве что чуть ранее начатый постройкой в Америке 13000-тонный «Ретвизан», развивавший проект «Потемкина» и имевший равный с последним состав средней артиллерии (16-152х45), так же, как и у прототипа, расположенной в казематах.*
*Справочно:
Здесь предполагается, что за счет отказа от постройки одного броненосца типа «Бородино» создаются более оптимальные по боевым качествам иные корабли, а также артиллерия и снаряды.
А с конечным эффектом всех трансформаций в отечественном военном кораблестроении пришлось столкнуться уже японцам, рискнувшим попробовать на свой самурайский зуб мягкое (ну, как им думалось) дальневосточное подбрюшье Российской империи в 1904 году. И результат этой пробы пришелся им отнюдь не по вкусу…
С уважением. Стволяр.
