Real Ejercito del Peru. На пути от королевской до имперской армии (Pax Pacifica)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Публикую внеочередную статью по миру Pax Pacifica, и речь в ней пойдет о создании Королевской армии Перу. Рассказано будет о ее организации, родах войск, военном образовании и боевой подготовке, создании ВПК в колонии, и многом другом.

Содержание

Ejercito Real del Peru

Знамя Королевской армии Перу

Организация внутренней колониальной армии Перу к началу XIX века мало чем отличалась от других испанских колоний в Америке. Здесь не было особых экспедиционных корпусов, а значит основу армии составляла плохо организованная милиция, несущая, как правило, гарнизонную службу, племенное индейское ополчение, а также немногочисленные подразделения, присланные из метрополии и укомплектованные сугубо испанцами. Последних в 1807 году в Перу было не менее 800, но и не более 3000 человек, распределенных по отдельным ротам и батальонам, и составляющих в первую очередь личную гвардию вице-короля. Милиция же была так плотно привязана к гарнизонной службе, что едва ли могла выполнять активные военные действия в силу своей малочисленности и ослабления власти над теми городами, которые милиционеры могли покинуть в следствии проведения военной кампании. Проблема дефицита «свободных» сил и средств существовала и в Перу, и в других колониях – так, несколькими десятилетиями ранее, когда британцы захватили остров Тринидад, вице-король Новой Гранады смог собрать под своим началом лишь несколько сотен человек для контратаки, хотя на бумаге располагал более чем 10 тысячами человек милиции. В случае крупного вторжения в Перу его вице-король едва ли смог бы добиться заметно большего.

Все это прекрасно понимал прибывший в 1806 году в Лиму Дионисио Алькала Галиано, новый правитель вице-королевства. Также понимал он, что потенциал колоний чрезвычайно велик, и что в случае необходимости, и при наличии достаточных воли и умения, колонии Испании могли бы не только отразить вражеский натиск исключительно за счет местных ресурсов, но и отбить потерянные ранее колонии, перейдя в большое наступление при помощи Армады. Да, в первую очередь Алькала Галиано, как и прочие трафальгарцы, собирались укрепить испанское влияние в оставшихся колониях, и приготовиться к борьбе с вражеским вторжением, или же с возможными восстаниями в собственных владениях, но втайне они мечтали о гораздо большем – возрождении могущества Испании через ее колонии. Прямо это никем не объявлялось, но в переписке между собой прибывшие в Перу испанские морские офицеры обсуждали именно такой вариант развития событий. И сделать это было возможно лишь при создании достаточно сильной и целиком обеспеченной за счет местных ресурсов армии, к чему трафальгарцы приступили уже в начале 1807 года.

За создание армии отвечали такие люди, как Хосе Фернандо де Абаскаль, Хоакин Гонсалес де ла Песуэла, и многие другие. С самого начала армию стали создавать на основе испанского опыта, но при этом с заимствованием местных особенностей, включая широчайшую межэтническую терпимость, и достаточно широкие взгляды об армейских порядках. Главным источником пополнений стали местные метисы и индейцы, в первую очередь из народов кечуа и аймара, которых набирали частично за счет добровольной вербовки, а частично – за счет рекрутирования. Многие из них не знали испанского языка, для чего офицеров стали обучать языкам индейцев, а рекрутов из перуанской глубинки – испанскому. Среди офицеров встречались как выходцы из местных креолов, так и испанцы, но никто из них не имел предпочтения по службе – все решали реальные таланты и заслуги, причем это касалось и рядового состава. Проявивший себя рядовой солдат-кечуа без проблем повышался до капрала, и выступал учителем для новых наборов рекрутов. Была разработана масштабная программа учений и специальной военной подготовки, а в Лиме, Трухильо и Арекипе начали создаваться важные военные производства. По предложению талантливого организатора, адмирала Косме Дамиана де Чурруки, формирование войск решили проводить циклично – набрать относительно небольшое количество рекрутов, обучить их, затем набрать больше, распределить уже обученных среди новых подразделений, и повторить подготовку, чтобы уже знакомые с программой быстрее подтягивали под общий уровень остальных, и в ротах быстрее формировались группы «ветеранов».

Первую проверку боем Королевская армия Перу прошла в 1810 году, и, несмотря на ряд частных поражений, ее полки показали себя великолепно. Воюя в сложных условиях, при минимуме снабжения, почти без подкреплений, совершая долгие и изнурительные марши по горным перевалам, плато, холмам и равнинам, в пустынях и сельве, перуанские солдаты и офицеры раз за разом доказывали, что достойны считаться ровней регулярным подразделениям европейских армий, и по своей выносливости и дисциплине превосходили все прочие американские армии. В бояк и походах ковалась и редкая межсословная и межэтническая спайка [1], и железная дисциплина, и особое чувство общности – пролог к формированию будущей перуанской нации. Лишь благодаря действиям Королевской армии Перу Испания не потеряла окончательно свое влияние в Южной Америке уже к 1812 году, и чувство гордости за своих солдат и офицеров появилось не только в колонии, но и в метрополии – Кадисские Кортеса, а затем и Фернандо VII весьма высоко оценивали боевые возможности роялистов, и ценили такую поддержку на континенте, который уже стремительно ускользал из-под контроля испанцев.

В армии оказалось много испанских офицеров и роялистов абсолютистского толка, что привело к достаточно высокому градусу консерватизма среди офицеров. Многие из них не поддерживали идеи независимости, не разделяли автономистских устремлений вице-короля Дионисио Алькала Галиано, и враждебно встретили Акт Несогласия. Однако общность, создаваемая в предыдущие годы, а также сохранение лояльности короне Испании делали свое дело, и Королевская армия Перу, даже выразив свое несогласие с деспотизмом короля Фернандо VII, продолжала подчиняться вице-королю, и выполнять его приказы. Прогрессивные взгляды, верность идеалам Кадисских Кортесов и Просвещения, которые уже понемногу забывали в Европе, также сказывались на настроениях консервативных кругов, и к началу 1820-х годов она уже в достаточно высокой степени либерализировалась, чтобы встретить с одобрением революцию в Испании. Однако численность абсолютистов все равно была большой, что привело к ряду выступлений, и первой гражданской войне в истории Перу. Лишь к 1825 году с внутренней оппозицией в рядах армии было покончено, и вовремя – извилистая дорога вывела испанскую колонию к провозглашению независимости и формированию империи, основанной на европейских идеалах и местных перуанских обычаях. Королевская армия стала Ejercito Imperial del Peru – Имперской армией Перу, и за ее спиной уже были годы сражений, и множество побед.

Организация

Колониальные войска Испании никогда не отличались стройностью организации. Батальоны могли называться полками, полки – дивизиями, а корпус имел численность хорошей бригады. Соответствующий хаос был и с командными должностями – командиром дивизии из 2 батальонов мог быть человек, бывший выше по званию, чем командир полка из 3 батальонов [2]. Этот хаос не раз вызывал нарекания, при нерегулярном характере войск ничего нельзя было поделать. Королевская армия Перу создавалась как целиком регулярное формирование, и потому вопрос четкой организации был поднят одним из первых, и окончательно утвержден вице-королем Алькала Галиано в 1808 году. Армия получала целиком испанскую структуру, с четкой иерархией рот, батальонов, полков, бригад и дивизий, с соответствующими званиями офицеров, которые должны были командовать ими. Единственное отклонение, которое допускалось, касалось численности батальонов и эскадронов в полку – некоторые перуанские региментос были укомплектованы меньшим количеством подразделений младшего ранга, так как остальные еще находились на стадии формирования. В целом же организация имела следующий вид:

• Легкая пехота. Подразделения легкой пехоты в колониях на регулярной основе формировались впервые, потому штаты целиком повторяли те, что были в метрополии – роты по 128 человек, 4 роты в батальоне, в полку – по 2 батальона, 2 4-фунтовые пушки в качестве полковой артиллерии, в сумме около 1,2 тысяч человек. Однако уже в ходе войны в полки монтерос, которые использовали подобные штаты, стали включать еще один батальон, небольшую конную команду легкой или иррегулярной конницы, а полковая артиллерия усиливалась до стандартных 4 4-фнт пушек, в результате чего личный состав полка достигал численности в 1,8 тысяч человек.
• Линейная пехота. В колониях пехоту было принято сводить в «полки», которые на деле представляли собой батальоны, «дивизии», бывшие бригадами, и «батальоны», имевшие по штату личного состава как в полнокровной роте. При создании Королевской армии Перу подобная практика была отброшена, и регулярная линейная пехота формировала полнокровные роты, батальоны и полки. Основой организации была рота, насчитывавшая 128 человек. Четыре роты пехоты, вместе с ротой легкой пехоты, формировали батальон (640 человек), а 3 батальона – полк (2,1 тысячи человек, включая вспомогательный состав). Также в Перу каждый пехотный полк получал 4 4-фунтовые легкие пушки в качестве полковой артиллерии. По подобным штатам формировались подразделения линейной пехоты и гренадер.
• Кавалерия. Организация кавалерии в Перу перетерпела некоторые изменения относительно стандартной испанской, из-за повышенной потребности в кавалерии, и более развитых конных традициях в Америке. По численности личного состава перуанская конная рота (108 человек) соответствовала испанскому эскадрону, в остальном же организация осталась прежней – 5 эскадронов по 2 роты. Также в поддержку кавалерии в ходе войны стали отдельно выделять по нескольку 4-фунтовых пушек, чего в метрополии не делалось. Всего же численность личного состава кавалерийского полка достигала 1,2 тысячи человек, против 670 в Испании.
• Артиллерия. В целом организация артиллерии Перу повторяла структуру артиллерийских частей метрополии. Наименьшим подразделением была рота (батарея), насчитывавшая 6 орудий. В артиллерийский батальон входили 5 рот, в полк — 2 батальона. Из 5 рот батальона 3 вооружались 12-фунтовыми пушками, одна – более легкими 8-фунтовыми, а 1 – 24-фунтовыми «длинными» гаубицами [3]. Таким образом, в полку насчитывалось 12 24-фунтовых гаубиц, 36 12-фунтовых пушек, и 12 8-фунтовых орудий – всего 60. Уже в ходе войны 8-фунтовые пушки стали изымать из артиллерийских батальонов и передавать кавалерии, формируя отдельные роты конной артиллерии, а вместо них освободившимся ротам передавали дополнительные 24-фунтовые гаубицы. При этом полевая артиллерия изначально имела усиленный конский состав, и была мобильнее, чем в Европе.

Во время революционных войн вся эта организация доказала свою состоятельность, и, вопреки сложившимся колониальным традициям, именно она была окончательно утверждена в 1825 году при создании Имперской армии Перу.

Виды войск

Перуанские кирасиры в лесах Чако

В колониях, как правило, имелось мало родов войск, что значительно снижало гибкость и эффективность колониальных армий. Впрочем, колониальные войска никогда не были регулярными, так что подобное отсутствие разнообразия не считалось чем-то вопиющим. При создании Королевской армии Перу моряки и военные, несмотря на регулярный характер новых формирований, также не хотели чрезмерно усложнять воинскую структуру, но в результате все равно собирали роты и полки разного типа и специализации, которые в ходе войны подверглись минимальному упрощению и унификации.

• Милиция. Традиционный вид вооруженных сил испанских колоний, существовал и до 1807 года. Представлял собой полурегулярные отряды крестьян, горожан, гарнизонные части, которые не столько несли военную службу, сколько занимались собственными или общественными делами. По решению вице-короля милиция получила более организованный вид, и привлекалась к ведению военных действий близ мест своего расквартирования, но боеспособность ее считалась недостаточно высокой. Кроме того, вооружить всю милицию огнестрельным оружием не выходило, да и считалось опасным на случай восстания, в результате чего многие роты милиции, в первую очередь индейские, вооружались копьями и пращами. Всего к 1825 году на территории Перу числилось около 60 тысяч милиционеров [4].
• Касадоры. Легкая регулярная пехота, предназначенная для действий в качестве застрельщиков, и набираемая как правило из низкорослых рекрутов, или же лучших стрелков. В Перу числились исключительно в составе рот легкой пехоты, прикрепленных к пехотным батальонам.
• Монтерос. Отдельные пехотные батальоны, а затем и полки, набранные из числа жителей гор, и предназначенные для действий в горной местности. В основе их лежала концепция легкой пехоты, но монтерос проходили усиленную физическую подготовку, и готовились к специфике ведения войны в горной и гористой местности настолько, насколько это было возможно в начале XIX века. В результате этого сформировались элитные полки, отличавшиеся, помимо приспособленности к войне в горах, значительной выносливостью и способностью совершать быстрые марши на дальние дистанции, из-за чего прославились как «пешая кавалерия». Де-факто перуанские монтерос стали первой регулярной горной пехотой в мире.
• Линейная пехота. Основная разновидность регулярной пехоты, формировала батальоны и полки. Набор пехотинцев происходил среди всех групп населения, вне зависимости от этнической принадлежности. В отличие от милиции, с 1810 года регулярные полки армии Перу находились постоянно собранными, и проходили регулярную военную подготовку, в результате чего перуанская пехота окажется гораздо лучше пехоты патриотов из Ла-Платы, Чили и Новой Гранады.
• Гренадеры. По традициям колоний, гренадеры вводились в состав рот линейной пехоты, и представляли собой наиболее физически развитых и рослых рекрутов. Однако при создании Королевской армии Перу было решено не распылять потенциал подобных солдат, а собирать их в отдельные роты, батальоны и полки. В результате этого уже с 1807 года постепенно стала формироваться армейская элита Перу, которая позднее станет ядром Имперской Гвардии Перу, и станет одной из самых грозных сил на поле боя в Америке. С комплектованием гренадерских полков, правда, возникли определенные проблемы, так как население колонии в целом было достаточно низкорослым, крепким и коренастым, высоких мужчин же было чрезвычайно мало. В результате этого пришлось набирать в гренадеры в среднем более низких рекрутов, чем в Европе, а также прибегнуть к широкой вербовке в ряды элитных полков иностранцев. Эта особенность сохранится в Имперской гвардии Перу и после 1825 года.
• Морская пехота. Создавалась под началом Косме Дамиана де Чурруки, изначально была подчинена флоту, хоть и формально числилась за армией. По боевым качествам была близка к гренадерам, но готовилась по усиленной программе, разработанной адмиралом де Чуррукой. В первых боях показала настолько высокую боеспособность, что с 1810 года программы обучения рекрутов морской пехоты распространили на всю перуанскую пехоту, что значительно повысило ее боевые возможности. Из-за высокой проявленной боеспособности перуанская infanteria de marina оказалась первым родом войск, который стали рассматривать как гвардейский.
• Монтонерас. Конные волонтеры из гор Перу, Эквадора и Боливии. Представляли собой легкую кавалерию, достаточно эффективную и полезную в своей нише, сравнимую с венесуэльскими льянерос или русскими казаками. Чаще всего ими становились пастухи, члены их семей, представители индейских племен, привыкшие к верховой езде. Специально практически не созывались, но для поддержки действующей армии нередко формировали отряды по нескольку сотен, а то и тысяч человек, оказывавших поддержку регулярным частям. Также монтонерас отметились в подавлении восстаний и партизанской войне как против врагов Перу, так и против вице-короля во время отдельных выступлений.
• Гусары. Эскадроны гусар формировались на волонтерской основе, из числа состоятельных жителей колонии, так как дорогую униформу они должны были сшить себе сами. В результате было сформировано несколько гусарских полков, личный состав которых, с одной стороны, отличался своей задиристостью, а с другой – показал достаточно высокую боеспособность и надежность. В результате этого перуанские гусары на какое-то время стали кавалерийской элитой перуанской армии, но в то же время оказались крайне чувствительны к любым потерям, в результате чего их численность после 1815 года постоянно сокращалась, и в 1825 оставшиеся гусары в знак их особых отличий на поле боя вошли в состав императорской Внутренней гвардии.
• Лансерос. Стандартная колониальная легкая конница, представлявшая собой нечто вроде улан, только без статусной униформы, и с более легкими лошадями. Вооружение состояло из пики и сабли, иногда – пистолета или карабина. На практике именно лансерос, способные и в разведку, и в бой, и в диверсии, в условиях Южной Америки оказались наиболее подходящим и универсальным родом конницы, в результате чего в самом начале революционных войн их объединили вместе с полками caballeria de linea.
• Драгуны. В Испании драгуны традиционно были легкой кавалерией, и в Перу они создавались в аналогичной концепции. Единственным реальным отличием от лансерос стало поголовное вооружение всадников огнестрельным оружием, и обучение сражениям как в конном, так и пешем строю – в остальном же эти две разновидности кавалерии были идентичны. По разным причинам в Перу было создано лишь 3 полка драгун («Драгуны Лимы», «Тихоокеанские драгуны», и «Драгуны Фернандо VII»), причем последний вскоре после создания был переформирован в кирасирские эскадроны, а оставшиеся драгунские полки превращены в гвардейские. В это же время конский состав и оснащение драгун были окончательно унифицированы с линейной кавалерией, в результате чего от собственно драгун у них остались лишь названия, которыми, тем не менее, перуанские представители этого рода конницы продолжали гордиться.
• Линейная кавалерия. Типичная испанская средняя конница, близкая к европейским драгунам, но не предназначенная для действий в пешем строю. Уже в 1807 году линейные кавалеристы от лансеров отличались лишь отсутствием пики, но поголовным оснащением огнестрельным оружием, и использованием вместо сабли более тяжелых палашей. По ходу сражений отличия между этими двумя родами кавалерии размывались, и в 1812 году линейной конницей были объявлены и старые линейные полки, и эскадроны лансерос.
• Кирасиры. Несмотря на ограниченность ресурсов, военные круги Перу выказали интерес к формированию эскадронов тяжелой кавалерии, способных в классическом бою мощной атакой разрушить строй противника и принести победу [5]. В результате этого были сформированы подразделения кирасир, которые, впрочем, были несколько легче европейских и по конскому составу, а кирасы изготавливались не из железа, а из латуни, которую в Перу лучше умели обрабатывать, да к тому же сырье для нее было достаточно дешевым. Это давало кирасирам неплохую защиту, но из-за ограничений по конскому составу перуанские тяжелые всадники были не сравнимы с европейскими. Тем не менее, немногочисленные эскадроны кирасир, позднее сведенные в полки, внесли свой вклад в победы перуанского оружия, хоть так и не стали массовыми.
• Инженеры. Инженеров в Перу и без специальной подготовки было достаточно много, в том числе из-за развитого горнопромышленного сектора. В 1807 году они были объединены в особые инженерные роты, а в 1820 году был официально сформирован Перуанский Инженерный корпус. Личный состав его комплектовался одними из самых образованных представителей армии государства, и в целом воспитывался на лучших французских и испанских традициях.
• Артиллерия. Формировалась в весьма прогрессивном ключе под началом крайне консервативного генерала де ла Песуэлы, которому оказывали поддержку некоторые офицеры Армады. Артиллерийский корпус Перу в результате получил достаточно уникальные черты – помимо обычной для Испании артиллерии, он также вооружался гаубичными батареями новой конструкции, которые могли вести быстрый и точный огонь бомбами на большие дистанции, что не раз предопределяло исход битвы. Кроме того, перуанская артиллерия получалась чрезвычайно мобильной, а ее личный состав по степени образованности мог посоперничать с инженерами. В то же время, перуанской артиллерии явно не хватало тяжелых пушек и мортир, в результате чего действия против укреплений и вдали от берега, где армию мог бы поддержать флот, сильно затруднялись. Вся полевая артиллерия в Перу была бронзовой.

Несмотря на недостаточное по меркам Европы разнообразие, и при этом – сложную по меркам Америки структуру войск, перуанцам к 1825 году удалось опробовать и испытать именно ту конфигурацию армии, которая наиболее подходила конкретно местным условиям. За вычетом иррегулярных формирований и тех, что исчезли во время войны, Имперская армия в 1825 году состояла из ограниченного количества разных видов войск, которые, тем не менее, имели свои эффективные ниши, и в их рамках обладали высокой ценность. Кавалерия сократилась всего до 2 видов – тяжелых кирасир и легкой линейной конницы, в рядах пехоты остались лишь линейные пехотинцы и касадоры в обычных пехотных полках, монтерос в легких пехотных, и гренадеры в элитных гвардейских. Гусары из-за понесенных потерь и крайней малочисленности были расформированы, лансерос и драгуны слились с линейной кавалерией, милиция так и осталась иррегулярной. Все это подкреплялось инженерами и артиллерией, и на поле боя представляло грозную силу.

Производственная база

Для обеспечения постоянно растущей армии, ведущей активные военные действия, Перу необходимо было создать настоящий военно-промышленный комплекс – производство пороха, боеприпасов, холодного и огнестрельного оружия, артиллерии, униформы, организовать закупку лошадей, а лучше – построить конезаводы, и т.д. Все это пришлось обустраивать практически с нуля, так как в Перу на тот момент не было никакого серьезного военного производства – пороховой завод был разрушен во время землетрясения в 1790-е годы, и до сих пор не восстанавливался. Более того – спустя несколько лет колонии придется еще и регулярно отправлять оружие и боеприпасы на нужды метрополии, из-за чего возникнет необходимость в объемах производства, значительно превышающих нужды самой Королевской армии Перу. В результате этого строительство военных мануфактур и фабрик стало серьезной и масштабной задачей, которую пришлось решать правительству вице-короля Дионисио Алькала Галиано. К его чести, он здраво оценил приоритеты и нужды Перу, и привез с собой достаточно опытных кадров. Даже морские офицеры, которые прибыли с ним, были прекрасно знакомы со многими производственными нюансами, и потому участвовали в организации армейского производства точно так же, как и собственно армейские инженеры.

Центром перуанского военно-промышленного комплекса стал Real Arsenal de Lima – крупный производственный комплекс, построенный к северо-востоку от Лимы, у реки Римак. Для его строительства люди сначала привлекались на мита (общественные работы), но позднее их перевели на постоянное жалование, частично выдаваемое продовольствием или ценными вещами. Здесь были отдельные цеха для производства пороха, ружей и пистолетов, пик и сабель, литейные для производства пушек, ядер, бомб и картечи. Запускались в работу цеха с большим трудом, многие цепочки поставок сырья приходилось налаживать с нуля, решая попутно множество непростых проблем. К примеру, железную руду везли сразу из дюжины небольших месторождений, разработку которых ускорили, а дерево для пережига угля приходилось везти аж из Гватемалы, так как дальняя дорога по морю оказалась дешевле, чем значительные поставки древесины через Анды. С медью, оловом и цинком было проще, но объемов их поставок не хватало для начала массового производства тяжелой артиллерии из бронзы, в результате чего пришлось ограничить калибр пушек 12 фунтами, а гаубиц – 24 фунтами. Сильно упростили дело посылки из метрополии, прибывшие в 1809 году вместе с Хулианом Мартином де Ретамоса – среди них были станки для производства ружей, что позволило увеличить объемы, а прибытие в 1811 году эскадры Игнасио Марии де Алавы и вовсе позволило удовлетворить почти все потребности в станочном парке. В результате этого Арсенал Римака обеспечил хоть и не самый большой, но стабильный поток оружия и припасов, отправляемый каждые 3-6 месяцев в метрополию, а также производил многую необходимую продукцию для собственных нужд колонии.

Одним только арсеналом новые производственные мощности не ограничились. Указом вице-короля, беря всю ответственность на себя, в Лиме, Трухильо и Арекипе были созданы крупные текстильные мануфактуры, на которые набирались рабочие из числа местных кустарей, которых в Перу было достаточно много. Эти мануфактуры стали производить паруса для флота и униформу для армии, а также ткани и изделия из них для оплаты мита, а затем и вовсе одежду на продажу, что сильно подстегнуло развитие перуанской текстильной промышленности. Еще одна мануфактура, созданная по инициативе местных креолов и индейцев, появилась в Куско. Также в Трухильо и Арекипе появились свои производства холодного оружия и пороха, пускай и уступавшие столичному, но самое главное – конезаводы, на которых начали централизованно разводить лошадей для обеспечения нужд армии, помимо закупок их у частников. Главной выращиваемой породой стал перуанский пасо – далеко не самая крупная, но выносливая и приспособленная к местным условиям порода. Удалось завезти и другие породы, в первую очередь из Венесуэлы, где льянерос выращивали на свои нужды крайне неприхотливых и выносливых лошадей, которые позднее пригодятся перуанской армии. Расширялась добыча полезных ископаемых, строились новые дороги для лучшей перевозки сырья и готовой продукции, перемещались сотни и тысячи людей, которые должны были стать рабочей силой на новых производствах.

Усилия, приложенные в сфере создания военно-промышленного комплекса правительством Дионисио Алькала Галиано, принесли богатые плоды. Перу смогло не только обеспечить свою армию всем необходимым, став в этой области целиком независимым от метрополии или кого-либо, но и наладить значительный вывоз своей продукции на нужды метрополии, а затем и союзных государств, уже за звонкую монету. За полтора десятилетия в Южной Америке вырастет большое промышленное производство, аналоги которому на континенте появятся еще очень нескоро – прочие бывшие испанские колонии до последнего будут предпочитать закупать готовую продукцию за границей, а не решать массу проблем при выстраивании производственных и логистических цепочек. Это будет их коренная проблема колониального менталитета [6], а вот перуанцам подобную особенность мышления удастся преодолеть благодаря своим европейским правителям, и самообеспечение главной военной продукцией станет основой менталитета будущей Перуанской империи. Более того – правительство Алькала Галиано, а позднее и де Чурруки, благодаря этим усилиям получило огромный опыт в вопросах организации производств, что в дальнейшем упростит индустриализацию и модернизацию общества Перу, а великие достижения, достигнутые на этом поприще, подарят перуанцам много поводов для гордости собой, и поспособствуют скреплению национального единства.

Тяжело в учении, легко в бою

Стандартная программа обучения пехоты Королевской армии Перу повторяла испанскую, а значит включала в себя три основные составляющие части – физическую, строевую и боевую подготовку, причем последняя в основном сводилась к быстрой стрельбе, а штыковому бою уделялось мало внимания. Уровень дисциплины сильно зависел от конкретного командира, как и то, насколько серьезно он относился к подготовке своих солдат. В эту уже отработанную, но не самую эффективную систему изменения были внесены в 1810 году, когда морская пехота, которую обучал по своей собственной программе адмирал де Чуррука, показала себя намного более подготовленной к сражениям, чем остальные армейские части. В результате этого «морская» программа была заимствована сухопутными офицерами, которые пропустили через нее всех своих новобранцев и некоторые уже подготовленные части в последующие годы. По новым правилам солдат еще активнее учили быстрой стрельбе, но при этом гораздо больше внимания стали уделять рукопашному бою, а также тренировке выносливости – ведь воевать предполагалась малыми силами на огромных расстояниях. Впрочем, даже с базовой подготовкой перуанская пехота показывала себя куда более боеспособной, чем «патриотическая» — частично из-за более интенсивной учебы, а частично – из-за самого личного состава рот и батальонов: перуанские метисы и индейцы всегда были склонны к дисциплине и упрямству на поле боя, отлично впитывали боевые навыки, и не уступали своим более «цивилизованным» оппонентам.

Перуанскую кавалерию с самого начала готовили по программе, отличающейся от стандартной испанской. Причина была в том, что в Америке популярность кавалерии была достаточно большой, в то время как в метрополии конница переживала не самые лучшие времена, и, в общем-то, не блистала, в результате чего редкие испанские кавалеристы, прибывшие в колонии, неожиданно обнаруживали, что какие-то американские льянерос или монтонерас лучше управляются с лошадьми в индивидуальном плане, да и в массе своей показывают гораздо лучшую выучку. В результате этого подготовку конницы возглавил прибывший из метрополии кавалерийский капитан Хуан Карлос де Льяно [7], который привез с собой лучшие кавалерийские уставы Европы (французский и прусский), и постарался как можно быстрее ознакомиться с местной конной практикой. Став фактически «крестным отцом» перуанской конницы, он создал изнурительную и сложную программу подготовки, которая, однако, дала свои плоды, и перуанская кавалерия в результате однозначно доминировала над регулярной конницей всех других стран, и могла посоперничать с европейской, чем не могла похвастаться более ни одна конница, включая даже знаменитых драгун США. Правда, ей все же не доставало тяжелой кавалерии, да и в столкновениях с массовой иррегулярной конницей у перуанских всадников, как правило, возникали серьезные проблемы.

Для подготовки артиллеристов и инженеров требовались уже более серьезные подготовительные центры – полноценные военные школы, а то и академия. Собственно, в колонии уже имелись определенные военные школы, которые давали базовую военную подготовку местной аристократии, но их было мало, и действовали они разрозненно, в результате чего вице-король после своего прибытия значительно увеличил их численность, и объединил в одну сеть, которая замыкалась на Лиму, где на основе существовавшей ранее здесь школы была создана Королевская военная академия, проводившая подготовку офицеров по отдельным курсам пехоты, кавалерии, артиллерии и инженеров. При этом, ввиду быстрого роста численности армии, в некоторых случаях курсантам приходилось проходить ускоренную подготовку, а иногда в военные школы и академии определяли особо отличившихся сержантов – возможность сделать карьеру в армии, пробившись с самого низа до офицерских званий, должна была привлечь больше людей в ее ряды. В целом же система военного образования Перу на этом этапе уступала европейской, хоть и была вполне достаточной для местных нужд. Лишь к 1840-м годам в стране будет создана достаточно развитая и эффективная сеть военной образовательной системы, включая курсы дополнительной подготовки для сержантского состава, и обязательные курсы по повышению квалификации генералитета, целью которых было донесение до него всех новшеств в области военного дела.

Отдельно стоит поговорить о женщинах в Королевской армии Перу. Как и в Испании, представительницы слабого пола не оставались целиком безучастны в то время, когда мужчины уходили на войну. Усилиями Марии де лос Долорес Руис де Аподаки, супруги адмирала Чурруки, а также матери всея перуанской медицины, Мануэлы Эспехо, с 1808 года были созданы курсы медсестер, которые должны были помогать обеспечивать медицинскую часть армии во время военных действий [8]. Участие в походах медсестер было сугубо добровольным, но, как правило, желающих хватало с избытком, даже с учетом всех рисков – к примеру, аргентинские и чилийские патриоты не отличались особой культурой поведения, и часто брали в наложницы и насиловали пленных медсестер перед тем, как убить их. Участвовали женщины и в другой военной деятельности – шили знамена, помогали шить офицерскую форму. Особенно активно своим мужьям, братьям и сыновьям помогали женщины из числа бедноты, как метисов, так и индейцев – есть упоминания о том, что в ряде сражений, проходивших на территории Перу, в боях наравне с мужчинами-милиционерами участвовали и их женщины. Для Северных Анд в этом не было ничего уникального – еще во времена Империи Инков женщины часто сражались вместе с мужчинами, пускай лишь только на вспомогательных ролях, и в этом плане в регионе за три сотни лет мало что изменилось.

Примечания

1. В практически любой другой АИшке это можно было списать на мой идеализм, но именно в Перу подобный расклад наиболее обоснован и реалистичен. В начале XIX века в этом вице-королевстве сложились все условия для подобного развития событий – сословное деление там не имело яркой выраженности, а общие цели приводили к формированию достаточно плотного коллективного духа, даже между условно-креольской верхушкой и индейским населением.
2. А еще при всем подобном цирке батальоны в Америке могли достигать размеров в 1000-1500 человек, при том что стандартный испанский батальон по численности равнялся примерно 670-700 человек при полном комплектовании по штату.
3. Вообще полевые гаубицы у испанцев в ту пору были на редкость бестолковыми и слабыми, будучи ближе скорее к мортирам, причем ненадежным. Так что тут волею авторского произвола я «подарил» перуанцам некий аналог русских единорогов, или, если быть точным – образец универсальной гаубицы-пушки.
4. В реале уже в 1810 году, в одном только Перу, без аудиенсий Кито и Чаркас – 40 тысяч.
5. Интерес к кирасирам в то время существовал по всей Америке, но, как правило, их если и формировали, то в отряды крайне небольшой численности. Наибольшую популярность получили кирасиры Аргентины, но и о них у нас, как правило, не знают, не говоря уж о прочих, еще менее популярных американских тяжелых конниках.
6. ИМХО, одна из главных проблема латиносов – перестав быть колониями де-юре, они до 2-й половины XIX века оставались колониями в головах местных элит. Это предопределяло вполне конкретные модели развития экономики – максимум сырьевого производства, минимум промышленного, основные доходы за счет экспорта сырья, а при необходимости получить что-то серьезное – предпочтение закупкам готовой продукции, а не строительству собственных производственных линий. Второе ведь сложнее! Хотя, к примеру, в Чили уже к концу XIX века можно было создать серьезное промышленное производство, но максимум, который потянули чилийцы – это местная переработка селитры в удобрение, с последующим экспортом уже удобрений, все остальное они закупали за границей. А потом, когда бахнул экономический кризис 1930-х, экономика Чили почти мгновенно умножилась на ноль. Просто потому, что развитым державам стало не до закупок чилийского сырья, и чилийская экономика, ориентированная как раз на экспорт сырья, лишилась всех основных доходов.
7. АИшный персонаж, найти подходящего реального сразу не вышло.
8. Для Испании, и частично колоний – суровый реал: женщины в начале XIX века достаточно часто сопровождали войска, особенно в «народных» войнах, и оказывали любую поддержку сражающимся, в первую очередь – медицинскую.

P.S. Дико извиняюсь за сумбурные и не самые легкие при чтении статьи – эту, и аналогичную, посвященную Перуанской Армаде. Это нужные материалы, но с их написанием у меня возникли некоторые сложности, так что вышли они не очень складными.