Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Публикую одну внеплановую и внецикловую статью по миру Russia Pragmatica III, и речь пойдет про Персидский поход Петра I. Рассказано будет о завязке, ходе событий, тупике экспансии в Персию, и попытках выбраться из этого тупика Петра Великого и его наследника, Иоанна III.
Содержание
Персидский вопрос
Еще во время Северной войны Петра I стали осаждать различные посланники из Закавказья, Ирана и Средней Азии. Все они хотели протекции России, поддержки с ее стороны в собственных амбициях, защиты от мусульман и анархии – в общем, любой милости от сильного государства в пользу слабых, но амбициозных. Царя возможность экспансии на юг заинтересовала, правда, в первую очередь – с точки зрения торговли. О географии Ирана и Индии тогда знали мало, и потому всерьез считали, что существует некая река между Каспийским морем и Индийским океаном, по которой можно было бы наладить «короткую» торговлю с богатейшей Индией. Само собой, что Россия, оседлав подобный торговый путь, получала колоссальные выгоды, и могла значительно улучшить свое экономическое положение. Подумывал Петр и об обычной экспансии на юг – отодвинув границы России в Закавказье, он смог бы целиком обезопасить от нападений Волгу и Дон, приступить к освоению обширных земель между ними и Кавказом, привести к покорности горные племена, которые периодически совершали набеги на русские поселения. Наконец, оборонять рубежи государства было проще в горах, где все пути были предсказуемы, чем в степи, где противник мог обрушиться на тебя с любого направления. В целом, экспансия на юг Петром расценивалась как весьма перспективная и выгодная для России, но пока шла Северная война, о ней пришлось забыть.
Вспомнили о южном направлении в конце 1721 года, когда война со Швецией благополучно завершилась. Уже осенью, получив императорский титул, Петр I начал прощупывать почву для будущего похода в Персию, которую всю лихорадило из-за упадка династии Сефевидов, и государство вот-вот могло распасться. Официально русская армия должна была пробить дорогу России к персидским торговым путям, и наказать лезгин, которые подняли мятеж против персидского шаха, и попутно устроили резню русских купцов в Шемахе. На деле же лишь первая из озвученных целей была более или менее правдоподобной, в то время как вторая попахивала уже обычным цинизмом государя великой державы – под шумок «наказания» Петр планировал масштабное завоевания Закавказья, а если получится – то и Персии. Более того – по сохранившимся воспоминаниям великого князя Невского, император считал грядущую кампанию не менее важной для государства, чем завоевание Прибалтики, что сразу же предопределило Персидский поход в качестве одного из самых знаковых событий правления Петра Великого.
Подготовка похода
Подготовка к походу в Персию началась задолго до окончания Северной войны. Еще с 1714 года в Закавказье стали засылаться разведчики, которые составляли детальные описания местных условий и карты, по которым предстояло идти в поход царским полкам. Активно устанавливались контакты с местным населением, которое могло оказать поддержку русским. Так, началась переписка между армянским католикосом Аствацатуром I, а из числа нахичеванских, карабахских и сюникских меликов (дворян) к царскому двору прибыл ряд представителей, которые заверяли Петра в готовности присягнуть ему на верность. Аналогичные посланники прибыли от грузин. Некоторые мусульманские владетели также готовы были примкнуть к русскому императору при первой же возможности. Также к походу, в обмен на определенные милости, были подключены калмыки, башкиры и казаки, к такому же решению склонялись православные осетины, которые только приветствовали утверждение русского влияния на Кавказе. Памятуя об опыте башкирского восстания, Петр I заранее установил связи с мусульманским духовенством, и готовился с их помощью закреплять симпатии к себе как среди суннитов, так и шиитов. Впрочем, далеко не все союзы сложились так, как хотелось – попытка склонить к сотрудничеству Хиву и Бухару, предпринятая в 1716 году силами небольшой экспедиции князя Бековича-Черкасского, завершилась полным разгромом. Царь какое-то время также думал послать карательный отряд против них, но был отговорен приближенными, так как вторжение в Среднюю Азию требовало отдельной, серьезной подготовки.
Столь серьезное мероприятие, как поход на Персию и попытка пробить близкий торговый путь в Индию, не могла не вызвать определенной реакции со стороны третьих государств, в первую очередь – европейских грандов. Как ни странно, два государства, наиболее негативно настроенных по отношению к России – Франция и Османская империя – выказали поддержку русским планам вторжения в Закавказье и Персию. Французам в первую очередь было важно то, что воюя с персами, русские не воевали с турками, которые были нужны Парижу для сдерживания Габсбургов. Кроме того, они надеялись получить свои выгоды от нового торгового пути в Индию. Султан Ахмед III считал сложившийся мир между ним и Петром I выгодным, да к тому же русские могли ослабить своим вторжением персов, после чего уже собственно турецкие войска смогли бы с легкостью покончить с остатками государства Сефевидов. Правда, подобное мнение совершенно не мешало поддерживать султану кавказских суннитов, надеясь на то, что Россия завязнет в новой войне. Голландцы выразили слабый интерес в новом пути в Индию, хотя скорее из-за инерции мышления, чем из-за непонимания выгод. А вот Великобритания строго негативно восприняла попытку России пробить торговый путь в Индийский океан, так как это могло навредить собственно британской торговле. Кроме того, накладывались и достаточно напряженные отношения между Лондоном и Петроградом – несмотря на активную торговлю друг с другом, англичане еще с Северной войны настороженно относились к русским, и им не нравилось появление на Балтике и Черном море больших боевых эскадр под Андреевским флагом. Наконец, персы были достаточно ценным торговым партнером Туманного Альбиона, и любые удары по ним могли привести к падению доходов английских купцов. К Великобритании присоединилась и Дания, хотя для нее выражение своей позиции по поводу Персидского похода было вопросом непринципиальным – датчане поддержали англичан просто потому, что опасались усиления России.
Как бы то ни было, но подготовка к походу шла своим чередом. В Астрахани и Казани строились корабли, предназначенные для поддержки экспедиции с моря, включая гребные фрегаты и шнявы. Велась дополнительная разведка местных гидрографических условий, дабы не попасть впросак уже непосредственно во время кампании. Под началом князя Невского готовилась одна из самых совершенных за всю предыдущую историю России система логистики, основанная на гребных судах и водных коммуникациях [1] – в сухих и жарких условиях Закавказья и Персии проблемы могли возникнуть не только с продуктами питания, но и с банальной водой, потому изначально предполагалось, что почти все снабжение экспедиции будет идти из Астрахани. Именно из-за логистических ограничений, а также опасений понести большие небоевые потери, было решено ограничиться небольшими и максимально маневренными силами для экспедиции. В них вошли примерно 30 тысяч регулярного войска (включая гвардию, Гренадерский корпус и Корволант), 10 тысяч запорожцев, 5 тысяч донцов, до 10 тысяч калмыков и башкир, и 5 тысяч молдавских гусар под началом самого князя Дмитрия Кантемира – всего до 60 тысяч человек, преимущественно ветеранов Северной и русско-турецкой войн [2]. Для борьбы с иррегулярными местными формированиями эти войска сочли достаточными. Также по ходу дела планировалось присоединение к походу 10-30 тысяч армян и грузин, но серьезной ставки на эти войска никто не делал, так как их боеспособность заведомо уступала регулярной русской армии.
Персидский поход Петра I
Кампания 1722 года началась достаточно рано, и уже в конце мая императорские войска высадились в Дагестане – первой цели похода. Сам регион был разделен на множество мелких государственных образований, населенных множеством национальностей. Доминирующей религией был ислам суннитского толка, и царьки получили поддержку из Османской империи, хотя формально признавали себя поданными персидского шаха. Правда, Шамхальство Тарковское сразу же присягнуло на верность Петру, и через его территории началось быстрое распространение влияния России по округе. Сам шамхал, Адиль-Гирей, собрал свое войско, и примкнул к русской армии. Люди его оказались отличными проводниками и разведчиками, что сильно помогло русскому воинству. Против оказавших сопротивление оружие применялось без всякого стеснения, но в то же время солдатам строго запретили трогать исламские святыни, как и обращать оружие против тех, кто принял русское подданство. Активные действия вели лояльные муллы, склоняя местные племена к сотрудничеству с Россией. Таким образом, применяя кнут и пряник, экспедиционный корпус достаточно быстро замирил местные племена, которые были разрознены, и не могли оказать серьезное сопротивление регулярной армии. Лишь в нескольких эпизодах им удавалось устроить удачные засады на небольшие отряды пехоты, из-за чего царской армии пришлось корректировать тактику, и делать больший упор на действия своей конницы и разведку.
Разобравшись с Дагестаном, императорская армия в июле обрушилась на Северный Азербайджан. Некоторые местные племена приводились к покорности миром, но многие брались за оружие, и с ними приходилось действовать куда жестче. Был захвачен город Баку, в котором тут же объявили о создании Бакинского наместничества. Племена лезгин, попытавшись оказать сопротивление, попали под удар казаков, калмыков и башкир, и понесли большие потери. Шемаха, которая стала одной из официальных причин начала похода, была взята штурмом. В Гяндже была установлена связь с грузинскими и армянскими войсками, и после этого, действуя сразу на нескольких направлениях, русская армия двинулась на запад, очистив от персидского присутствия грузинские и армянские владения вплоть до границ с Османской империей. Азербайджанские ханы, объединив усилия, собрали большую армию у Тебриза – но она была разбита в ходе короткого сражения, и сам город вскоре также был взят. Все эти военные действия заняли весь остаток 1722 года, и на зиму императорская армия была вынуждена взять паузу, дабы успеть подтянуть тылы перед кампанией следующего года. При этом войска отнюдь не занимались бездельем – из Астрахани начался подвоз строительных материалов, и на захваченных территориях началось масштабное строительство крепостей и казарм. Армяне и грузины, присягнувшие русскому императору на верность, также вносили свою лепту, не желая возвращения исламского господства.
Кампания 1723 года была начата персами, которые, собрав силы, попытались остановить продвижение русских. Само собой, их ждали неудачи – редко какому персидскому военачальнику удавалось собрать более 20 тысяч человек под своим началом, но даже против 5 тысяч русских этого было мало. Никаких скоординированных усилий между собой разрозненные вражеские воинства не предпринимали. Лишь азербайджанские ханы попробовали собраться с силами у Ардебиля, но вновь были разбиты в полевом сражении. Тесно взаимодействуя с флотом, русские полки заняли провинции Гилян, Мазендеран и Голестан, и стали углубляться на юг, захватив город Тегеран. Однако на этом дальнейшее продвижение вглубь Персии прекратилось, так как появились новые серьезные факторы, мешавшие продолжению экспансии. Турки, ранее нейтральные, под впечатлением от русских успехов также вторглись в Персию, при этом еще и выдвинув претензии на территории, которые уже были захвачены русской армией, из-за чего случился дипломатический кризис, и львиную долю войск пришлось сосредоточить у Нахичевани и Тебриза на случай войны с Османской империей. В самой Персии также случились перемены – Надир-шах, один из лучших персидских полководцев своего времени, сверг слабого шаханшаха Солтан Хосейна в пользу его сына, и фактически взял власть в свои руки. Под его началом объединилась львиная доля разрозненных ранее иранских племен, и опасность со стороны Персии значительно увеличилась. Против России он раньше времени военные действия не начинал, однако мелкие рейды конницы стали случаться все чаще и чаще. В конце концов, Петр I осознал, что сейчас важнее удержать за собой завоеванное, чем захватить еще больше, и приказал остановить дальнейшее наступление. Теперь исход конфликта предстояло решать дипломатам.
Астраханские договора (1723-1724)
В качестве города, в котором предстояло решать все дипломатические проблемы, вызванные Персидским походом Петра I, была выбрана Астрахань. Там на какое-то время обосновался царь, туда стали стекаться представители всех заинтересованных государств и государственных образований. В первую очередь, на официальном уровне были подтверждены вассальные обязательства по отношению к России Картли, Кахетии и дагестанских княжеств, включая Шамхальство Тарковское. Также были принесены вассальные клятвы от армянских меликов и азербайджанских ханов – правда, никаких автономий вроде грузинских им не предоставляли, включив территории в Бакинское наместничество. С иными территориями, вроде Тебриза и Голестана, провернуть подобное не вышло, так как формально местные представители знати продолжали сражаться с русскими, а верховный суверен в лице марионеточного шаханшаха Тахмаспа II пока не спешил признавать свои потери. Зато с турками в конце концов удалось договориться – в октябре 1723 года они подписали с Россией договор о фактическом разделе государства Сефевидов. России отходили те территории, которые она уже заняла, а турки могли захватывать любые персидские владения к югу от них. Такой широкий жест был сделан, во-первых, при понимании неспособности турок покорить всю Персию, а во-вторых, из окончательного осознания отсутствия сугубо водного пути из Каспийского моря в Индию. Последнее означало потерю интереса России к дальнейшей экспансии на юг. Именно потому, заключив с турками договор, Петр I покинул Астрахань, потеряв почти весь интерес к местным делам.
Вместо царя дальнейшим утверждением достигнутого стали заниматься доверенные дипломаты и первый наместник Баку – Алексей Иванович Бровкин, выходец из низов, ставший одним из самых влиятельных соратников императора еще с детских лет. Он успел неплохо показать себя в ходе Северной войны, имел определенные управленческие навыки, отличался здоровым скептицизмом и гибкостью мышления, но что самое главное – умел упорно добиваться поставленной перед ним целью. Таковой целью к концу 1723 года стало утверждение русского господства на захваченных землях, и подтверждение завоеваний со стороны самих персов. Для этого требовалось нанести сильный удар по войскам Надир-шаха, и Бровкин сделал это, разбив шахскую армию у Астрабада. После этого шах тут же пошел на переговоры, и в начале 1724 года в Астрахани с ним были заключены мирные договоренности, оказавшиеся достаточно интересными по содержанию. Надир-шах признавал за русскими все их завоевания, а в обмен на это русские обещали поддержать его в претензиях на титул шаханшаха (эти условия Бровкиным были целиком забыты), и помочь в борьбе с турками (а вот здесь наместник Баку оказал персам серьезную помощь, в том числе отпустив к шаху вассальных России азербайджанских ханов с войсками) [3]. В результате этого достигнутое было закреплено договорами, а турок, вторгнувшихся в Иран, вскоре разбили и обратили вспять. Поражения, понесенные от персов, приведут султана Ахмеда III к государственному перевороту 1730 года, когда его свергнут, и заменят другим представителем династии Османов. Персы же, казалось, смирились с потерей обширных территорий, и занялись более серьезными задачами вроде войны с афганцами и сепаратистами. Однако борьба за Закавказье на этом не закончилась….
Амбиции и реальность
Уже к 1725 году Бровкин стал понимать, что Россия отхватила гораздо больший кусок Персии, чем могла переварить за один раз. То тут, то там случались восстания различных масштабов, которые приходилось подавлять. Надир-шах, поначалу вроде бы исполнявший условия достигнутых ранее договоренностей, вскоре позабыл о них, и набеги на русские владения возобновились. В 1727 году случилось крупное восстание в Гиляне, под шумок которого большая армия ханов Южного Азербайджана вторглась на север, и едва не взяла Баку. Потери войск росли с каждым месяцем, причем не только боевые. Выделенных войск для защиты региона в сложившихся условиях оказалось мало, из-за чего Бровкину пришлось активно использовать также армянские и грузинские дружины, которые отличались заметно более низкой боеспособностью в сравнении с русскими полками. Кроме того, на территориях под русским владением начались межэтнические и межрелигиозные конфликты, или, говоря простым языком – азербайджанцы начали резать армян, армяне – азербайджанцев, и это не считая грузин, евреев и прочих, которые также спешили принять участие в празднике жизни [4]. Ситуация постепенно выходила из-под контроля, и одними только внутренними конфликтами проблемы Бакинского наместничества не ограничивались.
Самой главной бедой для русских в Закавказье стали большие небоевые потери. Вызваны они были множеством причин – и непривычным для русских климатом, и плохо поставленной медицинской частью, и качеством местной воды, и малярией, которая бушевала близ прикаспийских болот, и вспышками различных эпидемий, вроде эпидемии чумы, которая опустошила Гилян в 1724-25 годах. Однако на деле главная убыль в людях шла из-за двух банальных причин – плохого снабжения продовольствием, и антисанитарией [5]. Первое провоцировало недоедание, голод, и самое распространенное – цингу, от которой активно умирали солдаты и офицеры Кавказского корпуса, сформированного для защиты южных русских границ. Антисанитария же приводила к вспышкам дизентерии и различных кишечных заболеваний, которые также приводили к значительной убыли в личном составе. Решить обе проблемы обычными методами не получалось, так как снабжался Кавказский корпус из Астрахани, где запасы для него или разворовывались, или заменялись менее качественными, а с водой обращаться в местных условиях никто из русских не умел. О проблеме Бровкин отписал в Петроград, но пока письмо дошло до столицы – умер патрон наместника Баку, великий князь Невский, а император был в смятении после смерти своего близкого родственника и друга. Впрочем, о весточке с юга не забыла императрица Екатерина, благодаря которой Бровкину все же отправили два важных инструмента – исключительные полномочия для решения проблемы, и команду чиновников особого типа, в которую вошли в том числе кадры Тайной канцелярии, дознаватели и пыточных дел мастера.
В первую очередь была решена проблема с водой. Для этого Бровкин еще до получения чрезвычайных полномочий запросил помощь армян, которые помогли в рытье колодцев и создании систем хранения воды в сложных местных условиях. С провиантом дела обстояли сложнее, и лишь после ряда крайне жестких мер, вроде публичных казней воровавших на армейских поставках маркитантов, дело пошло в рост. На Астраханском адмиралтействе даже стали регулярно строить струги для снабжения Баку всем необходимым продовольствием. Рацион постепенно стал улучшаться, как и общее качество продуктов, за которое боролись с применением даже самых жестких средств. Квас, пиво и вино, которые быстро скисали на жаре, стали не везти из Астрахани, а готовить на месте, в Баку, и хранить в специальных помещениях и резервуарах, где температура держалась на достаточно низком уровне. В рацион на постоянной основе ввели капусту, табак и хрен [6] – продукты, которые при регулярном употреблении предотвращали цингу. Старыми способами ныне покойного князя Невского стали бороться с антисанитарией – рылись отдельные выгребные ямы, следили за качеством воды, активно насаждали среди солдат и офицеров культ чистоты и аккуратности. В заболоченных регионах перестали размещать большое количество солдат, и установили постоянную их ротацию. В крупных городах были созданы госпитали, и по найму из-за границы были доставлены профессиональные врачи, разбиравшиеся в болезнях, характерных для Закавказья. Постепенно смертность в рядах Кавказского корпуса стала уменьшаться, и к 1728 году уже сократилось почти до средней по Русской Императорской армии.
Бакинский договор (1730)
Русское Закавказье по Бакинскому договору 1730 года
Однако проблемы Закавказья на этом не заканчивались. Армяне, грузины и евреи достаточно тепло восприняли установление русского господства, сунниты также в общем и целом смирились с новыми реалиями, а вот большинство шиитов, представленных азербайджанцами-тюрками, так и не смирились со статусом вассалов русского царя. В 1724-1726 годах пять раз случались мелкие выступления, а в 1727 году поднялось настоящее большое восстание азербайджанцев, поддержанное из Персии — многие азербайджанские племена юга пересекли границу России, и присоединившись к северным собратьям, развили наступление на крепости и христианские поселения. Сами персы также не теряли времени, и одновременно с началом восстания начали наступление на удаленные русские владения, с ходу взяв Астрабад и перерезав весь его гарнизон, включая даже жен и детей офицеров. Русское господство в Закавказье оказалось под угрозой — но наместник Бровкин принял решительные меры по подавлению мятежа. Были отмобилизованы грузинские войска, которые разместили по крепостям, а самые боеспособные части — полки наместничества и армянские дружины — бросил в контрнаступление. Лоялисты явно находились в меньшинстве, но благодаря лучшей подготовке и агрессивным действиям смогли сдержать продвижение азербайджанцев до подхода подкреплений в виде казаков, калмыков и регулярных полков из Астрахани и Царицына.
В 1728 году основные силы мятежников были разгромлены, и вслед за этим началось наступление царских войск. Так как азербайджанцы в ходе мятежа не церемонились, и резали всех подряд, Бровкин не проявил к ним никакого снисхождения, и сделал то, что делали в случае подобных мятежей все местные правители — утопил восставших в крови. Большинство азербайджанских племен были кочевыми или полукочевыми, и, опасаясь преследований, ринулись на юг, подальше от жестоких русских и примкнувших к ним союзников. По примерным оценкам 1725 года [7], население русского Закавказья на территориях, охваченных мятежом, проживало около 800 тысяч человек, из них около 180-200 тысяч армян, 100-150 тысяч суннитов, 50 тысяч малых меньшинств вроде евреев, и до 400 тысяч собственно азербайджанцев-шиитов. К 1730 году из последних на территории империи осталась половина — всего около 200 тысяч человек. Целые регионы, ранее бывшие кочевьями различных племен, теперь опустели, и оказались в полном распоряжении русских. Ушло большинство ханов и азербайджанской знати, а оставшиеся тюрки были представлены оседлыми жителями городов и территорий к северу от реки Кура, которые имели ослабленные контакты с кочевой знатью, и потому практически не зависели от нее. Впрочем, остались в России и некоторые кочевники, решившие воспользоваться освобождением территорий от соседних племен. Население Бакинского наместничества сильно сократилось, но после подавления восстания, за счет ухода враждебных масс азербайджанцев, ситуация в регионе стабилизировалась.
Впрочем, это касалось лишь земель к северу от реки Аракс, так как все остальные территории наместничества наводнили банды все тех же азербайджанцев и персов, а периодически случались полноценные вторжения персидских армий. Русские гарнизоны с трудом отбивали набеги противника, и таяли от сражений и болезней. Еще в 1728 году Бровкин отписал в Петроград, что удерживать столь обширные владения не представляется возможным, и предложил начать переговоры с Надир-шахом об отводе русских войск. Из столицы прибыла особая комиссия, призванная оценить ситуацию — и она лишь подтвердила выводы наместника. В 1730 году начались переговоры с Надир-шахом, на сей раз непосредственно в Баку. Несмотря на то, что некоторые территории определенно надо было уступить, русские совершенно не собирались делать это бесплатно. В результате этого с государства Сефевидов выбили выгодный торговый договор, а также фактически обязали его самостоятельно расправиться с мятежниками, засевшими в Тебризе. Кроме того, дабы избежать резни армян азербайджанцами и персами, значительную их часть было решено переселить из Персии в Бакинское наместничество, на освободившиеся после ухода азербайджанцев территории [8]. В ответ на это Россия уступала иранцам достаточно обширные владения – весь южный берег Каспийского моря вплоть до Ленкорани, Тебриз и земли к югу от Аракса и Арарата [9]. Шаханшах Тахмасп II отказывался от претензий на удержанные русские владения, и признавал себя другом русского императора Иоанна III. Территории, которые требовалось защищать Кавказскому корпусу, сократились до разумных пределов, и теперь их удержание уже не представлялось проблемным. Границы, установленные Бакинским договором 1730 года, окажутся настолько удачными, что без особых изменений сохранятся вплоть до начала XXI века, отметив разумный предел русских амбиций в экспансии на юг. Алексей Бровкин в качестве наместника Азербайджана и Армении будет оставаться в Закавказье вплоть до своей смерти в 1732 году, и запомнится как автор многих элементов кавказской политики Российской империи, которые будут всячески развивать и укреплять в течении последующего времени.
В результате Персидского похода Петра I и последовавших за ним событий ситуация в Закавказье значительно изменилась. Россия заметно подвинула свою границу на юг, и даже после частичного отката в 1730 году южный рубеж империи находился далеко от тех границ, которые имелись в 1721 году. Были приведены к покорности многие кавказские народы, грузины признали русского царя своим сюзереном, в русское подданство были приняты армяне. Они, лишенные надзора над собой мусульман, стали активнее развивать земледелие и ремесла, и достаточно быстро Бакинское наместничество стало налаживать хозяйство на своих территориях, и приносить прибыли частникам и государству. Стали появляться и местные элиты — купцы, промысловики, офицеры, чиновники, получившие русское образование. При согласии с наместником армяне стали обучать подразделения ополчения на случай больших вторжений мусульман, которые позднее будут развернуты в особый Армянский корпус. С мусульманами дела обстояли несколько сложнее – они даже признав русскую власть сохраняли связи с Персией и Османской империей, да и сами были раздроблены на множество племен, этносов и небольших групп, которые имели свои интересы. Лишь частично удалось наладить с ними хорошие отношения, и склонить к мирному существованию, в то время как большинство если и не брались за оружие против русских, то увлеченно воевали друг с другом, тем самым способствуя нестабильности северной части наместничества. Несмотря на сложный, но в целом успешный старт русской экспансии в этом регионе, борьба за Кавказ для Российской империи только начиналась, и уже вскоре ей предстояло вновь столкнуться на поле боя со старыми врагами в борьбе за доминирование в этом регионе, и не раз решать назревшие внутри собственных владений в Закавказье серьезные проблемы, чреватые масштабными выступлениями….
Примечания
- Развитием армейской логистики в России усиленно занимаются еще с конца XVII века, потому появление достаточно совершенной системы к 1720-м годам не является чем-то революционным и неожиданным.
- В реальности – до 100 тысяч и более, из которых только 31 тысяча были собственно русской регулярной армией. Собственно, в АИшке численность оной практически такая же, но разных вспомогательных корпусов несколько поменьше – ибо наводнять Кавказ огромными армиями просто нет смысла, там в то время батальон регулярной пехоты мог гонять ссаными тряпками многотысячные отряды мусульманского ополчения.
- Циничная внешняя политика продолжает действовать. Вообще, это было и в реале, но там эффект постепенно сошел на нет, а в АИшке в правление Петра таки воспитывается совершенно новая школа русской дипломатии, куда более близкая по своему цинизму и прагматичности к Великобритании или Австрии. Имперскому государству – имперскую дипломатию!
- В тех условиях вспышка анархии практически неизбежна, особенно с учетом того, насколько были перемешаны ареалы обитания двух самых многочисленных местных народов – азербайджанцев и армян. Лишь со временем там можно наладить какой-никакой мир, а для сиюминутного эффекта придется применять достаточно жесткие меры пресечения конфликтов. Ну или радикально решать вопрос межэтнического и межрелигиозного противостояния в регионе, о чем будет ниже….
- По крайней мере, такое впечатление сложилось у меня. Когда в более поздние времена Россия вернулась в Закавказье, и более или менее наладила логистику, таких серьезных проблем с небоевыми потерями не было, а если и возникали – то в исключительных условиях, вроде размещения чрезмерно больших гарнизонах среди малярийных болот.
- Рецепт от Суворова, причем явно изобретенный не лично им же, так что для того времени – вполне применимый. Хотя эффективность табака против цинги мне лично сомнительна….
- Оценки очень примерные, не исключено, что население Закавказья, т.е. современных территорий Армении и Азербайджана, на тот момент были еще меньше.
- На территории Персии в то время проживало очень большое количество армян, в первую очередь потомки тех, кого в начале XVII века насильно выселили с территории Восточной Армении. Репатриация армян в текущей ситуации может стать удобным инструментом для заселения освободившихся после ухода азербайджанцев территорий, и способом относительно легко христианизировать этот регион, и укрепить его экономику — ибо армяне того времени были одним из самых хозяйственных народов в регионе, за что высоко ценились.
- Таким образом, государственная граница между Россией и Персией проходит южнее реальной, но незначительно, буквально на несколько десятков километров.
