От легких танков БТ к среднему танку Т-34. Часть 4. Новое правительственное задание

От легких танков БТ к среднему танку Т-34. Часть 4. Новое правительственное задание

Предыдущие части

Продолжение интересного цикла статей Желтова И.Г., Макарова А.Ю. с сайта «Т-34 информ» выкладывается на сайт АИ по наводке уважаемого коллеги E .tom-а.

Как было отмечено ранее, отправной точкой в создании легендарного среднего танка Т-34 считается 15 августа 1937 г. – день, когда было принято Постановление № 94сс Комитета обороны при СНК СССР «О типах танков для вооружения танковых войск РККА и о танках для производства в 1938 году». Это знаковое в истории танка Т-34 Постановление являлось дальнейшим развитием системы бронетанкового вооружения РККА, утвержденной на вторую пятилетку в 1933 году Советом Труда и Обороны.

Необходимость пересмотра действовавшей во второй пятилетке системы бронетанкового вооружения назрела летом 1937 г. и была вызвана многими факторами. Во-первых, полученный опыт боевого применения танков в Испании требовал корректировки основных боевых и технических характеристик танков (вооружение, защищенность, подвижность) в сторону их усиления. Во-вторых, к лету 1937 г. руководству страны стало ясно, что промышленность не сможет полностью и в срок воплотить в жизнь систему бронетанкового вооружения, утвержденную на вторую пятилетку. Напомним, что согласно Постановлению СТО № 71сс от 13 августа 1933 г. в серийном производстве в 1937 г. (в последнем году второй пятилетки) должны были находиться следующие пять основных типов танков:

1. 1. 1. разведывательный плавающий танк типа Т-37 с колесно-гусеничным движителем;
      2. легкий общевойсковой танк типа Т-26 с колесно-гусеничным движителем;
      3. легкий оперативный колесно-гусеничный плавающий танк ПТ-1;
      4. средний танк качественного усиления ТРГК типа Т-28 с колесно-гусеничным движителем;
      5. новый тяжелый танк «особого назначения» – танк прорыва типа Т-35.

Все перечисленные танки должны были быть оснащены дизелями, работающими на тяжелом топливе.

Фактически же, к июлю 1937 г., система бронетанкового вооружения по основным типам танков была реализована промышленностью в следующем объеме:

• • • вместо «разведывательного плавающего колесно-гусеничного танка типа Т-37» на вооружение РККА был принят и освоен в серийном производстве гусеничный разведывательный плавающий танк Т-38;
    • принят на вооружение РККА легкий общевойсковой колесно-гусеничный танк Т-46, серийное производство которого не было освоено по причине недоработанности опытного образца. Вместо танка Т-46 промышленность продолжала выпуск танка Т-26;
    • вместо легкого оперативного колесно-гусеничного плавающего танка ПТ-1 на серийном производстве был оставлен легкий оперативный колесно-гусеничный танк БТ-7 с двигателем М-17;
    • принят на вооружение РККА средний колесно-гусеничный танк качественного усиления Т-29, серийный выпуск которого освоен не был. Вместо танка Т-29 продолжал выпускаться танк Т-28;
    • продолжал серийно производиться тяжелый танк Т-35.

При этом ни на одном из указанных типов танков дизель установлен не был, все танки по-прежнему оснащались бензиновыми двигателями.

Таким образом, запланированные в рамках системы бронетанкового вооружения мероприятия на вторую пятилетку по основным типам танков были выполнены далеко не полностью, особенно неблагоприятно обстояли дела с постановкой на серийное производство колесно-гусеничных танков Т-46 и Т-29.

Кроме этого, «хромало» и качество танков, выпуск которых уже был освоен промышленностью: «тревожные сигналы» стали поступать из военных округов. Так, 20 апреля 1937 г. командующий войсками Ленинградского военного округа (ЛВО) командарм 1 ранга Б.М. Шапошников направил народному комиссару обороны Маршалу Советского Союза К.Е. Ворошилову письмо № 25965 с обстоятельным докладом, в котором были указаны конструктивные и производственные недостатки, выявленные во время эксплуатации танков Т-37, Т-38, Т-26, БТ-7, Т-28, а также бронеавтомобиля ФАИ. Перечень недостатков, обнаруженных в конструкции танка БТ-7, состоял из 46 пунктов, однако, несмотря на это, в докладе было указано, что танк «по оперативно-тактическим свойствам полностью отвечает требованиям мото-мех. войск».

Не менее многочисленным был перечень конструктивных и производственных недостатков выявленных в среднем танке Т-28 – он состоял из 47 пунктов. Наряду с перечисленными недостатками, Б.М. Шапошников в своем докладе отметил следующий немаловажный факт:

«В настоящее время в мех. бригадах на вооружении имеются машины, работающие на 4-х различных сортах топлива:

Машины, работающие на 2 сорте бензина.

Машины, работающие на 1 сорте бензина.

Машины, работающие на авио-бензине Бакинском.

Машины, работающие на авио-бензине Грозненском.

Наличие такого разнообразия с горючим создает большие неудобства и требует особой внимательности и точного расчета. Ошибочная заправка боевых машин другим сортом повлечет остановку их. Необходимо перевести все машины на топливо одного сорта».

[РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 1826. Л. 21]

В заключительной части доклада командующий войсками ЛВО внес следующие предложения по повышению боевых и эксплуатационных качеств танков БТ и Т-26:

«1. Увеличение смотровых люков, в настоящих машинах видимость весьма ограничена.

2. Поставить на перископические прицелы.

3. Создать возможность бокового выхода из башни назад, что в боевой обстановке позволит экипажу выбраться в любую сторону, независимо от положения машины.

4. На всех боевых машинах нужно установить пулеметы для стрельбы назад по движению машины.

5. Повысить удобство работы экипажа, особенно водителя.

6. Улучшить башню, как в смысле удобства работы экипажа, так и в смысле удобства производства стрельбы (стабилизирующее удобство).

7. Уменьшить шум (хлопанье) гусениц у БТ и заглушить выхлоп мотора (устройство глушителей).

8. Повысить герметичность корпуса.

9. Поставить вопрос о переводе боевых машин на двигатели тяжелого топлива (дизель), имеющего большие преимущества перед бензиновым.

10. Обязать заводы-изготовители учесть и устранить все конструктивные и производственные недостатки, отмеченные выше боемашин».

[РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 1826. Л. 21 – 22]

После ознакомления, в начале мая 1937 г., К.Е. Ворошилов отправил доклад Б.М. Шапошникова начальнику АБТУ РККА комдиву Г.Г. Бокису с резолюцией: «т.т. Бокису и Свиридову. Для ознакомления. Сообщите, так ли расценивают указанные машины другие командующие и само управление АБТ. 5/V-37 г.». Во исполнение этого распоряжения Г.Г. Бокисом письмом № 179858 от 13 мая 1937 г. на имя К.Е. Ворошилова было отправлено следующее заключение по данному докладу:

«1. Наши танки в процессе освоения их промышленностью имели целый ряд производственных и конструктивных недостатков, которые из года в год устранялись. Танки, выпускаемые в 1937 г. резко отличаются в лучшую сторону от танков, выпущенных в 1932 г. несмотря на это в порядке войсковой эксплоатации выявляется целый ряд дополнительных требований по устранению тех или иных дефектов. Последние нами ежегодно учитываются и при пересмотре чертежей на заказы следующего года вносятся конкретные изменения на основе предварительной проверки новой конструкции на опытных образцах.

Танки ранних выпусков, находящиеся на вооружении армии, модернизируются в процессе капитальных ремонтов на заводах промышленности. Если бы не это обстоятельство у нас создалось бы совершенно неблагоприятное положение с обеспечением запасными частями.
Перейдя к отдельным типам машин необходимо сказать следующее:

1. По танку БТ.

Я лично считаю, что этот танк является наилучшим танком, состоящим на вооружении современных армий. Танк БТ по своей тактико-технической характеристике не только не уступает, как об этом пишет тов. ШАПОШНИКОВ, танку американской армии, но, по моему, его превосходит, особенно в радиусе действия примерно в 2 раза. Этот танк лучше вооружен чем американский, так как он имеет пушечные башни и с 1937 г. на нем устанавливается также и огнеметное вооружение для защиты танка сзади. Слабым местом в нем по прежнему остается недолговечность гусеницы. В 1937 г. мы много работали над усилением гусениц, но окончательно разрешить этот вопрос как нам бы хотелось не удалось. В настоящее время изготавливается 4 варианта новых гусениц, в том числе один вариант по типу гусеницы американского танка (с резиновыми подкладками [резино-металлическим шарниром]). В танке БТ-7 в прошлом году, как Вы знаете, был выявлен крупный дефект – это поломка конической пары шестерен в коробке перемены передач, в связи с увеличенным крутящимся моментом у мотора М-17. В прошлом году эти негодные коробки были заменены на усиленные и в этом году мы перешли на новую, испытанную на 5.000 километров.

2. По танку Т-26.

Танк Т-26, по отзывам всех участников специальных учений, является хорошим танком, могущим выполнять все основные тактические задачи, которые на него возлагаются. Вам также известен приказ тов. РУХИМОВИЧА об устранении отдельных его дефектов. В настоящее время, при производственном изготовлении этого танка, выявились новые дефекты, ранее не имевшие места как массовое явление. Сейчас на стендовых испытаниях наблюдается обрыв клапанов. Для устранения этого дефекта мобилизован целый ряд инженеров, в связи с чем мы не имеем выпуска этих танков на снабжение армии.

3. По танку Т-28.

Танк Т-28 по своей тактико-технической характеристике удовлетворяет всем нашим основным требованиям. Имеющиеся дефекты в этом танке, согласно принятого решения при Вашем участии, устраняются. Об этих дефектах в основном пишет и командарм 1-го ранга тов. ШАПОШНИКОВ.

4. По танку Т-35.

Этот танк по своему вооружению является вполне современным танком. Единственным слабым местом у него является маломощность мотора, на нем стоит мотор М-17 в 500 НР, что ограничивает скорость танка в полевых условиях, желательна была бы установка мотора в 800 НР. Над разработкой мотора этого типа (дизеля) работает часть конструкторов ХПЗ.

5. По танку Т-37.

По своей тактико-технической характеристике этот танк не может служить разведывательным средством в механизированных соединениях, так как его скорости уступают танку БТ. По своей быстроходности он мало пригоден и для мех. полков, зато он может эту службу прекрасно выполнять в разведывательных и танковых батальонах стрелковых дивизий.

<…>

Подводя итоги необходимо сказать, что все танки, состоящие на вооружении Рабоче-Крестьянской Красной Армии, являются вполне современными. Единственное исключение составляет слабость передних мостов на танке Т-37. Этот танк, во что бы то ни стало необходимо в течение 1938 г. модернизировать путем замены задних мостов ГАЗ на бортовые фрикционы. В настоящее время нами уже заканчивается разработка соответствующих конструкций».

[РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 1826. Л. 23 – 24]

Как видно из текста заключения, Г.Г. Бокис считал танки, находившиеся на вооружении РККА, вполне современными и, несмотря на имевшиеся недостатки, высоко оценивал их боевые и эксплуатационные качества.

Однако из армии продолжали поступать «тревожные сигналы» – 11 июня 1937 г. на имя К.Е. Ворошилова из Киевского военного округа (КВО) с письмом № Э-8/00650 был направлен доклад, аналогичный по содержанию докладу Б.М. Шапошникова. Командующий войсками КВО командарм 2 ранга И.Ф. Федько во вступительной части этого документа отметил:

«Опыт работы показал весьма существенные и тревожные недостатки в конструкции существующих на вооружении боевых машин.

В настоящее время можно с полной ответственностью сказать о всех этих конструктивных и технических недостатках, так как эти недостатки продолжают оставаться не устраненными рядом лет. Матчасть остается в прежнем виде и не усовершенствуется. Последние выпуски боевых машин естественно должны были бы улучшаться, в действительности же ряд недостатков оставался, а в некоторых случаях даже и увеличивался. Работа конструкторов не шла по линии конструктивного улучшения выпущенной и выпускаемой матчасти, а шла по линии изыскания новых типов машин. Необходимо было бы усовершенствовать в первую очередь существующие машины и, на основании уже опыта, производить новые типы с учетом всех выявленных недостатков и современных требований».

[РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 1826. Л. 25]

Перечисленные командующим КВО в основной части доклада недостатки конструкции танков Т-37, Т-26, БТ-2, БТ-5, БТ-7, Т-28 и бронеавтомобиля ФАИ практически полностью совпадали с перечнем недостатков, указанных в докладе Б.М. Шапошникова.

Таким образом, летом 1937 г. вопрос об изменении действовавшей системы бронетанкового вооружения был весьма актуален. Система нуждалась в корректировке на основании полученного опыта боевого применения танков в Испании и опыта длительной эксплуатации танков в Военных округах, а также из-за неспособности промышленности освоить серийное производство принятых на вооружение РККА колесно-гусеничных танков Т-46 и Т-29.

Вопрос об «установлении типов танков, их вооружении и о выполнении программы 1937 года» был рассмотрен на заседании Комитета обороны при СНК СССР, состоявшемся 1 августа 1937 г. По итогам работы заседания было принято следующее решение:

«1. На основе обмена мнений, происшедшего на заседании и данных Комитетом Обороны установок, поручить т.т. Ворошилову (созыв), Рухимовичу и Межлауку в 5-ти дневный срок дать согласованные предложения, имея в виду:

отказаться от производства танка Т-46 и от производства танкетки Т-38, заменив их вездеходными бронемашинами;
оставить производство колесно-гусеничного танка Т-29, усилив лобовую броню;
производить гусеничный танк Т-35, усилив лобовую броню до 70 мм.

2. Той же комиссии разработать системы артиллерийского и стрелкового вооружения танков.

3. Директору СТЗ тов. Фокину продолжить работы по танку конструкции СТЗ, имея в виду:

установку мотора 120 НР;
усиление брони в наиболее ответственных местах от 20 до 25 мм;
колесно-гусеничный ход со снимаемой гусеницей;
скорость хода при усиленном бронировании не менее 30 клм/час.
Параллельно, не в ущерб основному заданию, заводу СТЗ проработать вопрос о переходе с бензинового мотора на дизель.

4. Принять к сведению заявления т.т. Рухимовича и Межлаука, что установленная танковая программа на 1937 год будет НКОП и НКТП выполнена».

[РГАЭ. Ф. 7515. Оп. 1. Д. 176. Л. 85]

Через день после состоявшегося заседания Комитета обороны при СНК СССР, 3 августа 1937 г. начальник АБТУ РККА комдив Г.Г. Бокис направил К.Е. Ворошилову с письмом № 174179сс проект постановления Комитета обороны «О типах танков» на восьми листах. Однако согласовать содержавшиеся в проекте постановления предложения по новым типам танков в установленный Комитетом обороны пятидневный срок не удалось, согласование между НКО, НКОП и НКТП затянулось почти на неделю. В итоге, 9 августа 1937 г. Г.Г. Бокис направил К.Е. Ворошилову с письмом № 174200сс второй вариант проекта постановления Комитета обороны «О типах танков» на 11 листах, в основном согласованный с народными комиссарами оборонной промышленности М.Л. Рухимовичем и тяжелой промышленности В.И. Межлауком. В этом варианте проекта постановления командованием АБТУ РККА предлагалось «установить для вооружения танковых войск РККА» четыре новых типа танков и два новых типа разведывательных полугусеничных бронеавтомобилей. При этом от производства танков Т-46 и Т-38 предлагалось отказаться.

На следующий день, 10 августа 1937 г., по поручению К.Е. Ворошилова проект постановления был направлен секретарю Комитета обороны при СНК СССР комкору Г.Д. Базилевичу. А уже 14 августа 1937 г. в Кремле состоялось исторически значимое для танка Т-34 заседание Комитета Обороны при СНК СССР. Согласно протоколу № 14 данного заседания пятым пунктом в повестке дня рассматривался вопрос «О типах танков для вооружения танковых войск РККА и о танках для производства в 1938 году». При обсуждении этого вопроса в разработанный АБТУ РККА проект постановления были внесены изменения, в том числе и ранее предложенные народными комиссарами оборонной и тяжелой промышленности, и с учетом принятых поправок представленный НКО и НКОП проект постановления был утвержден. Полный текст Постановления Комитета обороны при СНК СССР «О типах танков для вооружения танковых войск РККА и о танках для производства в 1938 году», получившего 15 августа 1937 г. порядковый номер 94сс опубликован в разделе «Документы» настоящего сайта, здесь же остановимся на основных его положениях.

Как и предлагалось АБТУ РККА, для вооружения танковых войск устанавливалось четыре новых типа танков и два новых типа бронеавтомобилей:

• • • для вооружения танковых батальонов стрелковых дивизий – новый легкий колесно-гусеничный танк, спроектированный на Сталинградском тракторном заводе (СТЗ) на базе опытного танка СТЗ-24 (в дальнейшем разрабатываемый танк получит индекс СТЗ-34);
    • для вооружения механизированных соединений и механизированных полков конницы – новый легкий колесно-гусеничный танк серии БТ с усиленной броневой защитой, дизелем БД-2 и шестью ведущими колёсами;
      – для вооружения механизированных бригад РГК – модернизированный колесно-гусеничный танк Т-29 с усиленной броневой защитой и дизелем;
    • для вооружения тяжелых танковых бригад РГК – танк Т-35 с усиленной броневой защитой и пультовым управлением, а в перспективе (с 1940 г.) и с установкой дизеля;
    • от разработки полугусеничных бронеавтомобилей по требованию В.И. Межлаука было решено отказаться, а вместо них для танковых частей и механизированных частей конницы в качестве разведывательной машины устанавливалось два типа колесных бронеавтомобилей – легкий (двухосный) и средний (трехосный).

Переход на производство всех шести новых типов танков и бронеавтомобилей планировалось осуществить с начала 1939 г. Танки Т-46 и Т-38 с производства снимались. До перехода на производство новых типов танков и бронеавтомобилей, в 1938 г., промышленность должна была выпускать:

«1. Завод № 174.

а) Танк Т-26 с конической башней. Предусмотреть обязательный переход подбашенной коробки с наклонными листами с 1 июля 1938 г.
Опытная серия танков в оборудованием для подводного хождения.
б) Артиллерийские танки сопровождения (АТ-1).

2. Завод № 183.

а) I полугодие 1938 г. – танк БТ-7 с конической башней, с мотором М-17, 45-мм пушкой. Опытная серия танков с оборудованием для подводного хождения.
б) II полугодие 1938 г. – танк БТ-8 с конической башней с дизельмотором с 45-мм пушкой.
в) Танк БТ-7 и БТ-8 с 76-мм пушкой.
г) Опытные образцы танков БТ-ИС с 6-ю ведущими колесами дизельмотором с конической башней с 45 и 76-мм пушкой, с наклонными листами брони подбашенной коробки с тем, чтобы обеспечить переход на производство танков БТ-ИС с 6-ю ведущими колесами в 1939 г.
д) Существующий тип танка Т-35 с 1 июля 1938 г. с усиленной броней с коническими башнями с мотором М-17.
е) Самоходную установку 203 мм гаубицы Б-4 снять с производства.

3. Кировский завод.

а) Танк Т-28 с коническими башнями с усиленной ходовой частью;
б) В IV-м квартале 1938 г. выпуск установочной серии танков Т-29, модернизированных Кировским заводом, с тем, чтобы обеспечить полный переход производства на танк Т-29 с 1 января 1939 г.

4. Сталинградский тракторный завод.

а) Установочная серия танков конструкции Сталинградского тракторного завода в количестве 25 шт.

5. Ижорский завод.

а) Средний бронеавтомобиль на шасси ГАЗ-3А (трехосный) с конической башней, с 45-мм пушкой. Часть бронеавтомобилей должна быть выпущена с крупнокалиберными пулеметами;
б) опытные образцы бронеавтомобилей с моторами 100 – 110 л.с. (ЗИС-101).

6. Выксунский завод – ДРО.

а) легкий бронеавтомобиль на шасси М-1 с конической башней и пулеметом ДТ;
б) опытный образец бронеавтомобиля с конической башней, с мотором 70 л.с.».

[ГАРФ. Ф. Р-8418. Оп. 28. Д. 27. Л. 85 – 86]

Как следует из текста Постановления, завод № 183 в 1938 г., кроме серийного производства танков БТ-7 с двигателями М-17 и БД-2, а также танков Т-35, должен был изготовить опытный образец легкого колесно-гусеничного танка с дизелем и шестью ведущими колёсами со следующими тактико-техническими характеристиками:

«Вес – 13 –14 тн.

Скорость – 52 км/час на гусеницах и 72 км/час на колесах.

Двигатель – дизель ХПЗ, 400 л.с.

Тип ходовой части – колесно-гусеничная.

Броня:

лобовая – 25 мм;
коническая башня – 20 мм;
бортовая и корма – 13 мм,
крыша и дно – 10 мм.

Вооружение:

1 – 45 мм пушка со стабилизаторами или 1 – 76 мм пушка;
2 пулемета ДТ;
Огнемет для самозащиты;
Каждый пятый танк должен иметь зенитную установку.

Боекомплект: 130 – 150 снарядов к 45 мм пушке или 50 снарядов к 76 мм пушке 2500 патронов к ДТ.

Приборы связи: Каждый пятый танк должен иметь дуплексную радиостанцию со штыревой антенной, устанавливающейся вдоль борта танка. Остальные танки должны иметь УКВ радиостанции.

Приборы наблюдения: перископический прицел, телескопический прицел, командирская панорама.

Боеукладка: инструмент, принадлежности, возимый комплект запчастей, химимущество (противогазы, противоипритовые костюмы), личные вещи экипажа с однодневным пайком для питания.

Запас хода – 300 км.

Экипаж – 3 человека.

Танк должен обладать герметичностью для защиты от ОВ и для преодоления водных преград».

[ГАРФ. Ф. Р-8418. Оп. 28. Д. 27. Л. 81 – 82]

Напомним, что в первой декаде сентября 1937 г. в АБТУ РККА был вторично рассмотрен и «забракован» эскизный проект танка БТ-ИС конструкции КБ «190» завода № 183, о чем было подробно рассказано в предыдущей главе. После рассмотрения эскизного проекта командование АБТУ РККА направило руководству 8-го ГУ НКОП и завода № 183 письмо № 182987 от 11 сентября 1937 г. с предложением прекратить работы КБ «190» по танку БТ-ИС и «создать при отделе № 100 группу нового проектирования» для разработки колесно-гусеничного танка с тактико-техническими характеристиками, утвержденными Постановлением КО № 94сс. При этом, по мнению начальника АБТУ РККА Г.Г. Бокиса, руководить «группой нового проектирования» мог бы адъюнкт ВАММ военинженер 3 ранга А.Я. Дик.

После получения данного письма в 8-м ГУ НКОП был разработан перечень организационно-штатных мероприятий по созданию на заводе № 183 отдельного конструкторского бюро (ОКБ) для проектирования новой боевой машины, а так же определены сроки поэтапного выполнения работ. Разработанный перечень мероприятий 28 сентября 1937 г. был направлен директору завода № 183 И.П. Бондаренко письмом № 4-233-3411с за подписью исполняющего обязанности начальника 8-го ГУ НКОП К.П. Фарманянца:

«Решением Правительства № 94сс от 15-VIII-1937 г. 8-му Главному Управлению предложено спроектировать, изготовить опытные образцы и подготовить к 1939 году производство для серийного выпуска быстроходных колесно-гусеничных танков с синхронизированным ходом.

Эта работа должна проводится на Вашем заводе.

Ввиду чрезвычайной серьезности данной работы и крайне жестких сроков, заданных Правительством, 8-ое Главное Управление считает необходимыми следующие мероприятия:

1. Для проектирования машины создать на заводе № 183 отдельное конструкторское бюро (ОКБ), подчиненное непосредственно Главному Инженеру завода.

2. По договоренности с Начальником ВАММ и АБТУ назначить начальником этого бюро адъюнкта ВАММ военного инженера 3-го ранга т. ДИК Адольфа Яковлевича, и выделить для работы в бюро с 5-го Октября 30 человек дипломников ВАММ и с 1-го Декабря дополнительно 20 человек. Прибывающих на завод дипломников ВАММ необходимо обеспечить жильем и всеми условиями для нормальной работы.

3. По договоренности с Начальником АБТУ РККА, назначить Главным консультантом по данной машине капитана КУЛЬЧИЦКОГО Евгения Анатольевича.

4. Не позднее 30-го Сентября выделить для работы в ОКБ 8 лучших конструкторов-танкистов завода для назначения их руководителями отдельных групп, одного стандартизатора, секретаря и архивариуса.

5. Утвердить штат отдельного конструкторского бюро ВАММ в количестве 50 человек (с учетом прибывающих академиков) на период разработки технического проекта с дальнейшим увеличением при разработке рабочих чертежей до 100 человек.

6. Создать при ОКБ модельно-макетную мастерскую и обеспечить внеочередное выполнение работ, связанных с новым проектированием, во всех цехах завода.

7. Имея ввиду необходимость постановки машины на серийное производство и для максимальной тщательности и продуманности конструкции, считать необходимым спроектировать 3 варианта ходовой части на стадии технического проекта и изготовить 2 варианта опытных образцов, утвержденных комиссией по рассмотрению проектов.

8. На проведение данной работы заключить договор с АБТУ РККА – не позднее 15 Октября 1937 г. с одновременным утверждением тактико-технических требований на эту машину со стороны НКО и VIII Главка.

9. Обеспечить выполнение работ по этапам в следующие сроки:

а) Представление технического проекта с предварительными расчетами и макетом к 1 февраля 1938 г. (привод на колеса разработать в 3-х вариантах).
б) Разработать рабочий проект машины по двум утвержденным комиссией вариантам к 1 мая 1938 года.
в) Изготовить опытные образцы машин по двум вариантам к 1 Сентября 1938 года.
г) Испытать опытные образцы и устранить дефекты, выявленные при испытании к 1 Декабря 1938 г.
д) Подготовить серийные чертежи и провести подготовку производства для выпуска окончательно утвержденного образца к 1 Мая 1939 года, с тем, чтобы с 1/V-39 г. выпускалась серийная новая машина.

10. По ходу проектирования и изготовления опытных образцов представить начальнику ОКБ право привлекать и оплачивать специалистов для консультаций и разработки отдельных вопросов, а также по мере необходимости командировать работников ОКБ на другие заводы.

11. Для участия в разработке тактико-технических требований, инструктажа дипломников ВАММ и подбора необходимых материалов для проектирования не позднее 2-го Октября командировать в Москву Нач. ОКБ т. ДИК с руководителями групп, выделенных заводом.

12. Рабочее помещение для ОКБ необходимо для удобства пользования архивом отдела 190 выделить в отделе 100 и полностью оборудовать его к моменту начала работы, т.е. к 10 Октября.

Для полного обеспечения всей работы необходимо установить по всем перечисленным мероприятиям Ваше личное наблюдение и руководство».

[РГВА. Ф. 31811. Оп. 3. Д. 974. Л. 97 – 98]

Копия этого письма 29 сентября 1937 г. была получена начальником АБТУ РККА комдивом Г.Г. Бокисом, который незамедлительно дал распоряжение начальнику Военной академии механизации и моторизации РККА бригадному инженеру И.А. Лебедеву откомандировать на завод № 183 адъюнкта кафедры танков и тракторов военинженера 3 ранга А.Я. Дика. Забегая вперед, скажем, что служебная командировка А.Я. Дика на заводе № 183 продлилась недолго – с 1 по 18 октября 1937 г. включительно.

Дальнейшие события развивались следующим образом. В начале октября 1937 г. начальником 11-го отдела АБТУ РККА военинженером 1 ранга Я.Л. Сквирским при участии майора В.П. Пуганова были разработаны «Тактико-технические требования на проектирование и изготовление легкого колесно-гусеничного быстроходного танка БТ-20», БТ-20 – такое наименование получил танк, создаваемый на заводе № 183 на основании Постановления КО № 94сс. За основу ТТТ на танк БТ-20 были взяты тактико-технические требования, ранее разработанные Я.Л. Сквирским для танка БТ-9, с внесением поправок и дополнений, разработанных с учетом новых требований, указанных в Постановлении № 94сс. Кроме этого при составлении тактико-технических требований на танк БТ-20 были использованы «ТТТ на проектирование и изготовление нового легкого танка БТ», составленные районным инженером АБТУ РККА на заводе № 183 военинженером 2 ранга Д.С. Сапрыгиным в августе 1937 г., а также учтен опыт длительной эксплуатации танков в войсках, опыт боевого применения танков в Испании и последние научно-технических достижения в области оборонной промышленности. Тактико-технические требования на проектирование и изготовление танка БТ-20 11 октября 1937 г. были утверждены начальником АБТУ РККА комдивом Г.Г. Бокисом, и через день, 13 октября, – военным комиссаром АБТУ РККА бригадным инженером П.С. Аллилуевым, после чего незамедлительно отправлены директору завода № 183 И.П. Бондаренко. В препроводительном письме № 183715, копия которого была отравлена и районному инженеру АБТУ РККА на заводе № 183 Д.С. Сапрыгину, было написано:

«Препровождаем Вам утвержденные ТТТ на проектирование и изготовление нового колесно-гусеничного танка БТ-20.

Как Вам известно этот тип танка утвержден Директивными органами для Вашего завода на серийное производство с 1939 г.

С получением этого прошу представить в АБТУ РККА смету на заключение договора, а также и ориентировочные сроки представления проекта для просмотра его специальной комиссией».

[РГВА. Ф. 31811. Оп. 3. Д. 974. Л. 1]

Необходимо отметить, что руководство завода № 183 не очень спешило с выполнением не только просьбы АБТУ РККА, изложенной в письме, но и с претворением в жизнь предложений 8-го ГУ НКОП о создании на заводе ОКБ под руководством А.Я. Дика, направленных К.П. Фарманянцем 28 сентября 1937 г. директору завода И.П. Бондаренко. Такая «проволочка» объясняется многими факторами и прежде всего неспокойной обстановкой в Народном комиссариате оборонной промышленности – 15 октября 1937 г. был снят с должности и на следующий день арестован народный комиссар М.Л. Рухимович. Также не способствовало оперативному принятию решений и то, что директор завода № 183 И.П. Бондаренко длительное время (с марта по сентябрь 1937 г.) находился в командировке за границей и после возвращения ему, естественно, требовалось определенное время, чтобы досконально разобраться во всех текущих вопросах жизнедеятельности такого сложного и многопрофильного предприятия, каким являлся завод № 183.

Для выхода из создавшейся ситуации, приводившей к затягиванию начала выполнения нового правительственного задания, начальник АБТУ РККА Г.Г. Бокис 20 октября 1937 г. направил вновь назначенному народному комиссару оборонной промышленности М.М. Кагановичу письмо № 174266сс следующего содержания:

«15-го августа 1937 г. Правительством было принято специальное решение об изготовлении на заводе № 183 опытного образца танка БТ с таким расчетом, чтобы не позднее 1-го января 1939 года этот новый тип танка был бы поставлен на массовое производство.

С момента этого решения прошло 2 месяца, а по реализации данного постановления ни 8-м Главным Управлением, ни заводом № 183 по существу ничего не сделано.

До настоящего времени не организована специальная конструкторская группа с необходимой экспериментальной базой при ней. 8-ое Главное Управление обратилось в Наркомат Обороны с просьбой о командировании на завод в качестве начальника конструкторской группы конструктора военинженера 3 ранга тов. ДИК. Эта просьба НКО была немедленно удовлетворена. После отъезда тов. ДИК на завод 8-ое Главное Управление видимо считает, что все уже сделано. Создалось совершенно ненормальное положение, когда Авто-Бронетанковое Управление ежедневно должно упрашивать тов. ФАРМАНЯНЦА заниматься организацией конструкторского бюро, приказать заводу наконец приступить к разработке конструкции, к созданию экспериментальной базы и т.д. И уже целых два месяца ушло на эти безрезультатные переговоры.

Я боюсь, что уйдут при таком отношении тов. ФАРМАНЯНЦА и директора завода № 183 тов. БОНДАРЕНКО к этому делу и все остальные месяца, остающиеся до 1939 года.

Михаил Моисеевич, убедительно прошу Вас лично вмешаться в это дело и приказать, как 8-му Главному Управлению, так и заводу № 183 заняться по настоящему реализацией важнейшего постановления Правительства по вооружению Рабоче-Крестьянской Красной Армии современными типами танков.
Мои предложения в основном сводятся к следующему:

1. Не позднее 1-го ноября с.г. создать на заводе № 183 специальную конструкторскую группу по новому типу танка БТ, для чего выделить в состав Конструкторского Бюро не менее 30 человек высококвалифицированных, опытных конструкторов, не считая менее квалифицированных и вспомогательную чертежную силу.

2. Обязать 8-е Главное Управление и директора завода № 183 тов. БОНДАРЕНКО создать специальную экспериментальную базу для проверки отдельных узлов проектируемой машины. Срок создания такой базы не позднее 1-го ноября с.г.

3. Поручить 8-му Главному Управлению представить на утверждение специальный график изготовления чертежей, отдельных узлов, моделей и т.д.

4. Обеспечить разработку конструкций и изготовления опытного образца необходимыми ассигнованиями по линии Народного Комиссариата Оборонной Промышленности».

[РГАЭ. Ф. 7515. Оп. 1. Д. 143. Л. 354 с об.]

Данное письмо возымело действие, 29 октября 1937 г. состоялось специальное совещание по вопросу организации на заводе № 183 ОКБ для проектирования танка БТ-20, на котором присутствовали: начальник АБТУ РККА Г.Г. Бокис, директор завода № 183 И.П. Бондаренко и начальник 8-го ГУ НКОП В.Д. Свиридов (приказом НКОП № 365 от 27 октября 1937 г. В.Д. Свиридов был назначен на должность начальника 8-го ГУ НКОП, исполнявший до этого момента обязанности начальника 8-го ГУ НКОП К.П. Фарманянц этим же приказом был возвращен к исполнению своих прежних обязанностей – заместителя начальника 8-го ГУ).

Необходимо отметить, что за три дня до указанного совещания, 25 октября 1937 г., в АБТУ РККА был отпечатан пакет документов, непосредственно касавшийся создания на заводе № 183 ОКБ для проектирования танка БТ-20 и включавший в себя: «Предложения по созданию ОКБ»; «Список конструкторов завода № 183, которые выделяются для нового проектирования в О.К.Б.»; «Список лиц, которых АБТУ РККА направляет на завод № 183 для разработки проекта нового танка»; «Перечень опытных работ первой очереди»; «График опытных работ первой очереди» и «Организация отдельного Конструкторского Бюро (О.К.Б.) завода № 183 им. Коминтерна». Автором этих документов являлся к тому времени уже вернувшийся из Харькова в Москву адъюнкт ВАММ военинженер 3 ранга А.Я. Дик. Предложения А.Я. Дика по организации ОКБ сводились к следующему:

«1. Создать на заводе № 183 отдельное конструкторское бюро ОКБ, не связанное с серийным производством и подчиненное непосредственно Директору завода.

2. Для обеспечения ответственных участков проектирования выделить для работы в ОКБ лучших заводских конструкторов танкистов (см. приложение).

3. Для конструкторской работы выделить еще 10 заводских инженеров и допустить к работе в ОКБ 40 дипломников – слушателей ВАММ, намеченных для реального проектирования.

4. Развернуть работу ОКБ 9.XI.37 г., для чего подготовить и оборудовать помещение к 5.XI.37 г.

5. Для всестороннего использования опыта других танкостроительных заводов (отечественных и заграничных), а также научно-испытательных учреждений:

а) – назначить испытателя-танкиста Капитана т. КУЛЬЧИЦКОГО главным постоянным консультантом нового проектирования;
б) – отправить в адрес завода № 183 к 7.XI.37 г. полностью укомплектованные последние образцы танков Т-26, Т-28, Т-46 и Т-29, а также чертежи и расчеты к ним;
в) – начальнику ОКБ дать право привлекать и оплачивать консультации и работы, как отдельных специалистов, так и учреждений (ВАММ, ЦАГИ, НАТИ и т.д.);
г) – через АБТУ постоянно информировать ОКБ о данных разведки по иностранным танкам;
д) – начальнику ОКБ дать право командировать конструкторов на другие заводы и учреждения для ознакомления с их производством, испытаниями и новым проектированием, и для собирания материалов для ОКБ, которые должны высылаться в ОКБ в срочном порядке.

6. Немедленно приступить к опытным работам для того, чтобы испытать отдельные узлы и агрегаты еще до утверждения технических проектов опытных образцов и вчерне разрешить вопросы, изложенные в перечне опытных работ 1-й очереди.

7. Для обеспечения опытных работ 1-й очереди в срок, приступить 9.XI.37 г. к экспериментальным работам в полном объеме, для чего:

а) – передать опытный цех отдела 100 в распоряжение Начальника отдельного конструкторского бюро (ОКБ). Срок 1.XI.37 г.
б) – увеличить и обновить парк станков опытного цеха и пополнить штат высококвалифицированными токарями, слесарями, сварщиком, модельщиками и столярами (для макетных работ). Срок 5.XI.37 г.
в) – отдать приказ по заводу о внеочередном выполнении работ и заказов ОКБ и опытного цеха во всех отделах и цехах завода;
г) – закончить в намеченные сроки начатые основные испытания: по гусеницам, по дизелям, по БТ-ИС Дарницкого завода, по огнемету и по воздухоочистителю;
д) – остальные мелкие работы (клипсы, сальники и т.д.) и работы 1938 г. перенести в сдаточный цех отдела 100, где организовать опытный участок;
е) – передать в опытный цех ОКБ 2 первых образца дизельмоторов очередной серии для установки в танк (срок 15 декабря 1937 г.)».

[РГВА. Ф. 31811. Оп. 3. Д. 974. Л. 110 – 111]

Следует подчеркнуть, что в разработанных А.Я. Диком документах имелся ряд положений, реализация которых существенно затруднила бы работу завода № 183 по дальнейшему совершенствованию серийно выпускавшихся танков БТ-7. Прежде всего, это относилось к предложению о передаче опытного цеха «191» отдела «100» в полное распоряжение начальника формируемого ОКБ.

Обсуждались ли на совещании, состоявшемся 29 октября 1937 г. разработанные А.Я. Диком предложения по организации на заводе № 183 ОКБ для проектирования танка БТ-20 достоверно неизвестно. Но известно точно, что в ходе обмена мнениями выяснилось, что руководство завода № 183 было не в полной мере согласно с требованиями и рекомендациями АБТУ РККА и 8-го ГУ НКОП по организации ОКБ, особенно в вопросе кадровой политики и полноты полномочий будущего начальника ОКБ. Также известно, что на совещании, несмотря на давление со стороны АБТУ РККА и 8-го ГУ НКОП, И.П. Бондаренко отстоял свою точку зрения, заключавшуюся в недопустимости передачи опытного цеха «191» в распоряжение ОКБ и назначении на должность начальника ОКБ А.Я. Дика. По мнению директора завода № 183 И.П. Бондаренко во главе конструкторской группы по проектированию нового танка БТ-20 должен стоять не прикомандированный на время «варяг» из ВАММ РККА, а свой, заводской «проверенный в деле» инженер-конструктор, подчиненный непосредственно руководству завода.

В первой половине ноября 1937 г. такая конструкторская группа, получившая название Бюро «24», была создана. Начальником Бюро «24» был назначен М.И. Кошкин, а на освободившуюся должность начальника КБ «190» танкового отдела «100» назначен Н.А. Кучеренко. Из воспоминаний одного из создателей танка Т-34, конструктора Я.И. Барана:

«Задание заказчика было получено в октябре 1937 года. Ввиду особой серьезности работы М.И. Кошкин не счёл возможным вести проектирование танка в основном КБ, так как людей в этом случае отвлекала бы «текучка». Было решено выделить группу наиболее квалифицированных работников в специальное КБ, освободив их от всех других обязанностей. Главным конструктором этого КБ стал сам М. И. Кошкин. Своим заместителем он назначил А.А. Морозова, правильно оценив незаурядное конструкторское дарование этого человека.

Подбору работников во вновь созданное бюро М.И. Кошкин и А.А. Морозов уделили особое внимание, и вскоре появился монолитный коллектив, в котором царил дух творчества и товарищества.

Разработку проекта начали немедленно».

[Т-34: путь к Победе: Воспоминания танкостроителей и танкистов. Сост.: К.М. Слободин, В.Д. Листровой, Издательство политической литературы Украины, 1989, С. 27]

О создании на заводе № 183 Бюро «24» и о начале работ по проектированию нового танка БТ-20 начальник 8-го ГУ НКОП В.Д. Свиридов проинформировал народного комиссара оборонной промышленности М.М. Кагановича письмом № 4249с от 29 ноября 1937 г.:

«1. Конструкторская группа по новому типу танка БТ создана на заводе № 183 в составе 18 квалифицированных конструкторов с 15-го ноября 1937 г. По мере развертывания работы по проектированию, эта группа будет усилена.

2. Специальной экспериментальной базы для проверки отдельных узлов проектируемой машины завод № 183 не имеет. Экспериментальная проверка узлов проектируемой машины будет производиться в имеющемся небольшом опытном цехе танкового отдела завода № 183.

Расширение экспериментальной базы завода № 183 предусмотрено титульными ассигнованиями по капстроительству завода № 183 на 1938 г. в размере 3 – 4 мил. рубл.

3. График изготовления чертежей и изготовления опытного образца может быть представлен на Ваше утверждение 1 января 1938 г. после того, как конструкторская группа сделает первые эскизные наметки по разрабатываемой машине.

4. Считаю, что разработка конструкции и изготовление опытного образца должно производиться за счет НКО, а не за счет НКОП. Все вышеуказанное мною сообщено тов. Бокису».

[РГАЭ. Ф. 7515. Оп. 1. Д. 143. Л. 353]

Хотелось бы обратить внимание на то, что за неделю до отправки этого письма, 23 ноября 1937 г. бывший непосредственный начальник В.Д. Свиридова начальник АБТУ РККА комдив Г.Г. Бокис был обвинен в участии в военно-фашистском заговоре, снят с должности и арестован. Приказом НКО № 3889 от 28 ноября 1937 г. на должность начальника АБТУ РККА был назначен комкор Д.Г. Павлов, до этого (с июля 1937 г.) являвшийся заместителем Г.Г. Бокиса. За месяц до указанных событий, в конце октября 1937 г., в АБТУ РККА произошла реорганизация ряда отделов. Так, 11-й (научно-технический) отдел, начальником которого был военинженер 1 ранга Я.Л. Сквирский, стал 8-м отделом, с сохранением тех же функций. Что же касается несостоявшегося начальника ОКБ военинженера 3 ранга А.Я. Дика, то в начале ноября 1937 г. он продолжил выполнять свои обязанности в должности адъюнкта по кафедре танков и тракторов ВАММ. Приказом НКО СССР по личному составу № 1974 от 7 августа 1938 г. А.Я. Дик вместе с начальником эксплуатационно-ремонтной части отделения технического снабжения и боепитания ВАММ военинженером 2 ранга Р.Ф. Миллером был уволен в запас РККА по пункту «а» статьи 43 положения о прохождении службы командным и начальствующим составом – то есть «в связи с сокращением штатов».

Однако вернемся из Москвы в Харьков, где на заводе № 183 с ноября 1937 г. по март 1938 г. в Бюро «24» разрабатывался эскизный проект быстроходного колесно-гусеничного танка БТ-20. Над эскизным проектом танка работало от 16 до 19 конструкторов. Необходимо отметить, что на заводе № 183 проектируемому танку БТ-20 сразу же был присвоен заводской индекс А-20. В связи с тем, что в дальнейшем в официальной переписке заводское обозначение А-20 стало преобладать над обозначением БТ-20, то далее по тексту вместо индекса БТ-20 мы будем использовать заводской индекс А-20.

«В состав небольшого, около двадцати человек, и очень дружного коллектива, – напишет в своей книге «КБ принимает вызов» ветеран завода № 183 К.М. Слободин в 1987 г., – вошли Михаил Таршинов, Алексей Молоштанов, Наркис Коротченко, Василий Матюхин, Яков Баран, Петр Васильев, Григорий Фоменко, Василий Календин, Михаил Котов, Федор Козлов, Семен Брагинский, Арон Митник и другие. Все они были освобождены от текущих дел и, таким образом, могли полностью сосредоточиться на работе по выполнению особого задания.

Своим заместителем и руководителем проекта Кошкин назначил Александра Александровича Морозова. А непосредственное руководство по БТ-7 и БТ-7М было возложено на Николая Алексеевича Кучеренко, который до поры, до времени оставался как бы «в резерве главного командования». Наступит час, он будет тоже выдвинут на передовую линию борьбы за новый танк и проявит себя наилучшим образом.

<…>

Бюро расположилось в большой комнате второго этажа здания главной конторы. У двери занял место вахтер, вход – только по специальным пропускам. Даже конструкторы-«серийщики» не могут сюда войти.

Меры эти не являлись излишними. Как ни буднично выглядят конторские столы и чертежные доски, но от успеха работы тех, кто заняли за ними места, и от того, насколько удастся сохранить ее в тайне, зависели – без преувеличения – ход и исход сражений на полях будущей войны, жизни многих людей. И хотя войны пока нет, и страна, говоря газетным языком, находится на трудовой вахте, они, советские конструкторы, уже сегодня должны вступить в незримый бой с опытным, вышколенным противником – специалистами технически высокоразвитой Германии, которые, как легко догадаться, тоже не сидят сложа руки.

Уместная эта секретность попутно сослужила еще одну хорошую службу: никто не отвлекал конструкторов от работы. Поначалу такие попытки были, и немало нашлось желающих зайти по старой памяти к тому или другому из них – что-то уточнить, о чем-то посоветоваться, просто перекинуться словом. Но строгий и непреклонный вахтер довольно скоро сумел внушить уважение к установленному порядку, разом положив конец подобным вольностям. За таинственной дверью кипела работа.

<…>

Допоздна горел свет в окнах второго этажа. Не счесть, сколько раз Михаилу Ильичу и другим сотрудникам КБ приходилось отправляться пешком через весь город. Случалось и оставаться в КБ до утра, поскольку не было уже смысла идти в такую даль. Работали с тем особым азартом, какой является лишь тогда, когда люди, не скованные жесткими шорами регламентации и требований, располагают свободой инициативы, возможностью выразить себя и показать, на что ты годен. Невероятно увлекательно это соревнование способностей, здоровых самолюбий, технической эрудиции, работоспособности – всего лучшего, что есть в каждом из его участников. И это лучшее проявляло себя на всех участках проектирования машины.

Напористо и красиво делали свое дело «корпусники» Таршинов и Фоменко. Заказчиком было предусмотрено, что броня корпуса танка должна иметь толщину до 20 миллиметров. Задание предельно ясное и никаких разночтений не допускающее. Но сколько путей ведут к его воплощению в металл, и найти надо наиболее рациональный, единственно верный. Вот тут-то, кроме собственного опыта, сгодился опыт изобретателя-самоучки Николая Цыганова.

Кошкин обстоятельно изучил этот вопрос, обсуждали его и на техническом совещании коллектива, где бывшие сподвижники Николая Цыганова, а теперь ведущие конструкторы КБ Василии Матюхин и Петр Васильев рассказали обо всех перипетиях работы над цыгановским проектом БТ-ИС.

Целесообразность наклонно расположенных броневых листов сомнений не вызывала. Но какие углы наклона являются оптимальными? И нет ли иного, еще более эффективного решения? Только кропотливый поиск мог дать ответы на эти вопросы.

Эскизы, расчеты, макеты…».

[Слободин К.М. КБ принимает вызов. Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1987. С. 59 – 61]

Несмотря на относительно малочисленный коллектив, конструкторам Бюро «24» по состоянию на 1 марта 1938 г. удалось разработать 42 листа чертежей и провести следующие расчеты: динамический, 5-ступенчатой коробки передач, двух вариантов привода подвода крутящего момента к опорным каткам, бортовых фрикционов, бортовых редукторов и расчет охлаждения узлов и агрегатов, расположенных в моторном и трансмиссионном отделениях танка. Доклад о ходе проектирования нового колесно-гусеничного танка А-20 старший военный представитель АБТУ РККА на заводе № 183 военинженер 2 ранга И.П. Петров направил начальнику 8-го отдела АБТУ РККА военинженеру 1 ранга Я.Л. Сквирскому 5 марта 1938 г. при препроводительном письме № 0132с. В докладе была дана подробная характеристика проделанной Бюро «24» работы по проектированию танка А-20 и отмечены следующие организационные недостатки:

«1. По-прежнему мало работников. В годовом отчете мы указывали, что по приказу Директора завода намечено было 33 инженера, а работали к 1.1-38 г. 6 инженеров и 10 техников. Итого 16 человек. В данное время работает 19 человек, из них: 10 инженеров, 9 техников, 1 копировщик и 1 секретарь.

2. Отсутствует экспериментальная работа. Уже сейчас необходимо было бы изготовить ряд макетов. Определить для ориентировки центр тяжести одного корпуса БТ-7, начать испытание гусениц и гусеничных колес, проверить систему охлаждения (продувка радиаторов, воздухопроводов) и т.д. Испытать рычаг управляемого колеса, проверить в эксплоатации БТ-7-ИС (на торможение, разворот, пробуксовку колес, экономичность, динамику, работу мотора) и т.д.

Но опытная работа не ведется, т.к. нет средств и людей. Необходимо Командованию АБТУ РККА добиться через Главк отпуска необходимых средств и помочь в укомплектовании ОКБ людьми».

[РГВА. Ф. 31811. Оп. 2. Д. 773. Л. 80]

В начале марта 1938 г. командованием АБТУ РККА была определены место и дата начала рассмотрения эскизного проекта танка А-20, о чем исполняющий обязанности начальника АБТУ РККА полковник В.П. Пуганов 7 марта 1938 г. уведомил директора завода № 183 И.П. Бондаренко письмом № 283316:

«Для рассмотрения и утверждения эскизного проекта танка БТ-20 прошу Вашего распоряжения об отправке в АБТУ всех имеющихся у Вас по этому вопросу материалов.

Одновременно с этим прошу командировать к 15.III.с.г. Ваших представителей. Материалы должны прибыть в АБТУ не позднее 13 марта с.г.

Начало рассмотрения проекта назначено на 15-е марта в 10.00 и продлится до 20 марта с.г.».

[РГВА. Ф. 31811. Оп. 2. Д. 773. Л. 71]

Интересный факт – в то время когда данное письмо находилось еще в пути, 9 марта 1938 г. И.П. Бондаренко отправил в АБТУ РККА на имя Д.Г. Павлова и Я.Л. Сквирского телеграмму серии Г с просьбой выслать на завод № 183 комиссию для рассмотрения и утверждения эскизного проекта танка А-20. Таким образом, из-за отсутствия первоначальной договоренности, каждая из сторон – завод № 183 и АБТУ РККА – хотела провести рассмотрение эскизного проекта на своей территории. Однако более настойчивым оказался заказчик, в воскресенье, 13 марта 1938 г., исполняющий обязанности начальника АБТУ РККА полковник В.П. Пуганов направил И.П. Бондаренко следующую телеграмму:

«ХАРЬКОВ КОМИНТЕРНЗАВОД БОНДАРЕНКО СЕРИЯ Г

ПОДТВЕРЖДАЮ ВТОРИЧНО ВЫСЫЛКУ ПРОЕКТОВ КОШКИНА ДЛЯ РАССМОТРЕНИЯ АБТУ

ПУГАНОВ».

[РГВА. Ф. 31811. Оп. 2. Д. 773. Л. 84]

На подготовку всех необходимых документов заводу потребовалось три дня, 17 марта 1938 г. заместитель директора завода № 183 Ф.И. Лящ и начальник Бюро «24» М.И. Кошкин направили начальнику АБТУ РККА комкору Д.Г. Павлову с препроводительным письмом № СО1103 следующие материалы: «Объяснительную записку к эскизному проекту быстроходного колесно-гусеничного танка – А-20» на 32 листах; «Технические расчеты механизмов танка А-20» на 299 листах, а также 74 листа с чертежами танка А-20.

В итоге техническое совещание по рассмотрению эскизного проекта танка А-20 состоялось в Москве в АБТУ РККА 25 марта 1938 г. – с опозданием в десять дней от намеченного срока.

Из предъявленной к рассмотрению объяснительной записки к эскизному проекту следовало что:

«Колесно-гусеничный танк А-20 по своему внутреннему устройству отображает дальнейшее совершенствование танка серии А-7 [БТ-7].

Учитывая при эскизном проектировании танка все те требования к машине, которые, с одной стороны, вызываются её тактическими свойствами, а с другой стороны, условиями производства Завода № 183, на которое и рассчитывается новый образец машины, при проектировании танка А-20 принималось во внимание следующее:

1. Выполнение тактико-технических требований, предъявляемых к проектированному танку.
2. Учет производственных возможностей завода-производителя.
3. Учет направления в танковой технике и в технике противотанковой защиты.
4. Опыт эксплуатации боевых машин в воинских частях.
5. Обеспечение минимально возможного веса танка.
6. Обеспечение наилучших условий для боевой работы экипажа танка.
7. Максимально возможное увеличение огненных средств танка.
8. Обеспечение удобного обслуживания механизмов танка и пр.

По своим габаритам запроектированный танк А-20 соответствует танку А-7, за исключением его ширины, которая для А-20 принята равной – 2500 мм, т.е. увеличена на 242 мм. По корпусу уширение танка А-20 выразилось в 152 мм, остальное уширение машины вызвано исключительно увеличением размера грузошин со 110 мм на 145 мм.

Расстановка колес и расстояние между осями труб ленивца и гусеничного колеса остались старые.

Все балансиры направлены по ходу движения, т.е. назад, и являются взаимозаменяемыми для каждой стороны танка.

Размещение основных механизмов в танке осталось аналогичным с танком А-7, за исключением размещения баков с горючим, которые теперь располагаются по бортам в боевом отделении танка.

<…>

Укладка боеприпасов располагается по бортам корпуса и под полом в боевом отделении танка. Общее количество возимых в танке огнеприпасов запроектировано в соответствии с требованиями, предъявляемыми Тактико-Техническими Условиями.

Внутреннее боевое помещение корпуса танка увеличено по длине, по сравнению с танком А-7, на 188 мм».

[РГАЭ. Ф. 7719. Оп. 4. Д. 70. Л. 5 – 6]

В предъявленном эскизном проекте корпус танка А-20 был выполнен в двух вариантах: с узкой и широкой носовой частью, при этом в обоих вариантах рядом с механиком-водителем предусматривалось размещение лобового пулемета ДТ. В варианте корпуса с широкой носовой частью в отделении управления для обслуживания лобового пулемета допускалось размещение четвертого члена экипажа.

В обоих вариантах носовые, кормовые и верхние бортовые листы (листы подкрылка) корпуса танка располагались наклонно. Единственными броневыми листами корпуса расположенными вертикально являлись нижние листы бортов (на 2/3 высоты корпуса танка). Весь корпус представлял собой целиком сварную конструкцию без дополнительных, как на танке БТ-7, продольных листов жесткости и подкосов. В местах расположения узлов подвески и балансиров опорных катков в корпусе были сделаны специальные карманы и шахты, а для удобства монтажа опорных катков с балансирами – нижние броневые листы корпуса танка были съемными. Носовая часть корпуса в верхней его части была выполнена из цельного 16-мм броневого листа с прямоугольным вырезом в месте расположения люка механика-водителя. В варианте корпуса с широкой носовой частью передняя труба была исключена из числа элементов корпуса, а расширение носовой части достигалось за счет установки продольных листов жесткости и узлов ниш для размещения качающихся рычагов управляемых колес (опорных катков). В обоих вариантах носовая часть корпуса не выступала за пределы направляющих колес, т.е. не представляла собой тарана для разрушения препятствий, что являлось некоторым отступлением от ТТТ. Все мелкие детали корпуса, такие как петли, пружины люков и другие располагались внутри корпуса, тем самым была обеспечена их защита от поражения. Необходимо отметить, что конструкция корпуса танка была «запроектирована с расчетом подводного хождения и все люки, лазы и др. отверстия в корпусе» имели соответствующие уплотнения.

Так же как и корпус, башня танка А-20 в эскизном проекте была выполнена в двух вариантах – с наклоном бортовых листов в 18° и в 23°, при этом для обоих вариантов толщина броневых листов составляла 20 мм. Кроме углов наклона бортовых листов, варианты башен различались главным образом количеством люков для входа и выхода членов экипажа, а также местом размещения зенитной пулеметной установки. В крыше башни с наклоном бортовых листов в 18° было спроектировано два круглых люка, а в крыше башни с наклоном бортовых листов в 23° – один большой люк трапециевидной формы. Для обоих вариантов башен была разработана новая конструкция шариковой опоры со специальным уплотнением для обеспечения преодоления танком водных преград по дну. Компоновка внутреннего оборудования башни танка А-20 (в обоих вариантах) не имела принципиальных отличий от компоновки башни танка БТ-7.

Установка 45-мм пушки (с новым подъемным механизмом) со спаренным с ней 7,62-мм пулеметом ДТ, согласно эскизному проекту была выполнена в специальной маске новой конструкции, обеспечивавшей углы возвышения и снижения в диапазоне от +65° до –7°. Еще один пулемет ДТ устанавливался в тыльной части ниши башни. В самой нише башни была предусмотрена установка радиостанции (в командирских танках) или же укладка снарядов (в линейных машинах). Прицельными приспособлениями для пушки и спаренной с ней пулеметом являлись телескопический и перископический прицелы. Для обеспечения ведения прицельной стрельбы с хода на танке А-20 был предусмотрен телескопический прицел со стабилизированной линией прицеливания в вертикальной плоскости («Стабилизатор выстрела «Орион»»).

Основу силовой установки танка А-20 составлял дизель БД-2. Пуск двигателя в эскизном проекте был запроектирован от двух электростартеров мощностью по 3 л.с. каждый и воздухом, для чего в танке предусматривалась установка двух воздушных баллонов объемом по 10 л каждый. Все топливные баки, общей емкостью 500 л, размещались внутри забронированного объема корпуса танка – в боевом и трансмиссионном отделениях. Система охлаждения двигателя была принята замкнутой и ее главной частью являлись два трубчатых радиатора, располагавшихся по бокам двигателя. Площадь охлаждаемой поверхности каждого радиатора составляла 49,61 м2, т. е. была на 60 % больше чем у радиатора танка БТ-7. Система охлаждения была рассчитана на работу двигателя мощностью в 500 л.с. при температуре наружного воздуха +35° С.

В эскизном проекте коробка передач танка А-20 была спроектирована в двух вариантах. В первом варианте коробка имела пять передач для движения вперед и одну передачу для движения назад и обеспечивала диапазон скоростей от 8,17 км/час до 56,6 км/час при движении танка вперед при скорости на заднем ходу 9,9 км/час. Включение передач осуществлялось без синхронизаторов за счет перемещения шестерен по шлицам валов. Необходимо отметить, что данная конструкция коробки передач не в полной мере позволяла использовать возможности имеющегося на заводе № 183 оборудования. Во втором варианте коробка имела четыре передачи для движения вперед и одну передачу для движения назад и обеспечивала диапазон скоростей от 8,98 км/час до 65,13 км/час при движении танка вперед при скорости на заднем ходу 8,40 км/час. Этот вариант коробки передач был спроектирован с учетом использования имевшегося на заводе оборудования в полном объеме.

Конструкция главного и бортовых фрикционов, тормозов и бортовых редукторов танка А-20 в основном соответствовала конструкции аналогичных механизмов танка БТ-7, но была рассчитана на передачу более высоких крутящих моментов. Для снижения усилий при воздействии на приводы управления главным и бортовым фрикционами в их конструкции вместо бронзовых храповиков были введены шариковые механизмы выключения. А в конструкции бортовых редукторов были добавлены узлы передачи крутящего момента от ведомой шестерни бортового редуктора к продольному бортовому валу привода к опорным каткам (при движении танка на колёсах).

Привод передачи крутящего момента ко вторым, третьим и четвертым парам опорных катков в эскизном проекте танка А-20 был спроектирован в четырех вариантах: с поперечным карданным валом и колёсным редуктором; с продольным карданным валом и колёсным редуктором; «гитарный» (с тремя шестернями в редукторе); балансирно-карданный с конической передачей в колесном редукторе. Причем разработчики проекта отдавали предпочтение первому и третьему вариантам, как наиболее удовлетворявшим всем поставленным условиям. Однако, учитывая тот факт, что конструкция привода с поперечным карданным валом и колёсным редуктором в плане надежности работы уже показала себя с положительной стороны на танках ПТ-1 и Т-29 (в разработке последнего М.И. Кошкин принимал непосредственное участие), Бюро «24» рекомендовала для танка А-20 именно этот вариант привода.

Конструкция многих элементов ходовой части в эскизном проекте колесно-гусеничного танка А-20 была оставлена такой же, как и в серийном танке БТ-7. Прежде всего, это касалось конструкции направляющего колеса и ведущего колеса гусеницы. Конструкция опорных катков и узлов подвески танка А-20, относительно танка БТ-7, была усилена. В связи с увеличением расчетной массы танка А-20 до 16 т, для создания более благоприятных условий работы резиновых грузошин, особенно при движении танка на колёсах, их ширина была увеличена с 110 мм (у БТ-7) до 145 мм, для этой же цели у танка А-20 был предусмотрен развал колес в пределах 1-1,5˚.

Необходимо отметить, что на танке БТ-7 резиновые грузошины опорных катков работали на пределе своих возможностей. При дальнейшем увеличении массы машины, без изменения конструкции опорного катка, длительное движение без гусениц становилось практически невозможным. Так, например, на танке БТ-7 с дизелем БД-2 (масса машины 14,5 т) разрушение резинового массива грузошины происходило после 50 – 100 км движения на колёсах, при движении же на гусеницах грузошина работала до 2000 км.

Гусеница для танка А-20 была спроектирована в двух вариантах: с гребневым и с цевочным зацеплением. Причем шаг гусеницы и количество перематываемых траков ведущим колесом за один его оборот (в обоих вариантах) были подобраны таким образом, что скорость движения машины на гусенице синхронизировалась с частотой вращения опорных катков, получавших крутящий момент от приводов к колесным редукторам. Гусеница с гребневым зацеплением имела шаг 167 мм и ширину 320 мм, гусеница с цевочным зацеплением – соответственно 111 мм и 354 мм.

В целях получения более крутой характеристики нагрузки на опорный каток пружины вторых – четвертых узлов подвески были расположены в корпусе танка под углом.

Вопросы внутренней и внешней связи, «утепления» танка, укладки снаружи и внутри танка «всякого рода возимого имущества и снаряжения», а также оснащения танка приборами электрооборудования в эскизном проекте проработаны не были.

В рассмотрении эскизного проекта танка А-20 кроме начальника и военного комиссара АБТУ РККА Д.Г. Павлова и П.С. Аллилуева приняло участие большое число специалистов АБТУ РККА. В результате обсуждений, эскизный проект с рядом замечаний был утвержден для разработки технического проекта и изготовления опытного образца. При этом для дальнейшей работы был выбран вариант танка А-20 с широкой носовой частью корпуса, 4-ступенчатой коробкой передач и приводом передачи крутящего момента к опорным каткам (при движении танка на колёсах) с использованием поперечных карданных валов и колёсных редукторов. В протоколе технического совещания по рассмотрению эскизного проекта танка А-20, утвержденном Д.Г. Павловым 26 марта 1938 г. было отмечено:

«Эскизный проект утверждается для дальнейшей разработки технического проекта и изготовления опытного образца со следующими замечаниями:

1. Боевой вес танка должен быть не более 15,5 т.

2. Бронирование должно защищать от пуль «ДК».

Форма корпуса должна быть с широким носом с выносом передней кромки последнего. Передний обрез корпуса не выступает за ленивец.

Броня: башня 20 мм – угол наклона минимум 25°; подбашенная коробка 16 мм – угол наклона минимум 35°. Вертикальные листы корпуса в нижней части в двух вариантах – а) экран 15 + 5 или 13 + 7, или гомогенная улучшенная 20 мм.

Крыша покатая, гладкая – 10 мм гомогенная.

Носовая и кормовая часть при углах выше 45° – 20 мм.

Нижний лист кормы с углом в 30° из 16 мм гомогенной брони. Днище гладкое – 10 мм.

Щиток водителя наклонный толщиной 25 мм, должен не пробиваться пулей «ДК». Место водителя должно обеспечивать обзор в стороны и защиту от свинцовых брызг.

Вооружение – Утверждается запроектированное.

Пушка 45 мм спаренная с «ДТ», угол возвышения 45°.

Пулемет «ДТ» в нише башни, турельная установка на люке башни и передний пулемет «ДТ» рядом с водителем.

Предусмотреть установку в эту же башню тип пушку Л-10.

Башня: с одним люком и установкой П-40 над сидением командира (слева).

Рация размещается у переднего пул.

Экипаж: 4 человека. В передней части рядом с водителем разработать конструкцию посадки 4-го человека, обеспечив ему возможность наблюдения и ведения огня из переднего пулемета.

Трансмиссия: Схема трансмиссии и привода на колесный ход принципиально утверждается. Предусмотреть выключение каждого колеса отдельно. Коробка скоростей – 4-х скоростная. Бортовая передача без трубы. Привод на колеса колесного хода с поперечным валом и изогнутым балансиром. Между двигателем и коробкой перемены передач желательно предусмотреть гибкое соединение.

Ходовая часть: Принятая схема утверждается. Нагрузки на катки по возможности должны быть выровнены. Заднее колесо желательно отодвинуть назад. Переднее управляемое колесо желательно иметь на общем балансире и с выносом пружины из боевого отделения.

Угол поворота колес не менее 15°. Резиновый бандаж должен иметь внутри ячейки для охлаждения.

Ход колеса вверх 160 мм – желательно увеличить до 180 – 200 мм.

Гусеничный ход для опытного образца допускается по типу БТ-7 (мелкозвенчатая гусеница). Параллельно с этим подлежит разработке резино-металлическая гусеница.

Моторная установка. Систему запуска двигателя разработать в двух вариантах:

а) четыре аккумулятора и один стартер 10 л.с., и с воздушным пуском;
б) два аккумулятора и запуск от дополнительного мотора.

Скорость движения. При установке 4-х скоростной коробки иметь следующие: минимальная – 9 км/ч; максимальная – 65 км/ч при оборотах мотора 1700.

Оборудование. Танк должен быть оборудован для ПХ и защищен от ОВ, а также желательно предусмотреть отеплен для работы в зимних условиях.

При разработке технического проекта принять все необходимое для обеспечения свободного доступа к агрегатам танка.

Новые агрегаты танка должны проектироваться с учетом возможности постановки их на машину А-7 в случае ее модернизации.

Одновременно с разработкой технического проекта завод обязан изготовить макет танка в натуральную величину.

Завод обязан параллельно с разработкой технического проекта и рабочих чертежей производить экспериментирование основных узлов танка, как на стенде, так и на машине А-7. В первую очередь произвести экспериментирование с резиной на машине А-7».

[РГВА. Ф. 31811. Оп. 2. Д. 773. Л. 157 – 159]

Копии данного протокола были направлены директору завода № 183 И.П. Бондаренко и начальнику 8-го ГУ НКОП В.Д. Свиридову 29 марта 1938 г. в качестве приложения к подписанному Д.Г. Павловым и П.С. Аллилуевым письму № 283765 следующего содержания:

«Представленный эскизный проект танка БТ-20 в целом удовлетворяет тактико-техническим требованиям АБТУ и утвержден мною с отдельными замечаниями для дальнейшей разработки и изготовления опытного образца.

Посылая Вам протокол утверждения проекта, одновременно с этим обращаю Ваше внимание на следующее:

1. Все работы по производству опытного образца танка необходимо развернуть на полный ход с тем, чтобы этот танк, как это и указанно в решении Правительства был подготовлен к производству его в 1939 году. Поэтому изготовление опытного образца должно быть максимально форсировано.

Имейте в виду, что до сего времени Вы работали очень медленно и потеряли около 7-ми месяцев только на эскизное проектирование, в то время как у Вас имеются все возможности сделать эту работу в более короткий срок.

Мы со своей стороны примем все меры к тому, чтобы не задерживать этой работы и обеспечим своевременную и надлежащую консультацию по всем вопросам.

Необходимо теперь же расширить конструкторское бюро и развернуть экспериментальные работы по тем узлам, которые впервые применяются в танкостроении или вызывают те или иные опасения в своей работоспособности.

Только при таком способе работы можно получить качественно и своевременно нужный армии танк.

В связи с этим прошу Вас принять все необходимые меры для своевременного изготовления опытного образца танка в сроки, установленные для Вас решением Правительства от 15 августа 1937 года.

О Ваших мероприятиях прошу поставить меня в известность».

[РГВА. Ф. 31811. Оп. 2. Д. 773. Л. 156]

После рассмотрения эскизного проекта танка А-20 все чертежи и технические расчеты, за исключением объяснительной записки, 27 марта 1938 г. с письмом № 283691с были отправлены на завод № 183. С получением проектной документации коллектив Бюро «24» приступил к разработке технического проекта колесно-гусеничного танка А-20.

С целью форсирования дальнейших работ по проектированию танка А-20, начальник 8-го ГУ НКОП В.Д. Свиридов 20 апреля 1938 г. направил директору завода № 183 И.П. Бондаренко письмо № 52-1404с со следующими распоряжениями и разъяснениями:

«Дальнейшая разработка проекта машины А-20 в Бюро тов. Кошкина происходит недопустимо медленными темпами, что ставит под угрозу своевременное выполнение постановления Правительства № 95сс [опечатка, следует читать № 94сс] от 15/VIII-37.

Одной из причин, тормозящих работу по машине А-20, является не укомплектованность Бюро тов. Кошкина.

Вам совершенно понятно, что наличный состав Бюро не сможет справиться с тем объемом работ, которые на него возложены.

В соответствии с моими переговорами с Вами, немедленно примите меры к комплектованию Бюро т. Кошкина, для чего откомандируйте в его распоряжение конструкторов из других цехов и отделов завода:

1. 4-х человек конструкторов из серийного бюро отдела «100».
2. 3-х человек из серийного Бюро отдела «500».
3. 4-х человек из конструкторского бюро отдела «400».

Перевод конструкторов оформите в 3-х дневный срок.

С моей стороны принимаются меры к откомандированию на завод № 183 в распоряжение Бюро т. Кошкина:

1. 3-х человек с завода № 185

2. 2-х человек с завода № 37,

сроком на 3 месяца.

Расходы по командировке указанных товарищей завод должен принять на свой счет и обеспечить их гостиницей».

[РГВА. Ф. 31811. Оп. 2. Д. 773. Л. 215]

Копия данного письма была направлена начальнику АБТУ РККА комкору Д.Г. Павлову, под руководством которого в это время шла интенсивная подготовка к проведению специального «танкового» совещания, посвященного вопросам создания новых конструкций танков. О том, какие на этом совещании были приняты решения, и как они повлияли на дальнейшее развитие системы танкового вооружения РККА, будет рассказано в следующей главе.

источник: https://t34inform.ru/publication/p01-4.html