Мюнхенская перетасовка или что, если подписание Мюнхенского соглашения будет отложено. Часть 33. Балканская кампания Муссолини
В общем у итальянцев всё как в РИ. То есть всё так же ужасно. Зачем они вообще в войну ввязывались непонятно.
Боевые действия в Восточной Африке начались 13 октября 1940 года, с воздушных налетов на базу Королевских ВВС в Кении. За ними последовал захват Кассалы, Галлабата и Курмука в Судане. При этом даже эти ограниченные операции серьезно истощили ресурсы итальянских сил в Эфиопии и Итальянском Сомалиленде. Несмотря на месяцы, потраченные на подготовку итальянского оперативного плана, он все еще был недостаточно обеспечен, с точки зрения долгосрочных целей и логистической поддержки операций. После этих атак, итальянские силы, остановились и стали ждать дальнейшего развития событий, не предпринимая больше ни каких активных действий в Африке.
Итальянские бомбардировщики проводят бомбардировку английских аэродромов в Кении
Первоначальное обоснование ограниченного характера этих операций заключалось в том, что большая часть имеющихся ресурсов была сосредоточена для вторжения в Британский Сомалиленд. Проблема заключалась в том, что эта операция была запланирована после успешного завершения атак в Кении и Судане, без учета того факта, что сезон дождей в Восточной Африке обычно наступал в октябре, а это означало, что к моменту завершения первой фазы операции не оставалось иного выбора, кроме как отложить атаку на Британский Сомалиленд на декабрь, раньше провести эту операция не позволяла погода.
Очевидное решение об одновременном проведении операций, похоже, ускользнуло от итальянских командиров на театре военных действий, даже Бадольо не был готов принять такое положение дел, по-видимому, не веря в существующее руководство, способное выполнить такую сложную задачу и события в других местах привели бы к еще большим отсрочкам. Однако, задержки в восточноафриканской кампании не слишком беспокоили Муссолини, поскольку его внимание теперь было почти полностью сосредоточено на греческой кампании, где, как он был убежден, Италия одержит быструю и решительную победу, которую он так жаждал.
Тем временем командование 10-й армии в Египте и их коллег в Восточной Африке, изо всех сил пытались достучаться до итальянского руководства, чтобы их опасения были услышаны в Риме и был предотвращён худший сценарий развития событий в Африке. Но Африка в Риме ни кого не интересовала.
Что касается Греции, то итальянцы начали вторжение шестью пехотными дивизиями и одной бронетанковой. Первоначально им противостояли четыре греческие пехотные дивизии. Греческая компания началась по ранее утверждённому графику 29 октября 1940 года. Однако, само наступление стало полной катастрофой для итальянских войск, которые вступили в бой, уверенные в победе. Итальянский командующий генерал Себастьяно Висконти Праска был абсолютно уверен, что греки рухнут перед лицом их наступления. Однако уже к середине ноября итальянцы, не только не продвинулись в Греции, но и были отброшены к рубежам первой атаки в Албании. В итоге Праска оказался в опале, поскольку именно на него был направлен весь гнев Муссолини за срыв наступления.
Генерал Себастьяно Висконти Праска
Однако смена командования никак не помогла на поле боя, и к началу января, когда греки отменили свое контрнаступление, в первую очередь из-за ухудшающейся ситуации со снабжением, они глубоко проникли в Албанию, угрожая полным изгнанием итальянцев с Балкан.
Греческие артиллеристы ведут огонь из горного варианта французской 65-мм пушки
Причины этой катастрофы для итальянцев были многочисленны. Генерал Праска не только командовал итальянскими войсками в начале битвы, он также был одним из главных архитекторов итальянского плана. При этом нужно понимать, что он был человеком, лучше разбирающимся в политике, чем в стратегии, и тактике. А его тщеславное желание покрыть себя славой и достичь желанного звания маршала, сыграло с ним злую шутку. Он отказывался прислушиваться к советам или предупреждениям от других о том, что вторжение может оказаться более сложной задачей, чем легкая прогулка, которую Праска изобразил для Муссолини.
При этом было бы заблуждением обвинять одного Праску во всех итальянских бедах, но он был одним главным архитектором итальянского провала.
Одной из главных проблем итальянской армии, было то, что она была чрезмерно политизирована. У Муссолини было дано почти двадцать лет, чтобы вести пропаганду в офицерский среде. И к 1940 году, в Италии профессионализм уступил место верности делу фашизма. При этом в Вермахте еще не достигли такого, однако они уже двигались по этому пути.
Кроме этого греческая кампания выявила и более локальные проблемы. Дело в том, что Албания вряд ли была идеальной стартовой площадкой для крупных сил вторжения. Её слабые портовые сооружения не имели инфраструктуры, необходимой для обеспечения быстрой доставки припасов и оборудования для крупной группировки войск. Дорожная система в Албании так же была неразвита и оставляла желать лучшего. Кроме этого итальянские силы вторжения постоянно страдали от хронической нехватки банального автомобильного транспорта.
По предварительным расчётам для снабжения итальянской армии на Балканах требовалось около 1700 грузовиков. В реальности же они получили всего чуть больше сотни, что было совершенно неадекватно поставленной задаче. При этом итальянское командование не сделало ничего, чтобы задержать или отсрочить наступление. Пример Бадольо послал ясный сигнал всем, кто мог быть несогласным м итальянским Дуче.
Кроме этого, транспорт был не единственной областью, в которой итальянские силы испытывали дефицит. Бронетанковая 131-я дивизия «Центауро», участвовавшая во вторжении, имела теоретическую численность в сто шестьдесят три машины, из которых только девяносто были в рабочем состоянии на момент начала вторжения. Что еще хуже, большинство этих машин были «танкетками», итальянской реинкарнацией Vickers Carden-Lloyd Carrier 1920-х годов. Эти машины были маленькими, тесными, с экипажем всего из двух человек, не имели башни, имели минимальную броню, были вооружены пулеметами и имели систему подвески, которая была отличной на дорогах, но плохой, если танкетка шла по пересеченной местности. Эти машины более-менее успешно боролись с эфиопскими войсками в 1936 году, и мало что было сделано для их модернизации в последующие годы. Двумя основными моделями были L3/33 и L3/35, причем последний номер обозначал год их введения. Была также L3/38, обновление L3/35 с несколько улучшенной подвеской, которое никак не решало основные проблемы с безнадёжно устаревшей конструкцией.
Итальянские танкетки CV3/35 в Греции
Правда в дивизии было несколько действительно современной танков L6/40. Однако они были легкими, у них была более-менее приличная броня, как для лёгкого танка, толщиной до 40 мм и 20-мм пушка. Однако сильными эти машины всё же не назовёшь, да и было их совсем немного. При этом попытки по увеличению производства были сильно затруднены традиционной итальянской коррупцией и низкой производительностью труда на заводах.
Лёгкий танк L6/40 в бронетанковом музее в Кубинке.
Подводя итог, итальянские бронетанковые части не были способны, ни пробивать линию обороны так, как это могли британские и французские танки, ни осуществлять глубокие прорывы, которые стали визитной карточкой Панцерваффе во Франции.
Однако, самым главным недостатком итальянского плана войны, было то, что они принимали желаемое за действительное относительно способности греков сопротивляться вторжению.
В Греции в 1940 году безраздельно правил генерала Иоаннис Метаксас. Его правление было не популярным, и Муссолини был убежден, что греческая армия и гражданское население не захотят сражаться за правительство, которое они ненавидели, и рухнут перед лицом итальянской армии, многие в Риме убедили себя, что греки могут даже приветствовать итальянское правление как лучшую альтернативу Метаксасу.
Греческий диктатор Иоаннис Метаксас
То, что Муссолини не мог увидеть свое собственное отражение в Метаксасе, говорит о близорукости дуче. Человек, более способный к самоанализу, мог бы понять, что независимо от того, поддерживали греки режим Метаксаса или нет, они никогда не согласятся на управление из Рима, как на некую имперскую провинцию. Греческие войска были готовы сражаться за свою страну независимо от того, кто правил в Афинах, и итальянские попытки подкупить греческих чиновников в приграничных регионах с треском провалились.
В дальнейшем Моральный дух греческих войск был поднят их успехами в начале ноября 1940 года, и наоборот, моральный дух итальянских войск, сражавшихся только ради побед во славу своих генералов и добавления новых территорий к грандиозным планам Муссолини по созданию новой Римской империи, опустился на самое дно, несмотря на истеричные пропагандистские усилия изобразить греков агрессором.
Окончание греческого контрнаступления и начало нового, 1941 года, казалось, предоставили Италии передышку для перегруппировки и переосмысления своей стратегии. Муссолини настаивал в каждой частной беседе и публичном речи, что судьба Италии измениться, и она изменилась, правда, к худшему. Дуче и итальянский народ вскоре обнаружили, что неудачи 1940 года были всего лишь прелюдией к катастрофам 1941 года.
Источник — https://www.alternatehistory.com/forum/threads/munich-shuffle-1938-1942.518000/page-30#post-22708007
