Звезды и полосы: интерлюдия вторая

И снова — продолжение:

https://alternathistory.ru/reboot-zvezdy-i-polosy-fragment-1

https://alternathistory.ru/zvezdy-i-polosy-interlyudiya-pervaya

— еще одна небольшая интерлюдия между активными действиями. Следующей частью, вероятно, будет приквел — фрагмент, описывающий начало и причины конфликта.

Март 1863; Канал Гранта, штат Миссисиппи.

— Все-таки не могу в это поверить, — задумчиво произнес Улисс Грант, наблюдая за тем, как броненосная канонерская лодка “Индианола” первой проходит по каналу его имени.

Дым валил из двух высоких труб на палубе канонерки, осторожно и уверенно проталкивающей свой широкий корпус меж берегов. Глубина канала все-таки была еще очень мала, и лопасти гребных колес парохода скребли по дну, но “Индианола” все же двигалась, пускай и очень медленно, но продвигалась вперед. Каждый десяток метров преодоленного ею пути поднимал бурю восторга у солдат, собравшихся по берегам; негры и белые, ценой самоотверженных усилий построившие этот канал за зиму, теперь могли воочию убедиться, что их усилия не пропали даром.

Двумя милями к востоку, за широкой голубой лентой Миссисипи, лежал Виксберг; последний оплот мятежных штатов на великой реке. Речной флот, поддерживающий наступление Гранта с севера, последовательно сломил оборону мятежников от Мемфиса и до Делты, в то время как поднимавшиеся от Нового Орлеана корабли адмирала Фаррагута вплотную подошли к укреплениям города с юга. Однако, даже зажатый в этих могучих руках, Виксберг все еще держался – не сдающийся, непреклонный… и с сегодняшнего дня бесполезный. С открытием навигации по каналу Гранта, грозная цитадель становилась примерно столь же нужной и важной, как крепко запертая дверь посреди чистого поля, в миле от амбара.

– Знаете, – продолжил Грант, – Когда я только начинал работу над этим каналом, я, признаться, видел в нем лишь средство занять делом армию на время зимы и поддержать ее дух до весеннего наступления. Я не верил, что работы закончатся успешно. Потом вдруг началась война с Британией, и оказалось, что мой маленький канал вдруг оказался столь же важен, как вся река Потомак.

– Может быть, даже важнее, – согласился стоявший рядом инженер Кирби, управляющий землечерпалкой “Самсон” – или, вернее, с января сего года, федеральной броненосной землечерпалкой USS “Самсон” – бывший гражданский механик оказался в самом центре той отчаянной работы, которая развернулась на канале Гранта. – Потомак, в конце концов, не самая главная транспортная артерия конфедератов.

– Теперь, когда навигация по каналу открыта, мы можем просто оставить Виксберг стоять, где он есть, – продолжал Грант. – Связь с Фаррагутом открыта, и теперь, когда речная флотилия может свободно проходить по Миссисипи, адмирал вернется в Новый Орлеан. Я уже приказал отправить вниз по реке все, нужное Батлеру для укрепления города; колумбиады, эти новомодные торпеды, инженерное и саперное оборудование. С божьей помощью мы сумеем укрепить Новый Орлеан так хорошо, что британцы снова обломают об него когти, как в восемьсот четырнадцатом[1].

С канала вновь донеслись пронзительные свистки; “Индианола”, преодолев около половины расстояния, уперлась носом в очередную отмель, и, тяжело, вспенивая воду колесами, переползала через нее. Киль канонерки бороздил дно, поднимая густые облака песка и глины. Однако было не похоже, что какие-либо отмели на пути сумеют остановить маленькую решительную “Индианолу”. Грохоча машинами так, что лязг донесся даже до ставки Гранта, канонерка перевалила через нанос, и поползла дальше по каналу.

– Хорошо идет, – одобрительно заметил Грант, приставив руку козырьком ко лбу и вглядываясь вдаль, — Эта точка, кажется, самая мелкая в канале. Думаю, надо будет ее прокопать еще раз.

– “Самсон” к вашим услугам, – напомнил ему Кирби.

В этот момент со стороны Виксберга донесся слабый отзвук орудийных залпов, и тяжелый снаряд поднял тучу пыли за каналом. Следом еще один рухнул в мутные волны в доброй сотне метров впереди движущейся канонерки. “Индианола” ответила; над ее передним казематом взметнулось облако дыма, и с громовым грохотом одиннадцатидюймовый Дальгрен метнул свой ответ в сторону конфедеративных батарей.

– Проклятые дикси, – пробормотал Грант, хладнокровно стоя на открытом валу. Федеральная артиллерия, тем временем, тоже ввязалась в перестрелку, посылая снаряды на позиции конфедератов. Грохот выстрелов и густые облака дыма плыли над Миссисипи; в действие включились десять федеральных канонерок, стоявших на реке севернее Виксберга, – Никак не уймутся.

Генерал подозвал к себе адъютанта.

– Передайте Дэвису, – приказал Грант, имея в виду командира эскадры канонерок, – Пусть он выдвинет “Маунд Сити” и “Истпорт” ниже по реке, ближе к батареям, и затем пусть они там ходят взад-вперед, действуя мятежникам на нервы.

“Индианола”, тем временем, продолжала целеустремленно продвигаться вперед. Снаряды конфедератов падали то ближе, то дальше, но дистанция была слишком велика, чтобы у артиллеристов был сколь-нибудь реальный шанс поразить движущуюся (пусть даже медленно), канонерку. Осознав бесполезность своих усилий, конфедеративные пушки, сделав еще пару залпов, умолкли. Федеральные корабли на реке, однако, не желали сдаваться так просто, и, продвинувшись несколько вперед, продолжили методично забрасывать позиции южан бомбами и шрапнелью.

– Замечательно, – решил генерал. – Никогда раньше не думал, что речной флот будет столь полезен в наземной кампании, но теперь вижу, что ошибался. Везде, где может пройти канонерка, не устоит никакая оборона.

– Сэр, нам, возможно, вскоре придется расстаться с частью канонерских лодок, – заметил подошедший полковник Генри Эббот, старший инженер всего проекта. – Флотское командование хочет отозвать “Циннинати”, “Бентон” и “Питтсбург” вверх по реке, для формируемой эскадры озера Мичиган.

– Мда? – флегматично отозвался Грант, – Ну что же, придется обойтись без них, если мы не хотим, чтобы англичане зашли в тылы. В любом случае, у нас вполне достаточно имеющихся броненосцев и “жестянок”[2] для патрулирования реки и отражения любой возможной контратаки. Мы обошли Виксберг, господа… и теперь Миссисипи от Сен-Луиса и до Нового Орлеана целиком в наших руках.

Последним, решительным рывком “Индианола” преодолела узость канала и под ликующие трели свистка проскочила на простор Миссисипи.

————————————

Март 1863; Лондон, Великобритания

…В другой комнате, удаленной от Вашингтона на добрых семь тысяч километров, атмосфера была весьма далека от осторожного оптимизма. Повисшая в ней тишина отдавала затхлым привкусом уныния, и если и наводила на какие-то мысли, то разве что о замурованном мавзолее. Мрачно облокотившись на стол, премьер-министр Великобритании буравил взглядом четырех самых высокопоставленных офицеров флота Её Величества; адмиралы, в свою очередь, старательно прятали взгляд.

– Хорошо, как это могло случиться? – массируя ноющие виски, потребовал премьер-министр Пальмерстон. – Я имею в виду не поражение нашего флота. Господь свидетель, поражения бывают! Я имею в виду: как могло так случиться, что после этого поражения никто из вас не может сказать мне, что делать?

Присутствующие в комнате переглянулись.

– Я вынужден признать, что у меня нет ответа, господин премьер-министр, – медленно, тяжело произнес адмирал сэр Фредерик Грэй, Первый Морской Лорд флота Её Величества, – Это поражение… – адмирал скривился, произнеся это слово, – …стало неожиданностью для нас всех. Не только для нас лично – для всего Адмиралтейства. Говоря откровенно, мистер Пальмерстон, мы не думали что проиграем. Не в самом начале войны, по крайней мере.

– Хорошенькое начало… – пробормотал премьер-министр, с отвращением взглянув на разложенные по столу перед ним бумаги,

– Добром это не кончится, – нейтральным тоном произнес Второй морской лорд, сэр Чарльз Эден.

– Это еще мягко сказано, – вмешался в разговор Третий морской лорд, сэр Роберт Робинсон. Генеральный инспектор флота, он особенно близко к сердцу принял все произошедшее и, судя по его нервозному поведению, особенно хорошо представлял последствия. – Как только Парламент услышит обо всем этом, он взорвется как чертов вулкан. Этот сброд дуболомов в Палатах захочет объяснений, говорю вам. И не тех объяснений, которые принесут пользу или помогут справиться с ситуацией, а тех, которые удовлетворят их пустые головы.

– Какой-нибудь дурак из Палаты Общин наверняка потребует разбирательства… дознания, парламентского следствия о причинах всего произошедшего, – Пальмерстон нахмурился. – Полетят головы; может быть не прямо, но фигурально. И помимо того, что это будут наши головы (что не может не беспокоить), я весьма озабочен тем фактом, что все это рискует окончательно дезорганизовать и деморализовать флот. Говоря попросту, затевать такие процессы в разгар войны… смотрится не слишком умной политикой.

– Это еще мягко сказано, – прорычал сэр Грэй, – Если прямо сейчас Парламент затеет полномасштабное дознание и разбирательство, мы с равным успехом можем просто пойти и податься в подданство Линкольну. Ибо к тому моменту, когда парламент завершит все это грязное дельце и флот придет в себя от лавины дознаний и перестановок, американские мониторы уже будут ходить по Темзе как у себя по Потомаку!

– А если не они, так французы не заставят себя ждать, – уныло пробормотал Четвертый морской лорд, – Луи Бонапарт на нас косо смотрит с того самого заговора ублюдка Орсини, и у него в строю, если вы не забыли, изрядно больше броненосцев, чем у нас. Если же речь зайдет о том, что флот Её Величества потерпел поражение в сражении с американцами, а потом еще и Парламент поставит с ног на уши кабинет министров и адмиралтейство… в таком случае я готов об заклад биться, что к концу года французский флаг будет развеваться на Трафальгарской Колонне.

Нарисованная сэром Драммондом мрачная перспектива была настолько реалистична, что все, собравшиеся в кабинете, невольно поежились, словно уже слыша за окнами “марсельезу”.

– Думаю, расклад ясен, джентльмены, – решительно объявил Пальмерстон. – Ради блага Отечества, стоящего превыше частных интересов, мы ни в коей мере не можем допустить полномасштабного разбирательства и обезглавливания всего государственного и военного аппарата.

– И что мы будем делать?

– Будем играть на понижение, – вздохнул Пальмерстон. – Насколько широко был известен приказ, отданный Мэллори?

– Не слишком, — отозвался сэр Грэй, – Полный текст приказа знал только сам Мэллори, младшие флагманы и, вероятно, капитан “Уорриора”. Приказ сопровождался соответствующим призывом к секретности, так что, полагаю, его содержание известно весьма ограниченному кругу, не выходящему за пределы адмиралтейства.

– Ну, значит, наша задача несколько упрощается, – задумчиво пробормотал премьер-министр. Пристально оглядев собравшихся, он произнес: – Вот что мы сделаем. Первым делом мы заявим, что поставленное задание было выполнено. Так как полный текст приказа известен ограниченно, и мы можем потребовать от знающих его людей хранить молчание в интересах Короны, то нам ничего не стоит сделать вид, что на самом деле, приказ имел совершенно другой смысл. Скажем… что целью операции Мэллори было не “разбить американскую эскадру и установить контроль над Чесапикским заливом”, а, допустим, “нейтрализовать американскую эскадру, собирающуюся в Чесапикском заливе для крейсирования на наших коммуникациях. ”, Мы сможем с чистым сердцем заявить, что сформулированную так задачу Мэллори выполнил, пускай и с большими потерями; он ведь и в самом деле изрядно потрепал янки! И в таком случае, нам удастся сразу выбить почву из под тех, кто будет кричать о возмутительном поражении, представив все как успешную операцию, но с неоправданно большими потерями.

– Это… может сработать, – допустил сэр Грэй. Нахмурившись, он продолжил, – Хотя чтобы упихать броненосный фрегат и три линейных корабля в “неоправданно большие потери”, нам потребуется паровой пресс, не иначе.

– Но мы же знали, что они и так устарели, – неожиданно вмешался сэр Эден. – В конце концов, пресса кричала об этом с того момента, как французы заложили свой “Глуар”. Обратим это в нашу пользу; пожмем плечами, и заявим, что мы и не сомневались в уязвимости винтовых линейных кораблей для современного оружия, и вполне ожидали потерь.

– Именно так, – резко кивнул премьер-министр. – Кроме того, гибель “Роял Альберта” – случайность. Попадания в крюйт-камеру, а нет никаких сомнений в том, что именно оно было виной случившегося, случались с того момента, как порох начали применять в морском деле. Что же касается “Агамемнона” и “Донегала”… формально, корабли не были потеряны в бою, но уничтожены своими экипажами после боя. Я уверен, мы сумеем подобрать какую-нибудь формулировку, которая достаточно запутает дело.

– Остается “Дифенс”, – мрачно напомнил сэр Робинсон, — Что с ним делать? Даже если в ходе всей этой парламентской акробатики вам удастся заретушировать три линейных корабля так, что никто не сумеет найти концов, то упрятать захват современного броненосного фрегата будет непросто.

Тишина вновь воцарилась в помещении, пока четыре высших офицера британского флота и премьер-министр правительства пытались найти какое-то решение для этой головоломки.

– Тут, я полагаю, нам может помочь разделение задач, – задумчиво произнес сэр Грэй, слегка напряженно постукивая узловатыми пальцами по дубовому столу. – Будем действовать превентивно: поднимем вопрос о “Дифенсе” сами и публично потребуем разбирательства. Думаю, не составит особого труда обвинить в этой потере капитана броненосца, тем более что все свидетельства о причинах этого… злосчастного инцидента, доступные ныне, исключительно косвенные, и трактовать их можно как угодно.

– То есть вы хотите свалить все на капитана “Дифенса”? – с некоторой долей иронии осведомился Второй морской лорд.

— Не просто свалить, – отрицательно покачал головой сэр Грэй, – Подняв этот вопрос первыми, мы тем самым сумеем надежно отделить его от остального разбирательства, и представить все дело так, чтобы никто не смог связать его с “сомнительными последствиями” операции. Как сказал не помню кто – крупную дичь надо есть по частям. Парламент охотнее проглотит наше представление о инциденте по частям, чем целиком.

– Может сработать, – пробормотал Четвертый морской лорд, сэр Джеймс Драммонд, ответственный за резервы и запасы, – Если непосредственных участников привести к присяге невозможно по обстоятельствам непреодолимой силы, а свидетельства произошедшего только косвенные, не составит особого труда выставить их виновниками не только потери “Дифенса”, но и всех проблем в Империи за последние полвека. Может, и обойдется.

– О, не думайте, что так все обойдется, – угрюмо заметил сэр Грэй, – Даже в наилучшем случае, головы все равно полетят, и я молю Господа, чтобы только фигурально. Но суть в том, что это будут не наши головы… и мы, тем самым, не позволим в бедственный час лишить твердой руки и умелого управления наше государство.

– Это все хорошо, но будет ли Мэллори молчать? – поинтересовался сэр Эден, – Я знаком с ним достаточно хорошо; он не тот тип, который будет покорно делать то, что ему скажут. Что, если он заподозрит неладное? Напомню, он знает истинный текст приказа; если он решит дать знать общественности, то все наше прикрытие взлетит на воздух. Вместе с нами.

– Это веский довод держать Мэллори подальше от Британии, — кивнул сэр Грэй. – Пусть остается на Багамах. Там мы сможем тщательно определять те сведения, что он получает, и я думаю, я пошлю специального комиссара – естественно, из тех, кому я полностью доверяю! – чтобы его контролировать.

– Ну, кажется, эту фантасмагорию мы сумеем удержать, – заявил Пальмерстон, – В таком случае, мы возвращаемся к существенно более важному вопросу, чем окуривание фимиамом дубовых голов в Парламенте; что нам делать с войной, которая пошла не так, как мы хотели?

– Это сложный вопрос, – признал сэр Грэй, – У меня не было времени оценить полностью весь масштаб проблемы, но возникает ощущение, что мы серьезно ошиблись, планируя наши расходы и ресурсы на эту кампанию. Едва ли мы находимся под угрозой серьезных поражений где-либо, но пока что я не вижу и путей, по которым мы можем достичь быстрого успеха.

Пальмерстон нахмурился.

– Это значит, что мы не сможем быстро поправить дела, организовав более тщательно продуманную экспедицию против янки?

– Нам нечем ее вооружить, – развел руками сэр Грэй. – События в Чесапикском Заливе ясно показали, что решающее значение в современной войне на море принадлежит броненосцам. Мы в настоящее время имеем “Уорриор” под командованием Мэллори в американских водах, и “Блэк Принс” и “Резистанс” в метрополии. И старые броненосные батареи, которые в морском бою малополезны. Даже если бы мы могли снарядить их все для наступления – а мы этого сделать не сможем, во всяком случае, не тогда, когда шесть французских броненосцев стоят по ту сторону Ла-Манша – три броненосца в бою с янки едва ли покажут себя много лучше чем два.

– Проклятье… трижды проклятье… – пробормотал Пальмерстон, – Чем дольше мы вынуждены будем тянуть время, тем больше атак в Парламенте нам придется отбивать, – он повернулся к Робинсону, – Мистер Робинсон, как скоро мы сумеем создать достаточную броненосную эскадру, чтобы уверенно бросить вызов янки?

– Не слишком скоро, – отозвался инспектор флота. Вытащив из кармана блокнот, он неторопливо перелистнул несколько страниц и, найдя нужную, продолжил, – Мы заканчиваем испытания на “Роял Оуке”, и он будет готов к кампании в конце весны. Но этого слишком мало, я знаю. Хотя мы имеем достаточное количество броненосцев в постройке, либо в переделке из деревянных кораблей, большая часть из них далека от готовности. В ближайшее время… я бы ориентировался на “Гектор”, уже спущенный на воду, и три больших деревянных броненосца, которые мы заказали в позапрошлом году. Полагаю, при наилучшем возможном убыстрении постройки, мы сумеем ввести их в строй до конца лета.

– Итого у нас будет восемь броненосцев к августу, – подсчитал Пальмерстон. – Неплохо. Совсем неплохо. С этими картами, можно будет уже и повысить ставки.

– А что там с техническими деталями? – поинтересовался Эден. – Я помню, что Мэллори высказывал какие-то претензии к конструкции наших броненосцев. Насколько я понял из его рапорта, он считает, что проектируя броненосцы с незащищенным носом и кормой, мы сильно переоценили дистанции боя. Чтобы пробивать броню, корабли должны сходиться гораздо ближе, и это делает их небронированные части уязвимыми для прицельного огня. Должен сказать, меня эти небронированные оконечности тоже смущают. Нельзя ли что-либо сделать с этим?

– Я не знаю, – честно признал Робинсон, – Видит Бог, я не инженер. Но я не думаю, что мы сумеем значительно усилить защиту наших броненосных фрегатов за разумное время. Вероятно, можно попробовать удлинить их броневой пояс вдоль ватерлинии за счет сокращения длины батареи, но я не уверен, что их корпуса выдержат такое перемещение веса в оконечности… И, разумеется, это потребует надолго вывести корабли из кампании. Самое меньшее, на полгода.

– Что же, пойдем с тем, что есть, – пожал плечами сэр Грэй, – И учтем этот опыт в следующих проектах, так быстро, как только сможем без ущерба для темпов строительства.

– Должен предупредить вас, – возвысил голос сэр Робинсон. – Ущерб для темпов строительства будет и так иметь место. Ускоряя работы на пяти наиболее близких к готовности кораблях, мы задержим тем самым постройку всех оставшихся. У нас просто не хватит производства броневых плит, чтобы забронировать такое количество новых единиц, и…

— Хорошо, что насчет прочих сил? – поспешно перебил его Пальмерстон, – Что насчет линейных кораблей? Они не замена броненосцам, разумеется, но их у нас много, ведь так? Мы можем их использовать для хотя бы ограниченного наступления?

– Винтовых линейных кораблей у нас, по штатам, было пятьдесят одна штука, – отозвался сэр Робинсон, – Но в кампании из них сейчас не более трех десятков. И, да позволено мне будет заметить, пять десятков линейных кораблей, это много только на первый взгляд.

– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Пальмерстон.

– Господин премьер-министр, – вмешался вице-адмирал Эден, – Хотя наш резерв винтовых линейных кораблей и велик, проблема в том, что потребности наши также велики. Судите сами: в нынешней войне с Соединенными Штатами, представляется необходимым держать сильную эскадру в Галифаксе, чтобы исключить нападение на канадские порты. Потом, нам также надо защищать владения Короны в Карибском Море и иметь действующую силу, оперирующую из Нассау, для защиты побережья наших союзников-сепаратистов. Я рассчитывал в этом плане на Мэллори, но похоже, что нам придется послать ему основательные подкрепления, прежде чем его эскадра сможет вновь действовать свободно. И в то же время, мы не можем совершенно оставить без внимания и наши европейские воды. Наши французские союзники… да позволено мне будет сказать… не настолько “союзны”, чтобы я рискнул повернуться к ним спиной.

Сэр Грэй негромко хмынул, согласно кивая.

– Поэтому, – продолжал Второй Морской Лорд, – мы должны также держать необходимые нам силы в метрополии и в Средиземном Море, чтобы чувствовать себя в достаточной безопасности и не опасаться удара в спину. Как вы можете видеть, сэр Пальмерстон, речь идет уже о четырех эскадрах, каждая не менее чем из восьми или десяти линейных кораблей. Даже если мы отмобилизуем все резервы – а я, как ответственный за вопросы, связанные с обучением и персоналом, могу с уверенностью заявить, что будет крайне нелегко отыскать для этого необходимые пятьдесят тысяч моряков – мы едва-едва сумеем прикрыть все необходимые направления.

– Проклятье… – пробормотал сэр Фредерик Грэй, – И это еще при том, что наши распрекрасные винтовые линкоры не слишком-то надежно показали себя при Хэмптон-Роудс!

– В целом, в настоящее время мы вряд ли будем в состоянии немедленно собрать флот для решительных действий, не рискуя еще одним, более масштабным поражением, – подвел итог сэр Эден, – И это еще одна причина, по которой мы должны не допустить расследования Парламента. Если “общественное мнение” проникнется возмущением, оно будет требовать от нас решительных действий… которые, предпринятые недостаточными силами, могут запросто закончиться полной катастрофой.

– Тогда что мы можем? – поинтересовался Пальмерстон.

– Мы можем постараться не проиграть где-либо еще, – объяснил Эден, – Теперь, когда уже ясно, что легкой прогулкой эта война не будет, нам нужно подумать об обороне. Несмотря на все… затруднения, мы все еще достаточно сильны, чтобы в ближайшем будущем не слишком опасаться американского морского наступления. Как бы ни были сильны их мониторы в прибрежном бою, вряд ли они смогут без больших затруднений оперировать в открытом море. А значит, преимущество океанских коммуникаций остается за нами.

Поэтому сосредоточимся на том, чтобы не допустить новых поражений и выиграть время до лета. Я предлагаю усилить в первую очередь эскадры, посланные в Галифакс и Нассау. У нас все еще достаточно винтовых линкоров, чтобы создать значимую силу. Главной задачей будет не допустить новой блокады мятежных штатов – по крайней мере, южнее Уилмингтона – и обеспечить как подвоз войск в Канаду, так и бесперебойное снабжение армии конфедератов. Таким образом, мы выиграем достаточно времени, чтобы успеть привести в порядок флот, ввести в строй дополнительные корабли и канонерки, и летом – выступить, уже тщательно подготовившись.

– Выглядит как стоящий план, – согласился с ним Первый морской лорд, – Не самый громкий и блестящий – видит Бог, я предпочел бы более агрессивную стратегию, – но, пожалуй, лучший из всего, что мы можем добиться в существующей обстановке.

– От новых кораблей и канонерок будет маловато толку, если у нас не будет, чем их вооружить, – критически заметил Робинсон, – Что мы будем делать с пушками Армстронга? Судя по отчету Мэллори, они фантастически бесполезны.

– Избавиться от них! – почти прорычал Драммонд, – Эти треклятые казнозарядные орудия постоянно заклинивают, не выдерживают даже самый слабый заряд, взрываются в любую секунду и не способны пробить броневую плиту даже в упор. Чем быстрее мы избавимся от этого хлама, тем меньше сражений будет проиграно из-за того, что эти проклятые пушки подведут моряков.

– Легче сказать, чем сделать, – скривился Грэй. – Парламент выложил за эти новомодные пушки кругленькую сумму, и если мы вдруг заявим, что они никуда не годятся, и надо их заменить… это спровоцирует немало приподнятых бровей в палате Лордов. И все же это бы меня не остановило, но в нынешней ситуации, когда нам нужно всячески избежать излишнего внимания Парламента, привлекать его… в общем, это не лучшая идея.

– А пока вы будете заниматься своими интригами, мне что, учиться стрелять из рогаток?! – взъярился вдруг Драммонд. – Если мы не раздобудем деньги и не заменим пушки, я вам обещаю еще не одно такое поражение, причем в самой ближайшей перспективе!

– А нам есть на что их менять? – осведомился Пальмерстон.

– Вообще-то есть, – откликнулся сэр Робинсон, задумчиво постукивая пальцами по столу, – Нарезные орудия еще делает лейтенант Блэкли, и не слишком плохо. Никаких новомодных затворов, старое доброе заряжание с дула. Насколько я знаю, у него тоже не все блестяще с нарезами, и его снаряды выглядят не лучшим образом, но его пушки по крайней мере держат полный заряд, и разрывает их редко. Конфедераты, американские конфедераты, заказали их в немалом числе.

– Господа ради, Робинсон, что же вы раньше молчали?! – взорвался сэр Грэй, – Если у вас был на примете парень, который может делать нормальные нарезные пушки, зачем вы вообще пустили на порог этого проходимца Армстронга?

– Потому что его мне подсунул комитет по артиллерии, – отбил выпад инспектор. – Проклятье, Фредерик, я инспектор флота, а не артиллерист! Все так носились с фантастическими достоинствами этих новомодных казнозарядных пушек, что даже будь у меня в тот момент дульнозарядное орудие в десять раз сильнее, его бы отбросили как “устаревшее”.

– Ближе к делу, если можно! – потребовал Пальмерстон. – Значит, мы все-таки можем перевооружить корабли в разумные сроки?

– Это будет непросто, — признал Робинсон, — Блэкли с Армстронгом на ножах; кажется, Блэкли считает, что Армстронг украл его изобретение… ну, учитывая как “хороши” оказались пушки последнего, я не удивлюсь, если и в самом деле так. Договориться будет непросто.

– Просто великолепно! – саркастически заметил сэр Грэй. – Орудия в принципе есть, но получить мы их не сможем, потому что их производитель на ножах с проходимцем, который забрал миллионы из казны и оставил нас всех тут с хлопушками, не выдерживающими выстрелов. Да кто вообще придумал эти проклятые пушки Армстронга?!

– Армстронг, – не смог удержаться от не вполне джентльменской подколки сэр Робинсон.

Мрачно покосившись на инспектора, первый морской лорд с немалым усилием вернулся к обсуждаемому вопросу.

– Что бы мы ни делали, но с пушками надо что-то делать, – заявил он, не заметив каламбура, – Если мы и дальше будем посылать против янки корабли, не имеющие бронебойного вооружения, то с равным успехом можем просто пустить флот на слом.

– Что насчет тяжелых гладкоствольных пушек? – поинтересовался сэр Эден. – Их-то мы можем сделать?

– Сделать-то их будет несложно, – отозвался Робинсон, – Но я не думаю, что мы далеко с этим уйдем. Мы не можем повышать начальную скорость снарядов гладкоствольной пушки до такой же степени, как и нарезной, а это значит, что нам придется делать очень тяжелые ядра, и пушки очень большого размера… И расстояние, на котором они смогут пробивать броню, будет очень невелико. Это может быть хорошо для тихоходных судов, вроде американских башенных мониторов, которые достаточно маневренны, чтобы подойти к противнику вплотную. Но для наших океанских броненосцев, с их большой циркуляцией, очень сложной задачей будет навязать бой неприятелю на дальности эффективного действия гладкоствольных пушек.

– Значит, остается Блэкли, – решил сэр Грэй. – Немедленно нужно связаться с ним; обида обидой, но как англичанин он не может оставить без внимания слабость флота Её Величества…

– Вот только откуда мы все же возьмем деньги? – с легким скепсисом поинтересовался сэр Эден, — Ваш Блэкли может быть и компетентнее Армстронга – Господь свидетель, нетрудно быть компетентнее полного идиота! – но я что-то очень сомневаюсь, что он настолько верен Короне и Её Величеству, что согласится делать для нас пушки бесплатно.

Третий и Четвертый морской лорды быстро переглянулись. Это не осталось незамеченным ни Пальмерстоном, ни Грэем.

– Робинсон, что вы задумали? – с явным подозрением в голосе вопросил сэр Грэй.

– Не то чтобы задумал… – уклончиво отозвался сэр Робинсон. – Но скажем так, у нас с Джеймсом есть кое-какие… инициативы, на этот счет. Не берусь, правда, утверждать, что это является поведением, допустимым для британского джентльмена, однако в чрезвычайной ситуации…

– Как действующий премьер-министр Её Величества, я заверяю вас, что ситуация самая что ни на есть чрезвычайная, – вмешался Пальмерстон. Окинув взглядом собравшихся, и не увидев ни у кого явного протеста, премьер-министр вновь повернулся к собеседнику, – Не томите, мистер Робинсон. Что вы задумали? Подкоп под Казначейство?

– Не настолько не-джентльменское, но, может быть, не слишком далеко от этого, – вздохнул Третий морской лорд. Повернувшись к начальнику управления запасов, он кивнул: – Джеймс?

– Мы можем перераспределить часть тех денег, что выделена на мобилизацию флота, – без лишних сантиментов, перешел сразу к делу маленький адмирал. – Сэр Эден прав: мы ничего не выиграем, пытаясь вернуть в строй весь тот парусный хлам, которым забиты доки. В самом лучшем случае, мы можем использовать какие-то из парусных кораблей как стационеры в метрополии. Однако, – сэр Драммонд сделал особое ударение на этом коротком слове, – нет никакой необходимости докладывать об этом правительству Её Величества… исключая присутствующих здесь, разумеется.

– Присутствующих, но не вполне понимающих, о чем речь, – недовольно приподнял бровь Пальмерстон. – Бога ради, конкретнее.

– Сэр Драммонд предлагает использовать средства, выделенные на укомплектование старых кораблей, для перевооружения новых, – просто и понятно объяснил Третий морской лорд. На лице Пальмерстона отразилось понимание, – Мы будем официально докладывать о том, что комплектование резерва идет по графику; затем, в какой-то момент, мы вдруг решим что эти старые парусные корабли нам на самом деле не нужны и избавимся от них под благовидным предлогом. Милостью Создателя, к этому моменту Парламент уже проникнется необходимостью значительных затрат. Выделенные же средства мы сможем, через частных лиц, перенаправить на производство нарезной морской артиллерии по чертежам Блэкли.

На мгновение воцарилась тишина.

– Это… интересно, – задумчиво пробормотал себе под нос сэр Эден.

– У меня создается такое впечатление, что в моем адмиралтействе поселилось настоящее гнездо растратчиков и казнокрадов, – с откровенным недовольством в голосе, разразился гневной тирадой сэр Грэй. – Роберт, признавайтесь: давно вы крутите подобные делишки за моей спиной?

– Фредерик, мы оба в офисе с шестьдесят первого года, – напомнил ему инспектор.

– Джентльмены! – видя, что ситуация опасно грозит перерасти в выяснение отношений, вмешался Пальмерстон, – Давайте не будем сейчас, в столь тяжкий для Короны час, тратить бесценное время на личные разбирательства. Предложение мистера Робинсона, при всей его… возможной экстраординарности, несомненно дает нам ключ к решению по меньшей мере одной из важнейших насущных проблем. И хотя Корона – в лице ее представителя здесь, меня, – безусловно, не может не хмуриться от подобных деяний, направленных на обман нашего почтенного Парламента, однако же, в годину бедствий, Корона вынуждена подчас мириться с неизбежностью… экстраординарных шагов. Пусть даже таковые и не вполне соответствуют присущим джентльмену обычаям поведения…

Возмущенно хмыкнув, сэр Фредерик Грэй демонстративно отвернулся к окну. Однако, его праведного гнева явно хватило ненадолго, ибо когда остальные трое морских лордов начали оживленно обсуждать планы своих дальнейших действий как в Парламенте так и против Соединенных Штатов, он не выдержал, и втянулся в дискуссию…

[1] Грант имеет в виду разгром англичан в сражении под Новым Орлеаном в 1814 году; поражение превосходящих британских сил было столь значимым, что они были вынуждены оставить всю Луизиану.

[2] Tinclads – прозвище серии легких броненосных канонерок, присвоенное из-за их очень слабого, противопульного бронирования.