Забавная мифология: Троллиада и Идиссея. Часть 9

Забавная мифология: Троллиада и Идиссея. Часть 9

Вчера греков душили-душили…

В роли лесника, который пришел и всех разогнал, на следующее утро выступил Зевс. Зацензуренная речь Громовержца, в которой попеременно звучало: «хватит лазить по деревьям», «Диомеда вам в дышло» и «меня Фетида за бороду трогала, так что вы мне не указ» — повергла олимпийцев в шок и трепет. Довольный Зевс провел финальный психологический пинок в печень, заявив, что вот, всех сегодня под домашний олимпийский арест, а то набурагозили тут, понимаешь… И да, ежели кто выйдет гулять в Трою — того скину в Тартар, а то там папка без родни заскучал. И вообще, я самый сильный и самый-самый, и если хотите меня проверить, так давайте спустим с Олимпа цепку златую и поиграем с вами всеми в перетягивание каната. Вот я за цепку возьмусь — и вас вместе с землей и морями ка-ак подыму да ка-ак закину!

— Культуриссимо, — молвила Афина, провожая взглядом в панике бегающих по дворцу родичей (особенно выделялся Гефест с воплями: «А мне эту хрень ковать!!» и Гера с яростным: «Где тут Фетида и какие там точки она нажала у него в бороде?!»). — Но ты это, батяня, случайно, не решил греков-то под корень?

— На развод останется, — ответил Зевс, величественно взоржал, оделся в парадное и понесся на вершину горы. Откуда и стал прикидывать: «Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать, батарея, огонь! Бац-бац… и мимо».

Греки встретили прилетевшую в их войско молнию, как выстрел из стартового пистолета. То есть, троянцы уже почти устрашились ужасной храбрости ужасных греков, а тут вдруг какая-то пыль столбом, посреди поля почему-то один старец Нестор с криками: «Народ, у меня коняжка поломалась! Эй, кто-нибудь? Одиссееееей!»

Одиссей был мудрым и потому пылил быстрее всех. Диомед был храбрым и потому кинулся помогать Нестору и бить Гектора. Гектор остался без возницы, в рядах троянцев начали крепнуть настроения «А чего б нам тоже не попылить, а то тут же Диомед, он нам сейчас и в одиночку навешает». Но тут Зевс кинул молнию. И еще одну. И еще одну, поскольку Диомед упорно выкручивался из рук Нестора и рвался к троянцам с радостным: «Да ну, какие молнии, я ваш Арес копье кидал!»

Питер Коннолли «Зевс, защищая Гектора, бросает в колесницу Нестора и Диомеда одну из своих молний»

Но Нестор таки тоже недаром слыл мудрым и сумел задавить авторитетом: мол, Зевсу неугодно, пошли уже в лагерь, там троянцы скоро к нам придут корабли жечь.

— Фух, — вздохнуло троянское войско, полное отваги. — Все, Диомеда убрали. Можно и в атаку.

Christos Giannopoulos «Троянцы у ворот лагеря ахейцев»

В это время в лагере эллинов Агамемнон делал необходимое. Он говорил речь. О мужестве, чести и «не дадим в обиду плавсредства, за них деньги плочены».

Эллины слушали и хотели к троянцам. Зевс на горе тоже слушал и жалел, что кончились молнии. В качестве промежуточного средства Громовержец послал было орла, который метнул в Агамемнона с высоты оленя, но у орла оказался сбит прицел. Агамемнон же на упавшего с небес оленя прореагировал как полагается нормальному политику: «Гляньте, олени падают на нас с небес! Это символ… э-э, мудрости. Пусть же он вдохнет в нас отвагу!»

Вдохновленные оленем, эллины решили стоять до последнего и таки показали чудеса героизма. Особенно старался Диомед, который явно решил собрать себе коллекцию из возниц Гектора. Троянцы как-то уже было даже засомневались, потому как «Да ну, там же Диомед…» — но тут опять включился Зевс, и таки эллинам стало плохо.

Christos Giannopoulos «Лагерь ахейцев»

Гера и Афина начали было разрабатывать план в стиле «Сейчас ты подкрадываешься и бьешь по голове, а потом мы дружно говорим, что это не мы», но тут Зевс цыкнул: «Куды, окаянные?!» и пояснил, что неча, неча, эллинам будет плохо до тех пор, пока Агамемнон не извинится перед Ахиллом.

Ахилл сидел в сторонке у своего шатра и громко теребил свои обиды.

Записки из подземки. Персефона

Приходил Арес, просил прогуляться, сказать, что там у Трои. Сходила, посмотрела. Троянцы бегают с воплями «Ну, там же Диомед!» Папа на стороне каких-то неудачников. С неба падают олени. Пошла к Аресу, успокоила его, что все как всегда.

А как же пир?

— Эллины! – трагично возвестил Агамемнон на следующее утро. – Оказывается, падающий с неба олень – еще не есть предвестик победы!

— Мир рухнул, — сказали побитые эллины.

— Ни фига себе, денёк начинается, — сказал Одиссей.

После этого Агамемнона разбил панический приступ с воплями: «Тикай, хлопцы! Тикай! До дому, до хаты, пока живые!»

Но Диомед возмутился, что как это, у Гектора еще остались возницы, да и вообще, мы через это уже проходили, и Одиссей кому-то дал по хребту жезлом, так что есть разумное предложение – достать жезл и ввалить если не троянцам, так истеричному Агамемнону.

Нестор же оказался мудрее всех и предложил поступить по-олимпийски, то есть, нажраться на пиру. На том и порешили.

В разгар пира тому же Нестору пришло в голову, что есть же резерв, в смысле, Ахилл, и хватит ему уже там теребонькать свои обиды. Агамемнону намекнули, что пора мириться, и царь таки показал широту души в обещаниях. Мол, да я ему все, что нажито непосильным трудом… Брисеиду – назад, дары – впридачу, потом еще дочку после победы в жены, потом еще приданое, могу отдать даже жену, не жалко.

На этом моменте все срочно стали выбирать посольство, выбрали Аякса, Одиссея и сколько-то статистов и сказали приходить с Ахиллом.

Ахилл встретил друзей во всеоружии, то есть с лирой. На лире Ахилл, восседая у шатра воспевал славу героям (сидящий рядом Патрокл подтягивал что-то вроде «Ве-е-ечная память»). От картины веяло вредной мещанской идиллией.

«Посольство Агемемнона к Ахиллу»

— Ух ты, кто-то еще жив! – обрадовался Ахилл. – А я тут от скуки учусь вот на лире, а еще крестиком вышивать. А вы там как?

— А нас там вроде как убивают, — сообщили послы. Ахилл подумал и предложил нажраться на пиру.

День начинал циклиться.

На пиру Одиссей включил нейролингвистическое программирование и и начал жесткое кодирование в стиле «Ахилл, иди с нами, Ахилл, тебе дадут дары, Ахилл, когда я щелкну пальцами – ты наденешь доспехи и воспылаешь отвагой». Но то ли способности Одиссея были притуплены двумя пирами, то ли действие лиры на юношеский организм оказалось целебно-укрепляющим… в общем, Ахилл никуда не встал и не пошел. А про дары сказал, что «не продамся я за бочку варенья и корзину печенья». А про остальное сказал, что товарищей, конечно, жалко. Но вот пока троянцы не подожгут корабли и не дойдут до самого лагеря Ахилла – он бить их не будет. И вообще, он уже до того обиженный, что готов совсем домой поплыть.

Смена ораторов и поз, то есть доводов, не помогла. Послы вернулись в лагерь и радостными горстями начали сеять пораженческие настроения. Послов выслушали. После чего Диомед предложил…

Ну да, нажраться на пиру.

Потому что куча греческих героев с троекратного похмелья – тут уже и Ахилл не особенно нужен.

Античный форум

Латона: Гера больше не самое мстительное существо в Элладе.

Афина: Беру свои слова обратно, Арес в мире еще не самый тупой.

Арес: Нашелся кто-то, кто упрямее Афины.

Аполлон: Пьяный Дионис НЕ ХУЖЕ ВСЕХ играет на лире…

Зевс: Бгыгы, я так гляжу, Ахилл многих сегодня подвинул с пьедестала.

В бой идут ночные партизаны

Вскоре лагерь греков перешел в горизонтальное состояние. Воины закономерно храпели. Агамемнон закономерно вздыхал на ложе, ибо душа радела о войске, а печень невнятно нашептывала, что если с ней так дальше, то она может обидеться и вообще уйти. В конечном итоге, муки совести объединились с голосом печени в нечто гадски навязчивое, икнули и выписали Агамемнону мгновенный импульс. Царь Микен встал (как проклятьем заклейменный весь мир голодных и рабов), надел львиную шкуру (как Геракл) и взял копье (как Афина, которая в полночь решила напугать брата). В таком гибридном обличии царь начал шататься по лагерю и тосковать, что вона, троянцы-то пируют («Не-е-е-ет!» — простонала печень) и на свирелях играют, а наши-то все спят, надо бы пробудить в них дух здорового авантюризма, причем желательно начать с Нестора, он мирный.

Как оказалось, Менелаю тоже что-то такое нашептали печень с совестью, потому что брата Агамемнон встретил праздношатающимся и тихо взывающим: «О-о, как я радею о нашей войне именно вот сейчас».

После чего круговая побудка героев стала как-то уже и неизбежной. Проходила оная весело и задорно, со стонами: «Что, снова на пир?!», попытками отбиваться ногами, фееричными уклонами от летящих копий и разъяснениями, что есть, есть какая-то особенная прелесть в ночных советах вождей после многочасового пира.

…посмотрев на лица собравшихся вождей, Агамемнон понял, что этот вулкан ненависти нужно срочно перенаправлять в нужное русло, иначе его постигнет участь то ли Немейского льва, то ли Критского быка, то ли пятидесяти дочерей Феспия [1]. Мозг пробурчал что-то вроде «Я в сговоре с печенью, уйди, постылый» — и выдал нулевой уровень ай-кью.

— Ну, это, — сказал тут царь царей, — вон лагерь троянцев. А чего вообще нам плохо, а им нет?!

Нестор предложил заслать в тыл врага эллинскую разведку, чтобы троянцам тоже стало плохо.

Роль тыльного смотрящего вызвался играть Диомед, мотивируя это тем, что «да я вообще в одиночку готов Трою взять, только дайте уже поспать». Напарником Диомед выбрал Одиссея, ибо «мы вдвоем – тут кому угодно нехорошо станет!»

Одиссей прислушался к внутренней хитрости, но хитрость что-то тоже пробурчала про печень и заметила, что «вы б хоть оружие взяли».

— Я что-то оружие забыл, одолжите, а? – высказался Одиссей, и все поразились его мудрости.

Афера «двое с похмелья играют в партизан» удалась на двести процентов и окупила себя еще на середине пути к стану троянцев. Потому что выяснилось, что троянцы, видимо, тоже ночью долго ходили, вздыхали и радели после пира, а потом послали разведчика в стан греков.

Разведчик Долон был закамуфлирован в волчью шкуру и умел быстро бегать, но столкновения лоб в лоб с контразведкой противника не ожидал. Контразведка в виде Одиссея и Диомеда в принципе не особенно удивилась матерящемуся с троянским акцентом волку, шустро скачущему на двух лапах («Оно бежит, значит, оно должно быть задержано»). Долон был схвачен, тактично допрошен в стиле «Партизанен нихт? Ферштейн?». После очередного обещания Диомеда «сейчас я на тебя напущу Одиссея, он слишком долго молчал» — пленника понесло так, что неизвестный в те времена Остап не стоял и рядом. Отловив среди мысленного потока нужное «а вот еще у нас фракийцы в союзники прибыли, а у их царя Реса золотые доспехи и хорошие кони» — Диомед и Одиссей таки добили Долона, прихватили волчью шкуру и двинули дальше закладывать основы партизанской борьбы.

Бонавентура Дженелли (1798-1868) «Одиссей, Диомед и Долон» гравюра на дереве, 1883

Фракийцы в своих шатрах духом местности еще не прониклись, потому спали, а не вздыхали на ложах и не радели о войске. Визит Диомеда, Одиссея и волчьей шкуры стал для фракийцев неожиданным и местами фатальным: двенадцать воинов и царь прогулялись от Гипноса сразу к Танату, коней Одиссей прихватил (ноги тоже что-то подозрительно стонали о вчерашних пирах), а колесница с доспехами не досталась никому. Ибо явившаяся Афина сказала, что, мол, Диомед, жадность – это плохо, и вообще, Аполлон, конечно, пока что пытается сопоставить понятия «лагерь троянцев», «похмельные эллины» и «волчья шкура» — но рано или поздно он таки справится.

…к тому времени, как Аполлон справился и кинулся будить троянцев, в отдалении только стучали копыта и затихало отдаленное и зловредное «Муа-ха-ха» античных героев.

Christos Giannopoulos «Диомед и Одиссей»

По возвращении в лагерь Диомед сказал Одиссею: «Ну, теперь уже можно» — и царь Итаки таки включил фонтан красноречия. Несколько пораженные пышными описаниями Долона, волчьей шкуры и лагеря фракийцев вожди дружно начали воздавать героям славу («давайте перекричим Одиссея, пожалуйста!»)

«Диомед и Одиссей возвращаются с трофеями», 1907

После чего проснулся уже весь лагерь, и поспать ни у кого все равно не получилось.

Записки из подземки. Аид

Приходил Аполлон по поводу каких-то фракийцев. Взывал к справедливости и говорил, что как можно так-то. Долго играл на кифаре, растрогал, захотелось утешить племянника.

Рассказал ему, что конечно – не дело, лезть на спящих фракийцев. С похмелья и без шлема невидимости. Вспомнил пару своих вылазок в стан титанов во время Титаномахии.

Оказалось, что Аполлон тоже может быть фонтаном, но не красноречия…

Примечания:

[1] Ну, дочери царя Феспия… там, в общем, была история с Гераклом, одной ночью и последствиями в виде 50-ти внуков для Феспия, да.

источник: https://pikabu.ru/story/zabavnaya_mifologiya_trolliada_i_idisseya_ch_9_5103097