Содержание:
Недолгая война СССР с Японией в августе 1945-го находится на периферии коллективной памяти: молниеносную кампанию заслонили трагедии и подвиги Великой Отечественной. Японская боевая техника, с которой довелось встретиться бойцам Красной армии, не шла ни в какое сравнение с «Тиграми» и «Пантерами», а солдаты микадо порой уступали немцам в боевой выучке. И всё же они могли похвастаться исключительной дисциплиной, храбростью и готовностью к самопожертвованию даже в абсолютно безнадёжной ситуации. Всё это сполна ощутили советские бойцы, участвовавшие в одной из операций августа сорок пятого – наступлении на Муданьцзян, где среди прочих соединений особо отличилась 257-я Уссурийская танковая бригада.
Через безымянные высоты
Георгий Анищик, главный герой этой истории
Утро 11 августа 1945 года передовой отряд 257-й танковой бригады под командованием подполковника Анищика встречал в городе Бамяньтун (он же Мулин). Накануне соединения 1-й Краснознамённой армии генерал-полковника Афанасия Белобородова, начавшие наступление ночью 9 августа, продрались через считавшийся непроходимым таёжный лес и оказались на участке фронта, где у противника практически не было обороны. Неожиданным оказалось не только место, но и время удара русских: август вообще считался плохо подходящим для наступления, поскольку в это время в Манчжурии шли проливные дожди, и японское командование не ждало войны с СССР раньше сентября. Советские военачальники сделали ставку на внезапность и нарушили все предвоенные оборонительные планы японцев. Теперь стрелковые дивизии готовились штурмовать японские позиции в глубине, а танкисты 257-й тбр с приданной батареей самоходок, а также ротой автоматчиков и взводом сапёров, устремились через лес, обходя японские заставы, к городу Бамяньтун, который в итоге взяли штурмом при поддержке авангардов 22-й и 300-й дивизий.
Овладев городом и перерезав тем самым проходящую через него железнодорожную ветку, русские серьёзно затруднили японцам переброску сил с севера на юг и облегчили задачу 5-й армии, наступающей южнее на Муданьцзян – ключевой пункт всей японской обороны на этом участке фронта, город, куда сходились все ключевые дороги. Часть стрелковых дивизий и танковых бригад повернула на север, оттесняя японцев всё дальше, и овладела следующей крупной станцией на той же ветке – городом Лишучжень. А подвижная группа 257-й тбр, передохнув и приведя себя в порядок, устремилась днём 11 августа на запад. К этому времени до советских войск уже дошли новости о начале переговоров о капитуляции Японии, но никакого прекращения огня со стороны японцев не последовало, а значит, война продолжалась.
В распоряжении японцев оставалась ещё одна железная дорога, связывающая Линькоу – станцию на северном фланге японской 5-й армии – с Муданьцзяном. По ней в город, куда стягивались теперь основные силы японцев, перебрасывались части 135-й пехотной дивизии, державшей северный фланг. Советские танки должны были нанести своеобразный «удар серпом» – сперва на запад, к станции Сядун, а оттуда на юго-запад, вдоль железной дороги, к Муданьцзяну.
Т-34-85 в Маньчжурии (фото абстрактное, без привязки к конкретной бригаде)
Хотя в отчёте о боевых действиях бригады и появлялись записи о стычках с мелкими группами противника, в основном её командир, подполковник Георгий Анищик боролся с условиями местности. Дорога через горные перевалы была откровенно дурной: приходилось останавливаться и расширять её. Работа шла и вечером, и ночью, и в итоге бригада остановились на ночлег, тронувшись дальше лишь утром 12 августа. Впрочем, плохая дорога была всё же лучше, чем совсем никакой. По иронии судьбы, сказать за это спасибо следовало японцам, которые ещё до августовской кампании озаботились строительством дорог для собственных войск. Работы шли медленно, и во многих местах маньчжурское бездорожье так и осталось бездорожьем, но как раз путь от Бамяньтуна к Сядуну проложить успели.
Японские пехотинцы на марше
В то же время, наличие дороги, которой наверняка воспользуются советские танки, диктовало японцам логичный контрход – устроить засаду. На пути у танков, на вершинах и у подножия трёх холмов – «рубеж безымянных высот», как он фигурировал в советских документах – встали подразделения, прикрывающие отход японской 126-й дивизии: пехотный батальон под командованием старшего лейтенанта Ямагиси с приданной ему ротой противотанковых пушек и отрядом из состава рейдовой роты. Стоит отметить, что как в советских, так и в японских документах есть заметные расхождения относительно места и времени сражения. По японским данным, оно состоялось утром 11 августа, когда танкисты 257-й бригады ещё только тронулись в путь. Впрочем, это не единственный случай, когда послевоенные японские отчёты о боевых действиях расходятся на сутки с советскими документами, и это можно объяснить тем, что они составлялись уже после войны, по личным записям и воспоминаниям участников. Сложнее дело обстоит с местом: по документам непосредственно 257-й тбр, схватка с японцами состоялась у деревни Коуцзыхэ, находящейся значительно дальше к юго-западу от безымянных высот. То же название фигурирует и в мемуарах командующего 1-й армией Белобородова – однако оперативные документы армии относят это сражение именно к рубежу безымянных высот и не отмечают у Коуцзыхэ подразделений противника. Остаётся предположить, что блуждая среди горных серпантинов, бригада неточно определила своё местоположение. Возможно и то, что у Коуцзыхэ Анищик также встретил какие-то подразделения отступающих японцев, и в документах эти эпизоды оказались перепутаны.
Бои в районе Коуцзыхэ
Так или иначе, японцы подстерегали наступающие танки в узком дефиле – там, где по дороге между склонами в ряд могло проехать всего две машины. Смертники со взрывчаткой и противотанковые пушки заняли позиции, дорогу заминировали. Передовой разведывательный отряд, подошедший к японским позициям около девяти утра, не заметил замаскировавшегося противника, пока на минах не подорвались сразу три танка – к счастью, они лишь потеряли ход и позднее были отремонтированы, и этим потери в технике и ограничились. Японских артиллеристов постигло горькое разочарование – снаряды устаревших противотанковых пушек лишь оставляли в броне тридцатьчетвёрок небольшие вмятины. Описание боевых действий 126-й дивизии мрачно констатировало: «Хотя наши противотанковые пушки и отделения ближнего боя атаковали противника, они не добились ни малейшего успеха». Однако и танки не могли справиться с японскими укреплениями на высотах, а попытка пустить вперёд автоматчиков из танкового десанта захлебнулась: шквальный огонь пулемётов заставил их залечь. Анищик выслал несколько танков в обход, в разведку – и машины, вскарабкавшиеся по крутым склонам, обнаружили, что в километре к северу оборона у японцев отсутствует. Три повреждённых танка остались сковывать врага огнём, а остальная бригада вместе с танковым десантом по разведанному пути ударила с тыла и ворвалась на японские позиции.
Победа в этом трёхчасовом бою стоила русским 27 погибших, ранено было 33 человека. Бригада отчиталась в документе об уничтожении 500 солдат противника, но это выглядит явным преувеличением: во всём батальоне Ямагиси с приданными подразделениями было 650 человек, и он не утратил боевой мощи и после столкновения. Советские танкисты не стали штурмовать все три холма, на которых засели японцы, и попросту прорвались через их позиции, уйдя дальше на запад. Разбираться с основными силами японцев предоставили идущим следом стрелковым дивизиям, атаковавшим «безымянные высоты» спустя сутки. Лейтенант Ямагиси пытался выжать максимум из своих небогатых возможностей, маневрировал подразделениями и переходил в контратаки, но против советской артиллерии у него аргументов не было, и к исходу 13 августа от батальона осталась всего лишь треть. Японцы оставили позиции и долго блуждали по горам, пытаясь выйти к своим, и в итоге 20 августа сдались советским войскам.
Тем временем танкистам предстояло преодолеть последние километры, отделявшие их от железной дороги – через горы и болота. В воспоминаниях Белобородова указывается, что раненых бойцов перед этим оставили под охраной небольшого отряда автоматчиков в отбитом у японцев опорном пункте. Едва ли это могла быть позиция на рубеже, который удерживал Ямагиси – небольшой отряд не выжил бы целые сутки под боком у целого батальона. Вероятнее, импровизированный опорный пункт расположился где-то дальше в японском тылу. В течение ночи автоматчики, включая легкораненых, отражали атаки отдельных отрядов японцев. Наконец, к ним подошёл авангард 22-й стрелковой дивизии, и раненых отправили в тыл.
Паровозик, который не смог
К шести часам вечера 12 августа бригада добралась до станции Сядун. К этому времени в составе боевой группы Анищика оставалось 19 танков – не столько из-за боевых потерь, сколько из-за того, что и лёгкие, и часть средних танков отстали от соединения, забравшегося глубоко во вражеский тыл. Были и самоходные орудия – точное число в документах бригады не упоминается, но во время столкновения с противником на следующий день японцы насчитали их десять штук. Вся эта техника требовала горючего, которое танкистам никто не мог бы сюда привезти – но здесь им несказанно повезло. На станции, которую охраняли всего лишь два взвода пехоты, обнаружились склады, в том числе с топливом и маслом. А главное – 257-я бригада оказалась ровно в нужное время в нужном месте: с севера к станции уже подходил эшелон с батальоном японской пехоты, перебрасываемой к Муданьцзяну. Исход встречи двух десятков танков с беззащитным составом был закономерным и сокрушительным.
Самоходка СУ-76 в Муданьцзяне
Не останавливаясь, танкисты устремились на юг, но по пути, на участке дороги, проходящем среди топей, уткнулись в завал. Его разбор и устройство гатей грозили затянуться, и бригада заняла круговую оборону до рассвета 13 августа. В 5 утра танкисты двинулись дальше, к станции Хуалинь, от которой до Муданьцзяна было уже рукой подать. По пути они в буквальном смысле раздавили японскую обозную колонну – своеобразная разминка перед сражением, которому предстояло стать одновременно самым суровым испытанием и звёздным часом 257-й тбр.
Бои в районе Хуалинь
Город Муданьцзян – цель всего наступления и важнейший узел железных и шоссейных дорог – расположился на западном берегу одноимённой реки, текущей почти строго с юга на север. Когда в результате советского наступления основная оборонительная линия японской 5-й армии рухнула, её дивизии спешно принялись выстраивать новый рубеж – своеобразный полукруг, развёрнутый на восток, в сторону главных советских сил, а концами упирающийся в берег реки, прикрывая мосты. Центром японской обороны был посёлок Эхо, расположенный к востоку от Муданьцзяна, на восточном берегу. Здесь располагался штаб японской армии и её склады, здесь же находились три капитальных моста, необходимых советским войскам для переправы и взятия города. Были мосты через реку и у самого Хуалиня, но захватить их неповреждёнными было бы, пожалуй, слишком большой удачей. Проехавшие станцию танкисты направлялись в сторону Эхо – и на этом рубеже их встретил враг, готовый драться насмерть, в буквальном смысле. Смертники, притаившиеся вдоль идущей между холмов дороги, бросились на танки, таща с собой мины и заряды взрывчатки. Открыли огонь пушки и пулемёты. Танкисты продолжали наступление, но на пути оказалось и минное поле, на котором подорвались две машины. Анищик приказал взять повреждённые танки на буксир и отступить. Позднее технику удалось частично отремонтировать – к немалому расстройству японских артиллеристов, наблюдающих, как их усилия обращаются в ничто. Из описания боевых действиях 135-й пехотной дивизии:
«Наша артиллерия перенесла огонь на танки в тылу противника, пытаясь помешать их ремонту. Однако снаряды не были бронебойными, и хотя танки получали попадания, реальный ущерб был практически нулевым. Противник хладнокровно ремонтировал свои танки на открытом для нас участке. Глядя на наше бессилие, они вели себя высокомерно и нагло… В некоторых танковых экипажах были видны не только мужчины, но и женщины».
Перегруппировавшись и перераспределив заканчивающиеся снаряды между танками, бригада через два часа повторила атаку и вновь не смогла добиться успеха: пехоты катастрофически не хватало, а сапёрам не удавалось проделать проход в минном поле под вражеским огнём. Танкисты вновь отступили к станции. Оставшиеся исправными семь Т-34 заняли оборону.
Очень скоро они рассчитались с японцами за всё. Разведка сообщила, что к Хуалиню с севера подходит ещё один эшелон – и поскольку танкисты, заняв станцию, ещё днём перерезали телефонные и телеграфные линии, предупредить его об опасности никто не мог. Заняв позиции, танки подпустили поезд с пехотинцами и грузом боеприпасов и расстреляли его в упор. И этот поезд не был последним.
Командующему 135-й пехотной дивизией генерал-лейтенанту Ёити Хитоми сильно не повезло. Он должен был выехать к Муданьцзяну ещё на сутки раньше, но его скрутил приступ дизентерии. Вскоре ему предстояло обделаться еще сильнее. Наконец, 13 августа Хитоми вместе со штабом дивизии, частями одного из пехотных полков и батальоном тяжёлых орудий двинулся на юг. До него уже дошли новости о появлении у железной дороги противника, и поезд двигался, соблюдая осторожность. В девять часов вечера, когда он подходил к Хуалиню, штабные офицеры, выглянув в окно, поняли, что уже, в общем-то, приехали: танков они не заметили, но в вечерних сумерках вдали виднелся железнодорожный мост, и он был взорван. Состав начал тормозить – и в этот момент в паровоз ударил снаряд, выпущенный танком подполковника Анищика.
Противников разделяло некоторое расстояние, и огонь танков был не столь эффективен, так что у японцев был шанс дать им бой. Артиллеристы пытались привести пушки в боевую готовность. С юга, со стороны японских оборонительных рубежей, противник перешёл в контратаку. И в этот момент к Анищику подошло неожиданное подкрепление: до станции добрались четыре отставших танка, три лёгких Т-26 и одна «тридцатьчетвёрка», немедленно открывшие огонь по эшелону. Последующие события японские источники называют «бедствием, не поддающимся описанию». Солдаты, которых пощадили танковые снаряды, разбегались по лесам; кто-то бросался в реку и пытался спастись вплавь. Несколько старших офицеров позднее выходили к своим кружным путём, в добытой у местных жителей гражданской одежде. Генерал Хитоми с несколькими людьми забился в укрытие за склоном на берегу; небольшой отряд, высланный из Эхо, выручил его лишь на следующий день.
Расстрелянный японский эшелон
Анищик не преследовал своего оппонента – у него хватало собственных забот. Японцы всю ночь яростно атаковали горстку танков, оставшихся почти без поддержки пехоты. Танкистам даже пришлось выделить от каждой машины по человеку, защищающему свой танк с автоматом в руках. Японцам удалось сжечь один танк Т-26; командир взвода, лейтенант Костицын, погиб вместе с экипажем. Оставшиеся танки отошли к северу от станции, к ещё одному железнодорожному мосту через небольшую речку, где и сорвали последний джекпот, расстреляв новый эшелон, груженый пехотой, пушками, автомашинами и тракторами.
Словно голливудский боевик, драматичная история битвы за станцию Хуалинь завершилась эффектным хэппи-эндом – утром 14 августа на помощь к истерзанному, но не сломленному отряду подошли два батальона самоходных орудий, высланных 22-й и 300-й стрелковыми дивизиями, и ударив с новыми силами, танкисты вновь заняли станцию – теперь уже окончательно.
Последний мост
С подходом подкреплений бригада вновь попыталась прорвать японские оборонительные рубежи, но из-за нехватки пехоты наступление шло тяжело. К этому моменту относится одна маленькая трагедия большой войны. Из описания действий японской 135-й дивизии 14 августа:
«К концу дня было выведено из строя три вражеских танка. Один из них прорвался на наши позиции так глубоко, что остался на дороге на западной стороне холма, где располагался штаб передового батальона. Когда штабу армии доложили подробности, он направил штабного офицера для изучения обстановки. Танк был опознан как Т-34, оснащенный 75-миллиметровой пушкой с очень длинным стволом. Кроме того, танк был оснащен четырьмя пулеметами, по два спереди и сзади. Мы пытались открыть прочно запертые люки башни, но не смогли. После этого мы решили оставить танк, поскольку он стоял посреди дороги, которую противник использовал бы для атаки, и мешал бы движению вражеских танков во время завтрашних боев. Мы полагали, что взрыв полностью уничтожил экипаж танка.
Однако вечером наши наблюдатели обнаружили, что положение танка изменилось, и попытались приблизиться, но им помешал открытый из танка пулеметный огонь. В то время, когда за танком никто не следил, он отъехал на обочину, так, что теперь стоял у подножия холма. Воспользовавшись мертвой зоной в тылу танка, мы подобрались к нему и подожгли танк бензином. Когда вспыхнуло пламя, экипаж внезапно открыл люки башни, выпрыгнул наружу и принялся стрелять из пистолетов. Мы окружили танкистов, которых оказалось шестеро, и наконец убили их.»
16 августа, с подходом отставших танков бригады, основных сил 22-й и 300-й стрелковых дивизий, а также 77-й танковой бригады подполковника Морозова, начался финальный акт муданьцзянской драмы. Танкисты проломили оборону противника и ворвались в Эхо. К этому времени японцы уже начали выводить войска из района Муданьцзяна, над которым замаячила угроза обхода и окружения. Тем не менее, прикрывающие отход подразделения продолжали обороняться – даже несмотря на то, что ещё 15 августа в Токио император Хирохито официально объявил о капитуляции страны. Когда новость об этом достигла японской 5-й армии, её командование поначалу попросту в это не поверило, и в любом случае запретило доносить эту новость до сражающихся подразделений, чтобы не подрывать их боевой дух.
Все три моста в Эхо оказались взорваны. Части 300-й и 22-й стрелковых дивизий начали переправляться через реку на подручных средствах, плотах и лодках, но без поддержки танков и артиллерии их ждали бы трудные бои на улицах Муданьцзяна. 257-я и 77-я танковые бригады рванулись дальше на юг, и им улыбнулась удача. В пригородном посёлке Эхэчжань в японской обороне обнаружилось слабое место – и последние не взорванные ещё мосты. Танкисты ворвались на южные окраины города и завязали бой, однако без поддержки пехоты далеко продвинуться не смогли. Однако они сделали главное – захватили и несколько часов удерживали переправу, отбивая японские контратаки до подхода пехоты. Наступающие с севера и юга стрелки зачищали оставшиеся узлы сопротивления в городе, а тем временем войска советской 5-й армии, прорвавшей японские оборонительные рубежи к востоку от города, уничтожали последние укреплённые позиции на холмах к югу. Окружить главные силы японцев так и не удалось, но их потери в сражении за Муданьцзян были столь тяжелы, что по сути, японская 5-я армия уже не была армией. К станции Ханьдаохэцзы, назначенной пунктом сбора частей, шли люди, вооружённые лишь винтовками – без артиллерии, без каких-либо противотанковых средств. Продлись война ещё несколько дней, их бы ждала новая встреча с советскими танками, исход которой мог быть только один – сокрушительный и неизбежный.
Эта новая встреча не понадобилась. Вечером 16 августа 257-ю бригаду вывели из боя и отправили на переформирование. Два дня спустя ей поставили новую задачу – двигаться на Харбин, однако к концу уже подходили не только бои у Муданьцзяна, но и вся война. Пройдя маршем до Харбина, танкисты не встретили никакого противника, а к тому моменту, как они добрались до места назначения, Харбин уже был занят советскими десантниками. Солдаты и офицеры Квантунской армии повсеместно складывали оружие и отправлялись в плен.
Маньчжурская операция обошлась 257-й танковой бригаде, получившей почётное наименование Харбинской, в 43 человека убитыми, 19 пропавшими без вести и 103 ранеными. Это серьезные потери, но и успех был достигнут несомненный. Оказавшись в ключевой момент в ключевой точке, бригада, разгромившая четыре воинских эшелона, нанесла японским войскам тяжелейшие потери и, несомненно, сберегла немало жизней советских солдат при штурме города. Её подвиги были оценены командованием по достоинству: командир бригады Анищик получил звание Героя Советского Союза, а солдаты и офицеры – различные ордена и медали. Впрочем, главной наградой для них стала долгожданная мирная жизнь. С разгромом японских армий и окончательной капитуляцией Страны Восходящего Солнца в истории Второй мировой войны была поставлена жирная точка.
источник: https://vk.com/@norinea-tanki-protiv-poezdov-257-ya-tankovaya-brigada-idet-na-mudanc
