Николай Колядко. «Вырвавший победу». Часть III
Содержание:
Дивизион или звено?
- В своём рапорте Ричард Бест утверждал, что атаковал авианосец противника силами 1-го дивизиона своей эскадрильи, но в воспоминаниях эти силы сократились уже до одного звена.
Эскадрильи палубных пикировщиков (официально – разведчиков-бомбардировщиков) ВМС США штатно состояли тогда из восемнадцати SBD «Донтлесс», разбитых на шесть звеньев по три самолёта. Поскольку в одиночку управлять такой толпой достаточно сложно, то существовал промежуточный уровень – эскадрилья делилась на три дивизиона, по два звена в каждом. В интересующем нас вылете 6-я бомбардировочная эскадрилья авианосца «Энтерпрайз» задействовала 15 машин, то есть состояла из трёх дивизионов не по шесть, а по пять «Донтлессов» каждый.
Когда капитан-лейтенант Бест решил, какую цель он предпочитает атаковать, он указал на неё командирам дивизионов и дал команду на разделение эскадрильи на дивизионы, которые должны были работать самостоятельно. Они успели разделиться и перестроиться из общего походного строя в боевые (об этих нюансах позже) когда мимо них (а местами и через них) к той же цели промчались «Донтлессы» 6-й разведывательной. В возникшем бардаке командиры второго и третьего дивизионов 6-й бомбардировочной вполне логично продолжили выполнять полученный приказ и полетели вслед за коллегами. Капитан-лейтенант Бест не смог ничего с этим поделать и остался с…
А с кем остался? В рапорте он утверждал, что сохранил контроль хотя бы над всем своим первым дивизионом, то есть за ним шло ещё четыре машины. А затем: «Первое звено первого дивизиона собралось немедленно после выхода из пикирования». Напомню, что никакие вражеские истребители их во время сближения и пикирования не атаковали, зенитного огня с корабля тоже не было, но второе звено из двух самолётов просто куда-то загадочным образом испарилось, благо обе машины данного звена из вылета не вернулись.
Однако уже к концу 1945 года в распоряжении американцев оказались как «подробный рапорт» Мобильного соединения японцев, включавший достаточно детальное описание атаки на «Акаги», включая схему попаданий, так и материалы допросов офицеров авианосца, включая его командира. А ещё через пару лет всё это было опубликовано уже безо всяких грифов секретности. И из всех этих источников следовало, что «Акаги» атаковали всего три самолёта, а никак не пять. Так что в последующих рассказах Беста «дивизион» ненавязчиво сократился до «звена».
А ведь он далеко не сразу ушёл в пикирование на цель, когда и вправду можно было не знать, кто там за спиной. Напомню, что сначала Бесту пришлось сложить уже открытые тормозные щитки, долететь до «правого» авианосца, набрать высоту, чтобы погасить скорость, опять открыть щитки… Это несколько минут. Так что он не мог не знать, сколько самолётов последовало за ним на самом деле. Но всё это, по большому счёту, несущественные детали, просто дополнительные «штрихи к портрету героя». Ну а мы приступаем к самому интересному.
«Серебряная пуля»
- В рапорте говорится «о по меньшей мере трёх прямых попаданиях», то есть «возможно были ещё, но я их не видел». В воспоминаниях по понятным причинам уже только о трёх, причём они подробно расписаны.
На момент написания рапорта Беста никто не ставил под сомнение заявленные им «минимум три попадания». Хотя бы потому, что по большому счёту ни количество попаданий, ни их «авторство» никого и не интересовали, главное – цель в результате уничтожена. Так что и Бест, и оба его ведомых получили заслуженные Военно-морские кресты – высшую на тот момент награду ВМС США. Причём, судя по наградным листам, не конкретно за «Акаги», а, что называется, «по совокупности» – за все их действия в ходе сражения.
Однако спустя три с небольшим года из японских документов и допросов японских офицеров стало известно, что из трёх сброшенных на «Акаги» бомб одна была близким промахом, а другая нанесла лишь несущественные повреждения в корме. Таким образом огромный авианосец водоизмещением более сорока тысяч тонн получил фатальные повреждения от одной-единственной фугасной авиабомбы Mk 13 калибра 1000 фунтов (общий вес 463 кг, заряд ВВ – 243,5 кг). Она просто попала в правильное место – взорвалась в шахте самолётоподъёмника – и, что немаловажно, в правильное время – вызвала пожары сразу на обеих ангарных палубах, забитых заправленными и перевооружаемыми самолётами. Та самая «серебряная пуля».
Но и тогда «авторство» этого фатального попадания никого особо не заинтересовало. Попали – и слава богу. А спустя ещё двадцать лет – это попадание было окончательно зафиксировано за Ричардом Бестом. Прежде всего благодаря и по сей день самой популярной работе о Мидуэе – «Невозможной победе» Уолтера Лорда, с которой мы и начали. Прежде всего потому, что автор описывал этот эпизод со слов сами угадайте кого.
Тем более, что один его ведомый, лейтенант Фредерик Уэбер погиб несколькими часами спустя, в ходе удара по «Хирю», а у другого, старшего лейтенанта Эдвина Крюгера была, в отличие от списанного по здоровью Беста, куча и других подвигов. Он окончил войну командиром авиагруппы авианосца «Хорнет» и вышел в отставку в 1962 году с должности начальника Управления военно-морской разведки. В звании капитана 1-го ранга и с внушительным «иконостасом» боевых наград.
Однако время шло, и в конце XX века в США – как и в краю родных осин – случился ренессанс интереса к истории Второй мировой. И так же, как и у нас, всё больше людей интересовались не только своими, но и вражескими источниками. В том числе и по сражению при Мидуэе. И всё больше из них задавали бестактные вопросы. Например, как так получилось, что, согласно японским данным, первая из трёх сброшенных на «Акаги» бомб была промахом, но при этом «потопившим «Акаги» почему-то считается возглавлявший эту атаку капитан-лейтенант Бест, который должен был сбросить именно первую бомбу?
Апологетам устоявшейся точки зрения пришлось придумать по этому поводу целую теорию, что лучше всего изложена во всё том же «Сломанном мече» Джона Паршалла и Энтони Талли. Хотя в примечании честно указано, что автором данного сценария был известный американский исследователь Марк Хоран:
У группы Беста не было времени делать все «по уставу». Стандартной практикой был строй для последовательного пикирования, но вместо этого звено Беста атаковало в строю «V», в котором они всё ещё находились. Бест летел в центре, его ведомые – в 75-100 футах [25-30 м] по обеим сторонам. […] Первая и третья бомбы были промахами, и только вторая бомба, попавшая в кормовой срез центрального самолётоподъёмника, обрекла «Акаги» на гибель. Почти не вызывает сомнений, что сбросил её именно Бест. Он был известным пилотом-пикировщиком и имел репутацию не только храброго человека, но и непревзойденного профессионала. […] Учитывая, что звено Беста пикировало в форме буквы «V», практически невозможно представить, что траектории бомб могли пересечься в воздухе. А из того, что мы знаем о том, как бомбы попали по отношению к кораблю и друг к другу – в форме буквы «V» – также почти наверняка следует, что бомбу, которая попала в центр палубы «Акаги» сбросил центральный самолет в «V». А его пилотировал капитан-лейтенант Бест.
Мнение специалиста
На первый взгляд вполне убедительно. Однако всё строится на предположении, что атака проводилась в строе звена. Но вот что думал об этом ветеран Второй мировой и Корейской войн, капитан 3-го ранга в отставке Джордж Уолш, воевавший именно на палубных пикировщиках:
Автор приводит сценарий, в котором самолёты 6-й бомбардировочной атакуют «Акаги» строем звена, в форме буквы «V», а не как обычно, когда ведомые следуют за командиром в строю колонны или эшелона. Но на схеме, что он приводит, изображена атака с горизонтального полёта, максимум – с пологого пикирования. Насколько мне известно, наша палубная авиации никогда не использовала подобный строй в случае полноценного пикирования, даже на учениях.
Объясняется это достаточно просто. Одним из самых сложных элементов атаки с пикирования является выбор точки входа в это самое пикирование. Приходится одновременно учитывать высоту, собственную скорость, скорость цели, её манёвры, силу и направление ветра и много чего ещё, чтобы выйти в точку сброса бомбы под нужным углом, нужным курсом и на нужном расстоянии от цели. Поэтому самолёты звена или дивизиона перестраиваются из походного строя в виде «V» в строй колонны или эшелона с тем, чтобы выбор производил наиболее опытный пилот подразделения – его командир.
Определив эту точку, командир вовсе не делает просто «ручку от себя», опуская нос вниз (это делается лишь при пологом пикировании). Вместо этого машину «заваливают на крыло» и входят в пикирование в таком положении. Это убирает подъёмную силу плоскостей и позволяет гораздо точней войти в пикирование именно в выбранной точке. Плюс в таком положении значительно улучшается обзор на расположенную снизу цель – капот её больше не закрывает. И только выйдя на нужный угол пикирования пилот возвращает машину в условно «горизонтальное» положение.
Следующие за ним самолёты подразделения один за одним долетают до той точки, откуда командир вошёл в пикирование и повторяют его манёвр. Думаю, многие видели это в кинохронике, посвящённой атакам тех же немецких Ju-87 «Штука», когда пикировщики один за одним сваливаются к земле. А теперь попытаемся представить, как бы выглядел подобный вход в пикирования звена, идущего строем «V», когда находящиеся в «25-30 м» друг от друга по фронту самолёты одновременно заваливаются на крыло, как предлагают нам Марк Хоран сотоварищи.
Последний гвоздь
Но это опять лишь теоретические рассуждения, пусть и подкреплённые мнением профессионала с богатым боевым опытом. Однако данный сценарий опровергает ещё и никто иной, как сам Ричард Бест, который в одном из своих интервью чётко говорит:
Я был уже почти над целью, с моим первым дивизионом, летевшим уже строем колонны, и начал открывать воздушные тормоза, когда прямо передо мной на ту же цель спикировали командир авиагруппы и 6-я разведывательная.
Как-то сложно предположить, что они перестроились обратно в строй «V» для того, чтобы пролететь несколько миль до другого авианосца…
Ну а последний гвоздь в крышку гроба этой теории забил (причём тоже задолго до её появления) первый ведомый Беста – старший лейтенант Крюгер. В своём рассказе тому же Уолтеру Лорду в 1966 году (и не только ему) он упоминал, что они пикировали настолько плотно, что, когда он сбрасывал бомбу, в его прицеле всё ещё маячила машина командира. То есть она находилась прямо перед ним, а никак не сбоку. И эта деталь вполне себе вошла в «Невероятную победу», но авторы теории об «атаке строем звена» предпочли об этом «забыть».
Если вы вдруг думаете, что всё это не более, чем «ревизионизм» выжившего на старости лет из ума ветерана и примкнувшего к нему вашего покорного слуги, то это не совсем так. Над придуманным «диванными пилотами» совершенно нереалистичным с точки зрения профессионалов сценарием оттопталось достаточно много народу, прежде всего лётчиков. Так что неудивительно, что в издании ассоциации ветеранов авианосца «Мидуэй», командиром авиагруппы которого какое-то время был тот самый Эдвин Крюгер, данный эпизод описывается следующим образом:
Хотя бомбовые удары всех трех пилотов привели к повреждениям вражеского авианосца, именно сброшенная второй 1000-фунтовая бомба Бада [прозвище-позывной Эдвина Крюгера] нанесла самые катастрофические разрушения – она пробила палубу авианосца в районе центрального самолётоподъёмника корабля, тем самым обрекая его на гибель.
На этом можно было бы и остановиться, но остались ещё кое-какие нюансы, поэтому:
источник: https://vk.com/@664805017-vyrvavshii-pobedu-chast-iii
