«Советские» мифы привели к истреблению белых в ЮАР.

ЮАР, которую часто называют самым важным партнером России в черной Африке, стоит на пороге расовой войны и экономической катастрофы. Закон об изъятии «белых земель» воодушевил радикалов, и те направили свой гнев на белых фермеров. И надо понимать, что этот конфликт основан на чудовищной лжи, которую в СССР выдавали за правду.

По всей Южноафриканской Республике проходят протесты против убийства белых фермеров. По данным газеты ВЗГЛЯД, число таких убийств уже перевалило за 3 тысячи. По официальным данным, которым многие отказываются верить, речь идет о десятках преступлений, но рекорд побит в любом случае. Белое население начало организовываться и вооружаться.

Ситуация резко обострилась этой весной, когда парламент ЮАР принял поправки к конституции, предусматривающие конфискацию сельскохозяйственных земель у белых фермеров – по расовому признаку и без какой-либо компенсации. В теории это противоречит международному праву, в частности конвенции 1947 года о защите частной собственности. Но проблема в том, что «белый» Южно-Африканский Союз (так государство называлось до 1961 года) стал единственной капиталистической страной, которая эту конвенцию не подписала. Теперь это открыло дорогу «черному переделу» по образцу того кошмара, который произошел в Зимбабве и привел эту некогда цветущую землю к краху, голоду и нищете.

Законопроект внесла леворадикальная партия «Борцы за экономическую свободу» и ее «верховный главнокомандующий» Джулиус Малема. Его поддержал 241 депутат и только 83 выступили против (в основном белые и сторонники короля зулусов Гудвилла Звелетини). После этого Малема заявил, что «время примирения окончено» – настало «время справедливости».

Он выстроил свою партию по образцу то ли партизанского отряда, то ли мафиозного клана. Сторонники Малемы носят одинаковые красные рубашки и береты по его дизайну, к месту и не к месту размахивают пистолетами и прежде успешно крышевали забастовки на алмазных рудниках с очевидной финансовой выгодой для себя. Сам Малема ведет себя по лекалам, списанным со старых фильмов про гангстеров и клипов рэп-звезд – коктейль безудержной роскоши, дорогие машины, золото и даже меха, явно чуждые для местного климата. Но при этом оперирует почти маоистской риторикой.

«Верховный главнокомандующий» «Борцов за экономическую свободу» Джулиус Малема 

Все это чрезвычайно привлекательно в глазах черной бедноты (черный средний класс относится к говорящим на африкаанс белым с симпатией), а активная роль в свержении предыдущего президента только добавила популярности бывшему «комсомольскому лидеру» (прежде Малема возглавлял молодежное крыло правящей партии АНК) и вернула «Борцов за экономическую свободу» в парламент.

В поправках к закону, которые пролоббировал Малема, тоже заложен чисто социалистический, если не маоистский принцип. Отобранная у белых земля не будет перераспределяться между черными, а перейдет в собственность государства. Что с ней будут делать дальше, никто пока не решил.

Новоизбранный президент ЮАР Сирил Рамапоса тоже поддержал законопроект, что логично: будучи вице-президентом при свергнутом Зуме он уже пообещал вернуть черным землю, «отнятую у их предков белыми колонистами».

Только вот слова насчет «исторической справедливости» и «отобранной колонизаторами земли» – это ложь и ничего кроме лжи.

Ничья земля

Для тех, кто хоть немного жил при советской власти, история Южной Африки выглядит примерно так: на мирные и добрые черные племена свалились злые европейцы-колонизаторы – отобрали земли, согнали в резервации, установили режим апартеида. Еще там были какие-то таинственные буры, которые Гитлера поддерживали, а это в принципе приговор.

Может, и приговор, но всё вышесказанное – пропагандистские мифы.

Голландские переселенцы в конце XVII века высадились на абсолютно безлюдном побережье в районе современного Кейптауна, он же Капстад. Со временем они заселили столь же безлюдный буш и нагорья к северу и северо-востоку, завезли овец, посадили пшеницу, кукурузу и виноград и в конце концов создали уникальную культуру, основанную на радикальном протестантизме и фанатичной преданности сельскому образу жизни. Так появилась новая нация – африканеры. Бурами (от голландского boer – крестьянин) называют только фермеров.

Первые основатели ферм – «трекбуры» – продвигались вглубь континента небольшими семейными группами вплоть до реки Оранжевая, за которой начиналась бесплодная пустыня Калахари, а обработали столько земли, сколько могли охватить. На огромных прежде незаселенных территориях выросли процветающие фермы, которые отличались (и отличаются до сих пор) гигантскими размерами. Сперва такая гигантомания была вынужденной мерой, но впоследствии переросла в образ жизни.

Подчеркнем еще раз: до прихода буров эти земли были абсолютно безлюдны. Более того, бантуязычные африканцы не живут там до сих пор. Даже сейчас в Западно-Капской и Восточно-Капской провинциях (то есть на почти половине территории современной ЮАР) белое население и примкнувшие к ним «цветные» составляют большинство, а язык африкаанс продолжает доминировать (за исключением самого города Кейптауна – в целом англоязычного).

Как Рамапоса и Малема собираются обращаться с этими землями и их историческими и законными владельцами – загадка.

Империя людоедов

Второй этап переселения африканеров вглубь Африки начался после захвата Кейптауна англичанами во время Наполеоновских войн. Образ жизни, законы и само правление Британской империи большинству буров пришлись не по душе. Они вновь сели на повозки и отправились в Великий трек, держа путь на восток и северо-восток. Теперь их называют «фуртрекерами», то есть «пионерами», среди их лидеров был Андрис Преториус, чьим именем названа столица страны – Претория.

Фуртрекеры дошли до реки Лимпопо и Драконовых гор, основали там бурские республики – Трансвааль и Оранжевую – и наконец-то столкнулись с бантуязычными зулусами.

Небольшой клан зулу племени нгуни все это время жил тем, что теперь принято называть «мфекане» – «перемалывание». При короле Чака зулусы имели жесткую военную иерархическую структуру, построенную на угнетении соседних кланов, а земледелием не занимались по идейным соображениям, поскольку это «работа рабов». Португальцы некстати завезли в Мозамбик кукурузу, которая оказалась питательнее, чем местные злаки, и зулусы, эксплуатируя соседей, получили возможность содержать большую армию. В какой-то момент земли в Зузуленде и вокруг него закончились, и началось то самое «мфекане» – десятилетие геноцида с целью расширения зулусской территории.

В ходе этих событий было убито до двух миллионов африканцев – таких же черных, как сами зулусы, говоривших на языках одной с ними группы нгуни. Результатом стал кровавый передел земель на востоке современной ЮАР, возвышение рабовладельческой империи зулусов и изгнание нескольких сопротивлявшихся племен в пустыни и непроходимые горы. Сото, например, основали в труднодоступной части Драконовых гор до сих пор существующее королевство Лесото.

На пике развития империи зулусов в 1838 году первые караваны буров с ними и встретились. Андрис Преториус не хотел войны – у него было всего 460 человек на 57 фургонах, включая женщин и детей, а противостояла им многотысячная армия. Однако посланных бурами парламентеров зулусы убили и частично съели. Выбора не осталось.

Последующие события вошли в историю как День Клятвы (вернее, День Обета), и до 1993 года он отмечался в ЮАР как один из главных государственных праздников. Перед боем, который воспринимался ими как коллективное самоубийство, истово верующие буры дали торжественный обет: «Господи! Если Ты защитишь нас и предашь врагов в наши руки, мы построим дом в честь имени Твоего и наша победа будет воспета до последнего колена потомков наших, потому что в этот день будут воспевать Честь Твою». После этого началась Битва у Кровавой реки, в ходе которой лагерь буров атаковали 10 тысяч зулусов. После трех атак зулусы потеряли до трех тысяч убитыми и прекратили наступление, а после контратаки буров разбежались. Отряд Преториуса потерял трех человек ранеными.

Зулусы обвинили в поражении шаманов, которые перед боем не достаточно грамотно провели объряд неуязвимости.

При Нельсоне Манделе праздничный день 16 декабря был переименован в День примирения.

Больше граница расселения буров на восток и северо-восток не перемещалась. Дальнейшие конфликты зулусов с белыми связаны исключительно с приходом англичан, которые, кстати, также ничего ни у кого не конфисковывали.

Сесиль Родс, например, предпочитал покупать землю у племени ндебеле, но, конечно же, безбожно их обманывал. Но компания Родса покупала не сельскохозяйственные земли, а территории под поиск алмазов и других полезных ископаемых. Исключения составила территория современной Зимбабве – тогда Родезии, куда Родс организованно завозил англоговорящих фермеров, демонстрируя тем самым свою лояльность королеве. Потомков именно этих переселенцев изгнали с сельскохозяйственных земель во времена правления Роберта Мугабе. Но говорить при этом об «исторической справедливости» и вообще о «черных землях» – манипуляция сознанием.

Зулусы и ндебеле воспринимают владение землей как награду за военные и политические заслуги. Работать на ней они не собирались и не собираются, но раздача собственности белых стала в Зимбабве чем-то вроде передачи поместий («дач») верным боярам при Великих князьях Московских. Владеть белой фермой чрезвычайно престижно.

У одной только Грейс Мугабе были две некогда «белые» фермы, хотя эта девушка в своей жизни палец о палец не ударила. Теперь нечто подобное грозит повториться в ЮАР, хотя Малема и пролоббировал принцип государственного владения сельскохозяйственной землей.

Мандела, как к нему ни относись, в гробу переворачивается. Идея конфисковать бурские фермы первому черному президенту ЮАР явно не приходила в голову.

А что же Гитлер?

В момент основания АНК, воспринимаемого ныне как партия Манделы, в его руководстве вообще не было черных. Преобладали там потомки выходцев из Российской империи, а зулусов впоследствии кооптировали в ЦК чуть ли не насильственно, «по разнарядке». Это обстоятельство дало радикальной белой пропаганде повод поупражняться в антисемитизме, а в итоге действительно привело к увлечению нацистскими идеями и сближению части бурской элиты с гитлеровской Германией. Кстати, после 1993 года нашлось несколько белых фермеров, которые добровольно раздали свои фермы черному населению. Все они были не бурами, а англоговорящими. Эту группу идейно возглавляет литератор Кутзее, выходец из семьи англоговорящих буров. А у этой группы населения детская неприязнь к бурам-африканерам перевешивает здравый смысл.

Теперь, оказавшись в одиночестве и изоляции, буры снова замкнулись в себе. В Европе и США их не воспринимают, поскольку автоматически переносят на них вину за апартеид, против которого столько лет боролись всей мировой общественностью. В качестве ответа был проложен курс на «новый апартеид», апофеозом которого стал населенный пункт Орания.

Еще в 1990 году, предвидя грядущую катастрофу, 40 бурских семей во главе с Карлом Босхоффом (зятем Хендрика Фервурда – бывшего президента ЮАС и «архитектора апартеида») выкупили полузаброшенный городок Орания на реке Оранжевой примерно за 200 тысяч долларов. Целью этой акции было осуществление «апартеида на деле»: сохранение культуры и образа жизни буров без контакта с чернокожими и без употребления английского языка.

Орания устроена по принципу акционерного общества, потому руководство колонии может игнорировать общегосударственные законы. Например, черные африканцы на работу в Орании не принимаются.

Было еще несколько попыток создать замкнутый бурский мирок, но они проваливались, в основном по экономическим причинам. А Орания выжила, хотя и не соответствует, например, критериям гигантских «исторических» ферм Восточного Кару, где располагается. Она скорее символ, чем перспективный проект.

В современной ЮАР идеи создания Фолькстата – государства буров, основанного на образе жизни белых африканеров, воспринимают как опасный экстремизм. За это сажают в тюрьму или просто убивают, как Юджина Террбланша, считавшегося лидером бурских националистов. Он пал на собственной ферме от рук двух черных сезонных рабочих после того, как в массы был вброшен лозунг «один бур – одна пуля», а песня «Убей бура!» достигла пика популярности. 

Белое население в городах защищено куда лучше, чем фермеры. Там оно по-прежнему контролирует значительные домовладения, в которых буквально забаррикадировалось. Белые кварталы обносятся стенами с колючей проволокой и обвешиваются современными средствами слежения. Но бывший деловой центр Йоханнесбурга спасти не могло – он быстро превратился в гангстерский рай, а знаменитые небоскребы «алмазной мили» облюбовали банды и гастарбайтеры из Центральной Африки.

Уровень компетентности полиции тоже неуклонно падает, несмотря на то, что количество белых офицеров все еще достаточно высоко. Дело в том, что офицерские должности раздавались активистам АНК в награду, а они к этой работе не приспособлены. Убийств в ЮАР сейчас больше, чем в Мексике с ее нарковойнами, а количество изнасилований вовсе зашкаливает – некоторые правозащитные организации насчитали более полумиллиона случаев.

В особой группе риска белые девочки-подростки и вообше дети, поскольку шаманы разъясняют пастве, что секс с белой девственицой излечиваеи от СПИДа.

В районах ближе к Лимпопо такое же мнение бытовало о крокодилах, но после нескольких случаев активной самообороны с их стороны рептилий оставили в покое.

В такой обстановке желание буров отгородиться от внешнего мира (тот самый апартеид, то есть раздельное проживание рас) снова становится доминирующей политической идеей.

Черный передел

«Время уезжать» (Tyd om toe trek) – лозунг, под которым собирались на Великий трек первопроходцы, – теперь актуален в ином контексте. Некоторое время назад в ЮАР активно дебатировался проект закона об эмиграции, поскольку белые беженцы попадают под некоторые американские иммиграционные льготы. Также буров готова была принять Австралия, у которой есть хроническая нехватка белого работящего населения и втихомолку введенные расистские ограничения в миграционном законодательстве.

Но черное правительство не может позволить себе массовый отъезд белых, поскольку это разрушит миф о построенном Манделой обществе толерантности и расового благополучия. Но в случае, если закон о конфискации ферм дойдет до практики, дело может обернуться не только массовой эмиграцией буров, но и межрасовой войной.

Про экономику даже вспоминать страшно. Только 10% компаний, акции которых котируются на Йоханессбурской бирже, принадлежат чернокожим, несмотря на все искусственные преференции. А простым переселением чернокожих из бедняцких пригородов Йоханнесбурга и Претории на земли белых фермеров в Кару и Капские провинции проблему безработицы не решить. Максимум, что они там сделают, – выпустят на поля коз, которые за два сезона съедят всю растительность вместе с почвой, что уже произошло в Зимбабве. Тогда пришлось закупать в той же ЮАР у тех же белых фермеров буйволов, но почву уже не вернуть. Эта история показательна для понимания того, кто эту самую землю возделывал.

Народный совет буров-африканеров, который объединяет где-то до 40 тысяч активных и хорошо вооруженных членов, уже заявил, что просто так землю не отдаст. Правда, многие белые все еще полагают, что Рамапоса и Малема устроили все это исключительно ради самопиара и в попытке сплотить черные партии против общего врага – белых. Ранее подобный законопроект пытался выдвигать Джейкоб Зума, но у него это дело не заладилось.

Кстати, либеральная интеллигенция сочувствует «земельной реформе», напирая на чисто математические данные: 80% сельскохозяйственной земли в руках 10% населения – это не слишком демократично. Оставшиеся 20% земли используются черными путем самозахвата. «Народ Южной Африки, если вы видите прекрасную землю, возьмите её – она принадлежит вам», – говорит Малема, размахивая золочёным пистолетом.

Кстати, согласно Малеме, конфискации должны подлежать земли не только буров, но и их «пособников». Под удар попал король зулусов Гудвилл Звелетини, которому через фонд доверительного управления принадлежит 2,8 миллиона гектаров земли. Король молчать не стал: «Земля не может быть отделена от традиционной власти. Это что-то вроде ее души, и мы никогда не позволим ни на один день лишить нас жизни, забрав у нас нашу душу».

В этом вопросе племенная элита тут смыкается с белыми националистами, поскольку тоже выступает за сохранение традиционного уклада жизни. Правда, в случае с королем зулусов этот уклад основан на рабском труде, слегка замаскированном под договорные отношения.

В политическом плане сопротивление белого населения может опираться только на две легальные партии: «Конгресс народа» и «Фронт свободы плюс». Последняя даже объявила стратегию под названием «Отстоим Южную Африку», состоящую из шести пунктов: агитация населения, переговоры с властями, сбор подписей под петицией и средств на услуги адвокатов, проведение акций протеста и обращение за поддержкой к международным организациям.

Но значительная часть буров считает официальные партии бесполезными и сплачивается под лозунгом «Мы – это Южная Африка», провозглашая свои права на землю в качестве коренных жителей страны. И если (не дай бог) Рамапоса и Малеме действительно пойдут войной на белые фермы, катастрофы не избежать. Страна может оказаться не только у порога гражданской войны, но и перед угрозой распада по расовому и племенному признакам.

Тут уже волей-неволей добрым словом и Манделу вспомнишь.

Несколько видео по теме: ( https://www.youtube.com/watch?v=TyUTExUM3Dw ) , ( https://www.youtube.com/watch?time_continue=19&v=60Y9nVRZFj8 ) , ( https://www.youtube.com/watch?v=TcNtdHOPfMM ) , ( https://www.youtube.com/watch?time_continue=10&v=nJ3_u8-V-X0 ) .

Источник: https://vz.ru/world/2018/6/10/927040.html