Нужны ли миру атомные крейсеры?
Атомные ракетные крейсера проекта 1144 были и до сих пор остаются крупнейшими неавианесущими боевыми кораблями, построенными после Второй мировой войны. Но имеет ли смысл дальнейшее существование этих немолодых великанов?
Содержание:
Что мы имеем с крейсера?
В настоящее время в составе военно-морского флота России остаются два атомных ракетных крейсера проекта 1144: «Адмирал Нахимов» (сейчас на модернизации) и «Пётр Великий» (в действующем флоте). Крейсер «Адмирал Нахимов» проходит капитальный ремонт и комплексную модернизацию, в ходе которой его основное ударное вооружение — противокорабельный ракетный комплекс П-700 «Гранит» — будет демонтировано и заменено универсальными пусковыми ячейками под большее количество крылатых ракет «Калибр» и гиперзвуковых противокорабельных ракет «Циркон».
По завершении работ над «Нахимовым» на такую же перестройку встанет и «Пётр Великий». Но насколько это вообще осмысленно — вкладывать силы и средства в корабли, спроектированные полвека назад? И что даст модернизация?
Атомный крейсер «Нахимов» в доке
Осмысленность поддержания 1144-х в строю напрямую связана с нынешним состоянием флота. Крупные надводные корабли, способные к длительным автономным походам — это ценный ресурс, которого в России осталось не так уж и много. Модернизационный потенциал многих старых океанских кораблей — например, ракетных крейсеров проекта 1164, больших противолодочных кораблей проекта 1155, эсминцев проекта 956 — весьма ограничен, а имеющаяся боевая ценность низка. Новые же фрегаты строятся довольно медленно.
Модернизация атомных крейсеров — единственный в ближайшей перспективе способ поддерживать боеспособность надводного флота.
Также следует отметить, что атомные крейсера обладают уникальными преимуществами в мобильности, способны осуществлять переходы между флотами без необходимости в дозаправке и промежуточных остановках. Для России, не имеющей обширной сети заграничных баз, вопрос манёвра силами между театрами боевых действий всегда стоял остро.
Например, на переход от Тартуса до Владивостока (15640 км) газотурбинному ракетному крейсеру «Москва» потребуются 20 дней экономичным 18-узловым ходом и хотя бы одна промежуточная остановка для дозаправки. Атомный «Пётр Великий» может преодолеть то же расстояние полным ходом всего за 11 дней, без единой промежуточной остановки.
Если взрослого мыша взять и, бережно держа…
Ударный ракетный комплекс «Гранит» занимает весьма солидное место в носовой части крейсера и при этом вмещает всего два десятка ракет. Это и неудивительно: ракеты П-700 «Гранит» — продукт технологии 1970-х. Тогда объединить требуемую дальность, сверхзвуковую скорость и способность к автономному оперированию (не стоит забывать, что исходно «Гранит» — ракета для подводных лодок, то есть не имеющая возможности в случае затруднений вызвонить носитель) можно было только в ракете размером с небольшой самолёт.
Спутниковый снимок крейсера «Нахимов» в сухом доке. «Граниты» уже демонитрованы
По современным меркам два десятка ракет — пусть даже больших и (относительно) умных — это ни о чём. «Гранит» был звездой 1980-х, когда противовоздушная оборона эскадр НАТО ориентировалась в основном на борьбу с туповатыми «паровозами» вроде Х-22, которые ломились к цели напрямик на большой высоте. Интеллигент «Гранит», умевший сближаться с целью на малой высоте, да ещё и выполняя манёвры уклонения, вполне мог преодолеть даже «Иджис».
Однако с тех пор многое изменилось — как качественно, так и количественно. Если в 1980-х на авианосную ударную группу приходился один, максимум два крейсера с «Иджис», то сейчас этой системой оснащены все ракетные крейсера и эсминцы США.
Схема крейсера
По доступным чертежам можно установить, что шахты П-700 «Гранит» занимают в корпусе крейсера пространство приблизительно в 25 (длина) х 15 (ширина) х 10 (высота) метров. Это пространство представляет собой броневую «коробку», в которую наклонно помещены пусковые шахты. Основания задних шахт при этом заходят под надстройку, поэтому занимаемое ракетами место на палубе несколько меньше — около 20×15 метров.
Если мы выдернем «граниты», что можно будет запихать в этот объём?
Современная российская универсальная вертикальная пусковая установка УКСК 3С14 (отечественный аналог знаменитой американской Mk-41) поставляется в виде модулей по четыре и восемь ячеек. Модуль на восемь ячеек занимает пространство в 4,1 (длина) х 2,3 (ширина) х 9,6 (высота) метра.
Пусковые
Расчёт выглядит так: (20×15)/(4,1×2,3)=300×9,4 = 31,8. Иначе говоря, на место, освобождённое от «гранитов», можно ТЕОРЕТИЧЕСКИ впихнуть три десятка пусковых модулей УКСК 3С14, общим запасом на 240 ракет. Разумеется, на практике такая плотная упаковка маловероятна как по весовым и инженерным соображениям, так и из-за боевой живучести корабля.
Попадание в пусковую установку с жидкотопливной ракетой внутри чревато большими неприятностями — поэтому, например, на американском «Замволте» пусковые установки вынесли к бортам и отделили от остального корабля противоосколочными переборками. Официальные планы в отношении «Адмирала Нахимова» и «Петра Великого» упоминают установку десяти пусковых модулей УКСК 3С14, общим запасом на 80 ракет.
При этом, судя по всему, эти вертикальные пусковые установки будут чисто ударными — для дальнобойных крылатых ракет «Калибр» и гиперзвуковых противокорабельных ракет «Циркон». Зенитные ракеты по-прежнему будут запускаться из отдельных пусковых. Это упрощает модернизацию (не нужно включать установки в основную СУО корабля) и придаёт атомным ракетным крейсерам возможность наносить массированные ракетные удары по наземным целям на дистанции до двух тысяч километров и морским — до 600 километров.
Но зачем они нам?
Но имеет ли такая модернизация смысл? Военная доктрина 1980-х — 2000-х, казалось бы, полностью утвердила, что ударные задачи должна брать на себя палубная авиация. Задачей остальных кораблей являются исключительно защита и сопровождение авианосца.
Руководствуясь этой доктриной, со многих американских эсминцев и крейсеров в 2000-х сняли пусковые установки «гарпунов» — предполагалось, что палубная авиация обнаружит и уничтожит противника задолго до того, как тот войдёт в радиус действия корабельных ракет.
Однако времена меняются.
Противовоздушная оборона не стояла на месте, возможности радаров и систем управления огнём в 2010-х значительно возросли. Появились на вооружении дальнобойные зенитные ракеты с активным радиолокационным самонаведением — способные найти и самостоятельно атаковать даже укрытую за горизонтом цель. Цифровые системы обмена данными позволили наконец-то увязать всё пространство поля боя (корабли, самолёты, наземные радары, спутники и т. д.) в единое информационное целое. Теперь достаточно кому-то одному из них заметить цель — и на врага тут же обрушится огневая мощь всей эскадры.
Зенитная ракета SM-6 успешно перехватывает низколетящую учебную мишень над сушей
Причём если раньше все эти «вкусности» имелись только у американцев, то теперь ситуация изменилась. Например, если в 2000-х боевые «стелсы» стояли на вооружении только у США, то сейчас самолёты-невидимки и малозаметные корабли есть и у других. Это означает, что воздушные операции становятся менее предсказуемыми и более рискованными. Незаметно подкравшийся стелс-истребитель может внезапной атакой полностью сорвать ударный вылет, нанеся атакующим тяжёлые потери.
Стелс-истребители F-35B и конвертопланыV-22 на палубе УДК «Эссекс». Возможно, лёгкие авианосцы — это будущее палубной авиации
Из-за этого многие военные эксперты придерживаются мнения, что преимущественно ударная направленность современных авианосцев должна быть пересмотрена. Ударные задачи, по их мнению, дешевле и эффективнее решать крылатыми ракетами, запускаемыми с кораблей и подводных лодок. А авианосцам лучше сосредоточиться на той задаче, которую никто, кроме них, решать не может: контроле воздушного пространства, пресечении воздушной разведки и противолодочных операций (и, соответственно, обеспечении своих), а также отражении неприятельских атак на передовых рубежах.
Разумеется, у этой точки зрения есть и оппоненты, которые (вполне рационально) указывают, что пилотируемые самолёты могут выполнять более сложные схемы атак, лучше реагируют на неожиданные изменения обстановки, чем ракеты. Что запустить ракету малой дальности с палубного самолёта дешевле, чем забивать ракетные шахты эсминцев громоздкими дальнобойными ракетами. Указывается также, что за счёт возможностей дозаправки в воздухе палубная авиация может бить значительно дальше, чем любые ракеты.
В целом дискуссия продолжается.
Но главное для нас в ней то, что сама по себе идея ударных надводных ракетоносцев больше не является маргинальной. Она вполне серьёзно рассматривается как одно из перспективных направлений развития военно-морской доктрины. Первая «ласточка» уже пролетела: новейшие американские стелс-эсминцы типа «Замволт» перепрофилировали из кораблей для прибрежных операций в ударные океанские корабли. За счёт малой радиолокационной заметности и развитых средств самообороны они должны действовать в авангарде флота, вступая в непосредственный контакт с неприятелем и бомбардируя его могучими залпами ракет.
«Замволт»
Малая радиолокационная заметность «Замволта» означает не только, что его сложно заметить и опознать — но и что головкам самонаведения противокорабельных ракет будет очень трудно взять его на сопровождение.
Небольшая радарная сигнатура просто растворяется на фоне помех и ложных целей.
В таком рассмотрении перевооружение «кировых», безусловно, имеет смысл. Хотя они и не могут похвастаться низкой радиолокационной заметностью «Замволта», но всё же имеют впечатляющий арсенал средств самообороны. При модернизации его дополнят всеми новинками современной технологи — загоризонтными зенитными ракетами с активным самонаведением 9М96Е, зенитными ракетами малой дальности 9M100 (пакуемыми по четыре в одну пусковую ячейку) и ЗРАК «Панцирь-М». Они существенно увеличат шансы корабля сблизиться с противником, нанести по нему массированный ракетный удар и пережить неизбежную «ответку».
Хорошо забытое старое
Залповый пуск КР «Калибр»
Таким образом, планируемое перевооружение атомных ракетных крейсеров вполне имеет смысл, как в рамках «проекции силы», так и в старой доброй борьбе за господство на море. Способность быстро включиться в ситуацию посредством десятков дальнобойных «калибров» позволяет ракетным крейсерам служить эффективным средством усиления.
Массированный удар четырёх десятков высокоточных крылатых ракет с дистанции в 1500-2000 километров может нанести неприятелю серьёзные потери в технике и инфраструктуре, влияя на баланс сил на театре военных действий. Возможность же атаковать неприятельский флот массированными залпами гиперзвуковых противокорабельных ракет (противодействие которым пока что является проблематичным) даёт возможность сдерживать и уничтожать и военно-морские группировки.
9Схема досягаемости ракет «Калибр» и «Циркон» крейсера, находящегося у острова Уруп
Например, в гипотетической ситуации конфликта с Японией за Южные Курилы атомные ракетные крейсера оказываются де-факто единственными кораблями, которые можно перебросить с других театров и использовать для противодействия японским военно-морским силам.
Однако не следует и переоценивать эти корабли. Хотя перевооружение на УКСК существенно увеличит боевое значение «Адмирала Нахимова» и «Петра Великого», они по-прежнему будут нуждаться в прикрытии с воздуха. Без защитного «зонтика» береговой или палубной авиации даже тяжёлые атомные крейсера чрезвычайно уязвимы: они не в состоянии ни организовывать разведку, ни срывать разведку неприятеля, ни поддерживать противолодочные операции, ни срывать неприятельские.
Именно поэтому жизнедеятельность авиации нашего флота — на данный момент состоящей из условно боеспособного «Кузнецова» и нескольких береговых эскадрилий довольно слабой подготовки — внушает серьёзные опасения.
источник: https://warhead.su/2019/12/27/nuzhny-li-miru-atomnye-kreysery
