Мир-4

Куйвасту. Вечером 15 октября. Борт парохода Либава.

— А ведь может получиться Михаил Коронатович. Только мины будем ставить комбинировано. На кромку минного поля пойдут шлюпки и моторные катера, а ближе Припять. Нам надо немца затормозить на денек.

Полуостров Сворбе в ночь с 15 на 16 октября 1917 года

К пристани Мынту Буря осторожно подходила на самом малом ходу. У пулеметных установок напряженно замерли расчеты, лоцман, стоя рядом с командиром, шепотом давал указания. Палуба сторожевика ощетинилась штыками, это замер десантный отряд мичмана Клести усиленный нескольким расчетами для орудий местной батареи. Удалось отшвартоваться настолько бесшумно, насколько это было возможно. Практически на ощупь охотники сошли на берег и крадучись пошли в сторону батареи № 41.

— КДП, КДП, это пушка три. Орудия целы. Боезапас частично разбросан. Выстрелов сорок можно найти.

— Пушка 3 вас понял. Выпускаю шлюпки.

— КДП вас понял.

Вслед за Бурей к причалу подошли шлюпки с эсминцев Стерегущий, Гордый и Грозящий.

Далее отряд мичмана Клести разделился. Тридцать человек направились к батарее № 43, а остальные с подкреплением в пятьдесят человек из Ревельского батальона смерти и корректировочным постом, хоронясь, выдвинулись к перешейку полуострова Сворбе.

Реальная диспозиция на 15 — 16 октября

Оборонительная позиция у н.п. Поли. Несколько позже.

С вечера 15 октября солдатский комитет 425 пехотного полка непрерывно заседал. Даже наступление темноты не остановило этот стихийный митинг. Беспрерывно прибывали делегаты от рот и даже взводов, чтобы увериться в правильном понимании комитетом насущного момента. Лейтмотив был только один: «Хватит, навоевались», одного робко сказавшего, что-то о чести и долге офицера сильно избили, остальные командиры взирали на это стихийное сборище с полнейшим равнодушием.

Около полуночи стихийный митинг пошел на убыль, часть солдат, приняв на грудь некоторые запасы местного пускаара, завалилась спать, да и все остальные готовились отойти ко сну, за исключением некоторых особо бойких товарищей.

Вот эти бойкие товарищи и были стремительно захвачены матросами, а потом к ним присоединились бывшие помощники командира минзага Припять приснопамятные Петренко, Васильев и Иванцов. Приблизительно к семи утра весь полк, за исключением нескольких десятков особо рьяных любителей плена, был поднят по тревоге. Быстро раздав невыявленным германофилам по длинной ложке, необычно суровые матросы расступились, выпустив к солдатам коренастого моряка.

— Командир полка ко мне, командиры батальонов и рот перед своими подразделениями.

После короткой заминки приказ был исполнен.

— Товарищи солдаты и офицеры.

— Нету больше офицериков, кончилися, — взвизгнул из рядов голос.

Немедленно звонко щелкнул ТТ и из солдатских рядов вывалился труп.

— Так вот товарищи солдаты и офицеры. На вас наступает немецкий полк. Его батареи находятся у Каписты. А почти напротив, в миле от берега стоит линкор Гражданин. У пристани Мынту — три эсминца и сторожевик. Убедительно прошу вас, на два дня подчиниться своим командирам и дать отпор немцу.

При последних словах строй матросов вновь всколыхнулся, и из него выкатили два максима. Пулеметчики спокойно заправили ленты в пулеметы, выправили прицелы и замерли в ожидании.

— Так вот товарищи. За эти два дня, каждый из вас должен убить десять немцев. Из винтовки, револьвера, штыком, да хоть зубами. Если оружие ваше испортится, то возьмете у убитого немца. Можете делать зарубки на ложе, чтоб со счету не сбиться. По данным разведки полк только один, второй направился из Аренсбурга в сторону Орисаара. По дороге его ждет горячий сюрприз.

— Командиры, выводите людей на позиции.

— А ты кто таков будешь мил человек?

— Корпусной комиссар Смирнов Николай Константинович.

В 8 часов утра подполковник Фишер назначил атаку 131 полка. Около девяти часов утра передовой отряд доложил о наличии русских войск у Поли. Развернувшаяся легкая батарея начала обстрел. А затем боле боя потонуло в бесконечной череде взрывов. Германцы стремительно кинулись назад, но и позади буйно грохотало пламя разрывов, снаряды оставляли глубокие воронки, вздымая целые пласты земли, рассыпавшиеся острыми осколками камней, металла, тучами песка. Полчаса продолжался огненный шторм, а когда огонь стих и оставшиеся в живых германцы стали подниматься, на них налетела русская пехота.  Солдатики оторвались на враге за все. Немецкий полк был уничтожен.

— Товарищ комиссар. Немцы на батарее Цереля.

— Откуда?

— Пушка 5 сообщает, пришли западным берегом. Около двух сот человек, может больше. Матросики отстреливаются, но их мало.

— Полковник. Первый батальон на Церель, остальных на Азекюль. Все что там найдете ваше. Бойтесь атаки с тыла.

К обеду 11-я и самокатные роты германцев были уничтожены. Пленных никто не брал.