Kaiserreich: Мир победившего империализма. Часть 11. Крестьянские волнения в Советской России
Содержание:
Наступление Бермондт-Авалова на Москву
В августе 1920 г. внезапно зашевелился Север. Более полугода Бермондт-Авалов сидел тише воды ниже травы, а по мнению союзников по Белому движению – маялся дурью. Командующий Северной армией не предпринимал никаких наступательных действий, оправдывая это тем, что ему нужно утверждать порядок на захваченных территориях.
При этом никто не мог сказать точно, почему Бермондт-Авалов так затягивал с ударом по Москве. Существовали разные слухи и конспирологические теории: кто-то предполагал, что он, будучи уверенным в неудаче Краснова и Врангеля, хотел дождаться ослабления большевиков и отвлечения их внимания на юг, чтобы потом начать поход на Москву и стать Единственным и Неповторимым Спасителем России; кто-то считал, что Бермондт-Авалов решил стать «Царём Питерским» и собирался строить на Петроградчине своё собственное государство. При этом для бездействия были и реально уважительные причины – всё ещё сильно было подполье, продолжалась городская герилья и партизанщина в лесах, а большевики несколько раз пытались отбить Петроград.
6-я армия РККА, базировавшаяся в Вологде, наступала на Северную Столицу с юго-восточного направления при небольшой поддержке войск из Москвы, движущихся по Николаевской железной дороге. Максимального успеха на петроградском направлении большевики достигли в мае 1920 г., когда наступавшая из Вологды 6-я армия дошла до Олонца, однако успех не был развит – в июне Красные были отброшены к изначальным позициям.
Атаки на петроградском направлении предпринимались большевиками и в июне, но они были очень вялыми – руководство сосредоточилось на донском и украинском направлении. В свою очередь, Бермондт-Авалов наводил порядок в тылу, копил силы для решающего удара и выжидал момента. После «Чуда на Днепре» и успешного наступления литовцев в Беларуси Бермондт-Авалов решил, что момент настал, и во второй половине августа 1920 г. Северная армия выступила на Москву.
В отличие от своего наступления на Петроград и наступления Краснова-Врангеля на Москву, в этот раз Бермондт-Авалов наступал не широким фронтом, а проникающим ударом кулака из элитных частей, за которыми шли также узким фронтом остальные части. Наступление велось по Николаевской железной дороге. Чтобы задействовать в наступлении как можно больше боеспособных войск, Бермондт-Авалов обратился к методу «оккупационного контроля» над своими территориями. Значительную часть полномочий по охране порядка и контроля над ситуацией в Петрограде и северных городах взяли на себя финны. Фактически Петроград оказался под финской оккупацией.
Начало наступления Бермондт-Авалова было воспринято большевиками достаточно спокойно – они уже отбросили Краснова и Врангеля, и расценили, что если и потребуется перебросить войска с других направлений к Москве, то не очень много. С другой стороны – против южных белогвардейцев с украинцами и литовцами перебросить подкрепления из центра вряд ли получится.
Впрочем, было видно, что наступление Бермондт-Авалова было крайне запоздалым – даже если он возьмёт Москву, то многого не выиграет, ибо положение большевиков сейчас куда более выгодное, чем в 1919 г. По своей сути, это наступление скорее могло только отвлечь большевиков от других фронтов и для того, чтобы Бермондт-Авалов добился успеха, должны были перейти в масштабное наступление ещё и Краснов с Врангелем, и украинцы, и литовцы. Однако то ли Бермондт-Авалов что-то знал (что, естественно, самая дешёвая конспирология), либо он возомнил себя любимцем фортуны и полагался чисто на удачу. И удача действительно не подвела его! Вскоре большевики начали чувствовать, что земля уходит у них из-под ног. И, как оказалось, больше всего проблем им принёс не Бермондт-Авалов.
Ситуация в тылу красных
На недавно захваченных территориях Красные умудрились стремительно испортить отношения с местным населением – даже там, где Белых ненавидели. На занятых Красными землях Украины большевики начали сталкиваться с последствиями земельной реформы Скоропадского. Как это всё работало?
Большевики, которые за 1919 г. не смогли установить контроль над многими территориями, которые они взяли в РИ, отчаянно нуждались в местных ресурсах – прежде всего в продовольствии. На занятых территориях Красные немедленно начали проводить продразвёрстку, причём в крайне широких масштабах. Естественно, это всё вызвало недовольство крестьян. С одной стороны, можно было ссылаться на реквизиции в пользу немцев и утешать себя, что сейчас реквизициями занимается «народная власть», а значит это более терпимо. Тем более, что и в 1920 г. ещё очень многие гетмана не любили.
Так что на первых порах большевиков встречали нейтрально, а иногда и с радостью. Но нашлось одно «но»… Несмотря на гражданскую войну и махновщину, земельная реформа Скоропадского продолжала раскручиваться. К 1920 г. уже сформировалась какая-никакая прослойка крестьян, прежде всего кулаков и середняков, получивших землю в частную собственность. Да, очень многие не смогли получить столь желанную землю – ибо крестьян как собак нерезаных и на всех земли попросту не хватало (а плодить чересполосицу гетман не был намерен).
Однако в ряды сельских тружеников уже был внесён раскол. Те, кто к тому моменту уже получил землю по гетманской реформе, при большевиках столкнулись с перспективой очередного передела, причём не за счёт ненавистных помещиков, а за счёт себя любимых. Как говорится: «Нет, что-то ёкнуло — ведь части-то свои!» (с). При этом и многим беднякам, изначально горячо приветствовавшим Красную Армию, пришлось столкнуться с разочарованием.
Всего за два с хвостиком месяца, прошедших с момента начала Красного Потопа, изначально «просоветские» настроения украинского села быстро меняются. Проведение мер политики «военного коммунизма» (продовольственная монополия, продразвёрстка и вывоз в большом количестве продовольствия за пределы Украины, насаждение коллективных форм земледелия — так называемых «коммун») приводит к быстрому распространению на селе антисоветских и радикально оппозиционных настроений и действий.
Многие крестьяне погибли от рук бесконтрольно действовавших уездных и прифронтовых ЧК, «летучих» карательных отрядов ЧК и Ревтрибуналов. Бюро советской печати сообщало о «ненужной жестокости ЧК в сёлах» — о порках, грабежах, расстрелах. Большевики тут же теряют позиции в недавно учреждённых местных советах, крестьяне переходят к активным формам сопротивления.
Антибольшевистская агитация, волнения, погромы, вооружённые выступления, действия повстанческих формирований отмечаются на всех контролируемых большевиками территориях Украины. Наряду с быстрым нарастанием количества крестьянских антиправительственных выступлений, они приобретают всё более радикальные и организованные формы.
Дали о себе знать формирования крестьянской самообороны Вольного казачества, организация которых началась гетманом в 1919 г. Если во время гражданской войны против Директории они казались рискованным предприятием – силой, которая при определённых обстоятельствах могла даже перейти на сторону противника – то теперь они оказались однозначной «пятой колонной» в тылу большевиков, что работало Скоропадскому на пользу. Естественно, Красные сразу же разоружали отряды Вольных казаков.
Однако немало оружия оказалось припрятано в лесах и тайниках, при этом часть Вольных казаков сразу же ушла в партизаны, став костяком антибольшевистского повстанческого движения. Постепенно к ним присоединялись другие. Параллельно начинались тёрки большевиков с Махно и другими «батьками-атаманами».
Махно был очень обижен тем, что в сражении под Александрией большевики фактически бросили его войска на убой – при этом, пока махновцы проливали свою кровь под Александрией, войска Красной Армии перебросили важную часть своих подразделений на занятие Кривого Рога. Кроме того, Красные жёсткими методами пытались установить своё полное единоначалие, что не нравилось Махно, который стремился сохранить свою независимость. Конечно, открытого конфликта не было. Махно официально придерживался союза с большевиками. Обращаясь к тем «батькам-атаманам», которые не желали вступать в союз с Советами, Махно заявил:
«Главный наш враг, товарищи крестьяне, — Скоропадский. Коммунисты — всё же революционеры… С ними мы сможем рассчитаться потом. Сейчас всё должно быть направлено против Скоропадского».
Однако своеволие Махно постоянно приводило к конфликтам и несогласованности действий. И гетман с белогвардейцами этим пользовались.
Создание политических механизмов, которые делали недействующей на практике прямую демократию советов, позволяли проводить в Украине большевистскую аграрную и продовольственную политику. Советские органы власти на селе, лишаясь поддержки масс крестьянства, быстро разлагались.
Систематические роспуски советов и политические репрессии приводили к окончательному исчезновению политической ответственности избираемых органов власти. В советах утверждался назначаемый большевистскими партийными ячейками состав. В советском аппарате всё большее участие принимали разного рода назначенцы, люмпены, карьеристы и коллаборационистские элементы.
В большевистской политической риторике тех лет это явление получило название «комиссародержавия». В советских органах власти процветало пьянство. Большой размах приобрела системная коррупция, особенно заметная в деле проведения продовольственной монополии. В государственном аппарате формировались национально-корпоративные группы.
Так, в начале августа 1920 г. украинский революционер Михаил Полоз в своём письме наркому по делам национальностей Сталину писал следующее:
«Вследствие поголовного разгона всех советов, где не было большинства коммунистов, и назначения коммунистических ревкомов и ЧК, угрожающе возрастает антисемитская пропаганда… Настроения крестьянства формулируются словами: вот дождались — ждали большевиков, а тут какая-то жидовская коммуна…».
Продразвёрстка, принудительное изъятие продовольствия, насаждение коммун часто осуществлялось руками активистов, не принадлежавших к украинской национальности (русскими, евреями, латышами, китайцами, чехами, представителями среднеазиатских народностей, в 1915—1917 гг. ввозившихся для работы на промышленных предприятиях), что провоцировало рост антисемитизма, русофобии и ксенофобии в среде украинского крестьянства.
При подавлении крестьянского движения большевики начинали опираться на так называемые «интернациональные» части — латышских стрелков, немецкий отряд «спартаковцев», «Красных Чехов» Ярослава Гашека и части, переброшенные из Центральной России. Крестьяне взвыли – долгожданная «народная власть» не привела к лёгкому решению всех проблем, а только породила новые. Свобода под властью большевиков для многих оказалась хуже рабства.
Растущее повстанческое движение, неповиновение советским властям, крестьянские волнения, нападения на продотряды и советских активистов нарушали работу украинского тыла Красной Армии. Чтобы усилить превосходство Красной Армии над противником, на контролируемой территории Украины начались мобилизации, но в итоге большевики столкнулись с той же проблемой, что и Скоропадский в 1918 г. – украинские части оказались попросту ненадёжными.
В набранных в Красные ряды украинских частях фиксируются многочисленные «бесчинства», дезертирство, мародёрство, погромы, самовольные реквизиции, вплоть до антисоветских выступлений отдельных частей. В результате из-за стремительно нарастающего беспорядка в тылу Красный нажим на Болбочана у Днепра и украинско-белогвардейские войска на Донбассе ослаб, и предпринятое в первой половине августа 1920 г. наступление большевиков против украинских и белогвардейских войск быстро захлебнулось на обоих направлениях. В итоге на некоторое время установилось состояние позиционного противостояния. Между украинско-белогвардейскими войсками и Красной Армией наблюдалось шаткое равновесие, которое оказалось очень быстро нарушенным – в тылу у большевиков закипали новые регионы.
Ситуация в казачьих областях оказавшихся по управлением красных
Донские и кубанские казаки отличались ярко выраженным территориальным эгоизмом, что почувствовал на себе Краснов. Осенью 1918 г. донские казаки, выгнав Красных за границы Области, не стремились продвигаться дальше. Тогда рос уровень неповиновения и даже дезертирства. Краснов сумел более-менее сохранить дисциплину среди казаков, и добиться их участия в походе на Москву, но после его провала Донская армия начала быстро разлагаться. После московского поражения и начала Красного Потопа многие казаки окончательно разочаровались в Белом деле и начали массовую волну дезертирства обратно в свои станицы.
Это ещё больше усугубило московскую катастрофу Белых. Во время Красного Потопа белогвардейцы были отброшены к Северскому Донцу, а Верхний Дон оказался в руках Красных. В этот момент проявилось размежевание между различными группами казаков. Верхнедонцы начинали постепенно склоняться к союзу с большевиками, а зажиточные нижнедонцы сохранили свою верность Белому делу.
Фронт окончательно рассыпался; казаки с Нижнего Дона, обходя мятежников, отступали маршем к родным землям, устойчивые части верхнедонцев шли с ними, другие разошлись по домам. На Верхнем Дону начали устанавливать Советскую власть, а новое большевистское руководство регионом издало приказ о новой власти, без «предателя трудового казачества Краснова».
Однако вскоре даже сторонники большевиков с Верхного Дона начали разочаровываться. Окрыленные своими успехами, Красные начали проводить по отношению к казачеству откровенно «сектантскую» политику. Раздавались даже предложения казнить всех, кто когда-либо воевал против большевиков. Оргбюро ЦК ВКП(б) постановило начать массовый террор по отношению к казачеству. Округ наводнили проходящие на юг к фронту красные части, налагавшие на станицы многомиллионные контрибуции.
Пришлые трибуналы начали составлять расстрельные списки, постановили отобрать имущество у «богачей и буржуев». Хлеб был взят под учёт, любые деньги кроме советских были запрещены, начались реквизиции.
К началу августа 1920 г. было расстреляно свыше 300 казаков, появились слухи о расстрельных списках в сотни казаков из каждой станицы, что вконец взбудоражило верхнедонцев. Ревкомы и исполкомы станиц претворяли в жизнь решения руками пары сотен бойцов из числа заградительных отрядов, рабочих дружин и милиции. В конечном счёте нервы казаков не выдержали. Так 21 августа 1920 г. началось Вёшенское восстание.
Вёшенское восстание и наступление белой и Украинской армии на юге
Вёшенское восстание быстро разрушило донской тыл Красных и существенно ослабило большевистский натиск на Нижний Дон. При этом белогвардейское командование пришло к выводу – нельзя отсиживаться на своих оборонительных позициях!
Даже несмотря на крайнюю истощённость Белых войск – нельзя оставлять инициативу в руках Красных. Таким образом, ввиду восстаний в Украине и на Верхнем Дону в антибольшевистском лагере было принято решение о начале совместного белогвардейско-украинского наступления.
19 сентября 1920 г. учитывая обстановку, белогвардейское командование перешло в наступление на Дону и Донбассе. Захватив инициативу, войска Краснова и Врангеля заняли 21 сентября Миллерово, 24 сентября совместно с украинскими войсками взяли Луганск, и, взаимодействуя с частями гетманской армии, вытеснили Красных на север – на воронежское направление – и на северо-восток, открывая дорогу на Харьков.
Параллельно начали наступление украинские войска. Пётр Болбочан при поддержке прибывшего из Подолья подкрепления двинулся вниз по правому берегу Днепра, занял контролируемый большевиками Кривой Рог и вышел вплотную к Екатеринославу и Александровску.
Хотя махновцы оставались для него огромной проблемой, они большей своей частью перешли к партизанским действиям, в то время как части регулярной Красной Армии продолжали отступать. Также украинские войска перешли в наступление от Юзовки и Мариуполя, и так же успешно. Красные были вынуждены уйти из Мелитополя, а затем, видя, что продвижение украинцев не останавливается, оставили и Александровск.
Однако для Скоропадского ситуация омрачалась тем, что наступление не было поддержано на Полтавском направлении. Точнее, было поддержано, но атака на Полтаву быстро захлебнулась – несмотря на стремительно растущую дезорганизацию в тылу, Красные неплохо организовали оборону на этом направлении, а атака украинцев была поспешной, плохо подготовленной и крайне самонадеянной – сказалась эйфория от «Чуда на Днепре». В результате гетманские войска потерпели поражение под Миргородом.
Тем не менее, результаты были немалые и для белогвардейцев весьма обнадёживающие. Во второй половине октября украинцы выровняли фронт на юге по линии Екатеринослав – Павлоград – Краматорск, а также под их совместным с белогвардейцами контролем находилась большая часть территории восточнее реки Оскол.
Дальше пока что войска гетмана продвинуться не смогли – махновцы оправились от александрийского разгрома, и их партизанские действия вновь начали приносить немалый вред украинскому тылу на юге. Тем не менее, для махновцев александрийское поражение даром не прошло и теперь они уже были лишь тенью самих себя. При этом росло повстанческое движение в тылу у Красных, на Полтавщине, и, к ужасу большевиков, оно потихоньку приближалось к уровню махновского в его лучшие времена.
Белогвардейцы же к этому времени вышли на Верхний Дон и соединились с местными казачьими повстанцами, также Белые начали приближаться к Царицыну. Неожиданно приятные новости приходили с Севера. Бермондт-Авалов взял Тверь и двинулся на Клин, что вынудило Красных лихорадочно перебрасывать свои силы с киевского и белорусского участка фронта. Таким образом, даже несмотря на численное превосходство мобилизованной армии, большевики вновь оказались в сложном положении.
Советская Россия находилась в роли могучего медведя, окружённого голодными волками. В сражении один на один одному волку против медведя делать было нечего, но стоило медведю повалить одного из противников – то в момент, когда медвежьи клыки готовы были перекусить волчье горло, в медведя вцеплялся другой волк, и Топтыгин отвлекался на новую угрозу, давая поверженному врагу вновь собраться с силами. Но худшее для советского медведя было ещё впереди – к схватке готова была присоединиться пышущая яростью и злобой росомаха…
Ситуация в Тамбовской губерни
Пламя вспыхнуло в Тамбовской губернии – ещё во второй половине августа 1920 г. При большевиках крестьян на Тамбовщине, как и по всей России, лишили всяких политических и экономических прав, запретили торговать хлебом и стали забирать его силой. Относительная близость Тамбовской губернии к центру предопределила широкий размах деятельности продотрядов, что вызывало у местного крестьянского населения сильное недовольство. Население Тамбовщины ответило коммунистам активным вооружённым сопротивлением.
В 1918 г. в локальных восстаниях и партизанском движении против большевиков, продотрядов и комбедов приняло участие до 40 тыс. человек. Положение властей осложнялось частыми переходами красноармейцев (зачастую с оружием в руках) на сторону повстанцев. В 1919 г. Тамбовская губерния оказалась в руках белогвардейцев, что притупило антибольшевистские настроения местного крестьянства и перенаправило их ненависть на новый объект.
Белые также часто занимались реквизициями и репрессиями. Сопротивление и восстания тамбовских крестьян сильно навредили белогвардейскому тылу и были одним из многочисленных факторов неудачи Похода на Москву. Однако своевольное тамбовское крестьянство стало бомбой замедленного действия и для большевиков – после изгнания белогвардейцев и восстановления Советской Власти на Тамбовщине на руках у местных партизан осталось немало оружия.
На первых порах тамбовские крестьяне радостно встретили Красных, поскольку к тому моменту белогвардейцев терпеть не могли – но затем они в большевиках быстро разочаровались. Причина самая банальная – продразвёрстка. Столкнувшись с ощутимой нехваткой продовольствия, большевики начали выкачивать со всех сколько-нибудь плодородных территорий все соки. Начался откровенный грабёж крестьянства. Это позволило накормить армию и городской пролетариат, но вконец испортило отношения с крестьянами – как украинскими, так и тамбовскими.
Восстание Антонова на Тамбовщине
В 1920 г. Тамбовщину поразила засуха, и хлеба было собрано мало. Региону угрожал голод. Однако политика большевиков по отношению к крестьянству не изменилась. Более того, продразвёрстка еще более ужесточилась. Крестьяне были возмущены тем, что продотряды отбирали весь хлеб, не считаясь ни с какими нормами, не оставляя даже на еду и семена. Это закончилось взрывом.
19 августа 1920 г. сразу в нескольких сёлах крестьяне отказались сдавать хлеб и при поддержке партизан уничтожили продотряды, местных коммунистов и чекистов. В тот же день в селе Афанасьевке Тамбовского уезда произошло объединение нескольких мелких повстанческих групп в партизанскую армию, и восстание стало быстро распространяться.
Вскоре восстанием были охвачены территории Тамбовского, Кирсановского, Борисоглебского, Моршанского и Козловского уездов Тамбовской губернии, а также соседние с ней уезды Саратовской и Воронежской губерний. Повстанцы ликвидировали органы советской власти, уничтожали её представителей, воинские гарнизоны и в некоторых сёлах брали власть в свои руки.
Во главе крестьянского восстания встал бывший начальник милиции Кирсановского уезда Тамбовской губернии Александр Антонов, член партии социалистов-революционеров. Последнее обстоятельство давало большевикам возможность увидеть в крестьянском восстании не результат собственной экономической политики, а наличие прежде всего эсеровского заговора. Их не смутило даже то, что в этот «заговор» было втянуто огромнейшее количество крестьян, в основном середняков и бедняков: восстание все равно было объявлено «кулацким».
21 августа 1920 г. на заседании Тамбовского губкома РКП(б) был создан чрезвычайный оперативный штаб, в губернии было введено осадное положение, однако контроль над развитием событий был уже утрачен. Хотя войска Тамбовской губернии сумели нанести мятежникам ощутимые потери, восстание приобрело массовый и затяжной характер.
30 августа губком охарактеризовал положение как «чрезвычайно серьёзное», была проведена мобилизация коммунистов: 500 человек перевели на казарменное положение. Советское руководство целиком и полностью понимало, какую угрозу несёт им Тамбовское восстание в условиях, когда, в отличии от РИ, сохраняются хоть и потрёпанные, но ещё боеспособные анклавы белогвардейцев.
В октябре 1920 г. Ленин поручил «ускорить разгром антоновщины». Руководитель Советского государства настаивал в своих письмах:
«Надо ежедневно в хвост и в гриву гнать (и бить и драть) Главкома и Фрунзе, чтобы добили и поймали Антонова».
В другом письме он спрашивал:
«Как дела у Тухачевского? Все еще не поймал Антонова? Нажимаете ли Вы?».
В восставшей губернии была срочно проведена мобилизации местных резервов, были введены дополнительные войска, часть которых переброшена в том числе и с фронта. Однако повстанцы к этому моменту стали крайне грозной силой – в распоряжении Антонова было уже до 20 тыс. человек повстанцев, 44 пулемёта Максима, 5 трёхдюймовых орудий, к ним 300 снарядов.
14 ноября 1920 г. повстанцы решили объединить все свои силы под единым командованием. Они создали Объединённую партизанскую армию Тамбовского края (которую возглавил также бывший милиционер, георгиевский кавалер поручик Пётр Токмаков, родом из крестьян села Иноковки Кирсановского уезда) в составе трёх армий (1-я, 2-я и 3-я повстанческие).
Кроме того, на основе уцелевших эсеровских организаций была образована собственная политическая организация «Союз трудового крестьянства», декларировавшая близкие с эсерами лозунги свержения большевистской диктатуры, созыва Учредительного собрания, восстановления политических и экономических свобод.
Изменение политики Врангеля
Масла в огонь решили подлить белогвардейцы, а именно – Врангель. Поражение у Москвы и Красный Потоп, когда судьба антибольшевистского лагеря висела на волоске, больно ударили по мозгам многих. Врангель был в их числе. Таким образом, со второй половины 1920 г. начались преобразования, направленные на переосмысление идеологии и практики «белого движения».
Врангель решил использовать в противостоянии с Красными другие методы помимо грубой силы офицерской и казачьей армий – в своей борьбе с большевиками он сделал ставку на помощь всего русского населения. Чтобы добиться этой столь необходимой поддержки, Врангель старался учесть прошлые ошибки Белого движения и шёл на немыслимые ранее компромиссы. А эти компромиссы требовались в самых разных сферах.
Всё ещё актуальным был украинский вопрос. Красный Потоп сплотил русских белогвардейцев и украинских «самостийников» перед общей угрозой, но многие спорные вопросы ещё никуда не исчезли. Немало белогвардейцев всё ещё было горячими сторонниками концепции «Единой и Неделимой России», и им очень не нравилась политика, проводимая по отношению к российским областям немцами, наряду с ситуацией, которая складывалась по ходу гражданской войны.
Независимость Финляндии, Польши, Балтийского герцогства и Украины, белорусские земли, вошедшие в состав Литвы – всё это их крайне раздражало. В самой Украине тоже хватало тех, кто не принимал её независимость, прежде всего среди городского населения, а именно – в среде русского офицерства, дворянства, буржуазии и интеллигенции. В свою очередь, в Украине каждый год независимости укреплял позиции «самостийников», а «Чудо на Днепре» и вовсе стало ультимативным аргументом, давшим им тысячи политических очков.
В этой ситуации Врангель предложил вариант, который уже давно предлагался некоторыми ранее, и который в его глазах должен был стать вполне компромиссным. Врангель официально выступил за федеративное устройство будущей России. Украина должна была получить широчайшую автономию в составе России как крупный и влиятельный субъект федерации (даже рассматривался вариант, по которому украинский язык признавался общегосударственным наравне с русским).
Сам Скоропадский, в принципе, был далеко не против такого варианта, но он чувствовал, что немцы это вряд ли допустят, да к тому же с 1919 г. гетман начал налаживать отношения с «самостийниками», которые за последние полтора года укрепили своё положение и влияние и не соглашались ни на какой вариант, кроме полноценной независимости.
Скоропадский попытался скорректировать этот проект, вновь предложив вариант, который он уже давно отстаивал ещё со времён старых переговоров со сторонниками «Единой и Неделимой» – должен быть создан политический и военный союз России и Украины как двух независимых суверенных государств. Что касается других областей, то Врангель предлагал федеративную автономию донским и кубанским казакам, а также народам Северного Кавказа.
Помимо национального вопроса, Врангель обратился и к намного более актуальным вопросам социальным. Так, рабочим было обещано новое фабричное законодательство, реально защищающее их права. Но самая главная реформа касалась земельного вопроса. В РИ на все свои реформы Врангель пошёл, когда Белых уже «жареный петух клюнул».
В этой АИ ситуация была далеко не такой сложной, но в дело вступили другие факторы. Сыграла свою роль проведённая Скоропадским земельная реформа. У белогвардейцев в Украине была широкая агентура, а также имелся доступ к гетманским правительственным кругам, так что Врангель имел достаточно подробную информацию о ситуации там, и, в частности, о ходе реализации земельной реформы.
Несмотря на множество препятствующих факторов – гражданская война против Директории, махновское движение, Красный Потоп – был сделан вывод, что земельная реформа всё же шла успешно. Хотя она, в силу обстоятельств, проходила с большими сложностями, всё же гетманская реформа позволила если не перетянуть крестьянство на свою сторону, то хотя бы расколоть, и, что самое главное, сделать первые шаги к превращению крестьянства в опору режима.
Кроме того, хотя земля досталась далеко не всем, права земледельцев соблюдались гораздо лучше, чем при власти Советов. В результате Красный Потоп с его продразвёрсткой дал многим крестьянам возможность сравнить гетманскую реформу и большевистские порядки на собственной шкуре – и они начинали делать выводы не в пользу Красных.
Что касается белогвардейцев, то многие из них под влиянием примера соседей ещё во второй половине 1919 г. решили, что и им самим надо бы провести нечто подобное, но ещё долгое время доминировала точка зрения, что эти преобразования стоит проводить только после победы над большевиками. В конечном итоге, проколовшись на крестьянских восстаниях в тылу во время Похода на Москву, многие белогвардейцы, в том числе и Врангель, решили, что принятые в марте 1919 г. положения старой директивы по земельному вопросу необходимо существенно скорректировать в пользу крестьян, переступив через интересы помещиков.
При поддержке главы Правительства Юга России – видного экономиста и реформатора Александра Кривошеина – был разработан ряд законодательных актов по аграрной реформе, среди которых главным является «Закон о земле», готовый уже весной 1920 г., но окончательно принятый только в июле.
Александр Кривошеин
Главный лозунг реформы: «Земля трудящимся на ней собственникам». По реформе был признан законным захват крестьянами помещичьих земель в первые годы после революции (правда, за определённый денежный или натуральный взнос в пользу государства) – так называемый «чёрный передел» – что прежде белогвардейцами откладывалось до созыва Учредительного собрания.
В дополнение к «Закону о земле» был издан «Закон о волостных земствах и сельских общинах», которые должны были стать органами крестьянского самоуправления взамен сельских советов. Стремясь сохранить положительные отношения с казачеством, Врангель утвердил новое положение о порядке областной автономии для казачьих земель. С этими реформами Врангель начал совместно с Красновым новое наступление на север.
Наступление красных на Петроград
Тем временем большевики лихорадочно отбивались от наседающих врагов. На севере они добились успеха – Бермондт-Авалов потерпел поражение под Клином и был вынужден отступить. Красные же при поддержке частей, переброшенных с белорусского и киевского участков фронтов, перешли в контрнаступление. Под советский контроль была возвращена Тверь, и большевики радостно предвкушали изгнание Бермондт-Авалова из Петрограда.
Но нет – у Бермондт-Авалова была подстраховка в виде финнов, с помощью которых Красные были остановлены на линии, которая установилась весной – летом 1920 г. Естественно, финские войска не были на передовой, но они контролировали обстановку в тылу, что позволило Бермондт-Авалову не распылять свои силы. Все попытки большевиков совершить победный бросок на Петроград закончились впустую. Но в самом начале 1921 г. им пришлось ослабить свой натиск, ибо всё более критической становилась обстановка на юге.
Новое наступление белогвардейцев на Юге России
Украинские войска, немного снизив в результате ряда операций активность махновцев на юге, в конце ноября 1920 г. перешли в общее наступление. Красная Армия оказывала упорное сопротивление, но восстания с партизанщиной в тылу, плюс Антоновщина в Тамбовской губернии подорвали её силы. Таким образом, в январе 1921 г. гетманские войска окончательно вернули контроль над Восточной Украиной, последовательно взяв Полтаву, Харьков и Белгород, и даже продолжили наступление на Курск, в конечном итоге взяв его в январе. Параллельно белогвардейцы заняли Воронеж совместно с украинцами, а также во второй раз взяли Царицын. Теперь войска Краснова и Врангеля вторглись в пределы мятежной Тамбовской губернии.
К январю-февралю 1921 г. Тамбовское восстание достигло своего максимального размаха – численность повстанцев достигла 50 тыс. человек, объединенных в две армии (в составе 14 пехотных, 5 кавалерийских полков и 1 отдельной бригады при 25 пулемётах и 5 орудиях). Повстанцы разгромили 60 совхозов, взяли под контроль практически всю Тамбовскую губернию (в руках большевиков остались только города), парализовали движение по Рязано-Уральской железной дороге, и успешно отбивали попытки большевистских войск вторгнуться на территорию восстания, нанося им большие потери.
Тем временем туда вторгся Врангель, который не стал тянуть кота за хвост и сразу же объявил о распространении на территории Тамбовской губернии и всех контролируемых им территорий России «Закона о земле». В целом реформа была положительно встречена значительной частью местного крестьянства, но не всё было так просто…
Крестьяне помнили бесчинства белогвардейцев и казаков, и они не могли «понять и простить». Хотя Красные проявили себя не лучше, а где-то даже хуже, это не было поводом хорошо относиться к Белым. «Белые придут – грабят! Красные придут – грабят! Куда бедному крестьянину податься?». И многие решили, что лучше полагаться на самих себя.
Масла в огонь подливал господствующий монархический мейнстрим в идеологии белогвардейцев – учитывая высокое влияние среди крестьянских повстанцев эсеров, в глазах которых монархисты были намного хуже большевиков. Врангель сразу же предложил тамбовским повстанцам союз, но максимум чего он сумел добиться – раскола в рядах восставших крестьян. Очень многие перешли на сторону Краснова и Врангеля, но осталась довольно крупная группировка, которая решила сохранить независимость и в итоге воевала и против Красных и против Белых одновременно.
Другой проблемой были растущие противоречия среди белогвардейцев. Активная реформаторская деятельность Врангеля очень не нравилась Краснову, который опасался, что амбициозный военачальник таким образом пытается оттеснить атамана от верховного руководства Белым движением на Юге России. Между Красновым и Врангелем началась подковёрная грызня – и этот конфликт серьёзно вредил Белому делу и способствовал расколу в высшем командном составе белогвардейцев.
Начался самый настоящий бокс по переписке – письма и рапорты Врангеля к Краснову приобрели характер памфлетов, ориентированных на третьего читателя. Врангель после отправки знакомил с текстом этих документов своих помощников и некоторых общественных деятелей, после чего их содержание становилось известно офицерской среде и гражданским обывателям, что не способствовало укреплению Белого лагеря.
Очень важной проблемой была военная. Войска белогвардейцев и казаков попросту надорвались. Вторжение в Тамбовскую губернию осуществлялось буквально на пределе сил, и продвинуться дальше белогвардейцы уже попросту не могли. Многие проблемы сглаживало участие в российской гражданской войне украинской армии Скоропадского, но она до сих пор страдала от многих своих детских болезней, и продвинуться дальше вглубь России также не была способна. В итоге некоторые белогвардейцы начинали приходить к крамольной мысли – а что, если вместо бесплодных попыток захватить Москву попробовать сохранить то, что они уже имеют?
Новая экономическая политики большевиков и борьба с крестьянскими волнениями
Тем временем Красные приходили к осознанию, что у них самих положение не менее аховое, чем у белогвардейцев. Восстания в Украине и Тамбовской губернии обрушили их фронт и привели к изгнанию Советской власти с Юга России и Украины, но они были не единственной головной болью. В самом конце января 1921 г. началось восстание в Западной Сибири, ставшее одним из крупнейших антисоветских крестьянских выступлений.
Хотя Красная Армия оставалась крайне грозной силой, она была уже не способна проводить активные наступательные действия, в результате чего не был разгромлен ни один из белогвардейских анклавов. Крестьянские восстания в Тамбовской губернии и Западной Сибири, по определению Ленина, были опаснее для большевистской власти, чем Краснов с Врангелем, Бермондт-Авалов и Колчак вместе взятые, потому что в них соединилось стихийное недовольство крестьян с военной силой армии.
И недовольство это имело весьма зримые политические очертания, совпадающие с лозунгами социалистических оппонентов большевиков – меньшевиков и эсеров. А вторжение Краснова и Врангеля на территорию Тамбовской губернии показало реальную возможность объединения всех этих сил с белогвардейцами. Земельная реформа Врангеля грозила увести крестьянство от большевиков, и советские руководители поняли, что это было для них смерти подобно.
Ленин глубоко осознал эту опасность. Он извлек из происшедших событий принципиальный урок – для сохранения своей власти необходимо идти на соглашение с крестьянством. Поэтому с весны 1921 г. была развёрнута масштабная законотворческая деятельность. В марте 1921 г. X съезд РКП(б) принял решение отменить в стране продовольственную развёрстку, вместо которой вводили фиксированный продовольственный налог.
Это было первым актом Новой экономической политики. Продналог был вдвое меньше разверстки и не мог быть увеличен в течение года. Все излишки, оставшиеся после внесения налога, поступали в распоряжение крестьян. Это создавало материальный стимул для увеличения производства сельскохозяйственной продукции. Но чтобы этот стимул заработал, большевикам пришлось вернуться к свободе торговли.
Коренные изменения произошли и в области промышленного производства. Прежде всего был отменен декрет о поголовной национализации промышленности. Теперь мелкие и даже часть средних предприятий вновь передавались в частные руки. А некоторые крупные промышленные предприятия разрешалось брать в аренду частным лицам. Допускалось также создание концессий с привлечением иностранного капитала, смешанных акционерных обществ и совместных предприятий. Вместе с тем значительная часть промышленности и вся внешняя торговля оставались в руках государства, или, как говорили большевики, они сохранили за собой «командные высоты в экономике».
Принятые меры действительно помогли хоть как-то утихомирить крестьян в контролируемых Советской властью районах и предоставить «наш ответ» врангелевским реформам, которая была вполне приемлема для крестьян ввиду того, что исходила от «народной власти». Дело в том, что во время антибольшевистских восстаний крестьяне часто выступали против введения чрезвычайных мер, но не против советской власти как таковой.
В свою очередь, крестьянское движение в тылу белых армий возникало как реакция на попытки реставрировать старые земельные порядки и, значит, неизбежно принимало пробольшевистскую направленность – ведь именно большевики дали крестьянам землю. При этом союзниками крестьян в этих районах оказывались рабочие, что позволяло создавать широкий антибелогвардейский фронт, который укреплялся за счет вхождения в него меньшевиков и эсеров, не нашедших общего языка с белогвардейскими правителями.
Германская поддержка стала для Бермондт-Авалова, Скоропадского и Краснова с Врангелем спасением, а затем они сами взялись за ум, пытаясь перетянуть крестьян к себе, что проявилось в земельных реформах Скоропадского и Врангеля. Однако белогвардейцы за это время создали себе весьма негативную репутацию из-за проводимой долгое время крайне консервативной политики. Конечно, и Красные вели себя не лучше. Это породило среди крестьянства глубочайший цинизм и настроения в духе «чума на оба ваших дома». Теперь дело решали мобилизационные возможности – и у Красных их было побольше. Побольше, но не настолько, чтобы додавить оставшиеся белогвардейские анклавы.
Вынужденные оставить в покое Бермондт-Авалова в Петрограде, Красные всеми своими силами навалились на юг. Главным направлением стала Тамбовская губерния. Продвижение Красной Армии было крайне тяжёлым и сопровождалось большими потерями – организованная Белая оборона успешно сочеталась с партизанскими действиями крестьян.
Однако надорвавшиеся белогвардейцы и так уже прыгнули выше головы во время тамбовского наступления, и теперь медленно, но неуклонно откатывались назад. Что касается крестьянских повстанцев, то большевики сочетали крепкий кнут со сладким пряником. Советские агитаторы громогласно провозглашали о НЭПе, и настаивали, что он будет иметь куда более народный характер, чем врангелевская реформа.
Если Врангель со Скоропадским предлагали помещичью землю за выкуп в рассрочку, и этим могли воспользоваться прежде всего кулаки, то советский НЭП – это земля всем на халяву, причём без продразвёрстки! Многие на это велись. Для рядовых повстанцев была объявлена амнистия – при условии сдачи оружия и информации о местонахождении командиров.
Предпринятые меры широко освещались в печати и агитационных материалах и постепенно возымели действие. Всё это сопровождалось самыми жёсткими репрессивными мерами по отношению к непокорным. В широких масштабах применялись как уже апробированные методы массового устрашения населения – взятие заложников, расстрелы родственников «бандитов», высылка на север целых деревень, «сочувствующих бандитам» – так и новые средства (в том числе химическое оружие).
Контрнаступление большевиков
Благодаря взаимодействию с белогвардейцами, тамбовское восстание продержалось гораздо дольше, чем в РИ, но Красная Армия была сильнее. Когда регулярные войска белогвардейцев летом 1921 г. были вытеснены на юг, повстанцы были уже обречены.
В первой половине сентября 1921 г. силы повстанцев потерпели окончательное поражение. Восстание распалось на ряд мелких изолированных очагов, и повстанцы вернулись к партизанской тактике. Отдельные стычки на Тамбовщине продолжались до лета 1922 года, постепенно сойдя на нет.
16 июля 1922 г. вскоре после ликвидации Антонова, Тухачевский доложил ЦК РКП(б):
«Мятеж ликвидирован, Советская власть восстановлена повсеместно».
Также Красные вели наступление против украинской армии. Ко второй половине сентября 1921 г. гетманские войска были выбиты из Курска, также украинцы были вытеснены с территории, включающей в себя Новый Оскол, Россошь, Богучар и Валуйки, но большевистское наступление было остановлено под Белгородом, Уразово и Ровеньками. Далее между обеими сторонами установилось равновесие – и началась позиционная грызня. На Юге России белогвардейцы сумели к началу 1922 г. удержать большую часть Верхнего Дона – прежде всего на западе – но потеряли Царицын и часть Восточного Дона.
Большевики были полны решимости окончательно додавить «гидру контрреволюции» – планировались наступления и на Петроград, и на Ростов-на-Дону с Екатеринодаром, и на Киев, ведь белогвардейцы надорвались, их силы были на исходе! Военная мощь, несмотря на все те моменты, когда большевики находились на грани поражения, была всё же на стороне Красных. Но, как известно, человек предполагает, а располагает кто-то другой.
