Солнце всегда будет ярче
искусственных огней.
— 1 —
Сегодняшний день был не из лучших. Опять не угодил шефу, не так посмотрел на клиента, что-то напутал в бумагах и наорал ни за что на лучшего друга. Тут еще долг по кредиту припомнили. Короче, весело… И погода такая же: всё небо тучами завалило.
В кармане заговорил мобильник… Ну конечно, целая куча спама. От этой группы надо точно отписываться! …Душно… Голова с утра уже была дубовая. А сейчас что-то совсем беда… Вон, как раз, скамейка рядом. Надо присесть, отдышаться.
Сел, откинулся на спинку, и, немного успокоив ход мыслей, огляделся по сторонам. Это был какой-то старый скверик в таком же старом городском районе. Рядом стояли небольшие дома с высокими окнами, украшенные лепниной. Да, ничего так занесло… Еще раз глянув на экран, убрал трубку в карман.
По аллее шла красивая девушка в нарядном бело-голубом платье. Казалось, что она едва заметно чему-то улыбается. И эта ее улыбка каким-то загадочным образом в один момент выветрила из головы все навязчивые мрачные мысли. Даже странно…
Подойдя ближе, девушка замедлила шаг и, взглянув на усталого гостя, вежливо спросила, не помешает ли она, если присядет на скамейку.
— Конечно, пожалуйста, — чуть смутившись, поспешил ответить парень, отодвигаясь к краю. — …Кстати, я — Ник.
— Вера, — уже более явно улыбнулась девушка, очень приветливо и как будто немного грустно.
Она еще раз мельком взглянула на собеседника и осторожно поинтересовалась, всё ли с ним в порядке:
— У Вас лицо очень бледное, — пояснила она. — Может. Вам нехорошо?
— Да нет, так, ерунда… Просто проблемы, — ответил парень, зачем-то поправляя складки на штанах.
— И все-таки, может Вам нужна какая-то помощь? — настаивала девушка. — Бледное лицо — плохой признак. … А знаете, что, … давайте-ка я покажу Вас своей бабушке. Она у нас большой знаток целебных трав. А мы живем прямо тут, в этом доме!
Такая настойчивость новой знакомой показалась Нику очень странной. Но… Что-то уж очень не хотелось лишать себя шанса побыть еще хоть немного в ее обществе. И он согласился.
— 2 —
Они вошли в старинный дом с красивым, но побитым временем фасадом. Высокие арочные окна освещали широкую лестницу, которая, судя по всему, когда-то выглядела очень богато. Поднялись на второй этаж, прошли небольшой слабоосвещенный коридор. И отворив тяжелую дубовую дверь, оказались в светлой, просторной комнате.
Бегло оглядевшись вокруг, парень, сам не осознавая почему, в полной растерянности отступил на шаг. Может, потому, что в какой-то момент ему показалось, …что он вдруг очутился совсем в другом времени. Или в другом измерении. Всё здесь выглядело так, как в старых дворянских имениях позапрошлого века. Высокий потолок, фигурный гипсовый бордюр, лепной узор над большой хрустальной люстрой. Резная мебель в бархатной обивке, свечи, картины… Высокие арочные окна… Да и сама атмосфера была какая-то… та…
Вера, посмотрев украдкой на парня, поспешила прервать этот неловкий момент и пригласила его внутрь. И он только сейчас вдруг заметил пожилую женщину, величественно сидящую в мягком кресле за большим круглым столом. Одета она была, конечно же, в том же духе, что царил во всей этой комнате. Видимо, это и была бабушка Веры. Женщина плавно положила на стол книгу и приветливо улыбнулась:
— Глядите-ка, у нас сегодня гости! — радушно сказала она.
Бабушка — графиня, похоже, действительно была рада этой неожиданной встрече. Но парню почему-то показалось, что в ее голосе прозвучали какие-то едва заметные нотки грусти.
— Здрасьте… Я — Ник. — поспешил представиться гость, подходя чуть ближе.
— Ник? — с той же доброй улыбкой переспросила бабушка. — То есть, … Николай…
— Ну… как бы… да… — немного смутился парень. Видимо, в этом обществе к именам относились немного по-другому.
— А меня зовут Мария Елизаровна. — представилась бабушка все с той же открытой улыбкой. — Да что же Вы стоите! — спохватилась она. — Составьте же нам компанию, присоединяйтесь.
Графиня (как про себя назвал ее наш герой) мягким жестом пригласила гостя за стол.
— Верочка, солнышко, будь добра, позаботься о чайных приборах.
Вера охотно кивнула и поспешила в соседнюю комнату. Мария Елизаровна внимательно взглянула в глаза Николая:
— Пожалуй, я Вам приготовлю один замечательный чайный сбор.
С этими словами бабушка встала из-за стола и направилась вслед за Верой. И уже стоя в дверях, добавила:
— А к чаю у нас сегодня вишневое варенье. Я надеюсь, Вы его любите?
Он любил это варенье больше всего. Но почему-то об этом промолчал.
— 3 —
Оставшись наедине с собой, Николай еще раз огляделся по сторонам. Это странное чувство другого мира и совсем другой жизни всё никак не оставляли его. Он выглянул в окно, видимо в надежде увидеть что-то гораздо более привычное и понятное. Окна, похоже выходили во двор. Это был просторный двор, больше похожий на маленький сквер. И вокруг стояли такие же дома с высокими окнами и также украшенные лепниной. …Да, странно… Он прожил в этом городе всю свою жизнь, но об этом месте, почему-то, ничего не знал. …По крайней мере,не помнил.
Во всём какая-то непривычная тишина. Только ветерок в деревьях. И полное спокойствие. …Или как там еще говорят… Умиротворение. … А наверху чистое синее небо и яркое Солнце… Да, кстати, а когда это небо успело очиститься? Ведь только что всё было в тучах! Опять какие-то фокусы с погодой… Ладно, неважно…
Из дальней комнаты послышались шаги. Вера несла поднос с чайным сервизом. За ней величаво шла бабушка с большим кувшином… или кофейником, украшенном цветами и золотыми узорами.
— 4 —
Они сидели за столом и не спеша пили чай. Это был какой-то очень необычный травяной сбор. Легкий, приятный, …успокаивающий. Мягко снимающий усталость и бодрящий одновременно. Говорили немного. Всё как-то просто к слову и невзначай. Было очень спокойно и уютно. И самое главное — никто никуда не спешил.
Аккуратно поставив на блюдце свою чашку, бабушка обернулась к внучке:
— Верочка, а может, ты найдешь мою любимую музыку? Она бы очень скрасила нашу беседу.
Девушка подошла к столику, стоящему у окна и легонько прикоснулась к чему-то своей ладонью. Почти сразу же в комнате зазвучала тихая, красивая мелодия. Было совсем непонятно, откуда она исходила. Казалось, что она звучит везде, переливаясь в пространстве волнами едва различимых многоцветных узоров. Проникает в каждый уголок, наполняя всё вокруг каким-то …торжественным спокойствием. Ничего похожего на это он раньше не слышал.
…Интересно, а что это за техника? Николай посмотрел на столик, к которому только что подходила Вера. Но там он увидел только вазу с цветами, пару статуэток и стеклянный шар в золоченой оправе. Ничего не понятно… А где же аппаратура? Он хотел спросить об этом Веру, но его опередила с вопросом бабушка:
— Что, если Вам остаться у нас до обеда? А то наши почти все нынче на дачу уехали. С Вами же нам веселее будет.
Да, он совсем не был против. И наверное, был уже готов сидеть до самого вечера в этой солнечной комнате в обществе Веры и ее бабушки под эту странную, красивую музыку. Смущенно опустив взгляд, Николай поправил шелковую бахрому скатерти, мягко накрывшую его колени и… случайно задел лежащий в кармане мобильник. …Чёрт, кому-то же надо было позвонить! Торопливо достав трубку из кармана, он взглянул на экран. Здесь, почему-то, не было связи. Парень нервно встал из-за стола.
— Я бы остался, — попытался извиниться он, — Но там …дела у меня…
Бабушка вздохнула:
— А дела эти совсем не могут подождать?
— Да… нет, как бы… Тут еще трубка не ловит. Надо на улицу выйти. …Извините…
Спешно попрощавшись, парень вышел в темный коридор. Чуть не столкнулся с каким-то мужчиной, который, похоже, собирался нанести визит его новым знакомым. Бегом спустился по старой, широкой лестнице и… на мгновение остановившись, вдруг подумал: что же он не спросил телефон Веры? Ведь можно будет как-нибудь созвониться и снова прийти в гости. Было, конечно, не очень удобно заявляться снова после такого внезапного бегства. Но… Он, все-таки решил подняться.
— 5 —
За дверью незнакомый мужской голос что-то говорил бабушке. Видимо, это был тот самый гость, с которым Николай столкнулся на выходе. Прерывать человека на полуслове было бы совсем невежливо, и парень решил подождать удобного момента.
Расспросив бабушку о ее здоровье, гость, по всей видимости, обратился к Вере:
— Да, вот что хотел еще спросить: книги на днях я вам оставлял. Мне бы забрать их на время, а позже снова могу вернуть.
— Конечно, я Вам сейчас же их принесу, — ответила Вера. — Только… Позволите, я быстренько пометки у себя сделаю, где и на чем я остановилась?
Получив одобрение, девушка поспешила в соседнюю комнату. А бабушка пригласила гостя присоединиться к чаепитию. Николай собрался уже было войти, но разговор завязался снова. И то, что он услышал после, заставило его надолго притихнуть за этой тяжелой дубовой дверью в этом тесном, слабоосвещенном коридоре.
— 6 —
— Что нынче с Вашим внуком? — участливо спросил мужчина.
— Да всё пока по прежнему, — тяжело вздохнула бабушка. — Нас никого не помнит. Зайдет на чуть-чуть, и вновь пропадает надолго. Потом всякий раз приходит в наш дворик. Видимо, что-то в нем все еще тянется к дому. Всякий раз пытаемся пригласить его к нам. Иногда удается, иногда нет. Даже Верочку, сестренку родную, не признаёт. Всё познакомиться с ней пытается.
Бабушка подлила еще чаю, вздохнула и тихо продолжила:
— Как раздобыл он эту информу, словно другим стал. Ломаная речь, путанные мысли. Всё о каких-то странных вещах рассуждает, слова говорит непонятные, не наши. И самое главное, он совсем лишился внутреннего покоя, душевного света. Какие-то всё проблемы, срочные дела, важные встречи, нужные вещи. Словно в другом мире он живет. В чужом мире. … Теперь уже и мы, как чужие, с ним на «вы» разговариваем. …Это очень тяжело, Феодосий Ильич, … очень тяжело…
— Я Вас понимаю, Мария Елизаровна. — участливо ответил гость. — Такое непросто вынести…
Они немного помолчали. Потом мужчина заговорил снова, как будто рассуждая наедине с собой:
— И всё же я подозреваю, что в работе этой информы используется какое-то искусственное излучение. А это — крайне рискованная штука. Всё искусственное по своей сути обратно естеству. И посему оно в той или иной мере всегда вступает в конфликт с живой природой. Где-то совсем незначительный, а где-то и весьма серьезный. А что до самих излучений… Они ведь порой проникают очень глубоко в живую материю. И оттого эксперименты с ними особо опасны. А когда еще их посредством передается искусственная информация, то риски вреда возрастают во многие разы.
— 7 —
Мария Елизаровна снова тяжело вздохнула и грустно спросила гостя:
— Феодосий Ильич, но Вы-то, как человек глубоких познаний и немалого опыта, подайте же нам хоть какую надежду!
Гость ответил не сразу. Он встал, прошелся по комнате. Вернулся обратно, остановился. И наконец сказал:
— Конечно, ни силой, ни уговорами его не удержать. Вы и без меня это знаете. Но раз приходит сюда хотя бы изредка, пусть безотчетно и неосознанно, значит есть в нем еще живая искорка. Хоть глубоко очень и слабенькая совсем, но есть. А значит, и есть надежда.
Феодосий Ильич снова прошелся и, похоже, подошел к окну. Немного помолчав, он продолжил:
— И еще, …наверное самое важное… Ваши сердца полны и богаты теплом. И ему дарована немалая доля этого богатства. Да и дом ваш весь до мельчайшей мелочи полон Света. Возможно, в те редкие моменты тревог и исканий его беспокойная душа неосознанно тянется к этому свету. Ведь как бы ни сверкали искусственные огни, им никогда не затмить Солнца!
— Я Вам очень благодарна, -тихо сказала Мария Елизаровна. — Вы успокоили мое сердце. Когда теперь придет наш Николенька, я не знаю. Но сознание того, что в наших силах чем-то ему помочь, и нам придаст новые силы.
— А он …давно приходил? — спросил Феодосий Ильич.
— Да вот только что ушел. — ответила бабушка. — Вы должны были встретиться.
— Значит, это с ним я столкнулся в коридоре, — огорченно сказал гость. — Жаль. Я даже разглядеть его не сумел: в этом проходе трудно что-то увидеть…
— 8 —
Николай все это время так и стоял за дверью. Накатившие в начале случайно подслушанного разговора смутные сомнения росли с каждой новой фразой и каждой минутой. И последние слова словно обрушили на его голову этот огромный, тяжелый ком. Стало как-то нехорошо. Захотелось куда-то присесть и перевести дыхание. Он попытался нащупать рукой стену, чтобы хотя бы о что-то облокотиться. Задел какой-то предмет, и тот, падая, глухо ударился об пол.
В комнате послышались шали. Похоже кто-то подходил к двери. Испугавшись, что он будет уличен в подслушивании, парень быстро выскочил из коридора и бегом спустившись по лестнице, через мгновение очутился на улице.
— 9 —
…Он шел по длинной, прямой асфальтовой полоске. Такой же серой, как и сегодняшнее небо. Мимо ровными рядами проплывали одинаковые квадраты девятиэтажек. Голова была тяжелой, как будто он не спал целые сутки. …Отдохнуть бы, …времени только нет…
В кармане загудел мобильник. …Десять пропущенных сообщений. Так, муть всякая… Шеф, правда, психует, что пропал надолго… Плевать, он вечно всем недоволен… Да, что-то, вроде, важное было! …Снова достал трубку, пролистал сообщения. …Нет, это всё не то…
Напряженно потерев лоб, парень сунул аппарат в карман и пошел дальше. …А если что серьезное?… Черт, забыл записать, что ли? Еще раз перебрал в голове все горящие дела и проблемы… Да нет, что-то совсем другое… А что тогда? Надо бы вспомнить…
Он огляделся по сторонам. Вдруг какая зацепка найдется… Но… Никаких наводок. Пусто. …Поднял глаза в небо. Сам не зная почему, он мучительно вглядывался в неровные очертания туч и облаков, как будто там пытался найти ответы. Всё искал хоть какой-то просвет в этом одинаково сером пространстве. Просвет, из которого выглянет Солнце. С ним как-то всё станет понятней…
Павел Ломовцев (Волхов) © 2022
http://volhov-p.livejournal.com/
