Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой цикл статей про Великую Русинию, и сегодня речь пройдет про события конца XVI века. Рассказано будет про очень нехорошего короля, династический конфликт среди Романовичей, буржуазно-демократическую революцию и многое другое.
Содержание:
Владимир II Жестокий
Третий сын Михаила Воителя и Ангелины Мудрой больше всего отличался и от своих братьев, и от отца. Это был мрачный, неулыбчивый человек, у которого с ранних лет стала проявляться жестокость, которая с годами лишь набирала обороты. В детстве его не единожды ловили на ловле мышей и крыс в Королевском дворце, которых он затем умерщвлял различными способами, чаще всего достаточно болезненными. Владимир дрался с детьми – но всегда зло, ломая сверстникам конечности, выбивая глаза, нанося максимальный ущерб. Вслед за жестокостью проявилась крайняя степень авторитарности, или, скорее, деспотизма – принц все тянул на себя, стремился все замкнуть на свою персону, стремился становиться лидером даже там, где это не было необходимо. К 15 годам его уже опасались все родственники, и даже мать, Ангелина Мудрая, какое-то время рассматривала возможность отправки его в монастырь. Это отдалило Владимира от родственников, толкнув в объятия других придворных фракций, и прежде всего – сторонников вольностей дворянства, «вольничей» [1]. За годы Ливонской войны это движение значительно окрепло, и приобрело четкую идеологию. За образец «вольничи» брали древнее боярство времен рассвета Галицко-Волынского государства, причем в их трактовке истории именно знатному сословию, старшим и поместным боярам, государство Романовичей было обязано своим существованием. Таким образом, «вольничи» призывали вернуть «историческую справедливость», и одарить знать большим числом привилегий, что, по их мнению, должно было привести к новому процветанию и возвышению Русинии. Владимир целиком разделял эту точку зрения.
Будучи третьим сыном Михаила IV, он имел мало шансов стать королем, но, как говорится, звезды встали в ряд. Впрочем, по поводу этих звезд ходили и иные слухи. Так, обстоятельства гибели Михаила Молодого, первого в очереди наследования на корону Русинии, после Ливонской войны подверглись пересмотру, а в 1484 году даже было начато тайное расследование. Версия с бомбой уже не казалась правдоподобной, так как Полоцк не обладал ни одной пушкой, способной забросить снаряд так далеко, чтобы достать до тех позиций, которые обычно обходил Михаил V. Обходы он совершал ежедневно, в одно и то же время, по одному и тому же маршруту, и потому взрыв порохового склада можно было легко организовать, списав все на осажденных. Еще более подозрительной оказалась смерть Богдана II, его супруги и сына – слухи упорно утверждали, что все трое умерли насильственной смертью.
В результате всего этого королем Русинии стал Владимир II, ставленник «вольничей» и их фактический лидер, которого ранее всячески отдаляли от короны. Подлил масла в огонь и тот факт, что он свернул расследование касательно смерти своего старшего брата, Михаила V, в результате чего в народе утвердилось мнение, что нынешний король убил двух своих братьев, свояченицу и племянника. Многие уже называли это общепризнанным фактом, но результатов это не давало – Владимир принялся с особой жестокостью подавлять любое инакомыслие и возмущение его правлением. Кровь полилась рекой, едва ли не каждые выходные в каждом уездном городе Русинии проводились казни. Жестокость общегосударственная смешалась с жестокостью бытовой – свою супругу, Марию Австрийскую, навязанную ему Богданом II, Владимир не раз избивал и хлестал плетью, из-за чего та отощала, а первая беременность завершилась выкидышем. Слуге, который украл с кухни хлеб, на глазах у короля отрубили обе руки, а прислужницу, которая отвергла настойчивые намеки на близость со стороны одного из королевских фаворитов, высекли прилюдно, обрили и изгнали из Киева.
Все важные государственные посты с 1587 года заняли представители «вольничи», а «короничи», сторонники сильной центральной власти, оказались ослаблены и лишены влияния при дворе, лишившись легитимного лидера из числа Романовичей. Первое время Владимир держался баланса власти между сословиями, однако вскоре стал сдвигать его в пользу знати. В 1591 году последовал указ, сильно ослабивший четвертое сословие крестьян, согласно которому отныне все крестьяне закреплялись за своей землей, и не имели права без особого паспорта покидать окрестности тех мест, в которых они родились. Контроль над выдачей паспортов при этом получили землевладельцы и дворяне. Этим фактически в стране возрождалось крепостное право, хоть и пока в достаточно мягкой форме. По Русинии прокатилась череда крестьянских бунтов, однако все они были подавлены верной королю гвардией – после Ливонской войны общество еще не успело оправиться, было разобщено, и не смогло организовать сопротивление «вольничам». А они продолжали наступление – в 1592 году были лишены в пользу знати части привилегий и доходов города, в 1593 году к этому добавился еще ряд законов, главным из которых стал указ о вольностях знати, который давал Первому сословию такие привилегии, что Русиния разом практически догнала в этом плане соседнюю Польшу, где эти вольности и привилегии уже привели к началу разложения государства [2]. В 1594 году последовал новый указ, об упразднении Общинной думы, что фактически делало знать и духовенство монополистами в принятии важных государственных решений. В конце этого же года супруга Владимира наконец-то родила сына, которого назвали Иваном. Предыдущий наследник и младший брат нынешнего короля, принц Андрей Михайлович, стал попросту не нужен, и без особых сомнений правитель Русинии нанял уже знакомых ему людей с простой целью – убить Андрея Михайловича. Однако события стали принимать совершенно иной от ожидаемого ход, и в государстве Владимира II, уже прозванного Жестоким, разгоралась пламя чего-то абсолютно нового….
Принц Литовский Андрей Михайлович
Предположительно Андрей V, позирующий для портретиста в костюме казака
Принц Андрей Михайлович вместе со своей младшей сестрой, Марьяной, в то время был в Вышгороде, куда удалилась после коронации Владимира вдовствующая королева Ангелина. Это были самые дружные ее дети, и определенно ее самые любимые – если Владимир всегда был самодовольным и жестоким, а Михаил временами слишком резким и высокомерным, то младших своих детей королева-мать называла просто «моими ангелами». Марьяна была тихой и скромной, но очень образованной и умной девушкой, похожей на мать внешне. Андрей же отличался не только от своих братьев, но и вообще от многих своих современников и предшественников. Внешне это был высокий и сильный молодой человек (рост его был около 189см), очень сдержанный и спокойный, но в то же время волевой и умный. Он много времени уделял учебе, стараясь улучшить себя во всем – в знаниях, физической форме, фехтовании, инженерном деле, искусствах. Королевич крайне не любил зависеть от кого-то, и если при дворе еще позволял окружать себя слугами, то вне его предпочитал все делать сам. «Это был чудовищно самостоятельный человек», как вспоминал позднее один из современников. Принц имел выдающиеся способности практически во всем, и не переставал совершенствовать свои навыки.
При этом любая жажда власти была Андрею чужда – ее он страстно ненавидел, и потому всячески старался отстраниться от придворных интриг. Тем не менее, интриги временами его настигали, и в этих случаях спокойный принц мог сорваться. Так, еще в 1585 году, вскоре после коронации Владимира II, его задел один «вольнич», высмеяв его скромную одежду – а Андрей всегда носил только такую. В результате последовал вызов на дуэль, которую буян с радостью принял, так как считался неплохим бойцом. Увы, дуэль завершилась отправкой несчастного дворянина на лечение с рядом опасных сабельных ран, от которых он вскоре скончался – молодой королевич в то время усиленно тренировался владению этим оружием, и без труда одолел подвыпившего соперника. На тот момент это не вызвало опалы принца – Владимир даже засмеялся, узнав об этой ситуации, и сказал, что все правила соблюдены, но в дальнейшем всячески старался отдалить его ото двора. Андрей и не сопротивлялся. Помимо скромности в выборе одежды, он почти не употреблял алкоголь, не любил азартные игры и часто сторонился людей. Принц мало с кем дружил, практически никому не открывался целиком, кроме матери и сестры, и вообще мечтал лишь об одном – добиться назначения наместником в отдаленном уезде, и оказаться как можно дальше от Киева, где засилье дворянской вольницы вызывало у него глубокое неприятие.
Однако никакая его внешняя аполитичность не могли целиком исключить его вовлеченность в государственные процессы. Он постоянно был в курсе последних новостей, и по возможности старался исправить острые проблемы правления своего старшего брата. За эту лояльность Владимир не трогал своего младшего брата, даже назвав того легитимным Принцем Литовским. Постепенно ослабленные «короничи», движение за сохранение старого порядка равновесия, а также представители всех сословий, которым не нравился нынешний король, стали собираться вокруг Андрея. Ужаснувшись жестокости Владимира, на его сторону перешел и ряд «вольничей». Все это вызвало рост угрозы со стороны младшего брата, и едва только у короля появился законный наследник, как в Вышгород отправились убийцы.
Однако ни принца, ни его сестры, ни вдовствующей королевы со всеми слугами там уже не было – едва только узнав о рождении сына Владимира, они покинули город, и отправились на запад, во Львов, прекрасно понимая, что будет делать их родич. Узнав об этом, народ стал стягиваться к этому городу, старой столице Русинии, вторым по значению городу в государстве. Там же вновь собралась Общинная дума в своем предыдущем составе, выразившая полную лояльность Андрею. Однако он все еще медлил, и не спешил начинать войну против брата. В Киев с гонцами отправили письмо, в котором Андрей просил обеспечить безопасность ему и его сторонникам, а также отказа от реформ «вольничей», которые сильно ударили по всем сословиям кроме знати. В ответ Владимир прислал головы гонцов, а вслед за этим на Львов обрушилась гвардия, подкрепленная наемниками и дворянским ополчением. Город был взят штурмом, при этом сторонники «вольничей» учинили резню и грабеж, поведя себя хуже захватчиков. Андрею с сестрой и матерью удалось сбежать поначалу в Брест, а после того как город отказался их принять – дальше, на север, в Литву и Ливонию. Закончилось бегство лишь в Риге, городе, где переплетались торгово-промышленные интересы множества держав, включая Русинию, Польшу, Швецию, Россию, Ливонию, Голландию и ряд других. Андрей склонялся к мыслям о том, что дело против Владимира проиграно, у него ничего не получится, и надо искать укрытия за границей – вероятно, в Швеции, а лучше еще дальше. Но за несколько дней перед отъездом в Ригу прибыла крупная делегация выборных людей со всей Русинии, и принц встретился с ней. Именно этой встрече суждено будет изменить историю государства Романовичей.
Национальная революция (1594-1600)
Встреча, назначенная на 18 декабря 1594 года, проходила в Рижском замке – резиденции великого герцога Ливонского, Фридриха фон Кеттлера. Он выступил формальным организатором всего собрания, хотя на самом деле за происходящим стояли другие люди. В основном это были русинские купцы, но присутствовали также выборные состоятельные крестьяне от некоторых общин, богатые мещане, представители литовской и ливонской знати, и даже иностранцы – шведы, голландцы, поляки. Все собравшиеся разделяли одно чувство – категорическое неприятие происходящего сейчас в Русинии. Дело было даже не в том, что Владимир II и его сторонники начали ломать через колено все сословия ради интересов знати – в конце концов, подобные процессы уже давно шли во многих странах Европы, имелись в том или ином виде в Швеции, а в Польше и вовсе стремились достичь клинической стадии. Проблема заключалась в том, что политика нынешнего короля больно била по экономике и стабильности государства, что ударило по состоянию не только мещан и крестьян, но и по купцам, которые болезненно ощущали уменьшение потока товаров из Русинии за последние годы, что связывалось именно с фигурой Владимира II. Великий герцог Фридрих также опасался, что новые порядки в Русинии уменьшат оборот Днепро-Двинского торгового пути, и это негативно скажется на экономике его государства. У всех присутствующих были свои причины не принимать складывающиеся процессы, но именно неприятие оных объединяло их, и толкало на организованное сопротивление.
Однако у этого сопротивления не было лидера, не было легитимности и формальных законных прав, не было стимула позабыть о существующих противоречиях. С появлением принца Андрея, вошедшего в прямой конфликт со своим старшим братом, такой лидер появлялся – оставалось лишь уговорить его, и движение приобретало легитимизм и четкие цели: восстановление «старых порядков» времен короля Михаила IV и королевы Ангелины I. Сама Ангелина, будучи уже женщиной в возрасте, приняла активное участие в работе собрания, получившего позднее название Народной Думы. Андрей Михайлович первое время отпирался и не желал продолжения конфликта с братом, понимая, что за того стояли дворянство и, что более важно, гвардия, но увидев, насколько большое количество людей выражает недовольство Владимиром, он все же согласился возглавить движение, ознаменовав возрождение движения «короничей». В день 24 декабря 1594 года было издано воззвание к народу Русинии, в котором указывалось, что Владимир II перестал быть легитимным правителем, так как более не выполняет функции защитника интересов Короны, а лишь способствует падению ее авторитета и возвышению «отдельной части знати». С этой даты берет начало очередная гражданская война в Русинии, которую в будущем назовут Национальной революцией.
Сразу же на сторону Андрея встали ливонцы, шведы прислали отряд наемников, прибыла группа вольнонаемных польских шляхтичей. Из собственно русинских войск на его сторону встали Литва и пять уездов – Полоцкий, Смоленский, Могилевский, Менский и Гродненский. С остальных частей Русинии прибыли отдельные добровольцы и отряды. Всего численность войска мятежников достигло 18 тысяч, но качественно оно значительно уступали армии Короны, которая была подконтрольна Владимиру. Тот, узнав о событиях в Риге, отправил гвардию и дворянское ополчение на север, поставив во главе воинства своего верного сторонника, князя Дмитрия Слуцкого. Тот повел себя крайне жестоко, по пути к Риге подавляя любые волнения с особой жестокостью, грабя поместья «конкурентов» и отнимая имущество мятежной знати. На пути его стоял город Менск, который перешел на сторону Андрея, но гарнизон его был чрезвычайно мал, а армия принца не успевала подойти к городу, в результате чего Слуцкий решился на быстрый штурм. Город был взят за сутки, однако потом ситуация неожиданно вышла из-под контроля князя, ибо гвардия отказалась подчиняться королевскому воеводе.
Дело было в том, что когда-то, будучи еще Королевской Дружиной, гвардейцы беспрекословно подчинялись королю, и набирались из числа безземельной знати или же детей состоятельных горожан и крестьян. Однако полки комплектовались в большинстве своем все же из дворян, что накладывало отпечаток на их порядки. Но после Ливонской войны дворянство в общем и гвардия в частности понесли большие потери, и дабы восполнить их, в гвардейские полки стали набирать особо благонадежных крестьян и мещан, чей удельный вес резко повысился, причем настолько, что они стали определять настроение в полках. Офицеры, представленные мелкими дворянами, стремясь сохранить единство в своих подразделениях, стали разделять мнение младшего состава. А мнение это о текущем монархе становилось все хуже и хуже, так как вчерашним крестьянам и мещанам не могло нравиться разграбление сел и городов, что активно практиковалось заносчивыми командирами из числа «вольничей». Последней каплей стал приказ князя Слуцкого о разграблении Минска «в назидание мятежникам», а также тот факт, что дворянское ополчение стало выполнять этот приказ с особым рвением. И без того недовольная разорением Львова, гвардия попросту взбунтовалась, отступив в лагерь и заняв оборону.
Мятежников возглавил полковник Русинского панцирного полка, князь Анатолий Романовский, весьма уважаемый в среде гвардии за высочайшие понятия о чести, благородстве и порядочности, а также истовой набожности и особой заботе о своих людях. Он потребовал от командующего отменить приказ о разграблении города, а также вернуть разграбленное имущество жителям и приостановить поход на некоторое время. Слуцкий, испугавшись, отдал соответствующие приказы, однако разгулявшееся дворянское ополчение оказалось невозможно остановить, и терпение гвардейцев закончилось. Полковник Владислав Седовский, сын цехового мастера из того же Менска, выбившийся в командиры Подольского гвардейского полка, ввел своих людей обратно в город и встал на защиту его жителей. Вслед за ним потянулись и другие гвардейцы, которых повел лично Романовский. Все это вылилось в настоящее сражение за город, происходившее ночью и утром 18 марта 1595 года. По его результатам дворянское ополчение было разгромлено, князь Слуцкий попал в плен, а гвардия фактически выступила против короля Владимира II. В течении следующих недель прошли переговоры между Романовским и принцем Андреем, по результату которых Королевская Гвардия в полном составе перешла на его сторону, присоединившись к воззванию от 24 декабря 1594 года.
События в Минске произвели эффект разорвавшейся бомбы. Гвардия, единственная реальная военная сила, поддерживавшая короля Владимира II, перешла на сторону мятежников, и тот внезапно стал слабым и почти беззащитным. По всей стране начались восстания крестьян и мещан, к которым также стало присоединяться духовенство и знать. Крымский уезд во главе с Палеологами выступил в поддержку Андрея, начав формировать Южную армию князя Дмитрия Багерова, командира уездного полка. К ним присоединилось и казачество, которое стало формировать хоругви и даже избрало своего собственного временного командира, атамана Северина Наливайко [3]. Патриарх Сергий также перешел на сторону Андрея, а вслед за этим последовал еще один мощный удар по позициям Владимира, от которого он уже не смог оправиться – были обнародованы результаты допроса князя Слуцкого и ряда других высокопоставленных командиров короля, которые попали в плен к мятежникам. Неизвестно, насколько правдивы оказались их признания, однако согласно ним, «вольничи» действительно организовали убийство Михаила V, а к смерти Богдана II, его жены и сына приложил руку сам Владимир II, стремившийся поскорее стать королем.
Это вызывало настоящий взрыв народного возмущения. В конце лета 1595 года король был вынужден покинуть Киев и отправиться со своими сторонниками в Глухов, где позиции «вольничей» были одними из самых сильных. В столицу Русинии вступил принц Андрей, с которым приехали представители Народной Думы, гвардия и все его сторонники. Вскоре, 2 сентября 1595 года, Владимир II был низложен по решению той самой Народной Думы, а Андрея короновали как короля Русинии, Андрея V. Примерно в эти же дни был заключен ряд важных договоров, включая династический брак между Фридрихом фон Кеттлером и сестрой Андрея, Марьяной, что закрепляло интересы Романовичей в Ливонском герцогстве. Несмотря на нарушение закона о наследовании, новый монарх получил широчайшую народную поддержку, которая обеспечила ему легитимность на будущие годы. Владимир не признал своего низложения, стал собирать большую наемную армию в Глухове, и приготовился к борьбе за власть в стране. Он не был глупым человеком и понимал, что сам не справится со своим младшим братом, потому сразу же начал искать союзников как в самой Русинии, так и за границей, и очень скоро нашел их.
В это время в Киеве, вопреки стараниям свежеиспеченного короля Андрея V, начался политический кризис. Народная Дума, созванная в Риге как временная мера, не собиралась расходиться, и стала все настойчивее требовать для себя политических прав и преференций. От включения ее делегатов в состав Государственного Собрания думцы народники отказались, выдвинув свой вариант – упразднить Собрание, введя вместо него однопалатную Народную думу. Под влиянием своих сторонников король был вынужден принять это требование, но получилось еще хуже, так как Дума получила власть, и стала теперь уже требовать себе функции законодательства. Очень быстро ее состав изменился, и уже к концу 1595 года большинство думцев составляли особо верткие представители купечества и магнатерии, в том числе и те, кто успел переметнуться из лагеря «вольничей». Как раз в это время король был занят укреплением армии и подготовкой кампании против Владимира, и потому думцы успели натворить дел, успев попринимать якобы легитимные законы, отказавшись отменять ряд болезненных указов времен Владимира II, и вообще дискредитировали себя по полной. Это вызвало ослабление позиций Андрея, и усиление популярности Владимира. Не помогло даже то, что в ноябре король разогнал Думу, став абсолютным монархом в стране.
А в 1596 году проблемы посыпались как из рога изобилия. Деятельность Народной Думы привела к упадку боевого духа в войсках и росту дезертирства, в результате чего многие солдаты из уездных и наемных полков разбежались по домам. Подверженной разложению оказалась и гвардия. Возникли проблемы с деньгами – вскрылись случаи казнокрадства в особо крупных масштабах, как при Владимире II, так и уже при Андрее V. Плюс ко всему, Владимир смог договориться с русским царем о помощи, в обмен на возвращение потерянных в Ливонской войне территорий, и московские полки вступили на территорию Русинии. Быстро были потеряны Псков и Вязьма, за ними – Брянск и Смоленск. Хаос в стране усиливался, появилась реальная угроза потерять Киев. Андрей V с семьей перебрался из Королевского дворца в Михайловский замок.
Еще больше усугубилась ситуация в середине весны, когда в Закарпатье начались волнение, и под их шум в уезд вошли сначала войска венгерских магнатов, а затем и османские полки, в результате чего он был практически без сопротивления потерян Русинией. Сразу после этого в Валахии начала собираться еще одна османская армия – несмотря на все свои войны, турки сочли удачным время для вторжения в Русинию, и не жалели средств. В середине лета турецкая армия обрушилась на Фокшаны, Галич и Броды. Крепости, имея сокращенные гарнизоны, не располагая средствами и достаточным количеством припасов, продолжали держаться, но тщетно – в июле пали Броды, а в августе – Фокшаны. Турецкая армия прорвала Берладские Ворота, и могла продолжать наступление на север. Ситуация складывалась критическая, у киевских властей не хватало ни сил, ни средств для продолжения войны. Едва удалось собрать 30-тысячное войско, ядро которого составила гвардия. Возглавил его князь Романовский, повышенный с полковника до генерала. Задача его была одна – спасти все, что только можно. Он выдвинулся навстречу турецким войскам, и у Бендер, на переправе через Днестр, дал сражение. Ценой больших потерь и героических усилий гвардейских полков, турецкая армия была разбита, и откатилась на юг, под защиту Фокшан и Бродов. Броды вскоре были взяты силами русинов, но попытка осадить Фокшаны провалилась, и пришлось отвести войска на север, смирившись на время с потерей крепости. Турки, не имея значительных свободных средств для возобновления войны, поспешили закрепить достижения, и заключили мир с Русинией на условии передачи Закарпатья и Фокшан в их руки. Андрей V согласился на эти условия, но дал понять окружению, что это лишь временная мера, и он намеревается вернуть эти территории как можно скорее.
Сам король в это время прилагал колоссальные усилия для укрепления своего положения. Знать не оправдывала возлагаемые на нее ожидания, и не была достаточно надежной, чтобы использовать ее в качестве основных управленческих кадров в той же степени, как это было раньше. Попытка сделать ставку на одно лишь купечество провалилась – оно имело свои интересы и возможности, и управление всеми аспектами государственной жизни оказалось ему не по плечу. Мелкое дворянство уже не представляло из себя значительную силу после всех потерь предыдущих лет, да и в значительных количествах поддерживало Владимира. Оставались лишь жители городов и сел, мещане и крестьяне, на которых традиционно опирались Романовичи. Однако если в предыдущие разы опора требовалась для восстановления баланса власти и влияния между сословиями, то теперь необходимо было выстраивать всю вертикаль государственной власти практически с нуля, используя образованную часть городских и сельских жителей.
При этом у Третьего и Четвертого сословий были свои интересы и требования, без удовлетворения которых их лояльности добиться было невозможно. Этими требованиями был отказ от местничества, упразднение феодальных порядков, установление равенства всех сословий перед законом, открытие социальных лифтов. Подобные преобразования, решись на них король, означали бы настоящую буржуазно-демократическую революцию, причем «революцию сверху», контролируемую Короной и ограниченную в своем размахе и стремлении, направленную в нужное русло. Какое-то время Андрей V колебался, но после всех кризисов и поражений 1596 года, в октябре, он все же решился пойти на это. Было вновь создано Государственное Собрание из двух дум, Боярской и Общинной, но если ранее последняя играла скорее уравнительную роль, то теперь она значительно выдвигалась вперед. Этому Собранию были дарованы отдельные законодательные функции, право принимать законы в определенных сферах и одобрять или отклонять новые налоги, ряд других прав и обязанностей, но при этом в государстве сохранялась практически абсолютная власть монархов из династии Романовичей, как блюстителей интересов Короны [4]. За зиму 1596-1597 годов был принят ряд эпохальных законов, которые закрепили происходящую «революцию сверху», и обеспечили королю значительную поддержку основной массы населения государства. Боевой дух армии укрепился, численный состав быстро рос, казна постепенно пополнялась за счет пожертвований и займов (внутренних и внешних).
В 1597 году войска низложенного Владимира и русских выступили в поход на Киев, намереваясь взять его, но у Броваров были остановлены королевскими войсками во главе с князем Романовским. В развернувшемся сражении они разбили вражеские полки, и с ходу стали брать города Черниговского уезда один за другим, вплоть до Глухова. Экс-король Владимир бежал в Москву, лишившись практически всей своей армии. Примерно в это же время Южная армия вернула Курск, а ливонско-шведская армия взяла Смоленск и восстановила торговлю по Днепро-Двинскому пути. До конца года удалось вернуть практически все собственно русинские территории, но в 1598 году последовал новый кризис, связанный с соседними государствами.
С 1592 года король Польши, Сигизмунд III, являлся также королем Швеции. Несмотря на это, в самой Швеции существовала широкая оппозиция католическому монарху, а государственная элита вела себя целиком независимо, активно участвуя в событиях гражданской войны в Русинии. А в 1598 году противоречия достигли пика, и уния распалась. Швеция объявила войну Польше. Андрей V поддержал шведов, которые гораздо активнее поддерживали его позиции, и в случае раздора могли заблокировать торговлю по Балтийскому морю, что было совершенно не в его интересах. Возмутившись этим, Сигизмунд III объявил Русинии войну, возобновив свои связи с Москвой. Положение вновь стало критическим, и в ряде битв польская гусария смогла добиться победы над русинскими войсками, но общий ход военных действий стал склоняться в пользу последних. Шведы заблокировали порты Польши, высадили ряд десантов и стали грабить побережье, в то время как вездесущий генерал Романовский, активно маневрируя и используя гвардейские полки, все же разбил польскую армию.
Уже в том же 1598 году Сигизмунд III был вынужден подписать мир, отказавшись от шведского трона и выплатив контрибуцию Андрею V. Вслед за этим закипели тяжелые бои на восточных границах, где в поддержку России выступило еще и Кубанское ханство. Война продлилась еще два года, и лишь в феврале 1600 года был наконец заключен мир. Россия возвращала все потерянное в Ливонской войне, и граница между двумя государствами вновь принимала очертания середины XVI века. Также заключался «вечный мир», так как противостояние двух восточнославянских государств приводило лишь к их взаимному истощению на радость соседей – новый царь Борис Годунов видел будущее в экспансии на других направлениях. Дабы закрепить этот мир, король Андрей V брал в жены царскую дочь, 17-летнюю Ксению Годунову.
Начавшись как обычный династический конфликт, причем уже далеко не первый в Русинии, война 1594-1600 годов привела к кардинальным общественным переменам, сравнимым с революцией. По знати был нанесен последний удар, после которого она так и не смогла восстановить свои позиции, превратившись из правящего сословия в рядовое. Все экономические пережитки феодализма канули в прошлое, и в стране окончательно утвердился ранний капитализм с его новым форматом отношений. Разрушительные события Ливонской и гражданской войн привели к быстрому упразднению цехов, и взрывному росту мануфактурного производства, в развитие которого стали вкладываться даже магнаты, ранее заинтересованные в одном лишь земледелии. Открылись многие социальные лифты, «наверх» попало большое количество детей мещан и состоятельных, грамотных крестьян. Государственное Собрание было создано с нуля, и обрело некоторые законодательные функции.
При всем этом королевская власть в стране все равно осталась сильной, практически абсолютной – ограничения касались лишь принятия некоторых законов и новых налогов, и то, рискуя своей популярностью, монарх мог в экстренных случаях принимать эти законы и налоги без одобрения Собрания. Был получен печальный опыт на будущее, потеряны некоторые старые друзья, но в то же время – обретены новые. Так, в частности, были значительно укреплены связи с Голландией, причем до той степени, что еще во время войны Андрей V отправил туда несколько сотен юношей на обучение по различным специальностям. Потеря Закарпатья и иностранные интервенции вызвали жгучий рост реваншизма и патриотизма, в результате чего народ сплотился вокруг короля, и стал действовать единым фронтом в интересах Короны.
Возрождение Русинии
Когда наконец затих гром сражений, Андрею V пришлось приложить огромные усилия к тому, чтобы восстановить страну. Последствия гражданской войны оказались во многом еще более разрушительными, чем Ливонской; оказались затронуты ранее безопасные и процветающие регионы, а те регионы, которые пострадали от предыдущей войны, и вовсе запустели. Большое количество людей эмигрировало в Польшу, Ливонию или Россию, многие погибли из-за военных действий или эпидемий. По примерным оценкам, в 1600 году население Русинии составляло 7,5 миллионов – примерно столько же, сколько и 100 лет назад. Численность дворянства, некогда многочисленного и процветающего, сократилась в сравнении с началом XVI века едва ли не вдвое, немногим меньшие потери понесла магнатерия и аристократия. Многие города лежали в руинах, требовалось вновь возрождать Днепро-Двинский торговый путь и увеличивать объемы производства продукции, дабы за счет экспорта возместить потери. На дорогах было полно разбойников из числа иностранных наемников и собственно русинов, которые после многих лет войны не могли и не хотели переходить к мирной жизни. Административный аппарат оказался расстроен, эффективность управления государством упала. Требовалась долгая и кропотливая работа для восстановления положения, и король занялся этим делом, уделив внутренним делам максимум внимания. Министром-урядником с 1599 года был Василий Мельник – выходец из Третьего сословия, младший сын многодетного купца, который был вынужден покинуть семью и сам пробиваться в высший свет, зарабатывая деньги и влияние. Он был не лучшим дипломатом, и многое не понимал, но обладал интуитивным пониманием механизмов экономики, и умел делать деньги из буквально ничего – а именно они нужны были Короне больше всего.
После застоя, кризисов, войн с соседями и войн гражданских, экономика Русинии практически прекратила развиваться. Но с приходом к власти Андрея V этот процесс вновь был запущен, причем с новыми особенностями, главной из которых стало установление ранних капиталистических отношений. Отныне по закону, в правах и возможностях экономической жизни страны, представители всех сословий были условно равны, а основой владения собственностью становилась собственность на имущество и средства производства. Система сдачи земли в аренду крестьянам, иногда с последующим выкупом, стала основой ведения сельского хозяйства, что вновь подстегнуло миграцию из других стран в Русинию, и продолжило развивать внутренние государственные рынки. Цехи практически прекратили свое существование в городах, им на смену пришли мануфактуры, которые основывались отдельными предприимчивыми людьми с деньгами, или же объединениями менее состоятельных вкладчиков, что привело к развитию коллективной собственности в стране. Сами мануфактуры строились активно, и в больших количествах, куда вкладывались не только частники, но и Корона, так как Андрей V четко понимал, что переход на самообеспечение основными видами продукции, прежде всего военной, развяжет ему руки и укрепит независимость Русинии от ее торговых партнеров и врагов в случае войны.
Сама торговля стремительно возрождалась, Смоленск, переживший во 2-й половине XVI века упадок, вновь стал стремительно развиваться и расти, как и Днепро-Двинский торговый путь. Значительно были расширены экономические связи не только со Швецией, но и с Нидерландами, которые вышли уже далеко за рамки обычной торговли. Голландские купцы стали основывать свои торговые конторы в Русинии и Ливонии, поселяясь там на постоянной основе, предприниматели строили мануфактуры и организовывали земельные хозяйства, голландские банки вкладывали средства в развитие местного производства. В ответ Русиния увеличила поставки стратегически важного зерна в Нидерланды, а также стала оказывать иную поддержку, в том числе предоставляя наемников для военных действий. Ранее отношения с Голландией складывались непросто – она очень ревностно относилась к своей монополии на балтийскую торговлю, и появление купцов под русинским флагом вызывал враждебную реакцию. Однако потери двух больших войн привели к тому, что Русиния практически перестала самостоятельно торговать на Балтийском море, и голландцы сменили гнев на милость.
Тяжелые войны выявили слабость финансовой системы Русинии, которую также пришлось пересмотреть. Активная порча монеты в былые годы заставила провести ревизию наличных резервов. Для чеканки новых монет в Европе закупались новые станки, позволявшие производить аккуратные круглые монеты, что придало им новый облик. По инициативе королевы Ксении и при поддержке иностранных банкиров была проведена денежная реформа, которая частично базировалась на реформе Елены Глинской, проведенной ранее в Московском государстве. Русинская гривна приравнивалась к рейхсталеру, но делилась ровно на 100 копеек – наименование монеты было заимствовано из практики северо-восточного соседа. Кроме того, были основаны первые в стране частные банки, имеющие высокий статус. В стране стали активно развиваться капиталы, как государственные, так и частные, а на фоне свободы экономики стали появляться первые русинские теоретики-экономисты, стремившиеся превратить получение денег в науку. Последовали также реформы налоговой системы, таможни и государственных монополий, что увеличило поступления денег в казну.
Важные шаги принимались для возвращения Русинии статуса сильного внешнеполитического игрока в Европе. После всех неурядиц конца XVI века ее уже начали воспринимать как упадочное государство, которое неплохо было бы разделить между собой, пока это не сделал кто-то другой. Однако победы Андрея V на полях сражений, и дипломатические усилия быстро переубедили окружающие страны. Стали активно развиваться отношения государства с протестантскими державами, в особенности Англией и Голландией. Старые связи со Швецией также были расширены, какое-то время даже шла речь о династическом браке, но из этой затеи ничего не вышло. С католическими странами также выстраивались отношения. В первую очередь, был обновлен союз с Австрией, который был необходим в свете противостояния с Османской империей. Были также установлены связи с далекой Испанией, которая также могла пригодиться против турок. Расширялись контакты с итальянскими государствами, откуда массово прибывали специалисты в различных областях. Плохими оставались отношения с Польшей и Османской империей. Вчерашний противник – Русское царство – уже не проявлял такой агрессивности, и пока на троне сидел Борис Годунов, можно было надеяться на мирное сосуществование. Также в рамках сближения с европейскими странами был также проведена небольшая, но важная реформа – после долгих лет отличимого летоисчисления, в 1601 году Русиния перешла с Юлианского календаря на Григорианский.
Примечания
- Мозг сломал, пока пытался придумать аутентичное название новой боярской партии. Это название не самое удачное, но лучше пока в голову не пришло.
- Без польско-литовской унии, колонизации малообжитых территорий и всего прочего Польша будет деградировать медленнее, но главные причины упадка – засилье магнатов и разложение шляхты – все равно останутся.
- Реальный персонаж, лидер одного из казацких восстаний в Речи Посполитой. В АИшке тоже казак, хоть и совсем другой.
- Короче говоря, да здравствует буржуазно-демократическая революция. Правда, с демократией надолго не получится….
