Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл про Россию Прагматическую III, и сегодня речь пойдет о правлении Петра I уже в XVIII веке. Рассказано будет о некоторых реформах, его главных соратниках, строительстве Петрограда, и многом другом.
Содержание
Родственники и соратники
Наиболее близким и верным царю Петру человеком, помимо его супруги Екатерины, с детства оставался сын боярина Михаила Никитича, Роман. Он был на 3 года старше, но никогда не позволял этой разнице в возрасте мешать отношениям со своим дальним родичем. Все юношеские проделки, учения потешных войск, впечатления и науки они познавали вместе. Разделяли они и взгляды на будущее России. Роман всегда оставался верен Петру, был целиком открыт, и выполнял приказы царя – но при этом имел смелость предлагать к ним коррективы, или даже действовать на свой страх и риск, будучи натурой уверенной и творческой. Особенно больших успехов он добился в качестве организатора, вне зависимости от того, что предстояло делать – лить пушки, строить корабли или возводить города. Несколько менее успешным он был в точных науках, но и там сравниться с ним могли лишь немногие. Достаточно скромный и сдержанный в личном плане, Роман имел вполне конкретные морально-этические ориентиры, которые могли отсутствовать у Петра, был в целом благородным и гуманным человеком. При этом в военное время он проявил себя как достаточно успешный полководец, умевший и беречь своих людей, и ловить нужный момент для ударов по противнику. Одни звали его «русским рыцарем», другие – «русским гуманистом». Без Петра он бы мог стать влиятельнейшим человеком в России, а то и вовсе возглавить ее, но и с ним Роман стал первым человеком после бога и царя. Петр считал его единственным человеком, которому он мог целиком и полностью доверять – даже Меншиков из-за своей вороватости и склонности к интригам не заслужил подобного отношения. И подобное доверие раз за разом окупалось. Высокие заслуги перед государством Романа Михайловича были подтверждены присвоением ему титула великого князя Романова-Невского, или же попросту князя Невского в 1703 году. Одной из причин подобной смены фамилии стало желание царя отделить младшую ветвь Романовых от старшей, а привязка к Неве была обусловлена как победами, одержанными благодаря талантам Романа близ реки, так и тем, что он целиком разделял видение петровского «Парадиза» на восточном берегу Финского залива, что еще больше сблизило двух родственников.
Куда менее близким соратником Петра Алексеевича стал младший брат Романа, Никита Михайлович. Они просто были слишком разными – младший сын боярина Михаила Никитича являлся натурой созидательной и богобоязненной, и по своей воле в 1689 году посвятил свою жизнь церковной службе. Правда, взгляды на религию у него были весьма специфическими, что и делало его одним из самых ценных кадров в активе Петра – будучи практически религиозным фанатиком, Никита не приписывал себя ни к никонианам, ни к старообрядцам, считая себя «чистым» православным. Отношение к Расколу у него было строго негативное, а фигура Никона, как правило, вызывала у него одни лишь проклятия. Церковь, по его мнению, успела себя за последние полвека так дискредитировать, что потеряла всяческий авторитет в глазах людей, и уж тем более бога – а значит, ее следовало коренным образом преобразить. Оставаясь сторонником православия, он не испытывал жгучей ненависти к иным течениям христианства вроде протестантизма, а к католичеству относился негативно исключительно из-за фигуры Папы Римского, который имел слишком много светских амбиций. Старые теории примата церковной власти над светской, которые пыталась продвигать церковь, он считал ересью. Сам Никита был твердо убежден, что отношения между светскими и церковными властями должны были основываться на договоре и партнерстве, причем церковь неизбежно должна была стать младшим партнером, подчиненным. При этом саму православную церковь требовалось преобразить, очистить от приспособленцев и людей неверующих, фанатиков греческих обрядов и прочих, которые раскололи русское общество, и отлучить от большинства материальных благ – так как после того, как церковь стала крупным собственником земли, крепостных и прочего имущества, ее верхушка неизбежно поддавалась искушению и превращалась в некую разновидность олигархии, предавшись светским устремлениям. О духовном воспитании народа – главной цели существования церкви – при таком раскладе уже не могло идти и речи. Что самое интересное – такие взгляды Никиты Михайловича имели поддержку и среди дворян, и среди простого люда, который после Раскола и сам не верил РПЦ [1]. Поддерживал его и Петр. В результате этого он стал одним из идеологов всей церковной политики своей эпохи, с начала XVIII века стал управлять большей частью церковных дел, а в 1718 году был избран как новый патриарх, Филарет II, и к великому горю никониан и сторонников старых «новых» порядков, стал перестраивать церковь по собственному разумению и при полной поддержке государства.
Вторым по влиянию на государя человеком, его денщиком, «левой рукой» и доверенным лицом, стал Александр Данилович Меншиков, человек простого происхождения, поднявшийся наверх благодаря собственным талантам и амбициям, и ставший в 1703 году князем тогда же, когда великим князем стал Роман Невский. С последним он мог бы сравниться по влиянию и значимости для царя, и добиться полного и беззаветного доверия Петра, но тому мешали две черты, которые делали Меншикова тем, кем он был. Первой из них было мздоимство – выходец из бедной семьи, Меншиков крал деньги в больших количествах, из-за чего часто подвергался «экзекуциям» со стороны Петра, и вынужден был значительную часть украденного в результате тратить на общественные нужды. Второй чертой стало интриганство – поднявшийся из грязи в князи, Меншиков продолжал чувствовать себя обычным мужиком Алексашкой, и при любых раскладах пытался подкопать под царских чиновников, генералов и приближенных, что приносило немало проблем Петру, и вызывало лишь новые «экзекуции» [2]. Лишь двое людей помимо царя избежали его интриг – царица Екатерина, и князь Роман Невский. Против последнего Алексашка несколько раз пытался настраивать царя, но вместо этого получал жестокую взбучку — любые действия, направленные против «дорогого брата», Петр воспринимал крайне негативно. Несмотря на все это, он ценил Меншикова за упорство и распорядительность – для него не существовало слов «невозможно», «нельзя сделать», «никак нет»: получив приказ, он любыми средствами добивался его выполнения. К тому же Александр Данилович был достаточно храбр и умен, что не раз показывал на полях сражений. За это его пустили в высший свет, одарили титулами и имениями, и сделали одним из влиятельнейших людей России в свою эпоху, но он так и остался всего лишь левой рукой царя, в то время как правой неизменно оставался Роман Михайлович. Впрочем, самого Алексашку это не сильно удручало, так как он и без того добился многого, а обе его дочери вышли замуж за представителей дома Романовых – старшая за великого князя Петроградского, а младшая – за князя Михаила Петровича Невского, внука Романа Михайловича. Внучке Меншикова и вовсе будет суждено стать русской императрицей.
Особым «кадровым резервом» в качестве доверенных лиц царя Петра стало семейство Бровкиных. Отец семейства, Иван Бровкин, был обычным крепостным, но благодаря поддержке младшей ветви Романовых (его старший сын, Алексей, попал в услужение к старшему сыну боярина Романова) выкупил себя и свою семью на волю, и быстро завел большое и успешное хозяйство, заодно став набивать руку на делах купечества. К Азовским походам он уже выступал одним из главных снабженцев царской армии, отличаясь сказочной по меркам своего времени чертой – на казенных делах он не воровал ни копейки, понимая, что в перспективе так он сможет заработать больше, а за воровство его не пожалеют. Однако сам Иван оставался в стороне, в то время как главную роль стали играть трое его сыновей – Алексей, Яков и Гаврила. Первый поначалу был денщиком Романа Михайловича, но позднее, благодаря своим талантам и храбрости, стал одним из самых надежных гвардейских офицеров. Оценил его навыки и царь, в результате чего к 1720-м годам Алексей Бровкин уже стал дворянином, и выступал в качестве одного из самых влиятельных военных и чиновников в империи. Средний сын Ивана Бровкина, Яков, также участвовал в потешных играх, однако больше всего талантов проявил в морском деле. После обучения в Европе он уже стал штурманом, а затем и капитаном, командовал кораблями в войне против шведов, сопровождал торговые караваны европейских и русских купцов. Именно Якову Бровкину в результате будет суждено возглавить первую русскую кругосветную экспедицию. Гаврила же оказался талантливым инженером и градостроителем, и многое сделал сначала для укрепления Таганрога, а затем и для постройки городов на севере страны, в Ингерманландии, включая новую столицу русского государства. Даже сестра всех указанных Бровкиных, Александра Ивановна, играла видную роль при дворе, и любыми способами способствовала развитию женского образования и утверждению европейской культуры среди знати. Будучи простого происхождения, она крайне удачно вышла замуж за Романа Никитича Романова, и в 1703 году стала княгиней Невской. Ее жизнь стала наглядной иллюстрацией того, как работали социальные лифты при Петре I, и как даже люди самого низкого происхождения (ее отец был обыкновенным крепостным) могли в результате возвыситься, и играть важную роль в судьбе государства.
Великая Северная война
Петр уже в 1698 году решил, что будет воевать со шведами за доступ к Балтийскому морю, но саму войну объявлять не решал. Прежде требовалось как следует сколотить антишведский союз, а самое главное – приготовиться к войне самим, так как в старой армии царь решительно разочаровался, а новую еще требовалось создать. Кроме того, он надеялся, что основной удар на себя примут его будущие союзники, в то время как Россия сможет под шумок забрать то, что ей требовалось. Дела шли более или менее успешно, союз из России, Речи Посполитой, Саксонии и Дании постепенно сложился…. Но затем происходящее вышло из-под контроля русского государя. В феврале 1700 года саксонская армия Августа Сильного осадила Ригу, чем фактически открыла военные действия. Вскоре войну шведам объявили и датчане. Все они недооценивали молодого шведского короля, Карла XII, подшучивая, что он провалился в отцовские ботфорты. Однако же тот оказался весьма талантлив в военном деле, и, не дожидаясь сбора всей своей армии, обрушился на датчан. Переправу через Зундские проливы ему обеспечили англичане с голландцами, которые намеревались так отвлечь Северную Европу от грядущей войны за испанское наследство. В августе Карл разбил датчан и принудил их к миру, а осада Риги затягивалась. Петр, недовольный самоуправством союзников, тем не менее не спешил присоединиться к войне, так как это помешало бы мирным переговорам с турками. Лишь получив в августе 1700 года вести о том, что с Османской империей подписан мирный договор, он объявил шведам войну и выдвинулся в поход к Нарве.
Война эта оказалась совершенно не такой, какой ее планировали в России. После первых сражений русская армия оказалась разбита, и лишь недооценка способностей ее лидеров Карлом XII не привела к его мгновенному вторжению на территорию государства Петра. Пока Карл воевал с саксонцами и поляками в Европе, царь и его команда лихорадочно восстанавливали армию и доводили до конца военные реформы, а затем планировали новые. Улучшалось обеспечение армии, подготовка, была наконец-то создана система рекрутских наборов. Уже в 1701 году русские перешли в наступление – пока еще на второстепенных участках, понемногу, постепенно набирая обороты. Шведы были выдавлены из Ингрии и Карелии, на берегах реки Невы началось строительство новой столицы России, военачальники Петра стали завоевывать Эстляндию и Лифляндию. Карл XII вновь переключил свое внимание на восток, но после продолжительных военных действий все закончилось для него печально – шведская армия была разгромлена под Полтавой, и по сути перестала существовать. Сам король бежал в Османскую империю, которую удалось склонить к войне с Россией – но после нескольких лет военных действий турки также были разбиты, и запросили мира, уступив Петру Керчь, Кубань и земли к северу от Перекопа. Дальнейшая война против шведов велась в водах и на берегах Балтийского моря, и раз за разом противника ожидал разгром. К 1721 году, когда наконец-то был достигнут мир, русские полки стояли в Померании и Мекленбурге, контролировали часть Речи Посполитой, Финляндию, Прибалтику и даже земли непосредственно Швеции.
Параллельно с войной продолжались и реформы самого государства. Общество постепенно перестраивалось, создавалась новая модель экономики, стремительными темпами увеличивалось количество образованных людей. В устье реки Невы, на еще не присоединенных официально территориях, началось строительство новой столицы – Петрограда, на острове Котлин – Кронштадта, служившего передовой защитой города от атак с моря. И там, и там начали возводить адмиралтейства, на которых уже закладывались корабли. Строились школы, академии, университеты. Выстраивалась четкая иерархия управления государством. Быстро увеличивалось количество мануфактур и заводов в стране – уже к середине войны Россия целиком и полностью обеспечивала себя артиллерией, ружьями и порохом. Для строительства флота были основаны канатные и парусные мастерские, древесину стали перед использованием просушивать и вымачивать в соленой воде. Крепли отечественные науки, искусства. О старине вспоминали все реже и реже. Если в начале войны Швеция выглядела все еще более сильной и передовой страной, чем Россия, то к концу конфликта пальма первенства на Балтике явно перешла в руки русских, которые уже хозяйничали на Скандинавском полуострове и в районе Зундских проливов.
В результате всего этого, когда в 1721 году был подписан мирный договор между Россией и Швецией, в Европе неожиданно для всех изменился расклад сил. Пока европейцы ругались друг с другом, воевали за испанское наследство и делили уже сотни раз поделенный пирог, государство Петра I совершило резкий скачок, и из окраины цивилизованного мира превратилось в настоящего европейского гранда, великую державу, которая уже имела свою сферу влияния, интересы далеко на западе, родственные связи с императором Священной Римской империи. Пороги русского царя оббивали посланники Пруссии и Саксонии, которые желали заключить с ним союз, герцоги Мекленбурга, Гольштейна и Курляндии фактически отдались под царскую протекцию, а на Балканах появились первые зачатки грядущего обрушения Османской империи. Сам Петр уже недолго оставался царем – в день 2 ноября 1721 года Сенат предложил Петру императорскую корону, и вскоре он был коронован патриархом Филаретом в качестве императора Петра I. Европейские державы какое-то время сопротивлялись такому самопровозглашению империи, но выбора у них особо не было – уже к 1740 году большинство крупных европейских игроков признают новый статус государства Романовых как свершившийся факт. Россия, пройдя через горнило Северной войны и петровских реформ, стала европейской великой державой, надежно закрепившись в этом качестве на континенте [3].
Строительство Петрограда
Петр никогда не любил Москву. Для него это был город стрелецких бунтов, чванливого боярства и никонианского духовенства, главный оплот всей той старины, которую он хотел изжить. Еще в начале 1690-х годов он думал перенести столицу в какой-либо другой город, да все не получалось как следует выбрать, куда именно. Главным препятствием было то, что Петр хотел столицу у моря, а выходов к нему в стране было мало. Единственный крупный морской порт, Архангельск, категорически не подходил для столицы из-за своей удаленности от буквально всего. Некоторое время он обсуждал с приближенными перенос столицы в Таганрог, но проект этот пришлось забыть, так как весь юг страны оставался отгорожен от Европы турками. Оставалось лишь Балтийское море. Однако мысли Петра еще не заходили так далеко, чтобы перенести столицу в Ригу или Ревель, потому он с началом Северной войны впервые задумался о том, чтобы построить новую, европейскую столицу России в устье Невы. Добраться туда удалось лишь в 1703 году. Места для строительства города были далеко не самые удобные, их регулярно затапливало, кругом были болота – но Петру здесь понравилось, ибо дальше к западу открывался Финский залив и Балтийское море. Более того, Петра поддержал Роман Михайлович, и вопрос таким образом был уже решен. В день 27 мая был официально заложен город Петроград. Одним из тех, кто должен был организовать строительство города, был сам Роман, уже видевший перед своими глазами образ петровского «Парадиза», за что ему в тот же день был присвоен титул великого князя Невского, в обход всех традиционных правил титулования великим князем.
И государь Петр вместе с Романом Невским занялись делом. Был организован подвоз всех необходимых материалов, часть которых бралась на месте или поблизости. Всех, кто ехал в сторону нового города, обязывали что-либо привезти на нужды стройки. В Карелии были организованы каменоломни, и на баржах камень стал прибывать в устье Невы. Так как места были не самые удобные для обитания большого числа рабочих, было решено набирать их партиями по 5-8 тысяч человек, и использовать вахтовым методом, по 2 месяца. При этом работа на строительстве Петрограда щедро оплачивалась. О здоровье и трудоспособности рабочих позаботились в особом порядке, на чем настоял великий князь Невский – рацион всеми правдами и неправдами делался как можно более сытным, была нанята группа лекарей, которые следили за рабочими. Опасаясь проявления ряда болезней, Роман ввел в рацион рабочих кислую капусту с клюквой, которая стала «стратегическим товаром». Следили на стройке и за соблюдением санитарных норм – бани работали постоянно, специально нанятые люди следили за чистотой и порядком в лагере, так как великий князь Невский опасался вспышек дизентерии, холеры или тифа. Благодаря этим, а также ряду других усилий, за время работ не произошло ни одной вспышки массовых заболеваний, а процент смертей среди рабочих был относительно невелик, не больше того, который обычно сопровождал в России крупные стройки. Темпы строительства с ходу были взяты весьма высокие, и уже к 1705 году город начал приобретать вполне конкретные очертания. Работы продолжались на протяжении всей войны, и после ее окончания лишь ускорились. Население города также быстро росло.
Одной из главных проблем строительства новой столицы стал подвоз материалов и продовольствия. Для этого еще в самом начале войны Петр приказал голландским инженерам спроектировать судоходный канал, который связал бы реки Цну и Тверцу. В этом случае получился бы сплошной водный путь по Волге и прочим рекам, который переходил бы на реку Волхов, Ладожское озеро, Неву и приводил бы баржи с грузами непосредственно в Петроград. Канал начали строить в 1703 году, и ввели в строй в 1708. Назван он был Гагаринским, в честь Матвея Петровича Гагарина, который отвечал за его строительство. Весь путь прозвали Вышневолоцким. Однако тут же стали очевидны грубейшие просчеты в его проектировании – воды для прохода по каналу между Цной и Тверцой не хватало, в результате чего тот большую часть времени попросту не мог работать. Даже когда проход по каналу был возможен, многие баржи разбивались при прохождении Боровичских порогов на реке Мста, затем требовалось пройти Волховские пороги, и в конце пройти еще одни, на Неве. В результате этого подвоз пришлось проводить традиционными методами, ведя и по рекам, и по суше, с множеством перегрузок. К счастью, дорогу от Новгорода до Петрограда удалось проложить уже в 1703 году, что несколько упростило задачу, однако город все равно испытывал определенный дефицит продовольствия и материалов для строительства.
Решать проблему, конечно же, взялся великий князь Невский, который быстро мобилизовал своих специалистов по водным сооружениям, и нашел в Вышнем Волочке самородка – купца Михаила Сердюкова, по происхождению монгола, который наблюдал за строительством канала, и имел ряд соображений на счет правильного устройства канала. Работы по совершенствованию Вышневолоцкого водного пути в Петроград были начаты в 1709 году, и велись рабочими в числе от 2 до 3 тысяч тем же вахтовым способом. Старый канал пришлось в значительной мере переделать, соорудить новые шлюзы, а на месте старых организовать бейшлот (водоспуск). Теперь канал наполнялся водой периодически, специально под идущие караваны барж, что позволяло накапливать нужные объемы за счет отдельно сооруженного водохранилища. Уже в 1712 году канал вновь заработал, и на сей раз без особых затруднений. Однако Роман Невский и Михаил Сердюков не остановились на этом, и стали модернизировать уже весь Вышневолоцкий путь. Создавались новые водные резервуары и водохранилища, на Волхве была возведена плотина со шлюзом, которая позволила поднять уровень воды в районе порогов, и сделать их прохождение безопасным. Разобрались и с Боровицкими порогами – перекрыв на один год притоки Мсты, Сердюков практически обезводил реку, благодаря чему удалось быстро и достаточно просто расчистить пороги, и убрать еще один проблемный участок водного пути. После осуществления всех работ течение Мсты были восстановлено, и по ней вновь пошли баржи. Нетронутыми оставались лишь Невские пороги – по ряду причин какие-либо меры по их ликвидации были попросту невозможны, потому они остались единственным действительно опасным участком Вышневолоцкого водного пути. Все указанные выше работы были завершены к 1721 году [4].
Правда, был еще один участок, не связанный напрямую с каналами и реками – довольно протяженный участок пути из Волги в Петроград пролегал по Ладожскому озеру, которое по своему поведению напоминало скорее небольшое и очень бурное море. В 1715 году великий князь Невский по собственной инициативе начал разработку проекта канала, после чего предложил Петру построить его. Царь, знакомый с количеством потерь от бурной Ладоги, согласился, правда финансирование строительства государство обеспечивало лишь наполовину, а половина денег была направлена из карманов самого Романа Невского, и Александра Меншикова, который в очередной раз был уличен в казнокрадстве, и таким образом подвергнут новой «экзекуции». Канал длиною 111 километров изначально планировали строить с учетом опыта Сердюкова, и потому по проекту имелась возможность регулировать в нем уровень воды с помощью отдельно построенного водохранилища. Однако после разведки местных гидрологических условий оказалось, что определенный маршрут для канала является далеко не самым удачным, к тому же система Сердюкова требовала постройки большого количества шлюзов и бейшлотов, что делало канал непомерно дорогим. В результате этого было решено строить более дешевую версию канала, проложив маршрут ближе к Ладожскому озеру, и отказавшись от шлюзов и водохранилищ для регулирования уровня воды. Строительство велось быстрыми темпами, в том числе с привлечением солдат и военнопленных в качестве рабочих. Введен в строй Ладожский канал был в 1724 году. К концу правления Петра Великого в Петроград по Вышневолоцкому пути, в который вошел Ладожский канал, будет ежегодно поставляться до 250 тысяч тонн грузов. Работы над совершенствованием водного пути после этого продолжатся, но он, изначально задуманный с ограниченными целями, не сможет справиться со всем напором грузов, который с каждым годом увеличивался. Для обеспечения полноценного грузового сообщения с Петроградом потребуется постройка еще одного канала – что, впрочем, будет делаться уже без особой спешки, благодаря наличию Вышневолоцкого пути.
Уже в 1712 году Петроград был провозглашен столицей России, а про Москву в качестве главного города страны стали забывать. Уже массово строились дворцы и загородные резиденции, царь занимался строительством Петергофа, который должен был сравниться с Версалем, а то и превзойти его [5]. Кронштадт был хорошо укреплен, а на острове Котлин и в самом Петрограде уже были частично введены в строй адмиралтейства. Новая столица приобрела также одну важную отличительную черту – канализацию, которая смывала отходы человеческой жизнедеятельности в специальные резервуары, откуда их затем извлекали золотари, и вывозили за город. В Гатчине началось строительство грандиозного здания под главный ВУЗ страны, который должен будет готовить государственных чиновников всех специальностей. При этом в город регулярно поставлялись продовольствие и материалы для строительства, рабочие получали отличное питание, что увеличивало общую продуктивность труда, и рост города вообще только набирал обороты. Все это было сделано благодаря наличию у царя «правой руки», великого князя Романа Невского, который сам вложил львиную долю своего состояния в развитие города и его окрестностей. Понимал это и сам Петр, который регулярно осыпал своего родственника милостями, наградами, деньгами и имуществом. Сам Роман на это, как правило, отшучивался, что «государь изволил компенсировать мои издержки», и тут же направлял полученные средства в новые проекты. Общими усилиями царя и великого князя к 1725 году Петроград уже превратился в цветущий, достаточно большой и бурно развивающийся город, но и это было лишь только начало.
Эволюция государственного управления
Государственный аппарат, созданный князем-кесарем Михаилом Никитичем Романовым, был достаточно эффективным, но нуждался в некоторых доработках и коррективах. Кроме того, он был рассчитан под малое число образованных людей, ибо их постоянно не хватало, в то время как с 1700 года началось постепенное увеличение числа образованных чиновников в стране. С 1708 года началась постепенная проработка новой министерской реформы, которая была осуществлена в 1711 году. Согласно ей, в России отныне должны были остаться 9 министерств:
- Иностранных дел (дипломатия и внешняя политика);
- Военное (сухопутных войск);
- Морское (военно-морское);
- Финансов (определение и сбор налогов, составление бюджета);
- Коммерции (внешняя и внутренняя торговля, взимание пошлин);
- Промышленности (легкая и горная промышленность);
- Юстиции (управление судебной системой);
- Царского двора (управление царскими имуществом);
- Ревизии (государственный контроль над чиновниками);
Последнее министерство было новшеством, призванным контролировать работу административного аппарата империи и выполнение государственных приказов. Отбор ревизоров, т.е. агентов министерства, осуществлялся по особым принципам, часто туда попадали люди незнатного происхождения, одержимые чувствами справедливости, фанатично преданные государству и царю. Очень быстро они завоевали себе достаточно мрачную репутацию, хотя в низших слоях населения ревизоров все же более или менее уважали, так как они частенько обрушивались на головы знатных казнокрадов и халтурщиков, выполнявших порученные им государством проекты спустя рукава. Отдельным министерством считалась Тайная канцелярия, хотя по рангу она была ниже, и в одну линейку с прочими не ставилась.
Как и ранее, министры вместе с некоторыми иными чиновниками или политическими фигурами (глава Тайной канцелярии, патриарх РПЦ) составляли Верховный Совет, которым формально управлял государь, а фактически – канцлер, бывший главой правительства. В 1712 году было также установлено количество постов советников – 12, более которых не мог назначить даже сам царь. Советниками, как правило, становились опытные или авторитетные люди, которым не находилось места во главе того или иного министерства. Таким образом, исполнительная власть в стране принадлежала узкому кругу людей, что упрощало управление страной.
Боярскую думу Петр в 1711 году упразднил, но уже в 1713 году создал ей на замену Сенат. Формально он не обладал никакой властью, и совсем не был похож на английский парламент, но в то же время он мог придать легитимности спорным решениям, или даже оспорить их. Сенаторами становились выборные люди, по два от каждой губернии – таким образом, с помощью Сената государь мог слышать глас народа из провинций. Имели сенаторы также дополнительные полномочия, вроде подачи законопроектов на рассмотрение Верховного Совета, надзора за выполнением различных государственных решений, и многого другого. Пост сенатора был пожизненным, избрание нового шло после смерти или ухода в отставку старого. При желании губернские власти могли отозвать нерадивых сенаторов, и избрать на их место новых. Выбирать сенаторов могли дворяне и зажиточные обыватели, способные уплатить особую подать. Эта особенность делала выборы всесословными, но с другой стороны – открывала возможности для подтасовки результатов путем «накрутки» числа избирателей. Подобный механизм еще в течении более чем десяти лет работал не так, как хотелось Петру, и в дальнейшем его пришлось совершенствовать, однако позволил начать процесс постепенной демократизации государственного управления, и стал прививать населению традицию выборности и представительства, что спустя полтора века окажется весьма полезной особенностью.
Примечания
- Суровый реал. Именно благодаря этой дискредитации церкви в глазах народа еще до Петра он смог провести свои реформы, упразднить патриаршество и сформировать Синод, не спровоцировав при этом всенародный бунт. Более того, если почитать Посошкова (современник Петра), то неожиданно оказывается, что церковные реформы начала XVIII века даже несколько поспособствовали росту авторитета церкви, ибо если раньше в больших приходах воскресные службы посещали единицы, то к 1720-м годам уже проходили хотя бы десятки, и даже без принуждения со стороны церковных чинов.
- Еще один суровый реал – Меншиков, по старой царской придворной традиции, пытался подкопать подо всех подряд, лишь бы утвердить свое влияние, и укрепить место рядом с Петром. Для многих «импортных» командующих это стало причиной их низкой результативности, тот же Огильви так и не смог развернуться на полную катушку из-за того, что против него постоянно интриговал Меншиков. Хотя сам Огильви, конечно, даже без такой помехи великим полководцем не стал бы, но все же….
- Детально о Северной войне и ее результатах будет рассказано в отдельном подцикле статей.
- В реальности этот объем работ был проделан лишь к 1740-м годам. Однако в реале и Петр задействовал Сердюкова аж спустя 10 лет после ввода в строй Гагаринского канала, и после его смерти начался натуральный цирк, из-за которого о регулярных работах над совершенствованием канала пришлось забыть. В АИшке же вопросом доведения до кондиции Вышневолоцкого пути озадачиваются сразу, потому за 12-13 лет справиться со всем объемом работ – вполне можно, главное понимать, что делать, как делать, и не допускать к работе халтурщиков.
- Изначально Петр хотел построить такой дворцовый комплекс в Стрельне, и даже начал работы, но обязательным пунктиком были «водные феерии». Лишь Миних (тот самый) указал Петру, что в Стрельне создать дворцовый комплекс с ними невозможно без затопления водой огромных площадей, и лишь после этого началась постройка комплекса в Петергофе. В АИшке. Благодаря наличию ряда грамотных инженеров под боком, Петр сразу же начинает строить Петергофский комплекс в качестве главной резиденции государей.
