Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл про Галицко-Волынское государство, и сегодня речь пойдет про начальный период правления великого князя Даниила Романовича. Рассказано будет про государственные реформы, постепенное преобразование княжества в феодальное государство западноевропейского типа, внешнюю политику, и многое другое.
Содержание:
Великий князь Даниил Романович
На старшего сына Романа Мстиславича и Анны Ангелины, Даниила, возлагались огромные надежды. С самого его рождения ему были определены лучший уход, лучшее образование, лучшее все. Уже после смерти отца его начали обучать грамоте, военному делу, языкам – всему тому, что могло понадобиться правителю. Не ограничиваясь русскими учителями (в основном монахами), мать и приемный отец нанимали учителей из-за границы, благодаря чему Даниил знал множество языков. Вероятно, самое лучшее для своего времени образование накладывалось на врожденные особенности княжича – имея все достоинства своего отца, Романа Великого, он был лишен большинства его недостатков, и при всей своей прагматичности и жесткости мог быть гибким и уступчивым ради требований текущего момента, всегда умел думать и планировать на перспективу. Мать, византийская принцесса, а ныне княгиня Волынская, привила ему то чувство собственного достоинства, которое скорее подходило ромейским базилевсам, но в то же время Олег, заменивший ему отца, смог подавить в нем зачатки высокомерия. Учителя из числа католических монахов внушили ему идеи божественного предназначения власти, и его личной избранности как государственного лидера, как монарха, из-за чего Даниил всегда будет величать себя не просто великим князем, а «Божией милостью великий князь», или вовсе «король». В результате старший сын Романа Мстиславича рос практически идеальным правителем, предводителем своих людей, умелым политиком и дипломатом, храбрым воином, но при всем этом прагматичным человеком, понимавшим всю ценность и значение правильных реформ. Вместе с ним в схожих условиях росли и многие его будущие соратники – Василько Романович, младший брат, единоутробные братья Дмитрий и Андрей, а также единоутробная сестра Ирина, и дочь Олега Владимирского от первого брака, Ярослава. Всем им, так или иначе, будет суждено внести свой вклад в развитие Галицко-Волынского государства в будущем. Когда в 1221 году Даниила возвели на самостоятельное княжение, то сразу же ему был присвоен титул великого князя – столь большими были надежды на него среди всего галицко-волынского боярства.
Учитывая особое будущее, которое предрекали Даниилу, выбор супруги носил особый характер, и должен был принести большую политическую выгоду, на чем настаивал сам Даниил. Собственно, выбор у него был небогатым – первое время достаточно знатных кандидаток, кроме разве что дочерей Мстислава Удатного, попросту не было. Но после битвы на Калке расклады князей на русских столах изменились, да и во время похода Даниил обзавелся новыми друзьями, что привело к достаточно неожиданному, но твердому решению великого князя. Избранной супругой оказалась 12-летняя дочь нового киевского князя Владимира Рюриковича, Марина, брак с которой был заключен в 1224 году [1]. Это было выгодное политическое решение, которое роднило Даниила не только с князем Киева, но и фактически связывало союзом со смоленскими Ростиславичами. Таким образом, формировалась мощная коалиция в Южной Руси, которая противостояла союзу русских князей во главе с черниговскими Ольговичами, которых представлял князь Михаил Всеволодович, один из самых сильных князей Руси своего времени. Помимо политической выгоды брак принес и большую личную – Марина понравилась Даниилу, их союз получился очень счастливым, в результате которого родились трое сыновей и две дочери:
- Лев Данилович (1228-1298), князь Львовский. С 1254 года женат на Констанции Арпад;
- Олег Данилович (1230-1292), князь Перемышльский. С 1252 года женат на Гертруде фон Бабенберг;
- Роман Данилович (1231-1288), князь Берестейский. С 1253 года женат на Милде (Анне), дочери литовского князя Миндовга;
- Анастасия Даниловна (1232-????), с 1248 года замужем за Андреем Ярославичем, князем Владимиро-Суздальским;
- София Даниловна (1234-????), с 1249 года замужем за Земовитом I Мазовецким;
После битвы на Калке и смерти князя Олега Владимирского Даниил стал чрезвычайно много времени уделять вопросам военного строительства. Первоклассная армия Волынского княжества отлично себя показала в былых сражениях, но ее все же было мало, и военную систему, созданную его предшественником, Даниил распространил на все княжество. Была проведена масштабная реорганизация и унификация устройства княжества – были четко установлены границы всех уделов, определены их князья, составлены учетные списки всех Рюриковичей, вассальных Романовичам. Значительно расширились ряды поместного боярства за счет раздачи земель, благодаря чему достаточно быстро удалось восстановить потери, понесенные галицко-волынской конницей во время битвы на Калке. Строительство каменных крепостей, начатое в Берестейской земле князем Олегом, Даниил продолжил, и значительно расширил. Постепенно все крупные города, включая Владимир, Галич и Перемышль получили укрепления смешанного типа, с использованием и каменных, и деревянных элементов. Чисто каменными строились так называемые «столпы», которые контролировали важные пути, развязки дорог и перевалы. Многие чисто деревянные крепости стали обзаводиться такими «столпами» в качестве центральной постройки, которая благодаря своей высоте могла перекрывать огнем более низкие и удаленные деревянные и деревянно-земляные укрепления. В арсенале гарнизонов крепостей появились самострелы (арбалеты), часть из которых изготавливалась на местах благодаря развитому ремеслу.
Все это требовало значительных средств и ресурсов, для чего великий князь стал брать под свой контроль оставшиеся крупные промыслы, и облагать податями различную деятельность. Кроме того, кое-какие средства и ресурсы удалось получить благодаря созыву всеобщего вече, учрежденного еще при Олеге – для крестьян и горожан были введены дополнительные повинности по строительству крепостей, а богатые свободные жители выплачивали особые подати. Это не могло не вызвать ропот среди населения, потому Даниил Романович старался не использовать подобные меры слишком часто, и, дабы воодушевить людей, сам нередко принимал участие в строительстве новых крепостей – так, из «Галицко-Волынской летописи», написанной специальным придворным летописцем еще при жизни великого князя, он закладывал первые камни как минимум в трех «столпах», а на строительстве укреплений Холма, своей столицы, появлялся регулярно, работая наравне с другими, и заставляя работать некоторых бояр.
Экономические и социальные вопросы тревожили Даниила немногим меньше, чем военное дело, в чем ему посильную поддержку оказывал его младший брат, Василько. Вообще, Василько по своему характеру сам был куда более склонен к созиданию, и потому часто сам выступал инициатором. Иногда невозможно было понять, кто же из двух братьев начинал то или иное действие. Так, при Данииле Романовиче активно начало развиваться градостроительство, практически прекратившееся во времена последних усобиц. Окончательно объединив два княжества, великий князь решил, что государству требуется новая столица. В 1225 году он закладывает город Холм, который тут же провозглашает главной княжеской резиденцией. В 1230 году основывается еще один город-резиденция, на сей раз – в качестве запасной, на случай войны с поляками, на пересечении нескольких торговых путей. В честь рождения сына город был назван Львовом [2]. Активно развивалась торговля, увеличивался экспорт продукции сельского хозяйства и ремесла. Князю Васильку, который официально княжил во Владимире-Волынском, государство было обязано широкому внедрению трехпольной системы земледелия и косы-стойки, что ранее на территории Руси практически не встречалось, и позволило значительно повысить эффективность сельского хозяйства. Эти нововведения внедрялись централизованно, сначала через поместных бояр с их земельными хозяйствами, а затем и через общины. Особое внимание уделялось коневодству – лошади считались важными не только для войны, но и для того же сельского хозяйства. Активно развивались ремесла, в частности, обработка железа, дерева и камня, что прежде всего было связано с военными реформами, однако постепенно задевало и мирное население. Строились дороги, которые в мирное время облегчали любые перевозки товаров, а в военное значительно ускоряли мобилизацию всех сил и их переброску в необходимую сторону. В целом, экономическое развитие Галицко-Волынского княжества при Данииле Романовиче значительно ускорилось, что выдвинуло государство в список лидеров по этим показателям во всей Восточной Европе.
Законы и символика
Герб Галицко-Волынского княжества. Правда, конкретно в таком виде он появится при Льве Даниловиче.
Князь Даниил Галицкий одним из первых после Ярослава Мудрого озаботился вопросами законотворчества. Свод законов «Русской Правды», действующий на Руси со времен Ярослава Мудрого, понемногу дополнялся уже в течении более чем двух столетий. Социально-политическое развитие Руси при этом не стояло на месте. Особенно острым этот вопрос был в наиболее развитых княжествах – Новгородском, Владимиро-Суздальском и, конечно же, Галицко-Волынском. С установлением мира на территории государства князь Даниил озаботился этим вопросом. Поначалу речь шла лишь о дополнениях к уже существующему виду «Русской Правды», однако к концу 1220-х годов дополнений и правок накопилось столько, что было решено издать новый свод законов, получивший название «Холмской Правды», по названию города, где проводилась работа по систематизации законов и обсуждение их с представителями социальных групп. Написание свода завершилось в 1238 году, уже во время начала монгольского нашествия на Русь, и первый том был переправлен в Холм, где под княжеским контролем создавались копии сводов для удельных городов.
Основными отличиями от «Русской Правды» стали, в частности, запрет кровной мести, и возложение всей полноты наказания за преступление на руководство общин, отличимые законы наследования имущества и земли, где были отражены взгляды на наследственное право Романовичей, а также особые права сословий и городов. Населенные пункты при Данииле Романовиче были четко структурированы по принципу селище – городище – город, причем последние получали также особый правовой статус и самоуправление. Эта реформа явно базировалась на популярном в то время Магдебургском праве [3], но не заимствовала целиком германскую систему правовых норм и должностей, а создавала собственную. При этом точно так же в городе собиралось вече, но уже не в качестве всеобщего собрания, а как совокупность выборных (первоначально 24 человека) свободных горожан под началом посадника, назначаемого князем из числа местных деятелей. Вместе с особыми правами на торговлю, проживание и ведение экономической деятельности в городе, которые были прописаны в законе, все это получило название Холмского права. Первоначально этот особый статус присваивался лишь новой столице великого князя Даниила, но с конца 1240-х годов его стали присваивать всем крупным поселениям, что значительно подстегнуло развитие городов.
Другой важной особенностью «Холмской Правды» была перестройка социальной иерархии государства. Юридически новый свод упразднил рассмотрение дружины как особой социальной группы, а также перевел ряд социальных подгрупп в статус простых княжих или общинных должностей. В качестве наивысшей и самой главной была выделена новая крупная социальная группа, новое сословие – боярство, как светскую социально-политическую верхушку государства. Бояре получали ряд привилегий, которые у них были ранее, и ряд новых, в том числе привилегии в плане покупки и продажи земли. Само боярство делилось на три большие группы – княжеских бояр (чей высокий статус целиком зависел от князя), общинных (представителей бывшей родоплеменной знати, а ныне сельских или городских общин, нередко эта группа включала в себя также лидеров ремесленных объединений и крупных купцов) и поместных (мелкие бояре, которые несли военную службу в обмен на владение землей). Последняя группа бояр освобождалась от всех податей, остальные же имели определенные податные послабления в зависимости от занимаемого положения и рода деятельности. Другим сословием, несколько ниже по статусу, стало духовенство (разделенное на белое и черное), имевшее также ряд привилегий и практически полное освобождение от податей.
Самым нижним по иерархии, но при этом наиболее многочисленным было сословие, названное «Правдой» общинниками, куда вошли все жители государства, не вошедшие в предыдущие два. Делилось это сословие лишь на три группы – русины (все лично свободные общинники, городские и сельские), смерды (полузависимое или временно зависимое население, куда вошли закупы и рядовичи, лишенные основных прав свободных людей) и холопы (полностью зависимые общинники, лишенные практически всех прав). Впервые в официальном документе слово «русины» было упомянуто в множественном числе – до этого употреблялось лишь единичное слово «русин». Таким образом, «Холмская Правда» фактически узаконила социальное расслоение родоплеменного общества, и юридически оформила разделение людей на сословия. Для принятия нового свода законов, а также привлечения поддержки со стороны общин Даниил не раз прибегал к собранию вече – как в отдельных общинах, так и всеобщего вече, впервые собранного еще при князе-регенте Олеге. При созыве вече в среде одной или нескольких общин право голоса получали все русины и, в редких случаях, выборные от смердов, в то время как для всеобщего веча община должна была отправлять нескольких выборных представителей. Эта система при некотором масштабировании стала основой Холмского городского права.
Вдохновение и идеи Даниил Романович черпал во многом из-за границы, из Византии и стран Западной Европы. Первая была ему совсем не чужда – его мать была византийской принцессой, а дед и ряд других родственников являлись базилевсами. Это послужило основой того, что на крупных дипломатических собраниях, когда того требовала ситуация, он облачался в пурпурные одеяния, специально закупленные для этого в Никее – это разрешалось ему, как близкому родственнику императоров [4]. Само собой, столь явный намек на родство с базилевсами был показным жестом, но весьма дорогим, что обычно повышало статус великого князя на любых переговорах. При нем из Греции в Галицко-Волынском княжестве стали распространяться культ святого Даниила Столпника и некоторые другие особенности, а его мать, княгиня Анна, а ныне инокиня Евфросиния, обеспечила его род уникальными артефактами – иконой Пресвятой Богородицы, авторство которой приписывалось евангелисту Луке [5], и драгоценным Честным Крестом с частицей Древа Животворящего креста, крупнейшей из сохранившихся на тот момент [6].
Из Европы же Даниил перенял, в частности, геральдическую традицию. Конечно, о полном принятии всех геральдических канонов речь не шла, но идея о том, что у всего, в том числе династии, земли, государства должен быть свой символ, великому князю нравилась. За время своего правления он перепробовал множество различных символов, о многих из которых осталось известно лишь то, что они были. Самым же известным символом стал так называемый Данииловский крест – золотой крест на темно-лазурном фоне. Точные причины, почему был выбран именно такой вариант с таким цветом, летописцы так и не указали – известно лишь, что первое время как личный символ великого князя использовался крест Святого Георгия, но затем было решено изменить цвет. Темно-лазурный цвет как таковой при Данииле постепенно становится фамильным, а золотой крест на его фоне появляется на щитах и знаменах, хоть пока и не вытесняет целиком привычные православные хоругви. Кроме того, при своей жизни князь приложил большие усилия для возникновения некоего подобия фамильного культа вокруг фигуры Романа Мстиславича, его отца. Это привело к тому, что постепенно начался отход от привычной идентификации династии себя как Рюриковичей, и превращение ее в династию Романовичей – «потомками Романа» уже однозначно себя идентифицировали внуки Даниила, что в дальнейшем было закреплено рядом документов.
Новые битвы
В 1227 году князь Лешек белый был убит собственной знатью. Он успел побыть врагом и Романа Мстиславича, и Олега Владимирского, да и Даниил Романович этого поляка очень не любил из-за событий его молодости. Тем не менее, убийство князя собственной знатью считалось значительным преступлением и нарушением неписанных законов, и потому, когда Конрад Мазовецкий запросил у Даниила помощи в войне против бунтовщиков в обмен на мир и союз, ответ главы Галицко-Волынского государства был быстрым и утвердительным. Помимо наказания чрезмерно буйной знати, великий князь преследовал и личные цели – показать силу своей армии Конраду, который оставался самым могущественным князем Польши, и попутно пограбить поляков, что ему успешно удалось. Княжеская армия провела несколько кампаний, заходя далеко вглубь польских земель, и самой славной и значительной победой стало взятие города Калиша, которому пришлось откупаться от разграбления огромной данью.
Выполнив союзнические обязательства, галицко-волынская армия покинула Польшу – как оказалось, очень вовремя, ибо на восточной границе назревал новый конфликт. Князь Турово-Пинский, Ростислав Святополчич, внимательно следил за действиями своих соседей. Вверенное ему княжество было, вероятно, одним из самых слабых и малозначимых на Руси, его территорию занимали преимущественно болота и густые леса, и оно попросту не располагал никакими средствами для проведения самостоятельной политики [7]. Потому местным князьям оставалось лишь выступать в качестве поддержки более старших и сильных князей, либо искать какие-то возможности укрепиться за счет своих соседей без их согласия. Такой возможностью в XIII веке оказался пропуск набегов литовских язычников через свои территории на юг, земли куда более обжитые и богатые. Ростислав Святополчич решил использовать язычников, договорившись с ними о своей доле добычи, и те в 1230 году совершили крупный набег на Волынь, пока армия волынян воевала в Польше. Однако литовцы вместе с Ростиславом не учли всех военных реформ, которые изменили возможности и потенциал Галицко-Волынского княжества – в поход выступили далеко не все войска, и князь Василько, правивший во Владимире, за короткое время собрал необходимые войска, и отразил набег. Преследуя бежавших литовцев, он вторгся на территорию Турово-Пинского княжества, разорив его границы и уведя часть населения на свою территорию в качестве переселенцев. Казалось, что на этом все и закончится, но на самом деле за агрессией Ростислава Святополчича стояло нечто большее.
Отношения между Ольговичами с одной стороны, и Ростиславичами с Романовичами и князем Киева с другой, оставались напряженными. Существовал третий самостоятельный игрок – князь владимиро-суздальский Юрий Всеволодович, который в это время претендовал на гегемонию в Руси, и смотрел враждебно в сторону Ольговичей, но в то же время имел определенные виды на Киев. Наконец, на севере, в Новгороде, другой сын Всеволода Большое Гнездо, Ярослав Всеволодович, также пытался вести свою игру, хоть и был погружен в решение своих, местных проблем, прежде всего проблемы крестоносцев, которые в это время тревожили западные границы княжества. Во всей этой мешанине сложно было предполагать дальнейшие действия каждого княжества, как и надеяться на постоянные союзы, хотя союз Смоленска, Киева и Холма оставался достаточно стабильным.
В этих условиях Турово-Пинское княжество, ведомое Ростиславом Святополчичем, решило выступить в роли провокатора и «шестерки», надеясь под защитой более сильного союзника отхватить территории у его врагов. Имея виды на Волынь, Ростислав предсказуемо сблизился с Михаилом Черниговским, что тот встретил с готовностью и радостью. Сам Михаил уже сколачивал коалицию княжеств против Киева, но так или иначе его главным противником становились Романовичи, имевшие куда большую силу и значение. Князь Чернигова оказался одним из немногих, кто по достоинству оценил армию Галицко-Волынского княжества, и потому для войны с ним требовался очень сильный союзник. Таковой нашелся очень быстро – Венгрия не покидала мыслей о Галицком княжестве, ее король, Андраш II, твердо намеревался заполучить его в свою корону, и даже прибавил к своему титулу короля Венгрии и Хорватии еще один – короля Галичины и Лодомерии. Вместе с Венгрией получалась мощная коалиция, которая могла бы решить многие проблемы ее участников.
Однако для сбора сил и средств требовалось время, а также решение некоторых иных вопросов «старших» участников союза. «Младшее» же Турово-Пинское княжество, а точнее Ростислав Святополчич, спешило добиваться успеха и воинской славы, и потому всячески пыталось спровоцировать войну пораньше. Если бы Ростислав инициировал конфликт сам, «старшие» князья могли бы и не вмешаться в него, но если бы территория его княжества подверглась крупному вторжению со стороны Романовичей – тогда бы союз заработал, и началась бы большая война, которой так желал Ростислав. Лучшей провокацией в этом случае служил бы набег третьих сил со стороны Турово-Пинска – именно так в 1230 году он пытался начать большую войну с помощью литовских язычников, но затея провалилась, так как Василько зашел не глубоко, и другие государства посчитали это справедливой ответкой. Однако Ростислав Святополчич не унимался, и в начале 1231 года повторил набег, на сей раз с привлечением собственных войск. Результат оказался таким же, но Василько, поняв, что на него напала дружина Ростислава, дошел до самого Пинска и разорил его окраины. На сей раз действия Романовичей оказались достаточно решительными, чтобы остальные государства ввязались в конфликт. Так началась очередная крупная междоусобная война в Южной Руси.
Пока все княжества собирали силы для войны, Галицко-Волынское государство уже отмобилизовало свои войска и вновь вторглось в Турово-Пинское княжество. Армию возглавлял сам великий князь Даниил, и действовал он стремительно. За считанные дни был взят Туров, Пинск продержался в плотном кольце осады неделю, и был вынужден сдаться. Среди прочих в плен попали три сына предыдущего турово-пинского князя — Федор, Демид и Юрий, которых было решено тут же посадить править княжеством в качестве вассалов Галицко-Волынского государства. После этого должен был последовать поход Даниила на Чернигов вместе с киевскими и смоленскими полками, однако планы изменились – Михаил Черниговский из-за дел в Новгороде поссорился с Юрием Всеволодовичем, князем Владимиро-Суздальским, и тот выступил в поход. Черниговцы неожиданно оказались в меньшинстве, сжимаемые с разных сторон сразу тремя противниками, и на какое-то время превратились в мальчиков для битья.
Освобождение галицко-волынских сил оказалось весьма кстати – с запада вторглись венгерские войска вместе с союзными им половцами. Ситуация была особенно серьезной из-за того, что вместе с венграми шла также небольшая дружина князя Ростислава Михайловича, сына Михаила Черниговского и дочери Романа Мстиславича от первого брака. После установления первородного наследования княжества он формально получил права на него, хоть на момент войны он и был лишь шестым в очереди на наследство. Тем не менее, этого было достаточно для того, чтобы вокруг него стали собираться недовольные, включая осколки бывшего боярства. Их было немного, и они не обладали в своих землях былым могуществом, но прибытие бояр к Ростиславу фактически укрепило его претензии на Галицко-Волынское княжество, да и определенное количество войск эти бояре с собой привели. Даниил развернул свои войска и двинулся на запад, обрушившись на венгров и их союзников. Увы, после былых побед он переоценил свои силы, и в ряде сражений не смог добиться решительной победы, не сосредоточив достаточно войск на поле боя.
Эти неудачи послужили сигналом для другого соседа – Конрада Мазовецкого, оказавшегося настолько же лояльным своим восточным союзникам, как и его брат, Лешек Белый. Уже в 1232 году объединенное венгеро-польско-черниговское войско вторглось в земли Галичины и осадило два крупных западных города – Ярославль и Перемышль. К тому моменту войско княжества было разделено на две части – близ Белза расположилась примерно треть армии под началом князя Дмитрия Владимирского, а остальные силы собирались в то время в районе Галича во главе с самим Даниилом. Не дожидаясь подхода сил великого князя, Дмитрий бросил свою кавалерию в бой близ Ярослава. Располагавшиеся там войска Конрада Мазовецкого разделились, и значительная часть сил выступила навстречу галичанам. Когда после первого столкновения конница обратилась в бегство, поляки увязались в погоню – и были таким образом заманены в засаду, под перекрестный удар остальных сил Дмитрия. Так печальный опыт Калки был использован русичами на свою пользу, польские войска были разгромлены. Узнав о потере практически всей конницы, Конрад Мазовецкий снял осаду Ярослава, и отправился домой. После соединения сил Дмитрия с армией великого князя Даниила последовал удар по Перемышлю, завершившийся крупной битвой. Сражение оказалось тяжелым и кровопролитным, но победа все же была достигнута. Венгры, половцы и черниговцы отступили обратно за перевалы. Андраш II принялся было готовить новое вторжение в Галичину, но внутренние проблемы Венгрии фактически исключили его и Ростислава Михайловича из войны на длительное время.
А на востоке все радикально изменилось. Юрий Всеволодович лишь пограбил северные окраины Черниговского княжества, после чего прекратил военные действия и вернулся в свои земли. Это разом освободило силы Михаила Черниговского, который отразил вторжение смоленских войск, и в 1232 году перешел в наступление на Киев. Владимир Рюрикович, не имея сил противостоять черниговцам, запросил помощь у Даниила Романовича, которому пришлось гнать свои войска со своих западных границ под Киев ускоренным маршем. Тем не менее, ему удалось снять осаду Киева и отогнать войско Михаила за Днепр. В обмен на весьма своевременную помощь Владимир передал своему спасителю города и земли в Поросье, и поддержал подчинение Даниилом Турово-Пинского княжества. В 1233-1234 годах боевые действия приняли затяжной характер, и велись в основном малыми группами.
Активизация произошла в 1235 году – заключив союз с половцами, Михаил быстрым ударом смог все же захватить Киев и изгнать оттуда Владимира Рюриковича, посадив своего родича, Изяслава Владимировича, рожденного в плену от русского князя из клана Ольговичей и дочери половецкого хана. Однако долго там продержаться Изяслав не смог – половецкие и черниговские войска были разбиты объединившими усилия Романовичами и Ростиславичами, и Киев вновь вернулся в руки Владимира Рюриковича, который устраивал обоих союзников. Михаил Черниговский в ответ призвал на помощь новгородского князя Ярослава Всеволодовича, имевшего на тот момент значительный престиж и сильную армию. Двигаясь по направлению к Киеву, Ярослав разгромил смолян, занял Пинск, и сумел завладеть Киевом в 1236 году. После очередной потери города Владимир Рюрикович окончательно отказался от борьбы, а Ростиславичи были ослаблены.
Романовичи остались одни, но это лишь заставило Даниила удвоить усилия. Собрав большую армию, он в 1237 году нанес новый удар по Киеву, заранее подготовленный в политическом плане. Черные Клобуки и городская община сразу же перешли на его сторону, открыв ворота, и город был взят без особых усилий, пока в нем отсутствовал великий князь. Владимир Рюрикович повторно отказался от своих прав, и тогда, пользуясь поддержкой горожан, Даниил объявил себя князем Киева, начав масштабные работы по восстановлению укреплений города, сильно потрепанных многократными осадами, штурмами и падениями. В этом же году Конрад Мазовецкий, формально уже не воюя с Даниилом Галицким, организовал крупный набег из Дорогочина на Волынь. В ответ Даниил захватил город, разместив там свой гарнизон и восстановив «историческую справедливость» — ранее он принадлежал Волынскому княжеству.
Попытка Михаила Черниговского в 1238 году захватить Киев провалилась, отраженная силами воеводы Дмитрия Владимирского, назначенного наместником Даниила [8]. В этом же году был заключен мир с Венгрией на условии сохранения довоенного положения – новый король, Бела IV, более важной задачей для себя считал борьбу со слишком много возомнившей о себе венгерской аристократией, и конфликт на восточной границе с сильным Галицко-Волынским княжеством для него был крайне нежелателен. Кроме того, в будущем предполагалось даже заключение союза между двумя государствами, и закрепление его путем брака между сыном Даниила, Львом, и дочерью Белы, Констанцией. Таким образом, крупная междоусобная война закончилась значительным усилением Романовичей, которые расширили свое влияние на Турово-Пинское и Киевское княжества, и сделала их одной из самых могущественных ветвей Рюриковичей во всей Руси.
Однако все это меркло перед приближающимися с востока монголами Бату-хана. В 1237 году они уже сокрушили Рязанское княжество, в 1238 – Владимиро-Суздальское. Правители обеих государств в ходе вторжения были убиты. В 1239-40 годах под удар попало уже и Черниговское княжество, и его правитель, Михаил Всеволодович, чудом остался жив. Следующим княжеством на пути монгол было Галицко-Волынское.
Примечания
- В реальности Марина была супругой Всеволода Юрьевича, сына великого князя Юрия Владимирского. Вместе с супругом и детьми она погибла в ходе нашествия Батыя, так что выдача ее замуж за Даниила больших изменений в генеалогиях не вызовет.
- В действительности Львов, скорее всего, был основан несколько позднее, а то и вовсе самим Львом Даниловичем, но в альтернативе дело будет обстоять вот так.
- Само Магдебургское право существовало к тому моменту уже около 200 лет, а в середине XIII века оно постепенно стало внедряться в странах Восточной Европы.
- Экспорт пурпурных тканей и одеяний базилевсов в Византии был запрещен, но в то же время существовало исключение для близких родственников базилевса. Даниил, будучи внуком Исаака II, имел право покупать и носить такое одеяние, чем не раз пользовался, в том числе на переговорах с другими правителями.
- Ныне Ченстоховская икона Божьей Матери, вывезена из Галицко-Волынского княжества при его поглощении Польшей.
- Ныне частица Животворящего Креста находится в Соборе Парижской Богоматери. Судьба собственно драгоценного креста, изготовленного при Мануиле I, мне установить не удалось. Эта реликвия попала в Париж благодаря Генриху Валуа, который на короткое время был избран королем Речи Посполитой, а затем сбежал оттуда, прихватив с собой многие драгоценности и религиозные реликвии, в число которых вошел и крест Мануила I.
- На самом деле о Турово-Пинском княжестве в этот период известно так мало, что там могло быть что угодно, хоть высадка десанта рептилоидов.
- Воевода Дмитр (Дмитрий) существовал и в реальности, возглавив оборону Киева от монголов, но в реальности его происхождение неизвестно, а в альтернативе это фактически родственник Романовичей.
