Всех с Новогодними праздниками!
Прошедшие дни я к своему удовольствию провел вдали от ынтернетов.
Однако имел возможность немного пролистать уникальную работу – История отечественной артиллерии. Том III. Книга 8. Советская артиллерия в период между гражданской и Великой Отечественной войнами (1921 г. – июнь 1941 г.), полученную благодаря коллеге keks88. В ней приводится постановление Революционного Военного Совета СССР «О системе артиллерийского вооружения на вторую пятилетку» от 5 августа 1933 года, в том числе подводящее итоги выполнения первого пятилетнего плана в части оснащения Красной Армии артиллерийскими орудиями и боеприпасами. Содержание данного постановления в той или иной степени затрагивает вопросы, поднятые мною в предыдущей статье https://alternathistory.ru/i-snova-k-voprosu-o-vnedrenii-107-mm-gaubitsy-v-rkka/, и подтверждает сделанные автором выводы.
Производство артиллерийских орудий, по мнению РВС, хотя и удалось существенно нарастить в количественном отношении, в качественном отношении продолжало оставаться тяжелым – проблемы были даже с модернизацией «царских» орудий, не то, что с освоением выпуска принципиально новых:
«Заслушав доклады Начальника штаба РККА и Начальника Вооружения РККА о системе артиллерийского вооружения РККА на 2-ю пятилетку, РВС СССР КОНСТАТИРУЕТ:
- В количественном отношении оснащение РККА артиллерийским вооружением возросло с 1 октября 1928 года по 1 мая 1933 года:
а) по орудиям – с 8600 до 15 000;
б) по пулеметам с 37 000 до 132 000.
- Модернизированы в 33 дивизиях 76-мм пушки, в 60 дивизиях 122-мм гаубицы, в 10 корпусных полках 107-мм пушки и в 39 корпусных полках и полках АРГК – 152-мм гаубицы.
…
- Задача создания собственных новых артиллерийских систем решена не по всем образцам.
На валовое производство поставлены 45-мм танковые и противотанковые пушки, 76-мм зенпушки 1931 г., 203-мм гаубицы Б-4, 152-мм мортиры, комплексные пулеметные установки. Заданы для производства первых серий для войсковых испытаний: автоматическая винтовка, 122-мм пушка, 152-мм пушка Б-10, 76-мм пушка.
Разработан ряд оригинальных конструкций орудий (типа Курчевского); испытываются и ставятся на валовое производство 76-мм ДРП 76-мм БПК, 76-мм АПК, 76-мм СПК, 37-мм противотанковое ружье.
…
- Поступление на вооружение в массовом количестве орудий качественного усиления позволило:
а) гаубизировать артиллерию;
б) усилить тяжелую артиллерию корпусов;
в) приступить к увеличению артиллерии РГК;
г) усилить противовоздушную оборону;
д) приступить к созданию противотанковой обороны войск.
- Наряду с этими достижениями в области оснащения артиллерийским вооружением, имеет место ряд крупнейших недочетов:
а) при общем значительном росте артиллерийских средств на долю новых образцов приходится очень мало, т.к. производство их осваивается очень медленно и испытывает ряд затруднений, главным образом, вследствие недоработанности и новизны конструкции (76-мм зенпушка, 45-мм пушка, 203-мм гаубица, 152-мм мортира);
б) модернизация артиллерии проведена в количественном отношении недостаточно, особенно, на наиболее отставшем участке – по 76-мм и 107-мм пушкам».
Можно ли браться за создание еще одной полковой пушки или дивизионной гаубицы в условиях, когда производство новых орудий «осваивается очень медленно и испытывает ряд затруднений, главным образом, вследствие недоработанности и новизны конструкции», а Красная Армия не оснащена такими критически важными образцами как противотанковые и танковые пушки, зенитные орудия и артиллерия большой мощности, уважаемые коллеги, решайте сами.
Подводя итоги выполнения первой пятилетки, РВС особо отмечал проблемы с боеприпасами:
«Мобзапас выстрелов учтен, скомплектован, частично пополнен новыми элементами и увеличен, главным образом, за счет разрозненных элементов, с 10 000 000 выстрелов до 22 500 000 выстрелов.
…
Большая часть существующего запаса выстрелов составлена из элементов, оставшихся от периода империалистической войны.
…
Обеспеченность новых артиллерийских систем выстрелами очень мала (по 37-мм пушкам 100 выстрелов на орудие, 45-мм и 76-мм зенитные – совершенно не обеспечены, 203-мм гаубицы имеют по 13 выстрелов на орудие)».
Тут, в общем, и комментировать нечего. Накопление запасов боеприпасов в рассматриваемый период было возможно только для «старых» калибров. Положение же с обеспечением боеприпасами орудий «новых» калибров иначе как катастрофическим назвать невозможно.
Можно ли в условиях, когда «Большая часть существующего запаса выстрелов составлена из элементов, оставшихся от периода империалистической войны», внедрять новые 107-мм гаубицы или, тем более, 85 – 95-мм пушки, решайте сами. Но для меня ответ очевиден. Во всяком случае, если дело и дойдет до 107-мм гаубиц, то никаких новых «гаубичных» снарядов специальной конструкции – с меньшим содержанием металла и большей насыщенностью ВВ такие гаубицы не получат, выстрелы к ним будут комплектовать снарядами от «царских» 107-мм пушек с соответствующей мощностью осколочно-фугасного снаряда. Особенно когда война «прижмёт» и корпуса снарядов придется изготовлять из чугуна.
Также подчеркнута проблема с производством взрывателей: «Отсутствие новых типов взрывателей и трубок снижает эффективность действия снарядов и не использует всех возможностей артиллерии. Новые взрыватели (РГ-6 и КТ), изготовленные в количестве 3 200 000 из-за дефектов в капсюлях и конструктивных недоработок, на снабжение не поступили и требуют доделки».
Как вы понимаете, 3,2 миллиона взрывателей, которые нельзя использовать для комплектования новых выстрелов, – это весьма солидная величина на фоне общего запаса артиллерии в 22,5 млн. готовых выстрелов.
Сказано и про винтовочные патроны: «накопление запаса винтпатронов отстало от роста стрелково-пулеметного вооружения (2170 млн. к началу пятилетки и 2307 млн. к концу пятилетки)». Как видно, текущее производство было способно лишь удовлетворять потребности армии мирного времени. Накопление запасов винтовочных патронов практически не велось, несмотря на увеличение числа винтовок и, главное, стремительный рост числа пулеметов: с 1 октября 1928 г. по 1 мая 1933 г. число пулеметов в РККА, согласно данным этого же постановления, увеличилось с 37 000 до 132 000.
То есть внедрение производства 9-мм пулеметов и боеприпасов к ним (не будем забывать, что 9-мм пулеметный патрон содержит эдак на 20 – 50% больше пороха и дефицитной латуни) не просто поставит крест на увеличении запасов патронов к винтовкам, массово внедряемым ручным пулеметам и имеющимся запасам «Максимов», но и начнет постепенно «подтачивать» запас винт.патронов, так как мощности, оставленные на производстве 7,62-мм патронов, перестанут удовлетворять даже нужды армии мирного времени.
Нельзя не отметить такие проблемы в производстве винтовочных патронов в период первой пятилетки: «По своему качественному состоянию запас винтпатронов не вполне соответствует специальным задачам, стоящим перед стрелково-пулеметным вооружением (патронов с тяжелой пулей имеется 5%, бронебойных – 1%, трассирующих – 0,07% и зажигательных – 0%)».
Дело в том, что сторонники внедрения 9-мм станковых пулеметов позиционируют их как своего рода эрзац-ДШК, способные на протяжении всех 1930-х годов эффективно бороться с легкими танками и низколетящими самолетами. Однако, как видим, в реальности производство специальных патронов – бронебойных, трассирующих, зажигательных и т.п. велось ничтожными количествами. То есть те задачи, ради решения которых и предлагают внедрять 9-мм пулеметы вместо 7,62-мм, не могут быть решены из-за отсутствия требуемых типов патронов. В итоге на выходе получим классическую ситуацию по-Черномырдину: производство 7,62-мм патронов свернули под перспективный 9-мм калибр, в результате чего имеющиеся запасы стрелкового оружия оставили без пополнения «царских» запасов, а новые 9-мм пулеметы патронами обеспечить не смогли…
Не меньший интерес, с точки зрения ставшего уже «вечным» спора о 107-мм гаубицах vs 122-мм, представляет и сама Система артиллерийского вооружения РККА на 2-ю пятилетку, опубликованная на страницах 679 – 683 указанного издания.
В целом «Система…» тяготела к стандартизации и унификации, а следовательно и удешевлению производства, создаваемых артиллерийских орудий посредством внедрения так называемых «триплексов» и «дуплексов», каждый из которых использовал единый лафет для нескольких типов орудий определенного тактического звена. В частности, предполагались:
— дивизионный триплекс, состоящий из 76-мм пушки, 122-мм гаубицы и 152-мм мортиры (правда, если 76-мм пушка и 122-мм гаубица предназначались для артиллерийского полка стрелковой дивизии, то 152-мм мортира виделась как артиллерия стрелковых полков);
— корпусной триплекс, состоящий из 122-мм пушки, 152-мм гаубицы и 203-мм мортиры;
— дуплекс артиллерии РГК, состоящий из 152-мм пушки и 203-мм гаубицы;
— «большой» триплекс АРГК, состоящий из 254-мм пушки, 305-мм гаубицы и 400-мм мортиры.
Кроме того, для вооружения механизированных соединений и стратегической конницы предполагалось создать вариант дивизионного триплекса (76-мм пушка, 122-мм гаубица и 152-мм мортира) на шасси общевойскового танка. Также для механизированных соединений и стратегической конницы на шасси общевойскового танка предлагалось установить и 76-мм зенитную пушку.
В целом предлагаемая система унификации представляется вполне здравой, другое дело, что на тот исторический момент желаемые военными «триплексы» большей частью являлись непосильными для отечественной промышленности.
Нельзя не отметить, что помимо стройной системы унифицированных «триплексов», «Система…» содержала немало образцов, создатели которых дышали чрезмерным и слабо оправданным оптимизмом. Так, основу противотанковой обороны должна была составлять 45-мм пушка. Находящаяся, по замыслу авторов «Системы…», на вооружении стрелковых батальонов, полков и дивизий, она естественным образом вызывает у современного читателя прямую аналогию с хорошо известными нам сегодня 45-мм противотанковыми пушками образца 1932 и 1937 годов. Однако создатели «Системы…» имели в виду совершенно иную систему. Во-первых, она должна была быть автоматической и иметь практическую скорострельность 70 – 100 выстрелов в минуту. Во-вторых, она должна быть универсальной и иметь возможность поражать авиацию противника на высотах до 3000 – 4000 метров. В-третьих, она рассматривалась не только в прицепном варианте, но и в виде самоходной установки.
Нельзя не отметить, что согласно «Системе…» артиллерия стрелковых полков – 76-мм полковая пушка и 152-мм мортира также в перспективе должны быть установленными на самоходном шасси.
Также можно сказать, что авторы «Системы…» под термином «противотанковое ружье» понимали совсем не те «удочки» ПТРД и ПТРС, которые представляются современному читателю, услышавшему данный термин. В «Системе…» ПТР, являясь вооружением стрелковых рот, к слову «ружьё» имело весьма отдаленное отношение. Так, оно должно было иметь калибр 37 мм, массу 30 – 32 кг и на дистанции 600 – 700 метров пробивать 600-граммовым снарядом 20-мм броню.
Однако, вернемся к объекту нашего «вечного» спора – дивизионным гаубицам. Во-первых, отметим, что в 1933 году руководство РККА считало, что вес 122-мм гаубицы в боевом положении должен быть «не свыше 2,3 т». При этом основным типом тяги на тот момент представлялась именно конная, а переход на механическую тягу рассматривался лишь в перспективе. То есть те самые 2300 кг боевого веса, которые впоследствии имела 122-мм гаубица М-30, у вполне опытных «лошадников» в 1933 году считались приемлемыми для конной тяги. Но, понятное дело, что современным интернет-пользователям, видевшим лошадь преимущественно на картинке, лучше знать, сколько именно можно было запрягать…
Также можно отметить, что вес в боевом положении 76-мм дивизионной пушки, унифицированной со 122-мм гаубицей по лафету, по мнению авторов «Системы…», мог достигать 2 тонн. При этом конная тяга также указывалась в качестве основного варианта и лишь в дальнейшем рассматривалась возможность перехода на технические средства буксировки. Очевидно, что столь большой вес относительно хорошо известным нам данным о той же 76-мм пушке Ф-22 был связан с тем, что, во-первых, от орудия требовалось отправлять снаряды 6 – 7 кг на дальность до 15 – 17 км, что гораздо дальше, чем было достигнуто системами, принятыми на вооружение в реальности. Во-вторых, и, вероятно, в-главных, дивизионная 76-мм пушка, по мнению составителей «Системы…», должна быть универсальной и иметь возможность ведения огня по самолетам. Правда, при этом, в отличие от 76-мм зенитной пушки, применительно к которой в «Системе…» прямо указывалось требование обеспечить углы горизонтального наведения в 360 градусов, к дивизионной «трехдюймовке», по крайней мере в самом тексте «Системы…», требований о круговом обстреле не предъявлялось.
Кроме того, вынужден признать, что вопреки тому, что основу танкового парка всех стран того времени составляли машины с противопульным бронированием, уже, как минимум, в 1933 году командование Красной Армии озаботилось о средствах борьбы с танками, имеющими противоснарядное бронирование (напомню, что в предыдущей статье я писал о том, что использование 76-мм дивизионной пушки в качестве тяжелой ПТП стало актуальным не раньше середины 1930-х годов, а по состоянию на конец 1920-х годов теоретически в стрелковых дивизиях был возможен отказ от 76-мм пушек в пользу 107-мм гаубиц, так как и та, и другая система имели возможность борьбы лишь с открыто расположенными живой силы и огневыми средствами, и потому можно было отказаться от дублирующих друг друга систем, решающих одну и ту же задачу, в пользу единой системы в условиях, когда нет необходимости борьбы с танками, имеющими противоснарядное бронирование). Так, указанная выше 45-мм противотанковая пушка, создаваемая для оснащения противотанковых подразделений на всех уровнях – в стрелковом батальоне, в полку и в дивизии, согласно требованиям «Системы…», должна была пробивать броню толщиной 45 – 60 мм на дистанции 1000 м. 76-мм полковая пушка должна была пробивать броню толщиной 45 мм на той же, километровой дистанции. А от 76-мм дивизионной пушки требовалось пробивать 60-мм броню на дистанции 1000 метров.
В этом отношении желание командования Красной Армии сохранить на вооружении артиллерийских полков стрелковых дивизий 76-мм пушки в том числе в качестве тяжелого противотанкового средства
Также не могу не признать, что «Система…», по крайней мере, для меня стала первым документом, где было бы представлено желание военных иметь 107-мм гаубицу.
Правда, сторонников внедрения 107-мм гаубиц в РККА придется всё же разочаровать… Речь вовсе не шла о каком-либо аналоге немецкой 105-мм полевой гаубицы, составлявшей основу артиллерийского вооружения пехотных дивизий. Нет, в «Системе…» речь шла о вьючной гаубице с дальностью стрельбы в 7 – 8 км и разбирающейся для перевозки во вьюках на элементы массой не более 115 кг каждый. Во-вторых, калибр вьючной гаубицы не был жестко привязан к 107-мм калибру – для горной гаубицы указывался диапазон калибров от 107 до 122 мм, а масса снаряда соответственно предполагалась в пределах от 16 до 23 кг. При этом вес системы в боевом положении должен был составить 800 – 1000 кг. Насколько эти требования были реальны, хорошо иллюстрирует реально созданная перед войной 107-мм горная гаубица «7-6», имевшя вес в боевом положении 1080 кг и дальность стрельбы 8 км, хотя масса снаряда вопреки требованиям «Системы…» 1933 года составляла всего 13,6 кг.
Таким образом, опираясь на реальные документы тех лет, а не на умозрительные «хотелки» современных интернет-пользователей, приходится снова констатировать тот факт, что реальные производственные и финансовые возможности Советского государства на рубеже 1920-х – 1930-х годов в условиях отсутствия априорной информации о точных сроках начала войны не позволяли на тот момент приступать к перевооружению Красной Армии на артиллерийские орудия, использующие боеприпасы, производство которых не было налажено к тому времени и запасы которых не были накоплены за предыдущие годы. «Царское наследие» в виде не только 76-мм и 122-мм систем, но и общей слабости промышленного развития страны, позволяло приступать к созданию лишь тех новых систем, решение задач которых было невозможно ранее созданными. Но как свидетельствуют документы, новые жизненно важные орудия – зенитные, танковые, противотанковые и другие – в рассматриваемый период также испытывали колоссальные трудности как в плане развертывания производства самих орудий, так и в плане обеспечения новых систем боеприпасами. Создание дополнительных «новых сущностей» только лишь ухудшало и без того критическое положение с артиллерийским снабжением Красной Армии, а в случае начала войны в тот период – могло вообще привести к катастрофе.
P.S. Вопреки заявлениям автора, таблица из книги «Артиллерийское снабжение …», послужившая основой для написания предыдущей статьи, вполне себе была выложена в сеть https://www.soldat.ru/doc/mobilization/mob/table06.html
P.P.S. Продолжая тему ложки, опоздавшей к обеду, выложу еще один документ, описывающий положение дел с производством артиллерийского и стрелкового вооружения и боеприпасов на рубеже 1920-х и 1930-х годов – «Справка заместителя наркома по военным и морским делам СССР и председателя Реввоенсовета СССР М.Н. Тухачевского о выполнении плана заказов по вооружению за 1931 г.» от 9 января 1932 г. (http://istmat.info/node/31153).
Вводная часть поводов для радости дает немного: «Итоги выполнения промышленностью плана заказов по вооружению за 1931 г. оказались крайне неудовлетворительными. План за 11 месяцев был выполнен в среднем только на 70%. Декабрь не дал перелома в ходе выполнения заказов, и годовой план сорван, что заставляет пересмотреть и отодвинуть сроки снабжения армии в ряде областей вооружения … Перспектив к коренному улучшению выполнения заказов в 1932 г. не видно, так как база для выполнения плана 1932 г. промышленностью не подготовлена».
В части производства стрелкового оружия отмечены, например, такие вещи: «Ручное оружие. План 1931 г. не выполнен по винтовкам, пулеметам ПВ‑1, авиационным пулеметам Дегтярева, ружейным гранатам Дьяконова и винтпатронам — плакированным и специальным. По винтовкам резкое отставание от программы началось с мая месяца, т. е. с момента перехода на модернизированные, и к 1 января 1932 г. в недоделе осталось 122 тыс. шт. (40% заказа). По пулеметам ПВ‑1 в недоделе — 743 шт. (30%) вследствие несвоевременной подачи ручек перезаряжания и приемников с левым входом. По авиационным пулеметам Дегтярева программа не выполнена из-за продолжающихся неполадок в производстве. Недодел в 1,6 тыс. шт., или 30% заказа».
То есть состояние промышленности было таково, что проблемы вызвал простой переход от винтовки Мосина к ее модификации «дробь тридцатого года» и от освоенного пехотного и танкового пулемета Дегтярева к их авиационной модификации. Перспективы освоения принципиально нового 9-мм станкового пулемета, предлагаемого рядом альтернативщиков, уважаемые читатели, додумывайте сами.
Тема выпуска нового 9-мм пулемета неразрывно связана с обеспечением выпуска патронов к нему. Напомню, что основной «фишкой» предлагаемого в ряде АИ 9-мм станкового пулемета является его способность эффективно бороться с бронетехникой и авиацией периода 1930-х годов. В связи с этим особый интерес вызывает способность отечественной промышленности к выпуску патронов со специальными пулями: бронебойными, зажигательными, трассирующими и т.п. Вот что по этому поводу писал в январе 1932 года товарищ Тухачевский: «По специальным винтпатронам (бронебойным и трассирующим) производство до сего времени еще не стало массовым вследствие отсутствия специального оборудования и недостатка знающего дела техперсонала. На 1 января недодел — 13,3 млн., или 91%, заказа. По плакированным винтпатронам — огромный недодел (12,3 млн., или 30%) и все еще неудовлетворительное качество (трещины при стрельбе)».
Ну и традиционное – перспективы внедрения новых 107-мм гаубиц и примкнувших к ним 85…95-мм пушек: «Материальная часть артиллерии. В области выполнения орудийной программы создалось наиболее тяжелое положение по всем заводам. Программа по большинству новых образцов не выполнена вовсе. Орудийное объединение вообще дает самый низкий процент выполнения программы 1931 г. по всем заводам (56% в среднем)».
Промышленность не справлялась не то, что с освоением серийного выпуска новых артсистем, но даже с модернизацией существующих образцов: «Состояние заказов по модернизации орудий совершенно неудовлетворительно: из 963 орудий, подлежавших поставке в 1931 г., поставлено только 350».
Основными причинами срыва орудийной программы назывались:
«а) неосвоение производства вновь вводимых образцов;
б) несвоевременное снабжение заводов материалами и полуфабрикатами по междузаводским заказам;
в) неналаженность инструментального хозяйства (особенно на заводе № 8); г) большой процент брака по металлу и по дереву;
д) неналаженность планирования и простои цехов».
Перспективы накопления запасов артиллерийских выстрелов к новым системам также откровенно нерадужные:
«Корпуса снарядов. По корпусам старых образцов программа выполнена, но по новым образцам — огромные недоделы, составляющие в среднем 60% годовой программы. Основным тормозом здесь по-прежнему является отсутствие металлургической базы, необеспеченность сталью требуемого качества и большой процент брака по металлу.
…
Трубки и взрыватели. По дистанционным трубкам «Д» годовая программа выполнена на 57%, наибольшее отставание дает завод № 42. По взрывателям основных образцов РГ‑6 и КАТ годовая программа выполнена соответственно на 39 и 32%. По взрывателям РГ‑6 недодел объясняется чрезмерным процентом брака в производстве и плохим снабжением материалами (сталью, пружинами, до сих пор получаемым по импорту). Производство же взрывателей КАТ до сего времени не освоено в полной степени».
В общем, всё ровно то, что было описано автором ранее, но теперь – с опорой ещё на один документ. И да — «очень жаль, что мы так и не услышали начальника транспортного цеха» (с) увы, сторонники внедрения новых калибров аргументировать свою точку зрения не стали
