Цитата из моего материала Катастрофа, которую продали? Что не так с апокалипсисом Бронзового века:
Важнейшим аргументом против теории масштабного вторжения является вопрос о реальной возможности собрать две полноценные армии и флот из разнородных племён в условиях всеобщего голода и экономического упадка. Такие организационные и логистические достижения выглядят маловероятными.
В период Нового царства (ок. 1550-1070 гг. до н.э.) Египет достиг максимальной военной мощи, что подтверждается многочисленными источниками, включая царские анналы, храмовые рельефы и административные документы. Правление Рамсеса III (1186-1155 гг. до н.э.), второго фараона XX династии, ознаменовалось серьёзными военными испытаниями, наиболее значительным из которых, по мнению самого царя, стало противостояние с коалицией «народов моря» около 1178 года до н.э.
Главный исторический источник об этих событиях — надписи и рельефы на стенах мемориального комплекса фараона Рамсеса III в Мединет-Абу (Луксор, Египет). Важнейший исторический нарратив содержится в надписях, относящихся к 8-му году правления фараона. Во внутреннем дворе храма на 2-м пилоне есть следующий текст: «Чужие народы вступили в сговор на своих островах. Все страны были вмиг сметены и рассеяны в сраженьях, ни одна страна не устояла перед ними — ни Хатти, ни Коде, ни Киркемиш, ни Арцава, ни Аласия… их лагерь был разбит в одном месте, посреди Амурру. Местные жители были истреблены, а земля стала такой, как будто на ней никогда ничего еще не было. Они шли вперед, на Египет, а перед ними бежал огонь». Звучит серьёзно! Далее фараон сообщает, что египетской армии удалось одержать победу в сражении в области Джахе (современный южный Ливан). Обратите внимание, что не указывается более точное место битвы.
Точные масштабы этого конфликта остаются предметом научных дискуссий, но мы предположим, что это действительно было генеральное полевое сражение за будущее Египта. Или победа или катастрофа! Египтянам определенно стоило собрать всё, что у них было.
Численный состав армии Рамсеса III реконструируется на основе комплексного анализа разнообразных источников. Папирус Харриса, являющийся важнейшим документом этого периода, содержит сведения о значительных ресурсах, выделенных на военные нужды, однако не предоставляет точных данных о количестве воинов. Рельефные изображения из Мединет-Абу, демонстрирующие сцены сражений с ливийцами и «народами моря», также не содержат конкретных цифр. Сравнительный анализ военных списков и документов о найме иностранных контингентов позволяет предположить, что египетская армия включала несколько основных компонентов: корпус египетских воинов, нубийских лучников, ливийских наёмников и колесничные отряды. Доля нубийских и ливийских формирований могла достигать 30-40% от общей численности войска.
Методология определения общей численности египетской армии основывается на сравнительном анализе данных по всем военным кампаниям Нового царства. Современные исследователи, учитывая административные возможности государства и свидетельства о мобилизационных ресурсах, оценивают максимальную численность армии для крупных кампаний в 15 000-25 000 человек. Эти расчёты подтверждаются анализом системы снабжения и логистических возможностей Египта того периода. В частности, сохранившиеся документы о выдаче зерновых пайков (например, Ленинградский папирус) позволяют сделать выводы о реальных масштабах военных формирований. И всех этих людей нужно кормить. Каждый день. День за днём!
Данные Ленинградского папируса, содержащего записи о выдаче зерновых пайков, в сочетании с археологическими исследованиями зернохранилищ в пограничных крепостях (таких как Бухен), позволяют установить суточную норму потребления зерна египетским воином. Анализ этих источников показывает, что ежедневный рацион солдата составлял 1-1,5 кг зерна, при этом учтены неизбежные потери при транспортировке и хранении. Для армии численностью 20 000 человек это означало необходимость ежедневного обеспечения 20-30 тоннами зерна, не считая дополнительных 3 тонн ячменя, требовавшихся для содержания колесничных лошадей.
Система обеспечения армии продовольствием базировалась на четырёх основных источниках. Во-первых, собственное сельское хозяйство Египта, где благодаря регулярным нильским разливам достигалась уникальная для древнего мира продуктивность — два урожая пшеницы, ячменя и полбы в год. Во-вторых, стратегические запасы, сосредоточенные в государственных зернохранилищах Фив, Мемфиса и Пи-Рамсеса. Налоговая система позволяла изымать 10-20% урожая в государственную казну. В-третьих, ресурсы крупных храмовых комплексов, таких как храм Амона в Фивах или храм Ра в Гелиополе, обладавших обширными земельными владениями и собственными амбарами. В периоды военных кампаний фараоны могли заимствовать храмовые запасы с последующей компенсацией. В-четвёртых, поступавшая с покорённых территорий (Ханаан, Сирия, Нубия) дань в виде зерна, скота и вина, хотя точный вклад этих поступлений в общую систему снабжения остаётся неясным.
Логистическая система доставки зерна к местам дислокации войск отличалась высокой организацией. Основные перевозки осуществлялись по Нилу с использованием специализированных грузовых судов, после чего зерно распределялось по пограничным крепостям. Археологические исследования крепости Джару, расположенной на пути в Ханаан, выявили значительные по объёму зернохранилища, предназначенные для снабжения военных экспедиций. Календарь военных кампаний был жёстко привязан к сельскохозяйственному циклу — походы традиционно начинались после сбора урожая (август-октябрь), что позволяло использовать свежее зерно.
Реконструкция потребностей армии Рамсеса III во время предполагаемого сражения в области Джахе, сопоставимого по масштабам с битвами при Мегиддо или Кадеше, показывает следующие цифры. При численности войск в 20 000 человек ежедневная потребность в зерне составляла около 30 тонн.
Военное планирование египтян, как и других древних народов, находилось в строгой зависимости от сельскохозяйственного цикла. Источники однозначно свидетельствуют, что оптимальным периодом для ведения военных действий являлся промежуток с ноября по апрель. Этот выбор определялся двумя ключевыми факторами: завершением уборочной кампании (что обеспечивало продовольственную базу) и благоприятными климатическими условиями (отсутствием изнуряющей летней жары, достигавшей в Ханаане +35°C). Напротив, период с июля по октябрь, совпадающий с разливом Нила, исключал возможность мобилизации.
Анализ древнеегипетских источников позволяет реконструировать типичную структуру военной кампании. Трёхмесячный срок, неоднократно упоминаемый в документах, включал последовательные фазы: 1-2 недели на мобилизацию войск, 2-3 недели на переход из Египта в Ханаан, 1-2 недели собственно боевых действий. Анналы Тутмоса III из Карнака, описывающие 17 азиатских походов, подтверждают эту модель — ни одна кампания не превышала 5-6 месяцев, причём значительная часть этого времени приходилась на грабёж местных ресурсов.
Точные датировки, сохранившиеся в храмовых записях, демонстрируют строгое соблюдение сезонного графика. Битва при Мегиддо, согласно карнакским анналам, началась в первый месяц сезона шему (апрель-май), а упоминания о «месяцах возвращения» указывают на тщательное планирование сроков кампании. Аналогичная картина наблюдается в переписке Амарнского архива, где ханаанские правители неоднократно обращаются за помощью с оговоркой «до наступления лета». Папирус Анастаси III (XIX династия) содержит жалобы на задержки поставок, измеряемые неделями, что дополнительно подтверждает краткосрочный характер экспедиций.
Ограниченная продолжительность кампаний объясняется комплексом объективных причин. Климатические условия Леванта приводили к быстрой порче зерновых запасов (2-3 месяца в полевых условиях против 10 лет в стационарных амбарах). Сельскохозяйственный цикл требовал возвращения солдат-крестьян к своим наделам. Иссякание кормовой базы для лошадей (выгорание пастбищ к маю) делало невозможным содержание колесничных частей. Крепости вдоль маршрутов походов, такие как Бейт-Шеан, содержали запасы, рассчитанные строго на 4 месяца, что подтверждается археологическими данными.
Сравнительный анализ показывает универсальность этого подхода для древнего Ближнего Востока. Походы хеттского царя Муваталли II в Северном Леванте длились 3-4 месяца, ассирийские кампании IX-VII вв. до н.э. редко превышали 6 месяцев. Исключения, такие как длительные осады (Тир), требовали особой организации — либо дробления войск, либо опоры на местные гарнизоны. Таким образом, трёхмесячный срок представлял не формальное ограничение, а оптимальный баланс между военными, логистическими и экономическими возможностями эпохи.
Решение проблемы снабжения египетских экспедиционных сил в Ханаане требовало сложной транспортной инфраструктуры. Археологические данные, в частности находка Улубурунского корабля XIV века до н.э., предоставляют важные сведения о грузоподъёмности судов этого периода. Данное судно, способное перевозить около 20 тонн груза, служит эталоном для расчётов логистических возможностей египетской армии эпохи Рамсеса III.
Расчёт потребностей 20-тысячной армии на трёхмесячную кампанию показывает следующие цифры: при суточной норме потребления 1,5 кг зерна на человека общий объём необходимых поставок составлял 2 700 тонн. С учётом дополнительных грузов (фураж для лошадей, военное снаряжение и прочие материалы) общий объём перевозок мог достигать 3 000 тонн. При использовании судов грузоподъёмностью 20 тонн это требовало задействования 150 транспортных единиц для единовременной переброски всего необходимого.
Исторические источники свидетельствуют, что типичные морские караваны Нового царства насчитывали от 5 до 20 судов. Следовательно, обеспечение полного объёма поставок требовало организации от 8 до 30 отдельных транспортных операций. Практическая реализация этой системы предполагала разделение маршрутов: пехотные и колесничные части перемещались по сухопутному маршруту через Синайский полуостров (Нил → Восточная дельта → Газа), тогда как основные грузы доставлялись морским путём из Пер-Рамсеса в Яффу.
Важно отметить, что эта система снабжения дополнялась местными источниками продовольствия в Ханаане, включая реквизиции и закупки, хотя их вклад остаётся трудноопределимым из-за скудости источниковой базы. Археологические данные из ханаанских городов действительно свидетельствуют о продовольственных трудностях в этот период, что могло ограничивать возможности подобных локальных поставок.
Организация снабжения египетской армии зерном представляла собой сложную многоуровневую систему, требовавшую координации действий многочисленных административных органов. Во главе этой структуры стоял визирь — высший чиновник, осуществлявший общий контроль за сбором и распределением зерновых запасов. Номархи, управляющие отдельными провинциями, отвечали за своевременный сбор налогового зерна и его доставку в региональные хранилища. Царские и храмовые писцы вели детальный учёт поступающих и расходуемых ресурсов, фиксируя все операции на папирусах и остраконах.
Процесс заготовки зерна сопровождался тщательной документацией. Налоговые списки содержали информацию о количестве зерна, собранного с каждого населённого пункта, в то время как расписки подтверждали факт его сдачи. Папирус Анастаси III свидетельствует о характерных проблемах этого этапа — случаях недопоставок, хищений и злоупотреблений со стороны местных чиновников. Особую сложность представляли годы слабых разливов Нила, когда приходилось прибегать к экстренному изъятию храмовых запасов.
Система транспортировки зерна к местам дислокации войск включала несколько ответственных инстанций. Начальники складов контролировали процесс погрузки на нильские баржи, капитаны судов отвечали за доставку грузов в пограничные крепости, а военные конвои обеспечивали безопасность караванов в опасных районах, таких как Синайский полуостров или Ханаан. Все этапы перевозки фиксировались в путевых списках, а случаи потерь (кораблекрушения, нападения) оформлялись специальными отчётами.
Финальная стадия распределения зерна в войсках находилась под особым контролем. Военные писцы ежедневно фиксировали выдачу пайков, о чём свидетельствуют сотни учётных остраконов, обнаруженных в крепости Бухен. Документы типа папируса Вильбура содержат подробные сведения о нормах выдачи продовольствия различным категориям военнослужащих. Однако система не была идеальной — сохранились жалобы солдат на задержки выдачи провизии, а также свидетельства махинаций командиров, завышавших численность своих подразделений.
Основными проблемами системы снабжения являлись порча зерна в условиях жаркого климата и бюрократические сложности управления. В полевых условиях и постоянной перевозке зерновые запасы быстро подвергались порче от плесени и повреждению грызунами. Масштабность логистических операций, требовавшая участия тысяч чиновников различного уровня, создавала возможности для злоупотреблений и ошибок. Тем не менее, именно эта сложная административная машина позволяла Египту поддерживать боеспособность армии на удалённых театрах военных действий, что являлось важным фактором военно-политического доминирования в регионе.
Организация снабжения армии зерном возможно была сложнее, чем сама война. Накормить армию сверхдержавы в бронзовом веке — это древний мегапроект с коррупцией и хаосом. Нужен гигантский бюрократический аппарат от деревенских писцов до визиря, тысячи документов о налогах, перевозках, распределении. Чтобы противостоять этой реальной мощи и вывести в поле против египтян свою армию нужно было быть высокоорганизованным государством с развитой административной системой. Не голодать несколько лет подряд! И если у вас ничего этого нет, если вы сборище случайных отчаявшихся людей в беде, то
…важнейшим аргументом против теории масштабного вторжения является вопрос о реальной возможности собрать две полноценные армии и флот из разнородных племён в условиях всеобщего голода и экономического упадка. Такие организационные и логистические достижения выглядят маловероятными.
Исторический цифровой журнал historia.maximum — ТВОЯ МАШИНА ВРЕМЕНИ
