Ю.П. Костенко Книга №6 ТАНК (человек, среда, машина)

Материал для начинающих, чтоб не возникали лишние вопросы и проекты были реалистичнее. Хотя я сам, как человек 2 года эксплуатировавший боевые машины, не во всём могу согласиться с тов. Костенко. Но в общем и целом он прав.

1. Немного общих вопросов

Для того, чтобы избежать разночтений оговоримся сразу, что боевые характеристики танка и боевая эффективность танка – это раз-ные понятия.
Боевые характеристики – это технические характеристики сис-тем вооружения и управления танком, систем защиты, характеристики его силовой установки, трансмиссии и ходовой части, которые обеспе-чиваются при условии, что экипаж танка в совершенстве владеет приемами работы с этими системами, что все системы правильно и в полном объеме обслуживаются и находятся в исправном состоянии.
Боевая эффективность – это комплексное понятие , характери-зующее возможность выполнения танком боевой задачи. В первую очередь сюда входит сам танк с его боевыми характеристиками, эки-паж танка с учетом степени его боевой и технической подготовки (включая слаженность экипажа). И еще в это понятие обязательно вхо-дят системы технического обслуживания и материально-технического обеспечения, включая их эффективность с учетом профессионализма их личного состава.
А теперь примем за аксиому:
если у нас есть несколько моделей таков с одинаковыми боевы-ми характеристиками, то наибольшую боевую эффективность имеет та модель, конструкция которой обеспечивает экипажу максимальный комфорт при работе в боевых условиях.
Написал рядом слова “танк” и “комфорт” и невольно задумал-ся. Читатель наверное усмехнется такому словосочетанию. Но не бу-дем торопиться с выводами, давайте посмотрим что написали в 1988 году инженеры И.Д. Кудрин, Б.М. Борисов и М.Н. Тихонов в отрасле-вом журнале ВБТ №8. Их статья называлась: “Влияние обитаемости на боевую эффективность ВГМ”. Приведу выдержки из этой работы.
“… увеличение времени реакции человека на 0,1 секунды (что проверяется лишь путем тонкого физиологического исследования) ве-дет к повышению вероятности аварии у водителей на 10 %. Подобные ситуации могут возникнуть, например, при увеличении концентрации угарного газа в воздухе до 0,1мг/л (верхний предел нормы) или при температуре воздуха 28…300С, т.е. довольно обычных и, более того, типичных условиях работы водителя.
… Стрельба из всех видов оружия БМП уже через 60 секунд в условиях герметизации может привести к 50%-му отравлению личного состава.
… Температура воздуха внутри танка не соответствует норме летом при температуре наружного воздуха выше + 190С , зимой – при температуре ниже -200С . При этом высокие температуры воздуха в обитаемых отделениях усугубляются повышенной влажностью дости-гающей 72…100%.
… Специфические условия труда танкистов приводят к повы-шению уровня простудных заболеваний, травм, болезней кожи и глаз, к нефритам и циститам, к заболеваниям сердечно-сосудистой системы, к обморожениям. Это сказывается на боевой эффективности вооруже-ния. В частности, потенциальные возможности артиллерийских ору-дий недоиспользуются до 40%, отдельных типов 3РК в сложных усло-виях боя – на 20…30, танков на 30…50%.
… Чтобы оказать существенное влияние на проектирование сис-тем человек – среда – машина, необходимо, использовать методы ко-личественного прогнозирования работоспособности экипажа в ходе боевой эксплуатации техники.
… Речь идет о проектировании операторской деятельности как целостной системы с последующей разработкой технических средств, а не о традиционном приспособлении человека и машины друг к дру-гу…”
А вот еще одна выдержка уже из другой работы. В 1989 году Д.С. Ибрагимов выпустил документальную повесть “Противоборст-во”. В ней он сообщает следующее:
“… Дважды Герой Советского Союза генерал-полковник танко-вых войск Василий Сергеевич Архипов, который провел две войны в танке … в своих мемуарах “Время танковых атак” особо подчеркивает зависимость успеха боя от подготовки танковых экипажей…
Вот что он пишет:
“12-16 часов в грохочущем танке, в жаре и духоте, где воздух насыщен пороховым газом и парами горючей смеси, утомляют и са-мых выносливых.
Однажды наши медики провели эксперимент – взвесили пооче-редно 40 танкистов до и после 12-часового боя. Оказалось, что коман-диры танков за это время потеряли в среднем по 2,4 кг, наводчики – по 2,2 кг, стрелки-радисты – по 1,8 кг. А больше всех механики-водители (по 2,8 кг) и заряжающие (по 3,1 кг).
Поэтому на остановках люди засыпали мгновенно…”.
Думаю, что сказанного достаточно для того, чтобы понять по-чему необходимо сегодня, решая вопросы танкостроения, решать на научно-техническом уровне и вопросы комфорта в танке, да и в других боевых машинах тоже.

2. Что и как мы видим из танка

Традиционно в танкостроении укоренилась точка зрения, что основные боевые компоненты танка: огонь, защита и маневр. Перво-начально в танковых школах разных государств шли споры, чему от-дать предпочтение: оружию, броне или мотору. Т-34 (танк М.И. Кош-кина и А.А. Морозова) всему миру доказал, что все три названные компоненты в танке равнозначны.
Но сегодня я бы ввел еще одну компоненту и поставил ее на первое место – ОБЗОРНОСТЬ.
Давайте рассмотрим задачи и характер действий экипажа на поле боя только для единичного танка (во взводе, роте, батальоне это будет намного сложнее).
Допустим экипаж получил четкую боевую задачу, максимально возможные разведданные о противнике и приступил к выполнению боевой задачи.
Оказавшись на поле боя, экипаж:
во-первых, должен своими глазами увидеть конкретную обста-новку;
во-вторых, должен оценить обстановку и принять решение о конкретных боевых действиях своего танка на данный момент;
в-третьих, максимально используя боевые характеристики сво-его танка, применить их в борьбе с противником;
в- четвертых, своими глазами убедиться, что данная задача вы-полнена и только после этого переходить к следующим боевым дейст-виям.
Из сказанного нетрудно видеть, что если в конкретном танке не уделено достаточного внимания вопросу обзорности, то понятие огонь, маневр и защита теряют свое главенствующее значение.
В этом отношении весьма характерен один из выводов НИР “Дедукция”, выполненной в НИИ Минобороны еще в 1972 году.
Он гласит:
“ – Результаты тактических учений показывают, что из-за от-сутствия своевременного поступления к экипажу информации о целях часть танков выводится из строя раньше, чем они успевают сделать хотя бы один прицельный выстрел. По этой же причине поток выстре-лов танковой роты в наступлении составляет 3,5 выстр./мин, в то время как технические возможности позволяют создать поток выстрелов ин-тенсивностью 30 выстр./мин.”
К выводам НИР можно добавить и факт из боевой практики.
В октябре 1973 года произошел арабо-израильский конфликт. Арабы имели на вооружении только советские танки, израильтяне – американские и английские. В ходе боев арабы понесли крупные поте-ри в танках и войну проиграли. По горячим следам для ознакомления с причинами произошедшего, в декабре 1973 года выехали в Египет и Сирию представители ГБТУ генералы Л.Н. Карцев и П.И. Баженов. В Египте был Л.Н. Карцев. Вот что, в частности, говориться в его отчете:
“… О скоротечности боевых действий – пример: 25-я отдельная танковая бригада 15 октября наносила удар на север для соединения со 2-й армией. Танковый батальон этой бригады, действовавший в пере-довом отряде, попал внезапно под фронтальный и фланговый огонь израильских ПТУРС и был полностью уничтожен. Установки ПТУРС были замаскированы так, что из танков их никто не увидел за весь бой, танкисты стреляли наугад.
Об удачном использовании танков в обороне – пример:
Рота Т-55 (11 танков) 21 танковой дивизии при отражении атак израильских танков, на 16-ю пехотную дивизию, ведя огонь во фланг наступающим, уничтожила 25 танков М-60, потеряв только 2 Т-55”.
Как видим, итоги НИР полностью подтверждаются фактами из боевой практики.
Но это качественная сторона обзорности.
А как оценить обзорность с количественной стороны?
В 1972 году танкисты на Кубинке провели специальные иссле-дования с целью выяснить условия обзора (наблюдения) из объектов бронетанковой техники. Мое внимание в этой работе особо привлекла одна таблица. Приведу ее полностью.

“Степень изменения условий решения зрительной задачи (в от-носительных единицах).
Необходимая дальность действия приборов
1500
3000
4000
(м)
Площадь, подлежа-щая кон-тролю
1,00
3,75
5,60
Изменение объема зритель-ной ин-формации
1,00
8,00
10,00
Изменение угловых размеров объектов
1,00
0,50
0,39
Изменение не про-сматриваемого пространства за счет микрорельефа местности
1,00
2,00
2,60
Изменение прозрачно-сти атмо-сферы
1,00
0,78
0,70

За счет увеличения средней скорости движения с 25 км/час в тех же условиях время на переработку информации, поступающей с единицы обозреваемого пространства, уменьшается в 1,4 раза”.

В данном случае дистанция в 1500 метров выбрана за базу не случайно. В 60-е 70-е годы эта дистанция была оптимальной для от-крытия огня. В те годы в танках еще отсутствовали дальномерные уст-ройства; танковая артиллерия еще не обладала меткостью, кучностью боя и бронепробиваемостью необходимыми для борьбы с малоразмер-ными целями (типа “Танк”) на бóльших дальностях.
Но в этой таблице уже объективно заложены элементы связи обзорности со зрительными возможностями человека.
Вот, что говорит по этому поводу В.И. Кудрин в своей статье “Эргономический принцип повышения поисковых характеристик тан-ка ” (ВБТ №3, 1989 г.).
“… При суточном марше с закрытыми люками обнаружение танкоопасных целей снижается на 40-60% …
Человек является интегратором и регулятором ТТХ танка.
Человеческое звено остается наиболее уязвимым и наименее изученным компонентом системы: до 30% отказов возникает по вине человеческого фактора…”
Однако техника шла вперед, и в конце 90-х годов на базе мате-матического моделирования появляются электронные системы, позво-ляющие несколько повысить поисковые возможности танка. Но вот, что об этом говорит В.И. Кудрин:
“… Недостатком математических моделей является пренебре-жение к личности оператора.
… применение математических методов привело к определен-ному повышению эффективности поисковых возможностей за счет “технического” звена, а поисковые характеристики танкистов в систе-ме поиска остаются “вещью в себе”.
Свойствами человеческого компонента системы являются:
индивидуально-психологические: характер, темперамент, моти-вация, эмоции;
психические: внимание, память, мышление;
зрительные: экспозиционная и динамическая (при короткой экспозиции) острота зрения, глазодвигательная активность, пропуск-ная способность зрительного анализатора;
профессиональные: владение техникой, специальные приемы, знание противника.
Комплекс офтаэльмоэргономических свойств является пуско-вым механизмом деятельности наводчика, в основе которой лежит прием информации, ее переработка и принятие решения.
На выходе системы находятся быстродействие и точность, оп-ределяющие исход боя.” (подчеркнуто мною).
Так вкратце можно обозначить связи между объективными и субъективными факторами в системе “обзорность”.
Но вернемся еще немного к нашей таблице. В ней за базу взята дальность 1,5 км, а максимальная – 4 км. В то время наш танковый прицел имел кратности увеличения 3,5Х и 8Х, и углы поля зрения 180 и 90 соответственно. При таких характеристиках обнаружить цель можно было на дальностях 3,2-3,6 км с места и 2,2-2,4 км с ходу, а вот опре-делить цель типа “танк” – на дальностях 2,5-3 км с места, и только 1,7-1,8 км с ходу.
Для справки: на танках стран НАТО прицелы имели перемен-ную кратность от 8Х до 16Х и углы поля зрения от 100 до 30. Но надо иметь в виду, что с увеличением кратности коэффициент светопропус-кания ухудшается.
Говоря о таблице, обратим внимание на последнюю графу, в которой показана степень изменения прозрачности атмосферы в зави-симости от толщины слоя воздуха. В данном случае это можно счи-тать, как чисто расчетный физический показатель. Но в жизни про-зрачность атмосферы величина переменная и в основном она зависит от метеоусловий. Я отлично помню, когда мы проводили в осенне-зимний период заводские и государственные испытания танка Т-54Б со стабилизатором “Циклон”, дистанция для стрельбы с ходу была по ТТТ 1500-1000 м, не было ни одного случая, чтобы мы откладывали или переносили стрельбу на другой день по метеоусловиям. А вот ко-гда на танке Т-64 установили управляемое вооружение “Кобра” с мак-симальной дальностью стрельбы 4000 м и заказчик потребовал в тече-ние первого года серийного производства проверять все 100% танков натурными стрельбами на максимальную дальность, то оказалось, что полностью собранные танки месяцами (были случаи – до 2 месяцев простаивали на полигоне в ожидании видимости 4 км по метеоуслови-ям (поздняя осень, зима, ранняя весна).
Есть над, чем задуматься,
В подтверждение всему сказанному приведу данные из журна-ла “Armee of Defense” (1989 г., май-июнь) о французском танке Leclerc. Журнал сообщает, что 65% стоимости танка приходится на электрони-ку. При этом существенно заметить, что панорамный прицел танка стоит дороже основного двигателя (14,3% и 11,2% соответственно), прицел наводчика – дороже основного вооружения (5,6% и 4,1%), вы-числительное устройство системы управления огнем – дороже башни без оборудования (1,9% и 1,2% соответственно).
Приведенные цифры позволяют утверждать, что в техническом плане вопросы обзорности танке приобретают все больший удельный вес.

3. Пушка или ракета?

Просто, быстро и безапелляционно решил этот вопрос в свое время Никита Сергеевич Хрущев: ”Артиллерия – это пещерная техни-ка. Даешь ракету!” Прошло практически 40 лет с тех пор, как был вы-несен этот вердикт. Ракетная техника прочно вошла в жизнь воору-женных сил, но пока заменить артиллерию она не смогла. При этом я считаю, что вопрос: “Нужна ли ракета в танке?” – в отечественном танкостроении принципиально не решен до сих пор. В начале 80-х го-дов, когда началось бурное развитие малогабаритных ракетных ком-плексов, в танкостроении стран НАТО детально и всесторонне обсуж-дался вопрос: каким должен быть комплекс вооружения танка будуще-го? Для того, чтобы не пересказывать суть этого обсуждения, я приве-ду несколько выдержек из журналов того времени.
Вот что писал журнал “International Defense Review”, 1972 г., v 5, №1.
“Во второй мировой войне дальности танкового боя колебались между 800 и 1500 м и большинство танковых боев проходило на даль-ностях от 600 до 1200 м. Однако было несколько примеров, когда не-мецкие боевые машины “Тигр-I” и “Тигр-II” открывали огонь по тан-кам противника на дальности 3000 м, и попадания имели место обыч-но с третьего выстрела.
По английским источникам, средняя боевая дальность танков во время войны в Кашмире в 1965 г. составляла 600-1200 м; американ-ский генерал Маршалл приводит среднюю дальность во время Синай-ской кампании в 1967 г., равную 900-1100 м. В отдельных случаях, например, в боях за Голанские высоты, израильтяне стреляли из тан-ков “Центурион” снарядами типа HESH (осколочно-фугасный со сплющивающейся головкой) с дальности 3000 м и выводили из строя танки противника в худшем случае с третьего выстрела после захвата цели в вилку.
В результате изучения местности среднеевропейской зоны ус-тановлено, что большинство целей будет находится на дальностях до 2000 м (50% всех целей – на дальностях до 1000 м, 30% – между 1000 и 2000 м и 20% – свыше 2000 м).
Изучение местности в северной части Западной Германии, предпринятое командованием вооруженных сил НАТО, позволило сделать вывод, что ведение огня будет возможно на следующих даль-ностях: 1000-3000 м – по большинству целей, 3000-4000 м – по 8% це-лей, 4000-5000 м – по 4% целей и свыше 5000 – 5% целей.
Исходя из этого, английские и американские танковые экспер-ты заключали: дальность 3000 м можно считать максимальной боевой дальностью стрельбы танка и рассматривать ее следует как основу тре-бований к будущей танковой пушке (они упомянули также об увели-чении дальности стрельбы до 4000 м).
<……….>
По подсчетам американцев, танк, стреляющий первым, имеет вероятность поражения танка противника на 80% выше”.
В журнале “International Defense Review”, 1973 г.,
v 6, №6, мы находим в статье “Новое поколение танков” следующие оценки как самих танков, так и комплексов танкового вооружения.
“Вообще, танки никогда не были неуязвимыми для оружия противника, но они менее уязвимы и более подвижны, чем многие другие боевые средства…
<……….>
Исследования, проведенные на Европейском театре военных действий (ТВД), показали, что частота обнаружения и опознавания целей на больших дальностях является относительно низкой, а на ко-ротких дистанциях наоборот, более высокой. В результате совокупная вероятность обнаружения и опознавания целей почти одна и та же как для пушек с усовершенствованным управлением огнем, так и для ра-кет. Если рассматривать эффективность оружия с точки зрения вероят-ности попадания, то имеется мало выбора между двумя формами тан-кового вооружения.
В любом случае вероятность попадания – это не единственный кри-терий, по которому следует судить об эффективности систем вооружения. Танк должен быть уничтожен за минимальное время, с тем чтобы сократить продолжительность времени ответного удара противника.
<……….>
… дальность, при которой время поражения ПТУРСом стано-вится меньше времени поражения пушкой, превышает дальность, при которой вероятность поражения ПТУРСом становится выше, чем у пушки. Этот факт в сочетании с изменением вероятности обнаружения и опознавания цели в зависимости от дальности приводит к заключе-нию, что в среднем пушка превосходит ПТУРС на Европейском и многих других ТВД. (подчеркнуто мной).
<……….>
Разница в скорости реальности также подвергает сомнению общий метод оценки относительной эффективности пушек и ПТУРСов, который основывается на вероятности поражения одним выстрелом. Несомненно, что можно произвести два или три выстрела из пушки за время, которое требуется для одного выстрела ПТУРСом. Поскольку стоимость управляемого снаряда второго поколения (с ав-томатической командной системой управления – Ю.К.) приблизитель-но в 20 раз больше стоимости снаряда танковой пушки, то это скажет-ся и на экономической эффективности пушечных систем. (подчеркнуто мной).”
Я постарался привести основные доводы военных специалистов НАТО при сравнительной оценке артиллерийского и ракетного воору-жения танка. В этой связи, наверное, надо сказать как такой анализ проводился у нас. Помню, как в 1962 году, я, как представитель ВНИИтрансмаша, присутствовал на рассмотрении технического про-екта “объект 287” (ракетный танк разработки КБ ЛКЗ). Рассмотрение происходило в ГБТУ на секции НТС. После того, как ведущий конст-руктор закончил свой доклад, начались вопросы. Поднял руку полков-ник из ГРАУ. Ему дали слово.
— У меня вопрос к докладчику. Ракета эффективнее артиллерий-ского снаряда на дальностях 3-4 км. Имеются данные, что в Централь-ной Европе, где сосредоточены войска НАТО и СВД, рельеф местно-сти на дальностях 3-4 км позволяет обнаружить всего 5-6% целей. Рас-сматривался ли вопрос о применении такого массового дорогого и сложного оружия как танк для выполнения таких ограниченных за-дач?
– Я этот вопрос снимаю! – прогремел окрик из зала – А Вы, полковник, покиньте зал!
Все оглянулись на эту командную реплику. Ее подал генерал-полковник, который, судя по всему, зашел в зал уже во время доклада. Как оказалось, генерал-полковник представлял на НТС Генеральный штаб. Его команда- указание была выполнена неукоснительно. После этого на секции обсуждались только технические вопросы.
Кроме этого, других случаев обсуждения вопроса “пушка или ракета” в практике отечественного танкостроения или в отечественной печати я не знаю.
В итоге на основных боевых танках НАТО вооружение остава-лось пушечным, у нас оно стало ракетно-пушечным. Теоретически, на первый взгляд, наши танки с точки зрения тактики стали более эффек-тивными: “хочешь, стреляй из пушки артиллерийскими снарядами, хочешь – ракетой”.
С этим можно согласиться только теоретически. Рассуждая так, мы учитываем только боевые характеристики оружия и забываем о понятии “боевая эффективность”. Я уже ссылался на В.И. Кудрина (ВБТ, 1989 г. №3). Рассматривая вопросы эргономики, он справедливо утверждает: “Человек является интегратором и регулятором ТТХ тан-ка”. Давайте попробуем понять, что это такое в нашем конкретном случае.
В ТТХ комплекса управляемого вооружения записано, что на дальности 4000 м ракета попадает в цель с вероятностью 98-99%. Как это проверяют? На боевой позиции устанавливают опытный танк. На расстоянии 4000 м от него устанавливают танк-мишень, так, чтобы он был хорошо (полностью) виден, чтобы рельеф местности не создавал препятствий на пути полета ракеты, и в благоприятную погоду стре-ляют ракетой. Пока ракета преодолевает расстояние до цели, стрелок-оператор с помощью пульта управления удерживает на протяжении нескольких секунд прицельную марку прибора управления на цели.
Теоретически в эти секунды оператор может курить сигару и пить кофе. Во всяком случае, если это профессионал, то он может вол-новаться только за качественное исполнение обязанностей. Если пер-вая или вторая ракеты попали в цель, то его задача выполнена.
А теперь представим себе реальную боевую ситуацию. Об опы-те боевых действий танков и авиации в войне на Ближнем Востоке в октябре 1973 г. “Военная техника и экономика” (Орг. 2), 1974 г. № 9 сообщал: “В ходе последней войны на Ближнем Востоке имело место широкое и массированное применение танков, в котором обе стороны понесли большие потери: от противотанкового оружия пехоты – 50%; в танковых боях – 30%; от авиации и противотанковых мин – 20%. В большинстве танки поражались противотанковым оружием на рас-стоянии 2,5-3 км ….”. В этой ситуации наш стрелок-оператор вместе со своим ракетным танком сам превращается в цель № 1 для всех проти-вотанковых средств противника. Как показывает боевой опыт, в таких условиях многое изменяется.
“Сборник переводных статей” № 157 за 1975 г. приводит сле-дующие данные:
“Опыт второй моровой войны показал, что значение вероятно-сти попадания в бою. снижается очень сильно по сравнению с вероят-ностью попадания, полученной в мирное время на полигоне. Для 88-мм пушки РАК 43 при габаритах цели 2,5×2 м и удаленности 1500 м вероятность попадания в мирное время составляла 77%, а в военное время – только 33 %”.
Как видим, в бою “тепличная” вероятность поражения цели уменьшается вдвое.
Из сказанного выше можно сделать определенный вывод: “Об-разцы оружия нельзя сравнивать только по боевым характеристикам. Необходимо научиться определять их боевую эффективность и на ее основе делать окончательный выбор”.
А теперь посмотрим на эту проблему с другой стороны. Поли-тические руководители стран НАТО открыто заявляли, что гонка воо-ружений, которую они развязали в ходе “холодной войны” – это не “цель” войны, а “средство”. С помощью гонки вооружений ставилась задача обескровить экономику стран социалистического лагеря. В этой ситуации в оценке новых образцов вооружения главным должен быть стать принцип “стоимость-эффективность”, ведь основной фронт борьбы в “холодной войне” переместился из области боевых действий, в область экономики.
Что мы получили с точки зрения экономики, разработав, при-няв на вооружение и запустив в серийное производство ракетно-пушечный танк? На четвертый год серийного производства пушечный танк Т-64А стоил 194 тыс. рублей, ракетно-пушечный танк Т-64Б сто-ил 318 тыс. рублей. Стоимость самого танка выросла на 114 тыс. руб-лей или на 60%, а его боевая эффективность, по сравнению с танком условного противника, выросла на 3-4%. При этом мы еще не учиты-ваем, что в десятки раз по сравнению с артиллерийским выстрелом возросла стоимость ракетного выстрела. В результате, наводчиков-операторов обучали стрельбе из танка ракетами с помощью электрон-ных тренажеров, а в целях экономии ракет натурный выстрел боевой ракетой в среднем приходился на одного из десяти обучаемых.Х) А ведь это тоже надо учитывать, когда мы оцениваем боевую эффектив-ность.
Вопросы, затронутые в этом разделе, имеют особую актуаль-ность. Как показывает опыт, в танкостроении системы вооружения и системы управления развиваются наиболее динамично, а эти системы существенно влияют на боевую эффективность танка. И хотя говорят, “холодная война” закончилась, но хозяйственная неопределенность в России ставит экономическую составляющую при оценке боевой эф-фективности любых конструктивных нововведений еще с большей остротой, чем в годы “холодной войны”.

4. Экипаж

Сегодня словарь определяет слово “экипаж” как команду, лич-ный состав танка. В годы Великой Отечественной войны немецкие танки Т-III, Т-IV, Т-V, Т-VI и Т-VIБ (“королевский тигр”) все имели экипаж 5 человек. Позиция немцев в этом вопросе была ясна. В отече-ственном танкостроении ясности не было никакой. Средний танк Т-34-76 имел экипаж 4 человека. С января 1944 года начал выпускаться Т-34-85, его экипаж был увеличен до 5 человек.
Тяжелые танки КВ имели экипаж 5 человек, а с 1943 года на-чал выпускаться танк ИС, его экипаж уменьшили до 4-х человек. При-том, что принципиально функциональной разницы в обязанностях членов экипажа того и другого танка не было никакой.
Попробуем проследить и оценить эволюцию взглядов на эки-паж танка конкретно на примере отечественных средних танков Т-34, Т-54 и Т-64. Практически это были основные танки Советской Армии.
Т-34-76. Экипаж 4 человека: командир танка – он же наводчик орудия; механик-водитель; заряжающий; стрелок-радист. Из 4-х чле-нов экипажа 3-е имели спаренные функции: командир-наводчик, ме-ханик-водитель и стрелок-радист. Совмещать эти функции как специ-альность человек мог, а вот выполнять их в полном объеме одновре-менно человек и психически, и физически не мог. Но если механик-водитель мог остановить танк и заняться устранением механического повреждения (если это было в его силах); если стрелок-радист по тре-бованию своего командира мог прекратить стрельбу по живой силе из пулемета (в то время пехота еще не имела собственного противотанко-вого оружия) и начать работать на рации; то командир танка, обнару-жив вражеский танк или противотанковую пушку, был обязан немед-ленно открывать артиллерийский огонь, добиваясь поражения цели. На время дуэли сам танк оказывался без командира, так как в это вре-мя командир на 100% превращался в наводчика. Хорошо еще, если это был линейный танк. А если это был танк командира взвода, роты или батальона, то без командира оказывалось в бою все подразделение. Вот как сказано об этом в приказе Сталина №325 от 16 октября 1942 года:
“… Командиры рот и батальонов, двигаясь впереди боевых по-рядков, не имеют возможности следить за танками и управлять боем своих подразделений, и превращаются в рядовых командиров танков, а части, не имея управления, теряют ориентировку и блуждают по по-лю боя, неся напрасные потери…” В то время наши потери в танках измерялись не десятками, не сотнями, а тысячами. Как видим, этот во-прос дошел до Главнокомандующего Красной Армией не случайно.
Т-34-85. Экипаж 5 человек: командир танка, механик-водитель, наводчик орудия, заряжающий, стрелок-радист. В этом варианте си-туация с командиром принципиально изменилась в лучшую сторону. В таком варианте Т-34 участвовал в победоносном, завершающем эта-пе Великой Отечественной войны.
Т-54. Принят на вооружение в 1946 году. Экипаж 4 человека: командир танка – он же радист; механик-водитель; наводчик орудия; заряжающий – он же стрелок из зенитного пулемета. В этом варианте ситуация с командиром на первый взгляд представляется нормальной. Но это только до тех пор пока мы не разобрались: а что значит по вре-мени радиосвязь в бою для командира подразделения.
Вот, что писал в 1980 году Е.А. Морозов в своей статье “Про-блема сокращения численности экипажа основного танка” (ВБТ, № 6).
“… В современном танке примерно столько же элементов управления, что и на космическом корабле (более 200). Из них 40% у командира, поэтому он не может успешно управлять и своим танком и подразделением одновременно. Общий объем информации комбата за сутки 420 сообщений из них 33% вышестоящих, 22% с подчиненными и 44% со взаимодействующими подразделениями. Обмен информаци-ей занимает до 8 часов (2-5 минут на один сеанс) или 50% при 15-часовом рабочем дне”
К этому надо добавить, что помимо работы на рации, за ней еще надо было следить, ее еще надо было обслуживать.
Вряд ли стоило в данном случае перекладывать на плечи ко-мандира еще и заботу о поддержании радиосвязи. Безусловно, это снижало боевую эффективность танка.
Т-64. Принят на вооружение в 1966 году. Экипаж 3 человека: командир танка радист, он же стрелок из зенитного пулемета; меха-ник-водитель; наводчик орудия – в последующем он же оператор ПТУРС. В конструкции танка применен механизм заряжания пушки (МЗ), который осуществляет заряжание пушки, как артиллерийскими, так и ракетными выстрелами. Но если силовая часть работы заряжаю-щего выполнялась теперь механизмом, то функции управления этим механизмом и его техническое обслуживание легли на плечи наводчи-ка.
При такой штатной структуре экипажа трудно говорить о росте боевой эффективности Т-64, хотя его боевые характеристики были, по оценкам отечественных специалистов (и военных в том числе), самы-ми высокими в мировом танкостроении. И объективно с этим можно согласиться (в боевых характеристиках мы учитываем только количе-ственный, а не качественный состав экипажа).
Все выше сказанное относится к танку и его экипажу в бою. Но значительную часть времени танк находится вне поля боя, где он вре-менно превращается в боевую машину, которую надо чистить, смазы-вать, заправлять горючим, пополнять ее боекомплект, восстанавливать ходовую часть (заменяя изношенные или поврежденные опорные кат-ки и траки гусеницы), промывать засорившиеся воздухоочистители, чистить и смазывать вооружение. Здесь грани специализации между танкистами стираются и они превращаются просто в “экипаж машины боевой”. Здесь для того, чтобы заменить трак гусеницы, или почистить 125-мм пушку нужны минимум 3 человека. Это физически очень тя-желая и грязная (в прямом смысле этого слова) работа. Е.А. Морозов, раздумывая над тем, как уменьшить экипаж танка до 2-х человек, про-вел хронометраж на Т-64 (экипаж 3 человека) и получил следующие данные:
Время обслуживания Т-64А тремя членами экипажа.
Вид работ Время (минут)
Очистка от пыли и грязи – снаружи 60
– внутри 30
Полная заправка топливом 54
Открытие МТОХ) 60
Проверка:
— натяжения гусениц и их подтяжка, 45-60
— комплекса вооружения, 36/72ХХ)
— чистоты лотков МЗ и снарядов. 90
Чистка и смазка пушки и пулемета 90
Всего: 540 (9 часов)

Итак, 9 часов непрерывного физически тяжелого труда, после которого необходимо дать людям возможность минимально помыться, принять пищу, отдохнуть и набраться сил для следующей боевой опе-рации.
Здесь меня могут упрекнуть, что я слишком много внимания уделяю вопросам технического обслуживания. Могут сказать, что в войну экипажу Т-34 было нелегко, но он ведь справлялся со своими обязанностями и Т-34 имел высочайшую боевую эффективность. Мо-гут сказать, что на послевоенных отечественных танках резко повыше-ны боевые характеристики за счет: введения стабилизации вооруже-ния, введения дальномеров, введения МЗ и, наконец, за счет введения ракетного вооружения.
А как при всем этом мы изменили условия работы человека в бою? Мы забыли, что “Человек является интегратором и регулятором ТТХ танка”.
Вот что по этому поводу говориться в отчете НИИ-2 “О резуль-татах выполнения НИР “Дедукция”. (18 февраля 1972 г.)
“ – Если взять нагрузку на оператора-наводчика Т-34 за едини-цу, то в Т-55 и Т-62 она возросла на 60%, в Т-64 на 70%, в ИТ-1 на 270%”.
И еще в этом же отчете:
“ – Увеличение количества операций и их усложнение повыша-ет количество отказов вооружения танка, возникающих по вине эки-пажа (в Т-55 – 32%, в Т-62 – 64%). В тоже время техническая надеж-ность Т-62 выше, чем Т-55: для технических отказов Т-62 – 35% у Т-55 – 68%.
Неполная надежность танков снижает их эффективность на 16%”.
Можно приводить еще примеры того, как в погоне за высокими боевыми характеристиками в отечественном танкостроении, за счет грубого пренебрежения человеческим фактором, снижали одновре-менно боевую эффективность танков.
Я приведу еще один пример, который, на мой взгляд, имеет для танковых войск принципиальное значение. Это приказ Времен Вели-кой Отечественной Войны. Он короткий, я приведу его полностью.
Приказ
о назначении командного состава на средние и тяжелые танки.
№0400 9 октября 1941 г.
Для повышения боеспособности танковых войск, лучшего их боевого использования во взаимодействии с другими родами войск назначать:
На должности командиров средних танковХ) младших лейтенантов и лейтенантов.
На должности командиров взводов средних танковХ) старших лейтенантов.
На должности командиров рот танков КВ – капитанов -майоров.
На должности командиров рот средних танковХ) – капитанов.
На должности командиров батальонов тяжелых и средних танков – майоров, под-полковников. Начальнику Финансового управления Красной Армии внести соответствующие изменения в оклады содержания.

Народный комиссар обороны
И. Сталин

Этот приказ – пример того, как кровопролитная война учила наше верховное командование понимать значение человеческого фак-тора в бронетанковой технике и значение человека в повышении бое-вой эффективности танка.
Но война кончилась, и ее уроки начали забываться. Новые по-слевоенные танки становились все сложнее и сложнее в техническом отношении. Так, если в серийном производстве 1 января 1946г. трудо-емкость Т-34 составляла 3203 нормочаса, то трудоемкость Т-55 (на 1 января 1968г.) составляла 5723 нормочаса, трудоемкость Т-62 (на 1 января 1968г.) составляла 5855 нормочаса и трудоемкостьТ-64 (на 1 января 1968г.) составляла 22564 нормочаса. При этом, по сравнению с Т-34, экипаж Т-55 и Т-62 был меньше на одного человека
(4 человека вместо 5 на Т-34) и, что особенно отрицательно сказалось на боевой эффективности этих танков, должность командира танка из разряда офицерских была переведена снова в разряд сержантских. На Т-64 экипаж был уменьшен вообще до 3-х человек и, при этом, в тан-ковых частях была упразднена должность зампотеха роты и на освобо-дившееся в штатном расписании место была введена должность зам-полита. В итоге боевую подготовку будущий командир танка прохо-дил в течение полугода в учебных подразделениях наравне с осталь-ными членами экипажа. О последствиях таких решений танкистов ВНИИТрансмаш в 1988 году в своем отчете по НИР “Исследование основных направлений развития УТС к бронетанковой технике” (Шифр “Содержание – 3”) писал:
“ … с одной стороны, постоянное качественное обновление тех-ники, и непродолжительный срок службы массовых контингентов личного состава с другой, существенно усложняют задачи боевой под-готовки.
Особенностями процесса подготовки солдат и младших коман-диров является то, что в течение полугода из вчерашних школьников, зачастую плохо знающих русский язык, в учебных подразделениях требуется подготовить воинов, владеющих современным оружием.
<……….>
По заключению психологов, уровень организации и техниче-ская оснащенность учебного процесса в учебных подразделениях … существенно отстает от уровня сложности изучаемых объектов. По обобщению результатов опроса выпускников учебного центра, они подготовлены для эксплуатации объектов в лучшем случае на 30-40% (подчеркнуто мной), готовы лишь к самой поверхностной его эксплуа-тации, без детального знания его систем и комплексов”.
Данные проведенной НИР подтверждают:
“… что боевая эффективность танка может изменяться на порядок в зависимости от уровня обучения и тренированности экипажа”.
И в заключение:
“ Учитывая малые нормы расхода ресурса и боеприпасов, обу-словленные их высокой стоимостью, количество тренировок экипажей на учебно-боевых машинах за 2 года службы настолько мало, что не обеспечивается формирование и закрепление устойчивых навыков боевой работы, а реализация боевых качеств машин экипажем в сред-нем не превышает 60%”.
Обобщая все сказанное, можно сделать следующие выводы:
Экипаж танка целесообразно иметь из 4-х человек: ко-мандир танка (он же командир взвода или роты, или батальона), на-водчик оператор, механик-водитель, заряжающий.
В конструкции танка целесообразно иметь механизм за-ряжения. При этом в функции заряжающего должны входить управле-ние и обслуживание механизма заряжания, работа на рации и стрельба из зенитного пулемета.
Командиром танка должен быть офицер со средним во-енно-техническим образованием.
Уровень боевой и технической подготовки экипажа должен обеспечивать реализацию не менее 90% боевых качеств маши-ны в условиях максимально приближенных к боевой обстановке.
Последнее требование наиболее полно возможно реализовать при переходе на профессиональную армию. С призывным континген-том реализовать пункт 4 будет много сложнее и главное, после демо-билизации, в гражданской жизни человек быстро утратит специфиче-ские навыки и знания танкиста и, следовательно, в случае мобилиза-ции будет профессионально непригоден для эффективного использо-вания в современном танке.
Принципиальные вопросы, связанные с экипажем танка, тре-буют кардинального решения.
Посылать в бой современную сложную машину, заранее зная, что ее экипаж не имеет нужных знаний и навыков управления ею – значит сознательно обрекать на гибель и технику и людей.

5. Механик-водитель и танк

В экипаже танка есть один человек, который связан с машиной (танком) и физически, и органически. Вот о последней форме связи мы практически никогда не задумываемся, а она имеет очень серьезное значение для такой машины, как танк. Не задумывался об этом и я, хо-тя сам, имел права на вождение автомобиля и мотоцикла, имел неко-торую практику вождения Т-34 и Т-54. Мое внимание к этому вопросу привлек случай. Если мне не изменяет память, это случилось в 1970 году. Как-то мне позвонили из академии БТВ и пригласили приехать к ним и посмотреть кинотренажер механика-водителя, разработанный группой специалистов и молодых офицеров-адъюнктов академии. То, что я увидел – превзошло все мои ожидания. В огромном боксе, на бе-тонном фундаменте, уходящем на 4 метра в глубь земли, был смонти-рован полноразмерный металлический макет носовой части танка. Внутри макета было полностью из серийных узлов и деталей смонти-ровать рабочее место механика-водителя Т-54. В горизонтальной пол-кости макет крепился на двух мощных шарнирах и мог качаться в вер-тикальной плоскости вокруг расчетного центра тяжести имитируемого танка. Качание осуществлялось с помощью мощных гидравлических цилиндров. Сзади макета была сооружена платформа со специальной киноустановкой. Впереди помещался киноэкран. С одной стороны ма-кета находилась соответственно оборудованная кабина инструктора, с другой – шкафы с аппаратурой управления. Связь между обучаемым и инструктором осуществлялась с помощью танкового переговорного устройства. Была осуществлена подводка силового электропитания. В целом стенд представлял сложное строительное и инженерно-техническое сооружение.
С серьезными вопросами разработчики стенда столкнулись и в области кинотехники. Здесь синхронно с видовыми изображением танковой трассы надо было записывать геометрически точно и ее про-филь, и еще делать многое чего не было в обычном кино.
Не буду вдаваться в подробности, отмечу только, что помимо имитации реальных физических нагрузок на рабочих органах, кото-рыми пользовался водитель, работа стенда сопровождалась имитацией реальных шумов, имевших место в условиях танка.
Увиденное вызывало чувство глубокого уважения к специали-стам, сумевшим создать такой стенд, и свидетельствовало о серьезных материальных возможностях Бронетанковой академии в то время. Танкистам было чем гордиться. Не вызывало сомнений, что такой стенд сможет позволить качественно улучшить подготовку механиков-водителей и резко сократить расход моторесурса танков в учебно-боевом парке. Надо было принимать меры к организации работ по стендам в промышленности. В то время ответственный за бронетанко-вую технику в Миноборонпроме был зам. министра Жозэф Яковлевич Котин.
Я позвонил ему. Котину много объяснять не пришлось, он все понял и принял к исполнению с полуслова, не требуя никаких офици-альных поручений. В Министерстве был издан приказ, которым Му-ромскому заводу поручалось создать КБ по танковым тренажерам и производственные мощности для выпуска таких тренажеров. Что и было впоследствии выполнено.
Но главное, ради чего я вспомнил всю эту историю, произошло после того, как я закончил знакомиться со стендом. Ко мне подошел один из участников демонстрации работы стенда, представился как адъюнкт академии и рассказал следующее. Они (создатели стенда) пришли к мысли, что кроме того, что стенд является тренажером для выработки у человека определенных навыков управления машиной, стенд является устройством, позволяющим количественно исследовать органические связи, возникающие между человеком и машиной в про-цессе их совместной работы. К системе управления стендом были под-соединены приборы, которые с точностью до долей секунды позволяли замерять появления тревожной видеоинформации на киноэкране, вре-мя реакции на нее человека и время срабатывания соответствующих механизмов. На базе этих данных были разработаны тесты и нормати-вы для оценки их исполнения на тренажере с оценками по 5-бальной шкале. С Кубинки пригласили группу молодых солдат, проходивших там курс обучения на механиков-водителей, и протестировали их на стенде. К работам допускали тех, кто получил оценки 5, 4 и 3. Двоеч-ников к работе на стенде не допустили, так как один из них на стенде получил серьезную травму позвоночника. После тренировок на стенде солдат вернули на Кубинку, где они продолжили учебу на реальных танках учебно-боевого парка. По окончании учебы все солдаты без ис-ключения, показавшие на стенде низкие результаты (оценка 3), по ито-гам учебы, несмотря на все тренировки, оценку выше тройки по вож-дению получить не смогли.
Еще до этой информации адъюнкта я понимал насколько боль-шое значение имеют тренированность и опыт человека для правильно-го и грамотного управления машиной. Но только теперь я задумался над тем, что с увеличением массы танка и роста его динамики точ-ность и скорость действия механика-водителя приобретают особое значение.
Сегодняшние танки, обладающие массой более 50 тонн и раз-вивающие скорость более 70 км/час требуют от человека выполнения операций по управлению такой машиной буквально за считанные до-ли секунды. Но не каждый человек на это способен, что подтвердил опыт академии БТВ.
Да и в жизни мы наблюдаем, что один человек, если увидит падающий бутерброд, то поймает его на лету; другой зашевелиться только тогда, когда бутерброд будет уже на полу.
Сегодня, когда я слышу сообщения об авариях на дорогах и, передают, что автомобиль BMW столкнулся с автомобилем Ford, так как водитель не справился с управлением, то я понимаю, что человек, который взялся управлять машиной BMW, от природы имел скорост-ную реакцию, которая не соответствовала динамическим параметрам машины BMW, такому человеку нельзя было выдавать права на управление “именно такой машиной”.
Видимо соответствующую аттестацию настало время вводить и для кандидатов, отбираемых в механики-водители танков.
В принципе танкисты были вынуждены обращать внимание на эксплуатационные характеристики танка в зависимости от состояния механика-водителя уже давно. Так, в 1975 году журнал ВБТ №2 в ста-тье “Влияние времени зрительно-двигательной реакции механика-водителя на качество управления танком“ писал:
“… Т-64А двухсуточный марш в зимних условиях, в результате утомляемости время простоя временно-моторной реакции увеличива-лось к концу первых суток на 38%, к концу вторых – на 64% (0,87 сек, 1,13 и 1,44 сек соответственно). С учетом этого допустимая дистанция при 30 км/час (8,3 м/сек) – 30 м; 35 км/час (9,7 м/сек) – 50 м; 40 км/час (11,1 м/сек) – 75 м и при 50 км/час
(13,8 м/сек) – 150 м”.
В том же 1975 году в журнале ВБТ № 4 Г.И. Головачев в ста-тье: “О моделировании процесса движения танковых колонн” приво-дил такие данные:
“… Как показывает опыт, увеличение скорости движения тан-ков одиночных не увеличивает скоростей движения колонн”.
И еще. В журнале ВБТ № 2 за 1978 год Ф.П. Шпак в статье: “Влияние процессов “торможение – разгон” на подвижность ВГМ при совершении марша” приводит данные, что при росте удельной мощно-сти от 10 до 20 л.с./т Vср растет на 80%; от 20 до 30 л.с./т – растет на 10-12%.
Не трудно видеть, что во всех этих случаях чисто технические, на первый взгляд, параметры напрямую зависят от “ времени простая зрительно-моторной реакции” (как пишет ВБТ № 2 “ за 1975 год) че-ловека. И если мы хотим в будущем еще повышать значение этих па-раметров, то нам надо глубже с серьезнее изучить возможности чело-века и постараться разумнее их использовать.
К сожалению, до сего дня наши военные специалисты-танкисты и танкостроители рассуждают о динамических возможностях машины только с точки зрения техники, проявляя либо безграмотность в вопро-сах зависимости динамики танка от способностей человека, либо не-простительно пренебрегая человеческим фактором вообще.
Сегодня весь мир обошла фотография “летающего” отечествен-ного танка Т-90. Когда я смотрю на нее, то невольно напрашивается вопрос: “ Как правильнее сказать: “механик-водитель танка Т-90” или “пилот-водитель танка Т-90”?

6. Уход за танком

Посылать в бой танк с экипажем, который в состоянии исполь-зовать боевые характеристики машины только на 50%, или посылать в бой квалифицированный экипаж на танке, который по своему техни-ческому состоянию может обеспечить только 50% заложенных в его конструкцию боевых характеристик, одинаково преступно. Поэтому в мирное время служба боевой подготовки личного состава и служба поддержания технической боеготовности боевых машин должны стро-иться так, чтобы обеспечивать максимальную боеготовность и того и другого (в войну–тем более). Ранее мы уже видели, что служба подго-товки танкистов в Советской Армии была организована неудовлетво-рительно. То же самое можно сказать и о службе материально-технического обеспечения.
Вот что сообщали В.П. Новиков, В.П. Соколов и А.С. Шумилов в статье “Нормативные и фактические затраты на эксплуатацию БТТ” (ВБТ № 2, 1991 г.)
“… по данным, полученным в ходе подконтрольной войсковой эксплуатации в частях ряда военных округов (Ленинградского, Киев-ского и других) фактические суммарные среднегодовые затраты на эксплуатацию Т-72А и Т-80Б возросли соответственно в 3 и 4 раза, по сравнению с затратами на эксплуатацию танка Т-55.
… фактические затраты на средний ремонт на 25-40% ниже, а на текущий на 70-80% выше соответствующих нормативных затрат.
Причины:
1) невыполнение в полном объеме среднего ремонта (недостат-ки в планировании и снабжении ремонтных органов запчастями и ма-териалами), что приводит к увеличению числа отказов и возрастанию по этой причине числа текущих ремонтов;
2) увеличивается доля сложных отказов на образцах, имею-щих сложную конструкцию (у Т-64А коэф. сложности 0,79, а у Т-80Б-0,86);
3) нарушение правил и режимов эксплуатации образцов (не-достаточная подготовка экипажей и усложнение конструкции образ-ца)”.
Ю.К. Гусев, Т.В. Пиктурко и А.С. Развалов в статье “Повышение эффективности системы технического обслуживания танков”” (ВБТ №2, 1988 г.).
“Анализ номенклатуры отказов серийных танков показал, что 30-40% из них могли быть предупреждены при рациональной организа-ции ТО.
Равенство составляющих потерь в суммарном простое на обслужи-вание (т.е. равенство продолжительности собственно работ ЕТО и времени сопутствующего ремонта) наступает для Т-80Б через 100 км, Т-64Б – 200 км, а для Т-72Б – 350 км”.
Последний вывод представляет интерес для оценки конструкции танка с точки зрения эксплуатации. Как видим, тагильчане по этому параметру превзошли ленинградцев в 3,5 раза и харьковчан в 1,75 раза.
Необходимо также отметить, что в странах НАТО вопросам под-держания технической боеготовности танков уделяется значительно больше внимания. Характерно, что при рассмотрении проблемы чис-ленности основного боевого танка вопросы материально-технического обслуживания военными специалистами практически ставятся на пер-вое место.
Вот, что об этом писал журнал “Armor” № 4 за 1988 г. в статье “Не-которые соображения, касающиеся сокращения экипажа танка”.
“В западной печати все чаще высказывается мнение о возможности сокращения экипажа танка. Причиной этого являются успехи, достиг-нутые в области технологии и, особенно, в области разработки автома-тического заряжающего устройства.
США, Англия, Франция и Западная Германия в настоящее время исследуют возможность сокращения экипажа танка. Предварительные результаты сравнения экипажей из четырех и трех человек привели к следующим заключениям:
 Экипаж танка из трех человек с использованием дополнительного оборудования и с другим размещение членов экипажа внутри мо-жет обеспечить работу системы в течение 72 часов боя и при этом уровень боевой эффективности танка не будет существенно отли-чаться от уровня боевой эффективности танка с экипажем из че-тырех человек.
 Кроме автоматического заряжающего устройства, потребуется еще другое оборудование, чтобы обеспечить экипажу их трех человек возможность такого же техобслуживания машины, какое выполня-ет экипаж танка из четырех человек.
 Во время операций по материально-техническому обслуживанию недостаточно трех человек экипажа. (подчеркнуто мной).
 Танки с экипажем из трех человек, в общем, более чувствительны к напряжению боя, менее способны восполнить потери и имеют большую нагрузку в случае повреждения танка в сравнении с тан-ками, где экипаж из четырех человек. Это особенно чувствуется во время продолжительных операций.
Вопрос о сокращении экипажа танка должен рассматриваться во всех аспектах и особенно в аспектах боевой эффективности, экономии люд-ских ресурсов и экономии стоимости. Предпочтение отдается сообра-жению воздействия сокращения экипажа на его боевую эффектив-ность. Снижение боевой эффективности является неприемлемым. (подчеркнуто мной)

<……….>

Решение сократить число членов экипажа не является легким решением, и его не следует связывать непосредственно с наличием возможности использовать автоматическое заряжающее устройство.
Чтобы сократить число членов экипажа необходимо выполнить на танке усовершенствования, которые непременно приведут к про-блемам в техобслуживании, в обеспечении безопасности и в матери-ально-техническом обеспечении”.
В отечественном танкостроении вопросы технического обслу-живания были полностью в компетенции военных, поэтому на этапе разработки и создания новых образцов из поля зрения конструкторов практически выпадали. В связи с этим представляется целесообразным при выработке ТТТ на создание новых образцов вводить специальный раздел “Поддержание технической боеготовности” и требования этого раздела, для начала, считать факультативными. Такой порядок заста-вит и заказчика и разработчика заранее и глубже прорабатывать во-прос, имеющий принципиальное значение для боевой эффективности танка.

Заключение

Цель настоящей работы привлечь внимание танкистов и танко-строителей к проблемам, которые в отечественном танкостроении тра-диционно считались второстепенными, а на деле реально напрямую влияли на боевую эффективность танка.
Кажущаяся давность приведенных в работе материалов может сегодня сказаться на отдельных цифровых значениях, но не на прин-ципиальной сути затронутых проблем.
Эта работа – информация к размышлению.

И еще. У меня в руках книга “Флотоводец” – материалы о жиз-ни и деятельности Адмирала Флота Советского Союза Николая Гера-симовича Кузнецова. В книге помещены высказывания Н.Г. Кузнецо-ва из рукописей трудов, записанных книжек и книг. Я приведу три его высказывания.
“Военные люди не имеют права быть застигнутыми врасплох. Как бы ни выглядел неожиданным тот или иной поворот события, нельзя, чтобы он застал врасплох, к нему нужно быть готовым. При высокой готовности внезапность теряет силу”.
“ Высокая организация – ключ к победе”.
“ Я книги писал, чтобы были сделаны выводы”.

В этих словах заложены суть и смысл, как этой, так и всех моих предыдущих книг.

март-сентябрь
2000 г.
Москва

Приложение
Ю.П. Костенко
Годы поисков, годы труда и годы победХ)

Танкостроению в России 80 лет!
В 1920 году в Советском Союзе был изготовлен первый отече-ственный танк. Это была промышленная копия французского танка “Рено”. Мы всë начинали с нуля, и конструирование, и производство, и эксплуатацию. Но пошло всего 23 года и в июле 1943 года мир узнал о появлении передовой танковой державы, бронетанковые силы которой в “кулачном бою” на Прохоровском поле принудили к отступлению, считавшиеся до этого времени лучшими в мире, танки фашистской Германии.
Так, что же произошло за эти 23 года?
Давайте подумаем, что нужно, чтобы разрабатывать и в массо-вом количестве производить лучшие в мире танки? Совершенно оче-видно и бесспорно, что для этого нужны: и лучшая в мире броня, и лучший в мире двигатель, и лучшие узлы и агрегаты, включая воору-жение, трансмиссию, ходовую часть. А чтобы все это было, в стране должны быть первоклассная черная и цветная металлургия, перво-классное машиностроение, двигателестроение и оборонная промыш-ленность; мощные нефтехимия, резинотехника, электротехника, про-мышленность средств связи и многое другое. В 1920 году в Советской России промышленный потенциал практически был весь разрушен Гражданской войной 1918-1920 гг. Войной, которая была спровоциро-вана и велась при материальной и моральной поддержке стран Антан-ты (Франции, Англии, США, Японии). Начиная с 1920 года, Советская Россия возрождала в тяжелейших условиях свой промышленный по-тенциал, не забывая готовить и своих высококлассных специалистов, без которых развитие и становление промышленности было невоз-можно.
Вот в таких условиях зарождалось и мужало отечественное тан-костроение.
Отечественные конструкторы дореволюционной формации опыта в танкостроении не имели и, как могли, перенимали его с зару-бежных образцов. Поиски шли по разным направлениям, но в основ-ном это были легкие и быстроходные машины. Новые образцы разра-батывались и ставились на серийное производство в сжатые сроки. Так, из данных наркома танковой промышленности В.А. Малышева следует, что в период с 1932 по 1938 год включительно, промышлен-ность выпустила 24281 объект бронетанковой техники. Здесь же я про-сто не могу не отметить, что в 1939-1941 годах промышленность вы-пустила 2410 штук легендарных танковых дизелей В-2 (1939 г. – 477 и 1940 г. – 1933 штуки), что позволило в 1940 году начать производство Т-34 и КВ. Как видим, в предвоенные годы шло интенсивное оснаще-ние Красной Армии бронетанковой техникой. Можно к сказанному добавить, что за 1939-1940 гг в армию было поставлено 10722 танка.
Еще в Великую Отечественную войну в народ была запущена лживая легенда о том, что мы выпускали много танков, но устаревших моделей, а немцы меньше, но все новых моделей. Так вот, в военных дневниках начальника Генерального штаба Сухопутных войск вермах-та генерал-полковника Ф. Гальдера, в записи от 2 сентября 1940 отме-чается, что “Производство Т-II продолжается…” А что такое Т-II? Это легкий танк весом 8,9 т, пушка 20-мм, броня 15 мм. В это время с 1936 г по 1940г у нас выпускался танк Т-26 весом 10,3 т, пушка 45 мм, бро-ня: лоб корпуса 16, лоб башни 25 мм. Между прочим, Т-26, превосходя немецкий Т-II, не очень уступал немецкому танку Т-III (вес 21,3 т, но на первой серии машин пушка 37 мм).
Главное же, чего достигла отечественная промышленность – она в 1940 году начала серийное производство лучших танков Второй мировой войны Т-34 и КВ.
За всем за этим все годы стояла непрерывная напряженная творческая работа конструкторской мысли. Я уже говорил, что творче-ская работа велась по разным направлениям. Нет смысла в данном очерке рассматривать их все. Остановимся на главном.
В 1930 году СССР официально по государственным каналам, закупил в США два танка “Кристи” и комплект чертежно-технической и технологической документации. Никакой “Тайной сделки”, о чем пишут отдельные авторы и исследователи, не было. Правда, в СССР, согласно договору, были поставлены только шасси. Испытания выяви-ли ряд дефектов доводкой, и устранением которых пришлось зани-маться уже нашим конструкторам. В 1931 г началось производство танка “Кристи” на Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна (ХПЗ им. Коминтерна). Этому колесно-гусеничному тан-ку был присвоен шифр “БТ”, под которым он и выпускался на ХПЗ по 1940 год включительно.
Танк БТ стал одной из краеугольной моделей отечественного танкостроения. Благодаря тому, что БТ так долго впервые в отечест-венном танкостроении, находился в серийном производстве, благодаря тому, что его конструкция постоянно совершенствовалась в ходе се-рийного производства, на ХПЗ вырос коллектив конструкторов, кото-рые лучше своих коллег в России и за рубежом, поняли какое значение для танка имеют: огонь, маневр и защита. Советские конструкторы сделали семь модификаций этого танка. Все они были для своего вре-мени прекрасными машинами. Достаточно сказать, что в годы Вели-кой Отечественной войны БТ-5 и БТ-7 стояли на страже наших даль-невосточных рубежей. В 1945 году при переходе советских танков че-рез хребет Большой Хинган, четыре отдельных танковых батальона, три из которых были укомплектованы БТ-7, а один – БТ-5, действуя в составе передовых отрядов, используя свои высокоскоростные качест-ва, обеспечили своевременный выход к горным перевалам и их захват. За эту операция двум батальонам было присвоено почетное звание “Хинганский”, а два других были награждены орденом Боевого Крас-ного Знамени. Вот какие “устаревшие модели” танков выпускала наша танковая промышленность в предвоенный период.
В 1919 году на ХПЗ поступил на работу 15-летний паренек из рабочей семьи Саша Морозов. Его взяли на работу в техническую кон-тору копировальщиком. В этом сухощавом пареньке удивляла его соб-ранность и аккуратность во всем (и в работе, и в жизни), его неуемная любознательность, его стремление во всем дознаться “до руды”. Его неудовлетворенность работой в конторе, привела его на работу в цех, где кусок металла превращался в деталь, а детали – в машину. Саше довелось поработать и в модельном, и в сталелитейном, и в кузнечном, и в механическом цехах. Через несколько лет он вернулся в контору. Теперь Александра Морозова взяли на должность чертежника-конструктора.
В 1927 году ХПЗ получил заказ на создание “маневренного танка”. Во вновь создаваемое бюро по конструированию танков отби-рали лучших из лучших, самых опытных и знающих. 23-летний Алек-сандр Морозов был переведен на работу в танковое КБ. Здесь с 1928 по 1936 годы он проработал конструктором, а в 1937 году был назна-чен заведующим секций нового проектирования.
В том же 1937 году главным конструктором на ХПЗ был назна-чен Михаил Ильич Кошкин, член КПСС с 1919 года, участник Граж-данской войны.
Михаил Ильич в 1934 году закончил Ленинградский политех-нический институт и в последующие 3 года проявил себя как талант-ливый конструктор в танкостроении.
Встреча этих двух выдающихся людей и предопределила то, что выполняя официально задание Правительства по созданию колесно-гусеничного танка типа БТ с противоснарядным бронированием, в КБ ХПЗ был создан чисто гусеничный вариант, который показал бесспор-ное превосходство над колесно-гусеничным, был принят на вооруже-ние под индексом Т-34 и завоевал всемирное признание как лучший танк Второй мировой войны.
Нет смысла говорить о достоинствах и преимуществах Т-34, об этом в истории мирового танкостроения сказано достаточно. Хочу ска-зать несколько слов о трагичной истории создания этого легендарного танка.
У Александра Александровича Морозова было несколько прин-ципов, которым он неукоснительно следовал в жизни. Один из них был – в машине не должно быть лишних деталей. Однажды он мне как-то сказал: “Юрий Петрович, в танке самая лучшая деталь та, кото-рой нет. Ее не надо изготовлять, за ней не надо ухаживать в эксплуа-тации, она никогда не сломается”. Так вот, когда в КБ сделали проект нового колесно-гусеничного танка (заводской индекс А-20), то оказа-лось, что колесный ход у этого танка получился очень сложный и от-носительно тяжелый, так как вес нового танка по сравнению с серий-ным БТ-7 возрастал на 30% (с 14 до 18 т). У конструкторов родилась мысль: “А что если колесный ход убрать, а оставить только гусенич-ный?” Сделали эскизную проработку, которая показала, что в гусе-ничном варианте танк будет намного проще, надежнее и, главное, имея более простую, более “грубую” ходовую часть, он может иметь больший вес, а следовательно, в нем можно сделать более мощную боевую защиту и более мощное вооружение (установить76-мм пушку, вместо 45-мм на А-20). При этом, правда, был один минус: при чисто гусеничном ходе танк имел максимальную скорость по шоссе 55 км/час вместо 73 км/час у А-20. Против последнего военные категори-чески воспротивились и заявили, что такой танк им не нужен. И слу-чилось беспрецедентное: Михаил Ильич Кошкин вопреки категориче-скому сопротивлению военных, несмотря на то что Правительство та-кого задания не давало, решил делать проект нового танка в 2-х вари-антах:
– в колесно-гусеничном варианте (А-20) – официально;
— в гусеничном варианте (А-32) – инициативно.
Летом 1938 года оба технических проекта были выполнены. О том, что произошло при рассмотрении проекта, пишет Яков Ионович Баран, в последующем первый заместитель А.А. Морозова:
“Рассмотрение проходило в августе на Главном военном совете. Многие из присутствующих военачальников, привыкших к БТ, даже не представляли себе танка без колесно-гусеничного хода. Общее мне-ние явно клонилось в пользу А-20. Тогда вмешался молчавший до это-го И.В. Сталин.
– Вопрос предельно ясен, – сказал он, – Вы задали спроектиро-вать и испытать А-20 – это будет сделано. Однако конструкторы счи-тают, что можно сделать лучший танк, чем А-20, и представили проект этого танка. Так почему мы должны ограничивать наших конструкто-ров? Пусть они параллельно с А-20 делают и испытывают свой вари-ант танка, а мы посмотрим, какой из них лучше.”Х)
Эти слова Сталина спасли судьбу Т-34.
Но это было только начало – это был только техпроект. Надо было еще изготовить образцы, надо было провести их сравнительные испытания и на деле подтвердить то, что было заявлено на бумаге. Ра-боту надо было проделать в двойном объеме, но сроки никто не изме-нял. Работа в КБ шла на пределе человеческих возможностей. За окном был 1938 год. В руководстве КБ и завода нашлись “доброхоты”, кото-рые “сообщили” в карательные органы, что в танковом и моторном КБ работают “враги народа”. НКВД произвело аресты среди конструкто-ров танкового и моторных КБ. Кошкин обратился лично к Сталину и танковые конструкторы были освобождены и возвращены на работу. Военные стояли против А-32 до последнего. Усилия, которые Кошкин в этой борьбе прилагал лично на протяжении 3-х лет, дали положи-тельный результат – 31 марта 1940 года был подписан протокол о не-медленной постановке Т-34 на серийное производство на ХПЗ. Но эти нечеловеческие усилия истощили нервную систему конструктора. Ведя опытные образцы Т-34 на заключительном этапе марафонского пробе-га Харьков-Москва-Харьков по бездорожью и проселочным дорогам (по требованиям режима, эти танки не могли заходить и останавли-ваться в населенных пунктах), Михаил Ильич простыл, и в марте 1940 года заболел воспалением легких. Ослабленный организм не смог справиться с грозной болезнью, врачи были бессильны. Через семь ме-сяцев – 26 сентября 1940 года – Кошкина не стало. Это был подвиг конструктора, который ценою всей жизни подарил России непревзой-денный танк Т-34.
В 1939-1940 годах заместителем Кошкина был Александр Александрович Морозов. После смерти Кошкина главным конструкто-ром был назначен Морозов. Вряд ли 36-летний конструктор представ-лял в то время, какой груз он принял на свои плечи.
В эти же годы в Ленинграде на Кировском заводе Николай Ле-онидович Духов и главный конструктор Жозэф Яковлевич Котин ра-ботали над созданием тяжелого танка. Инженерных проблем здесь хва-тало с лихвой, а вот организационные вопросы решились проще. И не-малую роль в этом играло видимо то обстоятельство, что конструкторы пошли по пути персонификации своих моделей. Так, первая принятая в 1939 году на вооружение модель имела индекс КВ-1, что означало Клим Ворошилов (бессменный член Политбюро ЦК КПСС с 1926 года и нарком обороны с 1925 г по 1940 год). После того, как Ворошилов в 1940 г был освобожден от должности наркома, новая модель, принятая на вооружение в 1943 году уже называлась ИС-1 (Иосиф Сталин). Правда, давая такое название своей машине, конструктор понимал, что этот танк должен был быть самым могущественным на поле боя. Не трудно предположить, что ожидало конструктора, если бы Сталину доложили, что на поле боя танк ИС уступает, например, английскому танку “Черчиль” или какому-то немецкому танку “Тигр”. И надо ска-зать, что к чести наших конструкторов, они с этой задачей справились. Помню, в конце 1944 года, на фронте знакомые танкисты говорили мне, что в их руки попала директива немецкого командования, в кото-рой немецким танкистам предписывалось в открытый бой с танками ИС не вступать, а вести с ними борьбу из засады.
Война… Война – это чрезвычайный период в истории отечест-венного танкостроения. Достаточно сказать, что за все 80 лет, с момен-та начала производства танков в России, только 5 лет в стране этим производством занимался специальный Наркомат танковой промыш-ленности. это было с 1941 по 1946 годы. Остальные 75 лет у нас танко-строения, как самостоятельной отрасли, не существовало. Все эти годы танками занимались и министры тяжелого машиностроения, и мини-стры транспортного машиностроения, и министры оборонной про-мышленности.
Как-то на коллегии Миноборонпрома по вопросам отработки и производства танка Т64А Министр Сергей Алексеевич Зверев сделал замечание Александру Александровичу Морозову, что он спроектиро-вал слабую ходовую часть и слабую трансмиссию для этого танка. Морозов, при переполненном зале заседаний, спокойным голосом, но так, чтобы слышал весь зал, ответил:
– Сергей Алексеевич, вы уже седьмой министр, который учит меня, как делать танки! А я их делаю и делаю…
Министр вынужден был молча “проглотить” эту реплику Кон-структора.
Наркомат танковой промышленности был образован одним из последних в числе оборонных, через 3 месяца после начала Великой Отечественной войны (в сентябре 1941 года). Правда, опоздание с принятием решения было скомпенсировано тем, что во главе наркома-та был поставлен не просто нарком, а один из заместителей Сталина по Совету Народных Комиссариатов Вячеслав Александрович Малышев. Это был и выдающийся инженер, и выдающийся организатор про-мышленности. Сталин называл его – ”Главный инженер Советского Союза”. Моральная и служебная нагрузка на плечах Малышева мно-гократно превосходила нормально допустимую, он прожил всего 55 лет (1902-1957г).
Но если о В.А. Малышеве в печатных трудах о Великой Отече-ственной войне и в соответствующей справочной литературе можно кое-что прочесть. То об одном из его заместителей по Наркомтанко-прому Исааке Моисеевиче Зальцмане Вы, практически, ничего не най-дете. А этот человек творил чудеса в организации производства тан-ков. Вот только один пример. В 1942 году Зальцман по личному ука-занию Сталина провел в качестве директора Уралвагонзавода в Ниж-нем Тагиле 8 месяцев. За это время выпуск танков на УВ3 вырос с трех-четырех до тридцати танков в сутки! Здесь необходимо сказать, что Зальцман практически был полномочным представителем Сталина в танкостроении. Работая директором Челябинского тракторного заво-да (в войну – Челябинский Кировский завод), работая 8 месяцев ди-ректором УВЗ, он одновременно был заместителем наркома танковой промышленности. Сталин предоставил ему право принимать само-стоятельные решения на месте с условием последующего доклада в Москву. В конце 1942- первой половине 1943 г. в течение года И.М. Зальцман был Наркомом танковой промышленности. Как расска-зывал сам Зальцман, работа в наркомате была ему не по душе, и он попросил Сталина отпустить его снова в Челябинск на завод. Сталин удивился, но просьбу удовлетворил. С лета 1943 года Зальцман снова стал директором ЧКЗ, а Малышев Наркомом танковой промышленно-сти теперь уже до 1946 года.
За годы войны отечественная танковая промышленность произ-вела 103786 единиц бронетанковой техники (танкостроение Германии, Франции и Чехословакии вместе взятых – 48100). Принято считать, что такой ошеломляющий результат достигнут вследствие использова-ния запредельного для мирного времени физического труда человека. Да, это тогда имело место. Но одной физической силы рабочих рук для этого было недостаточно. Для этого, я бы сказал, была нужна титани-ческая работа конструкторской и инженерной мысли отечественных танкостроителей.
К началу 1945 года трудозатраты на изготовление Т-34 по сравнению с предвоенным уровнем были снижены в 2,4 раза ( при том, что боевой и технический уровень Т-34-85 по сравнению с Т-34-76 возрос в 1,4 раза), трудозатраты на изготовление тяжелого танка – в 2,3 раза (боевой и технический уровень ИС-2 по сравнению с КВ-1 возрос в 1,3 раза). Без этого цифры по производству танков были бы значительно скромнее.
В связи с этим приведу одну характерную деталь. И.М. Зальц-ман, вспоминая военные годы, однажды, сказал, что в суровую пору он на заводах для выполнения аварийных строительных и других ра-бот, снимал с основной работы тысячи людей, но он не позволил себе ни разу сорвать с основной работы танкового конструктора.
Из общего количества произведенных в 1941-1945 годах танков около 70% составляют танки Т-34. На заключительном периоде войны в 1943-1944 годах их выпуск составлял около 90% (в 1943 – 88% и в 1944 – 87%). За годы войны этот танк завоевал международное при-знание и всенародную любовь у себя на Родине. Роль этого грозного оружия в достижении нашей Победы в Великой Отечественной войне трудно переоценить.
В войну Т-34 выпускали 7 крупнейших заводов страны. Для то-го, чтобы это производство шло без сбоев и с заданным темпом, надо было уметь держать в идеальном порядке всю техническую докумен-тацию, не допускать ни малейших конструктивных просчетов и оши-бок. Вот когда в полную силу заработали жизненные принципы Кон-структора Морозова. Вот два из них: “Небрежность в чертежах – озна-чает небрежность в мыслях” и “В конструкции не бывает мелочей, так как за мелочами обычно следуют крупные неприятности”. В КБ у Мо-розова это знал и помнил каждый конструктор. Наряду с этим Морозов помнил конструкторские “задумки”, которые “обмозговывали” еще с Михаилом Ильичем Кошкиным. Постепенно у КБ созрела мысль о мо-дернизации Т-34. Как обычно, такие серьезные вопросы Сталин рас-сматривал лично. Александр Александрович вспоминал, что Сталина смутил объем модернизации, который мог повлечь снижение массово-го выпуска танков, и Сталин сформулировал свою мысль образно и твердо: "… во время пожара не конструируют насосы, а носят воду во всем, что можно использовать”.
И еще Морозов вспоминал:
“Категорически запретив даже думать о каких-либо «лучших» танках и связанной с этим перестройкой промышленности на их вы-пуск, Сталин дал указание о всемирном расширении производства танков Т-34 и ограничении их модернизации усилением артиллерий-ского вооружение и улучшением обзорности”.
В результате в 1943 была проведена соответствующая ОКР и с января 1944 начал серийно выпускаться промышленностью танк Т-34-85. В качестве справки можно сказать, что в 1943 году УВЗ сделал 7466 танков Т-34-76, а в 1944 году – 8421 танк Т-34-85.
Несмотря на категорический запрет Сталина даже думать о «лучших» танках, Морозов не только думал, но и вел ОКР. Если не вдаваться в детали, то генеральная линия в отечественном танкострое-нии в послевоенный период выглядит следующим образом:
В 1944 году был принят на вооружение танк Т-44, главный конструктор А.А. Морозов, производство
1944-1946 гг.
В 1946 году был принят на вооружение Т-54, главный конст-руктор А.А. Морозов. Танки этой серии выпускались с 1947 до 1977 года. На базе Т-54, на его узлах и агрегатах были созданы модифика-ции Т-55 и Т-62, главным конструктором которых был Леонид Нико-лаевич Карцев.
В 1967 году, если быть точным, то 30 декабря 1966 года, вышло постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 982-321 “О принятии на вооружение Советской Армии нового среднего танка”. Это был танк Т-64, главный конструктор А.А. Морозов. Конструктив-ные идеи, заложенные А.А. Морозовым и осуществленные им в этой модели, определяют пути развития отечественного танкостроения и по сей день. На конструктивных идеях, заложенных в Т-64, были созданы танки Т-72 (главными конструкторами которого в разное время были Леонид Николаевич Карцев и Валерий Николаевич Венедиктов), Т-80 (главными конструкторами которого были Жозэф Яковлевич Котин и Николай Сергеевич Попов).
На основании изложенного, по аналогии с В.А. Малышевым, можно определенно сказать, Александр Александрович Морозов был Главным конструктором советских танков послевоенного периода.
После войны тяжелые танки и у нас и за рубежом утратили свое былое значение. Их проектирование и производство было прекращено во всем мире. На смену тяжелым и средним танкам пришел “основной боевой танк”, который и является объектом в танкостроении сегодня.
Но бронетанковая техника это не только танки и, поэтому, го-воря о танкостроении, нельзя хотя бы вскользь не упомянуть о том, что в 1966 году в СССР впервые в мировой практике была создана боевая машина пехоты, предназначенная для действия в условиях примене-ния оружия массового поражения. Главный конструктор Павел Павло-вич Исаков.
В 1969 году была создана, также впервые в мировой практике, еще более удивительная машина – боевая машина десанта (для ВДВ), Главный конструктор Игорь Валентинович Гавалов. Семейство машин на базе БМД уже разрабатывал Аркадий Васильевич Шабалин.
В послевоенный период во время “холодной войны” производ-ство танков в СССР шло на уровне всех стран НАТО, вместе взятых. Приведу только один пример – пятилетка 1981-1985 гг. цифры плано-вые, план был выполнен. Всего танков 15120, в том числе 1981 год –2610, 82 г – 2860, 83 г – 3080, 84 г -3250 и 1985 год – 3320. Номенкла-тура выпускаемых машин: Т-64Б, Т-64Б1, Т-64АК, Т-72А, Т-72АК и Т-80Б.
Я думаю, что время анализировать и обсуждать состояние про-изводства в отечественном танкостроении в последние 10 лет “холод-ной войны” и в первые 10 лет демократической миролюбивой эйфории еще не наступило.
Сейчас мы видим новейшие образцы отечественных танков только в телепередачах с международных коммерческих выставок воо-ружений. Не так давно мне была подарена художественная большая цветная фотография с такой выставки. На фото изображен отечествен-ный танк Т-90 после скоростного преодоления трамплина, в тот мо-мент, когда танк находится в воздухе. Когда дома у меня эту фотогра-фию увидел внук, он с удивлением ее долго рассматривал, а потом спросил:
– Дедушка, а куда летит этот танк?
Я какое-то мгновение колебался, но потом ответил внуку:
– В будущее.
6 августа 2000 г.