Применение авиации в гражданской войне в Испании всегда привлекало внимание исследователей как у нас в стране, так и за рубежом. В последнее время появился ряд достаточно серьезных работ, однако в отечественной прессе почти нет упоминаний об одной из самых интересных страниц этого конфликта — войне на Северном фронте.
Северные районы Испании — Астурия и Баскония (или Страна басков, самоназвание — Эускади) — самая промышленно развитая часть страны. Это край шахтеров и металлургов, среди которых традиционно очень сильны социалистические и республиканские настроения. Неудивительно, что когда в июле 1936 года вспыхнул клерикально-националистический мятеж под руководством генерала Франко, эти области не поддержали путчистов и остались верными правительству Народного фронта.
В начале гражданской войны правительственная авиация на севере Испании была довольно малочисленной. В захваченной путчистами Наварре базировались три легкобомбардировочные эскадрильи на «Бреге-XIX» и группа «Фоккеров» VIIB, которые прикрывала эскадрилья истребителей «Ньюпор-Деляж» NiD-52.
А вот так называемая Страна басков имела особый статус. Эта провинция обладала в составе Испании максимальной автономией, вплоть до создания собственных вооруженных формирований. Поэтому военно-воздушные силы здесь были представлены самостоятельной «баскской авиацией».
Это была небольшая авиагруппа, на вооружении которой состояли единичные экземпляры преимущественно гражданских самолетов, имевшие минимальную боевую ценность. В ее состав входили два английских «Майлза» («Хаук» и «Фалкон Сикс»), два «Моноспара» (ST-25 и ST-12, закупленный в 1935 году для фотограмметрических работ) и голландский трехмоторник «Фоккер» F.VIIb\3m. Из боевых самолетов можно отметить один Виккерс «Уайлдбист» и несколько «Бреге-XIX». Был еще «антиквариат» типа «Фармана» F.29, но обычно его даже не учитывали.
Все это разношерстное старье получило ироничное название «Цирк Кроне». «Цирком» командовал подполковник Мартин Луна.
Когда начались бои с путчистами на «Майлсах» сделали импровизированные подвески для четырех бомб небольшого калибра, на «Моноспары» поставили по одному пулемету, а в кабины стали брать запас бомб, которые выбрасывал в боковую дверь специальный член экипажа — «бомбокидатель».
Уже 23 июля, через неделю после начала антиправительственного мятежа «Цирк Кроне» совершил налет на захваченный франкистами аэродром в городе Лион. По докладам летчиков вся находившаяся там авиатехника была уничтожена.
В августе 1936 года командование мятежников свело все свои «Дрэгоны» и «Фоккеры» (переделанные в бомбардировщики пассажирские машины) в одну бомбардировочную группу и отправило ее на север. Не сидели сложа руки и республиканцы — в том же месяце из Хетафе на Северный фронт отправили три «Бреге-XIX».
Две машины (№№12-83 и 12-187) под управлением альфереза (непрофессиональный офицер, получивший свое звание на время войны, нечто среднее между сержантом и лейтенантом) Кандидо Карпио и бригады (младший офицер, по статусу аналогично альферезу) Хосе Ривера Льоренте смогли благополучно достичь цели, а вот третьему экипажу не повезло. Легкий бомбардировщик совершил вынужденную посадку на территории, контролируемой мятежниками. Два республиканских летчика тениенте (лейтенант) Эстебан Фаррерас Чагуацеда и сарженто (сержант) Эстебан Бруно Кеа были расстреляны без суда и следствия.
В том же месяце удалось перебросить на север три «Моноспара», два «Майлза», а также «Дрэгон Рэпид» (командир экипажа — тениенте Фернандес Франч).
25 августа в Сан Себастьян прилетел «Ньюпор-Деляж», в кабине которого сидел альферез Эмилио Вил-ласебалос и «Уайлдибист» (экипаж в составе капитана Франциско Понсе де Леона, альфереза Антонио Салуена и сарженто Хесуса Риваса). Активность республиканской авиации заметно выросла именно с этого дня:
«В 18:45 летчики Янгуас и Карпио прибыли в Сан-Себастьян — тогда же и доложили о самолете противника над Толосой; оба наших летчика-героя полетели в его направлении. В то время как один из них бомбил вражеские позиции под Андоэйном, другой обнаружил и открыл огонь по врагу, предотвратив его дальнейшие действия»
— сообщила на следующее утро одна из республиканских газет.
К сказанному можно добавить, что вылет совершали «Бреге-ХIХ», а атакованным самолетом согласно данным мятежников был «Фоккер» F. Vll/3m (№20-3, экипаж в составе Хоакина Тассо Искуэрдо, Антонио Лопе Ламарка и Хосе Мариа Угарте Руиса).
На следующий день с аэродрома Ласарте в воздух поднялся «Леопард Мот», который пилотировали республиканские летчики Ривера и дель Рио. Они сбросили на мятежников полдюжины мелких бомб.
В 11:40 утра 27 августа из Сан-Себастьяна было отправлено донесение следующего содержания:
«авиация противника большими силами бомбит позиции и города по линии фронта. Моральный дух населения и военных подорван. Сандино (командующий воздушными силами Республики на севере — прим. авт.) послал два самолета, которые сейчас взлетают, чтобы противостоять врагу…».
Далее шли настоятельные просьбы о помощи. Стоит сказать, что на тот момент республиканская авиация летала из Бильбао и нескольких полевых площадок в районе этого города. Основным полевым аэродромом был Ласарте, но 28 августа он сильно пострадал в результате бомбардировки одиночным «Фоккером». К счастью для республиканцев, большая часть их самолетов находилась в тот момент на других площадках — Ламиако и Сондика.
В тот же день состоялся воздушный бой летчика Вилласебалоса на «Ньюпор-Деляже» с неизвестным франкистским самолетом, о чем писала баскская газета «Эускади»:
«Один из наших летчиков особенно отличился в бою, преследуя самолет противника. Оба самолета осуществили ряд рискованных и зрелищных маневров с набором высоты, пикированием, атакой на встречных курсах. Наш летчик начал преследование недалеко от границы и далее в направлении Ласарте и Доностиа, постоянно обстреливая самолет противника из пулемета. В конце концов, вражеский самолет улизнул, скрывшись в тумане».
31 августа два франкистских «Фоккера» F.VII бомбили аэродром Ламиако. Вилласебалос на своем «Ньюпор-Деляже» снова вылетел на перехват. В это время на аэродроме находился корреспондент газеты «Эль Кантабрико», который описал тот бой в краткой заметке: «Летчик Вилласебалос смело атаковал неприятеля. Один из вражеских самолетов увеличил скорость до максимума и ему удалось уйти. Второй был атакован Вилласебалосом и получил заметное повреждение топливного бака. Теряя топливо, ему все же удалось уйти, но маловероятно, что он смог дотянуть до аэродрома. Наш пилот хотел завершить атаку, но из-за неисправности пулемета не смог поставить точку в этой блестящей победе». Как позже было установлено, оба «Фоккера» добрались до своего аэродрома Логроньо и благополучно совершили посадку.
10 сентября в Испанию прибыла первая группа советских летчиков в количестве 33 человек во главе с полковником Яковом Смушкевичем. Тем временем республиканские самолеты из состава ВВС Северного фронта участвовали в боях за Овие-до в Астурии. В этот день снова отличился Вилласебалос. Он атаковал «Фоккер» F.VII. который пилотировал Хосе Калдерона.
Республиканская пресса «по свидетельствам многих очевидцев, наблюдавших этот бой с земли», утверждала, что бомбардировщик в маневренном бою был сильно поврежден пулеметным огнем «Ньюпора» и разбился на позициях националистов недалеко от передовых частей республиканских войск. Националисты не признали потерю этого самолета, что косвенно подтверждается и дальнейшей судьбой Хосе Калдероны. Он стал командиром бомбардировочной эскадрильи 2-G-2 и воевал еще несколько месяцев, пока не погиб в очередном боевом вылете 17 февраля 1937 года.
11 сентября республиканские летчики активно бомбили позиции националистов в районе Овиедо (согласно докладам было сброшено «50 больших и 1100 малых бомб»). Именно на этом направлении (западный участок Северного фронта) в сентябре-октябре была стянута авиация воюющих сторон. Однако встречи в воздухе были редки и чаще всего безрезультатны.
16 сентября на Северный фронт отправили три «Бреге-XIX» (12-92, 12-107, 12-167) и один «Ньюпор-Деляж-52» из эскадрильи «Alas rojas»(«Kpacные крылья»), ранее воевавшей на Арагонском фронте. «Ньюпор» пилотировал тениете Амадор Сильверио Хименес, а одним из пилотов «Бреге» был альферез Хуан Рольдан Малдонадо (с декабря 1936-го он летал на И-15 в эскадрилье Туржанского).
Франкистская авиация получила гораздо более существенное пополнение. 23 сентября на севере Испании появились все 12 имевшихся в наличии истребителей «Хейнкель» Не 51 из германского «Легиона Кондор» под командованием старшего лейтенанта Эберхардта. Появление кадровых летчиков Люфтваффе не могло не сказаться на потерях республиканцев: уже 26 сентября жертвами «Хейнкелей» стали три самолета (победы одержали лейтенанты Хефтер, Ховальд и Клейн). Не обошлось без потерь и у германских «добровольцев» — 28 числа во время пилотажа на малой высоте Хефтер задел крылом ратушу городка Вито-рия. Самолет рухнул, похоронив пилота под обломками.
«Северные гастроли» немецких пилотов продолжались не долго. Основные события тех дней разворачивались на мадридском направлении, и уже 29 сентября 11 «Хейнкелей» вернулись на Центральный фронт. Однако уже через день на север (точнее — в город Леон) вернули одно звено (четыре машины) под командованием старшего лейтенанта Траутлофта. Оно получило задачу прикрывать бомбардировщики и транспортники. Такое перебазирование было вызвано необходимостью «поддержки» базировавшейся здесь же истребительной группы мятежников на 2-Е-2, также летавшей на Не 51. Дело в том, что большинство франкистских летчиков отличалось слабым уровнем летной подготовки, и требовалось время, чтобы их группа достигла боеготовности.
В октябре наращивание сил продолжалось. Республиканское командование смогло перебросить на северный участок фронта шесть «Бреге-XIX», четыре летающие лодки «Савойя-Маркетти» SM.62 (через французскую территорию их перегнали морские летчики — Фернандо Бени-то Лопес, Энрике Перейра Басанта, Анхель Орте Абад и Себастьян Баро) и два «Уайлдбиста». Перелет прошел успешно, но 21 октября немцы смогли сбить в районе Эйбера «Бреге» и «Уайлдибист», заметно ослабив тем самым группировку правительственной авиации.
Бывали и случаи другого рода. Так, 11 октября пара Не 51, пилотируемая германскими летчиками, перехватила пару «Фоккеров» F. VII, бомбивших Овиедо. Но, несмотря на множество атак, республиканские самолеты смогли уйти. Правда, был ранен один из пилотов (Родригес Кармона), но рана не помешала ему посадить бомбардировщик на аэродром Бильбао.
В начале ноября (предположительно 2-го или 3-го числа) 1936 года на север Испании прибыли 11 советских летчиков-истребителей: П.А.Антонец, К.Г.Баранчук, К.С.Бениковский, П.Т.Семенов, П.А.Гончаров, А.И.Кетов, Н.Т.Петрухин, А.В.Плетюхин, В.Т.Сахранов и С.Г.Булкин под командованием полковника Б.А.Туржанского.
Однако советских самолетов в тот момент на Севере еще не было, поэтому до конца ноября нашим летчикам передали три «Бреге-XIX», два «Ньюпор-Деляжа» («с неисправными пулеметами»), один «Фоккер» F.VII и один «Дрэгон». Прибытие советских добровольцев значительно активизировало действия республиканской авиации. Вот, что вспоминал о тех днях Туржанский:
«Когда мы узнали, что авиаторы мятежников любят поспать, и даже на войне встают довольно поздно, мы начали производить вылеты чуть свет. Услышав, что на аэродроме Навия сосредоточено 12 самолетов мятежников типа «Драгон» и «Фиат» (так в тексте -прим. авт.) мы решили произвести на этот аэродром внезапный налет.
Атаку производили с пикирования. Три самолета пробомбили ангары и с бреющего полета обстреляли стоянку вражеских машин. Мы были встречены пулеметным огнем, но он не смог приостановить выполнение задачи, и мы сумели вывести из строя большое количество самолетов. А то, что было не уничтожено в первый день, мы вывели из строя на следующий день, повторив налет».
К вышесказанному стоит добавить, что эти налеты добровольцы провели 16 и 17 ноября. По возвращении наши летчики записали все 12 франкистских машин в «уничтоженные», что было, скорее всего, далеко от реальности, так как этот налет никак не сказался на активности авиации мятежников.
А днем ранее (15 ноября) правительственная авиация отразила франкистский налет в районе Авили. Истребители тогда претендовали на один сбитый вражеский самолет, который якобы упал в море.
В середине ноября в порт Бильбао прибыл советский теплоход «А.Андреев», который доставил 12 самолетов И-15 и авиационный бензин. К концу месяца советские специалисты смогли собрать и облетать все истребители.
Одновременно франкисты также усиливали свою авиацию на Северном фронте. Сюда в срочном порядке были переброшены несколько эскадрилий из состава итальянского экспедиционного корпуса (бомбардировщики «Савойя-Маркетти» SM.81 и истребители «Фиат» CR.32). Вновь «отметились» тут и немецкие пилоты из состава «Легиона Кондор», которые летали на Не-51, Не-46 и Ju-52/Зт.
Большинство самолетов базировалось на аэродромах Витория и Леон. Республиканцы решили воспользоваться этим обстоятельством и спланировали налеты с целью уничтожения вражеской авиации на земле. 21 ноября группа СБ с Центрального фронта нанесла бомбовый удар по Леону. По докладам летчиков несколько самолетов было уничтожено.
Появление советских истребителей придало новые силы республиканской авиации. 24 ноября она бомбила Овиедо, а на следующий день позиции мятежников в районах Градо и Кото дель Барко (к северо-западу от Овиедо).
28 ноября в Сантандер на «Дугласе» DC2 прибыла группа пилотов-наемников, в которую входили американец Фредди Лорд (воевал еще в Первую Мировую), БертАкоста, Гордон Берри, Эдди Шнейдер и британцы Сидни Генри Голлэнд и Уолтер Скотт Коутс. Эти наемники подписали контракт в качестве пилотов бомбардировщиков и были «распределены» на север, в распоряжение баскского правительства. Из Сантандера группу переправили в Бильбао — столицу провинции, а оттуда они ездили «на работу» на аэродром Сон-дика, где базировалась баскская авиация.
По воспоминаниям очевидцев, аэродром был небезопасен для взлета и посадки, особенно в дождливую погоду, когда полоса сильно размокала, к тому же на нем постоянно велись какие-то работы. На авиабазе всем заправлял Мануэль Каскон Бриега. Перед началом мятежа этот офицер командовал истребительной эскадрильей,базировавшейся неподалеку от Мадрида. В июле он одержал первую воздушную победу республиканских ВВС, а затем был откомандирован на север.
Американцам передали «цивильные» машины, переделанные в бомбардировщики, в то время как испанцы стали летать на нескольких имевшихся боевых. Бриега тут же проинформировал наемников, что им придется заняться поддержкой правительственных войск, наступающих на Виллареаль. Прикрытие должны были обеспечивать советские летчики на И-15. У «солдат удачи» не было никакой летной униформы и личного оружия. Первое время они летали в том, в чем были. Впоследствии американцы добрым словом вспоминали советских добровольцев, которые подарили им несколько летных комбинезонов и пистолетов.
О том, в каких условиях приходилось воевать наемникам,красноречиво говорит такой эпизод: в один из дней комманданте Бриега приказал Фреду Лорду лететь на штурмовку позиций мятежников недалеко от Витории. Американец, сославшись на густой туман, отказался. Тогда комманданте вытащил из кобуры револьвер и стал угрожать расстрелом на месте за невыполнение приказа. Конфликт все же разрешился, но отношения были испорчены.
12 декабря произошло событие, которое окончательно выбило наемников из колеи. В тот день вся бомбардировочная эскадрилья республиканцев («Бреге-XIX», пилотируемый Лордом, два «Майлза», «Фарман» и два «Моноспара»), полетела на штурмовку аэродрома националистов Виллареаль. Единственный англичанин в группе — Сидней Холланд — летел на «Моноспаре» №ST-25. Из-за разницы в скорости группа под прикрытием «чатос» растянулась на несколько километров. Благополучно отбомбились только первые машины, уничтожив пару Ju-52, а остальные были атакованы звеном Не-51В из «Легиона Кондор», прилетевшим из Витории.
Замыкающим шел Холланд, ему-то и досталось больше всех. Стрелок «Моноспара» пытался отстреливаться, но против истребителей у вооруженной авиетки не было никаких шансов… Все видели, как самолет англичанина, прошитый несколькими пулеметными очередями, сорвался в пике и камнем рухнул на землю. Вместе с пилотом погиб стрелок-испанец Гумерсиндо Гутьерес Мерино.
Подоспевшие «чатос» смогли отогнать нападавших и повредить два вражеских истребителя, но исход боя отрицательно отразился на моральном состоянии наемников — они стали много пить, совершенно «наплевав» на службу. Вскоре все американцы, разорвав контракты, разъехались кто куда. Из других иностранцев на Севере можно вспомнить нескольких французов, но они в основном перегоняли закупленные самолеты и в боевых действиях не участвовали. Единственный из них, кого стоит отметить — это Абель Гуиде, который водил в Испанию лайнеры французской компании «Эйр Пиренеи» и не раз подвергался атакам истребителей националистов.
Самый массированный налет правительственной авиации датирован 3 декабря, когда 14 самолетов бомбили казармы в Витории. Через неделю шестерка И-15 под командованием Туржанского вылетела на штурмовку аэродрома Витория. При подходе к цели «чатос» были атакованы восемью истребителями противника, взлетевшими с другого аэродрома. В завязавшемся бою советские добровольцы претендуют на четыре сбитые машины (одна пошла на счет Туржанского). По докладам летчиков еще один истребитель разбился при вынужденной посадке. Впрочем, столь многочисленные победы не подтверждаются списками потерь авиации мятежников…
Через три дня эскадрилья Туржанского повторила налет на этот аэродром. И опять, согласно докладам, был сбит истребитель, пытавшийся взлететь. Кроме того, на земле сожгли еще несколько машин и ангар. Националисты на этот раз признали потерю двух Ju 52, сгоревших в результате штурмовки.
Однако и этого нашим показалось мало, и 13 декабря шестерка «чатос» снова прилетела бомбить Виторию. Немцы успели поднять в воздух дежурную пару Не 51, но в разгоревшемся бою Туржанский сбил обоих. По франкистским данным бой имел место, но он происходил на день раньше (возможна путаница в датах с той или с другой стороны) и был сбит только один истребитель.
По всей видимости, именно об этом бое впоследствии вспоминал Борис Александрович Туржанский в своих мемуарах:
«При подходе к аэродрому нам навстречу взлетели два самолета серебряного цвета с черными полосами. У меня была высота метров 200, я догнал левого и дал длинную очередь из всех пулеметов. Сложилось впечатление, что вражеский самолет взорвался. (…) Второго я тоже сбил — он загорелся и упал».
8 декабря патруль «Хейнкелей», ведомый лейтенантом Паулем Реханом из состава 4-й эскадры J/88, заявил об уничтожении республиканского «Бреге». На самом деле немцами был только поврежден «Уайлдибист», носивший собственное имя «EI Abuelo» («Дедушка»), Вообще на всем протяжении войны немецкие летчики часто путались в определении типов атакованных ими самолетов. Особенно тяжело им приходилось на Севере, где у республиканцев в строю было великое множество разнообразного «старья».
В этот же день звено Не 51 атаковало шестерку И-15, которая вновь штурмовала аэродром в Витории. Однако республиканцы оказались «крепким орешком» и сбили одного немца. Несмотря на то, что истребитель загорелся на высоте всего 150 метров, летчику (унтер-офицеру Эрнесту Мрацеку) удалось воспользоваться парашютом. Согласно некоторым данным, можно предположить, что эта победа также была одержана Борисом Туржанским, но сказать что-то более конкретно мешает практически полное отсутствие данных из советских архивов.
Немецкие летчики заявили о двух подбитых И-15, которые якобы совершили вынужденные посадки на своей территории. Однако у республиканцев в тот день ни в матчасти, ни в летном составе потерь не было.
Военное счастье отвернулось от Туржанского 20 декабря. В тот день в воздушном бою самолет полковника был поврежден, а сам он тяжело ранен. Асу все таки удалось перетянуть линию фронта, но при посадке истребитель скапотировал. Место вынужденной посадки после интенсивных поисков (а дело было в горах) обнаружили только на следующий день. Советского добровольца срочно отправили в местный госпиталь, где он перенес сложную черепную операцию (пришлось удалить глаз), а оттуда в Союз.
Интересно, что Борис Александрович впоследствии нашел в себе силы и снова поднялся в воздух, мало того, он стал еще и летчиком-испытателем!
После отъезда Туржанского эскадрилью возглавил испанец капитан Фелипе дель Рио. Боевая работа продолжалась. 28 декабря (по испанским данным на день раньше) эскадрилья взлетела на отражение налета группы Ju 52, шедших под прикрытием Не 51 в районе Монд-рагона. В результате скоротечного боя бомбардировщики ретировались, потеряв одну машину.
Самый удачный бой летчики «чатос» провели 4 января 1937 года. Восьмерка И-15, ведомая дель Рио, отражала налет девятки Ju 52 под прикрытием 16 Не 51 на Бильбао. В результате, согласно правительственному сообщению, были сбиты один «Юнкерс» и два «Хейнкеля». В плен попал немецкий летчик лейтенант Карл Густав Шмидт, а другой немецкий пилот лейтенант Адольф Герман при попытке захвата погиб в перестрелке. По немецким данным, в том бою был сбит один «Хейнкель» (пилот воспользовался парашютом и вернулся на свой аэродром), а также — Ju 52 №22-74.
Этот бой прекрасно описан в газете «Известия» за 8 января 1937 г., причем в список республиканских побед добавили еще и «двухмоторный бомбардировщик», якобы сбитый огнем зенитчиков с подводной лодки, стоявшей в порту!
В начале 1937 года республиканские ВВС в Басконии пополнились четырьмя французскими истребителями «Гурду Лезье» GL-32 и парой многоцелевых голландских «Кольховенов» FK-51. А вскоре еще восемь машин этого типа привел из Каталонии Хосе Ривера Льоренте. Примерно в это же время прибыли американские «Бичкрафт-17» и два «Локхи-да» («Вега» и «Орион»).
28 января 1937 года пара «Бреге-XIX» безуспешно атаковала линкор «Эспанья», который возглавлял группировку франкистского флота, блокировавшего северные порты.
Смешанная советско-испанская эскадрилья на И-15 сражалась до марта 1937 года, причем без всякого пополнения как матчастью, так и летным составом. Несмотря на это, весь февраль «чатос» вели интенсивные боевые действия под Овье-до и, в целом, владели ситуацией. Так, 21 февраля республиканские самолеты подвергли бомбардировке войска противника под Овиедо, а И-15 провели успешный воздушный бой, сбив один самолет. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что последнее сообщение фигурирует только в мемуарах советских добровольцев…
В начале марта с Центрального фронта прибыла группа испанских летчиков, которые заменили советских добровольцев. Уже 18 марта эта эскадрилья нанесла удар по аэродрому противника в Навиа(западнее Луарка) и по докладам летчиков уничтожила несколько самолетов противника.
В конце марта франкисты развернули наступление на Бильбао, предварительно усилив свою авиагруппировку на Севере: на аэродроме Витория базировалась «группо» (эскадрилья) 6-G-15, вооруженная «Хейнкелями» Не 45с. Кроме того, немцы передали мятежникам 12 скоростных бомбардировщиков Не 70F-2, из которых те сформировали «группо» 7-G-14.
29 марта из Саламанки в Вито-рию прибыл штаб эскадры 5/88 «Легиона Кондор».
К тому моменту на аэродроме Бургоса базировались:
- — бомбардировочный дивизион К/ 88 в составе трех эскадр (16 Ju 52);
- — экспериментальная бомбардировочная эскадра VB/88 (6 Не 111 и Do 17);
- — звено разведчиков-бомбардировщиков (6 Не 70).
На аэродроме Витория были сосредоточены:
- — 1 -я и 3-я эскадры истребителей из J/88(20 Не 51);
- — 2-я эскадра истребителей (7 Bf 109);
- — звено самолетов Не 45 из разведывательной эскадры А/88.
Мало того, на время проведения операции по взятию Бильбао командование «Легиона Кондор» взяло на себя руководство сконцентрированными в том районе итальянскими авиачастями в составе двух бомбардировочных и трех истребительных эскадрилий. «Собственная» авиация мятежников была представлена весьма скромно — ее командир генерал Кинделан выделил всего пять Не 51 и два транспортных самолета.
27 марта 1937 года в Сантандер прибыл транспорт «Сарканы», на борту которого, кроме 24 орудий, 1500 винтовок и 50 тонн взрывчатки, находилось восемь чешских истребителей «Летов» S-231. Это было единственное пополнение в республиканской авиации накануне решающей битвы.
Машины в срочном порядке собрали на аэродроме Альберисия (Сантандер), но при первой же попытке взлететь две из них потерпели аварии. В кабине одного истребителя находился сарженто Педро Ламбас, а фамилию второго летчика установить не удалось.
Большой проблемой чехословацких истребителей являлось вооружение, так как пулеметы, стоявшие на них, оказались нестандартного для Испании калибра (7.92 мм) и, естественно, боеприпасов на них было ничтожно мало. В целом испанцы оценивали самолет как приятный в пилотировании, с хорошими взлетно-посадочными характеристиками, но скорость и вооружение оставляли желать лучшего.
Шесть оставшихся машин в первую неделю апреля перебросили на аэродром Ламиако. Тут испанские летчики начали тренировочные полеты на новых для себя истребителях. В состав эскадрильи «Летовов» вошли: Хуан Олмос Женовэ, Андрее Родригес Панадеро, Мигель Замбудио, Педро Ламбас, Антонио Санчес де ла Мата, а также (предположительно) — Висенте Балле, Антонио Гарсия Борражио, Хуан Карраско и Хиларио Маркес. Как видим, летчиков было больше, чем самолетов.
5 апреля в районе Очандиано «чатос» провели удачный бой с группой Ju 52, которых прикрывала эскадрилья «Хейнкелей». Истребители под командованием дель Рио смогли разбить строй «Юнкерсов», которые решили не испытывать судьбу и повернули домой.
В этот же день (по другим данным раньше, по крайней мере, на сутки) на территорию, контролируемую республиканцами, случайно заехала автомашина с тремя летчиками Легиона «Кондор» и снабженцем Палом Фризом. Комендант авиабазы Витория гауптман Карстен фон Харлинг попытался бежать, но был застрелен. Лейтенанты Вальтер Киенцле и Гюнтер Шульце-Бланк попали в плен.
Уже 6 апреля недавно полученные «Летовы» прошли боевое крещение. В тот день все наличные истребители ВВС Северного фронта (восемь И-15 и шесть «чехов») взлетели на перехват очередного налета (по другим данным, задачей республиканцев была штурмовка наступающих частей противника).
Сарженто Хуан Олмос из-за недостатка опыта отстал от группы и стал жертвой Bf 109В, пилотируемого лейтентом Гюнтером Лютцовым, командиром 2J/88. Очевидно, это была первая победа, одержанная «Мессершмиттом» на севере Испании. Лишь за несколько дней до этого семерка «мессеров» появилась на данном участке фронта. Испанец воспользовался парашютом, попал в плен (недалеко от Виллареаль) и через несколько недель был обменян.
8 апреля бомбардировщики франкистов (по всей видимости итальянские «Савойи» SM-79) совершили удачный налет на аэродром Ламиако. В результате были уничтожены два «Летова» и два И-15.
10 апреля во время налета на базу мятежников в районе Вергара три республиканских самолета заблудились и совершили посадку на французской территории. Через три дня во время отражения очередного налета на Бильбао республиканцам удалось сбить франкистский бомбардировщик. В тот же день в районе Дуранго был сбит еще один самолет мятежников, экипаж которого спасся на парашютах. По данным противоположной стороны 13 апреля был потерян только один Не 111. Какая из двух заявленных побед республиканцев подтверждается, сказать трудно.
18 апреля четверка И-15, ведомая дель Рио, взлетела на перехват тройки «Юнкерсов», шедших на Бильбао под мощным прикрытием из 15 Не 51. В результате, по докладам пилотов, два бомбардировщика были сбиты. Один из них упал на территории, контролируемой баскским правительством, а второй совершил вынужденную посадку за линией фронта. Один Ju 52 записали на счет дель Рио. Это была его шестая воздушная победа. По немецким данным в тот день в воздушном бою был потерян Do 17 №27-2. Возможно, его и сбил дель Рио, ошибочно идентифицировав как «Юнкерс». Командира экипажа «Дорнье» Ханса Соботку убило пулей еще в кабине, остальные двое летчиков выбросились на парашютах, но из-за нехватки высоты тоже погибли. В списках немецких потерь за 18 апреля фигурирует еще и Не 111, упавший на франкистской территории, но он числится как
«потерянный в летном проишествии».
Через два дня ситуация повторилась, и опять жертвами республиканских летчиков, по их докладам, стали два «Юнкерса». 22 апреля над Бильбао были сбиты истребитель и бомбардировщик противника, но за эту победу республиканцам пришлось заплатить дорогую цену. Франкистам удалось сбить два И-15, в одном из которых погиб командир эскадрильи «чатос» капитан Фелипе дель Рио. После его гибели эскадрилью возглавил капитан Бакедано.
Из-за нехватки истребителей у республиканцев, на плечи пилотов И-15 ложилась практически непосильная ноша. Для подтверждения этого стоит привести хронику только одного дня боевой работы — 23 апреля:
10:00 — И-15 без боя отогнали от Бильбао франкистские самолеты. 11:20 — еще раз отогнали бомбардировщики от Бильбао. 14:20 — отряд республиканской авиации выполнил разведполет над линией фронта. Отогнали 11 самолетов противника, обстреляв их с большой дистанции.
15:45 — две республиканские эскадрильи отбили налет 20 бомбардировщиков на Сан-Себастьян, сбив один самолет.
16:00 — во время отражения налета на Бильбао девятки бомбардировщиков под прикрытием истребителей республиканцы сбили один Не 51 и один самолет неустановленного типа, потеряв один истребитель. И так практически каждый день…
Всего, же согласно сообщению министерства авиации и флота республиканской Испании за апрель 1937 года авиация Северного фронта сбила в воздушных боях пять истребителей и два «Юнкерса», потеряв при этом всего два самолета (не считая разбитых в авариях и уничтоженных при воздушных налетах на аэродромы).
Франкисты, итальянцы и немцы признали потерю за месяц на этом участке в общем счете трех бомбардировщиков и шести истребителей.
26 апреля авиация мятежников-почти полностью разрушила небольшой баскский городок Герника. Погибло по разным оценкам от 1500 до 1700 человек. В трех последовательных налетах на город приняли участие два (по другим даным — четыре) «Хейнкеля» Не 111, три «Савойи» SM-79 и 18 «Юнкерсов» Ju 52 под прикрытием пятерки истребителей Не 51.
До начала 60-х годов испанские историки-франкисты (а других там попросту не было) отрицали сам факт бомбардировки Герники, Бытовала совершенно абсурдная и бездоказательная версия о том, что баскские отряды, используя при отступлении тактику «выжженой земли», якобы сами сожгли город!
Потом стали говорить о том, что целями для бомбардировщиков будто бы был стратегически важный мост и железнодорожная станция, а «некоторые экипажи» отбомбились по жилым кварталам потому, что «просто промахнулись». Однако и это утверждение не выдерживает критики, поскольку ни на мост, ни на станцию не упало вообще ни одной бомбы, а весь смертоносный груз обрушился на дома мирных жителей.
Абсолютно ясно, что это был налет с целью деморализации противника. И надо признать, своей ближайшей цели франкисты достигли. Буквально через три дня республиканцы без боя оставили дымящиеся развалины Герники. Но этот весьма скромный военный успех обернулся для мятежников и их покровителей крупным политическим поражением. Событие получило большой международный резонанс, а само слово «Герника» стало символом фашистского варварства. Даже один из летчиков «Легиона Кондор» убежденный нацист Харро Хардер признавал в своем дневнике, что жестокая бомбардировка Герники была ошибкой, которая сильно ударила по престижу как франкистов, так и «легионеров».
30 апреля два республиканских морских летчика Ламба и Карраско Мартинес на «Гурду-Лезье» бомбили наступающие франкистские войска. Одновременно Мигель Замбудио на другом самолете того же типа вылетел на бомбежку франкистского линкора «Эспанья». Правда, под крыльями его истребителя висели всего две 50-килограммовые бомбы. Естественно, что попадание таких бомб для линкора совершенно не смертельно. Однако, уклоняясь от атаки, корабль наскочил на мину и затонул.
В мае бои разгорелись с новой силой — мятежники продолжали решительное наступление на Бильбао, прорывая так называемое «железное кольцо» обороны республиканцев вокруг города. Снова и снова малочисленные баскские истребители поднимались на перехват вражеских бомбардировщиков, рвущихся к Бильбао. 6 мая город бомбили четыре раза. Пилотам «чатос» удалось согласно мемуарам сбить один самолет, однако официальная сводка республиканского командования говорит только об
«одном вражеском истребителе, сбитом ружейным огнем».
Через неделю в ходе очередного налета зенитчики сбили Не 51. Германский пилот Ханс Вандель попал в плен. Согласно его показаниям, он прибыл в Испанию 22 апреля 1937 года, а с 1 по 13 мая, участвуя в боях на Северном фронте, совершил восемь боевых вылетов. После захвата Бильбао фалангистами пилот был освобожден.
Как уже говорилось, в конце марта 1937 года на Северном фронте впервые появилась немецкая новинка — истребитель типа Bf 109В. Пилоты «Мессершмиттов» обычно не ввязывались в маневренные бои на горизонталях. Находясь выше боевых порядков республиканских истребителей, они неожиданно атаковали с пикирования и тут же уходили на базу, пользуясь преимуществом в скорости.
После первых стычек И-15 сменили тактику, контратакуя скоростные монопланы в лоб с кабрирования при их атаке сверху. В результате немцы стали чаще попадать под ответный огонь. Уже 15 мая в воздушном бою на подступах к Бильбао Леопольдо Моркильяс из эскадрильи капитана Бакедано заявил о сбитии первого Bf 109. Однако все доступные авторам западные материалы отрицают факт гибели «Мессершмитта» в этот день.
На следующий день, 22 мая, пилоты «мессеров» после недельного перерыва одержали свою очередную победу: летчик Лютцов сбил И-15 над Бильбао. 23 мая в воздушном бою с пятью «фиатами» тройка И-15 сбила два самолета противника. Но этот успех был оплачен гибелью Хосе Диаса Мартина. Летчик выпрыгнул с парашютом, но был расстрелян итальянцами в воздухе.
25 мая произошел довольно неприятный для националистов инцидент. В районе боевых действий был сбит пассажирский AS.6 французской авиакомпании «Эйр Пиренеи», обслуживающий линию Байона — Бильбао. На этой машине возвращалась из Англии делегация испанского правительства. Самолет атаковали пять «Хейнкелей». Лайнер загорелся и совершил вынужденную посадку на республиканской территории, но истребители не успокоились, пока не добили машину. Пилот AS.6 француз Леопольд Гали и один из пассажиров получили ранения. Французский МИД ограничился нотой протеста.
К концу месяца жертвами атак немецких истребителей стали еще два «чатос», потерянные в районе Сантадера.
В течение мая республиканцы дважды пытались перебросить на север подкрепления и пополнить свои ВВС в этом районе через французскую территорию.
Сперва 8 мая из Реуса вылетели девять И-15 и шесть P-Z в сопровождении DC-2 с наземным персоналом. Возглавляли группу Альфонсо Хименес и Хосе Мара Балле. Однако из-за плохой погоды на маршруте самолеты были вынуждены сменить курс и приземлиться на французском аэродроме в Тулузе, причем при посадке один штурмовик подломали.
Поначалу все шло нормально — французские механики залили баки и провели все необходимые работы на машинах, но вскоре появился голландский полковник Лунн и ситуация коренным образом изменилась. Дело в том, что голландец представлял Лигу Наций, и в его обязанности входило контролировать невмешательство Франции в гражданскую войну. По его распоряжению возле самолетов выставили охрану, а всех испанцев отвели в ангар. Было объявлено, что матчасть и летчики интернированы и вернутся в Испанию только после окончания войны.
Однако в результате консультаций с привлечением испанского консула стороны пришли к мировому соглашению. Дело в том, что испанцы нашли пункт в международном праве, согласно которому Франция обязана предоставлять свои аэродромы терпящим бедствие самолетам и имела право задержать их не более чем на 24 часа. В ходе переговоров оказалось, что уже прошло 23 часа, и испанские летчики приняли решение лететь обратно. Из-за отсутствия на аэродроме автостартеров механикам при запуске моторов пришлось проворачивать винты вручную. Для одного из них (Фран-циско Луиса Гарки) это закончилось печально — пропеллером ему оторвало руку.
Провалом завершилась и вторая попытка перелета 17-го числа. Тогда эскадрилья И-15 в сопровождении пары «Дугласов» совершила вынужденную посадку в Пау. На аэродроме не нашлось достаточного количества авиабензина, и испанцы снова попали «в лапы» представителей Лиги Наций. И вновь машины были возвращены в Испанию через Каталонию.
Только 21 мая удалось перебросить в Басконию столь необходимые самолеты. Первым полетел СБ (командир экипажа — Тхор), который разведал погоду на маршруте Алкала — Сантандер. После этого стартовали и (есть И-15 и два невооруженных «Гурду-Лезье», которые благополучно преодолели около 350 км и приземлились в Сантандере.
В июне продолжались ожесточенные бои на ближних подступах к Бильбао. Город подвергался непрерывным бомбардировкам. Ежедневно в небе кипели воздушные схватки, которые вела эскадрилья И-15 капитана Бакедано. Только за первые две недели июня на Северном фронте республиканцы претендуют на 29 сбитых самолетов противника (!), в том числе — на два Не 111. В реальности потери националистов выглядят следующим образом: четыре «Фиата», сбитых в воздушных боях; четыре бомбардировщика, уничтоженных при налете на аэродром в Логроно и еще четыре самолета, сбитых ПВО — всего 12 машин, что, в общем, тоже немало, учитывая слабость истребительной авиации республиканцев.
Третьего июня мятежники понесли тяжелую потерю — во время разведывательного полета над линией фронта разбился транспортный Эйрспид «Энвой» AS.6 (№41-1). В катастрофе погиб один из лидеров путчистов генерал Мола, а также два штабных офицера и два немецких летчика.
Утром 5 июня 4-я эскадрилья «чатос» взлетела с аэродрома Ламиако под Бильбао на отражение налета большой группы «Юнкерсов», шедших под прикрытием «Мессершмиттов» и «Фиатов». Зено в составе Бакедано, Моркильяса и Сан Хосе атаковало ведущую тройку «бомбовозов» и сбило флагман, но и само попало под удар «мессеров». Немцам удалось поджечь И-15 пилота Панадеро, но тот на горящей машине контратаковал противника (по докладу летчика «мессер» был сбит, однако списки потерь «Легиона Кондор» этого не подтверждают), заодно потушив возгорание.
Преследуя бомбардировщики, Моркильяс сбил еще один Ju 52. В ходе боя республиканцы израсходовали весь боекомплект. Во время посадки фактически безоружные самолеты попали под удар «Фиатов». Итальянцы сожгли один «чато», но, увлекшись атакой, прозевали одиночный И-15, возвращашийся на аэродром после ремонта. Зато пилот Рафаэль Магринья воспользовался внезапностью и в атаке с пикирования расстрелял вражеский самолет. По итальянским данным в кабине сбитого «Фиата» нашел свою смерть известный ас (пять побед в Испании) тененте Гуидо Пресел.
11 июня республиканские зенитчики сбили в районе Бильбао «редкую птицу» — штурмовик «Хеншель» Hs 123 (№24-2). Немецкий пилот Вилмсен погиб.
Вскоре было решено перебросить на Север с Центрального фронта девятку И-16 под командованием старшего лейтенанта Валентина Ухова. 17 июня с аэродрома Алькала-де-Энарес взлетели восемь «ишаков» (девятая машина осталась из-за поломки) и взяли курс на север. Вскоре к ним присоединился лидер — СБ под управлением опытного летчика Сена-торова. Всего в состав эскадрильи, помимо В.Ухова, входили: И.Евсевьев, Н.Демидов, С.Кузнецов, А.Зайцев, Н.Козырев, В.Николаев и В.Жунда. СБ и четверка истребителей смогли приземлиться на аэродроме Альберисия, а остальные машины -на полевой площадке Эскис, что в 15 км от Сантандера. Буквально перед самым прибытием аэродром проштурмовала эскадрилья «Фиатов», которая сожгла один «Бреге» и повредила И-15 (восстановлен на следующий день).
Заправившись, «ишаки» перелетели в Эскис, где из них сформировали 5-ю истребительную эскадрилью «москас». В тот же день они вылетели на патрулирование в район линии фронта, где атаковали девятку «фиатов» и сбили два из них (места падений найдены наземными войсками).
15 июня «баскская авиация» безуспешно пыталась атаковать несколько кораблей мятежников в Бискайском заливе. 16 июня отмечено в документах гибелью франкистского разведчика Не 70 вместе с экипажем. Самолет отнесен на счет республиканских зенитчиков.
17 июня Бильбао пал, и «чатос» с аэродрома Ламиако перелетели в Альберисию. В тот же день аэродром Альберисии в очередной раз про-штурмовали «Фиаты». Атакой с пикирования итальянцы сожгли «Бреге-XIX» и повредили И-15, только что восстановленный после ремонта.
18 июня эскадрилья СБ с аэродрома Лерида бомбила захваченный накануне Бильбао. Один из бомбардировщиков при возвращении подвергся нападению тройки «Фиатов» (летчики позже написали в докладе, что на борту истребителей были нарисованы черные пантеры). Интернациональный экипаж в составе командира эскадрильи Сенаторова, штурмана Душкина и стрелка чеха Мирека не только благополучно приземлился, но и смог сбить одного из нападавших. Интересно, что бой наблюдал с земли штабной офицер Олег Соболевский (в Испании — псевдоним «Кутюрье»). Впоследствии он официально подтвердил факт победы. Не менее интересно, что франкисты категорически отрицают какие-либо потери самолетов за этот день…
30 июня по тревоге взлетели все боеспособные истребители республиканцев — наземные посты наблюдения сообщили о приближении более сотни самолетов противника (что, впрочем, являлось явным преувеличением).
Эскадрилья Ухова атаковала Ju 52 и SM.81, а «чатос» эскадрильи Бакедано выбрали целью гидросамолеты «Хейнкель» Не 59 , которые шли под прикрытием Не 51 (всего 40 машин). Девятка «чатос» смогла прорвать заслон «Хейнкелей», но тут сверху их атаковала группа «Мессершмиттов». Немецким пилотам удалось поджечь И-15 капитана Бакедано. На горящей машине комэск все таки атаковал строй Не 59 и сбил один самолет, а затем выпрыгнул с парашютом.
К месту его приводнения, отстреливаясь от «мессеров» из единственного пулемета, устремился сторожевой катер. На полном ходу моряки выхватили Бакедано из воды. Но немцы не оставили в сторожевик в покое. Ливень огня обрушился на палубу, где лежал истекающий кровью летчик. Были ранены два матроса и пулеметчик. Бакедано получил еще несколько ранений. Подойдя к охваченному огнем причалу, моряки под осколками бомб покинули полусгоревшее судно и перенесли летчика и своих товарищей в подвал портового склада…
Несмотря на все усилия врачей, Бакедано 9 июля скончался от ран. Прикрывая командира, его ведомый Магринья сбил «Хейнкель». Кроме того, в этом бою были подбиты истребители Фео и Сан Хосе, но летчики смогли благополучно посадить свои самолеты.
После этого боя командование 4-й эскадрильей «чатос» передали капитану Леопольдо Моркильясу.
5 июля республиканцы начали крупную наступательную операцию на Брунете и большую часть «Легиона Кондор» перебросили на Центральный фронт. На севере остались только итальянцы и испанцы. Ввиду такого развития событий господство в воздухе на время перешло к республиканской авиации. Советские добровольцы стали чаще совершать вылеты на «свободную охоту».
12 июля закончилась командировка Ухова и 5-й эскадрильей «москас» стал командовать И.Евсевьев. Через неделю на борту DC-2 авиационной почтовой службы LAPE в Альберисию прибыли 10 (по другим данным — девять) испанских летчиков, прошедших летную подготовку в Кировабаде. В СССР они освоили Р-5, но на Северном фронте летали на оставшихся в строю бомбардировщиках. Народ был обстрелянный — группа ранее воевала под Брунете.
На сегодняшний день удалось установить только восемь имен и фамилий: Леанардо Альварес Куилес, Кармело Диас Баланза, Хоакин Маркес Мукос, Дионисио Экспозито Нуавалос, Сальвадор Торрес Лопес, Рафаэль Алонсо де ла Мадрид, Ама-део Хименес Наварро и Мануэль Касес Хуан.
23 июля в Астурию прибыли восемь истребителей Бристоль «Бульдог» и столько же «Потезов-25», закупленные местным правительством в Эстонии. Из этих машин сформировали отдельную эскадрилью, которую возглавил Гонсалес Фео.
До начала августа активность франкистской авиации была низкой. Интенсивные боевые действия возобновились только после окончания боев под Брунете. Для поддержки нового наступления фалангистов, целью которого был город Сан-тадер, на север вновь перебросили весь «Легион Кондор», а также крупные силы итальянского авиационного корпуса. Уже 7 августа немцы организовали первый налет на аэродром в Сантандере, а к 14-му числу в боях участвовали 18 Ju 52, 14 Не 111 из К/ 88, 8 Не 70 и 3 Do 17 из А/88, 18 Не 51 и 9 Bf 109 из J/88. Авиацию националистов представляли 7 Ju 52, 6 «Аэро» А 101, 12 Не 45 и 9 Не 51. Не меньшим количеством самолетов располагали и итальянцы.
Республиканцы пытались противопоставить этой армаде «превентивные» налеты на аэродромы противника. Так, 1 августа эскадрилья СБ бомбила Бургос. По докладам экипажей, было уничтожено шесть из семи находившихся там самолетов. 12-го и 13-го числа «катюшки», ведомые Сенаторовым, бомбили Леон, где по сообщениям летчиков «возникли пожары».
В начале месяца при отражении налета на Хихон получил ранение пилот «моски» Василий Николаев. Летчик, однако, довел самолет до аэродрома, совершил посадку и был отправлен в госпиталь.
В это же время остался без машины и испанец Рафаэль Магринья — в бою над Торрелавегой его «чато» получил более двухсот пробоин.
Все же испанец привел истребитель к своему аэродрому, но при заходе на посадку заклинило работавший с перебоями двигатель. Едва колеса коснулись земли, как отвалилось хвостовое оперение. И вот Рафаэль Магринья стал подолгу проводить время у оставшегося без пилота истребителя Николаева…
В короткие перерывы между боями Евсевьев и Кузнецов, неплохо овладевший испанским языком, начали заниматься с Магриньей. Испанец оказался способным учеником. И вскоре, освоив И-16, он перешел в эскадрилью Евсевьева.
В августе заболели и надолго выбыли из строя летчик 5-й эскадрильи Владимир Жунда и командир 4-й аэ Леопольдо Моркиляс. На место Моркиляса пришел Ладислао Дуарте. 3 августа погиб Хулиан Фернандес Мартин. По одним данным он был сбит на «Бульдоге», а по другим — на «чато».
14 августа мятежники с юга начали наступление на Сантандер. Атаку 4-й дивизии наваррских стрелков поддержали с воздуха 35 немецких и 25 франкистских бомбардировщиков, а также 17 немецких и 9 испанских истребителей. Республиканцы неверно определили место предстоящего вражеского удара и сосредоточили свои самолеты на другом участке фронта. В результате единственным препятствием для авиации франкистов в первый день наступления оказалась республиканская зенитная артиллерия, которой удалось сбить один «Юнкерс».
16-го числа стороны обменялись ударами по аэродромам: республиканцы «посетили» Виторию, где находились восемь самолетов, а немцы бомбили площадки в окрестностях Сантадера. Немецкие летчики бодро заявили о 12 уничтоженных самолетах противника, что составляло практически всю численность республиканской авиации в данном районе! В этот же день фалангистам удалось прорвать фронт и глубоко вклиниться на республиканскую территорию.
На следующий день над Вильяркадо произошло несколько воздушных боев, в которых республиканцы сбили два самолета противника (на этот раз их доклады не расходятся с данными противной стороны — итальянское командование 17-го числа списало два самолета: «Фиат» CR.32 и «Ромео» Ro.37). Немецкие летчики заявили о двух сбитых И-16 и одном И-15.
17 августа, в ответ на резкое обострение обстановки на Севере, из-под Мадрида в Басконию через территорию, занятую франкистами, перебросили еще одну эскадрилью И-16 (9 машин). Привел ее, как всегда на своем СБ, комэск Сенаторов. Борис Смирнов наглядно описал свои ощущения от перелета в послевоенных мемуарах:
«Вначале в кабину проникает холод: остается теплой лишь ручка, с помощью которой управляешь машиной. Потом становится все труднее и труднее дышать. Пьешь воздух глубокими глотками. Стрелка прибора высоты еще заметно дрожит, неуклонно поднимается от одной цифры к другой. Вот она легла на цифру 5300. Когда и куда утекла вся энергия, как это выдуло из здорового человека всю бодрость? Не хочется делать ни одного движения. Апатия. Полное равнодушие ко всему. Даже простой поворот головы требует напряжения, труда. А ведь нужно и дальше набирать высоту. Быть как можно выше — первое и единственное условие успеха. Холодно дьявольски. Мороз, а мы в легкой летней одежде».
Немного странно, что для высотного перелета не нашлось соответствующего обмундирования. Тем более, что на многих фотографиях наши летчики в Испании сняты в утепленных кожаных куртках или комбинезонах. Возможно, все дело в большой спешке при подготовке этого перелета.
Буквально на следующий день, 18 августа франкисты попытались уничтожить только что прибывшие машины прямо на аэродроме базирования. На отражение этого налета в воздух поднялась шестерка И-16 (летчики Евсевьев, Магринья, Демидов,Зайцев, Кузнецов и Козырев) и пять И-15. Над городом они встретили группу итальянских бомбардировщиков SM-79 под прикрытием «Фиатов». Атакой с пикирования республиканцы разбили строй «Савой», сбив при этом одни самолет, а затем ушли из-под ответной атаки «Фиатов». Неожиданно сверху обрушилась группа «Мессершмиттов». Первый натиск немцев смог отразить Магринья, сбив при этом одного из них. Однако силы были неравные, и храбрый испанец тут же попал под огонь сразу двоих противников. В свою очередь Евсевьев сбил еще один Bf 109.
Пилоты «Легиона Кондор» претендовали на три И-15, якобы сбитых в этот день. В реальности республиканцы недосчитались одного И-16 (Магринья погиб) и одного И-15, которого повредили зенитки в районе Рейноса. Пилот Сан Хосе смог посадить подбитый самолет на ничейной полосе и ушел к своим.
Интересно, что согласно официальной сводке республиканцев за 18 августа записано сбитыми
«два двухмоторных самолета, два моноплана и один неопознанный самолет».
20 августа на Север прибыл новый советник по авиации Андриа-шенко. Он пишет, что застал только 18 боеспособных самолетов: 14 И-16 и 4 И-15. Возможно, Андриашенко учитывал только самолеты советского производства. Республиканцы, между тем, продолжили отражать налеты вражеских бомбардировщиков: 20 августа эскадрилья Смирнова записала на свой счет два «бомбовоза», сбитых без потерь.
22 (по другим данным — 23) августа отмечено масштабным воздушным боем. Сначала над Сантандером были сбиты сразу три «Фиата», а потом, во время очередного налета истребители из эскадрильи Смирнова смогли прорваться к бомбардировщикам Не 111 и сбить два из них. Немцы признали потерю двух «Хейнкелей», сбитых республиканцами 23 августа при попытке разбомбить мост Эль Музель. Досталось и «мессерам» из группы сопровождения республиканцы записали один сбитым и один поврежденным. Немцы, однако, эти потери отрицали, зато сами заявили, что сбили три И-16. Согласно воспоминаниям советских добровольцев, реально были сбиты два «ишака» и погиб один летчик — Саладригас, второй спасся на парашюте. По испанским данным в этот день также были сбиты два И-15 (летчики Галиндо и Мартин).
На следующий день мятежникам удалось перерезать все дороги, ведущие из Сантандера в Астурию. Евсевьеву пришлось выполнять ответственное спецзадание — прорваться на своем истребителе к осажденному городу и сбросить вымпел с приказом о направлении выхода оставшихся частей.
26 августа город-порт пал, правда, сражение закончилось только через три дня,когда остатки республиканских частей смогли выйти к своим. В руки националистов попали два «Бреге-XIX», «Моноспар» ST-4, «Дрэгон» и «Потэз-25». Все аппараты были в нелетном состоянии, поэтому, собственно говоря, их и бросили…
За день до падения Сантандера произошел курьезный случай. Вот как описывает его Андриашенко:
«… над аэродромом Альберисия появилась авиетка с опознавательными знаками фашистов. Она явно шла на посадку и через несколько минут подрулила к командному пункту. Из нее вышли двое: один в полувоенном, другой в штатском. Я отдал распоряжение аэродромной охране, чтобы их задержали. Велико было их удивление, когда к ним подошли республиканские бойцы. Мы тоже не понимали, зачем прилетели к нам эти два молодчика, да еще с таким необычным багажом: из авиетки выгрузили несколько ящиков с вином и корзины с фруктами. Все выяснилось, когда опешившие поначалу франкисты, придя в себя, начали отвечать на наши вопросы. Оказалось, что командование Франко сообщило с падении Сантандера. И вот эти двое, репортеры газеты, в погоне за сенсацией решили опередить своих коллег».
Имея на руках документы из испанских архивов, сейчас можно дополнить воспоминания советника: Самолетом, совершившим посадку, был «Де Хэвилленд» DH.85, который нес гражданский регистрационный код G-ACLN. Дальнейшая судьба журналистов неизвестна. По всей видимости, они были интернированы, а после взятия города франкистами — вернулись домой.
В горных ущельях, по которым из Сантандера выходили окруженцы, самолеты мятежников устроили за ними настоящую охоту. Республиканские летчики, несмотря на плохие погодные условия, вступили в бой и сбили один бомбардировщик. Однако тут же на них навалилась большая группа «Фиатов».
Пилотам «москас» удалось сбить четыре вражеских истребителя, но и их собственные потери оказались весьма тяжелы. Согласно мемуарам Бориса Смирнова, в бою погиб испанский летчик Ране (по испанским данным, причем тут единодушны все историки, пилот И-16 Ране погиб не в конце августа, а 30 сентября 1937 года, — прим. авт.). Сам Смирнов был ранен и на поврежденной машине совершил вынужденную посадку в горах.
Смирнова сразу отправили в госпиталь, но местные «эскулапы» не смогли оказать ему необходимую помощь, и через несколько часов советского летчика переправили на самолете в Мадрид.
За два дня боев летчики «Легиона Кондор» претендуют на два сбитых И-15. Это выглядит совсем уж невероятным, так как к тому времени в Астурии оставалось всего четыре истребителя этого типа, причем все они продолжали воевать еще в сентябре. Скорей всего, за «чатос» принимали самолеты других типов, например, S-231 или «Бульдоги».
Последний бой над Сантандером произошел 30 августа. Республиканские истребители сбили один «Фиат», который упал в море.
После сдачи Сантандера в авиации СФ произошли серьезные изменения: эскадрилья И-16 осталась без командира, поэтому ее расформировали. Шесть летчиков (Токеро, Гонсало, Фрутос, Прадо, Тарасона и Уэрта) и пять И-16 передали в состав 5-й аэ под командованием Евсевьева. В итоге в 4-й аэ числилось всего четыре И-15, а в 5-й насчитывалось восемь И-16. Но из 12 самолетов пригодными к боевым вылетам были только восемь — остальные находились в ремонте.
Утром 1 сентября фалангисты начали последнее крупное наступление на Севере. Республиканцы сражались отчаянно, но численный и технический перевес фалангистов, щедро снабженных новейшим немецким оружием, давал себя знать.
Уже в первый день осении Не 111 повредили в порту Хихона эсминец «Сескар». На следующий день германские летчики захотели повторить свой успех, но были встречены республиканскими истребителями, которые сбили один бомбардировщик (националисты признали эту потерю).
5 сентября на штурмовку вражеских войск вылетели все четыре И-15, которые прикрывали шесть И-16. Им пыталась помешать четверка «Фиатов», но в результате три итальянца были записаны в сбитые (реально все вернулись домой). Свои потери — один И-15, пилот которого спасся на парашюте. Также получили повреждения два И-16, которые, однако, вскоре удалось отремонтировать.
Через два дня мятежники недосчитались одного «Юнкерса», экипаж которого погиб. 9-го над Хихоном «Хейнкели» сбили второй за время войны авиалайнер компании «Эйр Пиренеи». В этот раз французским летчикам спастись не удалось…
9 сентября стало «черным днем» и для республиканских летчиков. Погиб капитан Вилланова, самолет которого (по одним данным — «Потез», по другим — «Бульдог») упал у города Вилльямайор. А на «Гурду-Лезье» был сбит Хуан Касес. Летчик выпрыгнул с парашютом над морем, но не смог доплыть до берега и утонул около Рибадеселла. В тот же злополучный день на «Бульдоге» был сбит и погиб Хосе Вилья Барона. Так, за один день авиация Северного фронта лишилась трех самолетов и, что гораздо хуже, — трех опытных бойцов.
10 сентября звено И-15 под прикрытием четверки И-16 атаковало аэродром мятежников в Вирхен дель Камино и уничтожило два самолета. В момент отхода «чатос» подверглись атаке нескольких Bf 109 и Не 51 под командованием обер-лейтенанта Адольфа Галланда (впоследствии знаменитого аса). Германские летчики не заметили «ишаков», за что и поплатились: совместными усилиями Евсевьев и Тарасона сбили один «Хейнкель». Все наши самолеты благополучно возвратились на базу.
Согласно мемуарам Адольфа Галланда, лейтенант Нойманн, вернувшийся позже всех, заявил, что он якобы сбил «Кертисс» (так немецкие летчики в Испании называли И-15, не веря, что русские сами смогли разработать столь удачный самолет). Несмотря на отсутствие каких-либо подтверждений, эту «победу» Нойманну засчитали…
20 сентября республиканские истребители провели очередной воздушный бой при отражении налета на Хихон. Один вражеский бомбардировщик был сбит и упал в море (еще одна машина записана в «предположительно сбитые»). Наши потеряли один И-16.
Непрекращающиеся налеты продолжались до конца сентября, причем националисты постоянно увеличивали свою авиагруппировку, а ряды республиканской авиации редели с каждым днем.
В ходе боев в Астурии только бомбардировщики «Легиона Кондор» сбросили более 2500 тонн бомб. Здесь же немцы впервые применили так называемые «яйца дьявола» — самодельные зажигательные бомбы из 170-литровых ПТБ для истребителей Не 51. Такая бомба, наполненная смесью бензина и машинного масла, вызывала очаг пожара площадью более 100 мг.
В октябре 5-я эскадрилья И-16 базировалась на аэродроме Корреньо под Хихоном, а три оставшихся И-15 — на полевой площадке. Был и еще один аэродром Колинге, но он уже находился в радиусе действия артиллерии фалангистов.
Ввиду малочисленности республиканских самолетов воздушные бои случались все реже. 6 октября в районе Крус — Льюдсо был сбит И-16 летчика Элоя Гонсало (согласно другим данным пилот И-16 Элой Гонзало Обарро погиб еще 19 сентября 1937 года). В советской мемуарной литературе говорится, что Элой Гонзало на поврежденной машине таранил франкистский истребитель и оба самолета упали в море, однако в испанских документах подобный случай не фигурирует.
Вплоть до 12 октября остатки республиканской авиации в воздух не поднимались, и вся тяжесть борьбы с воздушным противником легла на зенитчиков. 7 октября в районе Хихона они сбили «Юнкерс». Пять членов экипажа успели выпрыгнуть с парашютами, но трое из них погибли еще в воздухе — их по ошибке расстреляли свои же истребители. Один из летчиков попал в плен, а еще один спасся, укрывшись в горах.
В этот же день баскские пехотинцы записали на свой счет сбитый истребитель (не подтверждается). Всего же республиканские наземные войска на Северном фронте сбили 12 вражских самолетов, последний из них — 17 октября в секторе Арриондае (в этом районе националисты действительно отметили потерю «одного истребителя»).
В ночь на 12 октября фалангисты прорвали главный рубеж обороны республиканцев на подступах к Хихону, проходивший по реке Селья. Всем стало ясно, что дни «красной Астурии» сочтены.
Утром этого дня республиканские летчики Севера вышли в свой последний бой. На перехват очередной волны бомбардировщиков в небо поднялись все боеготовые истребители: шесть И-16 (летчики И. Евсевьев, Нестор Демидов, Сергей Кузнецов, Франциско Тарасона, Уэрта и Луис Фрутос) и три И-15 (летчики Ладислао Дуарте, Роман Льоренте и Кастильо).
К городу приближались около 40 немецких и фалангистских бомбардировщиков под прикрытием «Фиатов» и «Мессершмиттов».
Шестерка «москас» сразу разделилась на два звена — нижнее вел Тарасона. Именно на него и обрушились «мессеры», но на помощь испанцам пришли советские добровольцы. Атакой сверху они сбили один истребитель и прорвались к «бомбовозам», помешаав им прицельно сбросить бомбы на забитый беженцами порт.
Но советских летчиков атаковало новое звено «легионеров» и теперь им на помощь пришли испанцы — один истребитель с черными кругами на крыльях сбил Тарасона. Однако силы были неравными. Уэрта и Кузнецов вышли из боя на поврежденных машинах. Попал под огонь и был ранен Кастильо. С трудом он посадил свой горящий И-15 на побережье. При этом его хотели добить два «Мессершмитта», но от верной гибели испанца спас Евсевьев, который не только отогнал нападавших, но и заявил, что сбил одного.
При посадке на аэродроме Кориньо на И-16 разбился Уэрта, пришлось списать и самолет Кузнецова.
И все же, если судить по докладам республиканцев, их можно объявить победителями: сбиты три «фашиста», потеряны два самолета. Данные мятежников несколько отличаются: признаны погибшими один «Хейнкель» Не-45 и один «Фиат». И все же республиканцам удалось совершить главное — сорвать бомбардировку порта и тем самым спасти сотни, а может — тысячи жизней.
Между тем, положение на Северном фронте стало критическим и республиканское командование в тот же день приняло решение эвакуировать советских добровольцев.
«Поздно вечером 12 октября — писал советник Андриашенко в своих мемуарах — на небольшой авиетке прилетел французский летчик Абель Гидес. Авиетка могла взять только трех пассажиров. А нас было четверо: Иван Евсевьев, Сергей Кузнецов, Нестор Демидов и я. Летчик рискнул и взял нас всех, правда, пришлось выбросить все даже из карманов. Оставили только пистолеты, да и их побросали в море при подходе к французскому берегу. Около трех часов напряженного полета — и мы на французской территории».
Одновременно был отдан приказ о перелете во Францию оставшихся боевых самолетов. 16 октября последние четыре машины (два И-15, в кабинах которых сидели Дуарте и Льоренте, и два И-16 (Тарасона и Фрутос) пересекли границу и сели на французской территории. Машины интернировали, а вот летчики через некоторое время вернулись на родину и вновь участвовали в боях.
19-20 октября правительства и парламентарии Астурии и Басконии, а также более 10 тысяч беженцев эвакуировались из осажденного Хихона на транспортных и боевых кораблях республиканского флота. На следующий день в оставленный город вступили франкистские войска. Боевые действия на севере Испании прекратились. «Республика Эускади», несмотря на героизм своих защитников, потерпела поражение.
После захвата Хихона в руки националистов попали несколько поврежденных И-15 и И-16. Немецкие механики восстановили один И-16, на котором ранее летал С.Кузнецов, и отправили его в Германию для сравнительных испытаний.
А всего в ходе кампании на Севере мятежники захватили 17 самолетов, в том числе четыре И-16, столько же И-15, три «Гурду-Лезье» GL-32, один «Летов» S-231, один «Кольховен» FK-51, один «Потез-25», один «Ньюпор-Деляж» NiD-52 и два «Бреге-ХIХ», все в поврежденном состоянии. В списке почему-то не фигурирует Бристоль «Бульдог», хотя имеются его фотографии с выставки трофейного вооружения, устроенной франкистами в Кюрсаале.
Авторы выражают благодарность за помощь, оказанную в подготовке статьи, И. Гордельянову (Украина), М. Пруцакову (Украина), С. Вахрушеву (Россия), М. Грау (Испания) и А. Логолусо (Италия).
источник: Михаил ЖИРОХОВ, Игорь СЕИДОВ, рисунки Сергея ВАХРУШЕВА «Яростное небо Эускади» «Авиамастер» 08-2002
