«Я, Густав Карлович Маннергейм, президент всея Руси…». Часть 1.
Авторское предисловие:
«ЛУЧШЕ ПОЗДНО, ЧЕМ НИКОГДА!»
— говорит народная и, уверен — не только русская пословица. Но, даже уверен и эстонская!
Думал я, думал – отчего главы моего романа «Я, Николай II…» вызвали такую резкую антипатию у коллег на этом форуме — обычно довольно снисходительных ко всяческим ляпам по «заклёпкам» друг у друга и, наконец догадался… Несколько поздновато, конечно до меня дошло, но опять же – см. выше.
Дело в том, что народ наш до сих пор разделён на две половины: «красные» и «белые» и, за этот роман я огрёб от обеих сторон.
Печалька, да…
Гражданская война, пускай на уровне идеологий до сих пор продолжается — а это вещь довольно жестокая, в чём я и убедился на собственном примере.
«Красные», категорически против того, что Николай II (хоть сам Сталин образца 1953 года, в него вселился — вкупе с Лениным и Путиным) сможет предотвратить Февральскую, а главное – Великую Октябрьскую Революцию, Гражданскую войну – где они наваляли «белым», первые пятилетки, Великую Отечественную Войну и величайшую в истории страны и народа ПОБЕДУ(!!!) и так далее…
Полёт Гагарина на Луну!
«Белые» же, исходят на всем известное вещество, только от одной мысли — что кто-то, с менталитетом «совка» — советского дембеля, влезет кирзовыми сапожищами в их Святого великомученика… Вдует по-супружески их Святой великомученице… Даст конфетку и по головке погладит третьих, четвертых, пятых… Десятых… Святых великомучеников и великомучениц.
Хм, гкхм… Ну, где-то примерно так.
«МУДРЕЦ НЕ ОШИБАЕТСЯ, УМНЫЙ УЧИТСЯ НА ЧУЖИХ ОШИБКАХ, ГЛУПЕЦ…».
Согласен, да… А я где-то говорил — что самый умный, коллеги?! Ни фига я не умный – я такой же, как вы.
Короче, я вдруг резко переобулся в воздухе (считайте, что вы победили!) и, решил не делать из «Я, Николай II…» трилогию — как намеревался. Законченную первую часть объединю выборочно с уже наполовину законченной второй частью. А третью – вообще писать не буду.
Дальше… До этого, болтался где-то посередине: я довольно спокойно смотрел на прошлое – ну, творились там какие-то дела, очень интересно — вот и всё. Уважал Сталина, не уважал Николая, не определился по поводу Ленина.
И, всё как-то нейтрально – без великого зубовного скрежета, по меньшей мере.
Теперь, после ваших трендюлин до меня дошло, что пора определяться с мировоззрением!
Так как достоверно я не понял: с какой стороны мне досталось больше — от «красных» или белых, я решил — подкинуть заныканный ещё со времён «весёлых» 90-ых империал и, методом жеребьёвки определить – на чьей половине поля «играть»… Писать, то есть.
Итак… Орёл или решка?
«Шли дроздовцы твёрдым шагом,
Враг в беспамятстве бежал…»
Случай определил грядущее – я теперь «играю» за «белых»! Да, так и интереснее: «красные» всё равно победили «в реале» – писать альтернативку, как они победили ещё победивлее — мне как-то неинтересно, достаточно было и «Корпорации USSR».
Предоставляю предварительный релиз черновика моего нового романа в жанре «альтернативная история», под названием:
«Я, Густав Карлович Маннергейм, президент всея Руси…».
Рисунок 1. Картина Василия Худякова «Стычка с финляндскими контрабандистами» 1853 год. Третьяковская галерея.
(Информация к размышлению:
Не вдаваясь в длительные экскурсы в историю Финляндии, следует указать, что это была самая странная и обособленная часть Российской империи. В Финляндии были свои законы, свой парламент, свои деньги, своя граница с Россией. Действовало всеобщее избирательное право. Однако никакой особой финляндской государственности никогда не признавалось, и Россия в течение многих десятилетий просто мало интересовалась финляндскими делами. Не было в отношении Финляндии и никакой продуманной политики русификации. Попытки интегрировать Финляндию в состав империи начались лишь к началу XX века, что вызвало резкий всплеск недовольства.
В ответ, власти Финляндии стали сами решать вопросы, затрагивающие интересы самой России. Дело дошло до того, что о многих финляндских законопроектах правительство России узнавало из газетных слухов… Наконец, сенат Финляндии приступил к разработке проекта о новой форме правления, сводившегося к почти полному освобождению Финляндии от связи с Россией. Такие сепаратистские настроения вели к развалу империи.
В 1909 г. для урегулирования спорных вопросов была учреждена русско-финляндская комиссия — на ней финны предложили, по сути дела, лишить Россию почти всех государственных прав в Финляндии. Личная воинская повинность в Финляндии была введена в 1878 г., но в связи с обособлением финских войск вызывала все большее беспокойство в Петербурге. В результате реформы 1901-1905 гг. воинская повинность в Финляндии фактически была отменена, вместо этого Финляндия выплачивала ежегодно 10 млн. марок компенсации взамен воинской службы. 4 июля 1908 г. царь отказался удовлетворить ходатайство о восстановлении финских войск… Финляндский сейм 1909 г. признал данный царский манифест незаконным и был за это распущен. Сейм 1910 г. также не признал законность этого манифеста Николая II. Дело в том, что финны были не против воинской службы, но хотели иметь обособленную армию, что было неприемлемо для России. Российские власти считали, что в армии и так слишком много инородцев, и не хотели брать враждебных финнов непосредственно в русскую армию.
Во время Первой мировой Финляндия расходов на войну не несла, призыву ее граждане не подлежали. Прежде нищая российская окраина сказочно богатела за счет спекуляции, транзитной торговли, играла на понижение рубля по отношению к шведской марке. Призвать ее к порядку царское правительство не могло: за соблюдением финской конституции ревниво следили шведы, нейтральные — но настроенные про-германски. Дошло до того, что на Восточном (русском) фронте на стороне Германии против русских войск воевал целый батальон (27-й егерский) финских ДОБРОВОЛЬЦЕВ!!!).
- В НАЧАЛЕ БЫЛО… ЛЮБОВЬ!!!
Военная карьера Карла Густава Эмиля Маннергейма (в русских документах той поры он именовался «Густовом Карловичем» — так мы его, в рамках этого произведения и будем называть впредь. Авт.) в начавшейся летом 1914 года Первой мировой (Великой), была — если не стремительной, то довольно быстрой.
Начав её начальником Отдельной гвардейской кавалерийской бригады (13-ый Уланский Владимирский имени ЕИВ Великого князя Михаила Николаевича полк, Лейб-гвардейский Гродненский гусарский полк), он в конце февраля 1915 года был назначен на место командира 12-й кавалерийской дивизии — вместо выбывшего по ранению Каледина. Затем, 25 апреля барон стал командиром сводного кавалерийского корпуса — составленного из его Маннергейма 12-й дивизии, Отдельной гвардейской кавалерийской дивизии и бригады Заамурской пограничной стражи, перед которым была поставлена задача форсировать Днестр и совместно с Сибирским корпусом вести наступление на город Коломыя. В процессе наступления части Маннергейма взяли город Заболотов на реке Прут, но тут…
Рисунок 2. Карл Густав Эмиль Маннергейм в форме офицера-кавалергарда Русской армии.
НО, ТУТ СЛУЧИЛАСЬ ТАК НАЗЫВАЕМАЯ ТОЧКА БИФУРКАЦИИ: НЕ «ЖЕСТОЧАЙШИЙ МАНЬЧУРСКИЙ РЕВМАТИЗМ» СКРУТИЛ МАННРГЕЙМА В АВГУСТЕ 1916 ГОДА, А ШАЛЬНАЯ АВСТРИЙСКАЯ ПУЛЯ УЛОЖИЛА ЕГО НА ГОСПИТАЛЬНУЮ КОЙКУ ПОЧТИ НА ГОД РАНЬШЕ — В МАЕ 1915 ГОДА.
(В принципе, здесь даже можно обойтись без вмешательства всем уже надоевшего попаданца «вселенского» типа с его послезнанием. Авт.)
Рисунок 3. Ольга Александровна Романова.
Придя в сознание после ранения, барон Маннергейм с удивлением узнал в ухаживающей за ним женщине Великую княгиню Ольгу Александровну – младшую сестру Императора Николая II, служащую на медико-санитарном поезде № 164/14 сестрой милосердия.
(Информация к размышлению:
Ольга Александровна Романова (1 (13) июня 1882 — 24 ноября 1960) — последняя Великая княгиня, младшая дочь императора Александра III Александровича и императрицы Марии Фёдоровны — после Николая, Александра, Георгия, Ксении и Михаила.
Выросла в Гатчинском дворце в пригороде Санкт-Петербурга. Отношения с матерью, императрицей Марией Фёдоровной, были холодными.
В 1901 году вышла за герцога Ольденбургского — но брак был неудачным и окончился разводом в 1915 году.
Художница — за свою жизнь написала более 2000 картин, доходы от продажи которых позволяли ей поддерживать семью и заниматься благотворительностью).
Великая княгиня была официально разведена, отношения барона с супругой после смерти сына были чисто формальными — поэтому не удивительно, что между мужчиной и женщиной при таких обстоятельствах возникли, так называемые «романтические отношения»!
(«В реале», Густав Карлович волочился за каждой мимо проходящей юбкой и есть свидетельства — что и, с Ольгой Александровной у него «что-то» было… Впрочем, не окончившееся ничем серьёзным. Авт.).
«Роман» развивался бурно: уже в июле Густав Карлович Маннергейм развёлся с Анастасией Николаевной (в девичестве – Араповой) а, в августе, влюбленная парочка объявила об своей помолвке.
(«В реале», Ольга Александровна вторично вышла замуж за возможного знакомца Маннергейма — офицера Кирасирского полка Николая Куликовского, осенью 1916 года. В богатом на «интересные» события 1917 году, у них родится первенец – сын Тихон. Авт.).
***
Бурные романтические, а затем – ровные и спокойные брачные отношения, тем не менее, не помешали барону думать о делах государственных. Уже в августе 1915 года, он побывал в Могилеве – в Ставке Верховного Главнокомандования, лично встречался со своим шурином – Императором Николаем II, недавно взвалившем на себя тяжкий груз сей ответственной должности.
(Информация к размышлению:
Густав Маннергейм не был каким-то уж совсем новичком в делах придворных и светских: 14 мая 1896 года, он в качестве младшего ассистента участвует в коронации Николая II и Александры Фёдоровны. После коронации Николай II объявил благодарность офицерам Кавалергардского полка. 16 мая 1896 года в Кремлёвском Дворце был дан приём для офицеров полка, где Маннергейм имел продолжительную беседу с Императором. 14 сентября 1897 года Высочайшим Указом Густав переведён в Придворную конюшенную часть с оставлением в списках Кавалергардского полка, с окладом в 300 рублей и двумя казёнными квартирами: в столице и в Царском Селе. По поручению своего начальника штаб-офицер Маннергейм составляет справку о состоянии дел в Конюшенной части, по результатам которой генерал начал наводить порядок «в вверенной ему части». С 27 марта по 10 апреля 1898 года Маннергейм был членом судейской коллегии Михайловского манежа, после чего уехал в длительную командировку по конным заводам — комплектация конюшни лошадьми была его основной задачей.
Имел барон знакомство и среди высшего российского генералитета: среди его не только вышестоящих начальников но и, воистину – самых преданнейших друзей, были такие именитые личности, как генералы Алексей Алексеевич Брусилов, Александр Васильевич Самсонов, Великий князь Николай Николаевич…
Были и недоброжелатели – куда без них: генералы Духонин (тот самый!), Келлер… Среди офицеров Генерального штаба же, Маннергейма называли не иначе как «лошадиной мордой».
Ну, что ж… Как правило, не имеющие врагов человеческие особи — ничего из себя не представляют как личности, а являются просто пустым местом — наш же герой не из таковских! Авт.).
- ПРИНИМАЙ НАС, СУОМИ-КРАСАВИЦА!!!
В конце августа же, в городе Могилеве – в Ставке, состоялась встреча фон Маннергейма с его августейшим шурином – только что принявшего высокую должность Верховного Главнокомандующего из рук Великого князя Николая Николаевича. Новый родственник пришёл к русскому Царю не просто с целью лясы с ним поточить, покушать да попить на дурняк, в церкви со свечкой рядом постоять или сыграть «в поддавки» в домино — как это делали многие другие до него. В ответ на предложение Николая присоединиться к Свите ЕИВ и, затем говеть до конца своих дней в ничегонеделании, или закалять волю и характер в подковёрных баталиях, барон предложил сформировать национальные финские части…
(С чего вдруг, ему это в голову пришло – ума не приложу! Может, «голоса» какие были, а может – «ночная кукушка» что-то накуковала, всё может быть… Авт.).
В принципе, ничего такого особенного — что должно вызвать какое-то особо резкое неприятие. В Российской армии, национальные формирования уже имелись: «Туземная», она же «Дикая» дивизия — тому самый яркий пример. Кроме того, уже началось формирование дивизий знаменитых латышских стрелков, а первая национальная чешская часть – «Чешская дружина», созданная из добровольцев-чехов, проживавших в России, уже даже успела повоевать в Галиции. Чуть позже начнётся формирование на её основе Чехословацкого корпуса – сыгравшего такую трагическую роль в «реальной» истории России…
Получив согласие Императора и все соответствующие бумаги – удостоверяющие его полномочия, Маннергейм с супругой совершили «свадебное» путешествие по Финляндии.
Супружеская чета произвела в стране Суоми настоящий фурор: Ольга блистала красотой, воспитанностью и светским шармом, собирая баснословные суммы с финских буржуа на благотворительность в пользу раненых российских воинов, Густав Карлович пленял финских политиков своей железной, непробиваемой никакими вменяемыми аргументами логикой и блестящими – без всякой иронии, перспективами:
— Господа! Вы хотите независимости – я вас прекрасно понимаю…, – говорил он не уставая на каждой встрече, на дикой смеси шведского, финского и русского, — но, уйти с российского рынка – 170 миллионов потребителей… Господа! Вы в своём уме?! Суверенитет не означает нищету — куда наша страна тотчас провалится, оторвавшись от России. Ни Швеция, ни Германия вам не заменят такого рынка сбыта и такого источника сырья. Я вас призываю не отгораживаться от России мнимой независимостью, не замыкаться в своём маленьком финском мирке, а наоборот – войти в Россию, самим стать Россией, встать в один ряд вместе с властителями России… Сейчас, когда этой стране невиданно тяжко – вам, самое время влиться в ряды её правящей элиты! Вот это стало бы подлинной независимостью, вот тогда бы Финляндия стала действительно – ВЕЛИКОЙ!!! От Аландских островов до самого Тихого океана!
НЕВЕРОЯТНО, НО ФАКТ!!!
Рисунок 4. Финская лесная лошадь — «финка» или Suomenhevonen (фин.) , Finnhorse (англ.).
Можно бесконечно долго спорить об роли личности в истории, но факт остаётся фактом: настроения в Финляндии развернулись буквально «на пятачке» на 180 градусов. Пошла мода на всё русское: историю, литературу, всюду стали возникать кружки по изучению русского языка.
Но, самое главное: из добровольцев началось формирование первой финской национальной части, сражающейся в Первой мировой войне на стороне России.
Так как сам Маннергейм являлся истовым кавалеристом, то и его первенец был таковым же… Однако, барон был человеком умным, уже приобретшим боевой опыт современной войны и, отчётливо понимал — что лихие сабельные атаки кавалергардов остались в далёком прошлом.
«Кавалергарды – век не долог!» — а у него добровольцы, которые возможно имеют на этот счёт особое мнение. Поэтому, Первая финская добровольческая дивизия была драгунского типа (ездим верхом, сражаемся пешими) и официально именовалась «конно-егерьской».
Финская лесная порода лошадей, может и выглядела несколько неказисто — по сравнению с орловскими рысаками и донскими скакунами, зато была неприхотливой, выносливой и воистину «универсальной» — годной и в упряжь и под седло.
Впрочем, сам начальник дивизии, чем дальше — тем всё чаще и чаще предпочитал лошади, автомобиль «Delaunay-Belleville 70 SMT», что подарил на свадьбу его августейший родственник.
(Информация к размышлению:
Рисунок 5. Автомобиль «Delaunay-Belleville 70 SMT», построенный всего в двух экземплярах для российского Императора.
«SMT» расшифровывалось это как “Sa Majeste le Tsar” – “Его Величество Царь”. Соответственно оба суперавтомобиля были построены исключительно и только для царя использованием узлов и агрегатов 70-сильной модели. Рама и вся механика были от «Делоне», а вот кузова строили “Kellner” (лимузин) и “Rothschild et fils, Rheims et Auscher” (ландоле на заставке). Отмечу, что лимузин получился столь тяжелым, что пришлось установить сдвоенные задние колеса как на грузовике. Проспектов по этой технике у меня нет, потому воспользуюсь найденными в интернете сканами журнала «АвтомобилистЪ», где конструкция описана весьма подробно.
Итак, по мнению автожурналистов 10-х годов: «Описываемый автомобиль — чудо современной техники и большего от конструкторов уже требовать невозможно». Комфорт на уровне даже по современным меркам: «пол двойной, совершенно устраняющий тряску и снабжен целой системой труб для водяного отопления, причем используют воду, нагретую от радиатора». Отделка салона из палисандрового дерева с серебряным кантом.
Мотор рядный шестицилиндровый с отдельно- стоящими цилиндрами. Коробка передач установлена сзади, главная передача цепная, сцепление уже дисковое. На расход топлива прозрачно намекают два бака: один на 84 литра, другой на 53… Вполне нормально для 1908-1909 годов, когда были изготовлены оба автомобиля. Оригинальность начиналась с требования обеспечить запуск не ручкой, а с места водителя и бесшумный старт с места. В результате, французы, подумав немного, сделали то, что сейчас бы назвали гибридом. Запуск мотора осуществлялся сжатым воздухом из баллона, причем сначала надо было тронуться пустив тот же сжатый воздух в цилиндры, причем на четвертой передаче! Затем, разогнавшись хотя бы до 30 км/ч просто включить зажигание и подачу топлива. Эдакий продвинутый запуск с толкача! Зажигание было сдвоенным, чтобы исключить возможные глюки. Затем в движении компрессор накачивал воздух в баллоны. А если требовалось резко увеличить мощность, то сжатый воздух из баллонов подавался в цилиндры. Получался эдакий своеобразный надув. Видимо отсюда и родилась шутка: «Поехали, потом заведешь!».
Кроме того, французские инженеры применили моторный тормоз (двигатель при этом работал в режиме компрессора, а еще пневматика могла накачивать шины и активировать пневмодомкрат. Такое увлечение не случайно, «Делоне» строил еще и паровозы (отсюда и сходство в дизайне), а там тормоза приводятся в действие как раз пневматикой.
К слову, кроме специально обученного шофёра, мало кто мог бы вообще поехать куда-либо за рулем «Делоне» из-за крайне замороченного управления. Как вам этот лес педалей, например? Педаль 1 тормозит правую часть дифференциала, педаль 2 — левую, педаль 3 отключает стояночный тормоз, педаль 4 — это сцепление, педаль 5 — моторный тормоз, педаль 6 (почти не видно) — это «газ», педаль 7 запускает дополнительное масло в мотор при движении в гору, педаль 8 — пневматический свисток (как на паровозе), педаль 9 активирует карбюратор при запуске мотора. Сложновато? Вот именно!).
Рисунок 6. Генерал Николай Александрович Бржозовский — комендант крепости «мертвецов» Осовец.
Офицерских, унтер-офицерских кадров и уже готовых, обученных солдат-финнов, по вполне понятным причинам, было явно недостаточно – если мягко сказать. Поэтому, генерал-лейтенант Маннергейм первым делом получил у своего шурина право отбирать из рядов Русской Императорской армии всех кого пожелает, а вторым делом – формирование дивизии начал с полковой школы.
Уже к весне формирование 1-ой Финской добровольческой конно-егерьской дивизии было закончено. Она состояла из трёх «сабельных» полков, полка дивизионной артиллерии, плюс вспомогательные части – среди которых, хотелось бы отметить полк конной жандармерии, призванный обеспечивать порядок в тыловой полосе. В свете надвигающейся российской Смуты, это оказалось нелишним!
Среди русских офицеров дивизии можно назвать полковников Свечина, Слащёва… Начальником штаба, барон выбрал генерала Бржозовского Николая Александровича – коменданта и руководителя обороны крепости Осовец. Ну, а тот подтянул уже на должность начальника разведки своего соратника по этому славному делу — подполковника Свечникова Михаила Степановича. Ещё один участник обороны крепости Осовец, прапорщик Владимир Орлов – после «дела Мясоедова» болтающийся без дела при Ставке, возглавил контразведывательный отдел штаба Финской добровольческой дивизии.
(Погуглите на досуге, коллеги: очень интересные личности! Авт.).
В отличии, например, от латышских стрелков – имеющих многовековую мотивацию сражаться с немцами, добровольцы-финны напоминали скорее джигитов-абреков «Туземной дивизии» — воюющих по принципу «дерусь, потому что дерусь». Авантюристы, юноши опьянённые романтизмом войны, зачастую уголовные преступники — стремящиеся избежать наказания и надеющиеся, что «война всё спишет»… Удивительно, но среди них было немало шведов, норвежцев и датчан – финские политики имели хорошо налаженные связи по всей Северной Европе.
Многие, откровенно называли это сборище «сбродом» и, не верили что Маннергейму удастся создать из него что-то боеспособное…
НО, ЭТО СЛУЧИЛОСЬ!!!
Главным секретом успеха, конечно, была личность самого барона. Многие его солдаты, на вопрос «за что воюешь?», отвечали незатейливо: «Я дерусь за нашего Кустаа («Густава» по-фински. Авт.), а до остального — мне и дела нет!».
В дивизии приветствовалось двуязычие… Все русские командиры обязательно должны были выучить финский язык и, это им достаточно легко удалось – ведь, знание двух-трёх языков кроме родного, для дореволюционного офицера было обычным делом! Одним меньше, одним больше – какая разница? Да и, языковая среда немало способствовала…
(Сам барон Густав Карлович Маннергейм свободно владел шведским, русским, финским, английским, французским, немецким и польским языками. Авт.).
С финнами — нижними чинами или русскими-унтерами, дело обстояло несколько сложнее… Однако, привлечённые с двух сторон лингвисты нашли выход из положения: каждого обеспечили русско-финским разговорником – в первое время это сильно помогало. Повоевав же в России, большинство финнов волей-неволей изучили русскую мову и в дальнейшем балакали на ней более-менее сносно.
По мнению большинства русских военных, солдаты-финны были маленького роста, некрасивые и неказистые — известного «чухонского» типа, но в целом поражали дисциплиной, выправкой и идеальным состоянием оружия и снаряжения. Немногие из них умели говорить по-русски, но все команды в строю подавались именно на русском языке — конечно, с сильным акцентом.
- «ЗАКЛЁПОЧКИ» — КУДА ЖЕ БЕЗ НИХ?!
Рисунок 7. Финский нож «пуукко», или так называемая «финка».
Несмотря на то, что полки и эскадроны конно-егерьской дивизии официально именовались «сабельными» — такой вид холодного оружия присутствовал лишь в комендантской роте для исполнения неких церемониальных действий. Зато, все без исключения нижние чины и унтеры, были вооружены знаменитым «пуукко» — вооружены ножом скандинавского типа, получившим в России название «финка».
Являясь хорошим знатоком оружия (барон сам неоднократно показывал высочайший класс в соревнованиях по стрельбе из различных видов стрелкового оружия. Авт.) и родственником самого Верховного Главнокомандующего – а значит и немалый «блат» среди интендантской «братии» имея, генерал-лейтенант Маннергейм не стеснялся «употреблять» им во благо своего детища – не злоупотребляя ничуть в личных, каких-то корыстных целях. Поэтому, он выбирал всё – по его разумению, лучшее.
Рисунок 8. Пистолет «Colt 1911».
Зная, как в России дела делаются, он не ждал «с моря погоды» — а решительно брал инициативу в руки, не жалея личных и казённых денег на «смазку» и, из Архангельска и Владивостока — грузы предназначенные для него, шли в первую очередь. Впрочем, Густав Карлович, даже не брезговал знакомством с финскими контрабандистами – ради того, чтоб обеспечить свою небольшую «армию», всем ей необходимым через нейтральную Швецию.
Офицеры и унтер-офицеры дивизии были перевооружены американским пистолетом «Кольт» образца 1911 года, а основным оружием дивизии стал японский карабин «Arisaka Type 44» с откидным игольчатым штыком.
Рисунок 9. Карабин «Arisaka Type 44».
Когда в Россию начались регулярные поставки английских ручных пулемётов «Льюис», Маннергейм их получил первым. Чтоб, было меньше путаницы с патронами и, станковые пулемёты, в 1-ой Финской добровольческой конно-егерьской дивизии — были английскими «Виккерсами» на треноге.
У 1-ой Финской добровольческой конно-егерьской дивизии, благодаря стараниям её начальника, имелось достаточно мощное артиллерийское вооружение. В каждом полку была собственная батарея трёхдюймовых противоштурмовых пушек образца 1910 года, основу дивизионной артиллерии же, составляли 45-линейные (114-мм) гаубицы фирмы «Виккерс» — которых в двух лёгко-гаубичных дивизионах артиллерийского полка, насчитывалось 24 единицы.
(Информация к размышлению:
Рисунок 10. Ручной пулемёт «Льюиса» обр. 1913 года.
В 1910 году на вооружение английской армии поступила 45-линейная (114-мм) гаубица фирмы «Виккерс», предназначенная для замены аналогичных орудий образца 1896 г. Главным ее достоинством была повышенная скорострельность. Она имела ствол, состоящий из трубы и кожуха, и клиновой призматический затвор. Противооткатные устройства откатывались вместе со стволом и включали гидравлический компрессор и пружинный накатник. Для сокращения отката гаубицы применялись также сошник и башмачные тормоза деревянных колес. Наводка орудия производилась с помощью секторного подъемного механизма и винтового поворотного. Угол горизонтального обстрела гаубицы составлял 6°, а для разворота орудия силами расчета на больший угол в хоботовой части имелось правило. Щитовое прикрытие обеспечивало защиту расчета от пуль и осколков. В боекомплект входили гаубичные гранаты весом 15,9 кг и шрапнель.
Рисунок 11. 45-линейная (114-мм) гаубица обр. 1910 г.
Когда в позиционных сражениях Первой мировой войны союзники в полной мере испытали на себе разрушительное действие немецких полевых гаубиц, способных эффективно уничтожать огневые точки и мощные полевые укрепления противника, англичане быстро развернули массовое производство своих 114-мм орудий.
45-линейные (114-мм) скорострельные великобританские гаубицы поставлялись в Россию по особому контракту. В 1916 году Российская Императорская армия получила около 400 таких орудий. Эти гаубицы в составе пехотных и кавалерийских подразделений участвовали в Первой мировой и в Гражданской войне.
В РККА 114-мм великобританские гаубицы состояли в конной артиллерии. К 1933 году в РККА имелось 285, а к 1936 году – 211 таких гаубиц.
Калибр: 114 мм
Масса в боевом положении: 1372 кг
Углы обстрела
Возвышения:
(макс.) 45°
Снижения:
(мин.) -5°
Горизонтальный:
±3°
Дальность стрельбы 6675 м).
Кроме того, в артполку имелся тяжёлый «мортирный» дивизион – восемь 6-ти дюймовых гаубиц образца 1909 года и зенитная батарея из шести трёхдюймовых орудий системы Тарновского-Лендера.
СУРОВЫЕ ФИНСКИЕ ПАРНИ УМИРАТЬ НЕ ТОРОПЯТСЯ!!!
Рисунок 12. Зенитное орудие Тарновского-Лендера на шасси Т 40-65 грузового «Руссо-Балта».
Весной 1916 года, 1-ая Финская добровольческая конно-егерьская дивизия убыла на фронт и участвовала в летних боях на самом правом, лесисто-болотистом фланге Юго-западного фронта генерала Брусилова, а на оставленной в Финляндии учебной базе, началось формирование 2-ой Добровольческой дивизии, затем – 3-ей…
Затем, добровольцы, увы – кончились… Финляндия же, довольно небольшая страна — с весьма немногочисленным населением.
Понимая это, Маннергейм как только мог берёг своих людей — за что его даже в глаза обвиняли в «излишней осторожности», а за глаза – в трусости… Но, «собака лает, а караван идёт»: к зиме 1916-1917 годов, у него уже был вполне полноценный (если не сказать более!) корпус со всем ему причитающимся — с корпусной артиллерией и даже с собственным корпусным авиаотрядом, для разведки и корректировки артогня. Две дивизии были конно-егерьскими, одна – «чисто» стрелковая.
В Финском добровольческом корпусе имелся автомобильный полк с примерно сотней грузовиков, бронеотряд – примерно два десятка «Остин-Путиловцев» и «Руссо-Балтов с зенитками Лендера, бронепоезд типа «Хунхуз» и военно-санитарный поезд – созданный на добровольные пожертвования финских граждан, с финским же медицинским персоналом – старшей над которым была супруга Маннергейма, Великая княжна Ольга Александровна.
В 1917 году изменился и внешний вид бойца солдата-добровольца Финского добровольческого корпуса. Практически все его бойцы «первой линии» имели стальную каску – так называемый «шлем Андриана», производимую на финских предприятиях.
(Информация к размышлению:
Несмотря на настойчивые просьбы генералов русской армии, Император принял решение об оснащении войск касками только в 1916 году. Изготовление касок было заказано французам, а также организовано их производство в Российской империи, в Финляндии.
Рисунок 13. Каска Адриана русского образца.
Первый отечественный стальной шлем, получивший впоследствии неофициальное название модель 1917 года или «М17 Sohlberg», стал для своего времени очень удачной разработкой. Достаточно сказать, что в отличие от французской «Каски Адриана», отечественный шлем был цельноштампованным, а это хоть н требует более совершенного и мощного оборудования, зато экономит время на его производство, высвобождает рабочих для выполнения других работ, способствует экономии материалов, и в конечном итоге ведёт к значительному снижению себестоимости самого шлема.
Хочется отметить, что в русских официальных документах на производство данный шлем именовался как «Каска Французского образца из Лопаточной стали». В различной литературе на военную тематику можно встретить такие названия шлема, как — «Модель 1917 (Sohlberg)», «Venalainen m-17» (фин.) или «Русский М-17». Для производства шлема применялась хромоникелевая сталь, которая выплавлялась на Сергинско-Уфалейских горных заводах, а также из-за её недостатка — сталь, шедшая на производство шанцевого инструмента (лопат).
Шлем имел три размера купола, и шесть размеров подтулейного устройства (53см., 55см., 57см., 59см., 60см., 62см). Окрашивался шлем в цвет хаки.
ТТХ шлема: вес — 800-850гр., толщина стали — 1,2мм., ширина около — 213 мм., длина около — 287 мм., высота около -170 мм.
Производился шлем на русско-финских заводах «G.W. Sohlberg» и «V.W. Holmberg». Заказами на стальные шлемы занимался предприниматель из Гельсингфорса (совр. Хельсинки) А.Г. Васильев, именно он и распределял заказ на производство шлемов между заводами «G.W. Sohlberg» (заказ на 100.000 шт.) и «V.W. Holmberg» (заказ на 500.000шт.).
Некоторые западные источники утверждают, что производство шлемов было изначально разработано на Ижорском заводе (г.Колпино) в 1916 году и чуть позже перенесено в Великое Княжество Финляндское. Ижорский завод в 1916 году произвел ограниченное количество, примерно 10,000 шлемов и они заметно отличались от шлемов финского производства. Основным отличием считается применение точечной сварки вместо заклепок.
После Первой мировой войны была опубликована статистика о снижении смертности и ранений в результате использования каски. Она впечатляла: в среднем потери сократились в четыре раза. С тех пор каска непременный атрибут солдат армий всего мира).
Рисунок 14. Автомат Фёдорова.
Генерал-лейтенант Маннергейм чутко держал нос по ветру в том, что касается новинок оружия и боевой техники. Частенько доводилось ему бывать и в Сестрорецке на оружейном заводе — где он познакомился с конструкторами Фёдоровым и Дегтярёвым и присутствовал на испытаниях первого в мире автомата (ружья-пулемёта по тогдашней терминологии. Авт.) под японский патрон «6,5 × 50 мм Арисака».
Заинтересовавшись и даже несколько влюбившись в новый тип стрелкового оружия, барон принял живейшее участие в его судьбе и, приложил руку к конструкции – предложив оснастить автомат откидным штыком наподобие, как у хорошо ему знакомого японского карабина «Arisaka Type 44».
Рисунок 15. Сестрорецкий Оружейный завод. Внутренний двор.
Стараниями и настойчивостью начальника Финского добровольческого корпуса, уже в начале 1916 года автомат Фёдорова был принят на вооружении Русской императорской армии и, немедленно началось его широкомасштабное производство на Сестрорецком оружейном заводе.
Дальше – больше!
Ситуация со стрелковым оружием к лету 1916 году улучшилась, «винтовочный голод» (как и снарядный, сапожный и проч. Авт.) остался в далёком прошлом. По настоянию Маннергейма, восторженно отзывающего о результатах первого боевого применения автоматов, Сестрорецкий оружейный завод (самый маломощный по производительности среди российских однопрофильных предприятий. Авт.) решено было полностью перевести на выпуск новинки — постепенно освобождая от производства винтовки Мосина.
К весне 1017 года, это удалось: вместо 9-10 тысяч винтовок, завод выпускал 3-4 тысячи автоматов Фёдорова.
Снижение выпуска оружия в штуках, смущало кого угодно — только не Густова Карловича, который любил говаривать в ответ на упрёки:
— Один стрелок с автоматом, в бою стоит 5-6-ти с трёхлинейкой – так что мы ещё и в выигрыше, господа!
История развития стрелкового оружия показала, что он был совершенно прав.
Надо ли говорить, какие воинские части и соединения, в первую очередь получали на вооружения автоматы?!
Правильно, вы угадали – возьмите пирожок с верхней полки!
К весне-лету 1017 года, почти в каждом отделении Финского добровольческого корпуса имелась пара единиц такого оружия — как и парочка же, «Льюисов» в каждом взводе.
Конечно, первые серийные образцы автоматов доставляли немало хлопот своим владельцам «капризностью» и были нередки случаев отказов от них в пользу более привычного «старого» японского карабина… Однако, с расширением производства от многих «детских» болезней конструкции удалось избавиться и, к осени 1917 года — это уже было достаточно надёжное и полюбившиеся опытным бойцам оружие.
В структуре стрелкового отделения, автомат Фёдорова играл роль сверхлёгкого ручного пулемёта: воткнув откинутым вниз штыком в землю, из него можно было вести довольно интенсивный и в то же время – точный огонь.
ФЕВРАЛЬ УЖ НАСТУПИЛ…
К весне 1917 года, по каким-то — никому не ведомым замыслам Верховного Главнокомандования, Финский добровольческий корпус был передислоцирован на Северный фронт, в подчинение 5-ой армии генерала Драгомирова.
Занятый по самые «уши» всеми этими делами — описываемыми выше, Густав Карлович Маннергейм как-то «проспал» Февральский переворот — который стал для него полной неожиданностью. Не получая никаких указаний как от самого Самодержца — так и от своего вышестоящего начальства Юго-западного фронта, он на свой страх и риск дал телеграмму Императору — в которой выражал готовность выполнить любой его приказ по наведению порядка в столице, но не получил ответа.
Наконец, барон, бросив все дела и выехал в Псков, а затем в Царское Село и, через свою супругу – сестру Николая, добился личной встречи с отрекшимся Императором…
Какой разговор и о чём у них состоялся, неизвестно. До самого конца жизни, Маннергейм очень не любил вообще разговаривать на эту тему — хотя на рабочем столе у него, всегда стоял портрет с фотографией и личной подписью Императора Николая II.
(Информация к размышлению:
В Финляндии был свой «Февраль», слившийся с собственным же «Октябрём»!
В 1916 г. на выборах в сейм большинство голосов получила Социал-демократическая партия Финляндии (СДПФ). Левое крыло партии, возглавляемое О. Куусиненом, К. Маннером и Ю. Сиролой, поддерживало тесные связи с большевиками и лично Лениным.
После победы Февральской революции в России, в промышленных центрах Финляндии создавались рабочие сеймы, Рабочая гвардия порядка, Красная гвардия. Руководящими революционными органами были Гельсингфорсcкий сейм рабочих организаций (созданный в марте 1917 г.) и левое крыло СДПФ, которые сотрудничали с русскими Советами солдатских депутатов, матросскими комитетами Балтийского флота и Советами рабочих депутатов.
Временное правительство России 7 (20) марта 1917 г. восстановило автономию Финляндии, но выступило против ее полной самостоятельности. По требованию Социал-демократической фракции финский сейм принял 5(18) июля 1917 г. «Закон о власти», ограничивавший компетенцию Временного правительства вопросами военной и внешней политики).
Никто ведь не сомневается в Маннергейме, как в весьма изворотливом политике, да?
Всю весну он мотался между расположением своего корпуса, Петроградом и Гельсингфорсом, ведя многочисленные переговоры с членами Временного правительства, финскими политиками и деловыми кругами. В результате, барон не только избежал так называемого «избиения младенцев» (массовой гучковской революционной чистки российского генералитета в 1917 году. Авт.), но и добился доверия у новых российских и финских властей.
Встречался он и с членами дипломатических миссий союзников… Кроме финансовой и «моральной» поддержки всем его нынешним и предполагаемым деяниям, следствием таких встреч было полное перевооружение полковой артиллерии Финского добровольческого корпуса на новые английские 3,7 дм (94 мм.) горные гаубицы образца 1917 года.
(Информация к размышлению:
Рисунок 16. Английская 3,7 дм (94 мм.) горная гаубица образца 1917 г.
В конце ПМВ англичане разработали замечательную 94-мм (3,7 дм.) горную гаубицу. Вот кое что про неё: новое орудие было передовой для своего времени конструкцией — оно имело раздвижные станины, что позволило увеличить угол горизонтальной наводки до 40 градусов. Гаубица разбиралась на 8 частей, которые могли переноситься мулами. Даже самый тяжелый вьюк лишь на 10 кг превышал среднерасчетную грузоподъемность мула в 200 фунтов. Затвор клиновой, тормоз отката гидравлический, накатник пружинный. Хотя орудие поступило в войска уже «под занавес», оно успело снискать немалую популярность в войсках — легкое, достаточно мощное, оно могло сопровождать пехоту, располагаться в тех местах, где этого требовала ситуация, причем рельеф мало влиял на выбор позиции.
ТТХ: Длинна ствола – 19 клб. масса орудия – 720 кг. Около 200 этих гаубиц были поставлены в Россию, под конец войны — да так и лежали на складах в Архангельске, нераспакованными. Впоследствии они достались Красной армии. Известно, что еще в конце 20-х годов из этих орудий проводились учебные стрельбы. Дальнейшая судьба орудий неизвестна).
Наверное, лишним будет напоминать о том, что злополучный «Приказ № 1» Временного правительства — угробивший русскую армию и превративший её в стадо баранов в серых шинелях, обошёл финские добровольческие части стороной?
Приехавших в её распоряжение агитаторов – как левых партий, так и правых, как «местных» – российских, так и «родных» – финских, суровые парни «Кустаа» заворачивали обратно, причём – дипломатичностью особо не заморачивались и, могли запросто надавать по шее — или ещё куда.
Впрочем, этим же летом у самих «временных» — розовая революционная эйфория развеялась как бриллиантовый дым у Кисы Воробьянинова после оприхования последнего из 12-ти стульев и, их комиссары — приезжающие в корпус, с удивлением и удовольствием отмечали его дисциплину и боеспособность — среди царившего вокруг откровенного бардака. Так что, ещё одной причиной — благодаря которой Маннергейм остался командующим Финским добровольческим корпусам (кроме его личностных качеств, конечно, из которых превалировала его способность договориться — казалось бы, с кем угодно), была необходимость этим летом наступать – что было обещано революционным правительством союзникам.
Была даже у наших демократов мысля – назначить Карла Густова Верховным главнокомандующим! Однако тот, довольно вежливо отказался от такой высокой чести, словами сказав нечто типа: «Нет, уж спасибо! Вы это говнище развели – вот вы его теперь и, разгребайте».
«СТАЛИНГРАД» НА ЗАПАДНОЙ ДВИНЕ.
Во время злополучного Июльского наступления, Финский добровольческий корпус – в составе 5-ой армии генерала Данилова Северного фронта, наступал в направлении Якобштадта.
После короткой, но мощной артиллерийской подготовки, финские ударно-штурмовые бригады прорвали фронт и, Маннергейм, введя в «чистый» прорыв две конно-егерьские дивизии и новинку — конно-механизированную бригаду, на второй день овладел городом.
Рисунок 17. Июньское наступление, «наступление Керенского» — последнее наступление русских войск во время Первой мировой войны.
Однако, остальные части и соединения 5-ой армии генерала Данилова — уже разложившиеся в результате революционных событий, идти в наступления отказались и под фланговыми контрударами немецкой армии, Маннергейму пришлось вывести войска из намечающегося «мешка» — чтоб избежать окружения.
С той поры, Финский добровольческий корпус стал вести какую-то свою – самостоятельную войну. Апофеозом его участия в Первой мировой войне было сражение за Ригу — где финны и их командир, на веки вечные покрыли себя неувядаемой славой.
Рисунок 18. Рижская операция 1917 года.
Первого сентября началась Рижская операция германской армии…
В начале операции, штурмовые батальоны Восьмой немецкой армии генерала Оскара фон Гутьера, после мощной артиллерийской подготовки с массовым использованием боевых отравляющих веществ, прорвали фронт русской Двенадцатой армии и, уже через три часа — без особых помех, форсировали Западную Двину.
Рисунок 19. Немцы празднуют победу в Риге. На большой площади на фоне русских православных куполов выстроены войска в линию.1917 год.
Третьего сентября, несмотря на ожесточённое сопротивление сибирских стрелков и второй латышской бригады, немцы практически без боя взяли Ригу… Шестого сентября, германские войска провели в городе Риге (в городе, в котором двести с лишним лет, не вступал сапог другого солдата – кроме русского. Авт.), грандиознейший парад, со всякими там их тевтонскими понтами.
После парада, победители досыта напились «рижского» и, без всякой задней мысли расположилась поудобнее на ночлег…
И, ТУТ НАЧАЛОСЬ!!!
Ночью в город проникли с разных сторон финские ударно-штурмовые части, не считая специально подготовленных групп «городских бойцов» — заранее там оставленных.
Началась форменная БОЙНЯ!!!
Находящиеся в городе немецкие войска были разбиты на части, блокированы в отдельных районах города и затем методично уничтожены.
Германское командование, буквально ошалев от происходящего, стало действовать в свойственной и привычной ему, всё возрастающей «грубой» манере: город был подвержен массированной артиллерийской бомбардировке.
ШТУРМ!!!
Неделя ожесточённых уличных боёв и, Рига снова в руках немцев…
НОЧЬ, РЕЗНЯ!!!
Наутро немецкий гарнизон оказался обороняющимся в отдельных изолированных и потерявших связь с командованием и с друг другом, «мотти».
Снова – жесточайшая бомбардировка – в том числе и, «химическими» снарядами.
ШТУРМ!!! Город, через пару дней в руках у немцев…
НОЧЬ!!! Город похож на слоённый пирог — где в невероятном беспорядке, перемешались немецкие и финские части, отдельные подразделения и бойцы.
Немцы, к такой войне не были готовы! Как в будущем Сталинграде: линия фронта проходила улице, или порой по перегородке – разделяющей комнаты одного и того же дома, по потолку между этажами.
Наконец, в конце сентября — после третьего неудачного штурма, немецкое командование оставило попытки овладения превращённым в руины городом. Линия фронта здесь установилась по реке Западная Двина и оставалась такой, практически без всяких изменений до самого конца Великой войны…
Немцы больше и, не пытались здесь наступать сколько-нибудь всерьёз – даже, в самые тяжёлые месяцы 1918 года.
Они, выбрали Украину!
