Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Этой статьей я начинаю публиковать небольшой несвязный подцикл в рамках своей АИшки «Россия Прагматическая II», и посвящен он будет разным аспектам развития промышленности, науки и вооружений в Российской империи 2-й половины XIX века. Сегодня речь пойдет о промышленных концернах – рассказано будет об их возникновении, развитии, и даны краткие описания производимой продукции.
Содержание:
РВМО и Павел Аносов
Павел Петрович Аносов
Запущенная при Петре III, и лишь замедленная Наполеоновскими войнами, промышленная революция в России шла своим чередом. Вместе с ней после освобождения крестьян и создания благоприятных условий для частного предпринимательства развивалась и промышленность – в стране шла полномасштабная индустриализация. Все это способствовало экономическому и научному подъему, но также подняло ряд вопросов, временами весьма специфических, на которые правительству требовалось найти ответы. Прежде всего, это касалось промышленного обеспечения нужд армии и флота, что в первую очередь зависело от металлургии и металлообработки. Старая организация частного производства, где каждый был сам по себе, уже не отвечала новым требованиям, а казенное производство и подавно отставало по продуктивности и эффективности от новых, молодых «хищников» на внутреннем рынке. В результате этого уже в 1821 году при императоре Александре I был поднят вопрос о создании единых сообществ казенных и частных заводов, в особенности в области металлургии и машиностроения. Однако четкое обоснование необходимости подобной реорганизации, как и понимание необходимой структуры будущих сообществ, отсутствовало, и потому ничего так и не было сделано. Лишь в 1830 году дальний родственник Романовых и крупнейший промышленник Российской империи, Александр Петрович Романовский [1], предоставил императору план по реорганизации военной промышленности и металлургического комплекса государства. Согласно ему, все военные казенные предприятия, а также важнейшие частные в области металлургии, машиностроения и металлообработки, объединялись в единое общество со своим уставом, порядками, децентрализованной структурой, а также едиными стандартами производимой продукции, контроля качества, и т.д. – по сути, речь шла о создании крупного промышленного конгломерата. Император одобрил проект, и в том же году было создано Русское Военно-Металлургическое общество (РВМО), которое возглавил Романовский. Несмотря на то, что правление РВМО играло значительную роль в жизни предприятий, официально о нем вспоминали редко, и каждое предприятие оставалось отдельным юридическим лицом.
В это же время в области русской металлургии начала восходить звезда Павла Петровича Аносова. Выходец из семьи мелкого служащего, он получил хорошее образование, и с ранних лет стал выказывать большие способности в области металлургии и связанных с нею наук. Уже в возрасте 23 лет он написал своей первый научный труд в этой области, а в 25 лет предлагает усовершенствование воздуходувных мехов, за что получает особую благодарность. В это время он уже работает младшим служащим на казенной оружейной фабрике в Златоусте, и постепенно его деятельность охватывает все больше и больше сфер металлургического производства. Вскоре последовали эксперименты в области обработки металлов холодом, изготовлении различных сортов булата, и много какие еще. При этом Аносов оказался не лишен организаторских навыков, за что его в 1831 году назначили директором завода в Златоусте, а в 33-34 годах произведенные под его началом ружья, сабли и косы заслужили самые высокие оценки в столице. Именно в это время на него выходит Александр Романовский, большой энтузиаст технического прогресса и отечественных ученых, и предлагает Аносову перейти под его начало, причем не в качестве одного из управляющих, а возглавить полноценную научную группу при руководстве общества для развития отечественной металлургии. Павел Петрович первое время собирался отказаться, так как не хотел покидать государственную службу – но Романовский добился того, чтобы и на новом посту Аносов считался государственным служащим. В результате этого ученый переехал в Петроград, и возглавил Научный Металлургический комитет (НМК).
Деятельность комитета под его началом оказалась весьма бурной и продуктивной. Проводились масштабные исследования в области закалки стали различными материалами, изучалась булатная сталь, улучшались методы выплавки стали. Стремительно совершенствовалась теория термической обработки металлов. Впервые массово в определении качества металла стал использоваться микроскоп. Кроме того, впервые в России вместо вредного для здоровья ртутного золочения металла стало использоваться гальваническое, и Аносов к концу своей жизни приложил массу усилий для того, чтобы вытеснить старый способ новым. Активно изучались воздействия различных примесей на качества стали. Кроме того, были изобретены более совершенные методы выплавки золота, а также составлен «Большой Атлас полезных ископаемых Российской империи» — масштабный справочник, в котором были указаны все известные на тот момент источники различных руд в стране, а также расписаны особые свойства этих руд. В 1847 году на основе полученного опыта была разработана технология морозостойких железнодорожных рельс – в условиях русской зимы это было как минимум уместно, ибо существующие рельсы, изготовленные по иностранным технологиям, имели свойство на сильном морозе лопаться. Увы, во всей этой работе Аносов попытался прыгнуть выше головы – распыляя усилия сразу на много фронтов, но не имея достаточно средств и людей для эффективной работы везде, он работал на износ, и вынуждал к тому собственную команду. Ряд его подчиненных предпочли покинуть НМК, сохранив свое здоровье и нервы. Будучи неумолимым к своим людям, Аносов не щадил и себя, в результате чего в 1849 году он сначала пережил инсульт, вызванный нервным истощением, после чего второй инсульт окончательно добил его. Это была большая трагедия для русских металлургов, но, к счастью, вполне поправимая – Аносов, работая в НМК, успел воспитать не только достойных учеников, но и перспективного наследника, способного продолжить труды своего учителя.
РВМО становится РММ
Павел Матвеевич Обухов
Павел Матвеевич Обухов, родившийся в 1819 году, был прирожденным инженером. И его дед, и отец проявили большие таланты в инженерном деле и связанных областях, а сам Павел Матвеевич уже в шестилетнем возрасте развлекался, рисуя чертежи плотин, водяных двигателей, кузнечных молотов и горнов. В 1843 году он окончил с отличием Петербургский институт корпуса горных инженеров, и сразу же попал в состав НМК, завлеченный туда сразу и Романовским, и Аносовым. Там он проявил себя с лучшей стороны, оказавшись самым способным из учеников последнего, и потому неудивительно, что в 1849 году именно 30-летнего Обухова назначили главой комитета. Его заместителем стал его сверстник и тезка, Павел Богданович Василенко, сын потомственного черноморского казака, испытывавший большой интерес к металлургии и физике, и ставший другом нового главы комитета [2]. При этом и Василенко, и Обухов испытывали особую тягу к усовершенствованию методов производства и обработки стали. Прекратив работы НМК на ряде бесперспективных направлений, и сосредоточив их деятельность на оставшихся, два друга принялись с особым усердием заниматься всеми вопросами, связанными со сталью, и при этом внимательно отслеживали все происходящее в этой сфере за границей. Это позволило России уже в 1856 году начать строительство конвертеров для производства бессемеровской стали, а в 1860 начать массовое строительство регенеративных печей Сименса для плавки в них стали [3]. Внимание на них впервые обратил именно Василенко, у которого ушло некоторое время на анализ и улучшение конструкции печей для нужд металлургии. Однако здесь случился неприятный, но вполне типичный для слишком увлекшегося своим делом научного коллектива казус – начав плавить в печах Сименса сталь еще в 1860 году, и внеся ряд изменений в процесс, в России никто не озаботился над получением патента на этот способ производства, в результате чего патент на него получил в 1864 году француз Мартен, и процесс плавки стали в печи получил название Сименс-Мартеновского, без упоминания трудов русских инженеров. Впрочем, по самолюбию членов НМК это особо не ударило – слишком уж они были заняты своей работой.
Пока ученые трудились над своими делами, РВМО развивалось своим путем. К 1853 году в его состав были включены практически все более или менее крупные предприятия металлургии и машиностроения в империи, в результате чего структура организации слишком усложнилась, и эффективность работы стала падать. Александр Романовский, уже бывший в почтенном возрасте, не справлялся со всеми делами. А тут еще и, как на зло, грянула Восточная война, и заводы оказались завалены военными заказами. К счастью, у Романовского нашлась палочка-выручалочка – к нему в помощники попал Николай Иванович Путилов, оказавшийся крайне талантливым организатором. Он смог не только разрешить наметившийся кризис РВМО, но и значительно расширить производственные мощности. Разработав ряд эффективных методик организации труда и производства, он в кратчайшие сроки наладил производство нового оружия, машин и котлов для судов, увеличил буксовавшее до того производство железной брони. Будучи умным и открытым человеком, Путилов пришелся по нраву и Романовскому, и стал близким другом Обухову и Василенко. В 1856 году он предложил изменить формат отношений внутри РВМО, и его инициативу поддержали – в результате чего на свет появился могущественный концерн «Русская Металлургия и Машиностроение» (РММ). С этого момента Путилов фактически становится его главой, а Романовский, больше болеющий, чем работающий, стал отходить в тень. Наконец, в 1861 году он умер, и Путилов стал главой РММ – молодого русского концерна, сосредоточившего в своем составе большое количество предприятий в области металлургии, машиностроения, металлообработки, имеющего большой научный коллектив и богатые технологические наработки.
Рождение концернов «Обухов» и «Путилов»
Николай Иванович Путилов
Однако масштабы самого концерна, и его характер громоздкого объединения казенных и частных предприятий все больше давали о себе знать, выражаясь в недовольстве правлений отдельных заводов, и падением качества управления в принципе. Даже такой гениальный управленец как Путилов не мог справится со всем этим при сохранении текущего положения вещей. И потому, поразмыслив некоторое время, он представил императору Александру II план радикальной реорганизации полугосударственного концерна РММ в два отдельных – целиком частный, с преимущественно гражданской ориентацией производства, и военный, с высокой долей государственного капитала и управления. Помимо упрощения управления и ликвидации напряженности это также позволяло создать конкуренцию внутри государства в областях металлургии, машиностроения и металлообработки, пускай и искусственную – но считавшуюся вполне благотворной. Император был знаком с Путиловым, и целиком доверял ему в таких делах, потому план был утвержден, и в 1861 году концерн РММ был разделен на две части, и прекратил свое существование. При выборе названий новых концернов Александр III лично выбрал названия для них, заручившись поддержкой младших представителей обоих организаций, из-за чего Путилову и Обухову, которые возглавили новые концерны, пришлось изрядно покраснеть перед публикой – ведь новые концерны было решено назвать в их честь! К тому моменту авторитет Путилова среди промышленников, а Обухова – среди военных уже был весьма велик, так что подобное решение нашло всеобщее одобрение. Формально обе организации получили названия «Общество Путиловских заводов» и «Общество Обуховских заводов», но полное их название упоминалось относительно редко. При этом в течении длительного времени фактическое руководство над обеими организациями сохранил Николай Путилов, а Павел Обухов уделил все свое внимание научной работе.
«Общество Путиловских заводов», пользуясь своим почти на 100% частным статусом и умелым управлением, стремительно развивалось в последующие годы. Количество предприятий росло, увеличивались капиталы, появились зарубежные заказы и проекты. При этом сам концерн стал все больше и больше уходить в сторону металлообработки и машиностроения, став крупнейшим в России производителем котлов и паровых машин. В середине 1860-х годов концерн также вышел в число лидеров по производству рельсов, локомотивов и вагонов. С 1870-х годов постепенно стало увеличиваться производство сельскохозяйственной техники. Структура его была достаточно гибкой – часть заводов подчинялась ему полностью, а часть особо развитых и ценных имела особые права и право на собственные торговые марки. Одним из самых ярких подобных примеров стал Невский завод в Петрограде, представлявший собой многопрофильный комплекс производственных мощностей. Он занимался производством машин, котлов, металлоконструкций, рельсов, кораблей, сложных механизмов, локомотивов, и много чего еще, имел свою эмблему и собственное, отдельное представительство, при этом де-юре все же считаясь частью Путиловского концерна. Сам Путилов умрет в 1880 году, оставив после себя развитую промышленную организацию, разбросившую свои сети от Балкан и Прибалтики до Дальнего Востока. Хоронить его будет вся столица, на похоронах будут присутствовать даже царь с царицей и детьми.
Другим путем пошло «Общество Обуховских заводов». Оно сохранило еще более раннюю специализацию времен РВМО (металлургия, металлообработка, производство оружия), и значительную часть научных кадров, включая НМК, который был реорганизован в несколько специализированных научных групп, работающих по определенным направлениям. Ассортимент продукции концерна постоянно расширялся – так, одним из главных новых направлений стало производство корабельной брони. Благодаря инициативе Обухова и навыкам Путилова под крылом концерна была организована сеть небольших частных предприятий, которые специализировались на выпуске гражданского и разработке военного огнестрельного оружия. В случае выдачи государственного заказа на разработку нового оружия, будь то винтовки, револьверы или еще что-либо, концерн объявлял внутренний конкурс между своими дочерними компаниями, которые в условиях внутренней конкуренции предоставляли наилучшие возможности решить поставленную в ТЗ задачу. Кроме того, активно налаживались контакты с молодой химической промышленностью, и капитал «Общества Обуховских заводов» поучаствует в основании в 1869 году концерна «Русский химик», который в 1872 году будет переименован в честь его почетного главы в «Общество Менделеевских заводов», или просто концерн Менделеева. Увы, это окажется последним делом самого Обухова – как и Аносов, он слишком много времени стал уделять работе, в результате чего истощил ресурсы своего организма, и в 1870 году умер в возрасте 50 лет. Император и правительство высоко оценили вклад Обухова в развитие металлургии, военного дела и развитии военно-промышленного комплекса в России, и потому Обуховскому концерну будет присвоено право использовать на своем фирменном клейме государственный герб – двуглавого орла.
Общество Менделеевских заводов
Дмитрий Иванович Менделеев
Владимир Владимирович Алексеев родился в Нижнем Новгороде, в 1830 году, в семье мелких предпринимателей и торговцев из числа старообрядцев [4]. Родители обеспечили ему хорошее образование, дали базовые предпринимательские навыки, помогли основать в 1852 году свое дело – и после этого прекратили опеку над ним. Это был достаточно типичный подход для подобных семейств, который должен был в экстремальных условиях быстро привести к выработке нужных навыков выживания в предпринимательском мире. Срабатывало не всегда, но в случае с Владимиром успех был достаточно быстрым. Первоначально он занимался поставками сырья и красителей на ткацкую фабрику своего брата, но вскоре стал постепенно расширять сферу своей деятельности, делая упор на химию. Алексеев сам по себе выказывал большой интерес к этой науке, но не обладал большими талантами в этой области – зато отлично понимал вопросы того, как можно наладить те или иные химические процессы. В 1853 году, когда началась Восточная война, он стал поставлять химические компоненты – красители, сырье для порохов и прочее – для казенных предприятий, постепенно расширяя свою деятельность географически. К 1860 году Алексеев уже имел свою небольшую химическую лабораторию с четырьмя работающими там специалистами, несколько химических предприятий и репутацию честного, но агрессивного и умелого предпринимателя, способного перевернуть мир – правда, лишь в том случае, если ему это было интересно.
В этом же году Алексеев принял участие в первом Международном химическом конгрессе в Карлсруэ. Увы, там он лишь убедился в том, что его навыки как химика оставляют желать лучшего, но это удалось целиком компенсировать новыми знакомствами с выдающимися химиками того времени, прежде всего с Бородиным, Зининым и, конечно же, Менделеевым. С последним у нижегородского предпринимателя и вовсе завязалась тесная дружба. Уже после конгресса вокруг круга этих ученых стало формироваться особое научное химическое сообщество, центром которого оставались Менделеев, бывший одним из талантливейших химиков своего времени, фигурой мирового масштаба, и Алексеев, который часто спонсировал различные химические эксперименты из своего кармана, и вообще поддерживал всю эту научную братию деньгами и промышленными возможностями. Его успех как предпринимателя, несмотря на появившиеся «сторонние» траты, постоянно рос, и уже к концу 1860-х годов он стал знаменит в России как двигатель химической промышленности, сосредоточивший под своим прямым или косвенным контролем треть предприятий этой отрасли в империи. Заводы, так или иначе зависимые от Владимира Алексеева, производили пороха и взрывчатку всех типов, кальцинированную соду, красители, кислоты, краски, химическое сырье для металлургии. Одним из перспективных направлений для развития промышленности оказалось производство минеральных удобрений и кормовых добавок из апатитов, фосфоритов и калийных солей. И все же, несмотря на все эти успехи, Алексеев развивал свое дело куда менее активно, чем того хотел – не хватало финансов и политической поддержки внутри государства.
В это же время на химическую промышленность обратило внимание Общество Обуховских заводов, в частности – сам его глава, Павел Матвеевич Обухов. К этому времени уже стало ясно, что химическая промышленность и металлургия сильно зависят друг от друга, и развивая одно, требовалось также развивать и другое. Тогда Обухов, уже возглавляющий богатый и успешный концерн, решил вложиться в развитие сопутствующей отрасли, и в качестве гаранта эффективности вложений требовалось найти способного управленца, знакомого со спецификой отрасли. Варианта лучше, чем Алексеев, в России попросту не было. Вслед за этим последовали переговоры, договоренности, были выделены дополнительные финансы на развитие и оказана юридическая поддержка, Обухов немного использовал свои связи в верхах правительства империи – и, совершенно неожиданно для всех, в России появился концерн РусХим, или же «Русский химик». Он стал расширяться еще более быстрыми темпами, но этому мешала репутация Алексеева как склочного и сварливого, пускай и эффективного управленца. В конце концов, потребовалось какое-то экстраординарное решение – и Владимир Владимирович, будучи человеком сообразительным, нашел его. В начале 1870-х годов его друг, Менделеев, уже становился настоящей легендой отечественной химической науки, и после публикации своей периодической системы каждый, кто так или иначе был связан с наукой о веществах, знал его фамилию. Алексеев решил использовать его популярность для своей выгоды, и предложил Менделееву стать почетным главой РусХима. Великий химик первое время сопротивлялся, но, в конце концов, его убедила поддержка в научной работе со стороны самого концерна, и потому в 1872 году он официально возглавил его, а в 1875 году, по единогласному коллективному решению всех председателей правления название концерна было изменено на «Общество Менделеевских заводов», или просто концерн Менделеева. Сам Дмитрий Иванович воспринял подобное решение негативно, но его удалось убедить остаться в качестве почетного главы организации, в том числе по личному вмешательству императора.
Преобразованный концерн в 1870-е годы быстрыми темпами стал набирать обороты. Постепенно в него влились все более или менее крупные химические предприятия страны, так как Алексееву удалось создать достаточно благоприятную обстановку внутри организации, и выгодную систему поддержки младшего звена концерна. Заботился он и о работниках своих заводов – по меркам своего времени ОМЗ обладало лучшим социальным обеспечением, и даже первые заводы по производству лекарственных препаратов были открыты им прежде всего для обеспечения собственных нужд. За границей слово Менделеев постепенно стали связывать не только с ученым, но и с русской химической промышленностью, которую он официально возглавлял. При этом Дмитрий Иванович не ограничивался своими формальными функциями, а делал посильный вклад в развитие отрасли. Так, ему принадлежит авторство технологии по производству машинных масел, развитие химии на нужды металлургии, изучение возможных перспектив использования угля и кокса с юго-запада империи, развитие технологий перегонки нефти, и т.д. Владимир Алексеев в это же время оставался формальным управленцем вплоть до своей смерти в 1896 году. Совершенно неожиданно для всех, старообрядец из Нижнего Новгорода, начинавший как мелкий предприниматель, оказался одним из авторов сильной русской химической промышленности, которая стала гордостью империи и чрезвычайно прибыльным делом. Из всех своих братьев лишь он смог добиться таких результатов, и вошел в историю как химик, признанный в своей отрасли великим, но при этом не имевший сколь-либо значительных научных дарований – лишь предпринимательскую хватку и любовь к своему делу.
РусНефть
В 1837 году, в Астрахани, родился Михаил Степанович Рудницкий [5]. Сын мелкого служащего, он решил пойти по стопам отца, и сначала получил хорошее образование, а затем попытался устроиться на государственную службу. По непонятным причинам (вероятно, конфликты с начальством) Рудницкого несколько раз переводили, и в конце концов уволили, посчитав, что он «не пригоден к службе по личным качествам». Не спасло даже оконченное с отличием образование. Перед Михаилом уже рисовалась перспектива остаться безработным, когда ему, после некоторых ухищрений, удалось устроиться работать на еще строившийся завод по производству керосина в городке Сураханы рядом с Баку. Хозяином завода был Василий Кокорев – человек амбициозный и предприимчивый, но в то же время сложный и часто делающий ошибки. В 1860 году завод начал работу, и первый год проработал с большим убытком. Пытаясь разобраться, в чем дело, Кокорев устроил проверку, в ходе которой никаких больших нарушений не было выявлено. Однако именно во время проверки на глаза ему попался Рудницкий, считавший, что производство организовано нерационально. Пытливый ум молодого человека уже в самом начале работы привел к тому, что Михаил занялся самообразованием, и к приезду хозяина уже знал все, что мог узнать о добыче нефти, керосине, и вообще всем, что с этим могло быть связано, и даже предлагал определенные улучшения. Кокорев, заинтересовавшись предложениями молодого служащего, решил реализовать их – и уже на следующий год производство вышло в плюсы. С этого момента начинается стремительный карьерный рост Михаила Рудницкого, который проявил себя не только неплохим химиком и способным инженером, но и талантливым организатором. К 1865 году он уже был управляющим заводом, работал над улучшением добычи, перегонки и транспортировки нефти с Менделеевым и рядом других ученых.
Однако тяжелый характер давал о себе знать, и в 1867 году Рудницкий был вынужден уйти с поста управляющего завода, разругавшись при этом с Кокоревым, хоть и сохранив достаточно дружеские отношения с Менделеевым. Впрочем, уход был четко спланированным, и отнюдь не на «вольные хлеба» — у Михаила уже была заключена договоренность с неким Александром Витенем, который то ли был внебрачным представителем остзейских дворян Виттенов, то ли успешным литовским предпринимателем, то ли и тем, и другим, и располагал значительными средствами. В Баку в 1867-1869 году был построен заводской комплекс по добыче и переработке нефти, спроектированный целиком Рудницким и Менделеевым. Нефть добывалась, сразу же перегонялась в керосин и прочие продукты, и развозилась к потребителям на баржах или по железной дороге. Успех нового завода был настолько впечатляющим, что в 1871 году в дело Рудницкого вложился Владимир Алексеев, что позволило открыть еще один завод, а в 1873 году он и еще несколько владельцев заводов объединились в акционерное общество, получившее название «Русская нефть», или же РусНефть. Еще через два года к Рудницкому и Витеню в качестве старших партнеров объединения присоединились братья Нобели – шведские предприниматели, решившие также воспользоваться бакинской нефтью с целью своего обогащения.
Именно с 1875 года начинается бурный рост русской нефтяной промышленности. Первое время РусНефть была дочерним предприятием Менделеевского концерна, но с 1892 года она стала целиком самостоятельным обществом, к тому же превратившись в концерн. Помимо добычи и переработки нефти, предприятия концерна также занимались постройкой нефтеналивных барж и танкеров, железнодорожных цистерн, специального оборудования для добычи и переработки нефти. Имелся также свой отдел по геологической разведке – Рудницкий ориентировался не только на Баку, но и на всю Россию, и даже отсылал своих людей для поиска нефти в других государствах. Налаженная система работы и высокая эффективность оборудования позволили постоянно наращивать производство нефти и продуктов ее перегонки, в результате чего РусНефть быстро стала главным конкурентом американской StandardOil на мировом рынке, где кроме двух этих фирм не было более ни одного крупного игрока. Диверсификация производства русского концерна, а также максимальное использование нефти для получения из нее различных продуктов делали его весьма живучим и прибыльным. Отношения внутри концерна, правда, до конца столетия оставались сложными – Нобели стремились перетянуть основные прибыли на себя, сделав РусНефть своей вотчиной, в то время как Рудницкий, Витень и присоединившийся к ним вскоре молодой предприниматель Николай Новиков пытались сохранить преимущественно русскую структуру организации, и предотвратить вывоз капиталов концерна за рубеж. В конце концов, после смерти в 1888 году Людвига Нобеля победа «русской» партии в правлении концерна оказалась предопределена, и к 1910 году он стал почти на 100% отечественным – для сохранения своих прибылей Эммануил Нобель, сын Людвига, даже переехал на постоянное место жительства в Россию, завел семью и принял русское подданство [6].
К 1914 году концерн РусНефть превратился в мощную промышленную организацию, которая обзавелась «дочками» в разных точках земного шара. Русские нефтяные вышки строились уже не только в Баку, но и за границей, а все потребности России в нефти и нефтепродуктах целиком удовлетворялись за счет внутреннего производства. Также России принадлежал самый большой нефтеналивной флот в мире, а от поставок нефтепродуктов из нее зависел ряд перворанговых мировых держав, что открывало широкие возможности для русской внешней политики. Увы, всей этой роскоши основатель РусНефти, Михаил Рудницкий, уже не застал, умерев в почтенном возрасте в 1901 году. К тому времени он уже успел прославиться не только как организатор, но и как инженер, в частности, разработав большое количество различных механизмов, работающих на нефти, включая нефтяные паровые котлы, которые позднее будут устанавливаться на кораблях Российского Императорского флота. В последние десятилетия своей жизни он стал много внимания уделять благотворительности, в результате чего на личные средства, имея в качестве образца Альфреда Нобеля, основал две престижные русские премии – Менделеева в химии, и своего имени в развитии нефтяной промышленности. Ныне он почитается в России как один из ведущих промышленников XIX века, а концерн РусНефть продолжает свое существование, оставаясь одной из крупнейших фирм своей отрасли в мире.
Примечания
- Внук Александра Романовского, сводного брата Петра III от внебрачной связи его отца, Алексея Михайловича Романова-Никитина, с Марией Меншиковой.
- Полностью АИшный персонаж.
- Официальной датой создания Мартеновских печей является 1864 год, а создателем – Пьер Эмиль Мартен. Однако на самом деле ситуация много сложнее. Сам принцип регенерации тепла продуктов сгорания, на котором работали печи, был сформулирован Карлом Вильгельмом Сименсом еще в 1847, а в 1856 году (этот год у нас ошибочно считается датой изобретения самого принципа регенеративного отопления) его младший брат Фридрих разработал регенеративную печь с газовым отоплением для плавки стали. Пьер Мартен де-факто лишь усовершенствовал процесс, и завершил его оформление в окончательном виде, потому для начала строительства регенеративных сталеплавильных печей не обязательно ждать 1864 года.
- Еще один целиком вымышленный персонаж.
- И еще один АИ-персонаж.
- С одной стороны, требовалось русифицировать добычу нефти и вообще нефтяную промышленность в империи относительно реала, а с другой – не хотелось целиком отказываться от услуг Нобелей, тем более что они в АИ получаются гражданами союзного государства. В результате получилось так, как получилось.
