Социально-экономическое развитие России при Екатерине II
Статью я эту решил написать спонтанно, так как по мере изучения ряда вопросов, включая экономику Российской империи в сравнении с другими государствами Европы того времени, накопился большой объем материалов, который хоть и не носит характер точных исторических фактов (ибо есть три вида лжи, и статистика — худший из них), но в системе имеет определенную ценность. Это материал исключительно по реальной истории, элемент АИ тут если и присутствует, то лишь в качестве посыла, что конкретно не помешало бы улучшить в 1762-1796 годах, в одной лишь области экономики. Подобная статья была бы уместна и где-то на топваре, но, боюсь, ура-патриотичной публике (которой, к счастью, здесь заметно меньше), подобный пост придется против шерсти, и я рискую стать врагом народа. А почему? Да потому, что под рассмотрение попадет период правления императрицы Екатерины II, которую я не называю Великой по совокупности того, что она натворила за то время, пока в сознании народа гремели победные фанфары русско-турецких войн и разделов Речи Посполитой. Текущий пост целиком посвящен критике ее периода в разрезе социально-экономического развития, торговой политики, и всего, что связано с народным хозяйством, деланием денег и благосостоянием народа и государства.
Содержание
О крепостном праве
Екатерину II любят называть гуманисткой и представителем Просвещенного Абсолютизма в России. Эти два термина подразумевают в том числе негативное отношение к крепостному праву, и хотя бы ограничение его развития. Так делал Фридрих Великий, который хоть и не отменил его в Пруссии, но значительно ослабил. Так делал Иосиф II, при котором крепостные получили частичную свободу. А Карлосу III и маркизу де Помбалу вовсе не надо было бороться с крепостным правом, ибо их государства давным-давно отказались от этой вариации на тему рабства. А что на счет «просвещенной Екатерины»?
В 1740-х годах, при Елизавете Петровне, была проведена большая ревизия населения Российской империи, целью которой было установление ожидаемых налоговых поступлений в казну. Согласно ему, крепостными крестьянами, принадлежащими не государству, а конкретным баринам или монастырям, числились 45% населения страны — причем, надо заметить, что в ревизию не попали ряд территориальных автономий, где крепостного права не было (к примеру, Гетманщина), т.е. реальный процент был еще ниже. При пересчете в конкретные цифры это нам дает около 9,54 миллиона человек крепостных, и это будет максимальная цифра. А дальше настала эпоха правления Екатерины II. Была осуществлена секуляризация церковных крепостных, что освободило 910 866 человек (т.е., десятую часть от всего числа крепостных в России). Были присоединены и учтены те самые территориальные автономии вроде Гетманщины, в которой на момент присоединения проживали 2 миллиона человек. Но каков результат? К концу правления Екатерины II в стране уже числились, по разным оценкам, от 54 до 56 процентов крепостного населения. Даже взяв минимальную цифру, мы получаем 20,196 миллионов крепостных — за 40 лет более чем в два раза! Так какой тут нахрен гуманизм, и какой просвещенный абсолютизм? Я уж молчу о том, что крепостничество развивалось не только количественно, но и качественно — именно при Фике крепостное право приняло тот клинический вид, в котором оно было известно позднее, которое Петру Алексеевичу, часто называемому тираном, и не снилось.
Конечно, эта информация встречается на просторах интернетов очень часто, и так же часто горячие поклонники Екатерины Великой начинают сразу юлить, указыая, что это все из-за экспансии России — мол, крепостное право было на присоединенных территориях Речи Посполитой, а там оно было ужас-ужас, вот и получилось, что аж 54 процента крепостных, но на самом то деле Екатерина с этим боролась! Вот только если опять начать считать цифры, то начнутся несостыковки. Естественный прирост населения в эту эпоху был еще достаточно небольшим, быстрый рост населения Российской империи шел именно за счет территориальной экспансии. Т.е., достаточно просто посчитать, сколько экспансия могла дать крепостных, и накинуть совсем чуть-чуть — и если эта цифра совпадет с 20,196 миллионами, то теория окажется верной. Итак, 1740-е годы — 9,54 миллиона крепостных. После секуляризации их стало и вовсе 8,63 миллиона. На территории автономий крепостного права не было. В Крымском ханстве после освобождения рабов крепостного права тоже не было, значит его можно смело не считать. Остаются лишь территории Речи Посполитой, доставшиеся России после трех разделов. Но вот беда — на территориях, полученных по результатам этих разделов, проживало всего 6,5 миллионов человек. Даже если мы всех их запишем в крепостные (что ошибочно, но пускай), то получится только 15,13 миллионов человек — на 5 миллионов меньше, чем было фактически в России к концу правления Екатерины II. Причем, если даже попытаться спихнуть все на естественный прирост, то получится, что эти 5 миллионов появились из тех самых 8,63 миллионов, ибо основные разделы Польши были уже в конце правления, и там прирост не играл почти никакой роли. А увеличение с 8,63 до 13,63 миллионов (в 1,58 раза) одним естественным приростом за 40-50 лет в XVIII веке, за счет крепостных — это фантастика, такую динамику давали лишь страны со свободным обществом и гибкой экономикой, и Россия в список таких стран никоим образом не могла попасть. Франция, в которой было и крепостное право, и все прочее, и которая не прирастала новыми землями, за этот же период времени увеличилась в населении лишь в 1,14 раза. Так что увы, но доводы екатеринофилов в этом случае лишены твердых оснований. В правление императрицы Екатерины II, прозванной в интересах государственной пропаганды Великой, крепостное право увеличивалось не только за счет присоединения новых территорий с крепостными там, но и за счет массового закрепощения до того полусвободных государственных крестьян, в том числе и там, где до того крепостное право целиком отсутствовало. И, судя по приведенным выше цифрам, масштабы этого закрепощения были поистине великими, безо всяких кавычек.
О государственных доходах
Одним из главных достижений эпохи правления Екатерины II, помимо ее территориальной экспансии, обычно называют рост доходов более чем в 4 раза — с 16 до 69 миллионов рублей, правда, без учета внутренней девальвации рубля. Это много или мало? Ну, явно больше нуля. Но, как вы уже могли начать догадываться, тут есть одна проблема, а точнее даже и не одна. Если вы получали зарплату вчера в 4 рубля, а завтра получите в 20 рублей, то рост тоже будет огого, аж в 5 раз, вот только нищим от этого вы быть не перестанете. Здесь играют роль много параметров, но в целом можно оценить уровень развития экономики по доходу казны с души населения. И вот здесь у меня есть богатая подборочка на 1796 год. Для чистоты эксперимента буду использовать цифры из одного и того же источника, так как они там имеют свою специфику, и уже «очищены» от расходов на сбор:
- Россия. Получала доходов в год примерно 8,93 миллиона фунтов, при населении в 40 миллионов, что дает примерно 0,22 фунта с души;
- Австрия. В год 8,75 миллионов, при населении в 22 миллиона, итого 0,4 фунта с души;
- Пруссия. В год 8,62 миллионов, при населении 10 миллионов, итого 0,86 фунтов с души;
- Франция. В год 19 миллионов фунтов, при население 28 миллионов, итого 0,68 фунтов с души;
- Англия. В год 21 миллион фунтов, при населении в 15 миллионов, итого 1,4 фунта с души;
Как мы видим, при сравнении доходы русской казны по отношению к численности населения уступали даже Австрии, которая считалась достаточно экономически отсталой страной, да и к тому же обладала населением почти в два раза меньшим, и лишь почти 40-миллионное население империи позволяло сравниться с двумя германскими монархиями по абсолютному значению доходов. Это означало и слабость русской экономики, и сохраняющееся ее отставание при Екатерине от Запада. Но все же рост в 4 раза — это много, или мало? Увы, я склоняюсь ко второму варианту. Не стоит все же забывать о том, что помимо роста доходов, была еще и девальвация рубля (рубль «подешевел» на 20% за 34 года), и экстенсивный рост населения за счет присоединения новых территорий. Некоторые дают оценку роста доходов и экономики Российской империи в реальных отношениях примерно в 2,5-3 раза, и это — достаточно низкий показатель для 34-летнего периода. Хуже с экономическим ростом было только у Франции, которая за период «застойного» времени между 1717 и 1795 годом увеличила свои доходы лишь примерно в 1,7 раза, что несколько компенсировалось общим уровнем экономического могущества государства уже в XVII веке. Кроме того, не стоит забывать, что в России был самый высокий удельный вес неподатного населения, в результате чего крестьянам приходилось условно содержать еще и большое количество поданных царя, которые никоим образом казну государства не пополняли.
Но была, конечно, и ложка меда в бочке дегтя. Если в 1725 году государственные доходы России отставали от французских примерно в 8,2 раза, то в 1796 году, благодаря экстенсивному росту и небольшому улучшению эффективности извлечения средств из различных источников, этот разрыв сократился до 2,13 раз. Правда, есть ли в этом какая-либо заслуга Екатерины II — сказать сложно, ибо тут свою роль играла и стагнация Франции, и экономику поправлять пытались и без нее, так что….
Об эффективности налогообложения
Есть еще один важный вопрос, который касается государственных доходов в то время, а именно — эффективность налогообложения, которая выражалась в расходах на сбор и «путевых потерях» денег. Известная всем цифра дохода в 1796 году в 69 миллионов рублей — это общая цифра де-юре поступлений в казну, без вычета расходов на сбор. После вычета эта цифра менялась, и вот здесь существуют вопросы, ибо есть две точки зрения. Одна из них косвенная, и недостаточно достоверная — согласно ей, в казну из этих 69 миллионов попадало около 56 миллионов рублей, или 81% от собранных средств. Вторая цифра несколько более весома, ибо видел ее в нескольких источниках, но не вызывающих достаточного доверия — 46,72 миллиона, или же 68% от собранных средств. Т.е., расходы на сбор (плюс связанную с ним коррупцию) доходили до 19-32%, хотя какая из этих цифр правдива — я сказать затрудняюсь.
Был во Франции такой король — Луи (Людовик) XIV, и были у него разные люди, отвечавшие за экономику и сбор налогов. При министре Фуке уровень эффективности налогообложения был ниже плинтуса — из 85 миллионов ливров ежегодных налогов до казны доходило только 32, то бишь «расходы на сбор» составляли примерно 62% от взимаемых налогов. Но Фуке в 1661 году попал под каток репрессий, в том числе и за выдающиеся заслуги в области эффективности налогообложения, и ему на смену пришел Кольбер. Жан-Батист Кольбер был гением экономики своего времени, и прежде чем начать поднимать из-за постоянных войн своего господина налоги, он принялся повышать результативность их взимания, т.е. уменьшать расходы на сбор. Конечно, полностью ликвидировать их было нереально, как и коррупцию, которая цвела и пахла во Франции в любые времена, но к 1683 году, т.е. спустя всего 22 года, из 119 миллионов ливров доходов 97, или 81% попадали в казну. Добились этого в том числе и путем борьбы с коррупцией, и я не о громких делах и судебных преследованиях, а о прямом физическом терроре в адрес тех, кто слишком явно приворовывал из королевских налогов, списывая все на расходы по сбору. Запомнили эти цифры?
Информация о расходах на сбор в Российской империи имеется по 1725, 1767, 1781, 1795(96) годы. В абсолютных цифрах это 1,1; 4; 11,4; 16,8 миллионов рублей, а в процентном — 9,9; 17,2; 27,8; 21,3 процента. Т.е. в конце правления Петра Великого на сбор тратилось около 1/10 от полученных средств, но после его смерти начался рост этих расходов в удельном плане, что нельзя в полной мере списать на развитие чиновничьего аппарата и увеличение их жалования. Это прежде всего коррупция и расхищение средств по пути «наверх». При этом рост за 14 первых лет правления Екатерины (1,62 раза) почти догнал рост эпохи дворцовых переворотов (1,72 раза), а точнее — целых 52 предшествующих лет! И только к 1796 году цифра снизилась до условно «французских» 21 процента, т.е. до расходов на сбор налогов в достаточно коррумпированном государстве с экономикой на грани стагнации. Причиной тому стало, судя по всему, осознание хотя бы в малой степени пагубности подобных тенденций. Добавим к этому еще и растущий с каждым годом объем недоимок (нищее население не могло платить больше налогов). Получается, что собирали все меньше и меньше от запланированного, при этом все больше и больше тратилось на сам процесс сбора, в том числе расхищалось по дороге «наверх». В результате приведенные в предыдущих разделах цифры о росте доходов следует воспринимать с еще большей долей скептицизма, и картина начинает складываться совсем уж безрадостная.
О государственном долге и дефиците
Дефицит и государственный долг в России оказались тесно связаны. Собственно, дефицит существовал еще при Петре Великом, когда государственные расходы превышали доходы. Был он и в дальнейшем, но императоры как-то умудрялись выкручиваться. Но тут настала блистательная эпоха Екатерины II, и за 34 года дефицит стал хроническим, а государственный долг к концу правления составил 200 миллионов рублей, или 2,89 годовых дохода. К слову, не предел — во Франции после смерти Луи XIV долг составлял 2,8 миллиарда ливров, при годовом доходе в примерно 280 миллионов, т.е. 10 годовых доходов, и это считалось очень много. Но там подобный внешний долг был вызван масштабными внешними и внутренними проектами, включая множество военных конфликтов, а что у России? Можно, конечно, спихнуть все это на войны, но вот беда — не получается. И я даже не буду расписывать детально в этом разделе, почему — читая последующие разделы, каждый раз вспоминайте про дефицит и государственный долг, и сможете сами понять, что и войны тут не при чем, и откуда можно было взять деньги, чтобы не набирать такие большие внешние долги.
О подарках фаворитам и содержании двора
Про то, как Екатерина II любила своих фаворитов, и сколько их у нее было, ходят легенды. И все бы ничего — но она их активно одаряла всем чем душе было угодно. Титулы и царская любофф — самое безобидное, что могла дать императрица, дарилось ею без меры, но в сравнении с подаренными крепостными (бывшими государственными крестьянами) и непосредственно суммами денег все это меркло. Одних только рублей Екатерина раздала 92,82 миллиона — полтора годовых дохода, а если вычесть расходы на сбор — и все два. А вы говорите — войны дороги! Да что вы знаете о войне вообще? Луи XIV знал — он на войну за испанское наследство, грандиозную по размаху и тратам, потратил около 700 миллионов ливров, или же 28 миллионов фунтов стерлингов. Подарки Екатерины одними лишь деньгами в фунтах обошлись в 14,8 миллионов фунтов — т.е. в половину войны за испанское наследство с французской стороны, когда казна Бурбонов отдувалась не только за Францию, но еще и за Испанию. И это не говоря о том, что экономики России и Франции в указанные периоды — чуточку разные вещи, и у французов она была таки более крепкой. Количество розданных крепостных точно неизвестно, но явно исчисляется десятками, а то и сотнями тысяч — и речь лишь про царских фаворитов! А теперь давайте еще вспомним о ее подарках в виде конкретных материальных предметов, которые тоже стоили денег, и весьма немалых — и получится, что из 34 лет ее правления как минимум 4 года вся страна работала лишь на то, чтобы «великая» царица-матушка могла одарить своих жеребцов драгоценными подарками. После этого претензии к французам за их расточительность на балы и любовниц выглядит весьма забавно….
К слову о балах и прочем. Расходы на двор часто называют «вынужденным злом», и их рост как только не оправдывают с точки зрения политики и дипломатии — дескать, это и школа кадров, и представительство, и вообще лицо государства. Но вот беда — это оправдание работает лишь до определенного момента, когда рост расходов на содержание двора уже начинает просто зашкаливать, и это не оправдаешь никаким «вынужденным злом». Хотите конкретику? Двор Петра Великого был вполне себе европейский, его содержание обходилось примерно в 0,5 миллиона рублей, или 4,4% от ежегодных расходов. Потом была эпоха дворцовых переворотов и правление Елизаветы Петровны, когда, по справедливым оценкам многих, расходы на двор сильно раздулись, и не только из-за необходимости содержать в хорошем виде «лицо государства». После всех излишеств Анны Иоанновны, и всех платьев Елизаветы Петровны, в 1767 году расходы на двор достигли 2,6 миллионов, или 10,9% от ежегодных расходов казны. Дальше было «просвещенное» правление Екатерины II — казалось бы, самое время заняться оптимизацией, и тратить те же деньги эффективнее! Ну ладно, можно даже оправдать небольшой рост расходов — хотя десятая часть от ежегодного бюджета, это все же уже многовато. Но что мы видим дальше? В 1781 году расходы на двор достигают 4,6 миллионов рублей (11,2%), а к 1796 — и вовсе 16,8 (!!!!!!!!) миллионов рублей (21,3%). Да-да, в конце правления Екатерины II содержание двора ежегодно обходилось во столько же, сколько и расходы на налоговый сбор, превышали расходы на содержание государственного аппарата (13,7 миллионов, или 17,3%) и военного флота (7 миллионов, 8,9%), и однозначно уступали только расходам на армию (22,2 миллиона, 28,1%). И это — система! Я понимаю, что это можно списать на «цену величия», но не многовато ли?
О торговле внешней и внутренней
По внутренней торговле пройтись проще всего — она была достаточно слаборазвита, и не могла приносить больших прибылей. Причины тому были как объективные, так и нет. Первые — это, прежде всего, логистика: до начала эпохи железных дорог более или менее успешное развитие внутренней торговли возможно лишь вдоль рек или у берега моря, ибо на телегах много чего не увезешь, а если увезешь — влетит в копеечку, а денег и так у народа не густо. Вторые — крепостное право, и налоговая эксплуатация крестьян. Они, представляя большинство населения страны, обладали минимумом средств, и должны были еще и платить подати. В части регионов вовсе царило натуральное хозяйство. В таких условиях торговля возможна лишь самыми элементарными товарами, и то — в весьма ограниченных объемах. Внутренний рынок Российской империи был чрезвычайно мал, и в его развитии никто особо и не был заинтересован — дворянам хватало и того, что уже было, тем более что огромные суммы дворяне тратили на приобретение товаров за границей, и не думая об «импортозамещении».
А вот внешняя торговля России при Екатерине набирала обороты. Успехи внешней торговли эпохи ее правления: балтийской — увеличение торгового оборота с 9 млн до 44 млн руб., черноморской — с 390 тыс. в 1776 г. до 1 млн. 900 тыс. руб. в 1796 г. Казалось бы, рост в 4,89 и 4,87 раз — это огого! Но, увы, здесь тоже имелись большие проблемы. Во-первых, экспорт был в основном сырьевым, даже чугун и железо экспортировалось в виде полуфабрикатов, а не готовых товаров. Во-вторых, значительная часть торговли находилась в руках иноземцев. Нет, это не является абсолютным злом, но даже если грузом торгует русский купец, то за его перевозку надо дополнительно заплатить судовладельцу, а в большинстве случаев речь вообще шла об обычной перекупке, и иностранец, закупив товара в России, допустим, на 100 тысяч рублей, мог спокойно отправить их в места дефицита, и получить 500 тысяч прибыли — но уже в собственный карман. Собственно, примерно так обогащались голландские города вроде Амстердама на балтийской торговле зерном, которая в разные годы могла приносить до 5-кратной прибыли — цифры, сравнимые с чрезвычайно выгодной работорговлей! И в то время, как на Балтике внешнюю торговлю едва ли не монополизировали англичане с голландцами, получая главные прибыли, на Черном море внешняя торговля оказалась в руках греков.
Третья беда, и она, пожалуй, с лихвой кроет первые две — отказ от протекционизма и высоких пошлин. Дабы оставлять иноземцев заинтересованными, русское правительство при Екатерине принялось снижать вывозные пошлины, что уменьшало прибыли государства от экспорта товаров. Но еще хуже отказался отказ от протекционистских пошлин на импорт. Если в эпоху Елизаветы Петровны размер пошлин на импорт достигал 60-100%, то при Екатерине сначала уменьшился до 30%, а в 1781 году — и вовсе до 10%. В страну хлынули западные товары, прежде всего — предметы роскоши, остро нужные дворянам, но заодно и промышленная продукция гораздо более развитых в этом плане Англии и Франции, в результате чего она начала подавлять русских производственников и русские товары. Похвалы Екатерине за промышленный рост страны в эпоху ее правления выглядят злой шуткой — в тех условиях, которые она создала, этот рост был фактически лишь частью того возможного индустриального развития, которое могло случится, сохрани она позиции протекционизма. Фактически же именно Екатерина заложила основу до сих пор популярной, но деструктивной тенденции закупать все, чего не хватает в стране, за границей, вместо того, чтобы развивать отечественное производство, особенно если оно оправдано.
В результате всего этого, будучи одним из крупнейших экспортеров товаров в Европе, и весьма активным импортером готовой продукции, во время правления Екатерины II от внутренних налогов (прежде всего, подушной подати — по сути единственным из возможных «больших» налогов в сложившейся социально-экономической модели, с крепостным правом, свободным от налогов дворянством и неразвитой внутренней торговлей) казна получала до 87% от общего количества поступлений, и лишь 12-15% доходов обеспечивались из прочих источников — включая внешнюю торговлю, которая при ее масштабах должна была приносить в разы больше (рискую ошибиться из-за недостатка информации, но это уровень Австрии, которая мало что экспортировала). Но то ли это в голову никому не пришло, то ли дворянство решило, что хрен с ней, с государственной экономикой, а мы лучше подешевле закупать иностранные товары будем — в общем, складывается достаточно печальная картина: торгуя многим, мы получали с этого мало, и это — реальный результат развития торговли при Екатерине II.
О содержании армии и флота
Многие историки, АИшники, псевдоисторики и просто мимокрокодилы любят говорить о том, что Российскую казну угробили военные расходы. Кто-то обосновывает свою точку зрения, кто-то возводит этот тезис в догмат, кто-то считает так, но при этом честно признает, что вопросом владеет не очень…. В общем, всякое бывает. Так вот — расходы на военное дело при Екатерине были, конечно, большие, но уже не шли ни в какое сравнение с временами Петра Великого в плане обременительности. Напомню, что к 1725 году армия и флот империи обходились в 64,5% от всех государственных расходов, т.е. милитаризацию России можно было сравнить с Пруссией, которая порой тратила и до 80% своей казны в год на военную сферу. Однако уже к 1767 году эта цифра упала до 47,6%, а к 1796 году и вовсе содержание армии и флота обходилось казне в 37%, то бишь чуть более трети от общей суммы расходов. Получается, что военные расходы не так уж велики, и постоянно сокращались в относительном плане? Таки да! Более того, на вооруженные силы порой тратились даже совсем небольшие суммы, особенно если сравнивать с другими государствами. Да даже внутри государства — к примеру, на флот в 1781-1796 (это когда строили Черноморский флот) потратили в общей сложности 83,2 миллиона, что меньше, чем Екатерина раздала денег своим фаворитам. А содержание русской армии в 1762-1773 годах оказалось вполне сопоставимо по затратам с 15-летним содержанием царского двора в 1781-1796….
Но здесь кроется одна проблема. Несмотря на уменьшение расходов на армию и флот…. Они все равно оставались достаточно тяжелыми для экономики, причем относительная тяжесть по деньгам усугублялась тяжестью по набору рекрутов. Конечно же, всякие государства и армии страдали от дефицита кадров, та же Испания испытывала большой некомплект на флоте, но тут опять же уместно заговорить языком цифр. К примеру, французская армия, которая комплектовалась преимущественно французами, уже при Людовике XIV достигала 300 тысяч человек при населении в 20 миллионов человек — т.е., армия охватывала 1,5% от населения, часть личного состава в невоенное время отправлялась по домам, чтобы снизить нагрузку на содержание. Даже с учетом этого она была достаточно тяжким бременем для экономики государства — а ведь у французов еще был великолепный флот, который тоже требовал людские ресурсы. И все же денег хватало, и хватало на дорогостоящие проекты по строительству крепостей, и многого другого, и на развитие экономики! Т.е., даже 1,5% процента армии и от 0,5 до 1 % флота, набранных преимущественно внутри Франции, были хоть и тяжелым бременем, но не катастрофическим. При этом также не стоит забывать, что французская казна тратила на содержание солдат больше средств, чем русская, да и армия Франции в XVIII веке имела своеобразный перекос — численность кавалерии (которая более дорогая) превышала численность пехоты, что тоже сказывалось на суммах их содержания.
А теперь посмотрим на динамику изменения численности армии России. Принято считать, что туда загребали огромное количество народу, и оно, в принципе, было так — но фактическая численность всегда была ниже, чем могла бы быть, из-за недостатка средств (внезапно!) и наплевательского отношения к личному составу, который вымирал в огромных количествах даже в мирное время (Низовый корпус, к примеру), что вызывало необходимость проводить наборы рекрутов вновь и вновь. Эти постоянные наборы и обучение вызывали увеличение расходов на военку в относительном плане, к чему добавлялся характер комплектования русских полков — в отличие от армий многих других стран, полки имели постоянный штат, что делало их высокопрофессиональными, но дорогими. Из-за этого численность армии не могла быть достаточно большой, а по отношению к числу населения оставалась относительно малой. К примеру, перед Семилетней войной империя при населении в примерно 22 миллиона человек было всего около 259 тысяч человек регулярных солдат, не считая ландмилиции и иррегулярных войск, которые в мирное время не стоили ничего, или стоили слишком мало, т.е. примерно 1,17% от общей численности населения. Во время правления Екатерины II армия увеличивалась, временами аж до 500 тысяч, но к 1790-м годам вдруг оказалось, что сильно расширившаяся и укрепившая свою экономики при «великой» царице империя не в состоянии содержать такую армию, в полках ширился некомплект, и ее сократили до 358 тысяч человек, что составило 0,96% от общего населения империи. Т.е., имелся налицо даже регресс в плане способности экономики обеспечивать вооруженные силы! Даже если присовокупить численно выросший флот, то получится все равно нелицеприятная картина отсутствия всякого прогресса в плане возможности содержания вооруженных сил. Фактически до реформ Павла I и Александра I военно-экономические отношения и возможности России базировались на основах еще времен Петра Великого.
О том, причем здесь вообще Екатерина II
После всего этого большого объема текста некоторые могут задать вопрос — а причем тут вообще Екатерина II? И в некоторых случаях я даже соглашусь с правомочностью такого вопроса, но лишь в разрезе одного из крупных косяков устоявшегося в народном сознании стереотипа, что правитель и государство — это одно и то же. Любые положительные достижения государственного аппарата, будь то удачные реформы, выигранные войны, открытые заводы, и много чего другого, обычно записывается в достижения именно правителя, хотя тот может вообще и рядом не стоять с реальными авторами всего этого. Точно так же бывает и с ошибками, из-за чего вне зависимости от реального участия в происходящих процессах, их положительности или отрицательности, виноват всегда царь/генсек/президент. Так вот — лично я убежден, что это глубоко не так. И, если говорить о Екатерине II, то многие события произошли бы и без ее на троне империи. К примеру, у нас не любят об этом вспоминать, но Станислава Августа Понятовского выбрали бы в короли Речи Посполитой и без русской царицы — ибо он был выдвиженцем от весьма влиятельной Фамилии, польской прогрессивной партии, и пользовался поддержкой еще и Пруссии. Т.е., красивая история о том, как «Катька посадила Стасика на польско-литовский трон, ибо тот с ней возлежал многократно, и оформил ребенка», является не более чем сказкой. Аналогично с разделами Речи Посполитой, которые в первую очередь продвигала Пруссия, заинтересованная во внешней экспансии, и прежде всего — в Западной Пруссии и Данциге. Русско-турецкие происходили бы точно так же, как происходили и то Екатерины II, и после нее, и направление русской экспансии на юге в Причерноморье было очевидным еще в те времена, когда и империи толком не было, и Османская империя была куда более могущественной. Потому ставить все хорошее, произошедшее с 1762 по 1796 годы, в заслугу Екатерине — это то же самое, что и обвинять ее во всех смертных грехах, только со сменой большого минуса на большой плюс. И то, и то ошибочно. Впрочем, я отвлекся….
А вот много чего негативного случилось именно из-за нее. Продление эпохи дворцовых переворотов она сыграла в соавторстве с русским дворянством, и в результате оказалась на троне как нелегитимный правитель, вынужденный ради сохранения на своем месте делать постоянные уступки тому же дворянству. Как результат — экономические уступки, включая снижение ввозных пошлин в интересах дворян, усугубление крепостного права, которое ну никак не могло способствовать экономическому развитию государства. Дворянство, составившее единолично государственный аппарат, пошло в все тяжкие — и вот те нате, здравствуй, коррупция и казнокрадство! А почему бы и не украсть, и не дать взятку, раз государство наше, дворянское, а царицу как посадили, так и свергнем? А после Екатерины уже и легитимный Павел оказался убит, едва только попробовал гладить дворян против шерсти. Огромные суммы денег и государственных крестьян любовникам тоже раздавал не Папа Карло, а самая что ни на есть императрица Екатерина II. И это только то, что касается экономики России — а остального я просто не буду касаться в этой статье.
Краткий итог сформулировать сложно, не скатываясь в детали и совсем уж негативные оценки. В любом случае, на основании приведенной выше информации, а также многого другого, с чем я сталкивался в интернете за последние годы, можно сделать выводы, что правление Екатерины II не было блестящим временем для развития экономики, да и задачу эту ее правительство, по сути, провалило. В наследство Павлу I и Александру I остались множество проблем, которые им целиком так и не удалось решить. Если развитие социально-экономических отношений при Петре Великом, Анне Иоанновне и Елизавете Петровне еще было в целом в рамках обычных и естественных процессов, и имело множество вариантов будущих реформ, то система, которая сложилась в эпоху правления Екатерины II и при ее активнейшем участии, уже не имела перспектив. Как результат — стагнация, отставание экономики в развитии, постоянные кризисы и вопросы, не имеющие ответов, и все это стало львиной долей основы тех процессов, которые в результате погубили Российскую империю. Но это суровый и печальный реал — а у нас сайт АИ, и потому в нашем с вами случае все это можно исправить, или же просто не допустить, главное — знать, кто куды, и что к чему, ну и маленькая щепотка желания выпилить нафиг весь этот социально-экономический бардак….
