История Юго-Западной Руси, часть XIV. Пик развития Галицко-Волынского государства
Поняв, что Орда – это надолго, Лев уже с 1262 года стал отстаивать новую политику подчинения и сотрудничества со степняками. Это позволяло не только обезопасить восточные границы, но и получить вполне конкретную военную поддержку со стороны хана, который редко в этом плане обижал своих верных вассалов. Именно из-за этого им был забыт титул короля Руси, ставший одной из причин действий Бурундая – несмотря на его повторение в переписке, Лев не стал короноваться, продолжал называть себя на официальном уровне князем, и всячески делал вид, что уважает жесткую, но справедливую власть хана. В скором времени такая политика целиком окупилась ввиду изменения расклада сил в самой Орде.
Содержание:
Лев и Ногай
Примерно так себе можно представить Ногая — пожалуй, самого выдающегося правителя Степи конца XIII века
В ходе усобиц в Монгольской империи ярко проявил себя Ногай, один из Джучидов и вассалов хана Берке. Он немало воевал, побеждал и проигрывал, а примерно в 1270 году вместе со своими туменами перекочевал в Причерноморье и междуречье Днестра и Дуная, поставив свою ставку в Исакче. До сих пор не установлено точно, какую политику касательно Золотой Орды он вел. Одни историки утверждают, что уже в этом году он отложился от нее, и решил создать свое собственное государство. Другие ставят амбиции Ногая куда выше, указывая, что он лишь обособился, а на самом деле в дальнейшем выступал «серым кардиналом» Орды, подчиняя ханов своей воле, и хотел сам постепенно стать правителем Улуса Джучи – но лишь после того, как все конкуренты будут уничтожены, желательно руками друг друга.
Как бы то ни было, выбор Ногая своей «волости» оказался не случайным, и весьма удачным. Через устье Дуная в то время проходили оживленные торговые пути, шедшие как по реке, так и по суше. Одним из этих путей был северный, который шел с территории Галицко-Волынского княжества. Ногаю было выгодно контролировать и развивать эту торговлю, для чего он в свое время даже совершил нападение на генуэзские фактории в Крыму, и практически прервал торговлю с Ордой, перенаправив потоки прямиком в Египет, благодаря чему в Восточной Европе резко увеличилось число купцов-сарацин, которые даже основали во Львове собственный квартал. Помимо этого, Ногай военной силой установил свое доминирование над Византией и Болгарией, взял в жены внебрачную дочь императора Михаила Палеолога, и активно сотрудничал с оседлыми подконтрольными ему народами, особенно «коренных» территорий его владений, где жили бродники, берладники и прочая «вольница», некогда зависимая от болгар и русичей. В будущем эти земли станут княжеством Молдавия.
Само собой, все это толкало Льва Даниловича на сотрудничество с Ногаем, особенно в свете его проордынской политики. Более того – с определенного момента практически вся Русь попала ему в вассалы, так что какое-то взаимодействие для них было неизбежным. Оно могло пойти по совершенно различным сценариям, так как отношения татар с русичами всегда складывались непросто…. Но в случае со Львом и Ногаем все обернулось самым лучшим образом.
Беклярбек очень внимательно отнесся к тому, кто контролировал торговые пути с севера, а Лев высоко оценил умелую и эффективную управленческую политику своего нового южного соседа. Постепенно между ними зародилась если не дружба, то тесное взаимодействие и поддержка в важных начинаниях друг друга. Ногай не раз помогал войсками Галицко-Волынскому государству, и признал его объединение под началом Льва Даниловича после смерти Шварна и Василька, что противоречило интересам Орды. В ответ Лев также присылал свои войска в помощь Ногаю, развивал с ним торговлю, поддерживал в ордынских усобицах и активно совершал совместные набеги на враждебных соседей. Тесные дружеские отношения и союз между ними сохранялись вплоть до смерти обоих правителей, и причиной тому были не только личные симпатии двух правителей, но и банальная взаимная выгода. В результате этого Романовичи и татарский беклярбек Ногай спустя несколько десятилетий после нашествия Батыя сформировали очень эффективный и взаимовыгодный симбиоз, аналогов которому на Руси по результативности будет сложно сыскать.
Пик развития Галицко-Волынского государства
Дворец Льва Даниловича во Львове, реконструкция
Умелое правление Льва Даниловича, удачная внешняя политика вкупе с близкими отношениями с Ногаем, который в это время был главной фигурой Восточной Европы, позволили Галицко-Волынскому государству пережить свой новый расцвет, самый большой – и, увы, последний. В первую очередь это выразилось в территориальном расширении влияния Романовичей над землями Руси, о чем есть пускай и не стопроцентная, но достаточно весомая информация. Со временем, к примеру, при протекции Ногая Лев присоединил к своим владениям Киев. К тому моменту и город, и княжество окончательно потеряли свою роль, сильно зависели от кочевавших рядом степняков, и могли принести мало выгоды своему правителю – но для Романовичей владение городом было вопросом престижа.
Ногай также вернул Романовичам контроль над низовьями Днестра, сохранив за собой лишь важнейшие города — хотя точную границу между владениями князя и беклярбека установить не представляется возможным. От прямого господства над местным оседлым населением ему не было никаких особых выгод, а Лев являлся надежным союзником – так что в подобном поступке нет ничего удивительного. Местное население же, оказавшись под двойной протекцией беклярбека и князя, поистине пережило период расцвета – археология подтверждает отсутствие каких-либо разорений этой земли в указанное время, и наоборот, указывает на необычайно активное строительство городов, сел и стремительный рост местного населения. Именно на этой основе уже в следующем столетии возникнет Молдавское княжество, которое сможет некоторое время оставаться серьезной силой в регионе.
В самом Галицко-Волынском княжестве в это время бурно развивается буквально все. С запада массово прибывал поток поселенцев, которые оседали в городах или основывали новые сельские общины. Вместе с ними на Русь впервые прибыло «немецкое» право – именно при Льве Даниловиче стали складываться вполне европейские механизмы городского и крестьянского самоуправления, которое стало распространяться и на коренное население. Привнесение западной аграрной культуры и увеличение числа крестьян привели к росту сельского хозяйства, а рост городов и городского населения еще больше стимулировали развитие ремесленного производства – в этом плане Галицко-Волынское государство уже ушло далеко вперед относительно прочей Руси. Вкупе с продолжающимся развитием торговли, чему способствовали двойные гарантии безопасности и от князя, и от беклярбека, это давало большую прибыль для казны, увеличивало благосостояние населения, и позволяло говорить о периоде расцвета даже в то время, когда Галицко-Волынское государство было разделено между Романовичами.
Малые походы Льва Даниловича
Как только Лев Данилович смог объединить Галицко-Волынское государство под своим началом, начался новый период почти непрерывных войн, в которых ему пришлось принимать личное участие. Правда, в отличие от былых времен, речь уже не шла о восстановлении отцовского наследства, и потому помимо обороны появилась возможность развить и наступление в соседние государства, которые, правда, не закончились радикальными переменами границ. Помимо крупных конфликтов, вроде войны с венграми, имели место и малые заграничные походы, в первую очередь связанные с поддержкой польских союзников и борьбой с литовцами, усилившими натиск с севера.
Первым таким малым конфликтом стал польский поход в 1271 году, в союзе с Болеславом Стыдливым против вроцлавского князя Генриха IV Пробуса. Он был частью куда более крупной игры, так как совершался с разрешения ордынцев и в союзе с венграми, а целью его было ослабить союзника Пржемысла Отакара II, который в то время был главным противником мадьяр. В этом походе, вопреки собственному желанию, участвовали братья Льва – Мстислав Данилович и Владимир Василькович. Оба князя были домоседами, предпочитали мирно править своими землями, но Лев, имея куда большую силу и авторитет чем они, вынудил братьев подчиниться своей воле и вместе воевать против поляков и чехов. В следующем году последовал новый поход – на сей раз на ятвягов, которые принялись нападать на галицко-волынские окраины.
В 1275 году литовцы великого князя Тройдена совершили набег на Дорогочин, разорив этот город и перебив всех его жителей. В ответ Лев собрал большое войско союзников, включая татар Ногая, и пошел войной на Литву. Благодаря поддержке беклярбека к нему присоединился также ряд мелких русских князей, находившихся в зависимости от Орды. Начало кампании было достаточно удачным, удалось занять город Слоним, но вскоре после этого группа союзников, которых возглавили братья Льва, стали всячески саботировать войну, опасаясь чрезмерного усиления правителя Галицко-Волынского государства. В ответ на это Лев без их участия взял Новогрудок, бывший важнейшим городом на границе Руси и Литвы, после чего братья окончательно покинули его.
Князю пришлось искать поддержки у кого-то извне, в результате чего править в Слониме был посажен Василько Романович, сын брянского князя, который целиком подчинялся воле галицкого князя и Ногая. В 1277 году Лев отправил свои войска под началом сына Юрия вместе с татарами в новый поход на Литву, но из-за неумелого командования княжича и продолжавшегося саботажа со стороны братьев весь поход свелся к неудачной осаде Городно. После этого на какое-то время ситуация на границе с Литвой успокоилась, и в последующем конфликте за Краков Даниил смог даже привлечь на свою сторону литовских воинов. Тем не менее, отношения с северным соседом оставались сложными, так как Лев Данилович поддерживал хорошие взаимовыгодные отношения с Тевтонским Орденом, в то время как Литва с тевтонцами беспрерывно воевала.
Все большие обороты набирала война в Польше, начавшаяся в 1279 году за Краков после смерти Болеслава Стыдливого. Отбросив все условности и имея хоть и небольшие, но все же законные права на Краков, Лев сам заявил собственные претензии на город, и стал готовиться к большой войне. В случае победы он фактически взял бы в свои руки всю юго-восточную территорию Польши и поставил в зависимое положение ряд польских князей, что в перспективе могло привести к созданию мощного славянского государства, способного свободно конкурировать с любыми своими соседями. Правда, этим самым он внезапно объединил всех своих оппонентов – в первую очередь, Ласло Куна и Лешека Черного, который уже крепко сел править в Кракове. Однако самой большой проблемой в результате оказалось то, что к ним примкнули Мстислав Данилович и Владимир Василькович, которые лишили своего брата поддержки и фактически шпионили за ним в пользу Лешека.
Первый поход, совершенный в 1279 году, закончился крупным поражением русско-татарской армии во главе со Львом Даниловичем. Судя по всему, такому исходу поспособствовали его братья, действовавшие пассивно и сливавшие информацию полякам. Серьезно побитая, армия Льва Даниловича была вынуждена отступать до самого Львова. Лешек Черный со своими войсками, наступая на пятки армии Льва Даниловича, вторгся в Галицко-Волынское княжество и осадил Берестье. Несмотря на тяжелое положение, город удалось отстоять, и польский князь вернулся домой ни с чем. После этого, пользуясь отвлечением основных сил Льва на Венгрию, Лешек вывел из игры польских союзников галичан, а в 1285 году вновь вторгся в государство Романовичей – впрочем, без особых успехов. В ответ Лев, вернувшийся из Венгрии, стал готовить большой поход с участием Ногая в Польшу, с целью раз и навсегда решить проблему Кракова.
Лев, Ногай и Телебуга
Телебуга был ханом, который возвысился благодаря интригам, и с самого начала имел очень прохладные отношения с Ногаем. Тем не менее, первое время между ними еще сохранялась видимость почтения, пока в 1287 году не случился очередной поход русско-татарского войска в Венгрию, которое хан решил возглавить лично. Уже после вторжения в Паннонию Ногай неожиданно развернул свои войска и отвел их обратно в свои владения, вслед за чем хана покинул и Лев – правда, скорее всего, с его разрешения. Завершив набег на Венгрию, Телебуга развернул свою орду, но переход через Карпаты вместо привычного занятия превратился в сущее наказание, растянувшись на месяц. Массовая гибель людей и лошадей от голода привели к тому, что обратно в степь свое воинство хан вывел в весьма потрепанном виде, что не могло не вызвать его гнев.
Не унимаясь, Телебуга решил в том же году повторить поход – правда, уже в сторону Польши. Через Галицко-Волынское княжество орда шла медленно, каждый из Романовичей был вынужден по отдельности отчитываться перед ним. По ходу дела обычно сдержанные ордынцы стали скатываться в грабежи, в том числе разграбив окрестности Владимира-Волынского. Было ясно, что Телебуга гневается на Романовичей в общем, и Льва Даниловича в частности. Хан перевел всю Юго-Западную Русь под зависимость от себя лично, и подумывал назначить старшим среди Романовичей Мстислава Даниловича, который проявил куда больше сговорчивости, чем Лев.
Однако поход на Польшу в результате сорвался – орда и русские войска действовали успешно, дошли до Сандомира и собирались идти на Краков, брошенный Лешеком Черным…. Но неожиданно пришла весть, что Ногай, действуя быстро и скрытно, привел свои войска к городу первым и уже разграбил его окрестности. Телебуга, взбешенный таким самоуправством, развернул войско обратно в Степь. Дорога его лежала через княжества Романовичей, которые еще недавно были союзниками Ногая….
Двигаясь на юго-восток, Телебуга неожиданно остановил свою орду у Львова, где находился Лев Данилович, и фактически взял его в блокаду, не позволяя никому покинуть город или пройти в него. Продолжалась блокада две недели, и в результате нее многие горожане погибли от голода, а окрестности города были разграблены ордынцами. Тем не менее, на штурм Телебуга не решился, хотя в его ставке уже находился Мстислав Данилович, готовый принять в руки княжество своего брата после падения Львова. Его позиции из-за поддержки хана теперь были сильнее, чем у брата, к тому же в 1288 году он унаследовал от бездетного Владимира Васильковича Волынь, что еще больше усилило Мстислава. Поняв, что Романовичи ослаблены и огонь противоречий между ними раздут как следует, Телебуга ушел в степь вместе со всей ордой. Галицко-Волынское государство фактически распалось.
Ситуация складывалась далеко не самая приятная. Позиции Льва сильно ослабли, как и его военные возможности. Потери от двух проходов Телебуги через Галицкое княжество летопись оценивает в 20,5 тысяч человек, что было достаточно большой цифрой. Пришлось тратить немало времени на восстановление утраченного. К счастью, Ногай быстро восстановил свои позиции в Орде после убийства Телебуги, и не спешил разрывать связи с Львом Даниловичем, что могло оказаться полезным в случае военного обострения. Фактор Ногая также помешал Мстиславу Даниловичу далее конфликтовать с родным братом, и способствовал сохранению власти Льва над Галицким княжеством.
И опять Польша
В 1288 году умер Лешек Черный, князь Кракова, и борьба за столицу Польши возобновилась. Лев Данилович уже не мог лично претендовать на княжество, так как у него после решений хана Телебуги не хватало сил для этого, однако допустить появления враждебного ему князя в Кракове он тоже не мог. Было решено поддержать претендента на Краков из числа Пястов, каковым стал Болеслав II Плоцкий, на чьей стороне выступил также ряд других польских князей, включая еще мало известного на тот момент Владислава Локотка.
Другой претендент, Генрих IV Пробус, князь Вроцлава, успел занять Краков и оставить там гарнизон, однако после этого повел себя крайне легкомысленно, распустив ополчение и оставшись лишь при одной дружине. Отправившись обратно в Силезию, он встретился с войском князей-союзников, и потерпел жесточайшее поражение. Вслед за этим князья осадили Краков, который продолжал хранить верность Генриху. Именно в этот момент к полякам присоединились и русские рати Льва Даниловича. В 1289 году галицкий князь уже разорял Силезию, где он встретился с королем Чехии, Вацлавом II, и заключил с ним союзный договор, обновив связи еще времен Пржемысла Отакара II. Кроме того, примерно в это время Лев окончательно закрепился в Люблине, присоединив его к своему государству.
Вскоре после этого в Опаве последовал большой съезд польских князей. Болеслав II отказался от своих претензий на Краков в пользу своего союзника, Владислава Локотка. Он был младшим братом Лешека Черного, заклятого противника Льва Даниловича. Факт этот не помешал заключить галицкому князю с Владиславом союз, устроив брак сестры польского князя с Юрием Львовичем. На этот брак Лев возлагал большие надежды, надеясь, что в будущем это приведет к формированию крепкого русско-польского союза.
Генрих Пробус не сдавался, и в том же 1289 году смог собрать новое войско и разбить сторонников Локотка под стенами Кракова. Владислав бежал из города, едва не попав в плен, а Лев был вынужден отвести свои войска домой. Впрочем, человеком он был упрямым, и никогда не опускал руки после очередных неудач – уже зимой он вернулся в Польшу во главе руссско-татарского воинства, вновь заручившись поддержкой Ногая. Поход был настолько масштабным и удачным, что союзное войско дошло до стен Ратибора, расположенного в Верхней Силезии. Венгерский король Ласло Кун, собиравшийся в это время вторгнуться в Русь, неожиданно передумал, опасаясь ответных действий степняков и русичей. Вскоре после этого он был убит.
В 1290 году умер и Генрих Пробус, причем настолько неожиданно, что к этому оказались не готовы любые возможные претенденты на Краков. А таковых оставалось двое – Пшемыслав II Великопольский и Болеслав I Опольский. Оба князя не были друзьями Льва, и потому тот остался верен двум своим старым союзникам – Локотку, который, впрочем, пока не мог надеяться вернуть себе Краков, и Вацлаву II Чешскому. Последний в 1291 году получил Краков от Пшемыслава, бежавшего в Великую Польшу с королевскими регалиями, где вскоре короновался как король Польши.
Лев приветствовал подобный исход событий, так как это обезопасило его западные границы, но и с Локотком связей не прервал, хотя тот уже собирался бороться с чехами за Краков. Судя по всему, окончательного выбора в пользу Вацлава или Локотка Лев до конца своей жизни так и не сделал. Есть информация как о близких его отношениях с чешским королем, так и о татарских отрядах в войсках Локотка – а таковые он мог получить лишь при посредничестве кого-то из ордынских вассалов, включая своего родственника, правившего во Львове. Активное участие самого князя Льва Даниловича в польских делах на этом завершилось.
Последние дела
Карта Галицко-Волынского государства в конце XIII века. Установление точных границ затруднено из-за недостатка информации — так, к примеру, толком непонятно, когда ГВК потеряло Слоним и Новогрудок, которые Лев присоединил к своим владениям ранее
После убийства Ласло IV Куна в 1290 году в Венгрии настал период бескоролевья. Между тем, Папу Римского изрядно утомили новости из этого государства, и дабы восстановить былое положение вещей, он назвал легитимным королем Андраша III Венецианца, добившись его поддержки со стороны ряда магнатов и иноземцев. Править король пришел с армией во главе, дабы навести порядок в стране. При этом навстречу ему из Закарпатья выдвинулось войско Льва Даниловича, который выступил в качестве его союзника. Андраш в ответ признал Закарпатье за Романовичами, и восстановил былой русско-венгерский союз.
Удача, казалось, возвращается. В 1292 году умер Мстислав Данилович, и Лев вновь объединил под своей властью все Галицко-Волынское государство, а Ногай благодаря укреплению своего влияния в Орде после убийства Телебуги в 1291 добился разрешения на это у хана Тохты. Именно в это время могущество Ногая достигает пика, как и его отношения с Львом Даниловичем. Неизменная верность князя беклярбеку, даже во времена визита в Галицию Телебуги, стала наглядной иллюстрацией того, насколько князь ценил эту связь, и Ногай отплачивал ему взаимностью. Именно в это время, вероятнее всего, Льву был передан контроль над Киевом. Имеются упоминания и о том, что Лев в это время правил Переяславской землей на Левобережье, хотя даже если это и было правдой, контроль над этими владениями оставался слабым.
Однако Тохта не хотел быть марионеткой Ногая, и уже вскоре стал оказывать ему сопротивление. В 1298 году это привело к настоящей полномасштабной войне. В начале этого конфликта победа досталась Ногаю, но затем удача изменила ему. Тохта, мобилизовав все силы, включая подконтрольные ему северорусские княжества, обрушился на непокорного беклярбека в 1300 году. Первыми под удар попали Переяславские и Киевские земли, подконтрольные Льву Даниловичу, который продолжал держаться своего союза с Ногаем. В этот же момент он лишился восточных владений, которые перешли в руки мелким Ольговичам. Вслед за этим последовало генеральное сражение всей войны, в котором Ногай, собравший гораздо меньшее войско, потерпел поражение, был тяжело ранен, и вскоре умер. Его сыновья с остатками орды бежали в сторону Галича или Болгарии, где правил их брат.
Понимая, что вскоре может наступить расплата за союз с проигравшим, Лев Данилович вскоре после смерти Ногая ушел в монастырь, передав власть своему сыну, Юрию. Таким образом он якобы брал всю вину за содеянное на себя лично, пытаясь отвести гнев ордынцев от своего княжества – точно так же, как это делал его отец. Юрию оставалось ждать визита хана и надеяться на его милосердие. Вскоре после этого, примерно в 1301-1302 годах, Лев умер, находясь уже в весьма преклонном возрасте. Всю свою жизнь он боролся – сначала вместе со своими родственниками против иноземцев, затем вместе с иноземцами против родственников. Приходилось одновременно проявлять и верность своим союзникам, и политическую гибкость, чтобы выжить. Благодаря верно сделанным ставкам на нужных лошадок Лев Данилович смог добиться пика политического и территориального развития Галицко-Волынского государства, и утвердился в качестве одного из самых сильных правителей Восточной Европы. Однако вслед за взлетом следует падение, и не после каждого падения получается восстановиться. Особенно если с наследником Льву Даниловичу не повезло.
