Привет всем снова. На этот раз я хочу представить вам рассказ, прочитанный мною ещё лет пятнадцать назад в журнале "Парус" № 7-89. Надеюсь,он вам понравится.
Гжегож Бабуля
R.I.P.
— Ну конечно, конечно, заходите! Для нас — большая честь, что уважаемый господин выбрал именно наше, так сказать, предприятие.
Управляющий был толстощек, округл и весь лучился сердечностью. Он все время поправлял сползающие на кончик носа очки. Меня коробила его профессиональная любезность. Заискивающая улыбка была, как мне кажется, неуместна.
— Итак, насколько я понял:- его подвижные руки перелетали от очков к пиджаку, на котором он расправлял невидимые складки. Слишком подвижные руки: Я не отводил от них глаз.- Уважаемый господин хотел бы сопоставить слухи о нашем предприятии с истинным положением вещей и в зависимости от этого, так сказать, сопоставления, решить, пользоваться нашими услугами или нет.
— Я попросту хочу посмотреть,- прервал я его нетерпеливо.- Я не собираюсь решать вслепую.
— Ну конечно, без сомнения! Мы полностью разделяем мнение уважаемого господина!- его ничем нельзя было пронять. Легкими, дамскими шажками он подбежал ко мне и, взяв под локоть, направил к дверям.- Мы приложим все силы, чтобы как можно полнее удовлетворить вашу просьбу. Это наша, так сказать, обязанность.
Мы прошли коротким коридорчиком, стены которого были обиты панелями из сандалового дерева. Выход закрывали мощные ворота, конечно же черного цвета. На воротах — массивная задвижка с богатой гравировкой. Под напором ладони моего проводника задвижка подалась и одно крыло ворот бесшумно отворилось. Он продолжал разглагольствовать.
— Как уже наверняка слышал уважаемый господин, наше предприятие предназначено для оказания услуг очень разной клиентуре, так сказать, для широкой публики. У него прекрасная репутация, в связи с чем клиенты прибывают к нам из нескольких галактик. Общество у нас здесь самое избранное и я должен предупредить уважаемого господина, что у нас он может встретиться с определенными. Так сказать, неожиданностями.
— Я не желаю никаких неожиданностей,- пробурчал я.
— Прошу прощения, я не так выразился. Впрочем, уважаемый господин сейчас сам все увидит. Ну, вот и наше кладбище.
Последние слова сопровождались широким жестом руки, который должен был
знаменовать совершенство окружающего. Действительно, здесь было очень мило. Поскольку здание правления, через которое мы прошли на кладбище, находилось на возвышении, я мог охватить взглядом всю панораму. Перед нами расстилался обширный парк, разрезанный сеткой широких аллей. Меж деревьев проступали контуры склепов, сооруженных из мрамора оливкового цвета и неразборчивые абрисы каких-то странных сооружений, о предназначении которых можно было только гадать.
— Уважаемый господин позволит мне быть его проводником? — дошел до меня услужливый голос управляющего.
Мы двинулись по аллее. Я с интересом оглядывался по сторонам, невнимательно слушая объяснения погребмейстера.
— Итак, как я уже говорил, здесь покоятся останки представителей практически всех разумных рас. Наша фирма старается удовлетворить все пожелания клиентов, касающиеся формы захоронения. А пожелания эти бывают такими разными! Как говорится: одному нравится поп, другому:- он разразился нервным смехом, но тут же замолк, перехватив мой суровый взгляд. Но и сейчас он ничуть не смутился. Он был опытным, закаленным в
боях управляющим и такие мелочи не могли его смутить. Я задержался около небольшой таблички, повешенной на двух металлических столбиках и вслух прочел надпись:
КУРУ МАПУРУ
Усох 7-5-4596
Мир Его Осадкам!
— Что это значит?- спросил я.
— А это такая раса с Альдеборана. Мыслящие жидкости. Существуют в виде подвижных круглых капель. Этот вот приехал к нам, подцепил грипп и от высокой температуры усох.
Мой проводник развел руками жестом, выражающим полное бессилие и горечь.
— И он тут лежит?
— Да где там! Испарился полностью! Здесь только табличка. Так пожелала его родня. Если бы уважаемый господин только знал, что это была за мука с ними разговаривать! Это их кошмарное бульканье!..
Он схватился за голову и крутил ее, как будто хотел оторвать. Я поглядел на него с отвращением. Он вел себя слишком театрально, чтобы его серьезно воспринимать. Я сделал несколько шагов и остановился около огромной плиты из песчаника. Выбитые на ней буквы гласили:
МХУЗТР ИОПТЦУ УРЙОБ НЕР
жил 22000 лет
Прохожий!
Прокляни жестокий мир,
позволяющий умирать в таком юном возрасте!
Управляющий, не дожидаясь моего вопроса, поспешил с объяснениями.
— Не удивляйтесь, это их специфическая мера времени. Планета, на которой они живут, вращается вокруг местного солнца с ошеломляющей скоростью. В связи с этим их год короче нашего. Так что на самом деле 6ему было всего лишь три с половиной тысячи лет.
Я оставил его объяснения без комментариев. Подумаешь! Тоже мне — ходячая энциклопедия!
Тихо поскрипывал гравий под подошвами. В кронах деревьев порхали птицы, наполняя воздух звучным щебетаньем. Солнце, уже клонящееся к западу, заливало кладбище теплым светом. Мы неспешно шли по свежеспланированной аллейке, минуя десятки утопающих в зелени могил. Меня начало наполнять чувство глубокого покоя. Это элегическое настроение нарушал какой-то странный шум, здесь явно неуместный. Я не мог выяснить происхождения этого шума. Пока мы не дошли до конца аллейки.
Справа от нее почетное место занимало странное строение. Это было нечто вроде беседки, крыша которой опиралась на четыре бетонных колонны. К своду с помощью длинных, около трех метров цепей, была прикреплена металлическая коробка. Она со свистом рассекала воздух, раскачиваясь со стовосьмидесятиградусным (уф, ну и словцо!)
размахом. Именно этот свист нарушал кладбищенский покой. Управляющий, уловив мой недоуменный взгляд, поспешил с разъяснениями:
— Его родня заказала условия, такие же, как на его родной планете. А у них там переменная, пульсирующая гравитация. В ритме колебаний жидкого ядра. А как мы еще могли здесь такое организовать? Пусть бедняга хотя бы покачается!
Я бросил на управляющего быстрый взгляд, пытаясь отыскать в его физиономии намек на шутку. Но нет. Поймать его было невозможно. Он был совершенно серьезен.
Когда мы свернули в поперечную аллейку, мое внимание привлекла застекленная клетка, стоящая на каменном возвышении. Ее грани были усилены золочеными планками. Она напоминала аквариум, из которого выпустили воду. Внутри из угла в угол слонялось гуманоидное создание, без одежды, зато густо заросшее седой шерстью. Спутанные патлы закрывали даже лицо, не позволяя разглядеть черт. Он не проявил к нам никакого интереса, хотя несомненно заметил наше присутствие.
— А это кто? Родственник кого-то из умерших?- спросил я, понижая голос.
Стенка аквариума казалась мне тонковатой. Он мог нас услышать.
— Да нет же!- оскорбленно запротестовал семенящий за мной управляющий. Он доверительным шепотом выдохнул мне в ухо очередное откровение:
— Видите ли, уважаемый господин, это и есть сам уважаемый покойник. У них, то есть на самом краю Млечного Пути, естественным состоянием является смерть. Лежат себе навалом по всей планете и, так сказать, не живут. Какая-то исследовательская экспедиция попала туда случайно и забрала одного для изучения. Ибо, прошу прощения, вроде бы не живые, а никто не разлагается. Ни следа даже плесени или гнили! Привезли его сюда и на тебе! Воскрес! То есть, по их понятиям, умер. И приказал себя похоронить.
— Подкармливаете его чем-нибудь?- заинтересовался я.
— Нет. Ни крошки! Ему это не нужно. Функционирует, так сказать, без горючего. Загадка!!!- он драматически усилил шепот.- "Есть вещи, друг Горацио, что и не снились нашим:"
— Да, да,- грубовато прервал я его.- Я это знаю.
Сделав пару шагов вперед, я погрузился в размышления, созерцая живой труп. Управляющий был прав. "Есть вещи:" и так далее. Я подумал, как мало я знаю о мире. Постоянно в работе, я и не догадывался, что существуют подобные чудеса: разумные жидкости, юнца, прожившие несколько тысяч весен, что есть такие виды погребения, которые похожи на что угодно, только не на место последнего упокоения.
— Прошу прощения,- дошел до меня голос управляющего, незаметно подошедшего ко мне.- А уважаемый господин кого хотел бы у нас похоронить? Заранее хочу заверить, что мы можем предложить абсолютно полный спектр всех и всяких похоронных услуг. Да вы и сами это уже заметили. Так о ком идет речь?
— О моем друге. Окислился позавчера. Давно уже страдал прогрессирующей коррозией.- Я украдкой вытер каплю смазочного масла, набежавшую мне на объектив.- Кроме того, пристрастие к вольтажу: Он запил, когда его оставила горячо им любимая ЭВМ. Это все его доконало.
Мой проводник сочувственно покивал.
— Обряд должен быть полностью традиционным. Кремация в термоядерном реакторе, кадмиевая урна со свинцовыми инкрустациями, останки должны быть погребены в бетонном бункере, усиленном вольфрамовыми плитами. Размер стандартный тридцать метров на пятнадцать. Могу ли я расплатиться энергией?
Управляющий кивнул.
— Мы принимаем любую валюту. Все услуги будут стоить десять мегаватт-часов.
— Весьма умеренная цена!- я был приятно удивлен.- Я переведу причитающуюся сумму со своего личного аккумулятора в Торговом банке. Утром по телефону я уведомлю вам, где находятся останки. А сейчас, до свидания.
Я слегка наклонился, он ответил мне быстрым поклоном. Я обернулся на пятке и направился к выходу. По дороге я обратил внимание на то, что у меня поскрипывают передачи. "Надо срочно идти в ремонт, чтобы не остаться здесь навсегда", подумал я и ускорил шаг.
Смеркалось.
____________________
R.I.P. — "Requiescat in pace" ("Покойся в мире"
— лат.) — обычная надпись на надгробиях в Европе.
Перевод с польского Евгения Дрозда
Гжегож Бабуля — писатель-фантаст из Варшавы.
Печатался в журналах "Fantastyka", в литературном альманахе издательства "Искры", четвертый номер которого был целиком посвящен фантастике. В 1988 году у Гжегожа Бабули вышла книга под названием "Ну, мистика!".
