Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой цикл по Галицко-Волынскому княжеству, и сегодня речь пойдет о времени регентства боярина Олега Владимирского – собственно, именно с этого момента в альтернативе начинаются крутые перемены. Рассказано будет о нем, о вдовствующей княгине Анне, борьбе за Галич, и многом другом.
Содержание:
Начало регентства и потеря Галича
Реконструкция средневекового Галича. Проблема заключается в том, что это не полная реконструкция города — по сути на современный ландшафт, с современными населенными пунктами, наложена система укреплений старого Галича. Под номером 1 показан средневековый детинец, 2 — современный Галич (население около 6196 человек)
Еще не успел закончиться траур по великому князю Роману Мстиславичу, как Галицко-Волынское княжество «посыпалось». Дело было не в том, что созданное им государство было нежизнеспособным, или что власть в государстве держалась лишь на личности одного Романа. После смерти великого князя сразу же активизировались все враги Романовичей, которые ранее были или разбиты, или скрывали свои намерения. Забыв про свой постриг, из монастыря вернулся Рюрик Ростиславич, который тут же, пользуясь поддержкой Ольговичей и своего сына Ростислава, сидящего на княжении в Киеве, стал собирать войска для похода на Галичину и Волынь. Вместе с ним к войне готовились Игоревичи, сыновья знаменитого Игоря Святославича, князя Черниговского, которые имели претензии на Галич еще со времен предыдущей местной правящей династии Ростиславичей (их матерью была дочь Ярослава Осмомысла). Претензии на тот же Галич выразил Мстислав Удатный, еще один внук Ярослава Осмомысла по женской линии, который уже имел на Руси славу великого полководца и политика. Всеволод Большое Гнездо, который ранее гарантировал права Романовичей на Галицко-Волынское княжество, сам выдвинул претендента на Галич – своего сына, Ярослава Всеволодовича. Поляки и венгры также стали выказывать большой интерес к дальнейшей судьбе Волыни и, в большей степени, Галичины. Подняли голову младшие князья, которые стали выказывать непокорность и стремление к отделению от единого государства. Более того, в Галич прибыли братья Кормиличичи, ярые противники Романа и его детей, вместе со многими другими боярами, изгнанными ранее за сопротивление княжеской власти. Это фактически возродило могущественную галицкую олигархическую партию, и столица стала уходить из рук юных Романовичей.
На фоне всего этого ссоры между князем-регентом Олегом и великой княгиней Анной стали последним гвоздем в гроб единства – ромейская принцесса считала, что венгры помогут ей удержать Галич, и готова была поклясться от имени сыновей королю Андрашу II в верности, в то время как Олег полагался лишь на собственные силы, а Андраша (в меньшей степени) и венгерскую аристократию (в большей степени) он считал крайне ненадежными, способными в любой момент предать и избавиться от Романовичей. Результатом всего этого стал моральный и организационный разлад в рядах Галицко-Волынского княжества, часть дружины разбрелась, и поддержка правящей династии ослабла.
Собрав войско, Рюрик в 1206 году выдвинулся на Галич войной. Из-за разброда и деморализации в галицком войске, а также подрывной деятельности, которую развернули бояре, у него имелось кратное численное превосходство. Из-за действий тех же бояр князь-регент Олег не мог отсидеться в осаде в самом Галиче, и был вынужден отправиться навстречу вторжению в надежде разбить врага по частям. Увы, это у него не получилось, и княжье войско потерпело поражение, большая часть воинов разбежалась. Лишь горстка всадников (в основном – поместные бояре) вернулась в Галич вместе с легко раненым Олегом. Предчувствуя неладное, он все же согласился на помощь со стороны венгров, и княгиня Анна тут же отправила письмо королю Андрашу II, который, помимо прочего, был родственником ее мачехи, а значит имел дополнительный стимул помочь своим племянникам. Однако условие помощи оказалось достаточно серьезным – Даниил и Василько признавали себя вассалами короны Венгрии. На это условие княгиня согласилась тайно, не уведомив Олега, что еще более усугубило ссору между князем-регентом и ней. Этим воспользовались бояре, и подняли бунт в городе. В суматохе этого бунта Олег был взят в плен вместе с молодыми князьями, а Анне удалось сбежать с несколькими верными людьми навстречу венгерскому войску. Бояре же открыли ворота перед войском Рюрика, и Галич оказался захвачен. Впрочем, сесть на княжение никто не успел – уже спустя несколько дней к городу подошла большая венгерская армия, разбив армию Рюрика и вынудив его вместе с Игоревичами покинуть город. Боярский бунт был подавлен, Кормиличичи вновь отправились в Венгрию, на сей раз – уже как пленники. Князь-регент был освобожден и восстановлен в своих правах, а в самом городе сел крупный венгерский гарнизон. Первый раунд борьбы за единство Галицко-Волынского княжества был выигран, но ценой этой победы оказалась потеря суверенитета.
Увы, вслед за первой победой последовало сокрушительное поражение. Собрав верные ему войска, князь-регент Олег, даже не успев целиком оправиться от раны, двинулся усмирять волынских князей, братьев и племянников Романа Мстиславича, стремившихся к отделению от единого государства [1]. Вместе с ним ушли многие лояльные ему галицкие бояре, и в городе осталась лишь княгиня Анна с княжичами и венгерским гарнизоном. Уже вскоре после этого в Галич вновь вернулись Кормиличичи – на сей раз, судя по всему, отпущенные при содействии венгерской аристократии, которая не желала видеть Романовичей во главе Галицко-Волынского государства [2]. В городе грянул новый бунт, а венгерский гарнизон по непонятным причинам вместо его подавления попросту покинул Галич. Княгиня вместе с сыновьями попала в заложники, и очень быстро разругалась с обеими Кормиличиами – будучи женщиной властной, амбициозной и полной сил, она не желала подчиняться власти двух зарвавшихся бояр, и даже, если верить «Ольгиным запискам», в гневе попыталась выцарапать глаза старшему брату, Владиславу.
В ответ на это Анну попросту изгнали из города, разделив ее с детьми, которые остались «на воспитании», а фактически – марионетками в руках бояр. Спустя несколько дней, загнав лошадей, княгиня оказалась в Венгрии, где вновь обратилась за помощью к Андрашу II, но тот лишь развел руками – Даниил и Василько оставались князьями и правителями, его вассалами, а то, что Анну изгнали – ее личные проблемы. Разочаровавшись в венгерском короле, Анна отправилась в Польшу, к Лешеку Белому, и попросила у него помощи несмотря на то, что тот поспособствовал смерти ее супруга. Увы, ответ Лешека был таким же – Даниилу и Васильку ничего не угрожает, они все еще князья, ничего страшного не произошло, а Анне просто нужно смириться с таким положением. Впрочем, Лешек тут же добавил, что в случае, если вдруг ее сыновей свергнут, то он окажет им поддержку…. Если они станут его вассалами, и передадут пограничные города Белз, Червен и Берестье в его распоряжение. Анна, видя, что Лешек достаточно серьезен в своих намерениях, согласилась, и фактически оказалась на положении заложницы.
А в самом княжестве тем временем разыгрались совершенно другие события. Князь-регент Олег был достаточно честолюбивым и амбициозным человеком, но в то же время благородным и верным по меркам своего времени. Клятва защищать интересы Даниила и Василька, а также государство, созданное его покойным князем Романом, была для него священной. Узнав, что бояре устроили переворот, взяли заложников и изгнали Анну, он временно отложил подчинение князей-сепаратистов, и вернулся во Владимир-Волынский. Его собственный род не просто так назывался Владимирским – что Олег, что его отец Дмитрий были кровью от крови местного боярства [3]. По одной из версий происхождения рода, их предки служили в дружинах великих князей Владимира Великого и Ярослава Мудрого, а еще раньше были лидерами местных общин в те времена, когда власть Рюриковичей не дошла до Волыни. Влияние Олега, благодаря его личным качествам, распространялось не только на Владимир, но и на многие окрестности, и не будь на Руси негласного правила о том, что править могут только Рюриковичи – он бы мог сам стать полноценным князем, а не регентом при Данииле и Васильке. И потому, явившись во Владимир и собрав большое вече, он был уверен в том, что получит поддержку в своем деле.
Надавив на местных бояр и сделав упор на то, что их князей, их по происхождению, по крови, держат в заложниках какие-то Кормиличичи, он потребовал предоставить ему все наличные силы, включая общинное ополчение и городской полк, который представлял собой хорошо вооруженную и организованную тяжелую пехоту. Вече предоставило ему в распоряжение эти войска, и многие бояре, покинувшие Олега в свое время, вернулись под его знамена и поклялись освободить княжичей. В первые месяцы 1207 года, когда еще не сошел снег, воинство Олега быстрым маршем двинулось на Галич, и застало местных бояр врасплох. Город был взят с наскоку, но бояре заперлись в детинце вместе с княжичами. Предчувствуя, что самостоятельно город они не отстоят, бояре решили отправить письмо тем, кто недавно хотел захватить город – Игоревичам, фактически призвав их на княжение. Те, недолго думая, согласились, и выдвинули большую армию к Галичу, которую вовремя обнаружили дозоры армии Олега. Не желая кровопролития, он еще до подхода войск Игоревичей начал переговоры с Кормиличичами, которые прошли успешно. В результате этого волынское войско ушло на север, забрав с собой Даниила и Василька, а бояре усадили Игоревичей править княжеством. Галич оказался потерян для Романовичей, хоть Олег и смог освободить княжичей от боярского плена.
Олег Владимирский и Анна Ангелина
Предположительно Олег Владимирский
Однако на этом война не закончилась. Сложилась весьма своеобразная ситуация многостороннего конфликта, авторами которой стали соседние правители вместе с княгиней Анной, которая чрезмерно полагалась на западных друзей из Венгрии и Польши. Князь-регент Олег вернулся на Волынь, и продолжил подчинять местных князей, которые пытались отделиться от власти, исходящей из града Владимира. В Галиче засели Игоревичи вместе с боярами, которые имели значительную силу и достаточно высокую поддержку местных общин, которая была достигнута работой на публику Кормиличичей. Венгрию, само собой, не устраивала потеря Галича, и она готовилась выступить на войну в союзе с волынянами, но галичане сделали неожиданный ход, признав себя вассалами Андраша II – и вот уже венгерские войска, которые должны были отстаивать интересы Даниила и Василька Романовичей, готовились выступать на войну в союзе с Игоревичами. В Польше, едва стало известно об освобождении детей Романа Великого и потере Галича, Лешко Белый все же решил оказать поддержку Анны. При этом Галицко-Волынское княжество переходило под сюзеренитет Лешка и теряло свои западные территории, но учитывая совокупную мощь мадьяр, галичан и Игоревичей, даже князь-регент признал такой вариант допустимым, хоть ему и претили любые территориальные уступки соседям.
Боевые действия начались летом 1207 года с походов Игоревичей на Волынь, которые завершились двумя достаточно крупными сражениями, в которых их силы потерпели поражение. Князь-регент Олег активно использовал волынское ополчение, маневрирование конницей, выигрывая время, и добился успеха – когда с запада подошли польские войска, началось наступление в сторону Галича. Однако здесь их ждали уже венгерские полки, и развернувшееся сражение закончилось разгромным поражением. Польская часть войска бежала, бросив обоз, и что хуже того – галичане и мадьяры смогли захватить в плен княгиню Анну, которая находилась в польском лагере, надеясь на скорую победу. Венгры поначалу хотели отправить ее к себе, но Кормиличичи банально выкупили княгиню и посадили ее под замок в своей усадьбе на окраине Галича, надеясь шантажом добиться от Олега уступок территорий Волыни. Однако предложение выкупа с его стороны они отвергли – их интересовала только земля и отказ княжичей от претензий на Галич. Этого позволить себе князь-регент не мог. Не мог он и отказаться от защиты Анны, даже с учетом их ссоры – иначе молодые княжичи возненавидели бы его.
Оставались лишь несколько вариантов, один безумнее другого, и князь-регент решился на большой риск. Взяв лишь самую надежную часть конницы, он в зиму между 1207 и 1208 годом совершил дерзкий рейд к Галичу, основанный на внезапности и скорости. Перед этим он не единожды засылал в город шпионов, и смог определить точное местонахождение Анны. Обрушившись ночью на место, где ее держали, он перебил охрану, освободил княгиню, сжег усадьбу, разорил окраины города, и как можно более быстрым темпом отбыл к Владимиру-Волынскому. В ходе этого налета погибло драгоценное имущество семьи Кормиличичей, но что важнее – был убит единственный сын Владислава, главы боярской партии Галича. Конфликт между Кормиличичами и наследниками Романа Великого начал принимать кровавый, разнузданный вид, с оттенком личной мести, к которой призвал глава семейства, Володислав.
По возвращению во Владимир-Волынский Олега и Анну ждали вести из Польши – Лешек Белый заключил мир с Венгрией, не отказавшись при этом от западных территорий Волыни и вассальной клятвы ему Романовичей. Фактически это означало раздел Галицко-Волынского княжества на две части – Волынь отошла полякам, а Галич – венграм. Это, а также храбрость и смелость, проявленная Олегом при освобождении княгини Анны, положили конец вражде между ними, и даже более того – если верить «Ольгиным запискам», между ними завязался достаточно бурный роман. При этом будучи людьми достаточно прагматичными, Олег и Анна после двух лет войн за наследство детей Романа Великого уяснили для себя простые вещи, и установили особые правила на будущее. Было ясно, что вассалитет и ориентация на соседних правителей не оправдывала себя – вместо сохранения власти Даниила и Василька в Галицко-Волынском княжестве они получили раздел государства и отделение части территорий в пользу своих «сюзеренов». Положение вассала также не устраивало ни княгиню, ни князя-регента, как и любая другая зависимость от кого-то. Полагаться можно было только на свои силы, а их было не так уж и много.
Следовательно, требовалось найти новые решения проблем, а также активно использовать существующие противоречия, которые всегда существовали между различными соседними правителями. Собственно, первые такие противоречия не заставили себя долго ждать – Игоревичи, возглавляемые старшим братом Романом, тяготились сюзеренитетом Венгрии, и уже в 1208 году объявили Андрашу II войну за независимость, не постеснявшись даже получить поддержку у поляков. Это фактически выводило всех крупных игроков региона из борьбы за Волынь, и развязывало руки князю-регенту с дальнейшей деятельность. Вскоре последовал и крупный дипломатический успех – Всеволод Большое Гнездо, ввязавшись в конфликт с Ольговичами, понял, что ему не до борьбы за Галич, и предложил свою поддержку Даниилу и Васильку на старых условиях. Причиной такой перемены стало и осознание того факта, что без Галицко-Волынского государства у Владимиро-Суздальского княжества не было достаточно сильных союзников, особенно на юге, и относительно мирные годы союза с Романом теперь вспоминались с нотками ностальгии. Восстановление дружбы с Всеволодом значительно укрепило позиции Волынского княжества, и Олег с Анной начали действовать.
Пока Галичина утопала в крови противостояния Игоревичей и поляков с мадьярами, на Волыни шел процесс централизации власти. Постоянные бунты и волнения со стороны мелких князей порядком надоели Олегу, и потому была проведена ревизия всех столов с помощью грубой силы – дружины, поместных бояр, владимиро-суздальских наемников и Владимирского городского полка. Вместо старой системы постоянно дробящихся наследственных удельных княжеств (где все еще сохранялась лествица, несмотря на усилия Романа Великого) была введена система недробящихся уделов с четко определенными границами. Несмотря на практически такое же название, посты глав новых административных единиц были назначаемыми, а не наследственными – в любой момент верховный князь мог сменить местного управленца, хоть предпочтение и отдавалось передаче власти от отца к сыну (при условии их лояльности, само собой). На откуп «свергнутым» князьям в наследственное владение передавалась земля с деревнями и крестьянами, которая отныне становилась главным объектом владения. Таких уделов на первое время создали лишь четыре – во Владимире, где правил сам верховный князь, Луцке, Дорогобуже и Шумске.
Началась реорганизация армии, которая во многом сразу приняла вид позднефеодальных формирований [4]. Сохранялся созыв боярских ополчений, но при этом все большее значение стали получать поместные бояре – мелкие представители общинной знати, которым в обмен на их военную службу выдавался некий участок земли (поместье). При этом наследование этой земли, с одной стороны, не предусматривалось, а с другой – сын поместного боярина обычно сам становился поместным боярином, тем самым наследуя и землю, и род занятий от отца [5]. Ополчение крупных бояр вместе с некоторым количеством поместного боярства формировало дружину, которая стала восприниматься сугубо в узком смысле как воинское конное формирование – «малая дружина» из числа поместных бояр, которые несли службу практически на постоянной основе, и «большую дружину», в которую входила вся конница, включая и поместных бояр, и ополчение бояр крупных. Значительно расширили призыв общинных ополчений – Олегу, благодаря своему влиянию и сложной ситуации, в которой оказалось Волынское княжество, удалось продавить признание права князя призывать определенное количество людей от общины в любое время, в зависимости от ее численности, для службы в пехоте («пешцах»). Пешцы в мирное время жили со своими семьями и вели хозяйство, но по первому требованию князя они должны были явиться в его распоряжение для ведения войны или участия в «охотах», которые иногда превращались в аналог военных маневров. Последние проводились в среднем дважды в год, на что из княжеской казны не жалели никаких средств. В случае же крайней необходимости оставалась в силе возможность широкого призыва общинного ополчения («воев», однако постепенно это слово вытеснялось другим – «ратником»).
Особым положением стали пользоваться тяжелые пехотинцы городских общинных полков («оружники»), которые представляли особую ценность из-за своей спайки, боевого духа, достаточно высокой дисциплины и хорошего вооружения. Оружники набирались исключительно из свободных граждан (русин согласно терминологии «Русской правды»), и по статусу были возведены Олегом практически до уровня пешей дружины. Легкую пехоту («стрельцов») обычно обязывались приводить с собой бедные поместные бояре или сельские общины, где всегда хватало людей, умевших обращаться с луком. Для обеспечения всего этого воинства оружием и какими-никакими доспехами пришлось форсировать работу кузниц и ремесленников, и даже заказать мастеров из-за границы, что стимулировало развитие городской инфраструктуры. Поместные бояре предпочитали покупать оружие и доспехи из-за границы, так как местное сырье не позволяло производить высококачественную продукцию металлургии. Пришлось пойти и на некоторые упрощения – так, для пехоты начали массово изготовлять относительно дешевые и простые стеганки вместо более привычных кольчуг.
При этом городские и сельские общины получили формальное право голоса – в случае решения особо важных государственных вопросов, в частности, при принятии закона о призыве князем людей в армию, созывалось всеобщее вече из выборных представителей отдельных общин. Это, с одной стороны, льстило общинникам и давало им хоть какую-то власть, а с другой – добавляло легитимности решениям князя при сохранении его популярности, так как ранее право общин как-либо влиять на большую политику и принятие важных решений было практически ликвидировано. Вся эта работа продолжалась три относительно спокойных года – с 1208 по 1210, за которые приходилось лишь отбивать редкие набеги галичан и венгров на южные границы. К ее завершению Волынское княжество приняло совершенно новый вид, а преобразованная армия уже сильно отличалась от традиционной русской, но еще не была опробована в боях. Впрочем, ждать новых сражений оставалось недолго.
Возрождение Галицко-Волынского княжества
Пока Волынское княжество во главе с князем-регентом Олегом и княгиней Анной собиралось с силами, в Галичине продолжался праздник жизни. Едва только Романовичи устранились от борьбы за Галич, как Игоревичи, поклявшиеся до того в верности венгерскому королю, отказались ему подчиняться, и началась война за независимость, причем Игоревичам совершенно неожиданно оказали поддержку поляки, что предопределило успех первого времени. Кроме того, в 1208-1209 году Игоревичи действовали в унисон с местным боярством, которое их целиком поддерживало, и объединенные силы смогли вытеснить венгров с территории княжества и добиться окончательной независимости, закрепленной Перемышльским договором. Впрочем, Игоревичи при этом были зависимы от поляков и бояр, да и после окончания войны умудрились быстро разругаться, в результате чего в княжестве началась гражданская война.
Поляки, занятые своими делами, временно самоустранились, а венгры готовились вернуть территорию княжества в свои руки, когда братья ослабят друг друга до крайней степени. Но этого не случилось – боярам очень быстро надоели склоки между братьями, и они сделали то, что делали успешно в течении уже нескольких лет, изгнав в 1210 году Игоревичей с княжения и пригласив на их место Ростислава Рюриковича, сына того самого Рюрика, которого насильно постриг в монахи Роман Великий. Впрочем, долго он в городе не задержался – Игоревичи вернулись и свергли Ростислава, силой вернув власть в свои руки, после чего последовали масштабные репрессии против бояр. По всей видимости, они брали пример с Романа Великого, который таким образом усмирил бояр, но братья заметно уступали в политическом чутье великому князю, и наделали ошибок, начав жестоко пытать и казнить просто всех подряд, не выбирая самых непопулярных и одиозных бояр.
Их действия сплотили общину и оставшееся боярство во главе с Кормиличичами, и в 1211 году в городе случился бунт. Дружина была перебита, князей связали, а затем подвергли мучительной казни. Решив более никому не подчиняться, бояре избрали действительно «своего» князя – Володислава Кормиличича. Видя, что Галицкое княжество превращается в сплошное политическое болото и источник нестабильности, Польша и Венгрия, до того имевшие различные мнения по поводу судьбы этой земли, неожиданно нашли общий язык и смогли договориться. В 1212 году они как союзники вторглись в княжество и взяли штурмом Галич. Кормиличичи уже в который раз отправились в венгерский плен, а на княжение был посажен малолетний венгерский князь Коломан, которому в жены отдавалась польская княжна Саломея. Галичина превращалась в кондоминиум Андраша II и Лешека Белого, всем стала заправлять венгерская администрация, пускай и с привлечением некоторых бояр, а в важнейших городах посадили венгерские гарнизоны. Взбунтовавшиеся в 1215 бояре попробовали пойти по старой схеме, и пригласили еще одного претендента на Галич, Мстислава Удатного, однако тот не смог долго продержаться в городе, потерпел сокрушительное поражение и был вынужден отправиться к берландникам. Казалось, что в Галицком княжестве твердо укрепилась польско-венгерская власть.
Однако в это же время менялось положение и в Волынском княжестве. Проведя масштабные военные реформы, князь-регент Олег получил достаточно многочисленную и хорошо подготовленную армию. Первой его целью было возвращение всех западных территорий и получение полной независимости от поляков. Когда в Галиче в 1210 году изгнали Игоревичей, он решил действовать, при этом выставив свое антипольское выступление как справедливое и целиком оправданное. К Лешеку Белому было отправлено письмо с требованием соблюсти интересы Романовичей, т.е. передать формально вассальный ему Галич в руки Даниила или Василька, а когда поляки отказались – мгновенно собрал армию и выступил в поход. Берестье и Белз и с радостью открыли ворота перед его полками, а Червен был взят после непродолжительного штурма.
Развивая успех, Олег вторгся в Мазовию и разбил войско Конрада Мазовецкого, который решил поддержать брата в войне. В течении 1210-1212 года польские князья не раз собирались выступать в поход на непокорных волынян, но всегда их планам мешали стремительные удары русского воинства. Новая армия, созданная Олегом, целиком себя оправдала. В конце зимы 1211-1212 годов он решился на дерзкий набег в сторону Кракова, который закончился большим успехом – были разбиты начавшиеся было собираться польские полки, а князь Лешек Белый попал в плен и был вынужден заключить мир на условиях волынян. А условия были простые – полное предоставление Волыни независимости, возвращение отнятых ранее княжеств, а также полный отказ от любых претензий на территории государства. Впечатленные успехами полков Романовичей, поляки в дальнейшем старались избегать прямых конфликтов с ними, и начали намечаться тенденции к сближению двух государств и заключению союза. Впрочем, до настоящего мира и взаимопонимания им было еще далеко.
Разобравшись с поляками и восстановив Волынское княжество в его полных границах, Олег занялся укреплением княжеской власти на недавно присоединенных территориях. Создавались новые уделы, совершались походы против северных соседей – ятвягов и литовцев, которые постоянно тревожили границы Берестейской земли. По указу князя началось строительство новых, каменных крепостей взамен старых деревянных, которые должны были закрепить текущие границы на севере. За 1212-1218 годы, за исключением указанных выше действий, походы проводились лишь на восточных границах, против городов Болоховской земли, территория которой постепенно входила в зону влияния государства Романовичей. На развернувшиеся в Галиче события князь и княгиня смотрели с кривой усмешкой, делая ровно то, чем в свое время смог добиться подчинения Галича Роман Великий – ждали, когда галицкие бояре взвоют от старых правителей, и сами призовут волынян к себе на стол.
Сама княгиня в это время крайне редко показывалась на людях. Объяснение мы можем почерпнуть из «Ольгиных записок», где вполне четко указывается причина подобного отшельничества – несмотря на устоявшуюся традицию сохранения вдовства после смерти князей-супругов, Анна вновь тайно вышла замуж, и не за кого-то – а за самого князя-регента Олега, который в 1209 году потерял свою первую супругу, умершую при родах. Трое детей, которые появились после этой даты у Олега от неизвестной женщины (два сына, Дмитрий и Андрей, и дочь Ирина), в дальнейшем воспитывались наравне с Романовичами, и считались князьями Даниилом и Васильком близкими родственниками. По всей видимости, неизвестной женщиной была сама княгиня Анна, которая предавалась затворничеству на время беременностей. Об этих тайных отношениях ходили слухи, и многие были уверенны в том, что слухи эти правдивы, однако князь-регент и княгиня, держа власть и приближенных в ежовых рукавицах, смогли добиться того, что ни единого подтверждения этим слухам не просочилось в общество. Об их отношениях знали лишь ближние бояре, которым было плевать на нарушение условностей, да гости могли изредка заметить взгляды, которые бросали тайные супруги друг другу. Любого, кто хотел использовать тайну их отношений и брака против князя-регента, ожидала темница и смерть.
В 1218 году звезды сошлись в ряд. Во Владимир-Волынский тайным образом прибыли посланцы Мстислава Удатного, который после прошлой неудачи с Галичем был выбран князем берладников, и ныне правил в нижнем Поднестровье, с предложением поддержать претензии Романовичей в обмен на земли в среднем течении Днестра, которые формально находились в составе Галицкого княжества. Для закрепления союза предлагалось заключить брак между Ярославой Олеговной, дочерью князя-регента, и сыном Мстислава, Симеоном [6]. Практически одновременно с этими послами прибыли еще одни – из Галича, с предложением вернуть город и княжество его законным владельцам, Даниилу и Васильку Романовичам, в обмен на помощь в изгнании венгров и поляков. Князь-регент Олег и княгиня Анна давно ожидали этого письма, и потому без промедления созвали войско и приготовились выступить в поход. С юга им навстречу шло воинство Мстислава Удатного. Бояре Галича, узнав об этом, подняли восстание, но венгры успели закрыться в детинце, и стали отбиваться. Олег же, не дойдя несколько верст до окраин города, остановил свои войска, давая понять, что детинец галичане должны взять сами – в подтверждение своей лояльности ему и детям Романа Великого, а не юному князю Коломану. Он лишь обеспечил плотное кольцо блокады вокруг города, что позволило поймать всех посланников из города в Венгрию, так что трехнедельная осада детинцы, завершившаяся успешно, смогла остаться в тайне от короля Венгрии и польского князя.
В дальнейшем военные действия развернулись в западной части княжества. Венгерские и польские войска первое время действовали не согласовано, и два отличных полководца – Мстислав Удатный и князь Олег – с легкостью громили их по частям. За 1218-1219 годы им удалось окончательно освободить территорию княжества от любого мадьярского присутствия, и даже совершить ряд набегов на Венгрию и Польшу. Однако уже в который раз своевольные галицкие бояре, недовольные сильной властью князя и тем, что он отобрал доходы с добычи соли в пользу содержания княжеской армии, вновь решили переменить сторону. Вдобавок, каким-то образом к ним смог сбежать Володислав Кормиличич, который вновь принялся раздувать мятежные настроения – не исключено, что Андраш II, верно оценив характер этого человека, попросту отпустил его в город, дабы нанести удар по позициям Романовичей. В 1220 году в Галиче полыхнуло очередное восстание, княгиня Анна вместе с детьми едва не попала в руки бояр. Лишь героические усилия немногочисленного гарнизона, который возглавил княжич Василько, помогли отстоять детинец и отправить весть Даниилу и Олегу, которые в это время сражались с венграми.
Вернувшаяся княжеская армия достаточно жестоко расправилась с бунтовщиками, в особенности с боярами. Володислав Кормиличич был схвачен и казнен, многих бояр изгнали. После этого Галич, казалось, окончательно притих и смирился с княжеской властью. Война за Галицкое княжество закончилась в 1221 году полной победой Романовичей. Лишь после этого князь-регент Олег сложил с себя этот титул и передал власть 19-летнему наследнику Романа Мстиславича – Даниилу Романовичу, который в торжественной обстановке был объявлен великим князем. Титул этот впервые использовался в качестве официального без применения к Киеву, и имел значение лишь в границах Галицко-Волынского государства. В знак особой признательности за те титанические усилия, которые приложил к отстаиванию их интересов боярин Олег Владимирский, Даниил особым указом присвоил ему и всему его роду наследственный титул князя, что в русской практике было событием исключительным [7]. Великое дело было завершено, и Галицко-Волынское княжество восстановилось во всем своем былом величии.
Война с Мстиславом Удатным и битва на Калке
Поместный боярин, он же будущий дворянин и всадник поместного войска.
Несмотря на официальное вступление Даниила Галицкого в свои права великого князя, фактически власть оставалась в руках Олега Владимирского и Анны, в то время как юный правитель продолжал набираться опыта военном деле, управлении, дипломатии, и многом другом. И это пришлось весьма кстати – едва только успел Даниил одеть княжеский венец, как вчерашний союзник, Мстислав Удатный, внезапно решил вспомнить о своих правах на галицкий стол. Сложно сказать, чем он руководствовался, фактически объявляя войну близким родственникам, однако быстро стало ясно, что он действует не сам, а при поддержке все тех же всесильных галицких бояр, причем уже не из одного города Галича, а со всего княжества. Даже с учетом казни Кормиличича, бояре все равно не желали мириться с сильной централизованной княжеской властью, которую им всячески насаждали еще со времен Романа Мстиславича, и были готовы выжечь свою землю в пепел, лишь бы не подчиняться никому.
Казалось, что выбор Мстислава Удатного в качестве нового князя идеален – он был знаменит, отлично зарекомендовал себя как полководец, имел хорошую армию, да и претендовал на Галич вполне обоснованно. В то же время бояре смогли бы навязать престарелому князю свою волю, и сделать из него чисто номинального правителя, разделив всю власть между собой. Поддержка его появилась практически из ниоткуда, и была достаточно широкой. Сразу же на его сторону перешли Перемышль и ряд западных городов, из Венгрии вторглись наемники, нанятые Мстиславом за хорошие деньги, полученные от бояр, а с юга на Галич выступила армия, набранная из берладников и половцев, с которыми широко сотрудничал Удатный. Ситуация складывалась достаточно серьезная, и молодой великий князь поначалу даже растерялся, не зная, что делать.
Однако Олегу разбираться с такими ситуациями было не в первой – быстро собрав войско по уже не единожды отработанной схеме, он встал лагерем под Галичем, на время заставив бояр в городе притихнуть. Однако затем он неожиданно снялся и отступил, увозя с собой всех своих сторонников и родичей, включая княгиню Анну. Если верить «Ольгиным запискам», Олег, которому изрядно надоела галицкая вольница, решился на весьма спорный и опасный, но в то же время потенциально выигрышный шаг. Отведя свои войска, он вселил надежду в бояр, и дал их войскам, войскам Удатного и наемным венграм соединиться. Все его враги были в одном месте, и готовились идти на Владимир – но вместо этого, имея меньшие силы, Олег ночью обрушился на лагерь союзников, и устроил настоящую резню. Был взят в плен Мстислав Удатный, многие бояре, сотни половцев и венгерских наемников. С князем поступили просто — отобрав полученные им ранее территории, его заставили принести Даниилу вассальную клятву, что фактически расширило границы Галицко-Волынского княжества до устья Дуная. Половцев и венгров расселили по своим территориям, как это делалось не раз в течении многих войн.
А вот боярам ничего не простили. Войско князя Олега двинулось медленным маршем, от одного города к другому, начиная с Галича, где бояр, как многократных зачинщиков мятежей, подвергали пыткам и казнили как предателей. Многие города и общины остались вовсе без политической элиты – но Даниил тут же, после казней, велел общинам выбрать «лепших мужей» из числа свободных горожан, свободных крестьян, ремесленников, купцов, мелких бояр, и тут же, не делая разницы между формальными отличиями, определял их гласом и лицом общин вместо казненных, которые вновь и вновь приносили в Галицкую землю войны. Учитывая, что народ за десятилетия непрекращающихся войн порядком устал от конфликтов, подобные действия достаточно быстр обрели популярность и признание. Новое боярство было куда более склонно к сотрудничеству с княжеской властью, да и дальнейшие действия князя Даниила лишь укрепили их лояльность.
В 1222 году половцы хана Котяна, через его зятя, Мстислава Удатного, обратились ко всем русским князьям с просьбой о помощи против неких могущественных кочевников с востока. Речь шла о монголах, чьи тумены уже дошли до западной части Великой Степи, и вот-вот должны были обрушиться на Русь. Половцы успели повоевать с ними, и потерпели сокрушительное поражение. Стремясь выжить, они стали искать помощи у русичей, которым также угрожали эти гости с востока. На собрании князей в Киеве была сформирована коалиция из половцев и четырех русских княжеств – Галицко-Волынского, Киевского, Смоленского и Черниговского. Остальные князья от участия в походе уклонились. Не считая угрозу монгол чем-то серьезным, союзники готовились к войне спустя рукава, и государство Романовичей не стало исключением.
В поход 1223 года выступила в основном конница, да и то не вся, а пехоту и вовсе оставили дома. Несколько тысяч княжих людей, к которым присоединились примерно столько же пеших и конных берладников князя Мстислава, вскоре объединились с армиями других княжеств, и общая численность воинства достигла 15-20 тысяч человек. Армия была «больна» тем, что состояла из разнородных сил – общего командующего не было, каждый тянул на себя, войска шли раздельно и планировали действовать раздельно. Как результат – при встрече с тремя потрепанными туменами монгол, которые незначительно превосходили по численности союзное воинство, Мстислав Удатный со своими войсками бросился вперед, ожидая легкой воинской славы, и едва не сложил свою голову. Галичане и волынцы, которые пошли выручать его, понесли большие потери. Все сражение закончилось разгромом для русского войска, и гибелью многих князей, включая киевского князя Мстислава Старого, и черниговского князя Мстислава Святославича.
Домой, в Галич, вместе с раненным великим князем Даниилом, вернулась лишь пятая часть его войска, большинство погибших были представлены поместным боярством, которое из-за этого сражения сильно поредело. Еще долгое время государство оплакивало своих сынов, но особо горькой была другая потеря – в жаркой сече погиб князь Олег Владимирский, чье тело едва удалось вывезти из гущи схватки и вернуть домой. Великий князь Даниил потерял не просто советника и соратника – Олег был для него подлинным отцом и наставником. Княгиня Анна, оплакав потерю второго мужа, постриглась в монахини и приняла имя Евфросинии. Вместе с ней в монастырь ушла и молодая Ярослава Олеговна, потерявшая своего супруга, Симеона Мстиславича. Мстислав Удатный, лишившись сына, как-то резко потерял свой былой пыл, и стал мрачным и унылым, не проявляя более былой силы или стремления к власти.
Первое сражение с монголами обернулось болезненным поражением для Руси, но в Галицко-Волынском государстве его восприняли с особым чувством потери и ужаса. Неизвестно было, вернутся монголы, или нет – но над гробом человека, который заменил ему отца, великий князь Даниил принес клятву о том, что сделает все, чтобы подобное более не повторилось. Как говорят последние слова «Ольгиных записок», в этот день вместе с князем Олегом Владимирским умер мальчик, и родился великий муж, которому суждено будет стать одним из самых известных и влиятельных правителей своей эпохи.
Примечания
- В реальности даже Волынское княжество пришлось долго и нудно собирать по частям. Однако это реал, где Романовичам требовалось еще подрасти, а Анна не обладала достаточным влиянием для отстаивания интересов своих детей, а в альтернативе есть князь Олег, за которым сила общины Владимира-Волынского и боярства Волынского княжества.
- В реальности венгры достаточно долго поддерживали Романовичей, однако в альтернативе это не шатко сидящие на своих местах малолетки, а вполне легитимные правители, чьи права отстаивает популярный и умелый боярин. Их позиции намного сильнее, опасность и неудобность для окружающих правителей – больше. Именно потому вместо системной поддержки со стороны мадьяр и поляков будут постоянные танцы с попытками ослабить Романовичей и подчинить их себе как можно более крепче.
- Само собой, в реальности никакого такого рода бояр Владимирских не было, но с другой стороны – мы вообще очень мало знаем о волынском боярстве, и потому существование какого-то местного аналога Кормиличичей, только лояльного князю, считаю вполне возможным в рамках АИ.
- Описанные далее военные реформы практически целиком копируют реальные военные реформы, проведенные при Данииле Романовиче. Таким образом, Волынское княжество на 20-30 лет раньше получают в свое распоряжение достаточно мощную и многочисленную армию, что «развязывает руки» князю-регенту Олегу. При этом часть явных анахронизмов для домонгольской эпохи я не вводил, они появятся лишь в 1240-х годах.
- По сути это означает создание поместного войска и мощный пинок в развитии дворянства. При этом я ничего не выдумал – этот процесс шел и в реальности в XIII веке в Юго-Западной Руси, и уже в XIV веке такое поместное боярство органично влилось в польскую шляхту, имевшую схожий феодальный базис. В соседней Польше схожий процесс начался еще в XII веке, так что у Романа и Олега могли быть даже образцы для подражания. В Московском княжестве поместное войско появилось лишь в конце XV века, но это скорее всего связано с окончанием долгого формирования, которое также началось двумя веками ранее, и было замедлено разрушительными последствиями монгольского похода на Русь при Батые. Впрочем, это лишь предположение.
- Существование Симеона предположил историк Войтович, но был ли такой сын у Мстислава Удатного на самом деле – неизвестно.
- С одной стороны, присвоение титула князя не-Рюриковичам на Руси было не принято, и вообще лютый моветон. С другой, подобная европейская система присвоения титулов за особые заслуги рано или поздно должна появиться, и внедрена она будет не сразу – а тут как раз благодатная почва: пока еще единичное присвоение, особо значимый боярский род, прогрессивное княжество с уже наметившимся расслоением среди Рюриковичей на основную правящую ветвь, и стремительно мельчающие прочие. Возвышать из рядом боярства кого-то, поднимая их до уровня мелких Рюриковичей из числа дальних родственников, в таком случае мне кажется вполне допустимым. Тем более что никакой удел при этом Олегу Владимирскому в наследство не передается, и он по сути остается служилым князем, по рангу где-то между Рюриковичами и традиционным боярством.
