Содержание:
СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ
Ракеты семейства «Фалькон» создавались под прямое взаимодействие с автоматической системой управления оружием (СУО) самолета-носителя. Автоматика брала на себя большую часть операций по подготовке ракеты к запуску: от активации бортовой электроники и до, собственно, пуска, весь процесс проходил без человеческого вмешательства.
ВАЖНО: поскольку ракеты «Фалькон» создавались для ношения на внутренней подвеске перехватчиков, захват цели на сопровождение их головкой самонаведения выполнялся еще на подвеске, внутри самолета-носителя. СУО самолета, используя данные бортовых сенсоров, определяла положение цели, дистанцию и направление на нее, и ориентировала головку самонаведения так, чтобы к моменту пуска она уже смотрела на цель.
Запуск ракеты семейства «Фалькон» выглядел примерно так. После взятия цели на сопровождение РЛС перехватчика (вручную, или по командам автоматической системы SAGE), СУО рассчитывала курс и оптимальный профиль атаки, и направляла самолет на цель — или косвенно, выводя на лобовое стекло кабины световые индикаторы для пилота, или напрямую, работая с автопилотом самолета. Атаки могли выполняться на встречном курсе, на сходящемся или пересекающемся курсе, или на догонном курсе. Автоматика рассчитывала оптимальный момент пуска ракет и начинала готовить их к запуску.
ВАЖНО: перехватчики F-101, F-102 и F-106 имели помимо РЛС бортовую инфракрасную систему поиска и сопровождения цели, и могли использовать ее данные для наведения «Фальконов».
Примерно за сорок секунд до выхода на дистанцию пуска, СУО самолета-носителя отключала внешнее питание от нагревателей, поддерживавших нужную температуру для работы электроники “Фалькона”. Ракета автоматически переключалась на автономное питание от собственных аккумуляторов. Ее ламповая электроника включалась и начинала прогреваться.
За пятнадцать секунд до пуска, СУО самолета-носителя разблокировала механизмы привода сенсора (РЛ-антенны или ИК-телескопа) головки самонаведения “Фалькона”. Головка самонаведения, до этого зафиксированная в нейтральном положении, приводилась к положению сенсорного комплекса самолета, то есть начинала «сопровождение» цели еще не видя, собственно, цели. Одновременно, выполнялась синхронизация радара самолета и приемного устройства ракеты по рабочей частоте.
За шесть секунд до пуска, СУО самолета-носителя стробировала по дальности РЛС самолета и приемное устройство ракеты, то есть выставляла интервал максимальной и минимальной дальности (с центром на сигнале от цели), за пределами которого сигналы игнорировались. Таким образом СУО убеждалась, что и самолет, и ракета видят одну и ту же цель.
За две секунды до пуска, СУО проводила финальную проверку радара самолета и электроники ракеты, убеждалась в отсутствии сбоев, и, в момент достижения расчетной точки – подавала команду на запуск. Пусковые установки выдвигались из корпуса перехватчика, и ракеты стартовали с них — собственно пуск занимал менее 2 секунд. Так как ГСН ракеты уже была заранее наведена на цель, ракета начинала «вести» цель сразу после отделения от носителя.
Ракеты “Фалькон” обычно запускались парами, одна ракета – с полуактивным радиолокационным, и одна – с инфракрасным самонаведением. Американцы считали, что такая практика дает лучшие шансы поразить цель, чем применение ракет какого-то одного типа. При этом, ракета с инфракрасным самонаведением всегда запускалась первой (иначе она могла бы по ошибке начать наводиться на горячий выхлоп предшественницы).
Существовало несколько вариантов СУО, использовавшейся для запуска “Фальконов” с различных самолетов:
СУО тип Е-9: базовая система управления огнем, использовавшаяся перехватчиком F-89H. Представляла собой развитие предшествующей СУО тип E-6, использовавшейся для автоматической стрельбы неуправляемыми ракетами. Специальный аналоговый вычислитель, обозначенный как “F-computer”, выполнял расчет курса на перехват с упреждением сопровождаемой радаром цели. Пилот удерживал самолет на курсе, следуя командам вычислителя и световым индикаторам, проецируемым на лобовое стекло. В оптимальный момент, компьютер автоматически приводил в готовность и выпускал “Фальконы” – 3-6 в залпе. Если управляемые ракеты промахивались, компьютер автоматически переключался на неуправляемые ракеты FFAR и продолжал сближение для повторной атаки.
СУО тип MG-12: была разработана для перехватчика F-89J, основным вооружением которого являлись неуправляемые атомные ракеты AIR-2 “Genie”. Система могла рассчитывать огневое решение как для “Фальконов”, так и для “Джиннов”, выполняя перехват с упреждением цели.
Главным отличием от E-9 была заложенная в MG-12 возможность атаки с подскока. При такой атаке, перехватчик, взяв цель на сопровождение своего радара, разгонялся и по командам СУО переходил в почти вертикальный набор высоты, запуская ракеты в верхней точке траектории. Атака с подскока позволяла F-89J достать цели, летящие выше обычного “потолка” перехватчика.
СУО тип MG-3: эта система была разработана для одноместных перехватчиков F-102 “Delta Dagger”. Конструкторам “Хьюз” пришлось приложить значительные усилия, чтобы автоматизировать в ней те функции, которые ранее выполнял второй летчик. Система включала автоматический транспондер системы идентификации “свой-чужой”, позволявший упростить выбор конкретной цели.
Система MG-3 включала три возможных профиля атаки: радарный перехват на встречном курсе, визуальный перехват на пересекающемся курсе и визуальный перехват на догонном курсе. Первый режим был полностью автоматическим, и позволял использовать только ракеты с радиолокационным наведением. Два других режима были “ручными”, и позволяли использовать ракеты как с радарным, так и с инфракрасным наведением.
СУО тип MG-10: модификация системы MG-3, включавшая канал обмена данными AN/ARR-44. Этот канал обмена данными позволял перехватчику напрямую взаимодействовать с компьютерами глобальной системы контроля воздушного пространства SAGE (англ. Semi-Automatic Ground Environment), выполнявшими задачу автоматического отслеживания воздушного движения над Северной Америкой, идентификации радарных контактов и выведения перехватчиков на враждебные/не опознанные.
С помощью AN/ARR-44, SAGE управлял автопилотом и СУО перехватчика, выводя его на цель практически без участия пилота. После взятия цели на сопровождение радаром, СУО MG-10 автоматически выполняло перехват и запуск бортового вооружения. После выполнения атаки, SAGE возвращал истребитель в район базирования.
СУО тип MG-13: версия MG-10 для “внепланового” перехватчика F-101B “Voodoo”. Так как этот перехватчик был двухместным, СУО пришлось частично вернуть к архитектуре MG-12. Система могла как взаимодействовать с SAGE, так и функционировать полностью автономно (поскольку F-101B обладал большой дальностью полета, он должен был действовать и за пределами охвата наземных РЛС и станций SAGE).
СУО тип MA-1: ультимативная система управления оружием, разработанная для перехватчика F-106 “Delta Dart”. Данная система была разработана под максимально тесное взаимодействие перехватчика в SAGE. Новый канал обмена данными AN/ARR-60 обеспечивал прямую связь между SAGE и бортовой электроникой перехватчика – практически исключая пилота из процесса управления.
Сразу же после взлета, SAGE брала на себя управление самолетом, посылая через AN/ARR-60 инструкции его автопилоту. Подчиняясь командам SAGE, перехватчик выходил в рассчитанный наземными компьютерами район встречи с целью. Обнаружив цель радаром, и взяв ее на сопровождение, система MA-1 выбирала оптимальный профиль атаки – перехват на пересекающемся курсе, либо преследование – и сама выводила перехватчик на нужный курс. Подготовка вооружения и запуск пары (или всех четырех) ракет выполнялись автоматически в соответствии с выбранным профилем атаки. Выполнив боевой заход, система возвращала перехватчик обратно к аэродрому, и передавала контроль над ним системе автоматической посадки. За все время боевого вылета, пилот (в идеале) вмешивался в управление всего два раза: на взлете и на посадке.
Система MA-1 также включала в себя средства преодоления неприятельской радиоэлектронной борьбы. Для противодействия активным помехам, использовался режим “наведения на помеху”, при котором ракета GAR-11 настраивалась на частоту источника глушения. Постановщик помех, таким образом, превращался в маяк, на который наводилась ракета. Дополнительными преимуществами такого режима было повышение точности наведения (сигнал усиливался по мере приближения ракеты к цели), и возможность пуска на максимальную дальность полета “Фалькона”.
Для противодействия пассивным помехам (дипольным отражателям), использовалась смена логики самонаведения ракеты. В обычном режиме, “Фалькон” наводился в центр радарной сигнатуры цели. Шлейф из диполей, сбрасываемых самолетом, многократно “растягивал” его сигнатуру, так что наводящаяся в ее центр ракета пролетела бы далеко позади настоящего бомбардировщика. Чтобы решить проблему, “Фалькон” перед запуском переключался в режим наведения на контрастную переднюю границу сигнатуры: ракета наводилась на резкий скачок интенсивности принимаемого сигнала, создаваемый летящим бомбардировщиком.
Ручное управление: помимо специализированных перехватчиков, USAF также пытались применять “Фальконы” с многоцелевых истребителей-бомбардировщиков F-4D “Фантом II”. Для этого инженерам пришлось серьезно упростить систему управления оружием (“Фантом” попросту не имел достаточных вычислительных возможностей), и перевести значительную часть операций на ручное управление.
Запускать с “Фантомов” можно было только ракеты с инфракрасным самонаведением AIM-4D. При этом, главная «изюминка» «Фальконов» — автоматический захват цели на сопровождение по данным бортовой РЛС — была «Фантомам» недоступна. Их примитивная СУО попросту не могла обеспечить взаимодействие между РЛС самолета и ГСН ракеты. Поэтому пилотам «Фантомов» приходилось полагаться на сенсоры самой ракеты (довольно хорошие по меркам времени), и указывать цель ракете вручную, удерживая на ней прицел.
Предстартовая подготовка на F-4D была довольно неуклюжей. Для запуска ракеты, пилот должен был заранее активировать электронику «Фалькона», и не менее чем за 4-5 секунд до пуска, открыть клапан, подающий жидкий азот на головку самонаведения. Только когда ГСН достаточно охлаждалась (о чем сообщал звуковой сигнал), пилот мог начать ловить цель в перекрестье прицела. Захват цели ГСН был довольно медленным, требуя от 6 до 12 секунд, целеуказания прежде чем ракета начинала сопровождать цель самостоятельно. При этом, не было возможности остановить подачу жидкого азота: с момента начала охлаждения, у пилота было около 2 минут, чтобы выпустить ракету, иначе жидкий азот заканчивался и ракета повисала мертвым грузом.
Hughes TARAN 18 – экспортная СУО, разработанная фирмой “Хьюз” специально для швейцарских истребителей Mirage IIIS. Работала с ракетами HM-55.
СУО тип PS-011/A – шведская СУО, разработанная для применения ракет тип Rb.27 и Rb.28 (лицензионная версия экспортных моделей “Фальконов”) с перехватчиков Saab J-35F “Draken”. Также применялась Финляндией с лицензионных перехватчиков Saab J-35S “Draken”
АТОМНЫЕ ФАЛЬКОНЫ
Впервые, идею создать на базе “Фалькона” управляемую ракету с ядерной боеголовкой, фирма “Хьюз” предложила еще в 1956 году. Тогда этот проект не привлек особого внимания, но несколько позднее, положение изменилось.
Применение ядерной боевой части на ракетах “воздух-воздух” давало следующие преимущества:
* Возможность поражения одной ракетой групповой цели – например, звена бомбардировщиков в плотном построении.
Эта задача была особенно актуальна в 50-ых, поскольку тогдашние радары и головки самонаведения с трудом различали близко летящие цели. Вполне реальной была ситуация, когда ГСН ракеты восприняла бы звено бомбардировщиков в плотном построении как одну большую цель, и начала бы наводиться в ее центр – и безвредно пролетела бы между самолетами. Ядерная боевая часть решала эту проблему.
* Возможность перехвата сверхзвуковых целей на встречном курсе — радиус поражения компенсировал ограничения наведения.
Головки самонаведения того времени все еще испытывали затруднения на высоких угловых скоростях, и вероятность прямого попадания в сверхзвуковую цель на встречном курсе была довольно мала. Но именно против сверхзвуковых целей – крылатых ракет и перспективных сверхзвуковых бомбардировщиков – атаки на встречном курсе или на больших курсовых углах были едва ли не единственным практичным решением, потому что в противном случае перехватчик потратил бы слишком много времени, нагоняя скоростного неприятеля.
* Возможность нейтрализации неприятельского ядерного оружия – самый, пожалуй, важный аргумент в пользу ядерных УРВВ.
В 1950-ых, американцы достаточно резонно предполагали, что советские термоядерные бомбы, скорее всего, имеют механизм “мертвой руки” (подобно американским). И взорвутся при ударе, если их носитель будет сбит над вражеской территорией. Так как речь шла о термоядерных зарядах мощностью в мегатонны, то даже взрыв в безлюдной местности был бы опасен: громадное облако радиоактивных осадков вполне могло бы дотянуться до населенных районов.
Чтобы обезопасить территорию Америки, необходимо было сбивать носители атомного оружия так, чтобы гарантированно вывести это оружие из строя. И здесь американцы нашли решение: нейтронное обучение.
Мощное нейтронное излучение от взрыва ядерной боевой части ЗУР/УРВВ пронизывало неприятельский бомбардировщик – и “подогревало” атомные бомбы в нем, провоцируя цепную реакцию в их делящемся материале. Такое “подогретое” оружие уже не смогло бы сработать нормально. При попытке подрыва, коэффициент размножения нейтронов нарастал бы слишком быстро, и бомба разрушилась бы маломощной “шипучкой” – слабеньким тепловым взрывом, который разбросал бы ядерное топливо до того, как большая его часть вступит в реакцию.
На вооружении USAF в конце 50-ых уже была неуправляемая ядерная противовоздушная ракета, AIR-2 “Genie” (англ. “Джинн”). Это было мощное и массивное оружие, снаряженное 1.5-килотонной ядерной боевой частью W25. Отсутствие управления (ракета летела по прямой, и подрывалась выставленным перед стартом таймером) считалось не недостатком, а преимуществом: “Джинн” рассматривался как оружие “последнего шанса”, которое будет работать невзирая ни на какие средства противодействия неприятеля.
Однако, у “Джинна” были и недостатки: спроектированный в начале 1950-ых, он отличался значительными габаритами и весом, и попросту не влезал на многие перспективные самолеты (вроде F-102 “Delta Dart” с его узкими внутренними отсеками вооружений). Кроме того, дальность эффективного пуска неуправляемой ракеты была неустранимо ограничена. И поэтому проекту атомного “Фалькона” дали ход.
Ракета GAR-11 (AIM-26А) существенно отличалась от обычного “Фалькона”. Это было значительно более крупное и массивное оружие, диаметром в 29 сантиметров (11 дюймов) и весом около 92 кг (203 фунта). Форма его фюзеляжа также значимо отличалась от предшественников: носовая часть теперь имела коническую форму, с куполообразным обтекателем. Автопилот, система управления и сервоприводы были полностью заимствованы от обычных “Фальконов”, но в движение ракету приводил новый двигатель Thiokol M60
Вооружалась ракета ядерной боевой частью W-54 – самой маленькой ядерной бомбой, когда-либо принятой на вооружение. При диаметре в 27,5 см и весе в 23 кг, мощность взрыва боевой части достигала 0,25 килотонны. Большая часть энергии приходилась на нейтронное излучение. Подрыв боевой части осуществлялся по команде неконтактного радиовзрывателя.
Наведение атомного “Фалькона” осуществлялось также как и других моделей с РЛ-самонаведением. Интересной особенностью была встроенная возможность “наведения на помеху” – в случае, если неприятельский бомбардировщик ставил помехи на частоте работы РЛС перехватчика, атомный “Фалькон” мог настроиться на отслеживание источника помех. Такое наведение на излучатель позволяло практически удвоить эффективную дальность пуска, доведя ее до 20-25 км.
Параллельно с атомной GAR-11, фирма “Хьюз” также разработала ее конвенционную версию GAR-11A (AIM-26B). Она предназначалась для использования в тех ситуациях, когда применение нейтронной боевой части было бы нерационально – например, маловысотный перехват вблизи населенного пункта. От атомной версии, конвенционная отличалась только боеголовкой: ее оснастили 18-килограммовой неразрывно-стержневой боевой частью, при подрыве мгновенно раскладывающейся в кольцо стального прута.
НОСИТЕЛИ И ПУСКОВЫЕ СИСТЕМЫ
За время эксплуатации, носителями “Фалькона” успели побывать несколько типов самолетов. Большинство из них были специализированными перехватчиками, зачастую спроектированными под использование именно этих УРВВ. Ввиду малых габаритов, “Фальконы” обычно размещались на внутренней подвеске в отсеках вооружения перехватчиков – что привело к ряду… нестандартных решений.
Первым серийным носителем ракет семейства “Falcon” стал дозвуковой всепогодный перехватчик Northrop F-89H “Scorpion”.
Основное вооружение “Скорпиона” состояло из двух массивных обтекаемых контейнеров под неуправляемые авиационные ракеты FFAR (52 штуки в каждом) на законцовках крыла. Для оснащения управляемыми ракетами, эти контейнеры модернизировали. Теперь каждый контейнер вмещал три “Фалькона” (GAR-1/GAR-1D/GAR-2) на выдвижных пусковых установках – расположенных треугольником – и 21 неуправляемую ракету FFAR.
“Скорпион” усовершенствованной модели F-89J имел существенно отличавшееся расположение вооружения. Модель F-89J изначально проектировали под массивные ядерные НУР AIR-2 “Genie”, подвешивавшиеся под крылом, и перехватчик не имел внутренних подвесок.
Специально для F-89J, фирма “Хьюз” разработала ракеты GAR-2A (AIM-4С), предназначенные для ношения под крылом. Однако, ракета на внешней подвеске сильно страдала от вибраций и погодных условий, и поэтому вскоре от применения “Фальконов” с F-89J отказались.
Первым сверхзвуковым носителем “Фальконов” оказался “внеплановый” перехватчик F-101 “Voodoo”. Изначально проектировавшийся как дальний эскортный истребитель, он был перепрофилирован в сверхзвуковой перехватчик в связи с задержками в разработке специализированного F-102 “Delta Dagger”.
На “Вуду” использовалось весьма оригинальное размещение ракет на т.н. “пусковой паллете”. Эта плоская обтекаемая конструкция заменяла обычные дверцы ракетного отсека, и могла вращаться вокруг продольной оси, выставляя наружу то одну, то другую сторону.
С каждой стороны пусковой паллеты находились по три пусковые установки для ракет AIM-4. На внешней стороне паллеты (наружу которой перехватчик поднимался в воздух) пусковые установки были сделаны выдвижными. В полете, ракеты на них были утоплены в специальные ниши, чтобы свести к минимуму аэродинамическое сопротивление, и выдвигались только перед запуском. На внутренней стороне паллеты имелись еще три неподвижные пусковые установки.
Таким образом, F-101B мог достичь цели на максимальной скорости, выдвинуть пусковые установки, выпустить три “Фалькона” с наружной стороны, затем перевернуть паллету и выпустить еще три ракеты с внутренней стороны.
Ракеты «Фалькон» на паллете F-101 «Вуду»
В начале 60-ых, F-101 “Вуду” переоснастили на паллеты новой конструкции. Это было связано с требованием ввести в состав вооружения F-101 неуправляемые атомные ракеты AIR-2 “Genie”, имевшие значительные габариты и вес. Теперь на наружной стороне паллеты размещались только две выдвижные пусковые установки для “Фальконов”, а на внутренней – две неподвижные точки подвески для “Джинни”.
Перехватчик F-102 “Delta Daggrer”, изначально проектировавшийся как первый сверхзвуковой перехватчик USAF, нес свои “Фальконы” в трех внутренних отсеках вооружения – центральном, и двух бортовых. В каждый отсек помещались по две ракеты, расположенные друг за другом на выдвижных пусковых установках.
F-102 c открытыми отсеками вооружений
Обычный набор вооружения включал пару из РЛ и ИК ракеты в каждом отсеке, причем ИК-ракета размещалась позади радиолокационной. В дальнейшем, центральный отсек вооружений доработали, что позволило разместить в нем два ядерных “Фалькона” AIM-26А (GAR-11), или его конвенционную версию AIM-26В (GAR-11A). Нормальная загрузка времен войны во Вьетнаме составляла по одной AIM-4A (GAR-1D) и AIM-4D (GAR-2B) в боковых отсеках, и одной AIM-26В и одной AIM-4D в центральном отсеке.
“Ультимативный” носитель “Фальконов”, перехватчик F-106 “Delta Dart” имел один большой отсек вооружений, вмещавший четыре ракеты AIM-4F и AIM-4G. Ракеты подвешивались двумя парами на выдвижных пусковых установках. Задние пусковые были разнесены в стороны сильнее, чем передние, и место между ними использовалось для подвески неуправляемой атомной ракеты AIR-2 “Genie”.
Типичная боевая нагрузка F-106 состояла из двух ракет AIM-4F на передней паре пусковых, двух ракет AIM-4G на задней паре пусковых, и неуправляемой атомной AIR-2 на собственной подвеске между задними пусковыми. Возможна, впрочем, была и комбинация из четырех “Фальконов” одного типа. Проводились также эксперименты с подвеской ракет AIM-26A и AIM-26B, но в итоге USAF решило, что требуемая модернизация не оправдает цены.
«Фальконы» выдвинуты из отсека вооружения F-106
За исключением специализированных перехватчиков, единственным носителем “Фальконов” в USAF был истребитель-бомбардировщик F-4C “Phantom II”. Поскольку “Фантом” не был оснащен автоматизированной СУО, характерной для перехватчиков ВВС, то единственной ракетой семейства “Фалькон”, которую он мог применять был “тактический Фалькон” – AIM-4D.
На “Фантомах”, ракеты “Фалькон” подвешивались парами на внутренних (ближайших к фюзеляжу) пилонах подвески вооружения под крылом. На крепления пилота устанавливались пусковые установки LAU-42/A1, служившие для крепления ракет и хранения жидкого азота для охлаждения их головок самонаведения. Интересно, что подвешенная на внутренней стороне пилона ракета размещалась выше, чем на внешней. Это было связано с желанием иметь возможность подвесить и “Фалькон”, и какую-то еще габаритную боевую нагрузку.
Помимо американских самолетов (включая и поставлявшиеся союзникам и дружественным режимам, вроде шахского Ирана), “Фальконы” также отметились на нескольких иностранных машинах. Первым таким носителем был Dassault Mirage IIIS французского производства, состоявший на вооружении ВВС Швейцарии.
Две ракеты HIM-55 (экспортная версия AIM-26B) размещались на подфюзеляжных пилонах, смонтированных у задней кромки крыла.
Вторым – и более известным – иностранным носителем “Фальконов” стал шведский Saab J-35F/J “Драккен”. Этот сверхманевренный истребитель-перехватчик с дельтавидным крылом двойного излома – первый самолет, выполнивший такой маневр как “кобра” – вооружался четырьмя ракетами на внешней подвеске. Причем ракеты шведы делали по лицензии сами.
«Драккен» с полной ракетной нагрузкой из Rb.27 и Rb.28
Обычная нагрузка состояла из двух Rb.27 с РЛ-самонаведением на пилонах под фюзеляжем, и двух Rb.28 с ИК-самонаведением на крыльевых пилонах. В дальнейшем, шведы отказались от Rb.28, заменив их Rb.24 (лицензионной версией AIM-9 “Сайдуиндер”), но Rb.27 оставались на вооружении все время службы “Драккенов”.
Стоявшие на боевом дежурстве перехватчики, впрочем, обычно несли облегченную нагрузку из одной Rb.27 и одной Rb.28. Остальное место занимали сбрасываемые баки.
Редкий кадр — пуск «Фалькона» с борта F-15
Помимо названных выше самолетов, ряд других машин также рассматривался как носители “Фалькона”. В свое время USAF экспериментировало с подвеской ракет GAR-1B на легкий перехватчик F-86D “Сэйбр Дог”, сверхзвуковой бомбардировщик B-58 (в качестве оборонительного вооружения), и даже сверхсовременный многоцелевой истребитель F-15 “Игл” по крайней мере тестировался с подвеской четырех ракет AIM-4G.
Также “Фальконы” должны были составить основное вооружение некоторых нереализованных или не принятых на вооружение самолетов. Предложенный фирмой “Republic” суперперехватчик XF-103, способный развивать скорость более 3 МаХа, должен был нести шесть ракет семейства “Фалькон” в маленьких индивидуальных отсеках вооружений.
Три ракеты “Фалькон” должны были составлять основу вооружения перспективного перехватчика “North American” XF-108 “Rapier”. Ракеты должны были размещаться на барабанной пусковой установке во внутреннем отсеке вооружений перехватчика.
Наконец, YF-12 – прототип в итоге нереализованного 3-махового перехватчика, происходившего из того же семейства сверхскоростных машин что и известный самолет-разведчик SR-71 – должен был вооружаться тремя дальнобойными ракетами AIM-47, каждая в отдельном отсеке вооружения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Ракеты семейства «Фалькон» часто представляются этакими неудачниками, «гадкими утятами» благородного семейства американских УРВВ. Существенных успехов за ними не значилось: их скромный боевой дебют выдался откровенно малоудачным, и основательно подмочил их репутацию. В сравнении с собратом-конкурентом, AIM-9 «Сайдуиндер» — модели которого состоят на вооружении и по сей день, породив множество подражаний и прямых потомков в самых разных странах! — «Фалькон», начавший карьеру как фаворит, быстро перешел в аутсайдеры, и тихо сошел со цены (его долголетие в USAF объяснялось в основном тем, что перехватчики F-106 не могли применять ракеты других типов).
Эта точка зрения популярна, обоснованна… и, разумеется, неверна.
AIM-4 «Фалькон» не был ни заведомым неудачником, ни плохой системой вооружений. Наоборот, в своей «экологической нише» — оружие против тяжелых бомбардировщиков, запускаемое с борта специализированных перехватчиков — он, скорее, значительно опережал свое время. Ни одна другая УРВВ, спроектированная в 50-ых, не имела таких возможностей, как:
* полностью автоматический захват цели по данным бортовых сенсоров носителя
* возможность пуска с максимальной дистанции, благодаря предварительному захвату цели
* полностью автоматические атаки с различных ракурсов, включая на встречном курсе
* одновременное применение РЛ- и ИК- наводящихся моделей для повышения вероятности успеха
* режимы наведения на радиопомехи и фильтрации диполей
Негативный опыт применения AIM-4 во Вьетнаме был связан с тем, что ракету применяли именно с тех самолетов, которые этими преимуществами не могли воспользоваться в принципе. В сравнении со специализированными перехватчиками вроде F-102 и F-106, многоцелевой F-4D был откровенно… туповат, и его примитивная СУО попросту не могла адекватно взаимодействовать с ракетой. Для «ручного» же применения, «Фалькон» подходил слабо. Если опыт Вьетнама что и демонстрирует, так это что неудобно и неразумно забивать гвозди микроскопом.
Часто приводимое в качестве недостатка отсутствие у AIM-4 неконтактного взрывателя (что требовало от ракеты прямого попадания в цель) не учитывает, что к прямому попаданию в цель «Фалькон» как раз очень даже был способен. Вьетнамские отчеты свидетельствуют, что даже при стрельбе вручную по вертким, небольшим истребителям, «Фальконы» промахивались буквально на считанные метры. А планировавшимися целями для этой ракеты являлись, в конце концов, массивные бомбардировщики — или не маневрирующие крылатые ракеты.
Две AIM-9 «Сайдвиндер» (слева), AIM-26B «Супер Фалкон» и AIM-4D «Фалкон» (справа)
Практика учений с применением «Фальконов» показывает, что поразить прямым попаданием такую цель, как, скажем, Ту-95, ракета была более чем способна. На испытаниях, ракеты уверенно наводились на такую мелкую мишень, как метровый в диаметре диск, поражая его в самый центр. Таким образом, отсутствие неконтактного взрывателя (особенно с учетом малой БЧ), не являлось принципиальным недостатком для основной задачи ракеты.
Для своего времени, «Фальконы» были опасным и эффективным оружием — которое, ввиду специфической ниши своего применения, в боях применялось ограниченно. И даже тут были возможны варианты. Решись USAF применить во Вьетнаме F-106 (а такая возможность рассматривалась), и репутация «Фальконов» вполне могла бы сложиться иной: хотя отсутствие неконтактного взрывателя и ограничивало бы ее эффективность против Миг’ов, но высочайшая точность автоматики «Дельта Дартов» могла бы доставить немало головной боли северовьетнамским пилотам.
