Статья Вячеслава Мосунова с сайта WARSPOT.
Содержание:
Так сложилось, что историческая память в отношении событий Великой Отечественной войны избирательна. Лучше всего мы осведомлены о победах Красной армии, ну и, возможно, о самых крупных поражениях. Между тем, в «рутинных» операциях, почти не менявших очертания линии фронта на картах, тоже было место героизму и самоотверженности. В этих битвах точно так же гибли советские воины, и в них же неумолимо «перемалывалась» колоссальная военная мощь вермахта. Примером такой операции могут служить боевые действия 98-й танковой бригады после прорыва блокады Ленинграда в последнюю неделю января 1943 года.
План создания «Синявинского котла»
Продолжительный период после прорыва блокады Ленинграда можно безо всякого преувеличения назвать временем борьбы за Синявинские высоты. Самые ожесточённые и кровопролитные бои здесь велись в январе-феврале 1943 года. Первым крупным успехом РККА на этом направлении после прорыва блокады стал удачный штурм Рабочего поселка №6, освобождённого танкистами 16-й танковой бригады 22 января.
Вслед за 16-й танковой бригадой в бой пошли машины 98-й танковой бригады. Это соединение можно назвать ветераном «болотных» сражений под Ленинградом. Боевое крещение 16-й бригады состоялось ещё во время мартовских боёв 1942 года. А непосредственно у Синявино бригада воевала уже во второй раз: впервые она сражалась здесь во время Синявинской наступательной операции в сентябре 1942-го. Командовал бригадой подполковник Залман Григорьевич Пайкин.
Перед тем как принять участие в наступлении на Синявино в январе 43-го, бригада помогала 18-й стрелковой дивизии 2-й Ударной армии штурмовать Рабочий поселок №5. В начале наступления бригада включала два танковых батальона, но их материальная часть была почти полностью потеряна к моменту прорыва блокады 18 января 1943 года. Поэтому быстро поддержать своих коллег и соратников из 16-й танковой бригады, штурмующих Рабочий поселок №6, она не смогла. А мотострелки бригады в этих и последующих боях не участвовали, поскольку мотострелковый батальон так и не был до конца сформирован.
С 17 января 98-я танковая бригада восстанавливала материальную часть. Танки были получены из 122-й и 185-й танковых бригад, а также из отдельных танковых батальонов. В результате, через несколько дней в бригаде насчитывался 21 танк Т-34, шесть Т-60 и ещё шесть Т-70.
Перед танкистами командование поставило следующую задачу. 24 января они должны были войти в прорыв, созданный 239-й стрелковой дивизией и 16-й танковой бригадой. После занятия Рабочего посёлка №6, 98-я бригада вместе с бойцами 11-й лыжной бригады должна была ударом в южном направлении захватить Келколово. Это был смелый план, и если бы он удался, немцам пришлось бы очень плохо.
Однако, после ряда неудач, было решено ограничиться прорывом до отметки 38,3. К этой же отметке с ни о чём не говорящим названием, расположенной на одной из важных местных дорог, должны были выйти части 2-й Ударной армии, наступающие с северо-восточного направления. В случае удачной реализации задуманного немцы в районе Синявино оказались бы в небольшом котле. Дело оставалось за малым – нужно было реализовать план.
Следует добавить, что распространённое мнение о «лобовых» атаках Красной армии на Синявинские высоты не соответствует действительности. Задумка советского командования была именно в обходе Синявинского укреплённого узла противника.
Первая попытка
Сразу полностью проломить немецкую оборону, чтобы вся 98-я танковая бригада смогла свободно устремиться в прорыв, так и не удалось. Основные её силы вместе с лыжниками застряли перед Рабочим поселком №6. Пехотинцы залегли под огнём немецкой артиллерии, а танки застряли на дороге, попав под огонь противотанковых орудий противника. В ходе боя был ранен командир бригады З. Г. Пайкин, вылезший из танка в попытке организовать выдвижение частей.
Залман Григорьевич Пайкин
В бою 25 января прорваться вперёд удалось только трём машинам танковой группы младшего лейтенанта В. Е. Мансурова. Группа обогнала прижатую огнём пехоту где-то южнее Рабочего посёлка №6, вырвалась вперёд и ворвалась прямо в Синявино.
Здесь наши танки сожгли «Тигр», подойдя к нему практически на дистанцию пистолетного выстрела. О потере этого танка в истории немецких тяжёлых танковых батальонов не упоминается. «Тигр» стоял в центре Синявино, замаскированный под дом. Его экипаж вёл огонь по танкам, но не заметил два советских Т-34, которые вышли ему в тыл. Один из них с расстояния 20–30 м с третьего выстрела и поджёг «Тигр». В немецком танке погибли два человека, включая командира экипажа. К сожалению, и все прорвавшиеся в Синявино советские танки были подбиты. Сам лейтенант Мансуров (по информации ОБД «Мемориал») числится пропавшим без вести.
Остальная часть 98-й танковой бригады у Рабочего посёлка №6 застряла всерьёз. Лишь с наступлением темноты удалось расчистить проход для танков. Командование бригадой принял командир одного из батальонов капитан Казаков. В 22 часа 25 января четыре Т-34 и два Т-70 с двумя сильно поредевшими батальонами 11-й лыжной бригады прошли через боевые порядки 53-й стрелковой бригады. За ночь, к 4 часам утра, им удалось продвинуться на 300 метров южнее шоссе, в полукилометре восточнее совхоза Торфяник. Немцы остановили наше наступление силами сапёров 21-го батальона.
Из отчёта танковой бригады известно, что на рассвете 26 января около 200 немцев со стороны Синявино предприняли контратаку, которая была отражена двумя танками Т-34 и одним батальоном 11-й лыжной бригады. Танки лейтенантов Крицкого и Найшулина врезались в боевые порядки немцев и уничтожили более 100 солдат. В наградном листе на В. Н. Крицкого количество уничтоженных немцев увеличено до 250.
Весь день 26 января шёл бой, в ходе которого советской пехоте так и не удалось значительно продвинуться вперёд. Группа, прорвавшаяся за шоссейную дорогу, несла большие потери. Три Т-34 были подбиты, ещё одна «тридцатьчетвёрка» и танк Т-70 сгорели. В течение дня к вырвавшимся вперёд подразделениям прорвались четыре танка Т-34 из 16-й танковой бригады. Противостоящие им батальоны дивизии СС были уже сильно ослаблены, а наши танкисты даже смогли выйти к штабу одного из них.
Выход в тыл Синявинской позиции мог закончиться очень плохо для оборонявшихся немцев. И немецкое командование сделало всё, чтобы этого не случилось
Вторая попытка
День 27 января прошёл относительно тихо. Наши части завершали перегруппировку и готовились к новому наступлению. К исходу 28 января 98-я танковая бригада имела 12 боеспособных «тридцатьчетвёрок» и 4 лёгких танка Т-70. Ей в помощь прибыл 507-й огнемётный танковый батальон в составе 19 Т-34 и двух Т-70. Почти все танки были сосредоточены для действий совместно с 80-й стрелковой дивизией на единственном танкодоступном направлении. Опять главный удар наносился от Рабочего посёлка №6 на юг, в обход Синявино.
Утром 29 января, во время выдвижения на рубеж атаки, советские танки попали под огонь артиллерии. Немцы, обнаружившие эту группу, насчитали в ней до 60 единиц бронетехники. Первая группа танков от артиллерийского огня противника потеряла 10 машин и с оставшимися шестью танками вступила в бой. Наша пехота не смогла поддержать боевые машины, которые давили и жгли немецкие огневые точки. Бой окончился тем, что все советские танки (два из них прорвались к совхозу «Торфяник») были уничтожены противником.
Вторая группа потеряла несколько танков в роще «Квадратная», но машины были только подбиты и смогли вести огонь с места. К ночи единственный оставшийся боеспособным танк продвинулся за шоссе.
Ещё два танка дошли до Синявино. Как сказано в отчёте бригады, они были подбиты немецким тяжёлым танком, замаскированным под сарай. Здесь наша пехота всё же пошла за танками и закрепилась где-то на окраине Синявино. После этого боя в бригаде к утру 30 января остался всего лишь один боеспособный танк.
31 января дивизии 2-й Ударной армии вновь пошли в наступление. За сутки часть танков в 98-й танковой бригаде успели восстановить. Днём 31 января они должна была наступать с 77-м стрелковым полком 80-й стрелковой дивизии. Однако это решение было отменено. Полк остался без поддержки бронетехники и понёс большие потери. Командир дивизии потребовал поддержать эту часть танками, перебросив их через участок соседнего полка.
Пехоту для сопровождения танковой группе не выделили. В бой выручать стрелков пошло девять «тридчатьчетвёрок». Ими командовал капитан Томашевич, занимавший должность командира батальона. Его танки вышли к Синявино, обстреляли немцев и отошли назад. Командир оставил танки в лощине в 200 метрах от деревни, без пехоты и охранения. Пехоту искали до рассвета, нашли её сзади и в пятистах метрах левее танков.
Пока штаб 98-й танковой бригады ругался с пехотными командирами, решая, кто из них к кому поползёт или поедет, немцы подтянули артиллерию и утром 1 февраля расстреляли танки в лощине. Сначала были уничтожены четыре машины, ни одна из которых даже не успела хотя бы раз ответить врагу. Среди них был и танк командира батальона. Затем за 10–15 минут были подбиты и все остальные танки. После этого 98-я танковая бригада, точнее, то, что от неё осталось, была выведена из боя. Её потери оказались чрезвычайно тяжёлыми. Погибли многие танкисты, уцелевшие после Синявинской операции 1942 года.
К лету 1943 года 98-я бригада была переформирована в отдельный танковый полк и снова воевала у Синявинских высот. Бои за эти высоты будут продолжаться вплоть до полного снятия блокады Ленинграда. Чрезвычайно сложные условия местности, упорство противника и ошибки отдельных командиров не позволили использовать ряд достигнутых в этих боях успехов, хотя танкисты делали всё, что могли. В большинстве своём, их имена так и остались неизвестными. Немало этому поспособствовало общее правило умолчания наших неудач после прорыва блокады Ленинграда.
Источники
- Schneider W. Tigers in combat. 2000. Mechanicsburg. P.75
- NARA. Т. 315. R. 1021. Fr. 199.
- ЦАМО РФ. Ф. 3151. Оп. 1. Д. 6.
