Анализ эффективности советского подводного флота в годы Второй мировой войны

далее я выложу статью автора kharlamov@deol.ru  с сайта

http://www.deol.ru/manclub/war/podlodka.htm

которая представляет собою заслуживающие внимания размышления, близкие к обсуждавшейся здесь теме Альтернативный Флот СССР

Материал, который я предлагаю Вашему вниманию, не является моим. Я решил в этом случае отойти от своего принципа размещения на данном сайте только авторских статей. Дело в том, что я приобрел замечательную исследовательскую работу, которая была, к сожалению, издана микроскопическим тиражом в 800 экземпляров, и поэтому для большинства интересующихся военной историей она может пройти незамеченной. Речь идет о книге А.В.Платонова и В.М.Лурье "Командиры советских подводных лодок 1941-1945 гг.". Она является продолжением выпущенной в 1996 году книги "Советские боевые корабли 1941-1945 гг. Подводные лодки". Однако авторы этих трудов за годы работы в Центральном военно-морском архиве открыли ряд новых обстоятельств, существенно повлиявших на уточнение судеб советских подводных лодок, а также результативности их боевой деятельности. По этой причине они просят рассматривать оба издания как одно целое, а при обнаружении разночтений предпочтение отдавать последнему. Я в нижеследующем материале привожу лишь некоторые основные заключения уважаемых ученых. Для тех, кто хотел бы познакомится подробнее с их трудом, я сообщаю, что там вы обнаружите полный список командиров советских подводных лодок и анализ их личного вклада в Великую Победу, а также обширный ряд подлинных приказов и директив Наркома и Начальника ГПУ ВМФ СССР, посвященных подводным силам.
За время Великой Отечественной войны советский военно-морской флот имел 267 подводных лодок, из которых 170 (59%) участвовали в боевых действиях (здесь не учтены балтийские подводные лодки Л-1, М-72-76 (всего 6 ед.). К началу войны они находились в ремонте, вскоре их законсервировали и в строй так и не ввели. Кроме этого, не учтена "В-1", которая вышла из Великобритании, но в Полярное не прибыла). Из них от воздействия оружия противника погибла 81 (48%) подлодка, 8 взорвали сами, а еще 8 были выведены из состава флота по техническому состоянию. Теперь посмотрим, как обстояло дело с эффективностью применения подводных лодок основных воюющих государств.

Приведенные в таблице данные во многом условны, в том смысле, что их нельзя воспринимать как абсолютные цифры. Это связано, прежде всего с тем, что довольно сложно точно вычислить количество подводных лодок иностранных государств участвовавших в боевых действиях. А их количество необходимо знать, что хорошо видно на примере Германии, так как если бы в 1945 году в боевые походы вышли все построенные германские подлодки ХХ1 и ХХ111 серий, то потери союзников были бы совершенно иные. До сих пор имеются разночтения в количестве потопленных целей. Однако, приведенные значения дают общее представление о порядке цифр и соотношении их между собой. А, значит, можно сделать некоторые выводы.
Во-первых, советские подводники имеют наименьшее количество потопленных целей на каждую участвовавшую в боевых действиях подводную лодку (часто эффективность действий подводных лодок оценивают по потопленному тоннажу. Однако этот показатель в большой мере зависит от качества потенциальных целей, и в этом смысле для советского флота совершенно не приемлем. Действительно, но Севере основную массу транспортов противника составляли суда малого и среднего тоннажа, а на Черном море и таких целей можно было по пальцам пересчитать. По этой причине в дальнейшем в основном будем вести речь просто о потопленных целях, лишь выделяя среди них боевые корабли). Следующими по данному показателю идут США, но там реальная цифра будет значительно выше указанной, так как фактически в боевых действиях на коммуникациях участвовало только порядка 50% подводных лодок от общего их количества на театре военных действий, остальные выполняли различные специальные задачи.
Во-вторых, процент потерянных подводных лодок от числа участвовавших в боевых действиях у Советского Союза практически в два раза выше, чем у других стран-победительниц (у Великобритании — 28%, у США — 21%).
В-третьих, по количеству потопленных целей на каждую потерянную подводную лодку мы превосходим только Японию, и близки к Италии. Остальные страны по данному показателю превосходят СССР в несколько раз. Что касается Японии, то в конце войны происходило настоящее избиение ее флота, в том числе подводного, так что сравнение ее со страной-победительницей вообще не корректно.
Рассматривая эффективность действий советских подводных лодок нельзя не коснуться еще одного аспекта проблемы. А именно соотношения этой эффективности с теми средствами, которые были вложены в подлодки и теми надеждами, которые на них возлагались. Оценить в рублях, нанесенный противнику ущерб очень сложно, с другой стороны, и реальные трудо — и материальные затраты на создание какой-либо продукции в СССР, как правило, не отражали формальную ее стоимость. Однако косвенно этот вопрос рассмотреть можно. В предвоенные годы промышленность передала ВМФ 4 крейсера, 35 эсминцев и лидеров, 22 сторожевых корабля и более 200 (!) подводных лодок. Да и в денежном выражении строительство подводных лодок явно было приоритетным. До третьей пятилетки львиная доля ассигнований на военное судостроение уходила на создание подводных лодок и только с закладкой линейных кораблей и крейсеров в 1939 году картина стала меняться. Подобная динамика финансирования полностью отражает взгляды на применение сил флота, существовавшие в те годы. До самого конца тридцатых годов главной ударной силой флота считались подводные лодки и тяжелая авиация. В третьей пятилетке приоритет стал отдаваться крупным надводным кораблям, но к началу войны именно подводные лодки оставались самым массовым классом кораблей и, если на них не делалась главная ставка, то уж надежды возлагались огромные.
Подводя итог небольшому экспресс-анализу, нужно признать, что, во-первых, эффективность действий советских подводных лодок в годы Второй мировой войны была одной из самых низких среди воюющих государств, и уж тем более таких, как Великобритания, США, Германия. Во-вторых, советские подводные лодки явно не оправдали возлагавшихся на них надежд и вложенных средств. В качестве одного примера из целого ряда подобных можно рассмотреть вклад подводных лодок в срыв эвакуации немецко-фашистских войск из Крыма 9 апреля-12 мая 1944 года. Всего за этот период 11 подводных лодок в 20 боевых походах повредили один (!) транспорт. По докладам командиров, якобы, были потоплены несколько целей, но подтверждения этому не оказалось. Да это и не очень важно. Ведь за апрель и двадцать дней мая противник провел 251 конвой! А это многие сотни целей и при весьма слабом противолодочном охранении. Аналогичная картина сложилась на Балтике в последние месяцы войны при массовой эвакуации войск и мирного населения с Курляндского полуострова и из района Данцигской бухты. При наличии сотен целей, в том числе крупнотоннажных, зачастую с совершенно условным противолодочным охранением в апреле-мае 1945 года 11 подводных лодок в 11 боевых походах потопили всего один транспорт, плавбазу и плавбатарею.
До недавнего времени столь низкая эффективность действий советских подводных лодок в годы войны никак не комментировалась. Точнее, она просто таковой не признавалась. Царило мифотворчество. Во-первых, цифры успешности торпедных атак в официальных изданиях были завышены. Во-вторых, подавляющая часть этой информации являлась секретной. Причем уже в 80-е гг. многие специалисты сходились во мнении, что причина засекречивания результатов боевой деятельности советского ВМФ в годы Великой Отечественной войны кроется не в возможности нанесения ущерба делу обороноспособности страны, а именно в непомерно дутых цифрах, не имеющих документального подтверждения. В-третьих, не принято было сравнивать цифры, характеризующие успешность действий наших сил с аналогичными цифрами, относящимися к флотам других государств. Последнее обычно объясняли исключительно сложными, "не стандартными" условиями обстановки на отечественных театрах военных действий. Действительно, аналога обстановки для действий подводных лодок на Балтике в 1942-1944 гг. нет. Но, во-первых, в 1943 году, да и большую часть 1944 года советские подводные лодки на Балтике и не действовали. А, во-вторых, кроме Балтики существовали еще Баренцево и Черное моря. Обстановка там тоже не была простой, но в этих же условиях действовали подводники противника и не только они. 4 августа 1941 года в Полярное прибыла британская подводная лодка "Тайгрис", а затем "Трайдент". В начале ноября их сменили две другие подлодки "Сивульф" и "Силайен". В общей сложности до 21 декабря они совершили 10 боевых походов, уничтожив 8 целей. Много это или мало? В данном случае это не важно, главное, что за этот же период 19 советских подводных лодок в 82 боевых походах потопили всего 3 цели. Так что ссылка на исключительность условий обстановки не совсем корректна, во всяком случае она далеко не все объясняет.
Наиболее вероятная причина низкой эффективности действий отечественных подводных лодок может крыться в самом их качестве. Однако в отечественной литературе данный фактор отметается сразу. Можно найти массу высказываний о том, что советские подводные лодки, особенно, типа "С" и "К" являлись лучшими в мире. Действительно, если сравнить наиболее общие ТТХ отечественных и иностранных подлодок, то такие высказывания кажутся вполне обоснованными. Советская подлодка типа "К" превосходит иностранных одноклассниц в скорости хода, в дальности плавания в надводном положении уступает только германской подлодке и обладает наиболее мощным вооружением. Но даже при анализе самых общих элементов заметно отставание в дальности плавания в подводном положении, в глубине погружения и в скорости погружения. Если начать разбираться дальше, то окажется, что на качество подводных лодок огромное влияние оказывают как раз не те элементы, которые фиксируются в наших справочниках и обычно подлежат сравнению (кстати, глубина погружения и скорость погружения у нас также, как правило, не указываются), а другие, напрямую связанные с новыми технологиями. К ним можно отнести шумность, ударостойкость приборов и механизмов, способность обнаруживать и атаковывать противника в условиях плохой видимости и ночью, скрытность и точность применения торпедного оружия и ряд других. К сожалению, отечественные подводные лодки к началу войны не имели современных радиоэлектронных средств обнаружения, торпедных автоматов стрельбы, устройств беспузырной стрельбы, стабилизаторов глубины, радиопеленгаторов, амортизаторов приборов и механизмов, но зато отличались большой шумностью механизмов и устройств. Не был решен вопрос связи с подводной лодкой, находящейся в подводном положении. Практически единственным источником информации о надводной ситуации у погрузившейся подводной лодки оставался перископ с весьма неважной оптикой. Находившиеся на вооружении шумопеленгаторы типа "Марс" позволяли на слух определить направление на источник шума с точностью плюс-минус 2 градуса. Дальность действия аппаратуры при хорошей гидрологии не превышала 40 кб. Командиры германских, британских, американских подводных лодок имели в своем распоряжении гидроакустические станции. Они работали в режиме шумопеленгования или в активном режиме, когда гидроакустик мог определить не только направление на цель, но и дистанцию до нее. Германские подводники при хорошей гидрологии обнаруживали одиночный транспорт в режиме шумопеленгования на дистанции до 100 кб, а уже с дистанции 20 кб могли получать дальность до него в режиме "Эхо". Аналогичные возможности имелись в распоряжении и наших союзников. И это далеко не все, что напрямую влияло на эффективность применения отечественных подводных лодок. В этих условиях недостатки технических характеристик и обеспечения боевых действий можно было частично компенсировать только человеческим фактором. Вот здесь, наверное, и кроется главная определяющая результативности отечественного подводного флота — Человек! Но у подводников, как ни у кого другого, в экипаже объективно существует некий главный человек, некий Бог в отдельно взятом замкнутом пространстве. В этом смысле подлодка похожа на самолет: весь экипаж может состоять из профессионалов высшей квалификации и работать исключительно грамотно, но штурвал находится у командира и сажать самолет будет именно он. Летчики, как и подводники, обычно или все выходят победителями, или все гибнут. Таким образом личность командира и судьба подводной лодки — это нечто целое.
Всего за годы войны на действующих флотах 358 человек исполняли обязанности командиров подводных лодок, 229 из них участвовали в этой должности в боевых походах, 99 — погибли (43%).
Рассмотрев список командиров советских подводных лодок периода войны, можно констатировать, что большинство из них имело звание, соответствующее занимаемой должности или на одну ступень ниже, что является нормальной кадровой практикой. Следовательно, заявление, что к началу войны нашими подлодками командовали малоопытные новички, занявшие должности благодаря имевшим место политическим репрессиям, необоснованно. Другое дело, что бурный рост подводного флота в предвоенный период потребовал офицеров больше, чем их выпускали училища. По этой причине возник кризис командиров, и его решили преодолеть путем призыва на флот гражданских моряков. Причем считалось, что целесообразно посылать их именно на подводные лодки, так как они наиболее хорошо знают психологию капитана гражданского судна (транспорта) и это должно облегчить им действия по борьбе с судоходством. Вот так многие капитаны дальнего плавания, то есть люди, по сути, не военные, стали командирами подводных лодок. Правда, они все обучались на соответствующих курсах, но если так просто делать командиров подводных лодок, то зачем нужны училища и многолетняя учеба? Другими словами, элемент серьезной ущербности в будущую эффективность уже был заложен.
Целая глава книги посвящена детальному разбору того, что собой представляла учебная и боевая подготовка подводников до и во время Великой Отечественной войны. Это, пожалуй, наиболее печальная часть исследования. Авторы приходят к выводу, что именно крайне низкий уровень подготовки подводников, особенно командиров ПЛ, стал главной причиной неудач наших субмарин. В этих условиях, с одной стороны, необходимо признать безусловное мужество, проявленное абсолютным большинством подводников буквально в каждом боевом походе. С другой стороны, объективно трудно было ожидать от советских подводных лодок большей эффективности, нежели она имела место фактически.
В заключение я приведу список наиболее результативных отечественных командиров-подводников. Он существенно отличается от всего, что до сих пор можно было прочитать в литературе, но это первый, имеющий документальное подтверждение, список наших асов-подводников.
ВЛАСОВ Владимир Яковлевич — 6 достоверно потопленных целей (3.736 брт), 12,5 суток в море на одну потопленную цель, погиб.
ЛИСИН Сергей Прокофьевич, Герой Советского Союза — 5 достоверно потопленных целей (9.164 брт), 18 суток на цель.
КОТЕЛЬНИКОВ Виктор Николаевич — 5 мотоботов потопленных артиллерийским огнем, 17,8 суток на цель.
ЩЕДРИН Григорий Иванович, Герой Советского Союза — 4 достоверно потопленных цели (10.152 брт) и одна повреждена, 31,2 суток на цель.
МОХОВ Николай Константинович — 4 достоверно потопленных цели (6.080 брт) и одна повреждена, 9 суток на цель, погиб.
ГРЕШИЛОВ Михаил Васильевич, Герой Советского Союза — 4 достоверно потопленных цели (2.293 брт) и одна повреждена, 64,7 суток на цель.
ТРОФИМОВ Иван Яковлевич — 4 достоверно потопленных цели (13.857 брт), 41 сутки на цель, погиб.
КОНОВАЛОВ Владимир Константинович, Герой Советского Союза — 3 достоверно потопленных цели (6.641 брт) и предположительно погибли на выставленных минах один транспорт (762 брт) и один боевой корабль, 18,4 суток на цель.
ОСИПОВ Евгений Яковлевич, Герой Советского Союза — 3 достоверно потопленных цели (3.974 брт) и одна повреждена, 16,3 суток на цель, погиб.
БОГОРАД Самуил Нахманович, Герой Советского Союза — 3 дотоверно потопленных цели (6.100 брт), 34,3 суток на цель.
МАТИЯСЕВИЧ Алексей Михайлович — 1 достоверно потопленная цель (2.414 брт) и предположительно погибли на выставленных минах 4 транспорта (5.067 брт) и два боевых корабля, одно судно повреждено, 10,3 суток на цель.
АВГУСТИНОВИЧ Михаил Петрович — предположительно погибли на выставленных минах 6 транспортов (16.052 брт) и два боевых корабля, 21,5 суток на цель.
МОГИЛЕВСКИЙ Сергей Сергеевич — 2 достоверно потопленных цели (105 брт), предположительно погибли на выставленных минах один транспорт (749 брт) и три боевых корабля, 13,3 суток на цель.
ГРИЩЕНКО Петр Денисович — 1 достоверно потопленная цель, предположительно погибли на выставленных минах пять транспортов (16.352 брт), 13,5 суток на цель.
ПОЛЯКОВ Евгений Петрович — 2 достоверно потопленных цели, предположительно погибли на выставленных минах два транспорта (2.304 брт) и один боевой корабль, одно судно повреждено, 41,6 суток на цель.
Самого большого успеха за одну атаку добился командир "С-56" Г.И.Щедрин. 17 мая 1943 года четырехторпедным залпом он поразил сразу два транспорта. Один из них затонул, а второй только получил повреждение — торпеда не взорвалась. Самым объективным командиром нужно признать Н.К.Мохова, все заявленные им победы впоследствии подтвердились. В качестве противоположного примера можно привести И.В.Травкина, который заявил 13 побед, за ним утвердили 7, а фактически он потопил 1 транспорт, на что израсходовал в общей сложности 50 торпед (своеобразный рекорд). Следующими по расходу торпед идут М.В.Грешилов — 49 (16,3 на одну потопленную цель) и Н.А.Лунин — 47 (23,5 на одну потопленную цель). Наибольший тоннаж достоверно потопленных целей принадлежит А.И.Маринеско — 40.144 брт (2 уничтоженных корабля).
В целом, надо признать, что советские подводники воевали в исключительно сложных условиях. И дело не только в серьезном противолодочном рубеже в Финском заливе. Сложность ведения боевых действий для советских подводников зачастую заключалась не в объективных физико-географических условиях регионов, не в особенностях противолодочной борьбы противника, а в отсутствии необходимого обеспечения и эффективной боевой подготовки. Это касается как чисто технических вопросов (гидроакустика, средства связи, шумность работы приборов и механизмов, и т.д.), так и оперативно-тактических (разведка, управление, обеспечение развертывания из баз и возвращения). Что касается боевой подготовки, то она имела низкое качество еще в мирное время, что предопределило и низкую успешность советских подводных лодок в начальный период войны.