Юрий Пашолок. Личинка МС-1

Юрий Пашолок. Личинка МС-1

История создания опытного танка сопровождения Т-16, прямого предшественника МС-1 (Т-18)

Несмотря на то, что самые первые отечественные танки были разработаны еще в годы Первой мировой войны, реальный отсчет отечественного танкостроения начался позже. 19 марта 1919 года было захвачено несколько образцов французских танков Renault FT. 2 танка доставили в Москву, из них 1 участвовал в Первомайской параде. 10 августа 1919 года было принято решение Совнаркома и Совета Военной Промышленности об изготовлении 10 отечественных копий Renault FT. Позднее приняли решение об организации выпуска таких же танков на Ижорском заводе, но в виду близости фронта от этой идеи отказались. Тем не менее, Ижорский завод участвовал в производстве «Рено-русского», так назвали этот танк. В Петрограде изготовляли корпуса и башни, которые уже собирали в Нижнем Новгороде, на Сормовском заводе. Также смежником в танковом производстве принимал участие и Путиловский завод. 31 августа 1920 года первый образец «Рено-русского» прошел ходовые испытания. Всего построили 15 таких танков, из них 14 имело отечественное вооружение. Совместная работа нескольких заводов в разных городах, серия из 15 танков — и всё это в разгар Гражданской войны!

Renault FT на маневрах Красной Армии, 1924 год. Это было лучшее, чем располагали советские танкисты, но к машине имелся ряд претензий. Как и к «Рено-русскому» копии французского танка

Дальнейший выпуск «Рено-русского» было решено не производить. Причина крылась в том, что «Рено-русский» не вписывался в требования, предъявляемые танкам. Прежде всего это касалось подвижности и боевой массы. Как это не странно прозвучит, но Renault FT был слишком тяжелым. У Красной Армии имелся крайне ограниченный парк грузовиков, способных перевозить танки массой больше 6 тонн. Недовольны были и крайне низкой скоростью, которая не могла обеспечить сопровождение конно-механизированных частей. Еще 2 ноября 1919 года Советом военной промышленности (СВП) был объявлен конкурс на разработку проекта танка. Танк должен был быть вооружён двумя пулемётами или одним 37-мм орудием, траншейной пушкой образца 1915 года (пушкой Розенберга) либо автоматической пушкой Максима-Норденфельдта. При этом танк был существенно тяжелее «Рено-русского» (11,5 тонн), но и быстрее. Максимальная скорость оценивалась в 16 км/ч. Итогом стал проект «Теплоход АН», который разрабатывался Ижорским заводом и благополучно заваленный с точки зрения создания опытных образцов. Официально работы по машине отменили в 1925 году, но еще за 3 года до того стало понятно, что идея с конкурсом оказалась неудачной. Требовалась централизация разработки танков.

Трактор «Большевик», первая отечественная разработка подобного типа

Некоторая хаотичность, которая поначалу сопровождала разработку отечественных танков, была преодолена только в 1924 году. Вместе с тем, еще 13 января 1921 года РВСР издал приказ №111/20 о создании специальной комиссии, отвечавшей за разработку и сопровождение производства танков. Чуть позже она превратилась в Технический отдел ГУВП, первое специальное танковое КБ. Возглавил его старший инженер С.П. Шукалов, а непосредственно разработка легла на плечи В.И. Заславского. Официально же техническое бюро ГУВП было сформировано 6 мая 1924 года. В этом же году появилось, наконец, финансирование, а также первое задание. Им стал «танк сопровождения (полковой)» боевой массой 3 тонны, вооруженный либо 37-мм пушкой, либо пулеметом. Максимальная скорость танка оценивалась в 12 км/ч. Итогом работ по этой боевой машине стал МС-1 (Т-18), первый массовый отечественный танк собственной разработки. Сегодня исполнилось 94 года со дня принятия МС-1 на вооружение, самое время вспомнить, как он появился.

Задание на постройку будущего Т-16

К тому танку, который все знают, пришли не сразу, это же касается и общей организации производства. Некоторое время всё еще существовало наивное мнение, что один завод со всем справится. Не менее наивным было мнение, что рабочая группа на заводе сама справится с разработкой. К чему это приводит, отлично показала история с «Теплоходом АН». Особенно это наивно выглядело с учетом экономической ситуации в стране. Дополнительной проблемой было то, что танки неоднократно кочевали, с точки зрения подчинения, туда-сюда. Сначала это были Бронесилы, далее они оказались в подчинении Артиллерийского Управления. То, что танк является совсем не повозкой для пушки, поняли не сразу. Насчет производственной площадки и говорить не приходится. Что-то более-менее разумное, с точки зрения танкостроения, началось только после наведения минимального порядка. К чести артиллеристов, именно после того, как танки попали в ведение Броневой секция Артиллерийского Комитета, появился порядок.

Авторы Т-16 и члены комиссии испытаний июня 1927 года. Крайний справа — С.П. Шукалов, третий справа — С.И. Королев, директор Ижоорского завода. По центру стоит ведущий инженер О.М. Иванов, позже начальник КБ Кировского завода и один из авторов Т-28. Крайний слева — Н.Н. Магдесиев, главный на «Большевике» по танкостроению. Четвертый слева — В.И. Заславский, ведущий инженер по МС-1 и зам Шукалова

С производственной площадкой вообще была отдельная тема. В течение 1922-24 годов рассматривалось несколько площадок для того, чтобы там организовывать выпуск танков. Помимо «Красного Сормово» и Ижорского завода, уже имевших опыт танкостроения, рассматривались Коломенский Машиностроительный Завод, а также Обуховский и Путиловский заводы. Первыми «отвалились» Коломна и Нижний Новгород. Если в первом случае предстояло создавать вообще всё заново, то «Красное Сормово» оказывалось удалено от производства основных компонентов танков. Ижорский завод, можно сказать, сам себя наказал, хотя он всё равно никуда не девался с точки зрения танкостроения. Броневое производство всё равно оказалось в Колпино. На финале оставались два петроградских (с 1924 года ленинградских) предприятия. «Красный Путиловец» с 1924 года запустил производство колесных тракторов «Фордзон-Путиловец», что являлось плюсом. Но на фоне тех производственных возможностей, которыми обладал Обуховский завод, это мелочи. По большому счету, именно Обуховский завод (с 1922 года переименован в завод «Большевик»), поначалу уклонившийся от работы по «Рено-русскому», являлся оптимальной площадкой. Здесь оказалось сконцентрировано и орудийное производство, и выпуск тяжелых тракторов, включая и Holt 75. В 1923 году был собран первый трактор собственной конструкции, носивший имя «Большевик». Наконец, завод занимался и моторостроением. Это являлось очень важным моментом, поскольку без производства специального двигателя делать было нечего. По итогам «Большевик» признали безальтернативной площадкой для организации выпуска танков. К слову, танкостроением Обуховский завод мог заняться и раньше, по крайней мере в том самом конкурсе на «Теплоход АН» он участвовал. А далее он занимался ремонтом зарубежных танков. Одним словом, выбор «Большевика» был вполне осознанный.

Силовой блок МС-1. Для своего времени высший пилотаж технической мысли. Исходное проектирование вел А.А. Микулин, но основная разработка легла на плечи инженеров «Большевика»

Между тем, танк еще следовало разработать, а здесь всё оказалось непросто. Требования на «танк сопровождения (полковой)» оказались чересчур жесткими, больше того, они не позволяли сделать нормальный малый танк сопровождения. Поэтому боевая масса танка сначала поднялась до 4100 кг, а к лету 1925 года она дошла до 5000 кг. Погрузочная масса машина оценивалась в 4400 кг, это позволяло использовать более широкую номенклатуру грузовиков для перевозки танков на большие расстояния. Вместо «либо пушка, либо пулемет» теперь предполагалось ставить и то, и другое. Сам пулемет предполагался специальной разработки — «спаренный карабин Фёдорова». Самое же главное, что новый танк хоть и создавался по общей концепции Renault FT, но не имел с ним ничего общего. Определенные черты французского прародителя видны в разработке Шукалова и Заславского, но не более того. Существенный лимит по боевой массе, а также претензии к объему боевого отделения Renault FT, привели к существенному изменению компоновки танка. Решение проблемы оказалась простым и бесхитростным. Силовую установку расположили поперек корпуса. Технический отдел ГУВП пошел по тому же пути, что и авторы FIAT 3000, у которых также дамокловым мечом висели требования на снижение боевой массы. Причины те же — необходимость вписаться в существующий парк грузовиков, способных перевозить танки на дальние дистанции. Кстати говоря, некоторые горячие головы вписали FIAT 3000 в прародители МС-1, и даже появилась легенду про захват такого танка. Так вот, итальянский танк действительно рассматривали как возможную альтернативу МС-1, причем первые контакты с итальянцами случились еще в 1924 году, но не более того. Три образца танка прибыли в марте 1928 года, когда уже шли работы по организации серийного производства Т-18.

Корпус Т-18, более ранний Т-18 отличается от него моторным отделением

К июню 1925 года малый танк сопровождения Технического отдела ГУВП уже обрел общий вид. Жесткие требования по массе привели к тому, что машина существенно отличалась от других легких танков того времени. Если на FIAT 3000 просто поставили мотор поперек корпуса, то в случае с советским танком создали куда более сложную систему. Мотор воздушного охлаждения, к разработке которого имел конструктор А.А. Микулин, создавался в одном блоке с коробкой передач. Сам мотор на тот момент даже не существовал в металле, да и разрабатывать его предстояло КБ завода «Большевик» по проекту Микулина. Сам Александр Александрович на заводе почти не появлялся, так что в полной мере его автором силовой установки назвать сложно. ГУВП, кстати говоря, насчет мотора с воздушным охлаждением испытывало некоторые опасения, поэтому в июне 1925 года появился заказ на мотор водяного охлаждения. В виду того, что такому мотору требовался радиатор, в конструкцию МТО вносились изменения. Дополнительным отличием будущего МС-1 от прародителя являлось то, что топливные баки перенесли из МТО в надгусеничные полки. В результате от Renault FT осталась только носовая часть с характерным трехстворчатым люком. Да и та стала шире, поскольку место механика-водителя Renault FT оказалось недостаточно просторным. Еще одним схожим элементом был хвост, но без него танк точно не мог обойтись. Очень короткий корпус снижал проходимость через окопы, это и компенсировалось хвостом. Его конструкция существенно отличалась от Renault FT.

Конструкция подвески не имела прямых аналогов

Совершенно иначе была выполнена ходовая часть советского танка, разве что система с с большим ленивцем, выступающим за габариты корпуса, осталась на месте. Такая система улучшала проходимость танка, не позволяя упираться носовой частью в грунт. Остальная же ходовая часть не имела прямых зарубежных аналогов и отличалась вполне прогрессивной конструкцией. Вместо частокола опорных катков на полужесткой подвеске, как тогда, чаще всего, делали, МС-1 получил 7-катковую ходовую часть со свечной подвеской. Что-то похожее можно увидеть на Medium Tank Mk.I, но английская конструкция всё же отличается. Отчасти похожи оказались и траки, собираемые из нескольких частей, но не более того. Конструкция получилась оригинальной и, что немаловажно, «масштабируемой». Аналогичную ходовую часть позже использовали при создании маневренного танка Т-12. Для соблюдения весовой культуры часть катков изготовлялась из алюминия.

Башня и одно из немногих изображений танкового пулемета Фёдорова

Немало нареканий, в отношении Renault FT, имелось к габаритам боевого отделения. Это касалось и башни, не отличавшейся большими размерами. Да и с обзорностью не всё оказалось хорошо. При создании будущего МС-1 ширина боевого отделения стала больше на 100 мм, кроме того, на 50 мм больше стал диаметр башни, а сама она оказалась на 100 мм ниже. Гораздо больше стал диаметр смотровой башенки, которая теперь использовалась и для попадания внутрь танка. Теоретически, можно было залезть и через смотровую башенку Renault FT, но по опыту могу сказать, что это непросто. В советском же танке ситуация изменилась. Люк в борту башни сохранили, но он использовался, в отличие от Renault FT, как запасной. Самым же главным изменением стало наличие пушки и пулемета в одной башне. Подобно «Рено-русскому», пулемет являлся второстепенным орудием и изначально предполагалось его крепить изнутри башни, ставя только по необходимости. По факту же он обычно стоял на своём штатном месте. Стоит отметить, что «спаренный карабин Фёдорова» являлся первым в мире танковым пулеметом специальной разработки.

Будущий Т-16 на момент постройки, 17 февраля 1927 года

Технический проект «танка сопровождения (полкового)» был рассмотрен на совещании 27 июня 1925 года. На нем, помимо Шукалова и Заславского, присутствовал Н.Н. Магдесиев, ставший главным человеком на заводе «Большевик» по танковой теме. На нем утвердили стоимость машины, которая исходила из массы — 100 рублей за пуд. Общую массу оценили в 250 пудов, отсюда и цена в 25000 рублей. Рабочая документация ожидалась в августе-сентябре 1925 года, а в октябре-ноябре ГУВП предоставлял корпус и вооружение для сборки. То есть на самом деле цена в 25 тысяч рублей — это без стоимости корпуса и вооружения. Также это совещание лишний раз показывало реальный уровень участия Микулина в создании силовой установки. Разработка детальных чертежей оказывалась на стороне «Большевика». Технический проект танка был закончен Техническим отделом ГУВП 10 июля, а 25 числа с «Большевиком» заключили договор на постройку опытного экземпляра танка. Сроком готовности обозначили 1 августа 1926 года. Срок небольшой, особенно с учетом того, что заводу предстояло построить еще и мотор. На заводе сформировали специальную группу, которая занималась танком. Техническое бюро (всего 8 человек) возглавил Магдесиев, одним из ведущих конструкторов по теме стал Г.С. Прахье. К августу 1926 года непосредственно по танку работал 31 человек. Как и оговаривалось, с августа 1925 года на «Большевик» стали поступать документация по отдельным чертежным группам. В ноябре на «Большевик» направили Заславского, дабы тот на месте помогла с организацией работ. Отчасти это связано с тем, что по ходу работ в документацию вносились изменения.

Опытный танк существенно отличался конструкцией моторного отделения

Постоянные правки, вносимые в конструкцию танка и его отдельных агрегатов, сильно тормозили работу. Например, 16 января 1926 года пришло извещение, что габариты мотора изменились, посему корпус пришлось переделывать. К тому моменту НАМИ, где работами руководил Н.Р. Бриллинг, разработал два варианта мотора — с водяным и воздушным охлаждением. В это же время заказ расширили до 2 танков, явно с учетом 2 типов мотора. На разработку мотора с водяным охлаждением ГУВП выделил дополнительно 2000 рублей. Узким местом стали и траки, работы по ним затянулись более чем на полгода. Также шла эпопея с броней. Предлагались варианты брони, включая 2-3-слойную инженера Рожкова. При толщине 16 мм такая броня должна была защищать от ружейной пули на дистанции 25-30 метров и далее. По факту же было решено опытный образец строить из «щитовой» (неброневой) стали. 20 июля 1926 года стало очевидно, что к августа «Большевик» с заданием не справится, поэтому новым сроком указали октябрь. И даже этот срок оказался оптимистичным. Завод, указывая на новизну конструкции как главную причину задержки, обещал сдать танк не ранее конца года. По большому счету, на «Большевике» были правы. Само по себе то, что столь сложный и революционный танк создавался в стране, которая за 10 лет до того ничего подобного сделать не могла, являлось подвигом. Особенно это касалось силовой установки, моторостроение в принципе являлось больной темой.

Испытания 8 марта 1927 года. В тот день прошли первые серьезные испытания танка

Новизна конструкции, впрочем, ВСНХ мало волновал. К середине 1928 года ожидалось получить 120-150 танков сопровождения, поэтому в сентябре 1926 года впервые прозвучал вопрос организации производства будущих МС-1 в Перми. Там ожидалась сборка с частичной поставкой агрегатов «Большевиком». Тогда же снова подняли вопрос по поводу FIAT 3000. В ноябре начали сборку первого мотора воздушного охлаждения. Первый опытный танк предполагалось собрать в декабре, но в полной готовности он должен был оказаться к середине февраля 1927 года. Между тем, 37-мм пушку «Гочкис» уже признали не полностью соответствующей требованиям. Предполагалась разработка 45-мм пушки, а также 37-мм пушки повышенной баллистики. Оба орудия вышли дальше пожеланий, их даже приняли на вооружение, но не то, что в опытный танк, а даже в серийный Т-18 они так и не попали. Иногда создается впечатление, что военные слегка отрывались от реальности, требуя от только приходящей в себя промышленности невозможного. По факту «танк сопровождения обр.1926 года» стал формироваться в конце декабря 1926 года, а окончательная сборка закончилась к 17 февраля 1927 года. Быстрее завод построить машину не мог.

Танк ломает сарай. Светлая окраска объясняется тем, что танк только грунтовали. Прямое распоряжение Шукалова. Характерной деталью башни Т-16 является наличие эвакуационного люка. Далее он сохранился на БА-27

Окончание сборки совсем не означало, что тут же начнутся испытания. Опытный мотор еще требовал доводки, которая шла в феврале-марте 1927 года. К 26е февраля на завод прибыл Микулин, тогда же он впервые увидел мотор. Несмотря на мелкие недоработки, разработке была дана высокая оценка, также появилось пожелание дополнительно испытать силовую установку в НАМИ. 3-5 марта состоялись первые заводские испытания, в их ходе проверялась возможность передвижения танка. 5 марта танк взвесили на заводских весах. Без вооружения, команды и боеприпасов масса составила 4200 кг. Далее, 8 марта, состоялись первые полноценные испытания. В сопровождении двух 5-тонных тракторов танк прошел 12 километров. Указывалось, что проходимость танка не уступала тракторам с установленными шпорами, а на ровных участках местности танк сопровождения уходил от трактора. На шоссе скорость достигла 15 км/ч. Таким образом, первые испытания завод посчитал успешными, указав, что машина готова к тестам Артиллерийского Управления.

Танк после доработки. Появился глушитель,а также его ограждение

На следующий день Магдесиеву пришло письмо от Шукалова, который имел иное мнение насчет готовности танка. Требовалось внести изменения по 10 пунктам, кроме того, на танке еще не стояла пушка. Среди изменений значились новые топливные баки, переделать амортизатор переднего опорного катка, изготовить, вместо алюминиевых ведущих колес, стальные катки, а также поставить боеукладки (в переписке их указывали как «патронтажи»). Пушка, кстати говоря, предполагалась с дульным тормозом, причем испытывалось несколько их типов. Также на танк ставился глушитель, который прикрыли сеткой. На второй этап испытаний вновь командировали Заславского. Испытания намечались на 29 марта, но они задержались до 6 апреля. В течение 6-9 апреля танк прошел испытания, которые показали, в основном, положительные моменты. Вместе с тем, набралось 25 пунктов доработок. Среди них были пункты по смотровым щелям, необходимость ремня для того, чтобы командир танка сидел в башне, и ряд других мелких моментов. Снова поднимался вопрос по пушке, но ее требовалось еще поставить.

После установки орудия

Орудие, вместе с установкой, прибыло на «Большевик» в мае, причем его пришлось дорабатывать, поскольку исходная конструкция плечевого упора не позволяло им пользоваться. Изготовили 2 варианта дульного тормоза, которые было решено испытать на полигоне. Между тем, 21 мая прибыли чертежи на новую кормовую часть корпуса, отличающиеся от исходного варианта. Они пошли в дело уже после принятия МС-1 на вооружение Красной Армии. 28 мая, как и предполагалось, прошли испытания дульных тормозов. Перед этим, для верности, провели несколько выстрелов без тормоза. Длина отката составила около 60 мм. Так вот, оба варианта дульного тормоза дали такую же длину отката. Это объясняет, почему на «Гочкисе» дульный тормоз не прижился.

Испытания июня 1927 года. Танк преодолевает затяжной подъем

31 мая танк прошел еще один этап заводских испытаний. Скорость на отдельных участках достигала 13 км/ч. В ходе 12-километрового пробега машина не имела никаких проблем, это стало основанием на отправку ее в Москву и окончательного ее принятия по наряду от 25 июля 1925 года. Таким образом, ни второго танка, ни мотора водяного охлаждения не изготовили. 3 июня опытный танк отправился в Москву на полигонные испытания, сопровождал машину водитель Александр Лундышев. При этом заводу дали указание продолжить работу по многослойной броне Рожкова, одновременно шли опытные работы по литому траку. По итогам этот трак стал серийным, но позже.

Танк показал себя более удачным танком, нежели Renault FT

9 июня начались испытания танка, которые проводились комиссией под председательством П.Е. Дыбенко. На следующий день проводились испытания на проходимость. Для этого на территории склада №37 (станция Пресня) подготовили полосу препятствий, включая проволочные заграждения, врытый в землю телеграфный столб, окоп и другие заграждения. На испытаниях присутствовало руководство завода «Большевик», Технического отдела ГУВП, штаба РККА, представители Артиллерийского Управления. Демонстрацию проводил Шукалов, докладывая о танке, после чего прошли совместные испытания с Renault FT. Помимо преодоления препятствий, демонстрировалась и погрузка в 5-тонный грузовик Leyland. Опытный образец танка сопровождения выполнил задание в 2 раза быстрее своего визави, погрузка в кузов грузовика заняла менее минуты.

По результатам испытаний танк приняли на вооружение Красной Армии

Следующий этап испытаний прошел 11 июня. Танк погрузили в грузовик, закрыли брезентом и отправили в район деревни деревни Черепково. Далее танк, двигаясь по Рублевскому шоссе, преодолел за 52 минуты маршрут до деревни Ромашково, в районе которой находился бывший артиллерийский полигон. Дистанция 6,7 км была пройдена в среднем со скоростью 7,7 км/ч, а максимальная скорость достигала 14 км/ч. Столь небольшая средняя скорость была связана с тем, что машина шла по сложной местности, включая и воронки, в одной из которых даже застряла. Еще 2,5 км было пройдено по разбитому шоссе, плюс 3,3 км по сильно пересеченной местности. На основании испытаний был сделан вывод, что танк может сопровождать кавалерию, движущуюся рысью. 13 июня, специально для Ворошилова, повторили испытания 10 числа, с тем же результатом. На следующий день продолжились ходовые испытания, на сильно пересеченной местности средняя скорость составила 5,5 км/ч, а по разбитому шоссе — 10 км/ч.

Испытания Т-16 , лето 1928 года. В шинели и фуражке стоит Тухачевский. Эти испытания стали причиной, почему на серийном Т-18 отказались от жестяных крыльев. Танк ими упирался в стенки траншеи и не мог выйти

Результаты испытаний стали основанием для рассмотрения плана по выпуску танка. 20 июня рассмотрели 5-летний план строительства танка, всего, по 1932 год включительно, ожидалось построить на «Большевике» 925 боевых машин данного типа. Окончательно решение по танку приняли 6 июля 1927 года. В этот день танк сопровождения приняли на вооружение Красной Армии, присвоив индекс Т-18. Опытная машина стала именоваться Т-16. На «Большевике», а также Ижорском заводе, начались работы по подготовке производства танков.

К лету 1928 года танк был уже покрашен в защитный цвет, а также получил литую носовую деталь первого типа

Для Т-16 испытания не стали финалом карьеры. Далее танк вернулся на «Большевик», его разобрали для проведения ремонта, пушку и пулемет просили направить на Ижорский завод для проведения опытных работ. На этой машине опробовали первый вариант литой детали, к которой крепились ленивцы. 29 мая 1928 года последовала просьба передать танк в Красногородский лагерь им. Фрунзе, на Курсы Механической Тяги. Машину также обозначали и как МС-1. Далее она использовалась как учебная матчасть. Также летом 1928 года танк еще раз показывали командованию Красной Армии.

Список источников:

1. 1. 1. РГВА
      2. РГАЭ
      3. ЦГА СПб
      4. Архив Игоря Желтова
      5. Архив автора
      6. РГАКФД

источник: https://zen.yandex.ru/media/yuripasholok/lichinka-ms1-60ddf9fbaf54563129605dff