Юрий Пашолок. Чехословацкое танкостроение: первые шаги

В конце 30-х годов Чехословакия превратилась во второго в мире по объёмам поставок произ­во­дителя экспортных танков. Небольшая страна в Восточной Европе, которая только в 1918 году обрела независимость, умудрилась вплотную подобраться к Великобритании, мировому лидеру по экспорту бронетанковой техники. Разумеется, такие впечатляющие достижения, достигнутые всего за 20 лет независимости, появились не на пустом месте. Первые свои шаги чехословацкое танкостроение делало с оглядкой на немецкую и британскую школы. Плодами этого опыта стали несколько экспериментальных машин, а также серийный лёгкий танк LT vz.34.

Содержание:

Колёса и гусеницы

Чехословацкое танкостроение, как и шведское, своим возникновением и развитием в межвоенный период во многом обязано Германии. Если быть более точными — Германии и Версальскому договору, согласно которому немцы не имели права разрабатывать, а тем более строить танки. В результате многочисленные немецкие инженеры оказались без работы.

Наиболее верным способом найти работу для них оказался поиск возможных заказчиков за рубежом, тем более в тогдашней Европе таковые имелись в избытке. Одним из них была и Чехо­словакия. На вооружении чехословацкой армии находилось всего семь французских танков Renault FT, которые быстро устаревали.

Общий принцип работы колёсно-гусеничной схемы Йозефа Фольмера, иллюстрация из патента

​Именно здесь продолжил работу Йозеф Фольмер, один из ключевых персонажей танковой про­граммы кайзеровской Германии. Как и многие инженеры того времени, Фольмер плотно занимался проблемой повышения подвижности танков. LK-II, одно из его творений и одновременно первый немецкий серийный лёгкий танк, превосходил Renault FT в скорости, но и его 16 км/ч были совсем не тем, что могло потребоваться в новой войне. Для военного руководства различных армий рано или поздно становилось очевидным, что танк — это не только средство усиления пехоты. Скорость для танка превратилась в критически важный параметр.

Одним из возможных решений вопроса увеличения скоростных характеристик являлось исполь­зо­ва­ние колёсно-гусеничной схемы. Она не только увеличивала скорость передвижения, но и повы­шала дальность хода, а также экономила ресурс гусениц, который в то время был очень небольшим. Поскольку танки в Германии строить было нельзя, Фольмер пошёл на хитрость. Он стал разра­ба­ты­вать колёсно-гусеничное шасси, взяв за основу гусеничный трактор Hanomag Z WD-50. Эта машина, появившаяся в 1921 году, быстро стала весьма популярной. Например, в СССР этот трактор произ­водился под названием «Коммунар».

Схема, которую избрал Фольмер, оказалась наименее простой в исполнении. На трактор устанав­ли­валась система, превращавшая его после определённых манипуляций в колёсную или гусеничную машину. Для этого трактор заезжал на специальные башмаки, после чего экипажу следовало поставить колёса либо, наоборот, снять их.

Hanomag Z WD-50, переоборудованный в колёсно-гусеничную машину

В 1923 году чехословацкая фирма Breitfeld-Daněk (Breitfeld, Daněk a spol) приобрела лицензию на производство целого ряда образцов техники Hanomag. Среди них оказался и Hanomag WD-50PS. Сам Фольмер тоже предложил чехословакам свои услуги, и те заинтересовались. За изготовление опытного образца и документацию инженер получил 1,3 млн крон.

Годом спустя опытный образец машины был построен. Он получил обозначение KH-50, то есть «колёсно-гусеничный (Kolohousenka), с мотором мощностью 50 лошадиных сил». За основу его конструкции был взят всё тот же трактор Hanomag WD-50PS. Но двигатель отправился в кормовую часть машины, а место механика-водителя было перенесено вперёд. Тестовое шасси отправилось на ходовые испытания, а за ним следом была построена и вторая машина. Примерно в это же время к работам подключились фирмы Laurin a Klement и Tatra. Позже второй образец был пере­делан в полноценный танк.

Общая концепция KH-50 здорово напоминала то, что впоследствии немцы реализуют в виде Leichttraktor, Pz.Kpfw.I и некоторых других танков. Дело в том, что превращение трактора-тягача в танк происходило путём установки на него подбашенной коробки и башни. При этом подбашенная коробка крепилась на болтах, то есть танк можно было переделать обратно в тягач.

KH-50 в ходе войсковых испытаний

В варианте танка KH-50 имел вооружение в виде 37-мм пушки Škoda d/27. Как альтернатива пред­полагалась возможность установки двух пулемётов wz.24 (они же Schwarzlose).

После постройки первый опытный образец отправился в 305-й артиллерийский полк, где его тестировали в качестве артиллерийского тягача. Машина получилась явно более манёвренной, чем Renault FT. А вот испытания полноценного танка дали противоречивые результаты. Его скорость на колёсах составила 35 км/ч, и «обычные» гусеничные танки к тому моменту уже были близки к таким достижениям. Что же касается гусеничного хода, то с его использованием быстрее 15 км/ч KH-50 разогнаться не смог. Во многом это было связано с тем, что двигатель оказался слабоват для такой боевой массы. Логичным решением проблемы стало повышение мощности мотора.

KH-50 в варианте полноценного танка

В 1927 году был построен улучшенный вариант машины, получивший обозначение KH-60. Как и в случае с предшественниками, одна из двух построенных машин была выполнена как тягач, а вторая — как танк. Главным отличием от предшественницы стал более мощный двигатель, Hanomag 60 PS. Кроме того, была несколько переделана конструкция шасси, а также подбашенная коробка с башней.

Модернизация принесла свои плоды. Скорость танка на гусеницах выросла до 18 км/ч, а на колёсах — до 45 км/ч. Существует мнение, что эти машины были проданы либо переданы на испытания в СССР, но эта информация не находит подтверждения. Зато точно известно, что одна такая машина с номером 13362 в 1930 году поступила на вооружение чехословацкой армии. Примечательный факт: KH.60 стал первым проектом, над которым работал Алексей Сурин, будущий главный кон­струк­тор ČKD.

​KH-60, модернизированная версия с более мощным двигателем. Между колёсами видна специальная подставка, которая использовалась при переходе с гусеничного хода на колёсный и наоборот

Последняя модернизация танков этой серии произошла в 1929 году. Тогда появилась машина, получившая обозначение KH-70. Она получила новый двигатель мощностью 70 лошадиных сил, благодаря чему её максимальная скорость на колёсах возросла до вполне достойных 60 км/ч. В то же время масса росла, а вечно догружать гусеничное шасси (а тем более колёса) было нельзя. По этой причине работы по теме Kolohousenka стали постепенно сворачиваться.

Колёсно-гусеничную тему в Чехословакии впоследствии развивали по программе «комбиниро­ванной ударной машины среднего класса» (Kombinovaný střední útočný, сокращённо KSU). Работы по ней продолжалась до 1935 года и позже привели к появлению средних танков Škoda S-III и Tatra T-III. Что же касается лёгких танков, то дальнейшие работы по их созданию пошли в Чехословакии совсем по другому направлению.

От танкетки к лёгкому танку

К 1930 году чехословацкая армия продолжала оставаться без собственного танка. Помогла ей снова заграница, на этот раз — англичане. Надо сказать, что чехословацкие фирмы очень активно контактировали с целым рядом европейских производителей как гражданской, так и военной техники. В итоге именно зарубежные контакты позволили вдохнуть новую жизнь в чехословацкое танкостроение.

В 1930 году фирма ČKD, в которую вошли Českomoravská-Kolben и Breitfeld-Daněk , приобрела лицензию на производство танкетки Carden-Loyd Mk.VI. В том же году в Праге были изготовлены три танкетки. По итогам их войсковых испытаний было принято решение о серьёзной переделке машины. ČKD стала разрабатывать машину P-1, а фирма Škoda, в которую в 1929 году влилась Laurin a Klement, запустила разработку танкеток серии MU. По итогам военные отдали предпо­чте­ние P-I, которую и приняли на вооружение как танкетку образца 1933 года (Tančík vz. 33).

Танкетка MU-6, 1932 год. Внешне больше похожая на полноценный танк, чем на танкетку, она стала ориентиром при дальнейшей разработке чехословацких лёгких танков

Между тем Škoda продолжала работать над более совершенными версиями своих танкеток. Одной из таких машин стала танкетка MU-6, разработка которой началась в 1931 году. Несмотря на то что весила она всего 3 тонны, внешне она больше напоминала полноценный танк. Её корпус конструк­торы удлинили до 3,84 метра, машина получила классическую компоновку с мотором сзади и трансмиссией в носовой части. Экипаж увеличился до четырёх человек, из них двое размещались в башне. В качестве вооружения предполагалось использовать 47-мм пушку A2 разработки Škoda.

Одним словом, это был бы полноценный танк, если бы не одно «но». Толщина брони машины не превышала 5,5 мм, то есть даже обычная винтовочная пуля пробивала такой «танк» более чем с полукилометра. Неудивительно, что армия забраковала эту конструкцию. В дальнейшем MU-6 была переделана в самоходную установку, которая, впрочем, тоже не имела успеха.

Несмотря на такой финал, MU-6 фактически стала первым чехословацким лёгким танком отече­ст­венной разработки. Многие заложенные в этой машине решения позже легли в основу концепции подавляющего большинства чехословацких танков предвоенной разработки. Можно сказать, что направление было задано: для создания полноценного лёгкого танка, полностью соответствую­щего требованиям армии, конструкторам оставалось выбрать лишь достойный ориентир для подра­жания.

Такой ориентир также нашёлся в Англии. Стал им, разумеется, Vickers Mk.E. Стоит отметить, что фирма ČKD уже выбирала Vickers Mk.E как образец для подражания в 1929 году. Тогда ею для чехословацкой армии предлагался эскизный проект лёгкого танка YNP, созданный с оглядкой на британскую машину. Но военные его во внимание не приняли, поскольку в этот момент стартовала программа KSU.

Опытный образец лёгкого танка P-II

Во второй раз ČKD попытала счастья в 1932 году. Тогда фирма представила в Военно-технический и авиационный институт (Vojensky Technicky Letecky Ustav, или VTLU) ещё один проект лёгкого танка, который по своим характеристикам здорово напоминал Vickers Mk.E. Его боевая масса должна была составлять 7,5 тонны, а экипаж включал трёх человек. Вооружить машину планиро­валось двумя пулемётами и 47-мм пушкой Vickers.

Рассмотрев проект, VTLU внёс в него свои коррективы. Вместо 47-мм пушки было принято решение использовать 37-мм противотанковую пушку A3, которую в тот момент проектировала Škoda. Вместо станковых пулемётов vz.24 было решено использовать менее громоздкие ZB vz.35. Изме­нённый проект был утверждён под обозначением P-II (Praha II).

Первый опытный образец P-II, получивший регистрационный номер 13.363, вышел на испытания в ноябре 1932 года. Несмотря на то что танк этот был полностью чехословацкой разработкой, в его ходовой части все равно чётко прослеживались черты британской танкетки Carden-Loyd Mk.VI. Особенно это касается балки-усилителя и её креплений. Ничего плохого в этом, разумеется, нет: правильные идеи конструкторы всегда охотно брали на вооружение.

Вполне прослеживалось в первом лёгком танке ČKD и влияние Vickers Mk.E. Это касается общих компоновочных решений и самой концепции лёгкого танка сопровождения пехоты. Похожим оказалось и бронирование — 15 мм в лобовой части и по бортам.

Впрочем, на этом сходство заканчивалось. Несмотря на то что у P-II, как и у Vickers Mk.E, имелась рессорная подвеска и насчитывалось по восемь опорных катков на борт, собранных в тележки, общее построение ходовой части было другим. Подвеска, разработанная Алексеем Суриным, предусматривала использование цельной рессоры, которая крепилась выше тележек и выполняла роль упругого элемента для каждой из них. Также сзади у P-II имелся дополнительный, девятый опорный каток без подрессоривания. Как и у танкетки Carden-Loyd Mk.VI, на P-II вместо поддер­жи­вающих катков использовались полозья. Впрочем, между двумя полозьями всё же был уста­нов­лен один каток, а второй разместился позади них.

Крайне оригинально выглядела установка вооружения в башне. Впрочем, на серийном танке она была переделана

Если в ходовой части P-II всё ещё отчётливо проявлялись английские корни, то его корпус и башня не имели с продукцией Vickers ничего общего. Несмотря на то что инженеры ČKD использовали концепцию с передним расположением трансмиссии, они не стали, подобно английским коллегам, максимально уменьшать длину корпуса. Танк получил, по сравнению с Vickers Mk.E, более простор­ное отделение управления, где нашлось место не только механику-водителю, но и пуле­мёт­чику, который одновременно являлся и радистом.

Впрочем, у этого стрелка-радиста были и другие задачи. Дело в том, что одновременно он являлся и… командиром танка. В зависимости от обстановки командир находился либо в отделении управ­ления, либо в башне на месте заряжающего. Такая своеобразная система разделения обязан­ностей между членами экипажа позже практиковалась на всех чехословацких лёгких танках.

Сравнительно небольшие размеры лёгкого танка ограничивали и объём его моторного отделения. В связи с этим P-II получил рядный 4-цилиндровый двигатель объёмом 6 литров и мощностью 62 лошадиные силы. С ним танк развивал скорость не больше 30 км/ч, но для машины сопровождения пехоты этого было вполне достаточно.

Не меньший интерес, чем шасси, вызывает башня с вооружением. Разрабатывалась она явно с участием специалистов фирмы Škoda, причём, если судить по форме, явно вела родословную от MU-6. В отличие от предшествующей конструкции, у башни появилась командирская башенка, а также кормовая ниша.

В качестве основного вооружения использовалась новейшая 37-мм пушка A3, представлявшая собой танковую версию противотанкового орудия, принятого на вооружение как 3,7cm KPÚV vz. 34. С таким вооружением P-II мог бороться с любым танком того времени. С пушкой был спарен станковой пулемёт ZB vz.35. Характерным элементом опытной машины стала подвижная орудийная маска. Как и у Renault FT, она двигалась как в вертикальной, так и в горизонтальной плоскости, позволяя более точно довернуть орудийную установку, не поворачивая башню.

Škoda SU, запоздалый конкурент P-II

Испытания P-II начались в самом конце 1932 года. Уже тогда стало понятно, что танк удался. Машина была явно лучше Renault FT и KH-60. Тем не менее чехословацкие военные решили подстраховаться, помня о не самой удачной судьбе Kolohousenka. В общей сложности P-II, находясь в составе танкового батальона, размещавшегося в Миловице, накатал по находящемуся там же полигону 3400 километров. В феврале 1933 года начались переговоры между чехословацкой армией и ČKD о серийном производстве P-II, и 19 апреля 1933 года был подписан контракт о поставках в армию 50 танков этого типа.

На фоне P-II разработка Škoda выглядела довольно примитивно. Тем не менее Škoda SU стала основой для создания самого массового предвоенного чехословацкого танка

Между тем и фирма Škoda всё ещё не распрощалась с надеждой получить контракт на произ­вод­ство лёгких танков. В начале 1934 года начались работы над лёгким танком Š-II, или Škoda SU. К лету танк вышел на испытания на полигоне в Миловице.

В целом эта машина соответствовала требованиям чехословацких военных. Её боевая масса составляла 7,57 тонны, а по бронированию танк был аналогичен P-II. В качестве силовой установки здесь использовался V-образный двигатель мощностью 109 лошадиных сил. Ходовая часть танка, по сравнению с MU, была полностью переделана. Трансмиссию конструкторы перенесли назад, а подвеска стала напоминать подвеску P-II, хотя общий принцип работы несколько отличался.

Несмотря на более мощный двигатель, скоростные характеристики Škoda SU оказались на уровне P-II. Не в пользу Š-II сыграли более тесная башня, не имевшая кормовой ниши, и вооружение, состоявшее из 47-мм пушки Škoda A2 и двух пулемётов vz.24. Оба этих образца вооружения были отвергнуты чехословацкими военными для использования в танках ещё в начале 30-х годов.

Одним словом, Š-II оказался не нужен. Но на Škoda не отчаялись и стали дорабатывать машину под другие спецификации, в конечном счёте взяв у ČKD реванш. Впрочем, это уже другая история.

Чехословацкий первенец

Заказ на 50 танков не означал, что PU-II пойдёт в серию в неизменном виде. Опытную машину пришлось дорабатывать, и в основном это касалось башни и вооружения. Чехословацким военным не понравилась идея орудийной маски, подвижной в двух плоскостях. Такая система оказалась более уязвимой для вражеского огня. Вместо неё на серийной башне была сделана раздельная установка пушки и спаренного пулемёта. Немного изменилась и форма башни. Кроме того, была переделана командирская башенка. Она стала выше, а в её бортах появились смотровые приборы, что улучшило обзорность.

Производство P-II на заводе ČKD в Либени, пригороде Праги

Производство P-II было освоено на заводе ČKD в пригороде Праги Либень. Поставщиком брони для танков стал завод POLDI Hütte из города Кладно. С этим предприятием, кстати, связана некоторая задержка поставок P-II. Дело в том, что качество первых партий бронелистов оказалось очень низким. Проблема с бронёй оставалась актуальной и впоследствии. Броня высокой твёрдости была довольно хрупкой и при попадании часто давала трещины.

В связи с задержкой первые шесть танков поступили на вооружение 3-й роты танкового батальона только 23 апреля 1934 года. Начались войсковые испытания, в ходе которых определялось видение военными структуры вновь создаваемых танковых частей. По результатам манёвров был составлен отчёт, в котором было определено и место P-II в новой чехословацкой танковой классификации. Согласно ей, он относился к категории II (кавалерийский танк с броней толщиной 15 мм).

Лучше всего отличие серийного P-II от опытного экземпляра заметно на виде сверху

13 июля 1935 года чехословацкая армия официально приняла P-II на вооружение под обозна­че­нием LT vz.34 (лёгкий танк образца 1934 года). 15 сентября в Миловице был сформирован 1-й танко­вый полк, а 18 декабря туда поступили шесть танков LT vz.34 с регистрационными номерами 13.496–13.501.

Ещё 18 танков с номерами 13.502–13.519 поступили 8 января 1936 года в состав 2-й роты 2-го танкового полка, размещавшегося в Пршаславице, неподалёку от Оломоуца (Моравия). Следующая партия из 14 танков с регистрационными номерами 13.520–13.533 прибыла в Миловице на форми­рование 3-й роты 3-го танкового полка. Позже этот полк передислоцировался в Мартин (Словакия). Туда же 16 января 1936 года отправилась последняя партия из 6 танков, получивших регист­ра­ци­он­ные номера 13.534–13.539.

Матчасть 3-й роты 3-го танкового полка на параде в Праге, 1936 год

В связи с наращиванием Германией военного потенциала и её территориальными претензиями к Чехословакии последней пришлось срочно усиливать свою армию. С 1937 года LT vz.34 были переквалифицированы из лёгких кавалерийских в лёгкие разведывательные танки, а части с ними оказались подчинены пехотным дивизиям. Поскольку в танковые части стали поступать более современные машины, в 1938 году произошло перераспределение LT vz.34. Почти половина их (27 танков) оказалась на вооружении 3-го танкового полка в Мартине.

К моменту оккупации Чехии Германией первый серийный чехословацкий танк в значительной степени устарел. По этой причине LT vz.34 не сильно заинтересовал немцев, которые вывезли трофеи в Германию. Несколько машин было отправлено на трофейные выставки, один такой танк находился в Вене. Оставшиеся были оставлены на складах, хотя в начале 1940 года появились планы по их модернизации.

Дело в том, что при всех недостатках LT vz.34 явно превосходил Pz.Kpfw.II, не говоря уже о Pz.Kpfw.I. Возникла идея отправить их в немецкую армию, но реализована она так и не была. Не исключено, что одной из причин отказа от неё стало очень небольшое количество танков, имев­шихся в распоряжении немцев — 23 штуки. Особого смысла налаживать серийную модер­ни­за­цию при таком количестве машин не было, ибо их не набиралось даже на батальон. В итоге LT vz.34 так и остались на складах, где их постепенно разбирали на металл.

P-II на трофейной выставке в Вене

Совсем другой оказалась судьба у танков 3-го танкового полка. После оккупации Чехии Словакия стала формально независимой, и эти машины оказались на вооружении армии нового государства. В состав словацких вооружённых сил попали 18 машин, позже их количество выросло до 21. При этом особых иллюзий насчёт боевых качеств LT vz.34 словацкие военные не испытывали. Танки пару лет находились в резерве и в боевых действиях не участвовали. С 1 января 1942 года 16 машин переквалифицировали в учебные, а с середины 1943 года они окончательно были пере­ведены в резерв.

25 августа 1944 года отряд словацких партизан занял Мартин, а 4 дня спустя в стране началось Словацкое национальное восстание. Приняли в нём участие и порядком износившиеся LT vz.34. Часть машин была вкопана и использовалась как неподвижные огневые точки, поскольку их техническое состояние оставляло желать лучшего. Словацкие повстанцы использовали LT vz.34 вплоть до конца октября 1944 года.

Немецкие танкисты использовали трофейные чехословацкие танки как учебные пособия

Осенью 1944 года немцы наконец использовали LT vz.34 по назначению. Когда 22 сентября 1944 года казармы в Мартине заняли немецкие войска, там ими были захвачены 10 танков. Машины вошли в состав танковой дивизии «Татра», где, впрочем, прослужили совсем недолго. Плохое техническое состояние заставило немцев отправить LT vz.34 на завод Škoda в Пльзень для проведения капитального ремонта. Позже эти машины немцы хотели передать хорватам, но те отказались из-за очень плохого технического состояния этой «военной помощи».

LT vz.34 незаслуженно находится в тени славы более поздних чехословацких танков. Между тем именно эта машина стала не только первым серийным лёгким танком чехословацкой разработки, но и основой для дальнейших работ. Развивая его конструкцию, инженеры ČKD создали LT vz.38, вполне заслуженно считающийся одним из лучших лёгких танков Второй мировой войны. В значи­тельной степени эта машина повлияла и на конструкцию LT vz.35, основного чехословацкого танка предвоенного периода. Да и сам LT vz.34 на момент создания был одним из лучших танков в своём классе, уступая иностранным одноклассникам лишь в манёвренности.

Автор выражает признательность Юрию Тинтере (Jiri Tintera), Чехия, за помощь в подготовке материала.

Источник – http://warspot.ru/7612-chehoslovatskoe-tankostroenie-pervye-shagi