Все вели двойную игру или что действительно знал Сталин о дате начала войны против СССР.

Первое впечатление от знакомства с текущей работой ПБ тех дней: сама безмятежность! Весна была с поздними заморозками, лето пришло с грозами и градобитиями, отсюда столько постановлений о "пересеве озимых и выдаче семссуды с возвратом из урожая 1941 г." — перечислены чуть ли не все АССР и даже края-житницы: Краснодарский, Алтайский. Политбюро утвердило народнохозяйственный план на III квартал 1941 г., сметы расходов на уточнение государственной границы между Монгольской Народной Республикой и Манчжоу-Го, на проведение декады латвийского искусства в Москве. Хрущев просит (записка от руки) разрешить преподавание на румынском языке в школах трех районов Черновицкой области, издать для них учебники для латыни — резолюция Сталина: "за". Медсправка от начальника Лечсанупра Кремля о необходимости месячного отпуска А. А. Жданову с лечением в Сочи — резолюция: "Отпуск на 1,5 месяца". Но до войны осталось 12 дней, Жданову не догулять. Вдруг почти сползаю со стула: "Группой работников НКВД в 1940 году было успешно выполнено специальное задание. НКВД просит наградить Орденами Союза ССР шесть товарищей, участвовавших в выполнении этого задания…" Первое имя в списке: МЕРКАДЕР Каридад Рамоновна. Это как же засекречено было имя убийцы Льва Троцкого, если даже предназначенный ему орден прикололи на грудь мамы! Наконец, ровно за два дня до войны: СНК и ЦК КП (б) Латвии просят перенести выходной день с 22 на 24 июня, так как это день "Лиго" ("Иванов день"), который в республике отмечают как национальный праздник…Политбюро поменяло дни, но история с этим решением не посчиталась.

 "22 июня. На основании статьи 49 пункта "л" Конституции СССР объявлена мобилизация всех военнообязанных, родившихся с 1905 по 1918 годы включительно. Первым днем мобилизации считать 23 июня 1941 года". Внизу чья-то пометка: "Указание т. Сталина".

За месяц до войны

Считать слухи фактом!

Конечно, безмятежность решений ПБ оказалась обманчивой: в те дни развединформация текла густо, как никогда. Просто она предназначалась не Политбюро как высшему коллективному органу власти, а отдельным членам ПБ: Сталину, Молотову, Берии, Маленкову.

 Из этой четверки решения принимал только один, остальные трое помогали. Вот пример такой помощи: Л. П. Берия, к которому стекались все донесения 1-го Управления НКВД (с февраля 41-го — НКГБ), как-то публично заявил: "Я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет". Перепроверил — все так, не ошибся Лаврентий Павлович. Потом уже, когда вжился в тему, стало ясно, что вслух Сталин ориентировал быть готовыми к войне уже в 41-м году, а сам все равно надеялся на чудо: вдруг удастся оттянуть на 42-й?

 Два посла, Владимир Георгиевич Деканозов — в Берлине и граф Вернер фон Шуленбург — в Москве, решились на беспрецедентный в их профессии шаг. В мае наш посол коротко приехал домой, увиделся со своим немецким коллегой, и тот на языке, на котором говорят только дипломаты, сказал:

 "Слухи о предстоящей войне Советского Союза с Германией являются "взрывчатым веществом" и их надо пресечь. Источник слухов не имеет значения. Со слухами надо считаться, как с фактом".

 Считать слухи фактом! Итак, 5 мая 1941 года из уст официального представителя Германии советское правительство получило неоспоримое подтверждение, что готовится нападение на СССР. В тот же день Деканозов довел это сообщение до руководства СССР. Собралось Политбюро. По свидетельству А. И. Микояна, итог обсуждения Сталин подытожил так: "Будем считать, что дезинформация пошла уже на уровне послов".

 Прокрутив майские протоколы ПБ, я не нашел подтверждения тому, что этот вопрос действительно слушался, хотя усомниться в этом оснований тоже нет. Едва не половина вопросов повесток дня заседаний Политбюро автоматически переводилась в новую, еще более высокую степень секретности. "О мобплане по боеприпасам на второе полугодие 1941 г. и на 1942 г. Решение — Особая папка". "Об ускорении сроков поставки амбразурных коробов для укрепленных районов. Решение — Особая папка". "Об отборе 3700 коммунистов на политработу в Красную Армию. Решение — Особая папка". "О разбронировании сена из мобфонда. Решение — Особая папка"… Господи, даже о сене слушало Политбюро! Впрочем, это ведь был стратегический ресурс: в 41-м в Красной Армии было 14 кавалерийских дивизий. Но вот натыкаешься на формулу: "Вопрос НКИД. Решение — Особая папка", и поди знай, какой вопрос наркомат иностранных дел не осмелился решить без высшего руководства СССР. К сожалению, "Особая папка Сталина" исследователям доступна только с 1944 года, документы предыдущих лет еще скрыты в каких-то спецхранах. К счастью, история двух дипломатов, так неудачно проинформировавших Сталина о совсем уже близкой угрозе войны, хорошо известна в дипломатических кругах.

От частного лица

В. В.Соколов, Чрезвычайный и Полномочный Посланник в отставке, кандидат исторических наук:

 "Деканозов и после такой реакции Сталина продолжил встречи с Шуленбургом 9 и 12 мая, в ходе которых обсуждались возможные шаги Москвы в отношении Германии, в частности, обращение Сталина с личным письмом к Гитлеру, а затем опубликование совместного советско-германского коммюнике с опровержением слухов". При этом Деканозов 12 мая сказал Шуленбургу: "Я говорил со Сталиным и Молотовым и рассказал им о сделанном вами предложении об обмене письмами в связи с необходимостью ликвидировать слухи об ухудшении отношений между СССР и Германией. И Сталин, и Молотов сказали, что в принципе они не возражают против такого обмена письмами".

 В связи с тем, что Деканозов должен был возвращаться в Берлин, он передал мнение Сталина, что "Шуленбургу следовало бы договориться с Молотовым о содержании и тексте писем". Шуленбург отказался, в который раз повторив, что он сделал свое предложение как частное лицо. Этого в Кремле не могли понять".

 "Новые данные о подготовке германского вторжения в СССР в 1941 г." (статья была написана к 55-летию Победы).

 Что же помешало Сталину понять такой нестандартный поступок немецкого дипломата? Не мог поверить, что одно и то же лицо может по убеждениям разделиться на "официальное" и "частное"? Шуленбург был казнен в Берлине за участие в заговоре и покушении на Гитлера 20 июля 1944 года.

 Конечно, у Сталина было много других источников, которые "сходились" на его столе. Вот еще два — это уже по разведывательным каналам.

 5 мая 1941. Из Берлина, от агентов Корсиканец и Старшина.

"Референт прессы при министерстве хозяйства КРОЛЬ (он же один из редакторов журнала "Динст аус Дойчланд") в докладе, сделанном на совещании ответственных референтов министерства, касаясь русского вопроса, заявил, что

 1. "…от СССР будет потребовано Германией выступление перед Англией на стороне держав"оси". В качестве гарантии, что СССР будет бороться на стороне "оси" до победного конца, Германия потребует от СССР оккупации немецкой армией Украины и, возможно, также Прибалтики".[…]

 2. Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает: "29 апреля Гитлер в речи, произнесенной в "Спортпаласе" перед молодыми офицерами-выпускниками, содержание которой в прессе опубликовано не было, заявил: "В ближайшее время произойдут события, которые многим покажутся непонятными. Однако мероприятия, которые мы намечаем, являются государственной необходимостью, так как красная чернь поднимает голову над Европой".

 Начальник 1-го Управления НКГБ Союза ССР Фитин.

 ЦА ФСБ, ф. 3ос, оп. 8, д. 56, л. 1157-1159.

Провокатор

25 мая 1941 г. Записка И.В. Сталину, В.М. Молотову и Л.П. Берия с текстом беседы, полученной агентурным путем, о германских планах войны с Советским Союзом.

19 мая с. г. в беседе с источником НКГБ СССР Лицеист сообщил следующее:

Германия сконцентрировала сейчас на советской границе около 160-200 дивизий, снабженных большим количеством танков и самолетов, которых имеется там около 6000. Война между Германией и Советским Союзом маловероятна, хотя она была бы очень популярна в Германии, в то время как нынешняя война с Англией не одобряется населением. Гитлер не может идти на такой риск, как война с СССР, опасаясь нарушения единства национал-социалистской партии. Хотя поражение СССР в случае войны не подлежит никакому сомнению, все же Германии пришлось бы потратить на войну около 6 недель, в течение которых снабжение с Востока прекратилось бы, потребовалось бы много времени, чтобы наладить организацию снабжения Германии, а за это время Англия с помощью Америки намного усилилась бы.

Советский Союз имеет на границе с Германией также громадные силы — 4-миллионную армию, но эта армия нисколько не пугает Германию. Она опасается только того, что последствия войны будут неизбежно настолько разрушительны для Советского Союза, настолько будет дезорганизовано хозяйство, что потребовалось бы очень много времени для наведения порядка. Немедленную выгоду Германия не получила бы от этой войны с Советским Союзом.

Советская разведка узнала о плане "Барбаросса" на 11-й день после его принятия. Но это не помогло…

[…] В случае войны с Германией столица СССР была бы переведена в Свердловск. Это план Сталина. Германский план — уничтожить в первую очередь все электростанции в Европейской России, что довольно легко сделать, так как они сравнительно большие и их немного. Первым полетел бы в воздух Днепрогэс. Крупная промышленность остановилась бы через несколько дней; земледелие также очень скоро стало бы испытывать огромные затруднения, так как оно теперь основано на использовании тракторов, а им не хватило бы топлива, так как Баку и, вероятно, Грозный были бы в огне в первый же день войны. Остальные промыслы дают пока очень мало нефти. Для быстрого разрушения Баку немцы используют территорию Ирака.

Германский план войны с Советским Союзом разработан самым тщательным образом. Максимальный срок войны — 6 недель. За это время Германия овладела бы почти всей европейской частью СССР, но правительства в Свердловске не трогала бы. Если Сталину после этого удалось бы спасти социалистический строй в остальной части СССР, то Гитлер этому не мешал бы.

Народный комиссар государственной безопасности СССР МЕРКУЛОВ

ЦА ФСБ, ф. 3ос, оп. 8, д. 57, л. 1500 — 1504.

Не знаю, ощутили вы или нет хамоватый стиль в донесении последнего агента. О чем ему информировать Москву, часто решалось на уровне Риббентропа, иногда даже Гитлера. Его пространные депеши Сталин читал с интересом, как бы чуя, что ведет полемику с другими оппонентами, подстать ему самому… Латвийский журналист О. Берлингс, под кличкой Лицеист, оказался двойником, работал на гестапо, но разоблачение это состоялось уже после войны, по захваченным немецким архивам.

Разведки и пропагандистские аппараты Германии, Англии и СССР обрушили друг на друга такие потоки дезинформации, что уже и собственную "дезу" не всегда могли распознать. В мае немцы совершили высадку на Крите, Геббельс напечатал в "Фелькишер беобахтер" статью "Крит как пример", фюрер пришел в неистовый гнев, тираж газеты был конфискован, а Геббельс записал в дневнике:

Интимно

"14 июня. Я счастлив. Английское радио уже заявило, что наши выступления против России — пустой блеф, за которым скрывается наша подготовка к вторжению (на Британские острова. — Ред.) Такова и была главная цель… Обман удался полностью. Этому очень рад фюрер…

18 июня. Маскировка наших планов против России достигла наивысшей точки. Мы настолько погрузили мир в омут слухов, что сами в них не разбираемся. Новейший трюк: мы намечаем созыв большой конференции по проблемам мира с участием России".

Пауль Йозеф Геббельс,

"Дневник".

Упрямее всего Германия распространяла слух о намерении предъявить СССР "ультиматум" с требованием отдать под ее протекторат Украину. Эта "деза" вкладывалась в донесения Лицеиста, но попались на нее даже такие опытные разведчики, как Корсиканец и Старшина. В Лондоне обдумывали "ультиматум" только под одним углом зрения: отвлечет ли "украинская кампания" Гитлера настолько, что он перестанет бомбить Англию? В Москве шушукались про…"второй Брестский мир", который позволил бы выиграть время, закончить перевооружение армии и тогда уже поквитаться с насильником. Не удивлюсь, если когда-нибудь такой след отыщется в "Особой папке" 1941 года. Но теперь мы знаем, что Гитлеру уже приелись маленькие войны — хотелось большой и молниеносной. Но для такой войны, кроме России, уже и не осталось врагов.

Все вели двойную игру, и все запутались в ней.

А больше всех запутал Гесс

Весна 1948 г. Выступление Аллена У. ДАЛЛЕСА перед закрытой аудиторией сторонников республиканской партии США.

"Соединенные Штаты не собираются капитулировать перед Советами […] Мы сделаем все, чтобы не оказаться самим под советским контролем, и не допустим того же в отношении других государств. […] Сейчас я хотел бы остановиться на некоторых моих наблюдениях, сделанных в годы Второй мировой войны […] а также и после войны, когда я уже выступал в качестве политического наблюдателя.

Оказывается, было два Черчилля: один направил войну на Россию, другой бросился ей помогать?

После падения Франции в 1940 году Англия в одиночестве противостояла Германии. Черчилль знал, что если Германия сконцентрирует свои силы на борьбе с Англией, последняя будет разбита. Все, что ему оставалось, это затягивать время, искать союзников и создавать второй фронт. Он хотел, чтобы его союзниками стали две страны — Соединенные Штаты и Советы. Но для Советов, которые сотрудничали тогда с Германией, было бы слишком опасно идти на риск войны с Гитлером. Вот почему Черчилль оказался перед необходимостью сделать так, чтобы Гитлер сам объявил войну Советам. […]

Британская разведка в Берлине установила контакт с Рудольфом Гессом и с его помощью нашла выход на самого Гитлера. Гессу было сказано, что если Германия объявит войну Советам, Англия прекратит военные действия. Гесс убедил Гитлера, что всему этому можно верить […] Британская разведка сфабриковала приглашение за подписью Черчилля и переправила его Гессу. Гесс оказался в Шотландии после своего тайного перелета и получил возможность встретиться с английскими официальными лицами. Он заявил, что Гитлер нападет на Россию. Ему же в ответ было сказано, что Англия свою часть договоренности также выполнит. Были сделаны записи этой встречи, которые затем были переправлены в Москву […] "Кот удрал из мешка". Война началась…"

Машинописная рукопись этого выступления хранится в Принстонском университете США.

Так говорил Аллен Даллес, считавший себя прилежным учеником британской Интеллиженс сервис. В феврале 1945 года он возглавлял резидентуру службы главной разведки США (УСС) в Берне. Это таких, как он, открытых и тайных дипломатов США, в нейтральной Швейцарии разыскивали гонцы нацистских руководителей, осознавших, что "тысячелетнему рейху" пришел конец. Даллес успешно провел секретные переговоры с генералом СС К. Вольфом о капитуляции гитлеровских войск в Северной Италии. Это — к слову о его "наблюдениях, сделанных в годы Второй мировой войны".

Эксперты

Выходит, были два Черчилля: один направил войну на Россию, другой бросился ей помогать?

Ю. Н. ЖУКОВ, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН:

— У Черчилля были два плана: хотя бы и ценой союза с дьяволом, остановить бомбардировки Англии, а потом собрать против дьявола коалицию Англия-СССР-США. Ведь если бы Англия, единственная на Западе страна, которая оказала сопротивление блоку фашистских государств, сдалась, это стало бы закатом всей Британской империи. На Ближнем Востоке уже формировалась мощная нацистская база: в Ираке вспыхнуло пронацистское восстание, Сирия и Ливан находились под контролем вишисткой Франции. С этой базы могли последовать еще два удара, с расчетом захватить британскую Индию и Суэцкий канал. Гитлер мог лишь отложить эти планы, но и не думал отказаться от них. Мир с Англией привлекал его тем, что походу на Россию была бы придана видимость широкой западной поддержки. Вот ради этого он и запустил свою гениальную "дезу": приказал разведке послать Гессу приглашение от его имени, а сам его не подписал, чтобы не пачкать рук. Но в Англии Гесс оказался на положении военнопленного, а Черчилль, похоже, с ним так и не встретился.

И все-таки в этой истории слишком много тайн. Когда на Нюрнбергском процессе, где Гесс сидел на скамье подсудимых, он пытался заговорить о цели своего "десанта" в Англию в мае 41-го, английский судья Шоукросс перебил его словами: это суду не интересно. Тэтчер засекретила дело Гесса на 30 лет, недавно срок секретности продлен до 2017 года. Все это заставляет думать, что переговоры все-таки шли.

А выиграл в результате этой авантюры только Черчилль. Ему удалось убедить Гитлера в том, что Великобритания пойдет на сепаратный мир, если он прекратит бомбардировки Англии и двинется на Советский Союз. Черчилль с самого начала был уверен, что на Восточном фронте Германия будет разбита. Так и случилось. По сути, он ускорил развязку Второй мировой войны. Гитлер в этой партии остался с носом, а что касается Сталина, его положению не позавидуешь. Вслух Черчилль заявлял, что Гитлер готовит нападение на СССР, а разведка доносила, что он договаривается с Гитлером. Можно после этого верить Черчиллю? В то время ни в 1-м управлении наркомата госбезопасности, ни в Главном разведуправлении армии аналитических отделов просто не существовало, они появились только в 1943 году. Впрочем, и до и после 43-го все решал один человек.

Могла ли Англия принять оливковую ветвь от Гитлера? В этом и заключалась миссия Гесса?

О. А. РЖЕШЕВСКИЙ, доктор исторических наук, президент Ассоциации историков Второй мировой войны:

— В чем именно заключалась миссия Гесса, без документов судить трудно, а вот как ее тогда расценили в мире, могу сказать. Она однозначно воспринималась как угроза заключения англо-германского союза, направленного против СССР. Если бы такой союз в то время состоялся, события могли бы принять опаснейший поворот для судеб всего мира. Поэтому у наших дипломатических служб и разведок были все основания очень пристально присматриваться к тогдашней политике Великобритании. Ведь мы знали, что в английском истеблишменте было очень сильное прогерманское лобби. Это сейчас мы можем говорить о событиях тех лет в сослагательном наклонении, а тогда руководство страны было под очень сильным впечатлением от Мюнхенского сговора. Прошло всего два года, и опять повторилась попытка предательского сговора. Если помните, мы обязаны были защищать Чехословакию, когда ее делили по Мюнхенскому соглашению, но, к счастью, мы умно подписали договор: только в том случае, если и Франция придет на помощь, а она предала! Получилось, что юридически, формально мы были правы, но морально чувствовали себя, конечно, неуютно. Если бы Гесс преуспел, все это могло повториться, но в более острой форме, так как война уже шла.

Никакими документальными подтверждениями, что полет был предпринят с санкции Гитлера, историки пока не располагают, а сам Гитлер это всячески отрицал. Он все списал на "сумасшествие" Гесса. Но тогда возникает вопрос: а почему англичане до сих пор засекречивают документы, связанные с его прилетом в Англию? Видимо, для этого есть какие-то веские причины. Давайте выстроим логическую лесенку. Поскольку Гесс выпрыгнул с парашютом и не разбился, документы, которые он вез, наверняка сохранились. Но, по всей видимости, они уличают не только Гитлера, который направил туда свою правую руку, но и партнера по переговорам. А это еще и сегодня не всем хочется признать. К счастью, у власти тогда уже был Черчилль. А если бы был Чемберлен, с которым Гитлеру удавалось очень хорошо вести дела, не исключено, что родилась бы мощная коалиция против СССР, а антигитлеровская коалиция не родилась бы вовсе. Но в планы Черчилля это явно не входило.

За неделю до войны

В сейфе у Гитлера

Самыми жгучими тайнами 41-го для нас были директива N 21 (план "Барбаросса") и дата нападения на Советский Союз. Директиву Гитлер подписал 18 декабря 1940 года, а ровно через 11 дней военный атташе в Берлине генерал-майор В. И. Тупиков передал в Москву сообщение от источника "Альта" (Ильзе Штебе) из МИД Германии. Оно содержало всего несколько слов: "Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года".

Так скоро! Ведь только в июне 40-го встал на конвейер танк Т-34 — рассчитывали уже собрать 600 машин, а собрали 115. Еще не собрали ни один штурмовик Пе-2. И так почти по всем позициям. Вот почему Сталин так старался оттянуть войну до осени, а там — слякоть, морозы, немцы сами отложат на весну — как отложили во Франции, — вот и получится год. Эта дата, 42-й, и засела в голове у Сталина как рубеж.

Я совершенно не исключаю правоту тех исследователей, которые пришли к выводу, что, читая донесения разведок безо всякой аналитической прополки, Сталин чуть ли не сам стал выбирать дату нападения на СССР. Чудовищный парадокс нашей истории! Чем же он объясняется? С самого начала 1941 года на сталинский стол стекались все более тревожные донесения, в которых назывались и даты нападения — то расплывчатые: "этим летом", "после вторжения Германии в Англию", то пугающе конкретные: 20 марта, 15 мая. "Черные дни" пережили, как солнечные затмения: чуть потемнело в глазах, но свет не погас. Дезинформация расстраивала все планы, но она же, как ни чудно, вносила в них элемент порядка, подвластного воле одного человека: он мог выбирать, мог принимать решения, мог нацеливать всю страну на достижение поставленных рубежей.

Вызнать уже на 11-й день о существовании плана нападения на СССР — это был настоящий подвиг советской разведки, которым и сегодня по праву гордятся наши чекисты. Но в донесении "Альты" заложена дезинформирующая дата — "март". На тот момент дату нападения Гитлер еще не определил. Только 30 апреля на совещании высшего командного состава вермахта он написал на своем экземпляре "Барбароссы" — 22 июня, показал всем присутствующим и спрятал в сейф. Начальник Генштаба сухопутных войск генерал Ф. Гальдер сообщил ее высшему армейскому командованию только 10 июня. После этого она еще десять дней спускалась к войсковым командирам, пока не дошла до солдат.

Неужели вождь был так наивен? Да нет, он же не был и не мог быть семи пядей во лбу. Но вот одно из донесений разведки после 10 мая — после того дня, как в Англии, под Глазго, приземлился парашютист Рудольф Гесс.

17 июня. Из Берлина. Сообщение Старшины и Корсиканца.

Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:

Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного нападения Германии на СССР закончены, и удар можно ожидать в любое время […]

Источник, работающий в министерстве хозяйства Германии, сообщает, что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений "будущих округов" оккупированной территории СССР, а именно: для Кавказа назначен Аммон, один из руководящих работников национал-социалистской партии в Дюссельдорфе, для Киева — Бурандт, бывший сотрудник министерства хозяйства, до последнего времени работавший в хозяйственном управлении во Франции, для Москвы — Бургер, руководитель хозяйственной палаты в Штутгарте. Все эти лица зачислены на военную службу и выехали в Дрезден, являющийся сборным пунктом…

Начальник 1-го Управления НКГБ СССР Фитин.

ЦА ФСБ, ф. 3ос, оп. 8, д. 58, л. 1914-1916.

Сталин прикипел к первой же фразе этого сообщения: итак, удар можно ожидать в любое время. Вот с этой минуты секрет, упрятанный в гитлеровском сейфе, решающего значения больше не имел. Вождь вызвал начальника разведки и министра госбезопасности, спросил: можно ли верить этим берлинским информаторам? Фитин доложил их биографии и заверил, что можно. Сталин попросил сделать сводную справку обо всех последних сообщениях обоих агентов (наконец-то, аналитика понадобилась!). "Календарь сообщений Корсиканца и Старшины с 6 сентября 1940 г. по 16 июня 1941 г." был подготовлен к 20 числу и передан министру Меркулову, но до Сталина уже не дошел. Уже побежали через поля и реки последние наши информаторы, которые принесли страшную весть. В последний день перед войной "Календарь" вернулся к Фитину, он отдал его начальнику немецкого отделения разведки с резолюцией: "Журавлеву. Имейте у себя. П. Ф. 22.VI." Теперь он в архиве ФСБ и послужил изданию книги "Секреты Гитлера на столе у Сталина", без которой невозможно было бы восстановить информационную войну последних мирных дней нашей страны.

За день до войны

Последние информаторы

Лично

21 июня. И. В. СТАЛИНУ.

Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это нападение начнется завтра. То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на берлинскую агентуру.

Л. П. БЕРИЯ.

Горестно читать этот документ — и почему-то отрадно. Значит, последними информаторами Сталина были не только немецкие солдаты, рисковавшие получить свинец в спину. Были среди них и первые солдаты Великой Отечественной — с разведывательного и дипломатического фронтов.

А самые последние информаторы перебежали через германо-советскую границу 20 и 21 июня. В пятницу в Генштаб, Жукову, пришла телефонограмма из штаба 11-й армии Прибалтийского особого военного округа, в которой говорилось, что перебежчик, рядовой 13-й роты 58-го пехотного полка 6-й пехотной дивизии, показал: "Немецкие части у границы окопов не копают, имея в виду переход в наступление". В субботу из штаба Киевского ОВО доложили о немецком фельдфебеле, бежавшем, чтобы предупредить: "Вторжение в СССР начнется завтра на рассвете".

Сталин достаточно понимал в военном деле, чтобы схватить суть: если приказ о нападении спущен уже до солдатской массы, значит, осталось только дать сигнал. Он срочно собрал заседание Политбюро, на которое пригласили военных. Пока спорили о директиве войскам, пришла очередная телефонограмма, опять из КОВО: рядовой 74-й пехотной дивизии вермахта переплыл реку и сообщил, что сигнал к наступлению будет дан в 4 часа утра. А был уже поздний вечер. Лишь за полночь, в последние мирные часы воскресенья 22 июня, в штабы приграничных округов ушла директива, предписывавшая встретить противника на государственной границе в полной боевой готовности. В седьмом часу утра пришлось писать Директиву N 2: всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их, но… "границу не переходить". Под вечер того же дня отступавшим войскам была отправлена Директива N 3: в двухдневный срок разгромить противника и перенести боевые действия на его территорию.

Что было дальше, мы знаем: 1418 дней войны. Видные руководители "Красной капеллы", старший лейтенант ВВС Германии Харро Шульце-Бойзен (Старшина) и государственный советник министерства экономики Арвид Харнак (Корсиканец) награждены орденами Боевого Красного Знамени посмертно: в декабре 42-го военно-полевой суд фашистской Германии приговорил их к смертной казни. Генерал-майор В.И. Тупиков сложил голову в боях вод Москвой. Бывший советский посол в Германии В.Г. Деканозов специальным судебным присутствием был приговорен к смертной казни в 1953 году, вместе с Л.П. Берия и другими.

Вместо послесловия

    В истории нельзя плыть по течению, не оборачиваясь назад. Как же могло случиться, что о дате фашистского нападения стало известно только за день до войны, от антифашистов, забритых в армию Гитлера? А наши разведки? А почти тысяча профессиональных контрразведчиков и агентов за рубежом? А доброжелательные информаторы по всему миру, которым и числа-то не знали? Ведь не только наркоматы обороны, военно-морского флота и внутренних дел поставляли разведывательную информацию политическому руководству страны, шла она также по каналам наркомата иностранных дел и Коминтерна. Информации от них поступало в таком избытке, что даже всезнающий Сталин не мог не запутаться. Лишь последняя информация с границ не вызывала уже никаких сомнений, но в этом и была трагедия 41-го года.

    Да, верно: Сталин предпочитал на своем столе "чистые" донесения разведок, он и без аналитиков разберется. Да, предпочитал решать единолично — черта диктатора, — а такие решения просто не могут быть безгрешными. Все так. Но есть еще одна сторона дела, без учета которой наш суд будет не полон. Не случайно в этой статье мелькнуло имя Алена Даллеса, всесильного директора ЦРУ времен "холодной войны", который, оказывается, сформировался как специалист именно в 1939-1945 гг.

    Два его соотечественника, Дэвис Дональд и Трани Юджин, только что выпустили книгу, которой отдали двадцать лет жизни. Называется она "Первая холодная война А". Та "холодная война", о которой мы столько говорили на своем веку и столько раз ее хоронили, была на самом деле "войной Б". Первая же, А, произошла между двумя мировыми войнами и пиком ее стал как раз 1941 год.

    Вывод историков представляется безукоризненным. В тогдашнем мире образовалось пять центров силы, два из которых неминуемо шли к новому конфликту из-за противоречий, не решенных в прошлом. Разорвав "путы" Версальской системы, гитлеровская Германия разгромила "старую Антанту" — поставила на колени Францию, а Англию заперла на острове, вокруг которого кишели ее подводные лодки. Дальше все зависело от того, когда, как и на чьей стороне в разгорающийся конфликт вмешаются — или их удастся втянуть — новые, молодые центры силы: СССР и США, которые придерживались нейтралитета, и Япония, выжидавшая, куда подует ветер. Но в конце концов пришлось выбирать и им.

    У нас с вами есть серьезное преимущество перед людьми той эпохи: мы знаем, как сложилась история дальше. А они еще не знали, как она сложится. Ведь возможны были самые неожиданные комбинации из пяти центров. И то, что "холодная война А" разродилась, в конце концов, антигитлеровской коалицией, а не антисталинской, которая была уже совсем на сносях, — это, конечно, стало шансом для всего мира. Это обязательно надо понимать в своем прошлом, чтобы когда-нибудь опять не запутаться.

История — http://www.rg.ru/2005/04/27/voina-igra.html