Виталий Пенской. Мысленный эксперимент с крулем Петрусем. Часть 1 А давайте пофантазируем
Сергей Махов пишет:
«А давайте пофантазируем..)))
Допустим следующее — вместо царя Петра в России вдруг миру явился круль Петр в Польше. Благо, страны на 1700-й год стояли примерно на одном уровне развития, имели схожие проблемы, торговали почти одинаковыми товарами (хлеб, лес, пенька, поташ и т.д.) Причем Польша имела большое преимущество, которое называлось вольный город Данциг, через который шла основная торговля Восточной Европы с западными странами.
Итак, круль смог каким-то образом придавить польских магнатов, рокоши жестоко подавил, создал нормальную армию на постоянной основе, построил флот, и, зеркаля ситуацию,захватил к концу Северной войны Прибалтику и часть Карелии…»
А дальше перед нами вырисовывается перспектива превращения Ржечи Посполитой под мудрым руководством Петруся в восточноевропейскую империю (за счет России и на осколках России), ибо
«наша воображаемая Польша, став одной ногой на Балтийском море, потом пробилась бы по Дунаю, Бугу, Днепру к Черному морю, освоила бы Дикое Поле, и пошла бы на Восток дальше, ибо воевать с полуфеодальным государством легче, чем с теми же Бранденбургом и Данией».
На первый взгляд, интересная альтернатива, но… Не взлетит, однозначно не взлетит. И главная причина, точнее две, заложены в первых же предложениях альтернативы — Россия и Польша в начале XVIII столетия стояли никак не на одном уровне развития и польский круль Петрусь никак не мог подавить сопротивление магнатов и прекратить традицию рокошей/конфедераций по поводу и без поводу.
Начнем с конца — попытки усиления королевской власти и наступления на традиционные шляхетские вольности начались в Ржечи едва ли не сразу как были введены генриковы конституции — самый такой пример яркий Владислав IV, который Васа и который несостоявшийся московский царь. Потом были Казимир IV, Ян Собесский, и все бестолку — переломить традицию ни один из мало-мальски значимых польских королей XVII в . так и не смог. И даже тот же Август Сильный, имея за спиной Саксонию и в корешах Петра I, ничего не смог поделать ни с магнатерией, ни со шляхтой. «Не позволям» и nihil novi оказались сильнее. А почему?
Тут можно долго рассуждать по этому поводу, но как по мне, одной из важнейших причин (а, может, и самой важной — почему кстати, я и не согласен с тем, что Польша и Россия на рубеже веков стояли на одном уровне развития на одном, да не на одном!) — разница в ментальных установках общества в целом и его наиболее влиятельных в экономическом и политическом отношениях стратах.
Что я имею в виду — а то, что при всех переменах, которые случились в России при первых Романовых, основа государственности, принцип всеобщей службы/тягла сверху до низу, от монарха до последнего мужика, в России все равно оставался неразмытым (Екатерина II вслед за Петром III начала его разрушать, эмансипировав дворян и тем самым подорвав саму основу Империи как земско-служилого государства). Поэтому Петру, который к тому же не имел сколько-нибудь серьезной оппозиции (организованной, обладавшей своими структурами управления, необходимым административным и финансово-экономическим ресурсом и готовой пойти до конца в стремлении защитить свои идеалы), мог позволить себе весьма радикальные административные и социальные эксперименты.
В Ржечи все было иначе. Идея обязательной службы шляхты и тем более аристократии давно ушла в прошлое и к XVIII в. стала преданием старины глубокой. Сеймовая организации бла-а-ародного «сословия», которой рулила магнатерия, не позволяла королям, даже таким, как Владислав IV или Ян Собесский, контроверзить с этой влиятельной у политическом (благо некоторые магнаты на фоне короля смотрелись этакими набобами, не говоря уже о том, что они располагали собственными армиями, которые превосходили кварцяное войско наголову). А все почему? А потому, в частности, что магнатерия давно уже втянулась в торговлю с метрополией европейской мир-экономики через тот же Данциг и имела на руках средств больше, чем король. А еще католическая церковь, которая опять таки по традиции играла далеко не последнюю роль в политической системе Ржечи. Так что связанный по рукам и ногам круль Петрусь мог только кусать локти, наблюдая за тем, как в России новый царь Петр реформирует все и вся и создает империю.
И да, ссылаться на того Белинского, на его оценку уровня развития русского военного дела при предшественниках Петра как бы моветон. И если уж цитировать на эту тему, то вот вам апокриф от настоящего Колумба русской истории, Василь Никитича Татищева, который так передал в своей «Истории» мнение князя Якова Долгорукова, генерал-пленипотенциал-кригскомиссара:
«Три главные дела у царей: первое – внутренняя расправа и правосудие; это ваше главное дело. Для этого у отца твоего было больше досуга, а у тебя еще и времени подумать о том не было, и потому в этом отец твой больше тебя сделал. Но когда ты займешься этим, может быть, и больше отцова сделаешь. Да и пора уж тебе о том подумать. Другое дело – военное. Этим делом отец твой много хвалы заслужил и великую пользу государству принес, устройством регулярных войск тебе путь показал; но после него неразумные люди все его начинания расстроили, так что ты почти все вновь начинал и в лучшее состояние привел. Однако хоть и много я о том думал, но еще не знаю, кому из вас в этом деле предпочтение отдать: конец войны прямо нам это покажет. Третье дело – устройство флота, внешние союзы, отношения к иностранным государствам. В этом ты гораздо больше пользы государству принес и себе чести заслужил, нежели твой отец, с чем, надеюсь, и сам согласишься. А что говорят, якобы каковы министры у государей, таковы и дела их, так я думаю о том совсем напротив, что умные государи умеют и умных советников выбирать, и верность их наблюдать. Потому у мудрого государя не может быть глупых министров, ибо он может о достоинстве каждого рассудить и правые советы отличить».
Петровские реформы выросли не на пустом месте, им предшествовала деятельность в этом направлении отца Петра и его прадеда, а могут ли монархи Ржечи похвалиться такими предшественниками? Нет, а раз так, то не взлетит такая альтернатива, нет для этого необходимых предпосылок — равно объективных и субъективных.
P.S. Кстати, тут можно еще одни любопытный момент выделить. На начало преобразований первых Романовых сподвигли уроки Смуты (в том числе, конечно)ю Ржечь пережила свою смуту — пресловутые Хмельниччину, которая плавно перетекла в Потоп. Но даже после такой катастрофы, которую Ржечь пережила с большим трудом и едва выкарабкалась из той пропасти, в которую она свалилась в 50-х гг. XVII в. — даже тогда правящие круги Ржечи не нашли в себе ни понимания, не тем более решимости изменить что-то в устройстве своей государственности, чтобы не опустить повторения такого сценария. Все осталось по прежнему — а ведь даже турки после своей Джелялийской смуты начала XVII в. попытались что-то изменить — правда, они пошли по консервативному сценарию, попробовав восстановить «старину» и на первых порах даже преуспели в этом, но в конечном итоге выбранный османами путь оказался тупиковым, а время — потерянным.
Как-то так получается.
