Статья Алексея Борзенкова с его сообщества «Триста! Тридцать! Три!»
После Крымской войны артиллерия вылезла из болота гладких бронзовых и чугунных стволов. И что началось-то… Развивались с бешенной скоростью снаряды, прицелы, стволы, материалы, методы ведения боя, лафеты… Правила ли артиллерия до этого полем боя? Безусловно. Но сейчас она тренировалась, чтобы сделать самый большой, самый революционный рывок, изменив всю историю человечества на полях сражений начала XX века.
Конструктивно иметь современные пушки своего производства до Крымской войны могли позволить себе многие страны, особенно если говорить про мелкосерийное производство. Изготовление же для крупных стран, типа России, не было чем-то уже совсем сложным — технологии литья бронзовых орудий совершенствовались столетиями. Но там, за границей, постепенно накапливались наработки, которые послужили толчком к созданию нарезных казнозарядных стальных орудий, стреляющих гранатами (читай фугасами), что позволяло поражать пехоту противника на значительной дистанции. Россия имела отставания в производственной и научной базе, накопившееся по капельке с тех самых славных годков правления Екатерины. Тем более, новая артиллерия становилась всё более сложной в производстве, кроме развитой металлообработки с грамотными рабочими постепенно стала требоваться хорошая химическая промышленность и производство высокоточных механизмов, отставание России в которых больно ударит по боеспособности к обе мировые войны.
Проблемой создания стальных орудий, способных выдержать большое давление в канале ствола и дать высокую скорость снаряду, было равномерное остывание металла, чтобы создать гомогенную деталь, которая ещё и должна обладать небольшим весом для полевой артиллерии (к слову, автро-венгерцы до ПМВ возились с простыми сталебронзовыми пушками). Этим и нарезными орудиями занялись в тех же немецких государствах гораздо раньше нас. Поэтому пришлось начинать закупать иностранные образцы. Да, возможно, било кому-то по гордости после полутора веков локализованного производства закупать у иностранцев, но боеспособность армии всё-таки стоит большего. Причём до Петра I включительно предки не стеснялись копировать всё, что плохо лежит, и покупать интересные новинки. Да и порой нет-нет, да и купят у тех же англичан десяток-другой пушек. Нехватка производственных мощностей уже вынуждала размещать заказы на пушки своей разработки, например, у шведов. Так что ничего страшного по первости не случилось.
Стоящая в Севастополе 60-фунтовая (195,6 мм) пушка Н.В. Маиевского производства шведского завода Stafsio
Собственно клеймо завода. Всего у шведов было заказано 500 60-фунтовок
Пушка Маиевского, отлитая шведской фирмой Finspong
1-пудовая горная мортира обр. 1859 г., сделанная с помощью Круппа
2-пудовая мортира обр. 1838 г., отлитая в 1859 г.
По итогам Крымской войны выделили кучу недостатков, которые надо было ликвидировать. Основным была нехватка дальности, главным образом картечи. Ядра по рассеянной пехоте были неэффективны. Усиление заряда приводило к быстрому разрушению лафетов. Огромный расход боеприпасов и пороха промышленность не могла компенсировать, тем более, что старые месторождения серы (помните ещё, как неудачно в геологическом плане для добычи полезных ископаемых расположена европейская часть России?) не могли удовлетворить требования армии и приходилось закупать сырьё у Италии. Да и в целом на производство пороха много внимания до поры до времени не уделялось. На 1856 только в приморских крепостях была нехватка 1902 орудий, 3181 лафета и 2,5 млн выстрелов. Чтобы понять, насколько это много, скажу, что за всю годовую оборону Севастополя расход боеприпасов к артиллерии составил около миллиона выстрелов.
На первых порах по традиции пытались заниматься порнографией — в бронзовых стволах делали нарезы, либо создавали новые дульнозарядные нарезные пушки. Боеприпасы к ним были с готовыми выступами под нарезы. Делали пушки с одним нарезом, а снаряды к ним — в свинцовой рубашке. Пытались заменить гладкоствольные 6-фунтовки на французский манер 12-фунтовками (120 мм), но те оказались слишком тяжелы для массового применения и всё равно не выдавали требуемой дальности. Делать нечего, приходилось довольствоваться чем есть. Создали дисковые снаряды, что повысило дальность стрельбы в 5 раз и позволило бить укрытия с тыла. Но эти боеприпасы были косыми и несли малый заряд ВВ в снаряде-бомбе, так что от дискомётов отказались. Разрывной боеприпас доказал свою значимость в первую очередь против кораблей. Ещё в 1834 на испытаниях цель выдержала 48 попаданий ядер, но от 20 бомб затонула. Это привело к усилению защиты кораблей, против которых стали делать всё более тяжёлые орудия, чем вызывали опять рост бронезащиты, мощности машин и т.п.. За вторую половину XIX века масса самый тяжёлых береговых орудий выросла в 22 раза!
Пушки под дисковые боеприпасы (слева направо) Маиевского, Плесцова, Андрианова
Дульнозарядная нарезная бронзовая 4-фунтовая (86,7 мм) пушка Маиевского
86,7-мм снаряды с готовыми нарезами
Собственно, дульнозарядная 4-фунтовка Маиевского обр. 1860 стала первой отечественной нарезной пушкой (фактически перевооружать начали с 1862 года). Появившиеся вытянутые чугунные снаряды стали лучше чувствовать себя в полёте, а разрывной заряд вырос в массе в 3 раза в сравнении с таковым в ядре схожего калибра. Стало возможным делать более продвинутые детонаторы. Но вот новая беда — газы между снарядом и каналом ствола легко прорывались, снижая эффективность системы, разрушая пушку. Такие же проблемы были и у заряжаемых с казны. Ещё и бронза не самый прочный сплав, пусть в 60-е Лавровым была получена более качественная бронза с добавлением фосфора (из неё в 1867 сделали 24-фунтовую нарезную пушку, которая дослужила аж до 1939 года в Петропавловской крепости).
Перевооружение шло медленно, главным образом из-за нехватки производственных мощностей. С 1858 по 1862 войска получили 580 батарейных, 632 лёгких и 126 горных орудий, из которых нарезными было лишь 88. Посмотрели в руководстве на французские пушки — в принципе, там тоже не было каких-то продвинутых орудий, да на том и успокоились. Но Д.А. Милютин, бывший военным министром, останавливаться не хотел, особенно видя применение немцами своих казнозарядных пушек в войнах с Данией и Австрией. Кроме запуска в серию новых казнозарядок в 1867-ом, наращивалось количество орудий в бригадах. На 1870 в артбригаде имелось три батареи 9-фунтовок, две — 4-фунтовок и одна — с картечницами Гатлинга. Да, для ускорения перевооружения приходилось закупать орудия и технологии в других странах, пришлось размещать заказы на стальные пушки у Круппа.
24-фунтовая (152 мм) медная казнозарядная пушка
В 1867 были приняты на вооружение металлические лафеты Безака и Дядина, ознаменовав отказ от дерева в производстве орудий. Ещё какое-то время просуществуют деревянные колёса, но сам лафет будет из железа. Это позволило повышать массу заряда и снаряда, которые ограничивались прочностью дерева. Тяжёлые орудия стало проще перевозить, т.е. возможности огневой поддержки войск росли, крепости приходилось усиливать. Нормальный металлический лафет удобен в эксплуатации, слабо подвержен влиянию погодных условий. Он сам по себе жёстче и позволяет монтировать сложные механизмы наведения, что положительно сказывалось на точности. С этим росла и эффективная дальность, прямой наводкой можно было уже и не стрелять, но несовершенство прицелов и методов стрельбы искусственно снижало дальнобойность. Мощность выстрела потребовала начать научные изыскания по расчёту прочности конструкции. А.В. Гадолин в 1858 издал работу «О сопротивлению стен орудий давлению пороховых газов», которая не теряла актуальности до недавнего времени. Пришлось разрабатывать теорию стрельбы с закрытой позиции и корректировку на больших дистанциях. Это всё были тонны научной работы, результаты которых полностью внедрить до русско-турецкой 1877-1878 (да что уж там, до русско-японской), увы, не успели.
Пушки обр. 1867 г.
Развитие армии подтолкнуло развитие промышленности. Выросла выработка стали, чугуна. Начали разрабатывать свои месторождения серы, создавать химическую промышленность. Самые крупные заводы были военными. Некоторые стоят и поныне — это известные Тульский, Ижевский, Обуховский заводы. Последний связан напрямую с инженером П.М. Обуховым, который в 1860 отлил первую в стране стальную пушку. На испытаниях она выдержала 4000 выстрелов. Завод решили строить в 1862, когда потребовалась локализация производства закупаемых за границей образцов. В 1873 году на Всемирной выставке Обуховский завод выкатил 12-дюймовое стальное орудие (тут не обошлось без немецкой помощи), а ещё через 10 лет появился на свет опытный образец 16-дюймовки. В 1874-ом Обуховым было применено лейнирование ствола — труба делалась из двух частей, надеваемых друг на друга. Верхний слой, надеваемый раскалённым, обжимал внутренний, холодный. Создавалось напряжение, которое упрочняло всю конструкцию. Так удалось серьёзно снизить толщину и массу ствола. До того стальные пушки имели толстенные стволы, имевшие соответствующую массу.
Но были и проблемы. Снова нехватка чугуна, стали, меди, свинца, снова приходится всё это закупать из-за рубежа. Из-за этого и кучи социально-экономических проблем развитие промышленности, а, следовательно, и ВПК, тормозилось, вынуждая всё больше и больше полагаться на иностранные технологии. Англия, США, Германия и Франция пёрли в развитии военной техники вперёд. Тут решали даже не годы, месяцы и времени расслабиться не было, но по тем или иным причинам постоянно что-то тормозило. Обуховский завод, изначально создаваемый для производства стальной артиллерии, первый реально крупный заказ получил лишь в 1878-ом на 1700 орудий. Ещё 500 решили делать в Перми и 1100 заказали у Круппа.
Обуховская стальная пушка, отлитая в Златоусте
Устройство ствола 203-мм пушки обр. 1905 года. Видно огромное количество разных труб, из которых собрали ствол орудия
Мои статьи описывают главным образом артиллерию на суше и ранее морские орудия не затрагивались. Но процессы, начавшиеся после Крымской войны, в итоге привели к появлению СУО, без которого современная артиллерия немыслима. А в конкретный момент времени Морское ведомство способствовало переходу на иностранные пушки. Флот к концу XIX века стал крайне сложным и дорогим удовольствием и иметь весь спектр кораблей и вооружения к ним могли позволить не только лишь все. Россия уже не могла полностью строить суда с нуля, так что пришлось закупать, заказывать за рубежом. На 1856 год имелось 15000 орудий, которые устарели. Даже учитывая некоторое сокращение, такое производство Россия банально была не в состоянии вытащить, тем более потенциальные партнёры уже активно перевооружались на нарезное оружие.
Собственно, небольшими партиями закупалось что-то всегда, в том числе и для полевой артиллерии, в небольших количествах по китайскому принципу — увидел, купил, скопировал. Изначально за дело взялись Олонецкие заводы, с 1858 начав выпускать 60-фунтовую нарезную пушку, а годом позже — 30-фунтовую. Всего за 3 года отлили 975 пушек калибрами 30, 36, 60 и 68 фн. Но чтобы заменять всякую рухлядь, продолжали выпускать и гладкостволы. Так, в 1868 инженерами Гадолиным и Пестичем в Перми была отлита на основе американского образца 20-дюймовка массой 45 т. Учитывая дальность стрельбы в 1,28 км, боевой ценности на перспективу она уже не представляла. В 1862 Морское ведомство интересовалось работами Обухова на Златоустовском заводе, но имевшиеся мощности опять же не могли удовлетворить запросы и пришлось идти к немцам. Сотрудничество вышло очень плодотворным, фактически, в 60-х — 70-х основная масса выпускаемой артиллерии и для моряков, и для сухопутных так или иначе создавалась под влиянием Круппа.
Пермская 20-дюймовка
Почему решили сотрудничать с немцами? Были варианты закупить образцы в Англии и США, что-то новое пытались отлить из бронзы на Петербургском арсенале и в артиллерийских мастерских в Кронштадте. Все они не выдержали испытаний. Так, 4-фунтовка Армстронга разорвалась на 101 выстреле, 6½-дюймовка из США — на 45. Антирекорд прочности ствола показала 64-фн пушка из Ливерпуля — всего лишь 25 выстрелов. Но вот Крупп другое дело. Он начал заниматься стальными орудиями ещё в 1830-х годах и поднакопил опыта. На испытаниях его 3- и 12-фунтовки выдержали 4025 и 1000 выстрелов соответственно. Поставленные чуть позже для броненосцев 8- и 9-дюймовки показали хорошую точность, так что дорога для немецкой артиллерии была открыта. В русские флот и армию поступила большая линейка орудий называемых системами 1867 г.
11-дм орудие береговой обороны обр. 1867 г.
Броненосец «Пётр Великий» вооружался 12-дм пушками с длиной ствола 20 калибров, естественной, крупповского образца. Эту пушку и представил Обуховский завод на Всемирной выставке. Что забавно, в БК входила картечь
С орудиями обр. 1867 года сложилась ситуация, близкая к тем самым пресловутым обр. 1805 г. К ним относится длиннющий список орудий, которые либо были созданы Круппом, либо были модернизацией немецкой конструкции. Их объединяла конструкция ствола, предназначенная для использования снарядов в свинцовой оболочке. Это решение было гораздо более технологичным, чем устройство готовых нарезов, но снижало КПД орудия и в полёте свинец могло разматывать, снижая точность. Внешне пушки отличались толстыми стволами, усиленными дополнительно ближе к казённой части, клиновыми затворами Круппа и Крейнера, открывающимися вбок. В 60-е, не мудрствуя лукаво, всё это объявили вкупе артиллерией прусского образца. В то время системой в артиллерии считался ствол с затвором, а лафет — отдельной конструкцией. Первые образцы принимали на вооружение ещё в 1863 (4-фунтовая стальная пушка), а последние — во второй половине 70-х. Когда в 1877 году появились новые немецкие пушки под снаряды с медными поясками, их обозначили орудиями обр. 1877 г., а старые — обр. 1867.
Чего только нам немцы не понапоставляли. Кроме упомянутой выше 4-фунтовки (86,8 мм) Россия покупала и производила у себя 3-фунтовую (76,2 мм) горную пушку (принята на вооружение в 1869 г.), 9-фунтовую стальную пушку (106,7 мм, 1866 г.), 12-фунтовая осадную пушку (121,92 мм, 1865 г.), 12-фунтовую крепостную чугунную пушку (1865 г.), 24-фунтовая крепостная чугунная пушка (152,4 мм, 1865 г.), 24-фунтовая осадная и крепостная стальная пушка (1869 г.) и дальше по списку вплоть до 12 дюймов. К ним ещё прилагались медные аналоги, т.к. были загружены и наши заводы, которые не могли работать со стальными орудиями. К некоторым были облегчённые версии (например, 8-дюймовая облегчённая пушка), так и утяжелённые (4-фн медная утяжелённая пушка). Ещё в 60-е только прекратили выпускать старые гладкостволы, но при этом производились и закупались новые. В общем, артиллерия вернулась во времена адского зоопарка. И ведь вскоре, т.е. в 1877, поступила на вооружение ещё длиннющая линейка новых орудий. Хаос побороли уже в XX веке, и то после встряски русско-японской войны.
Из журнала «Техника молодёжи»
Ухх, изменений и нововведений в конце XIX века было столько, что хватит на несколько книг. Здесь была странная смесь старого, как то разделение артиллерии ещё по петровским канонам, стрельба из подготовленных батарей прямой наводкой, так и нового, как создание здравствующего поныне ГАУ, введение окружной системы. Рядом служили екатерининские «единороги» и скорострелки Барановского (о которых речь пойдёт дальше). С вооружения снимались за ненужностью мортиры и гаубицы, которые вскоре должны стать основой полевой артиллерии. Всё сплелось на коротком этапе, где артиллерии предстоит сделать ещё два прыжка — перейти на казнозарядные стальные орудия под бездымный порох и получить средства гашения отката.
Усовершенствованные ракеты Константинова обр. 1861 г.
P.S. Отдельно стоит помнить Милютина Дмитрия Алексеевича. Он был инициатором изменений тех лет и вплоть до русско-японской войны артиллерия развивалась в ключе, заданном реформами 60-х годов.
источник: https://vk.com/@-198045694-skaz-o-russkoi-artillerii-chast-9-dalshe-bystree-slozhnee-18
