Статья Алексея Борзенкова с его сообщества «Триста! Тридцать! Три!»
Эту войну все приближали, как могли. Но, выпустив джина из бутылки, уже никто не знал, как загнать его обратно. Никто не понимал, как по старым методичкам прорвать тонкую линию невзрачных окопов, когда всё живое сметает град шрапнели. Многие с удивлением обнаружили, что тяжёлая артиллерия с современными прицелами и опытными расчётами очень полезна в поле. Снова оказались востребованы лёгкие пушчонки, которые перетаскивает пара человек. Ломали голову, как защищаться от навесного огня гаубиц, мортир, бомбомётов и миномётов. И всё это нужно производить, снабжать снарядами. Тема снарядного голода в России в Первую мировую известна, но кроме неё были и другие проблемы и достижения.
На первых порах Великой войны лёгкая артиллерия показала себя даже лучше, чем ожидалось — что у нас, что на Западном фронте стоило только группе солдат показаться в прицеле трёхдюймовок — всё, тушите свет. Батарея могла за минуту отразить атаку полка, подавить с пары залпов вражескую открыто стоящую батарею. Наши артиллеристы в этих условиях показали хорошее знание своего дела, пользуясь преимуществами трёхдюймовок. И, получив раз-другой залп шрапнели в лицо, солдаты начали закапываться, ведь даже небольшой холмик прятал их от убийственного огненного шквала. Постепенно на сотни километров протянулись линии широких окопов. Со временем они стали сближаться, затрудняя своё поражение гаубичной артиллерий противника с не самыми опытными расчётами. И вот тут русской армии стало плохо. Чего-то калибра от 122 мм и выше очень сильно не хватало, и даже к имеющимся было мало снарядов, буквально можно высадить за пару недель.
Нельзя сказать, что у других было гладко. Французы страдали со своими немногочисленными неудачными 155-мм гаубицами CTR Mle 1904, да ещё и артиллерия с пехотой не умела нормально взаимодействовать. Немцы, хоть и имели больше всех орудий от 105 мм калибра и выше, но всё равно их не хватало. Зато они показали всем, что тяжёлые орудия крайне полезны в полевом сражении и для стрельбы по пехоте, оказывая сильный психологический эффект, и по окопам, порой просто срывая их, и для контрбатарейной борьбы. Закрывая пробелы в вооружении, более раскрученный ВПК европейцев начал масштабное производство, чего и ранее догоняющая их Россия повторить не смогла. В то же самое время, в среднем по больнице разрыв не был гигантским.
И опять есть одно но: из-за низкого старта и потерь производство не перекрывало потребностей. Например, в 1917 мы выпустили 3538 трёхдюймовок и ещё 586 закупили за границей. В 1914 же выпуск составил 285 штук. Итого рост в 14,5 раз поступления 76-мм артиллерии в армию, а всего за войну получили 13,3 тыс пушек этого калибра. Это очень много, немцы с 1916 по 1918 свою 7.7 cm FK 16 выпустили в количестве 3020 орудий. И как тут без моего любимого «но» — на 1917 год Ставка определила потребность в 76-мм пушках в 14620 штук, ведь надо как-то повышать огневую мощь полевой артиллерии. А что же немцы? Да они с 1916 по 1918 наклепали 14 тыс. крайне удачных 10.5 cm lFH 16, далёкие потомки которых в лице американской 105-мм М101 до сих пор воюют. Да, наши 122-мм гаубицы были мощнее, но их произвели 70 в 1914, 361 в 1915, 818 в 1916 и 445 в 1917, итого 1694 штуки (потребность на 1916 г. оценивалась в 2160 штук, в войсках на 1917 имелось 979 штук).
Производство Англией артиллерии в ПМВ. Как видим, большой упор сделан на крупный калибр
Производство было больным местом наших войск, а с началом войны на него свалился ворох проблем. Страна потеряла своего основного торгового партнёра, Германию, из-за чего рушились торговые связи и производственные цепочки заводов, не хватало металла и людей. Не просто людей, а умелых рабочих и инженеров, которых ещё и забрали на фронт. Руководство ГАУ требовало у ведомств не трогать рабочих, пусть работают, да куда там. Много мобилизованных ещё и в тылу штаны просиживало, не имея вооружения и став очагами революционных волнений. Да, столкнувшись с кризисом на фронте, и французы, и немцы тоже мобилизовали рабочих, но позже часть вернули, а часть заменили новичками, благо высокий уровень образованности и урбанизации позволял. И даже у них была просадка по качеству, те же французские Mle 1897 страдали от брака снарядов.
Маховик русского ВПК стал раскручиваться спустя два года, пытаясь догнать уже сильно оторвавшихся оппонентов. По традиции, мощности наших заводов были забиты по полной и пришлось расширять производства в других местах, про которые перед войной забывали, не модернизировали. Что хуже — часть заводов была частной и работала на себя, а не на государство, увеличивая цены до небес и не спеша с производством, дабы подольше сидеть на военных заказах. Другое дело, что к пределу подошли возможности добычи и обработки металла. Выходил замкнутый круг — чтобы произвести больше артиллерии, нам нужно было больше заводов, но для этого всего нужно больше вырабатывать стали и чугуна, меди и компонентов для легирования, для чего нужно осваивать новые месторождения и строить там производство, но дороги итак перегружены военными заказами, а на всё это нужны рабочие, которых мобилизовали.
Снарядный голод той поры вещь известная. И тем не менее, производство боеприпасов является той ещё запутанной темой. Данные разнятся, начиная с заказа на дополнительные снаряды ещё в августе 14-го, когда наиболее прошаренные уже начали браться за голову, видя расход на поле боя. По информации Нормана Стоуна (и ещё пары англоязычных источников, но, возможно, писавших по данным первого), Военный совет заказал всего 0,8 млн, посчитав, что этого хватит, наплевав на требования ГАУ к 2 млн и возможность выпуска нашим ВПК 5 млн в год. Наш генерал Маниковский же пишет, что разместили столько, сколько могли принять заводы, только 76-мм 2,784 млн, а в сентябре ещё у частных заказали 6,941 млн. Отдельно С.М. Романов считал, что ¾ снарядов летят не по назначению, поэтому поражения наши происходят не из-за нехватки снарядов, а из-за косорукости артиллеристов, что было и доложено царю.
Но так или иначе, выпуск снарядов упёрся в потолок возможностей промышленности. Из-за этого, например, всю войну основным боеприпасом оставалась 76-мм шрапнель с 22-секундной трубкой — по В.С. Михайлову в 1914-1917 гг. казённые заводы сдали 30,387 млн 22-секундных трубок, 2,958 млн 45-секундных, 3,889 млн взрывателей. Частники поставили ещё 3,12 млн трубок и 6,934 млн взрывателей. По данным Рдултовского — 38 млн трубок и 27 млн взрывателей от казённых предприятий и 4,5 млн трубок и 0,1 млн взрывателей от частников. Пришлось закупать недостающее у других стран. Этим, например, быстро закрыли голод гаубичной полевой артиллерии — в 1915 Франция, Англия и Япония поставили 0,129 млн выстрелов, в 1916 — 1,7 млн и 0,9 млн в 1917.
Сытость артиллерии калибра 107 мм и более объяснялась её нехваткой — так, 42-линейных пушек было всего 10% от требуемого. Вероятно, отсюда Стоун утащил идею, что к концу 1915 снабжение наших войск не уступало снабжению во Франции и Германии. С ходовыми лёгкими снарядами было хуже. 3-дюймовки и сами плодились в больших объёмах, и нормы потребления росли. Да, заводы справились к 1917 с нормой в 2,6 млн 76-мм патронов в месяц, но ведь и запросы фронта выросли до 3,5 млн. Нужны были детонаторы, детали к ним, в т.ч. дистанционные трубки для шрапнели, взрывчатка, порох, металл, производственные мощности, т.е. вообще всё. До середины 1915, пока не начались поставки взрывчатки из США, производство фугасов сдерживалось отсутствием тола. До 1917 примерно половина взрывчатки была иностранной. Похожее происходило и с порохом.
Заказы взрывчатки, порохов и взрывателей до 20 января 1917 г.
Производство корпусов снарядов
Производство орудий калибра 107 мм и выше — вот ещё больное место русской промышленности. Лучше всего обстояло с 48-линейными гаубицами, и то Маниковский в ноябре 1915 в докладе Военному министерству указывал, что придётся размещать за бугром заказы на эти орудия. По итогу купили у англичан 114-мм гаубицы, которые, к слову, были очень хороши и в чём-то даже превосходили наши 48-линейные. Плохо было с пушками — к 1915 не выпускались ни 107-мм полевые, ни 152-мм осадные. Первые были поставлены в количестве 122 штук из Франции при потребности 808 штук. Своё производство кое-как запустили, доведя численность 42-лин пушек обр. 1910 г. до 172 в армии (выпустили всего 197 штук). Отличные по баллистике осадных пушек до 1919 (не до 1917) выпустили всего 51 штуку.
Для компенсации их нехватки брали зоопарк в виде пушек Банжа калибра 120 и 155 мм, английских 127- и 120-мм пушек, гаубиц от калибра 114 до 305 мм. Выше 152 мм в тяжёлой артиллерии особого назначения (ТАОН) шли 203-мм гаубицы BL 8-inch, 234-мм BL 9.2-inch, 305-мм BL 12-inch, французские 280-мм Шнайдера обр. 1914/15 гг. и 24 гаубицы калибра 305-мм Обуховского завода обр. 1915 г., которые были скорее исключением. Заказывались они для морского ведомства, сухопутные выкупили понравившиеся орудия. Из-за довоенной грызни между Шнайдером и Виккерсом, Коковцевым и Сергеем Михайловичем, афёры с РОАЗ и попыток запихнуть невпихуемое на мощности Путилова возможность наладить производство на Обуховском заводе была потеряна. 8-дюймовка Виккерса получила весьма любопытное будущее — её выстрел лёг в основу американской и советской 203-мм артиллерии, поэтому снаряды у нас взаимозаменяемы. В 1915 решили на Пермских заводах произвести копии оставшейся с испытаний 11-дм гаубицы Эрхардта, которая победила в своё время в конкурсе, но всё потонуло в бумажной волоките, а сам оригинал в единственном числе воевал с единственной 11-дюймовкой Шнайдера.
Английская 114-мм гаубица (45-линейная), поставляемая в Россию
Финская 120 L Mle 1878
Ordnance BL 60-pounder, она же 127-мм пушка Армстронга
12-дюймовая гаубица Обуховского завода
280-мм гаубица Эрхардта (Rheinmetall)
Лучше всего дела обстояли с окопной артиллерией, вернее с вернувшимися миномётами, бомбомётами и траншейными пушками. Последние были представлены 37-мм обр. 1915 г., разработанной и запущенной в серию в короткий срок. Пушка-игрушка в 180 кг массой легко закатывалась на позицию и поражала вражеские огневые точки, благо высокая точность и малое расстояние между передовыми траншеями позволяло. Миномёты тех лет были необычными — огромная надкалиберная мина насаживалась на мелкий стволик, с казённой части которого заряжали ружейный патрон. Например, 20-мм миномёт обр. 1916 г. стрелял 4,5-кг миной. Их, к слову, сделали 73 штуки. Относительно массовой стала 47-мм модель Лихонина, которых выпустили 767 штук. Гораздо более массовым стал Ф.-Р. — доработанная Лихониным версия французского миномёта Дюмезиля, который представлял собой простейшую конструкцию. Их выпустили уже около 3400.
Но вот что стало хитом сезона, так это копия немецкого бомбомёта 9-cm Minenwerfer M14, выпускавшаяся у нас под брендом Г.-Р. Их успели сделать аж 14 тыс., что в два раза перекрыло потребности фронта. А ведь это не учитывая кучи самоделок. Орудийные стволы, гильзы, корпуса снарядов закапывали в землю, и в немца летели консервные банки, наполненные разной взрывчаткой. Прям тебе возвращение к первым бомбардам. Так что, попав на фронт в те годы, боец скорее всего на передке заметит бомбомёт, а потом пушку. А вот с тяжёлыми миномётами были проблемы — их немного закупили у французов и по 60 поставил Ижорский завод (при этом на самом заводе скопилось 510 стволов и 848 лафетов). На 1917 их было 11% от требуемого количества. Но, честно, хотелки на 2500 (а у некоторых и на 5000) тяжёлых миномётов выходят за пределы разумного.
47-мм миномёт Лихонина
58-мм миномёт Ф.-Р.
м
90-мм бомбомёт Г.-Р.
Отступление с особенностями классификации — сперва в терминах «бомбомёт» и «миномёт» путались, причём даже создатели и в официальной документации. Но позже общепринятым стало обзывательство бомбомётами вооружения, стреляющего осколочными боеприпасами. Миномёты же стреляли фугасами для разрушения укреплений.
Закрывать потребности фронта мешала и сложная система подчинения артиллерии, проектирования, принятия на вооружение и производства орудий. До войны её считали чем-то обособленным и занимающим особое положение от военного ведомства. Часть артиллерии подчинялась морскому ведомству со своими поставщиками и финансированием. В руководстве сухопутной артиллерией, как уже писал ранее, тоже не было единства, и между ГАУ, ведомством, министерствами и Думой шла дикая бюрократическая возня, из-за чего формирование организованной тяжёлой артиллерии усиления армий, фронтов, т.е. что так требовалось на фронте, затянулось с 1906 аж до 1917. Да, во время войны дела пошли шустрее, но время было упущено, а когда все договорились и начали делать, что нужно войскам, грянула Февральская революция и новая власть стала делать всё от неё возможное, чтобы развалить страну и приблизить новую революцию.
В 1915, для расширения производства, по предложению ГАУ решили делать новые заводы, в том числе и чисто артиллерийский. Да, в Царицыно строился частный завод фирмы Виккерс, но делалось всё так медленно, англичане не спешили расставаться со своими станками в годы тотального замеса. Но в руководстве страны посчитали, что до конца текущей войны всё равно не успеют построить, так что пусть будет некрупное производство из расчёта до 247 орудий калибра от 76 до 203 мм, чтобы не отрывать рабочих и ресурсы от существующих заводов. Понятное дело, завод полностью в строй ввести не смогли. Такая же судьба постигла машиностроительный и завод взрывчатки.
Нехватка снарядов дала неожиданный плюс — трёхдюймовка создавалась из дешёвого металла, не обладающего выдающимися характеристиками, дабы обеспечить массовость производства. Ствол жил до 3000 выстрелов, тогда как та же Mle 1897 могла выдержать до 12000 (правда, произведённые в годы войны были менее живучи и сдыхали после 7500 выстрелов, а то и меньше). При достатке снарядов каждый год приходилось бы списывать до 3000 трёхдюймовок. С качеством производимой продукции всё-таки возникли проблемы — например, для осадных 6-дм пушек обр. 1910 г. не удалось обеспечить производство качественным металлом, потому были вынуждены стрелять уменьшенными зарядами, снижая дальность с почти 15 км до 7,8-9,85 км.
Было ли полностью налажено производство и снабжение артиллерии к 1917, как нам указывают с белых баррикад исторической войны? Несомненно, кризис всего и вся был местами преодолён, войска стали массово получать те же миномёты и бомбомёты, полезные в окопной войне, но не были решены проблемы тяжёлой артиллерии и её боепитания, транспортировки. Военное производство, сделав скачок, уже к концу 1916 начало замедлять рост — сказывалось ограничение имеющихся мощностей и ресурсов. В частности, для формирования батарей не хватало лошадей, а ведь для тех же тяжёлых орудий нужен был не один десяток (к тому же, были проблемы с качеством конского состава). Все эти проблемы должны решать уже новые заводы, которые, как уже написал выше, должны были быть введены в 1919-1920.
Тут надо понимать, что Россия к началу войны была далеко не самой мощной страной и ресурсов без освоения Сибири было маловато. В то же время, в своей весовой категории, с Турцией и Австро-Венгрией, империя не была полным аутсайдером и наносила поражение этим конкурентам. Нельзя отрицать высоких темпов роста промышленности перед войной, но объёмы эти были несоизмеримы с ростом немецкой промышленности и ВПК, самого мощного в мире. Одна лишь Германия производила в начале войны больше, чем вся Антанта вместе взятая. Простите, но мы были слишком в разных весовых категориях. Франция и Англия начали промышленную революцию сильно раньше нас и имели огромные колонии, которые можно доить и сплавлять туда свои товары. И то, Англия подошла к пределу возможностей. Мы же, имея ещё и политическую нестабильность, должны были гнаться за Германией, Австро-Венгрией и Турцией. Чего, увы, тогда сделать не смогли.
P.S. Ещё одна проблема теоретической победы России крылась в новом руководстве. И я не про Ленина и Ко, а про демократов февральского розлива. В их представлении, Россия должна была стать всемирной житницей, агродержавой и промышленность своя нужна в минимальном объёме (что-то мне это напоминает, но да не будем о соседях). И при их правлении начался спад выпуска продукции ВПК.
P.P.S. Интересный момент про снарядный голод описал будущий белый генерал Деникин:
«Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестокого боя 4-ой стрелковой дивизии… Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжёлой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали — нечем. <…> Когда, после трёхдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением.»
источник: https://vk.com/@-198045694-skaz-o-russkoi-artillerii-chast-14-v-gryazi-i-dymu-zavodskih
