Шанс все исправить. (Ликвидировать Горбачева, фантастический рассказ)

I

Третюхин уныло брел по тропинке. Рыбалка не удалась, клева совсем не было. Да и вообще этот год не заладился, пандемия, самоизоляция, в результате мебельная фабрика где он работал водителем приказала долго жить, и он в свои пятьдесят лет остался без работы и с минимальными шансами найти что-то похожее в ближайшее время. Заначка заканчивалась, и впереди маячила беспросветная жопа, спасибо нашему бессменному гаранту обнуленной конституции, предводителю стерхов и победителю печенегов, мать его за ногу…

До автобусной остановки на Москву оставался где-то километр, и Третюхин, поправив удочки и тяжело вздохнув от своих невеселых думок закурил сигарету. В небе кружила какая-то птица, перелетая с опоры на опору тянувшейся вдоль тропинки высоковольтки. Вдруг мелькнула яркая вспышка, раздался оглушительный грохот, и один из проводов, искрясь отвалился от мачты высоковольтки и рухнул на землю. Это было последнее, что увидел Третюхин, дальше наступил мрак и тишина.

II

Третюхин открыл глаза, вспоминая где он и что произошло. Солнце все так же стояло в зените и так же одиноко парила птица. Он перевел взгляд на высоковольтку — все провода были на месте. Вот чертовщина… Он поднялся и снова закурил. Сильно хотелось пить и он нащупал в кармане смятые сторублевки. На остановке вроде бы была палатка. Выйдя к шоссе Третюхин почувствовал какое-то беспокойство, что-то было не так. Машин почти не было, лишь изредка проносились старые жигули да москвичи, натужно дымили зилки и газоны. Вместо привычной маршрутки с забытым бутылочным перезвоном к остановке подошел допотопный ЛиАЗ, именуемый в народе скотовозом, вспомнил Третюхин. Несколько человек начали суетливо погружаться в его пахнущее бензином нутро, и Третюхину ничего не оставалось делать как к ним присоединиться. В салоне он удивился еще раз, когда вместо валидатора увидел что народ сыплет мелочь в висящую под окном кассу и отрывает бумажные билеты. Тревога начала нарастать. Доехав до своей остановки и выйдя из автобуса, он увидел висящие за стеклом газеты. Его взгляд невольно притянула к себе дата — 21 августа 1978 года. Не поверив, он перечитывал ее снова и снова, переходя от стенда к стенду. Везде был 78 год.

Оглядевшись по сторонам, Третюхин не узнавал свой город, все было по другому. И узнавал его. Это был город его детства и юности. Порывшись в кармане, он достал старенький мобильник — сети не было. Войдя в свой двор, Третюхин остолбенел, увидев в ватаге орущих мальчишек себя, восьмилетнего. Ноги подкосились и он опустился на скамейку, снова закурив и жадно затягиваясь, прикончил сигарету за полминуты. Шок начал отпускать.

Придя в себя, Третюхин вошел в свой подъезд и поднялся на третий этаж, перед ним была обитая коричневым дермантином дверь, дверь в его детство. Нагнувшись он нашарил под ковриком ключ и вошел в свою квартиру. Нахлынули воспоминания. Вот его комната, с такой родной и давно забытой обстановкой. Выдвинув ящик письменного стола он увидел дедовы наручные часы, где то давно затерянные в суматохе жизни. Неожиданно для себя он приложил их к запястью и застегнул ремешок. В голове что то щелкнуло и он вспомнил. Прошел в большую комнату, она же родительская, открыл сервант и увидел ключи. Все правильно, материна двоюродная сестра уезжала с мужем на весь август на юг и оставляла ключи. Мать по выходным забегала и поливала цветы, протирала пыль и вообще следила за квартирой. Третюхин положил ключи в карман и вышел из квартиры.

III

Третюхин лежал на диване, жевал бутерброд с колбасой, запивая его молоком прямо из пакета, в позабытой форме тетраэдра, смотрел телевизор. И думал. Что это, провал в прошлое, параллельный мир? Или он умер и это тот свет. В школьные годы он как и все сверстники зачитывался фантастикой, особенно любимыми были Стругацкие и Ефремов. Все же он склонялся к провалу в прошлое. Но как тут жить, без денег, без документов, с высокими шансами угодить в дурку.

Теткин муж был директором небольшого магазина и обеспеченным человеком, что выражалось в сталинской трешке и новенькой шестерочки жигулевского розлива. Деньги у него водились, и не только на книжке но и налом. Который Третюхин довольно быстро обнаружил в шкатулочке в серванте, две перетянутые резинками пачки четвертных и червонцев. Не долго думая он отсчитал пять десятирублевок и положил в карман. Потом сходил в ближайший магаз, купил полбатона докторской колбасы, пачку пельменей, еще теплый батон нарезного, пару пакетов молока и пачку явы, настоящей, советской.

Начиналась программа Время. На экране лучезарно улыбаясь и светя кляксой на лысине, радостно рассказывал о рекордном урожае первый секретарь Ставропольского крайкома. Тварь! Третюхина аж передернуло от его гхэкания. В голове начал складываться пазл. Сегодня 21 августа. Ровно 29 лет назад… Тьфу или только через тринадцать лет? Это миссия! Он решил что надо делать.

IV

Утром он был уже на Павелецком вокзале. В позаимствованных из гардероба теткиного мужа югославском летнем костюме цвета сливочного мороженого (штаны были широковаты в талии, пришлось воспользоваться ремнем, зато пиджак сидел как влитой), белой польской рубашке, с запонками вместо пуговиц на рукавах и чешских бежевых туфлях (которые оказались несколько малы и жали). На голову он нацепил шляпу, больше похожую на друшлаг, и чувствовал себя в таком наряде пижоном. В руках он держал дипломат с нехитрым скарбом, сменой белья, бритвой и кое-какой снедью в дорогу. Перед выходом из дома он снова заглянул в шкатулку с деньгами и из пачки четвертных отсчитал восемь купюр. Договорившись с проводником за пятьдесят рублей, вечером он уже лежал на полке и читал купленный Огонек в поезде, мчавшим его в Ставрополь.

В Ставрополе он снял на неделю комнату в частном секторе, назвавшись командировочным. Дни он проводил бродя по городу и подолгу сидя на лавочках вблизи здания крайкома, изучая распорядок передвижения Чайки с первым секретарем. Будущий генсек уже тогда вел себя демократично и ездил без охраны, с одним водителем, сидя рядом с ним на переднем сидении. Каждый день ровно в час он ехал домой обедать и в два возвращался обратно. Решение созрело.

Третюхин сидел за рулем угнанного ночью со стройки самосвала ЗиЛ, в кузове которого был невыгруженный ленивым водителем песок. Курил и поглядывал на часы на запястье, время приближалось к двум. Выкинув в окно окурок, Третюхин надавил на акселератор и выехал со двора. Самосвал с натужным воем медленно, но неумолимо набирал скорость. Впереди показалась мчавшаяся на встречу Чайка. Когда расстояние сократилось до минимума, Третюхин резко вырулил на встречку, водитель Чайки инстинктивно крутанул руль влево, уходя от удара и подставил правый борт машины. Последнее что увидел Третюхин были расширенные от ужаса глаза несостоявшегося генсека. Дальше все поглотила темнота.

V

— Юрий Владимирович, вы просили доложить…

— Да-да.. как там здоровье Михал Сергеича, жизнь вне опасности?

-Жизни ни что не угрожает, но.. вот со здоровьем..

-Говорите все как есть.

-О его переводе в Москву придется забыть. Черепно-мозговая…скорей его надо перевести в другое место, в психушку..

-Что, все так плохо?

-Он постоянно несет какой то бред…говорит про перестройку, ускорение, гласность, новое мышление и разрядку…

-Мда…

-А еще…страшно сказать… про дружбу с США и называет себя президентом СССР.

-Я полагаю что вопрос с ним можно закрыть. А что с водителем грузовика, жив, его задержали?

-За рулем никого не было обнаружено…ищем.

VI

Третюхин медленно открыл глаза. Он лежал на тропинке. Поборов головокружение он встал и огляделся по сторонам. Рядом тянулся обесточенный провод высоковольтки. В голове пронеслось все что с ним случилось. Сон? Ну конечно сон, пригрезиться же такое. Он подобрал удочки и побрел к остановке. Вместо маршрутки подошел автобус. Спереди было большими буквами написано ЛиАЗ, но выглядел он футуристически, научились  же делать, подумал Третюхин, или адаптировали китайский прототип, что скорей всего, свое все давно просрали. К удивлению Третюхина, все входящие в автобус прикладывали большой палец к красному металлическому кружочку, пожав плечами он сделал тоже самое и благополучно проник внутрь салона. За окном мелькали незнакомые Третюхину силуэты машин, выглядевшие стильно, но почему то щеголявшие шильдиками Жигули, Москвич и Волга.

Подойдя к своей квартире, вместо замочной скважины он обнаружил такой же как в автобусе кружочек и привычно уже приложив палец, открыл дверь. Квартира была его и вроде как не совсем. Панель телевизора в комнате была больше раза в полтора и внизу высвечивалась надпись Рубин, холодильник на кухне тоже был выше и сверкал вязью Бирюса.

Третюхин лежал на диване и смотрел новости. Новости были какие то необычные, рассказывалось о достижениях народного хозяйства и не слова про олигархов, бизнес  и криминал. Пронзенный страшной догадкой, он метнулся в спальню, где на столике стоял старенький ноутбук. Вместо китайского ветерана он увидел роскошный ноут, уже даже и не удивившись надписи Электрон. Погуглив, он прочитал: СССР… страна с населением 360 миллионов человек, занимает третье место после Китая и Индии…ведущая в мире социалистическая экономика… Интуитивно он набрал дальше…США…после сильнейшего кризиса в 1991 году распались на шесть независимых государств… Значит это был не сон. Третюхин подошел к зеркалу, вместо пожилого, потрепанного жизнью мужичка, выглядевшего лет на пять старше своих пятидесяти, в отражении на него смотрел холеный мужик, которому не дашь больше сорока пяти. Он провел ладонью по волосам — на запястье блестели дедовы часы.