«Дpаки с Тигpами стенка на стенку быстpо стали непопуляpны, вместо этого в ход пошли всевозможные азиатские хитpости. К пpимеpу, под Хаpьковом танкисты 1-го мехкоpпуса пpименили следующий тактический пpием:
Тигp (читает из pазговоpника):
— Полье чистое! Ташь не ташь мне поетинщика? Вихоти тесять pусски танк на честный бой, на поб.. поб… побpаночку!
Т-70 (из кустов):
— Бже ж мой, шо ви такое говоpите? Шоби ви знали, танки с танками не воюют. Танки воюют с пехотой, я извиняюсь. А ви што-то все вpемя к нам лезете… Ви што, танкосексуалист»? «Т-34 против Тигра»
Старлей в очередной раз подозрительно покосился на сизый выхлоп двигателя. Присел на свое сидение, шумно втянул носом воздух башни, удивленно округлил глаза и вновь высунулся наружу. Ухмыльнулся и, зажав тангенту ТПУ, поинтересовался:
— Василич, я могу понять, когда спиртным несет от тебя, но из выхлопного коллектора….? Тебе пить не с кем и ты решил гордость советского танкопрома записать себе в собутыльники?
— Чисто в терапевтических дозах, тащ командир, всего-то двадцать литров шнапса залили вчера, — бодро ответил мехвод. — Чисто за ради эксперимента.
— Да вы уху ели, военный! – старший лейтенант с интересом покосился на заряжающего. Тот стойко боролся со своим лицом, неудержимо стремящимся показать в довольной улыбке все тридцать два не испорченных кариесом зуба. – Мартов, черт нерусский, ты чего скалишься? Опять со старшиной какие-то гешефты проворачиваете? Олежек, а ты чего так подозрительно молчишь? У вас времени лишнего много или денег несчитано?
Сержант – наводчик на секунду оторвался от панорамы и невозмутимо произнес:
— К полигону подходим, Владимир Петрович, — и обезоруживающе честно улыбнулся в лицо грозному начальнику. Ну совершенно не обязательно командиру взвода знать, что потратившись на те несчастные двадцать литров, экипаж честно развел весь третий взвод на сто. В смысле литров. В смысле коньяка. Один к пяти. И за язык их никто не тянул – коньяк супротив шнапса. Не верили болезные, что зверик не только заведется, но и с места стронется. И завелся. И стронулся. И метров сто проехал. На больше шнапса увы не хватило – кончился. Теперь деньги кончатся у третьего взвода.
— Башня, я «двоечка», — комвзвода, тем временем, высунулся по пояс из люка и, окинув взглядом следовавшие за его машиной ещё три танка, доложился, — вышли на рубеж восьмой директрисы. К открытию огня готовы.
— Вижу вас «Второй». Работайте второе упражнение. Мишени номера тринадцать и двадцать два «А».
— Понял вас, Башня, работаем.
— Не понял, — раздался возглас наводчика. – А почему в створе три мишени номер двенадцать?
Из-за невысокого холмика на их участок полигона километрах в полутора выползли три угловатые «коробочки» совершенно не родного цвета.
— Башня, на линии огня посторонние, — старлей говорил спокойно, но внутренне подобрался. Ну не понравились ему гости — не ко времени и не к месту.
— Да не должно там никого быть, — донесла рация голос дежурного с КП. – Вы по расписанию сегодня первые. «Зубочистки» идут следом за вами с интервалом в пять минут и, вообще, на четвертую директрису.
«Коробочки» остановились, видимо тоже заметили своих визави. Их башни почти синхронно развернулись в сторону замерших строем фронта на рубеже открытия огня танковой директрисы № 8 машин четвертого взвода.
Петрович переключил канал станции:
— Взвод, внимание! «Восемь!» «Восемь!» Повторяю, «Восемь!»
— Перекрестил, — донесло ТПУ тихий голос командирского наводчика.
— Что, Олежек? – также тихо, будто боясь нарушить хрупкое равновесие, переспросил старший лейтенант. Хотя сам уже понял – сейчас ….
Бесшумная вспышка. Росчерк трассера, упершийся в башню машины сержанта Егорова. Срывающийся голос Петровича, нырнувшего под защиту башенной брони и орущего в микрофон: «Девять!» «Девять!» «Девять!», мать вашу …». Рев взвывшего на пределе движка, сорвавшего с места двадцасемитонного «охотника». Все уложилось в полторы-две секунды. Стоящая строго за командирской машиной метров в ста одинокая сосна лопнула от точного попадания, совершенно не ей предназначенного тяжелого снаряда. Три «тридцатьчетверки» прыснули в разные стороны с негостеприимного пяточка в поисках естественных укрытий. Четвертая, взломанная внутренним взрывом, осталась на месте.
Сухо и хлестко, злыми дятлами застучали 57-мм автоматы. Полная обойма счастья – один трассер, два «ОФ», два «БР». Да мало ли, что может и не пробьем! Даже наверняка не пробьем. Знаю, что рассчитано на охоту за легкими бронецелями, а эти даже с виду тонн на пятьдесят тянут. Зато всю оптику и иную не спрятанную под броней аппаратуру, все экраны снесем гарантированно. Не убьём, так согреемся.
Остановить. Задержать на пять-десять минут. Нанести максимально возможный ущерб. А если повезет, то может быть выжить получиться. А нет … Тем, кто придет следом, добивать этот потенциальный металлолом будет легче.
… Петровича подловили на седьмой минуте. Олег только-только аккуратно в движении отстрелялся по ходовой одного из противников и, даже, похоже повредил один из катков. Василич резко дернул машину вправо… Не достаточно резко.
120-мм гостинец как фольгу смял 45-мм бортовую броню в районе МТО, разнес вдребезги движок и улетел дальше, прихватив с собой картер правого бортового фрикциона и «звездочку»…
А ещё через пару секунд тяжелая угловатая башня с этой самой 120-мм пушкой нехотя и вальяжно приподнялась на огненном пузыре и рухнула на корпус своей «коробочки», превратившейся в выездной филиал ада – кумулятивный сто миллиметровый ЗБК16 пробил её корпус над третьим катком влетев между смятыми экранами.
Второй танк, слепо поводя стволом, стал пятиться кормой к лесу. Откуда и получил три подкалиберных в широкий выхлопной коллектор. Замер. Задымил. А через пару минут уже во всю полыхал пионерским костром.
Третий, обездвиженный, сделал, похоже наугад, пару выстрелов, когда один из удачно выпущенных бронебойных 100-мм снарядов заклинил ему башню в положении на правый борт. После этого «Рапиры» вдумчиво и размеренно ковыряли его еще минуты три. Команда с КП о прекращении огня пришла одновременно с подрывом БК в кормовой нише башни чужака.
Из-за туч, наконец, выглянуло солнце. Утро 4 июля 1959 года продолжалось.
Танк Т-34.
В начале 1942 года танк А-32 пошел модернизацию. Изменилась форма корпуса и башни. Бронирование возросло до 45 мм. Машина получила новый двигатель – М-62Т. Было переработано МТО. Улучшена система охлаждения двигателя. Упрощен доступ к агрегатам. Основные топливные баки вместимостью 400 литров перекочевали в кормовую часть МТО.
Танк Т-34М.
В начал 50-х танк пошел очередную модификацию. В ходе капремонтов подвеска заменялась на торсионную, аналогичную Т-44, и машина лишилась одного катка. В МТО обосновался многотопливный дизель АШ-63ТД мощностью 750 л.с.
В башне место штатного вооружения занял танковый вариант зенитного 57-мм автомата АЗП-57. (http://russianarms.mybb.ru/viewtopic.php?id=1384, http://www.plam.ru/tehnauka/genii_sovetskoi_artillerii_triumf_i_tragedija_v_grabina/p34.php).
Темп стрельбы: 105—120 выстр./мин
Практическая скорострельность: 70 выстр./мин
Начальная скорость снаряда: 1000 м/с
Вес поражающей части снаряда: 2,8 кг
Питание пушки — магазинное, в магазине 5 патронов.
Боеприпасы: ОТ, ОФ, БЗ, БР, БПС.
Самоходное ПТО СУ-34-100 «Рапира-С».
Другой модернизацией Т-34 стала бронированная (15-25 мм) установка со 100-мм пушкой «Рапира». На которую в последствии был радиолокационный прицел «Рута». (http://www.npostrela.com/ru/products/museum/88/225/, http://militaryrussia.ru/blog/topic-676.html).
P.S.
4 июля 2003 года в районе Химмельсдорфского полигона при неустановленных обстоятельствах пропали три танка М1А1 «Абрамс» 1-й бронетанковой дивизии 5-го армейского корпуса с экипажами. Обстоятельства инцидента выясняются.
