А небо такое голубое. Красота. Хотя ведь всё равно расстреляют… Да и плевать.
– Докладывайте, лейтенант.
– Согласно вашему прямому приказу во главе передового дозора выдвинулся по ранее утвержденному маршруту. В соответствии с временной инструкцией ГАБТУ скорость поддерживали максимальную. В бой с обнаруженными подразделениями противника не ввязывался!
– Это-то понятно. А дождаться, пока я с вашей машины спущусь, вам что помешало?
Молоденький младший лейтенант замялся, покраснел и тихо выдавил:
– Я думал…– тяжелый вздох-всхлип. – Думал, вы спрыгнули.
Полковник посмотрел на, до сих пор сведенные судорогой, пальцы рук. Посмотрел на мамлея. Лет восемнадцать от силы. Точно, ускоренный выпуск. Часов пять практического вождения. Двигатель запускать умеет. Уверенно включает только одну передачу, шестую. Искренне считает, что тормоза придумал трус. Про наличие заднего хода даже не подозревает. У такого спрыгнешь, как же! Тут даже одну руку-то от поручня отцепить, чтобы до кобуры дотянуться, и то ссыкотно было. А перекричать воющий на предельных оборотах и не обремененный глушителем турбодизель у полковника не было никаких шансов. Но за неимением других связных мыслей он первый час честно пытался это сделать. Предсказуемо безрезультатно, только голос сорвал. Второй час комкор потратил на измышления о том, что он сделает со своим подчиненным, когда наконец сможет слезть с брони. Потом… Потом на него снизошло неземное спокойствие, открылись чакры, пришло понимание всего сущего – а ведь расстреляют, к бабке не ходи. Было лишь интересно – как полковника, или уже как генерала. Всё-таки пылящий в полном составе следом за авангардом мехкорпус, не хухры мухры, а должность большезвездная.
– Думал он. Хм. На отметке «Три» ты, куда должен был повернуть, думатель?
– Направо, тащплконик!
– А ты куда повернул?
– Ой! (из-за стоящего рядом танка тихо донеслось – А я, таки, говорил! «Как удобнее» и «направо» две большие разницы!)
– И что мне теперь с тобой делать, Сусанин? Комендантский взвод мы где-то по пути потеряли, так что даже под арест тебя не отдать. С пленными, опять же что делать?
Лицо мамлея просветлело.
– Так пленных же того, расстрелять можно. Фашисты же!
Со стороны, где робко жалась к стене ангара небольшая группа лиц в «фельдграу», нестройно прозвучало: «Гот мит унс!».
– Экий ты кровожадный, братец. Двадцатый век на дворе. Да и не совсем понятно, война или опять просто конфликт вооруженный. Боюсь, нас в цивилизованных явропах не поймут. – со стороны бодро проорали: «Русише швайне!»
– Да нет, тащплконик! Они ж всю дорогу точно кролики из-под гусениц прыгали. Рожи злобные, каски рогатые и в руках эти самые… Как его… Шмайсеры! Даже танки ихние видел на дороге. Точно! Навстречу мне ехали… Ну, перед тем как в кювет кувыркались. Да сто пудов, война! – со стороны тихо прошипели: «Шайзе!».
– Ну раз ты так уверен, – со стороны хором простонали: «О ман гот!». – Хотя чего гадать-то?
Полковник резко повернулся к группе лиц в «фельдграу», нашел взглядом хорошо знакомое по газетным публикациям и кинохроникам лицо и, оскалившись во все тридцать два зуба, вежливо поинтересовался:
– Адольф Алойзевич, вы к нам надолго собрались или как?
Легкий автострадный агрессор БТ-7М обр. 1940 года
| Наименование | БТ-7М |
| Боевая масса, тонн | 15 |
| Бронирование, мм | 15–25 |
| Двигатель | В-2Ф |
| Мощность, л.с. | 800 |
| КПП | Четырёхскоростная + демультипликатор |
| Максимальная скорость на колёсах, км/ч | 150 (1) |
| Вооружение | Всё что влезет (2) |
1. Просто максимальная разметка спидометра. А сколько выжимали такие вот лейтенанты – бог знает.
2. В данном случае влезла 122-мм гаубица и 20-мм зенитный автомат ШВАК.
