Российский императорский флот в 1905-1917 г — первые реформы
Последняя ставка российского самодержца, брошенная на сукно стально-серых волн Корейского пролива, сгинула в кровавом тумане цусимской мясорубки. Морская мощь и престиж Империи ушли в небытие вместе с силою второй и третьей тихоокеанских эскадр и Россия, имевшая до войны третий по численности военный флот, перешла теперь в ранг второразрядных морских держав.
Но Цусима была не одним лишь концом – она была и началом. Резко выросли революционные настроения. Военный проигрыш разверз огромную финансовую брешь – запланированные суммы на войну с Японией (1 млрд. руб.) оказались превышены более чем вдвое, составив 2,3 млрд.руб. Но своих запасов на войну в казне не нашлось – так что внешний долг Империи вырос на 2,1 млрд. руб. золотом в сравнении с довоенным… В то же время курс государственных бумаг, гарантировавших купившему их 4% годовой доход упали с 94% до 71%. Дело дошло о того, что нужно было уже всерьез рассматривать вопрос об отмене золотого обращения.
Ветер перемен сотрясал Российскую империю. Стоит ли говорить, что морское министерство оказалось едва ли не в самом его эпицентре?
Понятно, что отношение к «Цусимскому ведомству» в обществе было… мягко говоря, недружелюбным. Но и во власти понимали, что система нуждается в реформировании. И потому царю-батюшке, скрепя сердце, пришлось спровадить августейшего родственничка в отставку, пускай и «по собственному желанию» и «с сохранением чинов». Пост «генерал-адмирала» отныне упразднялся, глава морского ведомства получал отныне статус министра. Хотя, конечно же, нынешний его глава, Ф.К. Авелан никак не мог рассчитывать на министерский портфель. Хоть он и стал управляющим всего-то в 1903 году, да и каждому понятно было, как стеснял его шестипудовый «авторитет» великого князя Алексея Александровича – но Цусимы простить было нельзя никому, так что Ф.К.Авелан также был вынужден оставить свой пост.
Во главе морского министерства предстояло встать А.А. Бирилеву – возможно, это был не худший выбор, однако перед самым вступлением в должность Алексея Алексеевича сразила болезнь, подхваченная им во время его недавнего путешествия во Владивосток. Состояние здоровья решительно не позволяло адмиралу принять столь ответственный пост в столь сложное время, так что, после некоторых колебаний, в должность морского министра утвердили отличившегося еще в обороне Севастополя и в русско-турецкой войне Ивана Михайловича Дикова.
Перед новоиспеченным его высокопревосходительством раскинулось громадье задач. Нужно было исследовать опыт последней войны, определять перспективные типы боевых кораблей. Создавать морскую доктрину и новую кораблестроительную программу. Менять структуру морского министерства и методы его работы. Принимать на вооружение новейшее оружие. Совершенствовать судостроительную базу. И все это нужно делать одновременно, быстро, в то самое время, когда избитый и почти уже переставший существовать флот крайне нуждался в боевых кораблях. Но – в режиме известной экономии, ибо Государь-император Николай II манифестом от 6 августа 1905 года учредил Государственную Думу как «особое законосовещательное установление, коему предоставляется предварительная разработка и обсуждение законодательных предположений и рассмотрение росписи государственных доходов и расходов». Теперь Морскому министерству предстояло защищать свои расходы не только пред царем-батюшкой, смотревшему на флот вполне благосклонно, но и перед депутатами Госдумы и неизвестно еще, как это выйдет…
Наиболее благополучно было у незатронутых войной черноморцев – хотя и там дела обстояли не так, чтобы очень. Черноморский флот располагал единственным современным броненосцем – «Князь Потемкин-Таврический», кроме него имелся стареющий «Три святителя»
и малые броненосцы «Ростислав» и «Двенадцать апостолов» (со старыми пушками) из которых боеспособным следовало считать только «Ростислав». Четверка «Екатерин», включая самый современный и совершенный «Георгий Победоносец», ни на что, кроме брандвахтенной службы и обучения новичков уже не годились.
Крейсеров в составе черноморского флота не имелось вовсе, если не считать за таковые три совершенно устаревших «минных крейсера» (тип «Казарский» и «Лейтенант Ильин») водоизмещением в 400-600 тонн, с парадным ходом 19-20 уз и кучей 381-мм торпедных аппаратов и 47-мм орудий.
Нехорошо обстояло дело и с миноносцами. Правда, на театре имелось 9 относительно современных миноносцев типа «Громкий» (стандартные двадцатишестиузловые трехсотпятидесятитонные миноносцы Российского императорского, имевшие, правда, не одно, а целых два 75-мм орудия), но по результатам русско-японской даже и эти кораблики было сложно считать удачным типом миноносца. А кроме них имелось только 4 «Сокола» 250 тонн водоизмещением да столько же стотридцатитонных старичков «Перновых», чья боевая ценность вызывала большое сомнение еще до войны.
Тем не менее, даже и такого флота было более чем достаточно супротив извечного черноморского врага – Турции, морская мощь которой давно уже ничего, кроме насмешливого сочувствия не вызывала. К тому же российский черноморский флот ожидало пополнение – вовсю шли работы на «Евстафии» и «Иоанне Златоусте», кроме того достраивались два больших бронепалубных крейсера.
На Балтике дело обстояло… м-да. Не успевший, на свое счастье, уйти вместе с второй/третьей тихоокеанскими эскадрами, броненосец «Слава» фактически завершал испытания и вскоре должен был стать «к походу и бою готовым». И… это было все. Ни одного другого современного броненосца или крейсера на Балтике не имелось. Был древний «Император Александр II»,
но его систершип «Николай I» даже в цусимской баталии смотрелся как издевательство над здравым смыслом – что уж говорить о войнах грядущего. Броненосный крейсер «Память Азова» и бронепалубный – «Корнилов»… Ну и совсем уж раритетные ископаемые, наподобие броненосного (когда-то фрегата!) «Минин», «Герцога Эдинбургского», брустверного броненосца «Петр Великий»…
Что же до новых кораблей – строительство новых эскадренных броненосцев «Андрей Первозванный» и «Павел I» продвигалось без особой спешки,
а поскольку оно и началось только в марте и октябре 1904 г, то шансов на скорейший ввод их в строй не было никаких. Крейсеров же не строилось вовсе – правда, переговоры с британской компанией «Виккерс» о строительстве «броненосного крейсера в 15 000 тонн» пребывали в финальной стадии, и вроде бы какие-то строительные работы по «Адмиралу Макарову» (крейсеру типа «Баян») уже были начаты во Франции. Хотя, кажется, французы не слишком-то спешили.
Зато с миноносцами…
Формально Балтийский флот располагал грозной боевой силой — 55 миноносцами и минными крейсерами. Но на деле все обстояло совсем не так радужно. Более-менее современных 350-450 тонных кораблей имелось только 13, с некоторой натяжкой к ним можно было засчитать боеспособными еще 11 миноносцев типа «Сокол». Все остальное – 10 миноносцев типа «Циклон» (150 тонн) и 17 типа «Пернов» (130 тонн) и четыре давно устаревших минных крейсера вряд ли годились даже для действий в прибрежных водах.
Но строилось их столько…
Когда стало ясно, что дела в войне обстоят неважно, и первая тихоокеанская эскадра не сможет добиться господства на море, морское ведомство захлестнуло вполне объяснимое (но малоизвинимое) желание срочно-обморочно усилить флот. Миноносцы для этого подходили более всего. В результате страну буквально захлестнула «миноносцемания» — закладывались серии кораблей, причем никого, кажется, не волновало, что корабли даже в теории не могли бы успеть на войну. Зато из-за срочности заказа, миноносцы строились по довоенным еще проектам и представляли собой развитие «стандартных 350-тонных 26,5 узловых» русских миноносцев, в то время как опыт войны неопровержимо доказывал, что данный тип не может считаться современным и решительно не подходит для миноносцев будущего. Тем не менее, к середине 1905 года вовсю строились 8 миноносцев типа «Инженер-механик Зверев», а совсем недавно была произведена закладка еще 8 миноносцев типа «Деятельный». И это было еще не все…
Помимо его высокопревосходительства великого князя и генерал-адмирала Алексея Александровича был еще один представитель семейства Романовых, избравший своею стезею флот. Надо сказать, что великий князь Александр Михайлович мог бы стать для флота куда более полезным Романовым, нежели его августейший родственник, но возможностей у него таких, увы, не сложилось. Стать генерал-адмиралом при живом Алексее Александровиче он, конечно же, не мог – но и прозябать в контр-адмиральских чинах не позволял ему статус великого князя. В результате молодой человек перебивался в общем-то случайными и придуманными для него должностями, наподобие Главноуправляющего торговым мореплаванием и портами, а с началом русско-японской войны возглавил «Высочайше учрежденный особый комитет по усилению флота на добровольные пожертвования». Казалось бы, тут-то уж можно было развернуться знающему моряку – но увы, роль «Особого комитета» очень быстро сократилась до уровня коммерческого предприятия, размещающего заказы на «матчасть»- ни о каких тактических изысках, определении новых типов кораблей, изучении перспективной техники речь не шла.
В итоге средств было собрано немало, но вот их вложение… Всего к середине 1905 года в различной стадии постройки находилось аж 20 миноносцев четырех различных, хотя и схожих меж собою типов!
Это были корабли, водоизмещением 620-710 тонн, развивавшие скорость 25-27 уз и имевшие вооружением 3 * 456-мм торпедных аппарата да пару трехдюймовок при 4-6 новых 57-мм орудиях. В целом миноносцы типа «Доброволец» (как часто называли корабли типов «Украина», «Финн»,»Охотник» и «Всадник») создавались по образцу британских миноносцев типа «Ривер» и были несколько совершеннее «стандартных 350-тонных» миноносцев. Однако же малая скорость хода и слабое вооружение не делало их желанным пополнением для флота, который нуждался в более быстроходных и мощных кораблях. В то же время преимущество типа «Ривер» — весьма высокая мореходность – вряд ли могло считаться существенной, так как у Российской империи не было больше эскадр, которые можно было отправлять за тридевять земель.
Кроме балтийского и черноморского флотов Россия (как это ни удивительно) располагала значительными силами на Тихом океане. В первую очередь, это конечно же знаменитый ВОК – «Россия», «Громобой», «Богатырь» стояли во Владивостоке, равно как и прорвавшийся таки «Алмаз». В Циндао находился ушедший с боем из Артура эскадренный броненосец «Цесаревич» и 5 миноносцев, еще 4 миноносца расположились в Чифу и 9 – в различных отечественных портах. Крейсер «Аскольд» (в компании канонерки и миноносца) стоял в Шанхае, «Диана» — в Сайгоне, «Аврора», «Олег» и «Жемчуг» — на Филиппинских островах, в Маниле.
И теперь морскому министру предстояло определить, каким наилучшим способом можно будет использовать сей разношерстный «флот» составленный из осколков трех погибших на Дальнем Востоке эскадр…
Не лучшим образом дело обстояло и с финансированием кораблестроительных программ. Утвержденная государем-императором «Программа судостроения в период с 1 января 1904 г. по 1 января 1914 г.», предусматривавшая строительство 16 эскадренных броненосцев, не считая прочих кораблей и судов была отменена, как и выделение 371 млн. руб. на ее финансирование. Фонды были выделены только на строительство броненосного крейсера нового типа в Англии, и трех броненосных крейсеров типа «Баян» — одного во Франции и двух – на отечественных верфях. Никаких иных судостроительных программ (не говоря уже о выделенных под них средствах) в природе не существовало. Более того – в условиях, когда страну охватило революционное движение, шансов на утверждение новых морских программ и получение этих самых средств было откровенно… немного.
Ивану Михайловичу очень импонировала метода финансирования, «пробитая» в Германии Тирпицем. Немцы точно знали, какой флот они хотят построить и содержать – а утвердив численность и состав флота, равно как и сроки службы кораблей, получали количество кораблей, коие нужно было ежегодно заказывать постройкой, равно как и затраты на плавание, оборудовании морских театров и прочее. Выделение необходимых средств имело характер закона и адмиралам не приходилось ходить с протянутой рукой…. Было бы неплохо завести такое и в России. Но для того, чтобы испрашивать финансирование судостроительной программы следует сперва ее составить, а для того потребно определить цели и задачи возрождаемого флота, проанализировать поражения русско-японской войны, разработать новые тактики и на их основе спроектировать оптимальные типы боевых кораблей всякого класса… В общем, проделать всю ту титаническую работу, которую проделал в свое время Тирпиц. Но на это нужны были годы работы, в то время как флот почти без кораблей.
Диков долго колебался, перед принятием решения. С одной стороны – запланированное строительство четырех броненосных крейсеров помогло бы хоть немного прикрыть брешь в численности перворанговых кораблей Балтфлота, но с другой… С другой стороны, бросившись строить корабли сейчас, без «разбора полетов», флот рискует, потратив огромные деньги, получить негодные к будущей войне корабли.
В результате всю деятельность морского министерства приходилось делить на две малосвязанные между собой части – с одной стороны требовалось вести большую работу на перспективу, а с другой – каким-то образом решать вопросы сегодняшнего дня, не дожидаясь наступления радужных перспектив.
Разумеется, начало работам по реформированию тактики флота и проектированию новой судостроительной программы следовало положить как можно скорее. Одним из важнейших дел, учиненных И.М. Диковым на посту военно-морского министра, стала реорганизация морского ведомства, а точнее – создание в августе 1905 года новой структуры под названием «Морской генеральный штаб» или МГШ. Вновь созданному органу вменялось в обязанность вести разработку планов войны на море и судостроительных программ, планов боев и подготовки флота. Руководство МГШ было возложено на вице-адмирала Льва Алексеевича Брусилова – давнего сторонника создания такой структуры, обладавшего, к тому же острым умом. Интересно, что сам Брусилов в момент назначения пребывал на Дальнем Востоке, приняв командование крейсером «Громобой» — Лев Алексеевич вступил в должность после того как привел крейсер на Балтику.
Следует отметить одну немаловажную деталь. И.М. Диков был чрезвычайно озабочен тем, чтобы вверенный его попечению флот получал все самое лучшее. С этой целью в составе МГШ был создан отдел по изучению иностранных флотов. Казалось бы, ну есть отдел, да и что ж с того. Но фактически дело поставлено было так, что с этого времени в России наконец-то появилась военно-морская разведка – ибо отделу сему вменялось в обязанность собирать не только официальную, но и неофициальную и даже конфиденциальную информацию всеми способами, каковые только можно было бы предпринять.
Специалисты военно-морского министерства были брошены на изучение опыта завершающейся и столь несчастливой для Государства Российского войны. Опыт, полученный столь большой кровью, нуждался в осмыслении и анализе, начиная от крупных сражений при Шантунге и Цусиме и заканчивая особенностями повседневной эксплуатации кораблей в военное время. Но еще до того, как маститые комиссии оформили свои выводы в многостраничные талмуды, был совершенно очевиден зияющий пробел русского флота в организации артиллерийского огня.
До появления скорострельной артиллерии на русских кораблях практиковалась залповая стрельба, управляемая главным артиллерийским офицером, который сам корректировал огонь, назначал комендорам углы наводки орудий и давал команду к выстрелу. Но после того, как борта крейсеров и броненосцев ощетинились шестидюймовками Канэ, стало ясно, что залповая стрельба (по готовности последнего орудия) не позволяет воспользоваться преимуществами скорострельности новых артсистем. Тогда наведение орудия и корректировка его огня были переданы комендору-наводчику. Это вполне могло бы сработать на небольших дистанциях (10-15 кабельтов) где наводчик хорошо отличал падения снарядов своей пушки от соседних, но уже (согласно отчетов предвоенных стрельб) на дистанции 25 кабельтов такая практика приводила к тому, что «падения ложились кучно, но попаданий не было». В таком виде русская морская артиллерия вошла в русско-японскую войну и потерпела полное фиаско перед массированием огня нескольких кораблей по одной цели, которым овладели (пусть далеко не сразу) японские комендоры.
Было совершенно очевидно, что российскому флоту жизненно необходимо овладеть искусством поражения неприятеля на большой дистанции – необходимо было научиться делать это как всеми орудиями одиночного корабля, так и огнем с нескольких кораблей по одной цели. Дело было чрезвычайно важное. Разработку техники такой стрельбы поручили Генриху Фаддеевичу Цывинскому, заодно уж произведя его в контр-адмиралы. Сперва предполагалось вести дело на Балтике, но как-то позабыли о том, что для отработки сосредоточенной стрельбы необходимо как минимум должное количество кораблей, с которых оную стрельбу можно было бы сосредотачивать. Так что пришлось командировать Г.Ф.Цывинского на черноморский флот, имевший, по крайней мере, достаточное число броненосцев.
Итак, в августе-ноябре 1905 года маховик реформ был запущен, однако же создание новой судостроительной программы вряд ли было возможно ранее, чем года через полтора, а то и еще позднее. А потом еще пройдет какое-то время на согласование и утверждение программы, на составление проектов кораблей, на размещение заказов… Ждать пополнения столько времени флот не мог.
Все эти соображения нашли свое отражение в первом программном документе морского ведомства «Доклад о состоянии, воссоздании и реорганизации флота и судостроительной программе на ближайшее время»
Балтийский флот
Тяжелые потери в завершившейся войне крайне ограничили возможности нашего флота на Балтике. Сейчас от флота можно ожидать только обороны Моонзундского архипелага и Финского залива, а также набеговые действия минно-крейсерских сил и активные минные постановки за их пределами.
В настоящее время балтийский флот пополнен вернувшимися из Тихого океана кораблями, но эскадренных броненосцев у нас всего только два и они не могут составить линию. Поэтому Балтийский флот формирует единственную свою дивизию из броненосцев «Слава» и «Цесаревич» и броненосных крейсеров «Россия» и «Громобой», которым следует придать максимальную артиллерийскую мощь, доведя количество 203-мм орудий в бортовом залпе до 5 или даже 6. Это вынужденное и неверное решение, но другого у нас пока нет.
Проект двух балтийских броненосцев, находящихся сейчас в постройке, следует пересмотреть с тем, чтобы в максимальной степени учесть военный опыт. Этому способствует как большой размер кораблей (16 500 т), так и малая степень их готовности. По мере ввода их в состав флота, сформировать дивизию из четырех эскадренных броненосцев, выведя из ее состава броненосные крейсера.
Крейсера «Олег», «Богатырь», «Аврора» и «Диана» составят дивизию крейсеров, однако нужно понимать, что для действий у берегов противника годятся только первые два из них. «Аврора» и «Диана» не развивают требуемой современному крейсеру скорости, что сильно ограничивает их применение.
Из более старых кораблей оставить в составе учебной эскадры броненосец «Император Александр II», недавно прошедший модернизацию «Петр Великий»,
броненосный крейсер «Память Азова», да бронепалубный крейсер «Корнилов» — прочие же корабли вывести из состава флота, рассмотрев вариант переоборудования «Минина» и «Герцога Эдинбургского» в минные заградители.
Несмотря на то, что наши крейсера далеко не отвечают потребностям обороны и, тем более, активных действий у берегов противника, строительство новых крейсеров в Англии и Франции следует отложить до того времени, пока не будут учтены все уроки войны. Строить крейсера по типу «Баян», вряд ли разумно – если сей крейсер хорошо проявил себя в Порт-Артуре, то это скорее заслуга его командира, чем достоинства проекта. Броненосный крейсер, предложенный фирмой «Виккерс» хорош, но недостаточно быстроходен, и мы не уверены, что этот корабль взял все самое лучшее от мирового кораблестроения и что в нем в полной мере учтен опыт войны. Сейчас, пока Россия не может еще приступить к воссозданию могучего линейного флота, нам стоит отдать предпочтение небольшим быстроходным крейсерам, способным действовать на коммуникациях противника совместно с миноносцами и, возможно, построить броненосный крейсер, который мог бы прикрыть операции легких сил.
Поэтому, в условиях скудности финансов, лучшим для нас выходом было бы отложить закладку крейсеров до лета- осени 1906 года. За оставшееся время нам предстоит оценить все требования к таким кораблям и заложить 3-4 быстроходных крейсера на отечественных верфях, которые сейчас, после строительства броненосцев серии «Бородино» недозагружены заказами, что грозит нам массовыми увольнениями рабочих и крайне нежелательно. Проект же большого броненосного крейсера следует пересмотреть и, возможно, все же заказать его в Англии или иной ведущей морской державе с тем, чтобы воплотить в нем самые передовые технологии военного кораблестроения и, впоследствии, развернуть строительство кораблей этого типа на отечественных верфях.
Что касается миноносного флота, то необходимо из его состава вывести миноносцы типа «Пернов», как окончательно утратившие боевое значение, а также все миноноски.
Военной силы в них нет – но мы тратим средства на их экипажи и содержание. Следует прекратить немедленно строительство миноносцев типа «Деятельный» — к счастью, их постройка только начата, и флоту незачем тратить средства на строительство заведомо устаревших кораблей. Было бы неплохо отказаться и от достройки восьми миноносцев «Инженер-механик Зверев», но здесь строительство уже сильно продвинулось, и его прекращение повлечет избыточные расходы.
В ближайшее время в строй войдут 20 миноносцев типа «Доброволец»,
что полностью компенсирует вывод из боевого состава и отказ от достройки устаревших боевых кораблей. Но других миноносцев того же типа не строить. Следующие же серии миноносцев закладывать по новому проекту, разработанному на основе военного опыта не раньше, чем будет разработана новая судостроительная программа.
Тихоокеанский флот
По мере вступления в строй новейших балтийских броненосцев и крейсеров следует отправлять наши старые крейсера во Владивосток. К моменту завершения описанных мероприятий мы должны иметь в составе балтийского флота дивизию из четырех эскадренных броненосцев, один большой броненосный крейсер новой постройки, два крейсера типа «Олег»
и 3-4 быстроходных крейсера, а также 66 миноносцев. Во Владивосток следует отправить «Россию», «Громобой», «Аврору», «Диану» и пару пароходов Доброфлота. Эти корабли, соединившись с находящимися там «Аскольдом», «Жемчугом» и «Алмазом» образуют весьма многочисленную крейсерскую эскадру из 9 вымпелов. Несмотря на то, что эскадра эта будет состоять из частью устаревших, а частью – плохой постройки кораблей, она все же станет важным политическим и сдерживающим фактором для любой державы. Очевидно, что выход такого количества крейсеров на океанские коммуникации потребует большого напряжения сил для их поимки и уничтожения.
Как бы ни был слаб Балтийский флот, крейсера эти не станут желанным его пополнением – они не могут ни перехватывать коммуникации вблизи вражеского берега ни защищать Финский залив от вторжения, так как не имеют для этого ни скорости, ни защиты, ни мощи. На Балтике эти крейсера не смогут решать вообще никаких задач, в то же время в составе эскадры Тихого океана они еще могут быть полезны Отечеству.
В настоящее время мы располагаем 18 миноносцами водоизмещением от 250 до 450 тонн и 3 старыми миноносцами типа «Пернов». Увеличивать эти силы пока не нужно, а миноносцы типа «Пернов» стоит использовать до полного израсходования ресурса, после чего передать на металл.
Черноморский флот
Задачами флота считать разгром турецкого флота, буде таковой рискнет искать воинского счастья в генеральном сражении, поддержки русской армии и пресечения турецкого судоходства. При наступлении благоприятных обстоятельств флот должен быть готов штурмовать укрепления Босфора и обеспечить беспрепятственную транспортировку и высадку десанта для захвата черноморских проливов.
Для выполнения этих задач в ближайшее время достаточно будет ввести в состав флота два броненосца и два крейсера, заканчиваемых ныне постройкой. Необходимо использовать опыт войны при строительстве броненосцев, но поскольку корабли эти хорошо продвинулись постройкой, то не следует тормозить их строительство крупными изменениями первоначального проекта.
По завершении строительства основу мощи черноморского флота составят 5 броненосцев («Иоанн Златоуст», «Ефстафий», «Князь Потемкин-Таврический», «Три Святителя» и «Ростислав») 2 бронепалубных крейсера и 9 миноносцев. Рассмотрев возможности модернизации старых черноморских броненосцев, прихожу к выводу, что подобные работы обойдутся очень дорого – в то же время боевая мощь кораблей существенно не вырастет в силу устарелости брони и малой скорости хода. Поэтому прочие броненосцы следует вывести в резерв или использовать для обучения, миноносцы следует использовать для обороны баз флота.»
Государь-император утвердил.
