Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой альт-исторический цикл про Великую Испанию, и сегодня речь вновь пойдет про Рисорджименто. Рассказано будет о «Весне народов» в Италии, австро-итальянской войне, первых королях объединенного государства, и многом другом.
Содержание:
«Весна народов» в Италии
Подпольные патриотическая движения в Италии не были монолитными по своей природе. Фактически, существовало три движения – карбонарии, тесно связанные с Испанией, Пармой и Сардинией, мадзинисты Джузеппе Мадзини, которые являлись ответвлением карбонариев, гораздо более радикальным и самостоятельным, и неогвельфы, которые выступали за объединение Италии под началом весьма либерального Папы Римского Пия IX, избранного в 1846 году. Все эти движения мало контактировали друг с другом, а временами и вовсе вступали в конфликты. Кроме того, в качестве отголосков былых времен все еще существовали также различные местные движения, вроде недобитых сицилийских сепаратистов, возмущенных тем, что на острове больше не осталось королевского двора со всеми сопутствующими привилегиями и злачными местами для местной аристократии, и т.д. Именно последние, заручившись поддержкой мадзинистов и неогфельфов, подняли в начале 1848 года восстание на Сицилии с лозунгами об Итальянской Конфедерации и возвращении старых прав. И хотя восстание было быстро подавлено королевскими войсками, не найдя поддержки у широких масс населения, свое «грязное дело» оно выполнило, послужив сигналом к либеральным революциям во всей Европе. Люди выходили на площади, требовали социальных и политических реформ, отмены феодальных привилегий, и многого другого. В Италии эти революции приняли особый размах и четкую ориентированность на объединение Италии. Особенно широким оказался размах революции в Венеции и Милане, а в Риме она фактически проходила под началом самого Папы Римского, решившего воспользоваться ситуацией, и выдвинуть претензии на всю страну.
Карбонарии вместе с Карло II Пармским в это время еще готовили масштабное выступление во всех замешанных странах, но начало «Весны народов» оказалось настоящим форс-мажором. Дабы не допустить перехвата инициативы мадзинистами или неогвельфами, и не дать совсем подавить революцию австрийцам, было решено начать всеобщее восстание в Италии. Первым делом сыграли «большую репетицию» в Парме – революционеры, пользуясь полной поддержкой герцога, устроили ему демонстрацию и выдвинули требование правительству об объединении Пармы с Сардинией-Пьемонтом – северное итальянское королевство видели в качестве ядра будущей Италии, и потому стремились объединяться прежде всего с ним. Карло II вместе со своими министрами, испытывая «огромное народное давление», согласились с этим, и Парма фактически влилась в состав соседнего государства. При этом былые договоренности формально не нарушались, так как Карло I Сардинский оставался единственным наследником герцогства Пармы, и его отец формально отрекался от светской власти в пользу сына. В обмен на «сговорчивость и сочувствие идеям революции» ему даже вернули титул герцога Пармы, но уже без реальной светской власти. Вслед за этим последовали события в Модене – герцог Франческо V, человек со слабым здоровьем, и без того был склонен сотрудничать с революционерами из-за влияния своей испанской матери, но, перенервничав, пережил инфаркт в возрасте 48 лет, и вскоре умер. Сформированное регентское правительство тут же избрало в качестве нового герцога Карло I Сардинского, пока австрийцы еще не успели выразить протест. К этому моменту король уже освоился в качестве лидера объединения Италии, и принял самое активное участие в работе правительства, хотя значительная роль все равно оставалась за его отцом, герцогом Пармы. Все эти события произошли в течении всего одного месяца – февраля 1848 года, после чего настало время следующих действий.
Сицилийское восстание было подавлено к середине марта, и войска стали возвращаться на континент. Однако тут генералы армии, бывшие карбонариями, выдвинули требования королю Леопольдо I отречься от короны в пользу дочери, что тот незамедлительно сделал. При этом бывший король не потерял ничего из своего личного имущества, ему даже было разрешено остаться проживать во дворце в Портичи вместе со своей супругой и двором. После того, как королевой была провозглашена Мария Каролина, правительство Обеих Сицилий тут же провело плебисцит, по результатам которого королевство слилось с Сардинией-Пьемонтом в одно государство. Слияние облегчалось тем, что обе страны до этого развивались по единым испанским шаблонам, имели схожее административное устройство и одинаковое устройство правительств, что позволило за считанные недели провести полную унификацию. Вслед за этим Карло I и Мария Каролина I признали слияние, и на площади Турина 29 апреля 1848 года было объявлено о создании единого Итальянского королевства, а король Сардинии-Пьемонта и королева Сицилии соответственно становились монархами этого государства. Уже в начале мая последовало новое пополнение территорий Италии – карбонарии в Тоскане еще в феврале вынудили великого герцога Леопольдо II принять Конституцию, а 4 мая, действуя на основе то ли настоящей, то ли по выдуманной информации о переговорах его с Австрией, свергли великого герцога, и тут же провели плебисцит о включении в состав Италии. Папа Римский, серьезно опасаясь потерять свою власть, тут же признал создание Италии, но все еще пытался вести свою игру, осторожничая и не давая карбонариям организовать мятеж в Риме. Под шумок из Италии прибыл Джузеппе Гарибальди, уже заслуживший репутацию революционера и патриота, и стал формировать «Итальянский легион» — подразделение волонтеров из итальянцев-эмигрантов. Все это происходило уже на фоне начавшейся австро-итальянской войны, которой суждено будет стать великолепной основой для только что созданного и крепнущего государства.
Австро-итальянская война 1848-1849
Революции в Европе набирали обороты, и Австрия не была исключением. С апреля месяца начались беспорядки в Венгрии, которые к августу выльются в полномасштабную войну. Не были мирными и остальные регионы страны, где принялись бунтовать славяне. Но в двух главных итальянских городах в составе Австрийской империи – Милане и Венеции – какое-то время сохранялась тишина. До последнего карбонарии пытались выиграть время, чтобы завершить формирование единой Италии, и лишь затем поднимать восстание, чтобы армия Карло I успела прийти на помощь. Но, в конце концов, сдерживать народный подъем стало уже невозможно. В день 18 апреля 1848 года восстал Милан, а затем, еще через 3 дня, началось всеобщее восстание в Венеции. Австрийская армия неожиданно обнаружила себя на враждебной территории, итальянские рекруты массово дезертировали, присоединяясь к соотечественникам. В результате этого у генерала Радецкого, командовавшего Ломбардской армией, в распоряжении осталось лишь около 50 тысяч человек [1]. Тем не менее, подавление восстаний он считал вопросом времени, и уже начал реорганизацию своих сил, готовя контрнаступление. Понимая, что нельзя терять время, король Карло I выступил перед парламентом, и 24 апреля, под возгласы всеобщего одобрения, объявил войну Австрийской империи, требуя освободить территории, населенные этническими итальянцами, а именно Ломбардо-Венецианское королевство. После мобилизации он смог выставить в поле армию численностью около 120 тысяч человек [2], в основном – из числа бывших полков Сардинии-Пьемонта и Сицилии; еще примерно столько же можно было поставить под ружье после переподготовки и формирования частей единого штата. Кроме того, 20-тысячную армию предоставил Пий IX, под давлением советников вынужденный присоединиться к войне с Австрией.
Итальянскую армию возглавил лично король Карло I, оставив своего отца в качестве заместителя в Турине, который стал столицей государства. Его главными полевыми командирами были Алессандро Ла Мармора, создатель и куратор берсальеров, элитных частей сардинской армии, Антонио «Торо» Бьянки, ветеран испанского Корпуса Смерти и куратор полков качаторе, сицилийского аналога берсальеров, Эусебио Бава и Хуан Карлос Даоис, «наемник» из Испании, потомок Луиса Даоиса, героя войны с Наполеоном, и одной из дочерей легендарного инфанта Габриэля Испанского. Король, которому исполнилось всего 25 лет, не имел реального военного опыта, да и службу в армии, которая стала для наследника трона обязательной, обменял на службу во флоте. Однако на деле оказалось, что он обладал двумя чертами характера и мышления, которые, в конце концов, принесли итальянцам успех. Во-первых, Карло отлично умел обращаться с картой, и за идеи, выдвинутые касательно стратегического маневрирования войсками и вообще плана войны, заслужил самые высокие оценки своих генералов. А во-вторых – в отличие от большинства итальянского и австрийского генералитета, он был еще молод и полон энергии, и, несмотря на сдержанный характер, предпочитал делать все быстро и решительно. План, предложенный королем, был прост – пока 50-тысячная армия, укомплектованная полками бывшей Сардинии, развернет наступление и свяжет боем армию Радецкого, 70 тысяч сицилийцев и 20 тысяч папских войск вторгнутся с юга в Венето, перережут пути снабжения австрияков, деблокируют восставшую Венецию, и фактически окружат вражескую армию в Италии. Подход еще 80 тысяч австрийских войск не рассматривался – они были слишком заняты подавлением революций в остальной части Австрийской империи, мобилизация же иных войск потребовала бы еще больше времени.
Наступление сардинской армии началось в первые же дни войны, и велось «по горячим следам», малыми силами, с целью как можно быстрее установить контакт с австрийской армией. Радецкий, не успевший до конца собрать свои силы кулак, оставил Ломбардию, и та в июне провела плебисцит о присоединении к Италии. Между тем, частота мелких сражений все учащалась, итальянцы уткнулись в крепости, которые требовалось осаждать или хотя бы блокировать, что вызвало распыление сил. Радецкий, собравшись с силами, начал наносить контрудары и пытаться найти слабые места итальянской армии. Началась фаза активного маневрирования, которая продолжалась вплоть до августа, и завершилась битвой у Кустоцы, в которой, воспользовавшись растянутостью итальянских войск, австрийский полководец смог создать полуторакратное превосходство в силах, и нанести врагу поражение. Однако потери Радецкого были весьма велики – основной удар пришелся по берсальерам, которые отличались высоким боевым духом и боеспособностью, но самое главное – спустя несколько дней после битвы австрийцы обнаружили, что во фланг и тыл им выходит большая армия, пришедшая с Сицилии. Ее задержка оказалась как нельзя кстати, хоть и получилась случайной – слишком много времени ушло на мобилизацию полков. Радецкий, оказавшись перед лицом почти трехкратно большей, чем его, армии, отрезанный от Австрии, решил попытаться прорваться на восток, но у него ничего не вышло – сицилийцы сражались стойко, не пропуская врага, а с тылу уже «наступала на пятки» армия во главе с итальянским королем. Проиграв сражение у Сан-Джорджио, австрийцы не нашли иного выхода, как искать перемирия. Италия, впервые воевавшая с таким размахом, и имевшая ряд серьезных проблем, согласилась на него, и даже обеспечила свободный выход австрийской армии на восток – но лишь при условии сдачи Ломбардо-Венецианского королевства под свой контроль. Австрийцы, и без того потерявшие его территории, согласились, и с 30 сентября 1848 пушки и ружья на время затихли.
Обострение тем временем приключилось в тылу, и было вызвано многими «проблемами роста» Италии, образовавшейся из нескольких разных государств в течении короткого времени. Начались трения с мадзинистами, которые стали мутить воду и организовывать беспорядки даже после того, как сам Джузеппе Мадзини целиком поддержал объединение Италии Пармскими Бурбонами, понимая, что его вожделенная республика в нынешних условиях всеобщего монархического подъема невозможна. Тосканцы, еще помнившие времена королевства Этрурии и не самым лучшим образом относившиеся к Бурбонам, также стали выказывать сопротивление установлению новой администрации. Единственный союзник в войне, Папская область, всячески старалась вставить палки в колеса, долго не пропускала войска Сицилии через свою территорию (что также стало причиной задержки их подхода в Венето), а с заключением перемирия Пий IX и вовсе разорвал союзный договор с Италией и отозвал свои войска обратно – хотя они приказ проигнорировали, и из 20 тысяч 18 фактически стали дезертирами, приняв присягу Карло I как своему монарху. Отзыв войск и разрыв союза с Италией вызвали у жителей Папской области возмущение, и в Риме начались беспорядки. Пий IX втайне начал переговоры с французами о предоставлении им военной помощи, и с Австрией о получении статуса протектората. Но кто-то из чиновников государственного аппарата слил эту информацию в прессу, и тут случился настоящий взрыв возмущения. Рим восстал, Папу покинули практически все оставшиеся у него в распоряжении войска. В Лацио высадилась бригада «краснорубашечников» Гарибальди, который вместе с возмущенными итальянцами сверг Папу Римского и фактически посадил под арест в Соборе Святого Петра и близлежащих жилых строениях. В начале декабря 1848 года во Франции прошли выборы, в которых с огромным преимуществом победил Луи Бонапарт, который тут же отозвался на призыв Папы Римского, и отправил морем войска в Рим – но было уже поздно: 10 декабря, в день выборов, в город вошла итальянская армия, а 12 декабря уже проверенным способом, с помощью плебисцита, Папская область в полном составе была присоединена к Италии, 15 декабря король торжественно заселился в Квиринальский дворец и объявил Рим столицей государства под ликование толпы. В эти же дни пришлось разбираться с правительством самопровозглашенной республики Сан-Марко, которое настойчиво не желало входить в состав Италии, и оказывало сопротивление королевским войскам [3]. Понимая, что иметь близ линии фронта таких буянов нельзя, герцог Пармский взял лидеров республики под стражу, и провести 18 декабря плебисцит, по результатам которого область Венето присоединилась к Италии.
Все эти проблемы не шли ни в какое сравнение с теми бедами, которые обрушились на Австрию. Кое-как усмирив выступления славян, австрийцы с сентября 1848 года оказались в состоянии войны с венграми, крупнейшей после германцев этнической группой государства. Революционное венгерское правительство объявило о наборе 200-тысячной армии и попыталось захватить Вену, в то время как у австрийцев оставалось лишь около 80 тысяч надежных войск вне Италии. Выход армии Радецкого оказался крайне своевременным – и его солдаты, и он сам помогли вначале спасти столицу, а затем и перейти в контрнаступление. К январю 1849 года фронт стабилизировался, и лишь в Трансильвании началось провенгерское восстание. Понимая, что воевать на два фронта нельзя, испытывая дефицит в войсках, средствах и времени, австрийцы решили последний раз попытать удачи с итальянцами, и, быстро перебросив 90 тысяч войск к восточной границе Венето, разорвали перемирие и двинули войска в наступление. Оно было практически сразу обречено – армия оставалась бдительной, да и к тому же уже довела численность до 150 тысяч человек. Потерпев поражение у Гориции, Тольмеццо и Витторио-Венето, австрийцы, потеряв веру в победу, были вынуждены пойти на мирные переговоры. По договору, заключенному 18 февраля 1849 года в Венеции, Австрия отказывалась от каких-либо претензий к Италии, признавала ее объединение и включение в ее состав всех государств, включая Тоскану и Ломбардию-Венето. После этого мира ей еще долго пришлось воевать с венграми, которых, впрочем, Йозеф Радецкий все же победил, заслужив почет и славу в стране [4]. Об его итальянских поражениях предпочли забыть.
Итальянцы же ликовали – всего в течении одного года раздробленная Италия была объединена, австрийцы повержены, одержаны великие победы! Праздники шли во всех более или менее крупных городах. Несмотря на то, что еще предстояло проделать большую работу, и не раз сражаться за свои достижения, население страны с оптимизмом смотрело в будущее. Король Карло I вместе с Марией Каролиной пользовались большой популярностью во всей стране, и римляне обычно встречали их овациями и выражением самых теплых чувств. Свою долю славы и почета получил и герцог Пармы, Карло Луиджи – лишь после 1849 года он смог наконец-то вздохнуть свободно, и «уйти на пенсию», проводя время с женой и путешествуя по Европе. Не забыли и про тех, кто на протяжении полувека оказывал всяческую поддержку движению Рисорджименто – испанцев, потративших на Италию не один миллион реалов. Сотни и тысячи испанцев выступали в качестве специалистов, офицеров, солдат, преподавателей в университетах и училищах, и многие из них сложили головы в войне с Австрией. Правительство Италии, как и ее монархи, были преисполнены чувством благодарности за эту поддержку. И потому одним из первых законов, который приняло новое правительство некоего Камилло Бенсо ди Кавура, избранное весной 1849 года, была ратификация союзного договора с Испанией вкупе с рядом соглашений о торговом, финансовом и научном сотрудничестве. Мощный континентальный союз по сдерживанию Франции был создан, и отныне наступали времена развития и гарантий мира и процветания двух средиземноморских держав. По крайней мере, на какое-то время….
Карло I и Молодая Италия
Флаг Италии во главе с Пармским домом
Перед объединенной Италией открывались самые радужные перспективы – новое государство имело достаточно неплохую экономику, мощную базу для дальнейшего развития, население около 25 миллионов человек, и достаточно солидный политический вес, несмотря на свою молодость – к началу 1850 года все основные европейские державы признали свершившееся, и установили дипломатические отношения с Римом. В страну полились инвестиции Испании и Великобритании, которые увидели возможность закрепить таким образом свое влияние, и попутно заработать денег. Население стремительно увеличивалось [5], а с ним – и правящая династия Бурбон-Парма, которая с 1852 года, дабы убрать любые намеки на родство с французами, велено было называть не ди Бурбон-Парма, а просто – ди Парма, а все наследники короны стали именоваться Принцами Лацио (Принчипе ди Лацио). Увы, с детьми Карло I и Марии Каролины не все было в порядке – часть оказались мертворожденными, некоторые не доживали до года. Всего королева беременела десять раз, но выжили лишь трое:
- Маргарита (1849-1897), единственная дочь, вышла замуж за инфанта Педру Португальского (1842-1900)
- Карло Альберто (1856-1913), Принц Лацио, ставший королем Карло II Альберто. Женился на Альдегунде де Браганса (1858-1946).
- Луиджи Итало (1860-1908), герцог ди Савойя, женился на Марии Антонии де Браганса (1862-1952). Предпочел службу на флоте, дослужился до адмирала, убит анархистами во время празднования Дня Италии в 1908 году.
Весь этот национальный, военный, экономический и политический подъем, продолжавшийся в годы правления Карло I, в историографии принято называть Молодой Италией – ибо государство действительно было молодым и полным амбиций, стремительно реализуя их.
Одной из важнейших реформ первого времени существования единой мирной Италии стала федерализация. Части Италии слишком долго существовали раздельно, и потому унитарное устройство было попросту невозможным, что понимали все – и парламент, и король. В то же время, сохранение старых границ между субъектами также было невозможным, и требовалось не только определить детали федерального устройства, но и обозначить границы субъектов как можно более удачно, дабы ликвидировать возможные конфликты и очаги напряжения. Работа была завершена к 1850 году, за основу было взято федеральное устройство Испании. Страна была поделена на регионы, которые состояли из провинций, а провинции – из коммун. Единственным государственным языком был признан итальянский, но при этом для регионов разрешалось принимать в качестве вторых свои, региональные. Особенно актуальным это оказалось для Савойи, населенной франкоязычным населением. Франция уже не раз претендовала на эти территории, хотя те со времен Средневековья входили в состав Пьемонта, а затем и Сардинии. Центральными властями были приложены огромные усилия для того, чтобы савойцы воспринимали себя как франкоязычные итальянцы, а не французы, и добились успеха – благо, местное население и так мало связывало себя с Францией. Вслед за федерализацией последовала политическая реформа, были определены четкие законы о выборах, политических партиях, правах и обязанностях граждан, и т.д. С одной стороны, это было правильно и необходимо, но с другой – отсекало радикальные движения от реальной власти, в результате чего в Италии постепенно стал набирать обороты анархизм, и уже в 1870-е годы последовали первые покушения на государственных чиновников и лиц королевских кровей. Проблема эта останется актуальна вплоть до начала Первой мировой войны.
Одними из важнейших в ближайшем будущем оказались военные реформы – ведь Италию требовалось не только объединить, но и отстоять на случай войны с соседями, хоть бы и той же Австрией, которая, несмотря на сильное Венгерское восстание, сохранила единство и постепенно готовилась к реваншу. Местечковые отличия бывших армий Сардинии, Пармы, Тосканы и прочих ныне не существующих государств были окончательно ликвидированы, и возникла единая Королевская армия Италии, хоть и с сохранением элитных формирований берсальеров, с присоединением к ним сицилийских качадоров. Численность армии в военное время была доведена до 500 тысяч, а вместе с гарнизонами и вспомогательными частями – до 650 тысяч. Для их быстрой мобилизации создавалась «двойная» система коммуникаций – морских и сухопутных. Под последними подразумевалась сеть железных дорог, которые начали массово строить и объединять со старыми с 1851 года. Это не только сулило экономические выгоды, но и позволяло вне зависимости от господства на море проводить мобилизацию армии, в короткие сроки концентрируя сотни тысяч войск в нужных регионах. В то же время, с учетом географии, огромное внимание уделялось развитию флота, для чего внимание стали уделять всем возможным новинкам. Как только стало ясно, что будущее за броненосцами, то их стала строить и Италия, какое-то время выдерживая весьма высокие темпы и претендуя на место одной из ведущих морских держав мира. При всем этом государство продолжало зависеть от своего главного союзника – Испании, с помощью которой строились корабли, перевооружалась армия и налаживалось производство собственной корабельной артиллерии. Что де касается применения, то Италии во 2-й половине XIX столетия пришлось немало повоевать, и все армейские реформы, потребовавшие больших трат, окупились с лихвой.
Войны Италии
Первая война после 1849 года грянула в Италии спустя 14 лет, и сражаться пришлось против сразу двух великих держав Европы – Франции и Австрии [6]. Эти два государства, некогда враждебные, после быстрого объединения и усиления Италии, быстро сблизились, и заключили союз. Австрия, конечно же, хотела вернуть утерянные Венето и Ломбардию, а Франция во главе с Наполеоном III, которого все заслуженно считали авантюристом, стремился устроить «маленькую победоносную войну» дабы отвлечь французов от проблем внутри государства, ну а заодно захватить итальянские Савойю и Ниццу, а если сильно повезет – то и Пьемонт. Италия знала о подготовке обоих государств к войне, и потому готовилась сама, заодно предупредив своего союзника – Испанию. Однако Франция и Австрия напали в 1863 году, когда Испания увязла в Марокканской войне, ожидая, что та не вступится за своего союзника. И первые несколько недель действительно Италия воевала одна, причем не безуспешно – на франко-итальянской границе, пользуясь крайне выгодными условиями высоких гор, удалось остановить продвижение численно превосходящей армии французов [7], а в Венето удалось дать ряд успешных сражений, и отразить первое вражеское наступление. Но вслед за этим испанцы все же решились вмешаться в войну, и объявили ее Франции и Австрии, а заодно оказали поддержку своим союзникам дипломатическую поддержку через третьи страны – Россия и Пруссия стали угрожать Австрии войной, в результате чего та не могла привлечь значительные силы для нового вторжения в Италию. Вслед за этим закипели бои на суше и на море, завершившиеся фактическим поражением Франции и Италии. Чтобы не затягивать конфликт, все четыре стороны встретились в Женеве, и договорились о мире без каких-либо территориальных потерь – агрессоры отказывались от претензий на Савойю, Ниццу, Ломбардию и Венето, а также выплачивали победителям достаточно значительную контрибуцию. В Италии эта война вызвала небольшое разочарование – у Австрии еще оставались земли, населенные итальянцами (Южный Тироль и Триест), и королевство было не прочь занять их, из-за чего начались поиски новых союзников и возможностей получить их в результате другой войны. Австрия и Франция же бросились реформировать свои армии, так как военные действия вскрыли их серьезные недостатки, местами фатальные, что ставило под сомнение возможность противостоять любому врагу на поле боя в дальнейшем.
Следующая война случилась уже спустя три года, и главным противником оказалась Австрия, а союзником – Пруссия. На сей раз уже Австрии пришлось защищаться, а две страны выдвинули к ней свои претензии – в частности, Италия как раз заявила на то, что Южный Тироль и Триест – земли, населенные итальянцами, а значит, по праву должны принадлежать ей. Конфликт закончился за считанные недели, и, несмотря на поражение на море, итальянцы сумели разгромить австрийцев и подойти к Вене к моменту заключения перемирия. Австрийская армия, не успевшая провести реформы и перевооружиться, оказывая яростное сопротивление, все же была неоднократно бита. Прусская и итальянская армия показали великолепные боевые качества, покрыли себя славой, и стали одними из самых уважаемых и престижных в Европе. Однако после этого, вместо того, чтобы добить врага, канцлер Пруссии Бисмарк, предложил не добивать окончательно империю Габсбургов, а начать постепенное с ней сближение после ослабления, а в перспективе – и мощного союзника, вместе с которым можно было бы стать доминирующей в Европе силой. С учетом того, что переговоры о союзе с Пруссией уже вел Мадрид, итальянцы считали подобный исход выгоднее, чем дальнейшая экспансия, и потому поддержали инициативу. Именно потому условия мира для Австрии оказались достаточно мягкими, а Италии пришлось отказаться от своих новых претензий на Истрию и Далмацию, по крайней мере, на какое-то время.
Однако молодые и амбициозные государства не могли жить без экспансии, и потому Италия устремила взгляд к колониям. Доступной для колонизации оставались лишь территории в Африке, и, с некоторыми затруднениями – Азия, причем везде итальянцам пришлось бы конкурировать с серьезными державами, в первую очередь – Великобританией и Испанией, с которыми сохранялись достаточно хорошие отношения. И все же Италия начала свою колониальную экспансию. Были основаны заморские торговые компании, получившие карт-бланш на колонизацию еще ничейных земель, и итальянские корабли отправились за моря. Пользуясь поддержкой испанской колонии в Камеруне, итальянцы высадились в Нигерии, и стали методично подчинять местные племена своей власти. Появились итальянские колонии и в Сомали, Джибути, Эритрее, а после 15-летней войны, начавшейся в 1880 году, была завоевана Эфиопия. Вмешавшись в русско-турецкую войну по надуманному поводу в 1878 году, Италия получила под свой контроль Тунис и Ливию, и приготовилась к захвату Египта. Столь агрессивная колониальная экспансия вызвала неприятие со стороны Испании, не говоря уже об Великобритании и Франции, которых появление нового и столь активного игрока в океане попросту возмутило. Особенно острая реакция последовала со стороны Великобритании, которая считала угрозу Египту и Суэцкому каналу угрозой национальным интересам, потому итальянцам тонко намекнули, чтобы они завязывали с активной экспансией, а на Берлинской конференции 1885 года, когда европейцы поделили Африку между собой, Италия получила лишь те территории, которые уже контролировала. Это фактически привело к ухудшению отношений с Великобританией, а с коронацией короля Карло II Альберто Италия и вовсе стала рассматривать англичан в качестве своих главных врагов в стремлении к созданию Итальянской Империи, эдакой реинкарнации империи Римской, о чем уже начинали говорить политические круги на Апеннинах….
Карло II Альберто
Карло II Альберто и Альдегунда де Браганса
В 1883 году умер герцог Пармский, а спустя два года – первый король Италии, Карло I. Из «старой гвардии» не осталось никого из тех, кто сражался за объединение страны и ее становление в качестве великой державы. Парламент хоть и работал относительно независимо, но задавал приоритеты ему всегда король, и потому от личности нового монарха, Карло II Альберто, зависело то, каким курсом пойдет вся Италия в будущем. И курс этот был абсолютно неизвестен, так как 29-летний король оставался тайной и для двора, и для государства. «Никому неизвестный и никому не понятный король» — констатировал испанский генеральный консул в Риме. Спустя несколько лет начало казаться, что покров таинственности постепенно исчезает, и все увидели в нем умного, волевого человека, патриота своей страны, харизматичного и умелого дипломата. И лишь в начале 1890-х годов стало окончательно ясно, что король, полный многих достоинств, кардинально отличается от своих предшественников в одном – он являлся ярым сторонником примирения с Австрией, союза с Германией, установления в Средиземноморье господства Италии, и уменьшения торгово-экономического доминирования в мире Великобритании и Франции. Благодаря его действиям движение «германофилов», и без того достаточно популярное, стало доминирующим в стране, и Италия стала одной из тех стран, которые сформировали Тройственный Союз, или Союз Центральных Держав. И все бы ничего – но чем больше Рим сближался с Веной и Берлином, тем больше он отдалялся от Мадрида, который в это время уже шел на примирение с Францией. Все это приведет к тому, что некогда «братские народы» и лучшие союзники окажутся в состоянии войны друг с другом, когда вся Европа запылает.
Супругой Карло II Альберто была Альдегунда де Браганса, дочь неудавшегося короля Португалии, Мигела I. Она была достаточно доброй женщиной, завоевала популярность среди итальянцев, но испанофилы винили именно ее в том, что Италия развернулась в сторону Германии, ведь Альдегунда выросла в Бадене, и детство провела, путешествуя по Баварии, Вюртембергу, Австрии и Саксонии. Сложно сказать, насколько это было правдой, но брак короля с германо-португалкой был счастливым, практически всегда и везде супруги были вместе, даже во время важных заграничных поездок или военных инспекций. Однако с детьми у них все сложилось не очень хорошо – Альдегунда беременела девять раз, и восемь раз у нее случался выкидыш. Лишь седьмой ее ребенок, Амадео, рожденный ею в возрасте 34 лет, выжил, а после последнего выкидыша она вовсе потеряла возможность иметь детей. Потому как единственный ребенок и Принц Лацио, Амадео пользовался большим вниманием своих родителей, и вырос несколько избалованным и высокомерным, но все же умным и храбрым мужчиной, а большего от него не требовалось. Альдегунда дожила до 1946 года, пережив своего мужа, и умерев в Риме в глубокой старости, в возрасте 88 лет, успев повидать две мировые войны, революции, перевороты, и многое другое, что происходило в Италии в это время.
Эпоха правления короля Карло II Альберто ознаменовалась продолжением бурного экономического роста Италии, который был дополнительно ускорен инвестициями из Германии, которые добавились к английским и испанским финансам. Страна постепенно завершила переход на самостоятельное производство оружия, боеприпасов, продукции машиностроения вроде паровозов и остального. Стремительно развивалось судостроение, в результате чего Италия смогла полностью производить военные и гражданские корабли на отечественных предприятиях, от судовой стали и заклепок до машин и сложных механизмов. Быстро развивалось образование, на которое и король, и правительство не жалели средств. В 1888 году была принята экономическая программа «национального равновесия», которая выделяла отстающим в развитии регионам дополнительное финансирование на укрепление экономики, что позволило спустя 25 лет выровнять развитие всех федеральных субъектов, и ликвидировать центробежные тенденции внутри страны [8]. Несмотря на свободную печать, государство активно занималось пропагандой национализма через прессу, обосновывая его молниеносными успехами во время войн и стремительным экономическим ростом. Разница между различными регионами некогда разделенного государства постепенно смывалась. Во многом из-за успехов этого времени к Италии в начале XX века стали относиться весьма серьезно и уважительно, рассматривая ее в качестве одного из «больших игроков Европы», пускай и не самого крупного и сильного. Сам же монарх, много сделавший для развития отчизны, умер в 1913 году, незадолго до того, как его страна окажется втянутой в глобальную войну, неизбежность которой оказалась предопределена в том числе его, Карло II Альберто, поступками.
Примечания
- Вообще-то до 70 тысяч, но из них около 20 тысяч пришлось держать в гарнизонах крепостей. Иных войск для Италии в это время у Австрийской империи не было.
- Цифра занижена, так как после описанных мною событий Италия должна была получить население около 15 миллионов человек, что могло дать при мобилизации 1% населения (очень низкая цифра, в это время нормой были 2,5-3 процента) около 150 тысяч армии.
- Вполне реальное настроение среди лидеров республики Сан-Марко – они не хотели в единую Италию, они хотели независимости, причем – за чужой счет. Так что когда мне говорят о том, что в Венеции силен сепаратизм, я лишь пожимаю плечами – кому это новость, а кому – традиции.
- Как по мне, победа австрийцев над восставшими венграми была предопределена и без вмешательства России, просто это заняло бы больше времени, и потребовало бы больше средств. А тут еще и Радецкий из Италии вернулся! Так что в этой АИ подавления венгерского восстания русскими полками нет.
- В реальности население между 1848 и 1870 годами почти не увеличилось. Чем это объясняется – я не знаю, однако после захвата Рима и окончания Рисорджименто начался демографический бум.
- Об этом я расскажу чуть подробнее в основной «историчке» по Испании, но, скорее всего, когда-нибудь последует еще более подробный рассказ о конфликте, в виде отдельной статьи или подцикла.
- Условия для наступления там полный швах, в середине XIX века как-то всерьез воевать там крайне сложно, и обороняющийся получает колоссальные выгоды, если не включать жестокий тупняк. Потому, кстати, и слилось итальянское наступление в 1940 году – не из-за низких качеств в армии, а потому, что в горах обороняющемуся всегда легче, а в таких горах, как на франко-итальянской границе – тем более.
- Одна из главных бед Италии – контраст между регионами, который, в результате политики Савойской династии, лишь увеличивался. Косвенным образом это привело к обнищанию итальянского крестьянства и многомиллионной эмиграции из страны в Америку. В АИ, само собой, эти процессы тоже будут, но гораздо менее масштабными.
