Я плотник. Сибиряк.
3 ноября 1942 года в газете Северо — Западного фронта "За Родину" известный поэт Михаил Матусовский посвятил снайперу — забайкальцу следующие строки:
…Откуда я? Да, видно, издалече.
Из тех краёв, где воевал Ермак.
Давай закурим, что ли, ради встречи.
По-плотницки? Я плотник… Сибиряк.
До войны профессия у Семёна Номоконова была самая что ни на есть мирная: плотничал, строил людям жильё в таёжном забайкальском селе Нижний Стан Шилкинского района, где в 1928 году была организована охотничья коммуна "Заря новой жизни", и бывшие охотники — кочевники переходили к оседлой жизни, и вместо чумов членам коммуны стали строить деревянные дома. Работы плотникам хватало…
С малых лет Семён вместе с отцом (в ту пору дети малых народов, к которым относилось небольшое древнее тунгусское племя хамниганов, не обучались в школе) бродил по таёжным тропам. В 7 лет взял в руки охотничье ружьё и учился искусству следопыта — охотника, набирался знаний, навыков и опыта нелёгкого "лесного" дела.
В 10 годков Семён стал заправским охотником и на ярмарках самостоятельно сбывал свои охотничьи трофеи: зайчатину, шкурки белок, соболя, мясо изюбра, сохатого, кабана. Тогда же впервые столкнулся с несправедливостью. Он привёз на ярмарку свою первую большую добычу — более 200 зайцев, которых поймал на петлю. Русский купец забрал сразу всех — по 2 копейки за каждого. А на другой день уже сам продавал зайцев, но брал по 5 копеек за каждую тушку.
К зрелости Семён стал одним из опытных охотников коммуны. В 19 лет женился. Вскоре в его семье один за другим появились на свет 5 сыновей и дочь, но однажды придя с промысла, он узнает страшную весть. Дочь, 4 сыновей и жену унесла в могилу скарлатина. Чудом остался в живых самый младший из сыновей — Володька.
Жизнь продолжалась… Семён оставил охотничье ремесло, построил дом и начал новую жизнь…
Как Номоконов стал снайпером?
Когда началась война, ровеснику века С. Д. Номоконову шёл 41-й год, но он в числе первых ушёл защищать Родину и сразу же попал на Калининский фронт. Первое время никогда не служивший в армии тунгус из рода шилкинских хамниганов доставлял командирам своей нерасторопностью, любовью покурить трубку, посидеть, помечтать немало хлопот и был у них, так сказать, на "подхвате" — хлеборезом на полевой кухне, помощником начальника вещевого склада, членом похоронной команды, сапёром. Во время бомбёжки, получив ранение, попал в госпиталь. После излечения был оставлен здесь же и мастерил костыли для раненых, но вскоре его перевели в санитары.
…Только благодаря случайности санитар 348-го стрелкового полка рядовой С. Д. Номоконов стал снайпером.
…Это было в один из осенних дней 1941 года. Подобрав очередного раненого, он увидел, как немец целится в их сторону. Номоконов мгновенно вскинул винтовку и выстрелил, притом метко. Вечером в части только и было разговоров о метком выстреле санитара. Его зачислили в снайперский взвод. Так начался путь снайпера — забайкальца.
Впервые о Номоконове рассказала газета Северо — Западного фронта "За Родину" в декабре 1941 года. В заметке сообщалось, что бывший забайкальский охотник Семён Номоконов имеет на своём счету 76 уничтоженных гитлеровцев, в том числе одного генерала. Весной 1942 года эта же газета написала, что на счету снайпера — 106 вражеских жизней. А 28 иарта 1943 года Совинформбюро сообщало, что Номоконов истребил уже 263 фашиста.
Итоговая надпись в книжке снайпера гласит: "По подтверждённым данным С. Д. Номоконов истребил за годы войны 360 гитлеровских солдат и офицеров. Начальник штаба 695-го стрелкового полка капитан Болдырев."
Свой особый, таёжный, счёт…
Многие удивляются и спрашивают, почему С. Д. Номоконов, истребивший столько врагов, не удостоен высокого звания Героя Советского Союза ?
Семён Данилович в годы войны служил в составе 5 фронтов, 2 дивизий, 6 полков, о чём есть записи в его военном билете. Постоянно менявшимся командирам и начальникам не было дела до какого-то снайпера — тунгуса. Номоконов получил в поединках 9 ранений, лежал в медсанбатах и госпиталях. Скромнейший и очень добрый по натуре, он после лечения ехал туда, куда приказывали. Его товарищи становились офицерами, получали звания, другие назначения, а он, как и прежде, продолжал свою "охоту"…
Его фронтовые друзья обратили внимание на одну странную привычку Номоконова. Каждый раз, возвращаясь с передовой, он садился у фронтовой печурки и накалял докрасна кусок проволоки, а затем на своей курительной трубке выжигал замысловатые знаки — точки и крестики. Вскоре они узнали от Семёна, что точка — это убитый вражеский солдат, а крестик — офицер.
Охота… Дуэль…
Это случилось зимой под Валдаем. Семён тогда затаился на "нейтралке". Уже давно он приметил подозрительную группу офицеров высоких чинов. И мог бы сразить не одного из них, но охотничье чутьё подсказывало ему, что тут может появиться цель поважнее. Стал выжидать. Не обманулся, как в воду глядел. Вскоре из блиндажа вышел поджарый немец в шинели с меховым воротником. Потому, как вокруг него все подобострастно засуетились, Номоконов понял, что это важная птица. Прицелился и выстрелил. Фашист повалился на снег. Позже плененные немцы показали, что это был генерал, инспектор из Берлина, специально приезжавший на фронт с целью рекогносцировки и тщательно знакомившийся с положением дел на всём протяжении советско — германского фронта. Он должен был составить подробный отчёт об увиденном и сделать доклад в ставке Гитлера в Восточной Пруссии. Эти же пленные показали, что о Номоконове у них в окопах хорошо известно и прозвали его "сибирским шаманом". За его голову назначена большая премия.
Выходил он на позицию с верёвочками, со шнурками, с рогатульками, с осколками зеркал. На ноги плёл из конского волоса хитрую обувку, которую называл "бродни". Они помогали Сёмену бесшумно передвигаться по лесу. Никто не мог превзойти его в маскировке, а тем более в хитростях при охоте на фашистов. Зеркальцами он дразнил их и выманивал на выстрел, а верёвочками подёргивал каски, надетые на палки.
Как — то довелось ему в течение нескольких дней выслеживать фашистского снайпера. Долго они с Номоконовым не могли одолеть друг друга. Опытный попался враг. В пустовавшем неподалеку окопчике закрепил Номоконов винтовку, к спусковому крючку которой протянул из своего окопа шнурок. На 2-е сутки в одном из уцелевших домов, из чердачного окна, заметил Семён подозрительно шевельнувшуюся доску, а затем еле — еле обозначившуюся узкую щель. Решил проверить свою догадку. Под утро снова пробрался в соседний окопчик, направил винтовку на подозрительную доску на чердаке и закрепил её, проверив шнурок, а сам вернулся в свой окопчик к винтовке. Ждать пришлось не долго. Шевельнулась доска, слегка отошла в сторону. Номоконов увидел узкую щель и осторожно потянул за шнурок. В ту же секунду услышал из окопчика выстрел. Но прицел своей винтовки уже направил на щель, откуда прогремел ответный выстрел. Да, враг был там, на чердаке, и Семён, недолго думая, плавно нажал на спусковой крючок. Больше фашистский снайпер не появлялся.
Об этом случае узнал командующий фронтом и прислал в подарок отважному снайперу курительную трубку из слоновой кости. Пригодилась трубка. Семён на ней продолжал свой счёт уничтоженным фашистам.
Но вскоре остался от трубки один лишь сколотый мундштук. Случилось это в сентябре 1944 года, когда фашисты обнаружили район, из которого работал снайпер, и обстреляли его из миномётов. Осколки мины ранили Семена в лицо, а один из них расколол трубку…
В стремлении "завалить" ставшего грозой немцев "сибирского шамана" противник использовал свои лучшие силы, но увы… Номоконов был "заколдован". Один раз против него выставили женщину — снайпера. После выстрела, поставившего точку в этом изнурительном поединке, он как обычно пробрался ползком к тому месту, где лежал поверженный враг, и с удивлением увидел, что перед ним, уткнувшись головой в траву, лежит молодая женщина в пятнистом маскировочном комбинезоне. На длинных светлых волосах запеклась кровь.
Потеряв надежду в очной дуэли "уложить" шамана — сибиряка, враги через громкоговоритель предлагали ему перейти на их сторону, обещали марки, райскую жизнь в рейхе, роскошные виллы, машины и даже красивых женщин, но после очередной удачной охоты "сибирского шамана" на его голову опять лилась злобная брань, бессильные угрозы наконец-то с ним рассчитаться.
Друзья — земляки.
Когда санитара Номоконова определили в снайперский взвод, он, собрав свои немудрёные солдатские пожитки, перенёс их в блиндаж, где жили снайперы, начал знакомиться с новыми боевыми друзьями и… встретил земляка бурята Тогона Санжиева, с которым познакомился ещё в далеком от фронта селе Агинское на курсах всеобуча.
Санжиев, от природы меткий стрелок, после призыва в ряды Красной Армии сразу не попал в снайперы, но за неделю фронтовой жизни уничтожил более 20 немецко — фашистских захватчиков.
В первую ночь встречи земляки не сомкнули глаз. Всё вспоминали и вспоминали свой родной край — Забайкалье… Тогон и Семён быстро сдружились, были неразлучны, вместе выходили на "охоту" на фашистского зверя. Иногда так увлекались соревнованием, что за одну "ходку" при благоприятных обстоятельствах "укладывали" вечным сном более десятка немцев.
…Как — то раз вызвал Номоконова командир полка:
— На участке 5-й роты засел немецкий снайпер. Трёх наших солдат убил. Надо сделать так, чтобы потерь больше не было.
Номоконов вышел на "охоту" с Тогоном, на боевом счету которого было 186 уничтоженных гитлеровцев. Недалеко от передовой нашли разрушенный блиндаж и всю ночь вычерпывали из него воду. Под утро, устроившись поудобнее, стали ждать появление немца. Вдруг Санжиев выстрелил. Номоконов удивился несдержанности товарища. — Ползут там, двое, — пояснил тот. Это были его последние слова. Немецкий снайпер заметил засаду и с первого выстрела поразил его в голову. Мастера своего дела были не только по эту сторону линии фронта.
Несколько дней охотился Номоконов за вражеским снайпером и всё — таки выследил, перехитрил его, отомстил за смерть своего товарища. В его "Памятной книжке снайпера" появилась краткая запись "Убит немецкий снайпер".
Но для Номоконова засада завершилась не совсем удачно. Рядом с ним разорвалась мина, и осколками разбило его любимую трубку. Вечером генерал вручил Семёну Даниловичу орден Красной Звезды и подарил собственную трубку…
Номоконов поклялся беспощадно мстить за гибель боевого друга — земляка Тогона Санжиева.
Побывавший на Северо — Западном фронте известный поэт Сергей Михалков, узнав о боевой дружбе земляков — забайкальцев, гибели Тогона Санжиева, долго беседовал с Семёном Даниловичем, а потом написал поэму "Друзья", увидевшую свет летом 1944 года. В то время на этом фронте, большая часть которого занята болотистой местностью, разворачивалось снайперское движение. Снайперы здесь очень ценились. Они не только уничтожали живую силу врага, но и производили на противника эффект дезорганизации, наводили страх, деморализовывали немецких солдат и офицеров.
Не ради славы…, но на белом коне.
Ради жизни на земле храбро сражались с врагом воины — забайкальцы. Никто из них не стучал себя в грудь, требуя ордена и медали. Получали то, что давало командование. А им, как говорится, было виднее, хотя, чего греха таить, была разнарядка, нормы награждаемых, по частям и по идеологическим соображениям…
Семён Данилович был доволен своими боевыми наградами: орденами Ленина, Красного Знамени, двумя Красной Звезды, медалями, среди которых "За боевые заслуги", но самой дорогой наградой стало для него присвоение в 1960 году приказом командующего войсками ЗабВО генерал — полковника Г. Крейзера звания "Почётный солдат Забайкальского военного округа", чем он очень гордился.
Немало было в его фронтовой жизни и биографии памятных эпизодов, а переполненный воинами зал окружного Дома офицеров, чеканные слова приказа командующего ЗабВО, крепкое рукопожатие и сердечный поцелуй он запомнил на всю жизнь. Это была самая высокая награда за то, что он метко разил врага под Старой Руссой, Киевом, Белой Церковью, в Белоруссии, в предгорьях Карпат, в Восточной Пруссии, при освобождении Венгрии.
Закончил С. Д. Номоконов свой боевой путь у отрогов Большого Хингана со справкой командира 221-й Мариупольской, Хинганской Краснознамённой ордена Суворова стрелковой дивизии генерал — майора В. Н. Кушнаренко: "В августе 1945 года, действуя на Забайкальском фронте, снайпер С. Д. Номоконов уничтожил 8 солдат и офицеров Квантунской армии. Приказом командующего фронтом, С. Д. Номоконову, как таёжному охотнику, выделены в подарок именная снайперская винтовка № 24638, бинокль и лошадь. Просьба разрешить герою войны беспрепятственный переезд через границу".
Семья.
После возвращения с войны домой С. Д. Номоконов не сидел без дела, почивая на лаврах фронтовых. Он вернулся к своей прежней профессии — плотничал в Дорстрое, летом работал бригадиром строительной бригады. Большой и дружной была его семья. Вторая жена красавица Марфа Васильевна родила ему 6 сыновей и 2 дочерей.
"Сын от первой жены — Володя в годы войны работал в колхозе, занимался охотой, помогал Марфе Васильевне растить и поднимать братишек и сестрёнок. В конце 1944 года его забрали в армию, и он попал на фронт. Как и отец, воевал снайпером. На его боевом счету 56 уничтоженных врагов. Был ранен, дошёл до Берлина. Награждён орденом Красной Звезды, медалями "За отвагу", "За боевое заслуги", — рассказывает друг детства Прокопия Номоконова, бывший детдомовец и сын полка 76-летний забайкальский краевед Николай Иванович Батурин.
По призыву партии Семён Данилович, хоть он и не был членом КПСС, пошёл на работу в сельское хозяйство и работал плотником в сельхозартели "Родина" Шилкинского района. Работал добросовестно, надёжно.
В середине 1960-х годов с семьёй переехал в село Зугалай Могойтуйского района Агинского Бурятского автономного округа и также работал в колхозной строительной бригаде.
В 1972 году в семье снайпера — фронтовика было 9 детей и 13 внуков. Все сыновья служили в армии. К примеру, Прокопий — на флоте, Михаил был разведчиком, Иван — танкистом, Василий — военным строителем…
Сейчас, конечно, ещё более разрослось семейное древо Номоконовых. Как бы был счастлив сейчас Семён Данилович, но, к сожалению, 15 июля 1973 года почётного солдата ЗабВО, знаменитого фронтового снайпера — забайкальца не стало.
Память.
О боевом пути, подвигах С. Д. Номоконова фронтовой корреспондент Евгений Воробьёв в апреле 1945 года написал статью "Трубка снайпера". Уже после войны забайкальский писатель Сергей Михайлович Зарубин написал книгу с аналогичным названием. Снайперская винтовка № 24638, вместе с книгой, ныне экспонируется в музее истории войск ордена Ленина Сибирского военного округа, где есть уголок, посвящённый С. Д. Номоконову. В степной Аге не забывают прославленных снайперов — земляков С. Д. Номоконова и Т. Санжиева, память их свято чтут, подвиги помнят. В Феврале 1990 года Агинский районный комитет ДОСААФ впервые провёл районные соревнования по пулевой стрельбе из винтовки ТОЗ-8, посвящённые памяти снайпера Тогона Санжиева. А ко Дню Победы были проведены окружные соревнования по пулевой стрельбе на призы снайпера Семёна Номоконова.
Тимур Ламбаев.
