Перевод АИ. Вечный огонь угасает: Рим проиграл осаду Вей. Часть 20. Заключительная
Приветствую всех. Это завершающая часть альтернативы нашего западного коллеги SlyDessertFox под названием «Вечный огонь угасает: Рим проиграл осаду Вей». Вернее сказать, редактировать браузерный перевод. Все пояснения и возможные замечания автора переданы от первого лица.
Содержание:
Часть III: Империя наносит ответный удар
После победы при Акрагасе Александр с войском отправился к Эриксу, карфагенской крепости на северо-западной оконечности острова. К тому времени он узнал, что ожесточённые сражения не имели большого значения, а ключом к контролю над ней был контроль над карфагенскими крепостями, разбросанными по западной половине острова. Это означало захват, либо силой, либо дипломатией, Сегесты, Селиноса, Эрикса, Дрепаны и, казалось бы, неприступной операционной базы карфагенян на Сицилии, Мотьи [1]. Вместо того, чтобы проводить серию дорогостоящих осад, во время которых карфагеняне выигрывали бы время для того, чтобы собрать больше наёмных войск и отправить их против него, Александр решил, что, захватив главную крепость на северо-западе Сицилии — Эрикс, Сегеста и Дрепана могут перейти на его сторону. В противном случае, ситуация, когда карфагеняне контролируют заражены области Сицилии и происходят вялотекущие войны сохранилась бы. Но у Александра была одна проблема: ему не хватало флота для захвата города.
После быстрого пути, который привел к быстрой капитуляции Энтеллы, чей гарнизон был так же удивлен, как и все остальные, увидев его армию у своих ворот, Александр также стремительно осадил Эрикс, как и планировалось. Отряд под командованием Птолемея, такого же изгнанника из знатной македонской семьи и друга детства Александра, чтобы осадить Сегесту или, по крайней мере, помешать городу перекрыть его пути снабжения в течение зимы. Осада заняла у Александра около пяти месяцев, поскольку он провёл зиму, наблюдая, как флот Ганнона безнаказанно снабжает город, в то время как он исследовал каждый дюйм крепости на вершине горы в поисках слабых мест. Защитники всегда были начеку, поскольку попытки послать небольшие эскадроны отборных подразделений, чтобы штурмовать крепость и открыть ворота, неоднократно обнаруживались и захватывались или убивались, захваченные разглашали свои стратегии. Тем временем его стратеги были заняты в восточной части острова, наблюдая за сбором другого флота, который мог бы сразиться с Ганноном за контроль над морями.
Когда зима сменилась весной, а Александр получил в своё распоряжение флот, его стратегия изменилась. Потерпев поражение при взятии Эрикса на некоторое время, он теперь считал своей главной целью Мотию и сосредоточил там всех своих людей и ресурсы. Теперь у него сложилось впечатление, что, если Мотия падёт, будучи одновременно символом власти карфагенян на острове и их базой операций, остальная часть Сицилии попадёт в его руки вместе с ней. Подкрепленный местными сикелами и сиканами, Александр был уверен, что теперь у него достаточно сил, чтобы сделать это.
В своей великой книге по географии географ и историк Карталон описал Мотию в свое время, когда он посетил город, давая нам представление о грандиозности задачи, стоящей перед каждым, кто хотел успешно осадить его:
«… стены города, разделённые неглубокой лагуной, имеют толщину не менее [двух метров] и высоту не менее [девяти метров], хотя из-за нехватки места здания часто были достаточно высокими, чтобы можно было видеть далеко за стенами …»
Мотия
Хотя во времена Карталона, как и во времена Александра, узкий мол соединял город с материком, горожане готовились к осаде, сначала перекрыв мол, таким образом, создав единственный доступ к городу по морю.
В то время как Александр начал осаду, Ганнон, в свою очередь, предпринял собственные смелые действия. Имея в своём распоряжении сто двадцать кораблей с хорошо обученными экипажами, он смог разработать блестящую стратегию. В том же духе, что и в битве при Саламине, где эллинам удалось нейтрализовать численное преимущество персов, загнав их в ограниченное пространство, Ганнон понял, что может использовать минимум кораблей, чтобы сдержать эллинский флот, в то время как он высвободил остальную часть своего флота для более смелого манёвра. Оставив шестьдесят кораблей защищать Мотию, Ганнон снарядил шестьдесят трирем и несколько десятков транспортов с отборной командой, погрузив на свои корабли столько наёмников, оставшихся после предыдущих поражений, сколько смог, и отплыл в Сиракузы. Услышав о беспорядках в Северной Африке, где Гисгон, предвидя попытки своих врагов дома похоронить его, подкупил своих наёмников, чтобы те пошли на город и захватили власть для себя, Ганнон предположил, что никакой помощи не будет, и поэтому не собирался ждать. Вместо этого он пошел в смелое наступление.
Прибыв в Селин к ночи, Ганнон со всей скоростью отплыл в Сиракузы. Подготовившись заранее, Ганнон применил новшество в осадную войну — Самбуку. В собственной книге Ганнона о морской тактике он дает нам превосходное описание своего изобретения [2]:
«Она сделана из лестницы шириной в четыре фута и такой высоты, чтобы доставать до верха стены с того места, где её подножие должно опираться; каждая сторона лестницы защищена перилами, а сверху надстроено покрытие или навес. Затем его помещают так, чтобы его нога опиралась на борта соединенных вместе судов, которые соприкасаются друг с другом, а другой конец значительно выступает за нос. На верхушках мачт с помощью канатов закреплены шкивы, и когда двигатели собираются пустить в ход, люди, стоящие на корме судна, натягивают канаты, привязанные к верхней части трапа, в то время как другие, стоящие на носу, помогают поднимать машину и поддерживают ее с помощью длинных шестов. Затем, приблизив корабли к берегу с помощью внешних весел обоих судов, машина опускается на стенку. Наверху лестницы установлена деревянная ступень, укрепленная с трех сторон плетеными щитами, на которой стоят четверо мужчин, которые будут сражаться и бороться с теми, кто попытается помешать самбуке стоять на зубчатых стенах. Но когда они закрепили его и, таким образом, поднялись выше уровня верха стены, четверо мужчин отстегивают плетеные щиты с обеих сторон сцены и выходят на зубчатые стены или башни, в зависимости от обстоятельств; за ними следуют их товарищи, поднимающиеся по самбуке, поскольку подножие трапа надежно закреплено веревками и стоит на обоих кораблях».
Самбука
Самбука позволила Ганнону организовать прямое нападение на Сиракузы со стороны побережья. Казалось бы, без предупреждения, ранним утром двенадцатого марта жители Сиракуз проснулись от криков своих товарищей о карфагенских кораблях с лестницами, быстро приближающихся к стенам. К тому времени, как жители Сиракуз организовались, Ганнон и его люди уже начали взбираться на стены, подожгли дюжину сиракузских кораблей, стоявших в гавани. Внезапность удалась на славу, так как люди Ганнона быстро овладели стенами и начали продвигаться в город. Они столкнулись с ожесточённым сопротивлением, но с Александром в Мотии, гражданские защитники были в меньшинстве. Не имея достаточного количества людей, чтобы занять город, Ганнон вместо этого разграбил его, сжег большую часть города, прежде чем отступить к ночи, одержав полную победу.
Источник:
Комментарий переводившего
К сожалению на этом моменте альтернатива заканчивается. Автор закончил эту историю на самом интересном месте. Данная альтернатива показалась мне не очень реалистичной: даже если какая-то группа кельтских наёмников доберётся до Тарента, то вряд-ли они смогут принципиально изменить ситуацию. К тому же, кельтов могли нанять не только тарентийцы, но и другие города Великой Греции. Во вторых, не очень понятно, как развилка повлияла на выживание Ясона Ферского. Да и сам Ясон тут показан как Филипп и Александр в одном лице.
Особо интересна возможная дальнейшая судьба Александра. Если в комментариях есть те, кто хорошо разбираются в этом периоде, то напишите ваше мнение по поводу дальнейшего развития событий.
В целом, несмотря на сомнительный реализм, альтернатива показалась мне довольно интересной.
