Опыты Каннингхема: британская палубная авиация в боях у Калабрии и Матапана. Часть 2

3. Бой у Матапана

В начале марта 1941 г. британский Средиземноморский флот начал операцию «Ластр» – перевозку экспедиционного корпуса из Египта в Грецию. Немецкая разведка зафиксировала резкое увеличение войсковых перевозок (до марта 1941 г. в Грецию были переброшены только несколько эскадрилий британских ВВС и вспомогательные части). В это время Германия как раз заканчивала приготовления к операции «Марита», вторжению в Грецию и Югославию при поддержке Италии и Болгарии, в связи с этим высшее военное руководство Германии обратилось к своим итальянским коллегам с предложением использовать флот для нападения на конвои противника.

Незадолго до этого вопрос о действиях против судоходства в Эгейском море обсуждался на встрече командующего немецким флотом адмирала Рёдера с начальником итальянского морского генерального штаба адмиралом Риккарди. Последний считал – как выяснилось, вполне справделиво – что британская авиация сумеет заблаговременно обнаружить передвижения итальянского флота, и конвои противника успеют укрыться от нападения. Рёдер согласился с этими доводами, однако вмешательство высшего командования, как Германии, так и Италии, заставило руководство итальянского флота согласится на проведение операции. Немаловажную роль в этом сыграло ошибочное заявление пилотов пары немецких торпедоносцев Не 111: 16 марта они доложили, что успешно атаковали два линейных корабля в восточной части Средиземного моря. 19 марта офицер связи немецкого флота сообщил итальянцам, что, по данным немецкой разведки, у противника остался только один боеспособный линкор – «Вэлиент».

Возможно, именно из-за этого сообщения первоначальный план был неожиданно смелым. В соответствии с ним для операции «Гаудо», под общим руководством адмирала Якино, выделялись три группы кораблей, включавшие 1 линкор, 6 тяжёлых и 2 лёгких крейсера, 13 эсминцев (табл. 4). Группа Каттанео (5 крейсеров, 6 эсминцев) должна была в 04.00 28 марта войти в Эгейское море проливом Андикитира, и пройти около 150 миль вдоль северного побережья Крита до восточной оконечности острова. Остальные силы тем временем занимали позиции у о. Гавдос вблизи юго-западного побережья Крита. После 10.00-11.00 итальянские отряды должны были начать движение в западном направлении. Целью операции являлась атака транспортных судов в Эгейском море, а так же к югу и западу от Крита. С отрядами боевых кораблей следовало всерьёз связываться только в

«благоприятных условиях».

Руководство итальянского флота согласилось уступить нажиму сверху при условии поддержки со стороны немецкой и итальянской авиации. Части немецкого X авиакорпуса на Сицилии располагали крупными силами, однако значительное удаление района операции от авиабаз не позволяло использовать немецкие самолёты с необходимой интенсивностью. Фактически, сицилийской группировке отводилась вспомогательная роль. Немцы должны были вести разведку Александрии, Центрального и Восточного Средиземноморья; в ночь с 26 на 27 марта нанести удар по мальтийским аэродромам; обеспечить истребительное прикрытие итальянского флота по пути «туда» (до 17.00-18.00 27 марта) и «обратно» (начиная с 17.00 28 марта, после того, как итальянский флот должен был оказаться к западу от 21° восточной долготы). Наконец, 28 марта на аэродромах Сицилии должны были находиться в готовности к вылету 20 бомбардировщиков – этим возможное участие ударных самолётов и исчерпывалось. По-видимому, такое решение объяснялось большим временем реакции (самолёты могли оказаться в районе операции только через 5-6 часов после обнаружения целей) и риском «дружественных атак». Некоторые части X авиакорпуса имели опыт использования итальянских баз на Додеканезских островах, однако возможность переброски дополнительных сил на Родос использована не была.

Соответственно, главная роль отводилась итальянскому авиационному командованию Эгейского моря. Именно оно днём 28 марта должно было обеспечить истребительное прикрытие. Для этой цели могли быть использованы самолёты трёх истребительных эскадрилий. Две, 162-я и 163-я, укомплектованные бипланами Сг.32 и Сг.42 (всего 18 самолётов) базировались на аэродроме Марицца в северной части Родоса, на расстоянии 400 км от о. Гавдос, что близко к радиусу действия Сг.32 и Сг.42. Соответственно, итальянские ВВС могли обеспечить надёжное прикрытие только для группы Каттанео у северо-восточных берегов Крита, и только на протяжении двух часов (с 07.00 до 09.00). Летающие лодки Z.501 и гидросамолёты Z.506 из состава 84-й группы (Лерое) должны были вести разведку в Восточном Средиземноморье. На аэродроме Калато (о. Родос, приблизительно 400 км от о. Гавдос) базировались бомбардировщики S.79 и S.81 (в составе 56-й, 92-й и 34-й групп), которые 28 марта должны были нанести удар по аэродромам Крита. Также, для атак «по вызову», эти эскадрильи должны были подготовить ударные группы.

Наиболее эффективным противокорабельным средством Эгейского командования была отдельная 281-я эскадрилья торпедоносцев (4 S.79). Командир эскадрильи, капитан Карло Эмилио Бускалья, стоял у истоков торпедносного дела Италии – в составе знаменитой 278-й отдельной эскадрильи он участвовал в успешных атаках крейсеров «Кент» (17 сентября 1940 г.) и «Глазго» (3 декабря 1940 г.). Кроме того, четыре экипажа 34-й бомбардировочной группы с января 1941 г. так же практиковались в применении торпед, однако успеха они не добились. Основной формой применения торпедоносцев должна была стать вооружённая разведка к востоку от 22° восточной долготы. Всего на Родосе 28 марта 1941 г. было 20 боеспособных бомбардировщиков и торпедоносцев: 8 S.81 и 12 S.79.

Британцы, во многом благодаря знаменитой «Ультре», узнали о приготовлениях к операции «Гавдо» задолго до её начала. Впрочем, информация была довольно расплывчатой. Фактически, Каннигхем знал только о том, что «что-то готовится», и рассматривал сразу четыре варианта действий итальянского флота:

• атаку конвоев в Эгейском море;
• проводку конвоя на Додеканезские острова;
• высадку десанта в Киренаике или Греции;
• высадку десанта на Мальте.

В любом случае, для противодействия итальянцам Каннигхем решил выделить практически все наличные силы -3 линкора, 1 авианосец, 4 крейсера и 13 эсминцев (табл. 5). Не имея чёткого представления о намерениях противника, командующий Средиземноморским флотом предполагал, после выхода итальянцев в море, развернуть свои корабли к югу от Крита и далее действовать по обстановке. Утром второго дня операции Придхем-Уиппел должен был привести крейсера и эсминцы из Эгейского моря в точку к юго-западу от о. Гавдос. Соединение «А» (линкоры, авианосец и 9 эсминцев) должно было выйти из Александрии накануне вечером и спешить навстречу Прид-хем-Уиппелу. При этом, по первоначальному плану, 5 эсминцев из Александрии (соединение «С») должны были двигаться отдельно от основных сил для того, чтобы успеть присоединиться к Придхем-Уиппелу в точке рандеву. Кроме того, 3 эсминца (соединение «D») должны были собраться в Пирее в готовности к выходу в море, а 2 подводные лодки занять позиции в Эгейском море – на подходах к Пирею и бухте Суда (о. Крит).

По сравнению с боем у Калабрии организация Средиземноморского флота была изменена. Если тогда промежуточным звеном между Каннигхемом и командиром «Игла» был контр-адмирал Придхем-Уиппел, державший флаг на линкоре «Роял Соверен», то теперь в составе флота был командующий авианосными силами контр-адмирал Бойд, ранее командовавший авианосцем «Илластриес».

Имевшийся у Каннигхема авианосец «Формидэбл» присоединился к Средиземноморскому флоту 10 марта 1941 г. Корабль вступил в строй поздней осенью 1940 г., в декабре того же года участвовал в поисках немецкого карманного линкора «Шеер», а в январе-марте совершил переход вокруг Африки для того, чтобы заменить повреждённый немецкой авиацией «Илластриес» в составе Средиземноморского флота. «Формидэбл» принадлежал к оригинальному типу «бронированных авианосцев» британского флота: в отличие от американских и японских современников, равно как и в отличие от «Арк Рояла», корабли типа «Илластриес» имели полностью бронированный ангар (102-мм стенки, 76-мм полётная палуба). Вертикальная защита была рассчитана на противостояние 152-мм снарядам, выпущенным с расстояния более 7000 ярдов; палуба теоретически должна была выдерживать попадания 250-фн бомб, сброшенных с высоты 11 500 футов, 500-фн бомб, сброшенных с высоты 7000 футов и 1000-фн бомб, сброшенных с высоты 4 500 футов. Бронированная полётная палуба и сильное зенитное вооружение (8×2 114-мм универсальных орудий, 6×8 40-мм автоматов, 4 директора управления зенитным огнём, РЛС обнаружения воздушных целей) были следствием упомянутых выше предвоенных взглядов. Как уже отмечалось, в противостоянии с имеющими качественное и количественное превосходство базовыми самолётами британцы не ждали многого от палубных истребителей. Поэтому ПВО авианосца предполагалось обеспечивать, в первую очередь, мощным артиллерийским огнём, а бронирование полётной палубы должно было обеспечить выживание под ударами базовых бомбардировщиков. За это пришлось заплатить авиационным вооружением: штатная численность авиагруппы (36 торпедоносцев-разведчиков-корректировщиков) была вдвое меньше, чем у «Арк Рояла», и в 1,5-2,5 раза меньше численности авиагрупп современных японских и американских авианосцев.

Тем не менее, по своим возможностям «Формидэбл», разумеется, намного превосходил «Игл». 620 футов полезной длины полётной палубы позволяли размещать в готовности к старту от 12 до 20 торпедоносцев (в зависимости от силы ветра). Высокая скорость (около 30 узлов) позволяла легко оперировать в компании с линкорами.

В состав штатной авигруппы входили 803-я, 826-я и 829-я эскадрильи флотской авиации. Последние две, сформированные в мае и июне 1940 г., первыми получили самолёты «альбакор» – несколько улучшенный, по сравнению с «суордфишем», торпедоносец-корректировщик-ра-ведчик. Первый боевой опыт пилоты этих эскадрилий получили над Ла-Маншем, в составе Берегового командования ВВС. По пути в Средиземное море самолёты «Формидэбла» нанесли несколько ударов по итальянским базам в Эфиопии. На 28 марта в составе 826-й и 829-й эскадрилий числились 10 «альбакоров» и 4 «суордфиша».

Третья эскадрилья была укомплектована двухместными истребителями «Фулмар». Пилоты имели богатый, но для истребительной эскадрильи крайне специфический боевой опыт. К началу войны основным самолётом подразделения был истребитель-бомбардировщик «Скьюа», а наиболее яркими эпизодами стали ударные действия во время Норвежской кампании: успешная атака крейсера «Кёнигсберг» и обернувшаяся тяжёлыми потерями бомбардировка линкора «Шарнхорст». В октябре 1940 г. эскадрилья восполнила потери, пересела на «Фулмары» и перебазировалась на «Формидэбл». В самом начале нового пути, во время патрульных вылетов при переходе из Великбритании во Фритаун, были потеряны два самолёта. К марту 1941 г. эскадрилья располагала 10 истребителями, экипажи которых познакомились со своими основными противниками во время первой операции «Формидэбла» на Средиземном море – проводки конвоя MW.6 из Александрии на Мальту. Кроме того, «Формидэбл» использовал самолёты 806-й эскадрильи, ранее базировавшейся на «Илластриес». В бою у Матапана на «Формидэбле» базировалось одно звено (3 «Фулмара») из состава этого подразделения.

Таким образом, в операции по перехвату итальянского флота Каннигхем мог рассчитывать на 27 авианосных самолётов – 14 торпедоносцев и 13 истребителей. Однако этим британские воздушные силы далеко не исчерпывались. В распоряжении флота так же было 5 катапультных самолётов 700-й эскадрильи флотской авиации (2 «суордфиша» на «Уорспайте», 2 «суордфиша» на «Вэлиенте», 1 «валрус» на «Глостере»), В восточной оконечности Крита, на аэродроме Малеме, ближайшем к полю будущего боя, 80 км от Гавдоса, находились 5 «суордфишей» 815-й эскадрильи, так же ранее базировавшейся на «Илластриес». Её пилоты имели богатый опыт действий против итальянцев, самым ярким эпизодом была, конечно, атака Таранто. На том же аэродроме находилась 805-я эскадрилья, сформированная специально для действий с Крита и утром 28 марта насчитывавшая как минимум 6 боеготовых самолётов (2 «фулмара», 2 «буффало» и 2 «гладиатора»). Наконец, флот рассчитывал на поддержку ВВС с греческих аэродромов: 30 «бленхеймов» из состава 84-й, 113-й (24 самолёта на аэродроме Миниди вблизи Афин, примерно 360 км от о. Гавдос) и 211-й (6 самолётов на аэродроме Парамифия вблизи границы Греции и Албании, примерно 600 км от о. Гавдос) эскадрилий. Разведку в интересах флота, как обычно, с Мальты и из Александрии должны были вести «сандерленды» 201-й группы.

3.1 Действия 25-27 марта 1941 г.

Непосредственно связанные с боем у Матапана и имевшие серьёзное влияние на его ход и исход операции начались за сутки до выхода в море итальянского флота. Вечером 25 марта итальянский самолёт-разведчик S.79 обнаружил в бухте Суда отряд британских кораблей. Для их атаки было решено использовать диверсионные силы 10-й флотилии MAC, находившиеся на о. Лерос. Эсминцы «Криспи» и «Селла» доставили в район бухты Суда 6 взрывающихся катеров. Вскоре после 05.00 26 марта эти силы атаковали и тяжело повредили крейсер «Йорк», единственный в составе Средиземноморского флота крейсер, вооружённый 203-мм орудиями. Без «Йорка» отряд Придхем-Уиппела был безусловно слабее групп Каттанео и Сансо-нетти, что в дальнейшем серьёзно повлияло на действия соединения «В».

Вечером так удачно начавшегося дня, в 21.00, из Неаполя вышел «Витторио Венето» в сопровождении 10-го дивизиона эсминцев. Спустя два часа 1-я дивизия, в сопровождении 9-го дивизиона эсминцев, покинула Таранто. Из Бриндизи отправились 8-я дивизия и 12-й дивизион эсминцев. Около 06.00 следующего дня «Витторио Венето» прошёл Мессинский пролив, где 13-й дивизион эсминцев сменил 10-й в охранении флагмана, и к Якино присоединилась группа Сансонетти, вышедшая из Мессины. В это время над кораблями должны были появиться истребители X авикорпуса, однако долгожданной поддержки немецкой авиации не было. Зато в 12.20 итальянцев обнаружила летающая лодка 201-й группы, заметившая двигавшуюся в 7 милях впереди «Витторио Венето» группу Сансонетти. Сообщение разведчика – крейсера и эсминцы противника в точке 36°54' N, 17° 10' Е [1], курс 120°, скорость 15 узлов – было перехвачено итальянцами. Сообщение было не совсем точным – Сансонетти двигался курсом 134° со скоростью 20 узлов. Однако Якино понял, что считавшийся необходимым условием успеха элемент внезапности утрачен. Якино, В отчаянной попытке обмануть противника, в 14.00 изменил курс на 150° и в течении 2 часов двигался в юго-восточном направлении. Итальянский командующий надеялся создать впечатление, что его корабли движутся не в Восточное Средиземноморье, а к Киренаике. По мнению даже самого Якино – попытка заведомо бесполезная, и оказавшаяся бесполезной вдвойне, поскольку итальянцы видели неприятельский самолёт-разведчик – а вот самолёт-разведчик противника потерял. В официальном британском описании операции отмечены «особые условия видимости», сложившиеся в тот день в Ионическом море – при определённом состоянии атмосферы может возникать ситуация, когда корабли видят самолёт, а самолёт не видит корабли. По той же, вероятно, причине, вылетевшие с Сицилии Ме-110 не нашли корабли Якино и, таким образом, X авиакорпус не смог обеспечить итальянскому флоту обещанное прикрытие.

Между тем, в 06.30 27 марта Каннигхем приказал Придхем-Уиппелу отозвать в порты все суда, находившиеся в Эгейском море, и идти в назначенную точку рандеву – радиоперехваты позволили точно определить, что «день X» итальянской операции назначен на 28 марта, соответственно, Средиземноморский флот получил возможность начать развёртывание заблаговременно. В 13.00 Придхем-Уиппел, с 4 крейсерами и пока только 2 эсминцами, вышел из Пирея (ещё 2 эсминца вышли из бухты Суда и присоединились к нему ранним утром 28 марта). Одновременно Каннигхем отменил выход в море конвоя GA.8 из Пирея, и приказал шедшему из Александрии конвою AG.9 до заката двигаться на север, а потом лечь на обратный курс. Этот конвой должен был сыграть роль приманки для итальянцев.

К операции подключились и британские ВВС: 11 «бленхеймов» 113-й эскадрильи, с тем, чтобы помешать противнику вмешаться в операции Средиземноморского флота, сбросили на аэродром Калато около 11000 фунтов бомб. В результате бомбардировки загорелись цистерны с топливом и окружавшие аэродром здания. Кроме того, был уничтожен, как минимум, один самолёт. Вероятно, эта атака повлияла на планы итальянских ВВС – в частности, на отмену удара по аэродрому Малеме, который был намечен на следующее утро, но так и не состоялся.

Тем временем основные силы флота оставались в Александрии. Для того, чтобы авиаразведка противника не обнаружила выход в море линейных кораблей, Каннигхем ждал заката. На основе поступавшей информации он решил изменить план операции: 5 эсминцев соединения «С» должны были теперь остаться с главными силами, а точка рандеву для Придхем-Уиппела была смещена к юго-востоку от о. Гавдос (34°10' N, 24° 10' Е). Кроме того, была отменена запланированная посылка самолётов 815-й эскадрильи в Киренаику.

В связи с тем, что палубные самолеты базировались на береговом аэродроме и перелетали на авианосец только после его выхода в море, около 16.00, хотя это и могло «спугнуть» итальянцев, «Формидэбл» покинул Александрию, британцы не решились рисковать с ночной посадкой. Впрочем, всё прошло удачно: около 19.15 оставшийся незамеченным авианосец «Формидэбл» вернулся ко входу в гавань. В 22.30 и 23.11 Якино получил сообщения от X авиакорпуса и командования итальянского флота соответственно, в которых говорилось о том, что утром авиаразведчики сфотографировали стоящие в базе основные силы противника. Любопытным здесь представляется тот факт, что итальянцы имели верную разведывательную информацию – однако неверно её интерпретировали.

Авиаразведка в Эгейском море так же была в целом успешна – удалось обнаружить выход в море соединения «В» и, одновременно, зафиксировать отсутствие конвоев. Это, в сочетании с тем, что силы Якино были обнаружены противником, побудило итальянское командование изменить план операции. Совсем отказываться от похода Супермарина не решилась, однако рейд в Эгейское море был отменён. Теперь силы Каттанео, должны были двигаться так, чтобы в 10.00 28 марта 1-я дивизия оказалась в 50 милях по пеленгу 120° от «Витторио Венето», 8-я дивизия должна была присоединиться к Каттанео часом позже. Отмена рейда в Эгейское море в значительной степени осложнила взаимодействие с авиацией, поскольку, как уже было отмечено выше, итальянские истребители с Додека-незских остров едва дотягивали до района к юго-западу от Крита, где должны были теперь сконцентрироваться все силы итальянского флота.

3.2 Операции утром 28 марта

Соединение «А» Средиземноморского флота покинуло Александрию после 19.00 и 20-узловым ходом направилось на северо-запад. К 04.00 силы Каннигхема находились в точке 32°22' N, 27° 12' Е – примерно в 200 милях к юго-за-паду от точки рандеву, назначенной соединению «В». С 12.20 27 марта у Каннигхема не было новой информации ни о положении, ни о составе сил противника. Утром 28 марта британский флот предпринял активные усилия для того, чтобы найти итальянцев.

В 04.45 с аэродрома Малеме для вооружённой разведки к западу от Крита взлетели 4 «суордфиша» с торпедами [2]. Из-за проблем с двигателем один из самолётов, предварительно сбросив торпеду, вынужден был вернуться на базу. На замену ему был выслан «фулмар» 805-й эскадрильи. Остальные торпедоносцы продолжали поиск и вернулись на базу к 08.45, не обнаружив противника.

В 05.55 в воздух поднялись 8 палубных самолётов «Формидэбла»: 1 «суордфиш» противолодочного патруля, пара «Фулмаров» боевого воздушного патруля и 5 разведчиков (4 «альбакора», 1 «суордфиш» 826-й эскадрильи). Последние получили задание осмотреть пространство между Ки-ренаикой и Критом до 23° восточной долготы, на расстояние более 200 миль от соединения «А».

В это же время были запущены и самолёты-разведчики с итальянских кораблей, находившихся у Гавдоса. Взлетевший с «Больцано» Ro.43 должен был искать цели к севе-ро-западу, между о. Гавдос и о. Антикитера. Разведчик «Витторио Венето» полетел на юго-восток, с заданием осмотреть полосу длиной 100 и шириной 20 миль на линии Гавдос-Александрия. В 06.35 этот разведчик обнаружил соединение «В». В 06.41 его сообщение получил Якино: 4 крейсера, 4 эсминца, курс 135°, скорость 18 узлов, по пеленгу 120° на расстоянии около 50 миль от «Витторио Венето» (в действительности – около 30 миль). Якино, собиравшийся в 07.00 начать отход в северо-западном направлении, решил попытаться перехватить Придхем-Уиппела. На британских кораблях самолёт противника заметили в 06.29, причём опознали в нём катапультный разведчик. Придхем-Уиппел пришёл к выводу о том, что поблизости находятся итальянские корабли. В надежде, что самолёт противника потеряет контакт, в 06.45 Придхем-Уиппел приказал лечь на курс 200°.

Спустя полчаса к месту действия прибыли разведчики «Формидэбла». В 07.20 первое сообщение отправил самый северный в завесе, «альбакор» 5В, в 07.39 контакт с противником установил находившийся южнее 5F (табл. 6). Скорее всего, они обнаружили группы Каттанео и Сансонетти. Однако, поскольку и та, и другая находились в непосредственной близости от соединения «В» и друг от друга (около 20 миль по сообщениям самолётов), двигались близким курсом и имели схожий состав, адресаты – и Каннигхем, и Бойд, и Придхем-Уиппел – не были уверены в том, что разведчики видят итальянцев, а не британский авангард.

Первое, и ошибочное, сообщение о линкорах передал в 08.05 самолёт 5F. Однако, он не смог уточнить свои данные, поскольку был вынужден уклоняться от атаки вражеского самолёта. Британцы сочли его немецким Ju-88, однако на деле это был S.79 68-й эскадрильи 34-й группы -пара этих самолётов с 07.15 до 08.15 держалась над итальянскими кораблями. Попытка использовать для прикрытия флота истребители провалилась: 28 марта в воздух последовательно поднялись пять патрулей (по три Сг.42 в каждом), однако зона плохой погоды между Критом и Родосом помешала четырём звеньям выйти в назначенный район, а единственная преуспевшая в этом тройка смогла продержаться над кораблями только 10 минут. Большего и не следовало ожидать.

Между тем, из-за ухудшившейся видимости, 5В около 08.00, потерял итальянцев. До первого сообщения от соединения «В» Каннигхем так и не получил достоверной информации об итальянцах. Фактически утренний поиск противника силами палубной авиации провалился.

Как отметил в своём рапорте от 21 августа 1941 г. контр-адмирал Бойд, с 07.30 до 12.30 состав сил и положение противника были отнюдь не ясны. Командующий авианосцами Средиземноморского флота отметил следующие причины неудачи:

• «• проблемы, которые разведывательные самолёты испытывали из-за плохой видимости и вражеских самолётов;
• • ошибка, совершённая экипажем самолёта 5F, доложившего в 08.05 о 3 линкорах. Это, вероятно, были корабли вице-адмирала, командующего лёгкими силами. Поскольку 5F не смог чётко идентифицировать корабли, лучше было бы сообщить о них как о неизвестных.
• • разница в координатах одних и тех же сил противника, о которых сообщали наши надводные корабли и самолёты. Тем не менее, эта ошибка была не так велика, как следовало ожидать в сложившихся условиях.
• • обычные сложности с опознаванием итальянских кораблей разных классов.
• • тот факт, что наши самолёты, за исключением случая, отмеченного в п. 2, не обнаружили наши крейсера.
• • использованием нашими самолётами частоты, выделенной для разведывательных донесений, в то время как сообщения надводных кораблей передавались на «адмиральской» частоте. Из-за этого наши самолёты не знали, что наши надводные корабли установили контакт.

(Примечание: теперь разведывательные самолёты работают на адмиральской частоте)».

Наверное, работа корабельных самолётов-разведчиков утром 28 марта оказалась единственным номером программы, в котором итальянцы превзошли британцев. В то время как Придхем-Уиппел только догадывался о том, что поблизости есть корабли противника (несмотря на то, что два британских разведчика вели наблюдение за двумя итальянскими соединениями), самолёт «Витторио Венето» надёжно держал контакт и снабжал итальянцев постоянно обновляющейся информацией о положении, курсе, скорости и строе противника. В итоге в 07.58 корабли Сансонетти обнаружили соединение «В». После этого разведчик «Витторио Венето» взял курс на Родос – в противном случае ему не хватило бы топлива для возвращения на береговой аэродром. Сложную и качественную работу экипажа, попавшего под обстрел зенитной артиллерии, преодолевшего зону плохой погоды в проливе Касо и севшего на воду у Родоса с практически пустыми баками после 5 часов полёта отметили даже составители британского официального описания боя.

Успехи разведчиков итальянских ВВС были много скромнее. Зона плохой погоды в проливе Касо помещала выполнить запланированную утреннюю разведку юго-восточного «угла» Средиземного моря. С Родоса вылетели только три самолёта – S.79, S.81 и Z.506 – которые осмотрели море к северу и юго-западу от Крита. Первые два самолёта донесли о том, что целей не обнаружили, Z.506 в 9.20 заметил вышедшие в море и находившиеся у северо-западной оконечности Крита эсминцы соединения «D». Таким образом, утром Якино ещё не знал о том, что вражеские линкоры и авианосцы вышли в море.

Между тем, в 08.00 в воздухе взлетел ещё один итальянский корабельный самолёт – Ro.43 с флагмана 8-й дивизии «Абруцци». Он должен был корректировать стрельбу 3-й дивизии, однако из-за плохой видимости толком выполнить эту работу экипаж самолёта не смог.

В 08.00 британский авангард лёг на юго-западный курс – Придхем-Уиппел решил отходить на соединение со своими главными силами. Спустя две минуты он отправил Каннигхему сообщение о контакте с противником. В это время главные силы, находившиеся примерно в 120 милях от соединения «В», ненадолго повернули к северо-востоку: «Формидебл» сменил самолёты противолодочного и истребительного патрулей.

В 8.12 Придхем-Уиппел послал сообщение о том, что его преследуют 3 крейсера, и в это же время начался артиллерийский бой: корабли 3-й дивизии открыли огонь из 8-дюймовых орудий. Дистанция была слишком велика для 6-дюймовых орудий британских крейсеров. Только в 8.29 она сократилась до 23 500 ярдов и «Глостер» дал три залпа, упавших недолётами. В 08.30, для наблюдения за ходом боя, с крейсера запустили бортовой «Валрус».

В 08.22 соединение «А» увеличило скорость до 22 узлов. При таком раскладе линкоры могли поддержать Придхем-Уиппела не ранее чем через 2 часа. Каннигхем решил облегчить положение авангарда с помощью авиации. В 08.33 он приказал «Формидэблу» подготовить ударную группу.

В этот момент на корабле находились 8 ударных самолётов, один из которых всего двадцать минут назад вернулся из противолодочного патруля.

Оставшиеся вошли в состав первой ударной группы: 6 «альбакоров» были вооружены торпедами, а на единственный «суордфиш» была возложена задача наблюдения за боем. Приняв во внимание сообщение разведчика 5F о противодействии немецких самолётов, контр-адмирал Бойд решил отправить к цели и пару «фулмаров», подготовленную для следующей смены боевого воздушного патруля – из-за этого флот ненадолго должен был остаться без истребительного прикрытия.

В 08.45 Каннигхем так же сделал распоряжение выслать самолёты 815-й эскадрильи для атаки итальянских крейсеров, в 08.12 находившихся в точке 33°50' N, 24“ 14' Е и следовавших курсом 100°. Это сообщение было отправлено через находившийся в бухте Суда повреждённый «Йорк», и достигло Малеме только в 10.05. Три остававшихся исправными «суордфиша» поднялись в воздух в 10.45.

Безрезультатная погоня группы Сансонетти за соединением «В» продолжалась до 08.50, когда Якино приказал 3-й дивизии развернуться на северо-западный курс. Итальянский командующий рассчитывал заманить противника дальше к северо-западу с тем, чтобы вывести «Витторио Венето» на позицию к юго-востоку от противника, зажав соединение «В» в клещи. В 08.54 Сансонетти развернулся на обратный курс, о чём Каннигхему сообщили и Придхем-Уиппел, и установивший контакт с противником самолёт 5Н. В 08.59 артиллерийский бой прекратился. «Валрус» «Глостера» к этому времени только занял выгодную позицию для корректировки. Поработать над качеством стрельбы крейсеров экипажу не удалось, однако он обнаружил находившуюся севернее группу Каттанео. Как не без иронии отметил в одном из своих рапортов Каннигхем, экипаж самолёта выбрал не ту частоту, и его сообщение получили только на «Глостере» (очевидно, экипаж посчитал своей главной задачей корректировку стрельбы). Это сберегло нервы остальным, поскольку корабли Каттанео занимали очень выгодную позицию для того, чтобы отрезать крейсера Придхем-Уиппела от соединения «А».

Непосредственная угроза соединению «В» миновала. В 09.22 Каннигхем приказал отложить вылет ударной группы «Формидэбла». Обычно это решение объясняют нежеланием командующего Средиземноморским флотом «информировать» противника о выходе в море авианосца, однако сам Каннигхем в одном из донесений о бое писал, что к этому времени у него не было полной информации ни о составе сил, ни о положении противника. Он просто не хотел «расходовать» торпедоносцы на крейсера, в то время как на сцене могли появиться линкоры.

В 09.25 Каннигхем, с тем, чтобы прояснить обстановку, приказал 201-й группе летающих лодок выслать самолёты для разведки к югу от Крита между 23° и 25° восточной долготы. Однако «сандерленды» могли помочь не ранее чем через пару часов. Между тем, палубные разведчики так и не смогли дать «валидную» информацию: самолёт 5В сообщил, что «потерял» «Формидэбл» и отправляется на аэродром Бардии; в 09.05 5F доложил о том, что возвращается на авианосец. Контакт с противником поддерживал самолёт 5Н. Сначала он передал сообщение об относительном положении противника, не указав своих координат. В следующем сообщении, принятом на флагмане в 09.35, говорилось о 4 крейсерах и 7 эсминцах почти в точке 33° 43' N, 24° 23'. За восемь минут до этого на «Уорспайте» приняли сообщение от Придхем-Уиппела, в котором была указана позиция соединения «В» – 33° 40’ N, 24° 31'. Таким образом, снова возникло предположение, что самолёт-разведчик «ведёт» британские крейсера. Каннигхем не вытерпел и в 09.39 приказал «Формидэблу» выслать ударную группу для атаки Сансонетти.

3.3 Первая атака торпедоносцев «Формидэбла»

Взлёт первой ударной группы закончился в 09.56. При подготовке самолётов на борту «Формидэбла» авиаторпеды Mk.XII были отрегулированы на скорость хода 40 узлов и глубину хода 34 фута. Однако, поскольку на последнем «брифинге» экипажам поставили задачу атаковать крейсера, наблюдатели трёх самолётов решили уменьшить глубину хода торпед до 28 футов.

В 09.59 Каннигхем отправил Придхем-Уиппелу радиограмму, которую имеет смысл привести в оригинале: «Torpedo striking force on its way». Это сообщение, принятое на «Орионе» в 10.05, можно было понять двояко: как информацию о британских торпедоносцах, и как предупреждение о торпедоносцах итальянских. Как и положено, оно было истолковано неверно. В 10.50 командир ударной группы «Формидэбла», лейтенант-командер Сонт, заметил отряд надводных кораблей, которые встретили самолёты зенитным огнём. Сонт опознал в кораблях крейсера Прид-хем-Уиппела. Дружественный огонь, к счастью, был безрезультатным.

Между тем, соединение «В» сближалось с группой Якино. Итальянский командующий имел не совсем точную информацию о положении противника, поэтому его идея с «клещами» не удалась. В 10.58 крейсера Придхем-Уиппела были замечены почти строго к югу. Торпедоносцы отвлекли наблюдателей британского авангарда. Прежде, чем на кораблях соединения «В» успели опознать появившийся на севере корабль, итальянский линкор открыл огонь по флагманскому «Ориону».

За секунды до начала второй фазы боя у Гавдоса лейтенант-коммандер Сонт заметил 

«большой корабль в сопровождении четырёх меньших» 

на юго-восточном курсе. В этих кораблях он опознал «линкор типа «Литторио» в сопровождении эсминцев». Затем, в 15 милях к северо-западу, Сонт увидел искомые крейсера с эсминцами. Однако, поскольку в поле зрения уже был 

«линкор как таковой»,

да к тому же этот линкор вёл огонь по британским крейсерам, то выбирать цель не приходилось. Первая атака на «Витторио Венето» началась.

Заметив, что все эсминцы сопровождения сместились на левый, «подбойный» борт линейного корабля, Сонт решил атаковать справа. Для этого ударной группе пришлось пересечь курс противника. «Альбакоры» повернули на юго-запад. В этот момент, как говорится во всех британских описаниях сражения, пара Ju-88, патрулировавшая над итальянским отрядом, попыталась помешать торпедоносцам выйти в атаку. «Фулмары» сопровождения атаковали немецкие самолёты: один Ju-88 был сбит, второй покинул поле боя. Однако адмирал Якино позднее утверждал, что на протяжении всего боя не видел ни одного дружественного самолёта и об этом эпизоде прочитал в британской книжке. Немецкие данные так же не подтверждают заявления британских лётчиков о том, что Ju-88 был сбит непосредственно над итальянским соединением, однако один самолёт группы I/LG1 в этот день был повреждён и упал при возвращении на базу.

Группа Сонта выходила в атаку длинной цепочкой – традиционной приём британских торпедоносцев – причём второе звено отстало от первого. На «Витторио Венето» поначалу наблюдали за «альбакорами» с воодушевлением: итальянцы приняли их за истребители с Родоса. И только в тот момент, когда самолёты первого звена снизились до 1000 футов, и оказались на курсовом угле 20° правого борта, в то время как второе звено было по направлению 60° борта левого, на итальянском флагмане поняли, что к чему.

Опасаясь атаки с двух бортов (оптимальной, но вообще-то не входившей в планы британцев), Якино приказал резко повернуть вправо – с тем, чтобы привести самолёты на один борт и подставить их под сильный бортовой огонь зенитной артиллерии.

Следует заметить, что «Витторио Венето» был единственным итальянским кораблём, имевшим действительно сильную ПВО – 12 90-мм орудий, 8×2 и 4×1 37-мм, 8×2 20-мм автоматов. Теоретически атака могла дорого стоить британцам, но на практике итальянские зенитчики работали скверно: Сонт отметил сильный огонь тяжёлой и лёгкой зенитной артиллерии, равно как и постановку завес из всплесков с помощью орудий главного и среднего калибра, однако ни один атакующий самолёт не был сбит или повреждён. Отчасти это, видимо, объяснялось поздней реакцией.

Запоздал и манёвр: первая пара торпедоносцев успела атаковать на курсовых углах 50° и 70° правого борта. По рапорту Сонта, «альбакоры» сбросили торпеды с расстояния в 800 ярдов, хотя итальянцы считали, что ни один самолёт не атаковал с дистанции менее 2000 метров. Третий самолёт первого звена, как и все торпедоносцы второго звена, атаковали линкор с носовых курсовых углов левого борта. Торпеды прошли мимо – четыре за кормой, две перед носом «Витторио Венето», – однако Сонт был уверен в том, что линкор получил как минимум одно попадание, о чём и сообщил на «Формидебл».

Эта атака имела важное значение для дальнейших событий. Каннигхем позднее писал, что она вызвала у него смешанные чувства: с одной стороны, торпедоносцы выручили соединение «В», с другой – развернули итальянцев. «Витторио Венето» лёг на курс 300° и до 14.00 28-узловой скоростью двигался на северо-запад, отыгрывая у находив-шегоя примерно в 70 милях к юго-востоку Каннигхемапо 6 миль в час. Таким образом, первая атака самолётов «Формидебла» дала эффект, прямо противоположный желаемому [3].

3.4 Атака торпедоносцев 815-й эскадрильи и действия самолётов королевских ВВС

Примерно через полчаса после атаки самолётов «Формидэбла» на «Витторио Венето» свою цель нашли три «суордфиша», взлетевшиев 10.50 с аэродрома Малеме. Двигаясь почти строго на юг, торпедоносцы последовательно пересекли курс группы Каттанео (позади итальянских кораблей) и группы Якино (впереди линкора), после чего обнаружили двигавшиеся южнее всех крейсера Сансонетти – то самое соединение, которое и должны были атаковать. «Суордфи-ши» шли к цели на высоте 9000 футов. Для того, чтобы занять позицию со стороны солнца, они прошли за кормой итальянских кораблей, и в 12.05 атаковали концевой корабль 3-й дивизии – «Больцано», натерпевшийся от «суорд-фишей» ещё у Калабрии. И на этот раз торпеды в цель не попали, а самолёты не пострадали – всё было точно так же, как и 9 июля 1940 г. К 13.30 «суордфиши» вернулись на аэродром Малеме.

Между тем, итальянские корабли обнаружил ещё один британский самолёт-разведчик – «сандерленд» 201-й эскадрильи ВВС. В 11.43 летающая лодка отправила первое донесение – о 2 линкорах, 3 крейсерах и 3 эсминцах (сообщение получили на «Уорспайте» в 12.00). В действительности разведчик нашёл отряд Каттанео. В 12.23, после нескольких противоречивых сообщений, экипаж самолёта доложил, что в состав обнаруженного отряда входит 1 крейсер типа «Пола», 2 крейсера типа «Зара».

Информация разведчика 201-й группы послужила отправной точкой для вступления в игру базировавшихся в Греции бомбардировщиков. Первые две группы – 3 «бленхейма» 84-й и 6 «бленхеймов» 113-й эскадрильи – проскочили за кормой Каттанео, и в 14.20 и 14.50 соответственно отбомбились по «Витторио Венето». Как обычно, при атаках горизонтальных бомбардировщиков, бомбы ложились близко, но в цель не попадали.

Корабли Каттанео бомбили 11 самолётов (6 из 113-й, 5 из 84-й эскадрилий). Атаки начались в 15.15 и продолжались до 16.45. Бомбы падали рядом с «Зарой» и «Гарибальди», однако итальянцы снова избежали повреждений. Между 15.20 и 17.00 под удар 3 «бленхеймов» из 84-й и 6 из 211-й эскадрилий попали крейсера «Тренто» и «Больцано» (группа Сансонетти), а около 15.20 экипаж флайт-сержанта Гордона (84-я эскадрилья),по-видимому, бомбил «Витторио Венето».

Всего 28 марта бомбардировщики британских ВВС выполнили 30 вылетов и сбросили на цель около 13 тонн бомб. Прямых попаданий не было, близкие разрывы не причинили итальянцам повреждений, однако вмешательство ВВС оказалось своевременным и, в конечном итоге, косвенно повлияло на дальнейший ход боя.

3.5 Вторая атака торпедоносцев «Формидэбла»

Сразу после ухода к цели первой ударной группы контр-адмирал Бойд на «Формидэбле» начал планировать новую атаку. В 10.20 на авианосец сел самолёт противолодочного патруля, и, для того, чтобы использовать как можно больше торпедоносцев против итальянских надводных кораблей, Бойд решил не поднимать в воздух новый. На борту корабля было всего 2 «суордфиша», и формирование новой ударной группы зависело от сроков возвращения разведчиков первой волны. Вернулись не все: как уже было сказано выше, самолёт 5В не смог найти авианосец и улетел на аэродроме Бардия. Последний из разведчиков сел на «Формидебл» в 11.30. Уже в 11.53 его подготовили к новому вылету, а всего на палубе разместили 7 самолётов: 3 «альбакора», 2 «суордфиша» и 2 «фулмара» сопровождения (ещё один «суордфиш», видимо, был неисправен).

В это время ситуация по-прежнему оставалась недостаточно ясной. Придхем-Уиппел, попав под огонь «Витторио Венето», разорвал контакт с противником и спешил навстречу соединению «А». Вылетевший с первой ударной группой «суордфиш» наблюдения держал контакт с итальянцами, но ни одно его сообщение так и не было получено флотом. Соответственно, британцы знали о том, что у противника есть 3 тяжёлых крейсера, 1 линейный корабль и вроде бы ещё одно соединение, обнаруженное прибывшим «Сандерлендом» – то ли включающее линкоры, то ли нет.

В 11.56 Каннигхем распорядился задержать подъём самолётов до начала боя главных сил – по-видимому, командующий Средиземноморским флотом ещё не осознал изменения обстановки, хотя и знал, что итальянцы легли на обратный курс. Между тем, к 12.15 вернулись самолёты первой ударной группы. Для того, чтобы принять их на борт, «Формидэблу» было необходимо поднять в воздух второй «страйк» [4].

Взлётно-посадочные операции могли затянуться. Не желая в очередной раз задерживать линкоры, Каннигхем приказал «Формидэблу» действовать самостоятельно, выделив для его охраны пару эсминцев. Одновременно, в 12.15, с «Уорспайта» запустили корабельный «суордфиш» с флагманским наблюдателем, лейтенант-коммандером Болтом, на борту: основываясь на опыте боя у Калабрии, Каннигхем решил отказаться от практики подъёма катапультных самолётов непосредственно перед началом сражения, и решил сделать это заблаговременно – он всё ещё предполагал, что артиллерийский бой начнётся примерно через два часа. Самолёт «Уорспайта» получил задание установить связь между соединениями «А» и «В» и… вести наблюдение за боем.

В 12.30 авианосец в сопровождении эсминцев «Грейха-унд» и «Грифиин» покинул линию, и самолёты второй ударной группы начали взлёт. Сразу по завершении этой операции на палубу «Формидебла» сели восемь самолётов первой ударной группы, а следом за ними – «Валрус» «Глостера». В 12.44 операции были завершены. К этому времени линкоры оторвались на 10-14 миль. Чтобы догнать главные силы, «Формидебл» лёг на северо-западный курс.

Примерно в это же время на экране радара появилась неидентифицированная отметка. Прежде, чем истребители ВВП успели разобраться с контактом, в 12.52 с авианосца заметили пару S.79. Это были торпедоносцы 281-й эскадрильи. Для атаки британского флота вылетели три самолёта, но один, из-за проблем с двигателем, вынужден был вернуться на Родос. Командир «Формидэбла» назвал атаку дурно исполненной: по его рапорту, авианосец легко уклонился от пары сброшенных в 12.54 на расстоянии в 2000 метров торпед. Между тем, один из торпедоносцев пилотировал сам капитан Карло Эмилио Бускалия, и, по его данным, дистанция сброса торпед составила не более 1400 метров. Самолёт Бускалия остался цел, а вот машина второго участника атаки, лейтенанта Пьетро Греко, получила повреждения от зенитного огня. Тем не менее, оба самолёта успешно вернулись на базу [5].

Вторая ударная группа получила приказ барражировать над флотом до начала артиллерийского боя или попытаться самостоятельно атаковать после 13.30. В 13.07 с «Формидэбла» передали приказание искать линкор, в последний раз замеченный в точке 34° 8' N, 23° 54' Е на курсе 270°. В 13.50, когда самолёты уже были на пути к цели, с «Формидэбла» передали ожидаемые координаты противника: 33° 40' N, 22° 50’ Е в 14.00, примерно в 100 милях к юго-западу от Гавдоса, в 60 милях от места первой атаки торпедоносцев.

В 14.30 самолёты «Формидэбла» увидели противника справа по носу, более чем в 50 милях к северо-западу от ожидаемой позиции. В это время «Витторио Венето» на 25 узлах шёл курсом 300°. В 14.00, чтобы сэкономить топливо на эсминцах сопровождения, двигавшихся колоннами по два с каждого борта флагмана, Якино приказал снизить скорость. Командир группы, лейтенант-коммандер Дейлил-Стид, решил выходить в атаку на линкор с левого борта, со стороны солнца, при этом тройка более скоростных «альбакоров» оторвалась от пары «суордфишей».

По времени манёвры группы Дейлил-Стида времени совпали со второй атакой «бленхеймов». Горизонтальные бомбардировщики отвлекли итальянских наблюдателей. По рапорту заместителя Дейлил-Стида, лейтенанта Уитворта, самолёты первого звена были замечены противником только в 15.10, в тот момент, когда уже начали снижение для атаки и были на высоте 5000 футов: по ним открыл огонь левый головной эсминец.

В это же время «фулмары», не обнаружив вражеских самолётов, решили пройтись по вражеским кораблям. Они выбрали целью для своих пулемётов надстройки линкора, однако их выход в атаку впечатлил и головной эсминец, резко отвернувший влево. «Витторио Венето» в то же время начал поворот вправо, а расчёты зенитных автоматов были «парализованы» атакой истребителей. Торпедоносцы практически не встретили противодействия.

Самолёт Дейлил-Стида сбросил торпеду примерно в 1000 метров слева от «Витторио Венето». В тот момент, когда самолёт, пересекая курс «Виттория Венето», выходил из атаки, очнувшиеся зенитчики открыли огонь по «апьбакору». Расчёт носового 37-мм автомата поймал цель и самолёт лидера «страйка» упал в воду на расстоянии в 1000 метров от правого борта линкора. Экипаж погиб.

Торпеда попала в левый борт флагмана Якино в районе кормовой башни главного калибра. Тем не менее, линкор, уклонившись от торпед двух других самолётов, атаковавших с кормовых курсовых углов, завершил поворот на обратный курс. При этом машина 5G сбросила свою торпеду прямо перед носом второго эсминца, но избежала повреждений от зенитного огня.

Уже после поворота пара «суордфишей» атаковала «Витторио Венето» с правого борта. При этом линкор лишился защиты эсминцев, а его ход, в результате поступления через торпедную пробоину воды, сильно уменьшился. По описанию лейтенанта Уитворта, экипажи «суордфишей» получили возможность выполнить «идеальную атаку с упреждением». Тем не менее, возможно, потому, что скорость цели стремительно падала, британцы промахнулись, хотя им и показалось, что одна из торпед попала в правый борт «Витторио Венето». Вероятно, такое впечатление вызвал близкий разрыв у кормы линкора одной из бомб, сброшенных «бленхеймом» Гордона.

В 15.30 турбины итальянского флагмана остановились. Корабль принял около 3500 т воды, сел кормой и накренился на левый борт. В этот момент линкоры Каннигхема находились на расстоянии 65 миль, и двигались со скоростью 22 узла. Через 40 минут после атаки «Витторио Венето» смог дать ход. За это время британцы успели отыграть около 15 миль. В 16.27 итальянский линкор разогнался до 12 узлов, в 16.48 скорость была увеличена до 16 узлов. К этому времени расстояние до «Уорспайта» уменьшилось примерно до 40 миль. Однако для того, чтобы британские линкоры успели догнать противника до наступления темноты, разницы в 6 узлов не хватало.

3.6 Повторный поиск противника

После ухода второй ударной группы на борту «Формидэбла» находились 6 «альбакоров» и 2 «суордфиша». Поскольку к этому времени уверенный контакт с противником поддерживал только «Сандерленд» 201-й группы, сообщавший о передвижениях группы Каттанео, Каннигхем в 13.50 приказал выполнить новый поиск в северо-западном направлении. Контр-адмирал Бойд решил использовать для этого 3 «альбакора». В 14.00 с палубы авианосца взлетела новая группа разведчиков. Примерно в это же время ветер значительно ослабел и начал менять направление. Теперь взлётно-посадочные операции можно было вести, практически не меняя курса. Нагнавший главные силы «Формидэбл» получил разрешение занять место в колонне линкоров.

Разведчики успели нагнать группу Дейлил-Стида. Уже в 14.59 самый южный в завесе, самолёт 4F, доложил о контакте. В 15.25 самолёт передал первое сообщение о положении итальянцев, принятое на «Уорспайте» в 15.36: линейный флот в точке 34° 45' N, 22° 10’ Е, курс 270°, скорость 25 узлов; 3 крейсера и 4 эсминца на расстоянии 25 миль по пеленгу 250° от линейного флота. В 15.58 4F отправил ещё одно сообщение, и в 16.07 на «Уорспайте» узнали, что противник 

«сильно снизил скорость».

К этому времени Каннигхем, видимо, уже не рассчитывал на дневной бой. Около 16.00 он приказал «Формидэблу» «подготовить на закате как можно более сильную атаку», и чуть позже отправил аналогичное распоряжение 815-й эскадрилье.

3.7 Вечерняя атака торпедоносцев

Подготовка ударной группы на Крите потребовала почти героических усилий – в распоряжении флотской авиации в Греции оставалось всего две авиаторпеды, и одну из них пришлось доставить на Малеме с аэродрома Элевсин недалеко от Афин. Кроме того, на аэродроме вышел из строя радиопередатчик – связь с крейсером «Йорк» в бухте Суда осуществлялась… посыльными! Естественно, что информация о движениях противника запаздывала. Во второй половине дня для разведки был выслан «фулмар» 805-й эскадрильи, около 16.00 вернувшийся на базу со свежими данными. В 16.55 с аэродрома Малеме наконец взлетели два «суордфиша».

Подготовка ударной группы «Формидэбла» проходила спокойнее. К 16.00 на борту авианосца, за вычетом сбитого «альбакора» Дейлил-Стида, разведчика, улетевшего в Бардию, и самолётов, отправленных на вторую разведку, было 5 «альбакоров» и 4 «суордфиша» (один, вероятно, неисправный). Подготовка нового «страйка» закончилась в 17.30, причём к этому времени на авианосец успел вернуться и был подготовлен к новому вылету один из разведчиков второй волны.

Таким образом, в состав ударной группы под командованием Сонта вошли все 6 имевшихся на корабле «альбакоров» и 2 «суордфиша» (ещё один «суордфиш» остался в резерве для смены продолжавшего слежение за итальянским флотом самолёта 4F). В 17.35 самолёты поднялись в воздух в 17.35 [6].

Тем временем «суордфиш» «Уорспайта», наблюдая за соединениями «А» и «В», в течении почти 5 часов честно продержался в воздухе, так и не выполнив какой-либо полезной работы. Около 16.50 Каннигхем решил принять самолёт на борт флагмана. Эту операцию удалось выполнить на скорости 18 узлов, можно сказать – не прерывая погони. В 17.45, для того, чтобы установить контакт с итальянским флотом, самолёт с лейтенант-коммандером Болтом был повторно запущен с катапульты «Уорспайта».

Таким образом, в 18.00 к итальянским кораблям приближались ударная группа с «Формидэбла», пара «суордфишей» 815-й эскадрильи и катапультный самолёт «Уорспайта». Первыми итальянцев обнаружили самолёты с аэродрома Малеме: в 18.10 командир эскадрильи, лейтенант Торренс-Спенс заметил противника на расстоянии около 25 миль. Сблизившись, он определил, что в состав соединения входят 4 корабля в сопровождении 6 эсминцев, двигающиеся курсом 320° со скоростью 14 узлов. Итальянские корабли – «Витторио Венето» в сопровождении 3-й дивизии, 3-го и 12-го дивизионов эсминцев – заметили «суордфиши» и открыли зенитный огонь. Самолёты 815-й эскадрильи не пострадали. Британцы считали, что это сближение привело к потере элемента внезапности, однако уже в 18.00 Якино получил перехваченное радиосообщение, адресованное 815-й эскадрилье и содержащее приказание выполнить атаку в сумерках. Командующий итальянским флотом передал эту информацию остальным кораблям и распорядился начать постановку дымовых завес в 19.15.

В 18.20 итальянцев заметил Болт, а спустя 5 минут их увидели и летевшие на высоте 1500 футов самолёты «Формидэбла» – поиск цели, как отметил командир группы, «не составил труда». До заката оставалось 15 минут. Это время пилотам 826-й и 829-й эскадрильи помогли скоротать боевые товарищи эскадрильи 815-й: заметив самолёты авианосца, Торренс-Спенс решил к ним присоединиться. Между тем, не ожидавшие подкреплений экипажи самолётов «Формидебла» поначалу приняли «суордфиши» за всё те же итальянские истребители Сг.42 и некоторое время пытались уклониться от «атаки», пока не поняли свою ошибку.

В 18.30 к отряду Якино присоединились крейсера 1-й дивизии Каттанео (8-я дивизия получила приказ самостоятельно возвращаться в Бриндизи). После этого для защиты линкора командующий итальянским флотом сформировал оригинальный ордер ПВО: «Витторио Венето» в центре, две дивизии тяжёлых крейсеров в кильватерных колоннах справа и слева, на расстоянии около 1200 ярдов, внешнее кольцо составляли эсминцы (по два в кильватер друг другу впереди и позади флагмана, по три в колоннах справа и слева). Такой ордер обеспечивал надёжную защиту «Витторио Венето», но – ценой большего риска для крейсеров, лишённых свободы манёвра и вынужденных в первую очередь рассчитывать на не очень эффективное зенитное вооружение.

Тем не менее, поначалу оно помогло. В 19.25, выстроившись в цепочку, десять торпедоносцев начали атаку. Когда самолёты приблизились на расстояние около 4000 ярдов, итальянцы открыли плотный заградительный огонь, дополненный «стеной всплесков» от снарядов тяжёлых орудий. В сочетании с дымовыми завесами эти меры оказались эффективны. Атакующие не выдержали – на дистанции 3000 ярдов Сонт повернул вправо, надеясь вывести группу в атаку с другого направления, однако в итоге его самолёты в итоге рассеялись и выполняли повторные атаки уже индивидуально, с разных направлений. Лейтенант Торренс-Спенс так описал свою попытку:

«Все итальянские корабли ставили дымовую завесу. Когда я попал в дым, я ничего не мог видеть, и не имел понятия ни о том, в каком строю движется противник, ни о том, где находятся важные цели, и я не могу представить, как с этим разбирались другие. Поэтому я поднялся на высоту около 3000 футов, откуда смог увидеть противника и найти немного пространства для того, чтобы спикировать и атаковать одну из главных целей».

Большая часть торпедоносцев «Формидэбла» атаковала цель с правого борта, и, как минимум один – с левого борта. Так же слева вышел в атаку и суб-лейтенант Киггел, второй пилот 815-й эскадрильи. Он сумел сбросить торпеду на расстоянии 900 – 1000 ярдов, примерно в 100 ярдах от дымовой завесы.

К 19.35 только два самолёта – «альбакор» суб-лейтенант Уильямса и «суордфиш» Торренс-Спенса – не избавились от торпед. В 19.45 Уильямс с правого борта атаковал противника, Торренс-Спенс выполнил свою атаку в 19.50. В 19.46 в центральный крейсер правой колонны, «Пола», попала торпеда, скорее всего, сброшенная Уильямсом. Впрочем, существует версия о том, что успеха добился герой Таранто Торренс-Спенс. Версию эту выдвинул сам командир 815-й эскадрильи:

«Я выбрал крейсер типа «Пола», рядом с которым был небольшой промежуток внутри завесы, спикировал в этот промежуток и послал «лосося» в цель! Считается, что «Полу» поразили «альбакоры», но я в это не верю! Прошло уже, вероятно, десять минут после атаки «альбакоров», и итальянцы, вероятно, считали, что всё уже закончилось».

После этой атаки на базу в Малеме отправились не только самолёты 815-й эскадрильи, но и торпедоносцы «Формидэбла»: ночная посадка на авианосец требовала использования прожекторов, которые могли выдать положение флота Каннигхема итальянцам. Между 21.00 и 23.00 девять самолётов успешно сели на аэродром. Израсходовавший топливо «альбакор» лейтенанта Уильямса сел на воду в проливе Китера, экипаж подобрал эсминец «Джюно».

3.8 Завершающие операции

В результате попадания авиационной торпеды потерял ход тяжёлый крейсер «Пола». Задачу эксплуатации и развития этого успеха должны были решать уже надводные корабли. В 16.44 крейсера Придхем-Уиппела, с 12.30 двигавшиеся в авангарде главных сил на расстоянии около 15 миль, получили приказание установить контакт с противником. Двигаясь 30-узловым ходом, к 19.30 они приблизились к итальянцам на расстояние, достаточное для того, чтобы наблюдать за атакой торпедоносцев, по оценке Придхем-Уиппела – примерно в 12 милях от «Ориона». Главные силы Каннигхема – 3 линкора и авианосец в сопровождении 12 эсминцев 2-й, 10-й и 14-й флотилий – находились на расстоянии около 60 миль к востоку-юго-востоку от итальянцев. Ночной план действий британцев предусматривал поиск и атаку итальянского линкора силами 2-й и 14-й флотилий, и, в случае необходимости, последующее вмешательство в бой линейных кораблей.

Поскольку с наступлением темноты Придхем-Уиппел ещё не успел установить надёжный визуальный или радиолокационный контакт, успех ночных действий зависел от точности информации, полученной от самолётов. Разведчик 4F, взлетевший с «Формидэбла» ещё в 14.00, по-прежнему держал контакт. В 19.50 он отправил сообщение о том, что большая часть итальянского флота изменила курс на 220°, а линейный корабль потерял ход – эта радиограмма не была принята на кораблях.

Заняв позицию на высоте 2 000 футов на расстоянии 4 миль позади итальянского флота разведчик «Уорспайта» так же наблюдал за ходом торпедной атаки. Последним его сообщением, принятым на флагмане, стала радиограмма от 19.30 – противник движется курсом 230°, скорость 15 узлов.

Наконец, в 19.20 в район боя прибыл «суордфиш» с «Формидэбла» – последний взлетевший в этот день с авианосца самолёт. Однако сообщение об установлении контакта было единственным, которое услышали на кораблях. «Суордфиш», сменивший самолёт 4F, до 20.10 держался над «Полой» – причём экипаж был уверен, что видит линкор. В 21.00 этот самолёт при попытке достичь аэродрома Малеме разбился в бухте Суда, экипаж был спасён.

Таким образом, после 19.30 на кораблях Каннигхема не приняли ни одного сообщения от самолётов. Этот факт так и не получил объяснения, поэтому трудно сказать, кто именно ошибался – экипажи самолётов, или радисты кораблей. Так или иначе, отсутствие информации о результатах вечерней атаки торпедоносцев сыграло ключевую роль в дальнейшем развитии событий. Кроме того, в сообщениях, до 19.30 полученных от разведчика «Уорспайта», указывалось, что противник движется со скоростью 14-15 узлов, хотя на самом деле «Витторио Венето» уже держал 19. В результате Каннигхем не смог взять главный приз: посланные на поиск итальянского линкора 2-я и 14-я флотилия эсминцев прошли за кормой «Витторио Венето».

Не нашёл линкор и Придхем-Уиппел. В 20.37 «Орион» смог установить радиолокационный контакт с «Полой». В 21.11 Каннигхем, получив сообщение о контакте, двинулся с главными силами к «Поле». В это же время к потерявшему ход крейсеру приближались корабли, отправленные Якино на помощь – два других крейсера 1-й дивизии, «Зара» и «Фиуме», а так же 4 эсминца. В 22.03 «Вэлиент» установили радиолокационный контакт с противником, и в последовавшем бою все 3 итальянских крейсера, а так же 2 эсминца, были потоплены. Британцы потерь не понесли.

3.9 Итоги

Действия британской палубной авиации во время сражения у Матапана едва ли можно назвать оптимальными. Наибольшие нарекания вызывает организация разведки. Некоторые замечания, касающиеся провала утреннего поиска, были сделаны выше. К ним, следует добавить ещё одно, возможно, главное. В предложенной Каннигхемом диспозиции, когда соединение «В» находилось в зоне поиска палубной авиации, необходимым было информирование экипажей самолётов о положении авангарда и организация связи разведчиков с крейсерами, чего не было сделано.

На протяжении всего сражения имели место проблемы со связью. Рискнём предположить, что в конечном итоге эти проблемы спасли «Витторио Венето». После 19.30 флот не получил от самолётов-разведчиков ни одного сообщения, в то время как их предыдущие донесения содержали ошибки в определении скорости противника, из-за которой назначенный эсминцам район ночного поиска оказался на 20-30 миль удалён от истинного положения итальянского линкора.

Не менее важным был первый случай потери связи: вылетевший вместе с первой ударной волной «суордфиш» наблюдения (Duty J) так и не смог отправить на авианосец ни одного сообщения, при этом в 13.05 он установил контакт с итальянским линкором. Напомним, что в это время на флотом в ожидании указаний барражировала вторая ударная волна «Формидэбла», а на борту авианосца находились 6 «альбакоров», вернувшихся из первой атаки. Каннигхем, не имевший свежей информации о противнике, приказал «Формидэблу» подготовить новую группу разведчиков. Если бы Duty J смог связаться с авианосцем, то между 14.00 и 14.30 в воздух могли подняться не 3, а 6 «альбакоров» – причём с торпедами. Эта, третья, ударная группа могла атаковать «Витторио Венето» вскоре после атаки второй группы, в те самые 40-50 минут, когда получивший торпедное попадание итальянский флагман стоял без хода.

У Каннигхема был ещё один вариант решения задачи разведки – использование катапультных разведчиков. Однако он не решился послать на поиски противника флагманский «суордфиш», взлетевший в 12.30, равно как и не приказал поднять в воздух другие самолёты (1 оставался на «Уорспайте», 2 – на «Вэлиенте»). Британцы не хотели терять время на подъём катапультных самолётов на борт после выполнения задания. Однако 28 марта 1941 г. у них имелась возможность отправлять корабельные разведчики на Крит – так же, как итальянцы отправляли свои Ro.43 на Лерое.

Провал авиационной разведки можно охарактеризовать следующими данными: до 14.00 самолёты британской авиации совершили 14 вылетов для разведки и слежения за противником, в шести случаях был установлен контакт, и только один (!) самолёт дал полезную информацию: мальтийский «сандерленд» обнаружил группу Каттанео около 12.30. И даже в этом случае у Каннигхема оставались сомнения относительно состава сил обнаруженного отряда, точнее – неясным оставался вопрос о наличии в составе этого отряда линейных кораблей. Информацию других самолётов на кораблях либо сочли ошибочной, либо, из-за ошибок в организации связи, просто не получили. Остальная достоверная информация, имевшаяся у Каннигхема до 14.00, поступила от соединения «В».

Действия ударных групп так же сложно признать идеальными. Раз за разом британские торпедоносцы атаковали противника в едином строю, выбирая одно выгодное направление (обычно со стороны солнца) и не пытаясь взять противника в «клещи» с тем, чтобы лишить его возможности уклониться от торпед. Соответственно, так же, как и у Калабрии, первые две атаки оказались неудачными. Успех третьей был обусловлен в первую очередь тем, что она случайно совпала с атакой горизонтальных бомбардировщиков. Попадание в «Полу» объяснялось двумя факторами: во-первых, после провала атаки в едином строю британцы наконец-то разделились и атаковали с разных направлений; во-вторых, Якино фактически решил прикрыть свой линкор корпусами крейсеров, лишив последние свободы манёвра и, соответственно, возможности уклонения от торпед.

Наконец, заслуживают нескольких слов действия боевого воздушного патруля, который «Формидэбл» поддерживал на протяжении всего дня (за одним исключением, о котором ниже). Радиолокатор авианосца 14 раз обнаруживал «подозрительные» контакты, и ровно в половине случаев отправленные на перехват истребители обнаруживали британские самолёты – яркая иллюстрация низкой эффективности применения связки «истребитель-РЛС» в условиях активного использования авиации и без надёжной работы системы «свой-чужой» (передатчики IFF имелись лишь на части самолётов «Формидэбла»). Ещё в 6 случаях истребители не успели установить контакт с обнаруженными самолётами, причём как минимум дважды это были самолёты-разведчики противника. Наконец, в связи с тем, что торпедоносцы S.79, атаковавшие «Формидэбл» в 12.54, приближались на малой высоте и были обнаружены на удалении всего 11 миль, перехватить их «фулмары» не успели.

Переходя к сравнению действий британской палубной авиации у Калабрии и Матапана, необходимо прежде всего отметить более высокую интенсивность применения самолётов во втором случае (табл. 7). Если 9 июля 1940 г. 18 «суордфишей» «Игла» совершили 34 вылета (1,9 вылета на 1 самолёт), то 28 марта 1941 г. 14 торпедоносцев «Формидэбла» поднимались в воздух 31 раз (2,2 вылета на 1 самолёт). «Лётная смена» в обоих случаях длилась около 14 часов, при этом у Матапана «Формидэбл» по ходу боя лишился двух самолётов.

Имели место и другие позитивные отличия. Так, у Матапана утренний поиск производился на максимальную глубину (более 200 миль против 60 миль у Калабрии), и большим числом самолётов (5 против 3). Большим оказался и удельный вес ударных вылетов: 53% от общего числа вылетов у Калабрии против 61% у Матапана. Последнее в первую очередь объяснялось ранним отказом от противолодочного патрулирования: у Матапана решение не использовать самолёты для поиска подводных лодок было принято уже в 10.20, в то время как у Калабрии -только в 15.58.

Трудно осудить командира «Игла» кэптена Бриджа за то, что он силами палубной авиации до последнего стремился обеспечить ПЛО флота. Подводные лодки считались едва ли не главной угрозой британскому флоту, и первые месяцы войны вполне подтвердили этот взгляд, а том числе и на Средиземном море [7]. В то же время самолёты «Игла» на деле доказали свою полезность в борьбе с подводными лодками – до боя у Калабрии они уже дважды выполняли атаки вражеских ПЛ. Кроме того, утром 9 июля один из самолётов-разведчиков доложил о том, что обнаружил две подводные лодки в надводном положении. Всё это, вместе взятое, вполне объясняет желание Бриджа как можно дольше поддерживать патруль ПЛО.

Тем не менее, у Матапана контр-адмирал Бойд продемонстрировал возможность другого подхода к принятию решений. К марту 1941 г. британцы должны были опасаться не только подводных лодок, но и авиации противника. Казалось бы, бывший командир «Илластриеса» больше других мог опасаться атак подводных лодок. Тем не менее, когда при подготовке первой ударной группы возник вопрос обеспечения её истребителями сопровождения, Бойд решил на время пожертвовать защитой флота и выделил для этого пару истребителей, предназначенных для боевого воздушного патруля. Таким образом, Бойд остался верен принципу сосредоточения усилий на главном направлении. При этом тот факт, что при Матапане, в отличие от Калабрии, на борту авианосца находился контр-адмирал, облегчал принятие сложных решений и в целом повышал гибкость и оперативность управления авиацией.

Важную роль сыграли и различия в оперативной обстановке. Бой у Калабрии не был заранее запланирован: Каннигхем вышел в море для прикрытия мальтийского конвоя, эта задача оставалась главной задачей операции, и с этим были связаны многие спорные решения (малая глубина первого поиска, большая пауза между первым и вторым поиском, отказ от вечерней атаки торпедоносцев). У Матапана ничто не отвлекало командующего Средиземноморским флотом от попытки нанести поражение итальянскому флоту.

Нельзя забывать и про то, что бой у Калабрии был «выездной игрой» вблизи итальянских авиабаз, в то время как сражение при Матапане стало «домашним матчем». Впервые британский флот вёл бой при активной поддержке королевских ВВС, равно как и базировавшихся на Крите сил флотской авиации. В итоге, если при Калабрии британская авиация (считая катапультные самолёты и разведчики с Мальты, за вычетом противолодочных патрулей) совершила 32 самолёто-вылета для действий против итальянского флота, то при Матапане – 78. Разумеется, не все эти вылеты были «одинаково полезны», однако разница результатов во многом объясняется разницей в приложенных усилиях.

Зародившаяся в 1940-1941 гг. на Средиземном море тактика применения палубной авиации в морском бою имела ряд интересных особенностей. Не смотря на отмеченные выше субъективные факторы, влиявшие на результативность британской авиационной разведки, не менее важным был фактор объективный: сложность ведения такой разведки против крупных сил флота, действующих в распределённых боевых порядках. Если отдельные отряды противника находились друг от друга на расстоянии, сравнимом с погрешностями определения места самолётом-разведчиком, и в то же время исключавшем одновременное их наблюдение (то есть в пределах 20-50 миль), то уверенное определение состава сил противника силами авиации становилось почти невозможным. Наличие в пределах тех же 20-50 миль собственных кораблей дополнительно усложняло задачу.

Усложнялась и работа ударных групп, которым трудно было выбрать для атаки приоритетную цель. В то же время следует заметить, что атака торпедоносцев во время артиллерийского боя надводных кораблей облегчалась, поскольку в таком случае эсминцы сопровождения могли сместиться на «подбойный» борт цели.

Наконец, следует отметить, что в условиях дефицита кораблей охранения авианосцы вынужденно маневрировали в одном строю с линейными кораблями. С одной стороны, это усложняло преследование (в бою у Матапана во время утренних взлётно-посадочных операций линкоры Каннигхема «потеряли» порядка 10-15 миль – достаточно много, с учётом дальнейших событий). С другой стороны, авианосец мог оказаться в непосредственной близости от артиллерийских кораблей противника (у Калабрии «Игл» сблизился с итальянцами до 25-30 миль, и в начале боя у Каннигхема даже сложилось впечатление, что лёгкие крейсера противника пытаются атаковать авианосец, в связи с чем «Уорспайт» обстрелял их из орудий главного калибра). Наконец, неизбежное сближение с противником позволяло использовать палубную авиацию с интенсивностью, значительно превышавшей интенсивность применения самолётов в «чистых» авианосных сражениях (в боях у Калабрии и Матапана ударные группы атаковали цели на удалении 30-90 миль, в то время как для Тихого океана характерными были дистанции в 100-250 миль).

4 Заключение

Накануне Второй мировой войны в британском флоте авианосец рассматривался как ценное, но всё-таки вспомогательное средство, предназначенное для обеспечения действий линейного флота. Этот взгляд был выражен в руководящих документах. Придерживался его и командующий Средиземноморским флотом адмирал Каннигхем. Наиболее полно его отношение к авианосцу было выражено в комментарии к первой атаке торпедоносцев на «Витторио Венето» во время сражения у Матапана:

«Раньше, в том случае, когда установлен контакт с вражеским флотом, я всегда собирался придержать атаку палубных торпедоносцев до момента, когда расстояние между линейными флотами сократится до 50 миль, или до момента, когда противник попытается уйти. В этом случае, с учётом опасного положения крейсеров, пришлось поднять ударную группу в воздух слишком рано. Мало что могло быть более своевременным, чем её вмешательство, однако оно принесло результат, которого я всегда боялся -пострадавший противник повернул к базе на расстоянии, которое в светлое время суток нельзя было сократить до дистанции артиллерийского огня».

Таким образом, Каннигхем не видел в торпедоносцах самостоятельной силы, считая их лишь средством облегчения работы артиллерийских кораблей. Такой взгляд можно было бы назвать недальновидным, однако в целом он соответствовал как составу сил, так и обстановке, в которой оказался британский флот в первые годы Второй мировой войны. К лету 1940 г. британцы вынуждены были вести боевые действия сразу на нескольких направлениях (условно их можно разделить на воды метрополии, коммуникации в Атлантическом и Индийском океанах, и Средиземное море). Это привело к тому, что немногие авианосцы Royal Navy обычно действовали в одиночку, в то время как сведённые в сравнительно крупные соединения линкоры являлись более мощным ударным средством как в Северной Атлантике, так и в Средиземном море.

Сражение у Матапана занимает особое место в истории морской тактики, поскольку является первым случаем результативного взаимодействия палубной авиации и артиллерийских кораблей в морском бою. Причём в сложившейся обстановке ни одна из этих систем оружия не могла быть с достаточной эффективностью использована самостоятельно. Линкоры Каннигхема не могли догнать итальянские корабли. Торпедоносцев «Формидэбла» и 815-й эскадрильи не хватало для того, чтобы достичь результата, имевшего место в реальности, то есть потопить 3 тяжёлых крейсера и 2 эсминца. В итоге же совместное применение надводных кораблей и палубной авиации привело к «синергетическому эффекту» [8]. При Матапане британцы впервые реализовали довоенную идею, в соответствии с которой палубная авиация должна была нанести повреждения противнику, и, тем самым, облегчить введение в бой линейных кораблей. Дальнейшее развитие эта тактика получила спустя два месяца после крупнейшей победы Средиземноморского флота во Второй мировой войне – во время охоты на «Бисмарк».

Автор благодарен Сергею Очневу, Владимиру Кофману и Максиму Токареву за помощь в работе.

Источники

1. ADM 239/261: (С.В.04027) The Fighting Instructions, 1939. – Доступно по адресу: http://www.hmshood.org.uk/reference/official/adm239/adm239-261_lntro.html
2. Патянин С.В. Проклятые линкоры. «Цезарь», ставший «Новороссийском». – М.:Яуза:ЭКСМО. – 2011.
3. Naval Staff History. Second World War. Selected Operations (Mediterranean), 1940. Battle Summaries Nos. 2, 8, 9 & 10. – Historical Section, Admiralty, London. – 1957.
4. THE FLEET AIR ARM IN THE SECOND WORLD WAR. VOLUME I. 1939-1941. Norway, the Mediterranean and the Bismarck, ed. Jones B. – Ashgate Publishing Ltd., Farnham. – 2012.
5. Brown D. HMS Eagle. Warship Profile, №35. – Profile Publications, London. – 1973.
6. Greene J., Massignani A. The Naval War in the Mediterranean 1940-1943. – Chatam Publishing, London. – 2011.
7. Смит П.Ч. Бой неизбежен // Первые залпы британского флота. – М.:АСТ. – 2004.
8. Ando Е., Bargoni F., Gay F. Corazzate classe Conte di Cavour // Orizzonte Mare. Nave italiane della 2a guerra mondiale. Vol. 1. – Roma: Edizioni Bizzari. – 1972.
9. Report of an action with Italian fleet off Calabria, 9th july 1904. // Supplement to the London Gazette of Tuesday, the 27th of April, 1948. – Доступно по адресу http://www.ibiblio.org/hyperwar/UN/UK/LondonGazette/38273.pdf
10. Брагадин M.A. Итальянский флот во Второй Мировой войне. — М.: ACT. – 2000.
11. Пак С. Бой у Матапана // Битва за Средиземное море. Взгляд победителей. – М.: ACT. – 2001.
12. Dark Seas. The Battle of Cape Matapan. – University of Plymouth Press, Plymouth. – 2012.
13. Малов А.А., Пятнин С.В. Суперлинкоры Муссолини. – М.: Эксмо: Яуза: Коллекция. – 2010.
14. Mattioli М. Savoia-Marchetti S.79 Sparviero torpedo-bomber units// Osprey Combat Aircraft 106. – Osprey Publishing, 2014.
15. Shores C., Cull B., Malizia N. Air war for Yugoslavia, Greece and Crete: 1940-41. – Grub Stereet, London. – 1987.
16. Lyon D.J. HMS Illustrious/Aircraft Carrier 1939-1956. Technical History// Warship Profile, №10. – Profile Publications, London. – 1971.
17. Sturtivant R. The Swordfish Story. – Cassel&Co, London. – 2000. The War at Sea in the Mediterranean 1940-1944 (Despatches from the Front) – Pen and S

1. 100 миль к востоку от Сиракуз, 320 миль к северо-западу от Гавдоса
2. Пятый самолёт разбился при посадке в ночь с 27 на 28 марта
3. Уже после первой атаки торпедоносцев, около полудня, Якино получил сообщения от итальянского МГШ и командования немецкого X авиакорпуса, в которых говорилось о том, что «Формидэбл» покинул Александрию. Ни в одном из сообщений не упоминались линкоры. На основании данной информации Якино пришёл к двум ошибочным выводам: он посчитал, что линкоры по-прежнему в Александрии, а «Формидэбл» вышел в море сравнительно недавно и находится достаточно далеко от его кораблей
4. Ограниченные размеры полётной палубы не позволяли «перепарковать» размещённые на палубе самолёты так, чтобы стала возможной посадка. Этому могли бы помочь «выстрелы», позволяющие размещать самолёты на палубе в положении «хвост за борт», но к такой технике парковки британцы пришли только через год, так же как и к собственно постоянной парковке самолётов на палубе авианосца.
5. Несколько ранее силы Каннигхема были обнаружены самолётом-разведчиком итальянских ВВС, который в 12.15 отправил донесение о том, что 1 линкор, 1 авианосец, 6 крейсеров и 5 эсминцев находятся в точке 34° 10' N, 24° 58’ Е. Якино получил это донесение в 14.25. Из него следовало, что «Витторио Венето» отделяет от противника порядка 80 миль. Однако в 15.04 итальянский командующий получил из Рима сообщение о том, что, по данным радиопеленгования, британцы отстают от него на 170 миль. Якино предпочёл поверить последней информации, которая получила подтверждение в 16.00, когда из Рима передали информацию, полученную от самолёта-разведчика и дававшую примерно такие же сведения о расстоянии между итальянским и британским флотами. В дальнейшем Якино продолжал считать, что противник находится достаточно далеко для того, чтобы не опасаться вмешательства его линейных кораблей.
6. В некоторых источниках есть упоминание о втором воздушном бое с участием «фулмаров» «Формидэбла», имевшем место вскоре после взлёта третьей ударной группы. В 17.33 одиночный Sm.79 281-й эскадрильи, под командованием майора Каннавьело, вылетевший с Родоса, донёс на базу о том, что атаковал и поразил торпедой британский крейсер (!). Шорс утверждает, что итальянский самолёт был атакован одним из четырёх взлетевших вместе с ударной группой истребителей боевого воздушного патруля. В рапорте командира «Формидэбла» упоминается, что в 17.21 РЛС авианосца «засёк» цель по пеленгу 155' на удалении 22 мили, истребители дважды сблизились с контактом до двух миль, но так никого и не обнаружили.
7. Уже в первом боевом походе Средиземноморского флота итальянской подводной лодкой был потоплен крейсер «Калипсо».
8. Этот эффект так же имел место и в связке «горизонтальные бомбардировщики – торпедоносцы», когда случайное совпадение по времени атак на -Витторио Венетто» позволило добиться первого торпедного попадания в линкор. Небезынтересно отметить, что буквально через несколько дней после Матапана базирующаяся на Родосе итальянская авиация предприняла первую попытку организации совместных атак горизонтальных бомбардировщиков и торпедоносцев на британские конвои в Эгейском море, при этом основной задачей бомбардировщиков было отвлечение внимания наблюдателей и расчётов зенитной артиллерии.

источник: Арсений ДАНИЛОВ «Опыты Каннингхема: британская палубная авиация в боях у Калабрии и Матапана. Часть 2» «Арсенал-Коллекция» №10(40) 2015