Морские войны слепцов или Была ли неправа «Jeune École»? Часть 1.

«…После этих разочаровывающих результатов поддержка «молодой школы» во Франции существенно ослабела. Было признано, что её радикальные концепции способны работать только в оптимальных или близких к таковым условиях; в реальной же ситуации войны на море традиционные броненосные флоты сохраняли своё преимущество. Иногда отмечается, что предлагаемая «молодой школой» концепция «непрерывного воздействия» могла быть эффективной, но лишь в случае, если неприятель осуществляет сплошную блокаду побережья превосходящими силами, как, например, Север во время американской Гражданской войны. Именно поэтому корабли, построенные в соответствии с идеями «молодой школы», часто называют «оружием слабейшего». Так оно и случилось на практике — именно миноносцами, малыми канонерскими лодками и небольшими, но тяжеловооружёнными крейсерами предпочитали пополнять свои флоты наиболее слабые военно-морские державы, такие, как государства Южной Америки, Япония и Китай…» (Википедия. Молодая школа (военно-морская теория).

«…Вполне возможно, что … [Франция] получила бы действительно сильный минный флот, если бы не «молодая школа»… Продолжавшийся в течение двух десятилетий период «торжества» идей «молодой школы» дорого стоил торпедному флоту Франции. Хотя по числу построенных миноносцев (свыше 350 единиц) эта страна стала бесспорным лидером, но боевые качества армады крохотных суденышек «мобильной обороны» оставляли желать лучшего» (В. Кофман. Уроки «молодой школы»).

«…Подводя итог сказанному, можно сказать, что jeune ecole была теорией интересной, сильной, но не лишённой серьёзных внутренних проблем. Она не была в полной мере реализована как теория строительства французского флота, и не прошла, таким образом, проверки практикой – что не позволяет однозначно говорить о её «верности» или «ошибочности». Существенной частью теории был радикализм, политический и технический: за вычетом желания вести безжалостную войну и за вычетом идеи замены «мамонтов» «микробами» новизна jeune ecole пропадает как таковая…«( https://naval-manual.livejournal.com/13909.html).

««Jeune Ecole»(«молодая школа») — это не новые корабли а дурацкое увлечение чем-нибудь новомодным и якобы «отменяющим законы тактики и стратегии». Родилось это понятие после того, как у французов в конце 19-го века появилась тусовка военно-морских деятелей которые визжали и скакали с идеей «большие корабли больше не нужны, их отменят и заменят миноносцы» (https://birserg-1977.livejournal.com/36314.html).

«…Таким образом, замысел сверхэффективной военно-морской силы, который столь ревностно поддерживали реформаторы ВМФ начиная с 1870-х годов, борясь с консерватизмом адмиралов «старой школы», был полностью осуществлен задолго до Первой мировой войны.

И все же торпедоносцы не сыграли важной роли в морских сражениях 1914–1918 годов: они были лишь угрозой, которой следовало опасаться. Дело было вовсе не в том, что все большие и более дорогие военные корабли устарели: сам торпедоносец стал устаревать, сохранившись лишь в качестве второстепенного оружия, обладающего побочным значением. Ведь к тому времени это новшество перешло далеко за кульминационную точку своего успеха и уже было в значительной степени нейтрализовано вследствие его эффективности, которая вызвала сильную ответную реакцию, сделав невозможными какие-то ответные полумеры. Носители или системы оружия, высокоэффективные в силу своей узкой специализации, не могут приспособиться к широкомасштабным контрмерам.

К 1914 году все тогдашние линкоры и броненосцы, да и вообще все большие боевые корабли были подготовлены к встрече с торпедоносцами. Хотя длинноствольные пушки их главных батарей все еще нельзя было опустить до стрельбы на короткие расстояния, прожекторы, которые к тому времени использовались повсеместно, затрудняли торпедоносцам задачу подойти вплотную незамеченными, даже ночью. К тому же весьма уместно были добавлены скорострельные пушки меньшего калибра, чтобы атаковать торпедоносцы с близкого расстояния. Хотя самая толстая броня по-прежнему оставалась на палубах и надстройках, новые и притом более эффективные защитные устройства стали крепить и ниже ватерлинии, причем не только бронированные пластины, но и противоторпедные перегородки с булями, которые могли выдержать взрывы торпедных зарядов. Размещенные на каркасах проволочные противоторпедные сети, растянутые вдоль корпуса судна, защищали его, провоцируя детонацию зарядов торпед на безопасном расстоянии от корпуса корабля.

Способность более крупных кораблей нести на себе больше брони, полностью обеспечивать электроснабжение прожекторов, а также применять скорострельные пушки и тяжелые стальные сети была обусловлена, разумеется, теми же самыми характеристиками, из-за которых они казались столь проигрышными в открытой дуэли с торпедоносцами. Считалось, что размер и мощь лишь делают их более удобными мишенями, не имея никакого отношения к собственно дуэли,– до тех пор, пока вся эта дорогостоящая многофункциональность не была использована для того, чтобы отразить новую угрозу. Так широкое пересиливает узкое, сокращая срок его успешного действия…» (Э.Люттвак. Стратегия. Логика войны и мира).

Ну и так далее, и тому подобное, все в том же духе — учение «Молодой школы» насквозь ошибочное, кучка авантюристов мешала взрослым и серьезным дядям развивать настоящую классическую военно-морскую стратегию.

      А теперь киньте взор на моря и окияны. Где могучие линкоры и линейные крейсера? Их нет? Куда ж они делись, если учение Мэхена и Коломба якобы правильное? А куда делись крейсера — тяжелые и легкие? Не существует нонче даже ракетных и вертолетоносцев! А броненосцы береговой обороны? Тоже нет. А какие суда сегодня составляют основу флотов? Вовсе не эсминцы и фрегаты, которые могут позволить (как и субмарины) далеко не все. Основу современных флотов составляют катера и корветы, водоизмещением менее 700-800 тонн.

А где пресловутый главный артиллерийский калибр? На сегодняшний день основным является 40-76 мм. А кто верховодит на море? Самолет да подводная лодка! И работают они ракетами да торпедами. Но ведь это и есть главное оружие «молодой школы»! Тогда о какой вселенской неправоте «эженистов» мы тут толкуем?

Тут же последует возражение, мол, человечество не сразу дошло до подобного развития технического прогресса. На момент возникновения учения “Jeune Ecole” не существовало альтернативы тому пути развития военных флотов, который был избран традиционалистами. Те же традиционалисты чутко реагировали на появление новых видов вооружения и органично включали их в классическую теорию, планомерно изменяя и облик флотов.

А я на это заявлю прямо и откровенно, что все вышесказанное — собачья чушь и словоблудие. Что крупные артиллерийские корабли притащили во второе десятилетие ХХ века совершенно искусственно, доведя их конструкцию до технико-экономического маразма, выразившегося в создании линейного корабля типа «дредноут». Что разделаться с ними следовало еще в конце XIX столетия. Что вся классическая военно-морская теория «владения морем» имела ценность прошлогодней туалетной бумаги. Главная беда заключается в том, что продажные политики, бестолковые головы в адмиралтействах и фарисейские рыла в производственном (а точнее — в планово-экономическом) секторе, попросту не позволили создать теорию, полностью отвечающую духу времени. Ее ведь не существует, этой самой «теории молодой школы» — есть всего лишь несколько базовых положений, довести ее до ума не сумели, и это будет иметь трагические последствия для целого ряда государств. Также не существует в природе и так называемой «теории малой войны», которую с каким-то непонятным упорством постоянно увязывают с «Jeune Ecole”. Говорить о ней говорят, но что это такое никто не знает, а подразумевается под ней обычно заполнение флота малыми судами, зачастую под влиянием экономических причин, и также зачастую, заполнение бездумное. И такое же бездумное ведение операций на море в виде минных постановок и частных рейдов в чужой огород.

Так как же развивалась теория «молодой школы», как она могла развиваться дальше и что помешало ей, а также способствовало вовлечению человечества в строительство морских мастодонтов, на поверку оказавшихся совершенно ненужными?

Содержание:

Явление «молодой школы»

     Началось все вовсе не с Пексана, тот просто констатировал физическую смерть деревянного линейного корабля от огня бомбических орудий. И вовсе не бесперспективность гонки морских вооружений с Британской империей подтолкнули Францию к поиску «альтернативных решений» — «Jeune Ecole” появилась в благословенные годы «флота образцов» Дюпюи де Лома, когда «трехцветные» в очередной раз вздумали побороться за пальму первенства с «владычицей морей». Я бы назвал новую теорию наукой здравого смысла.

     Первым, кого этот здравый смысл осенил был капитан Луи Антон Ришильд, барон Гривель. Этот опытный командир ряда крупных кораблей французского флота в один прекрасный день 1869 года задал себе вопрос: «А начерта мы напрягаем свою экономику, пытаясь не отстать от Англии в строительстве броненосцев? Зачем их вообще строить? И какова подлинная роль флота в современной войне?» Смею думать, что на подобный ход мыслей Гривеля натолкнул не столько опыт Гражданской войны в США, сколько сообщение о создании в Фиуме боеспособной самодвижущейся мины. На мгновение будущее приоткрыло дверцу сознанию Гривеля и в этом будущем не существовало эскадренного броненосца.

Контр-адмирал Ришильд Гривель (http://ecole.nav.traditions.free.fr/officiers_grivel_louis.htm)

Сообразительный француз « разделил все виды военных действий на море на 3 типа:

— Борьба за господство на море путём сражений линейных флотов;

— Действия флота против берега;

— Действия флота против неприятельской морской торговли.

По мнению Гривеля, в военном конфликте с Великобританией, Франция будет неспособна добиться не только превосходства, но даже равенства в крупных военных кораблях. В силу этого ей необходимо искать альтернативные пути достижения победы на море. К их числу автор отнёс уничтожение британского коммерческого флота и атаки на британские порты. Полагая, что быстроходные рейдеры будут ускользать от британских патрульных сил, он считал, что неприемлемый экономический ущерб, наносимый такими действиями, вынудит Великобританию признать своё поражение. Береговая линия самой Франции при этом должна была быть под охраной флота береговой обороны, состоящего из недорогих малых кораблей с тяжёлым вооружением. При этом предлагалось отказаться от генерального сражения главных сил флотов вообще, либо как можно дольше затягивать с ним, вместо чего осуществлять непрерывное воздействие на неприятеля за счёт непрерывных изматывающих атак, предпринимаемых малыми силами»(https://ru.wikipedia.org/).

Гривель пришел к выводу, что вся война на море — это столкновение флотов в эскадренном сражении (для чего и требовались крупные артиллерийские корабли), действия флотов против вражеского побережья ( в виде ближней блокады, обстрелов и высадок десантов), а также борьба с торговым судоходством. И уступающему в силах нет никакой нужды вступать в заведомо невыгодное и совершенно ему не нужное генеральное сражение. И, следовательно, нет никакой нужды строить крупные артиллерийские корабли батальной линии. А на попытки блокады противника отвечать непрестанными атаками блокирующего флота с помощью появившихся относительно недавно минных катеров и броненосцев береговой обороны. Все же основные силы надлежало сконцентрировать на уничтожение вражеской торговли. Собственные действия против вражеского побережья Гривель не рассматривал.

Не успел основоположник «молодой школы» сформулировать свое учение, как стройной чередой последовали события подтверждающие его правоту.

Сперва грянула франко-прусская война 1870 года, в которой блокада в исполнении «флота образцов» выглядела совершенно неубедительно ввиду отсутствия у противника чего либо напоминающего солидный военный флот, развитой морской торговли, а также неприспособленности французской армады к ведению этой самой блокады. По окончанию катастрофического для «трехцветных» конфликта у многих поневоле возник вопрос: «Ну и начерта нам сдались наши броненосцы?»

Затем, с начала 70-х годов XIX столетия началось триумфальное шествие (пока в виде продаж) «самодвижущейся мины» Уайтхеда. И тут же морскими ведомствами государств, которые приобрели у фиумского предприятия новомодные торпеды, была допущена фундаментальная ошибка — изделие приобрели, а тактику под него не отработали. Получилось, взяли мину «для мебели». Это, в свою очередь привело к тому, что не были выработаны требования к носителю этого оружия. А данный факт, в свою очередь позволил двум прытким британцам — Торникрофту и Ярроу, втюхать не только своему адмиралтейству, но и ряду зарубежных, свои минные катера и миноноски. А ведь они никуда не годились даже в качестве средства прибрежной обороны. Тем не менее, появление «Раппа» и «Лайтнинга» и их производных сыграло на руку нарождающейся «молодой школе», поскольку началось хаотическое строительство минных катеров как альтернативы дорогостоящим броненосцам. Опыты с построенными минными катерами и шестовыми (первоначально) минами показали, что во-первых, шестовой миной действительно можно утопить крупный боевой корабль (потопление «Байонезе» катером Торникрофта). Во-вторых, ряд учений зафиксировал пугающий для традиционалистов факт: атака двух групп минных катеров с разных направлений дает гарантированное потопление тогдашнего броненосца с вооружением из нескольких крупных орудий. Это вынудило «классиков» с ходу принять две защитные меры: во-первых, крупные корабли начали вооружать малокалиберной скорострельной («противоминной») артиллерией вроде револьверных пушек Гочкиса. Мера эта была изначально бестолковой поскольку не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: перевооружение катеров на торпеды вместо шестовых мин — лишь вопрос времени. А данная мера позволит миноноске положить «шершавого в борт» броненосцу в темноте с определенной дистанции, исключающей моментальное применение против носителя спасительных малокалиберных скорострелок.

Второй защитной мерой была организация на местах стоянок защитного барьера в виде спущенных на воду собственных шлюпок и баркасов с вооруженной командой. Как показали последующие события русско-турецкой войны 1877-78 гг., а также ряд маневров, остановить атаку минных катеров такой барьер не мог, мог разве что частично ослабить.

«… Заняв исходную позицию, миноноски устремились к почти неразличимым в ночи броненосцам. Но вдруг навстречу им ударили синие ослепительные лучи прожекторов. Заскользив по поверхности рейда, они выхватывали из ночной черноты то один, то другой атакующий корабль, но вопреки ожиданиям обнаружить их все разом оказалось не так-то просто: луч освещал одну-две миноноски, а остальные при этом как будто погружались в еще более глубокую тьму. Командиры необнаруженных кораблей, безошибочно определив местоположение броненосцев по их ярко сияющим прожекторам, дали полный ход и устремились вперед. И хотя у самых целей их встретили паровые шлюпки, атака достигла цели: матросы с миноносок забросали палубы броненосцев… резиновыми мячиками. Так в 1879 году проходили ночные маневры русского флота, на которых стоявшие на рейде Свеаборга броненосцы были атакованы двумя отрядами миноносок…»(http://commi.narod.ru/bmc/mk1ka/ka33.htm).

     Грянувшая русско-турецкая война подняла новую теорию «эколистов» на щит. Повторилась история семилетней давности: безоговорочно сильнейший на Черном море турецкий флот, счастливый обладатель 15 броненосцев, 5 винтовых фрегатов, 13 винтовых корветов, 8 мониторов, 7 бронированных канонерских лодок не считая разной мелководной шелупони никакого серьезного противника против себя не имел — тут-то и выяснилось, что разумного применения этой армаде также не находится. Спорадические обстрелы побережья да конвоирование воинских транспортов — с этим мог справиться корабль подешевле казематого броненосца. А затем вдруг обнаружилось, что эти самые броненосцы в собственных стоянках вдруг превратились в объект охоты минных катеров самого разного пошиба, включая сюда прогулочные да гидрографические. И к концу кампании уже было не вполне понятно, кому же принадлежит Черное море — прячущимся за боновыми заграждениями броненосцам да корветам или же этим самым катерам.

Параллельно стала баламутить воду элсвикская верфь — сперва ренделовскими канонерками, затем его же «чаоюнями». И начали флоты пополняться минными катерами и миноносками да канонерками под «алфавитные», хотя разумной тактики применения того или другого не имели. Отсюда и соседство классического флота с миноносным.

Атака миноносок №№ 45 и 46 в «Битве при пагоде» на картине Шарля Кувассега (https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/b/b5/Bombardment_of_Foutcheou.jpg)

Затем грянула война французов с китайцами. В первые же минуты мавейского боя 23 августа 1884 года миноноска № 45 эскадры Амадея Курбе шестовой миной выводит из строя сильнейший корвет Фучжоуской эскадры «Yangwoo» (атаку миноноски № 46 на «Foosing» парировала китайская миноноска), а затем катер с «Вольты» поражает и “Foosing”.

14 февраля 1885 года два паровых катера броненосца «Байард» «достали» своими шестовыми минами фрегат «Yuyuan» в гавани Шипу.

Атака французских катеров в гавани Шипу 14 февраля 1885 года ( https://biz-tech.ru/web- archive/www.peking- info.ru/china/94.php)

А еще через год происходит важное событие в истории «Jeune Ecole” — на пост морского министра всходит ее тогдашний главный теоретик вице-адмирал Гиацинт Лоран Теофиль Об.

Адмирал Об ( http://www.moremhod.info/index.php/library-menu/16-morskaya-tematika/218-malye- torpednye-korabli?start=16).

Короткая жизнь и ранняя смерть тактики «Jeune Ecole».

     Дилетанты вроде недавно почившего бозе Владимира Кофмана постоянно пытаются выставить Оба этаким чудиком, путающимся под ногами у суровых профессианалов. Но дело в том, что Теофиль Об как раз и был тем самым суровым профессионалом, причем самым настоящим. Прослужившим практически всю свою жизнь на колониальных канонерках. И при этом видевший войну (подлинную войну) наперед.

     Главная стратегия — противостояние Британской империи. В случае войны с ней на море — мобильная защита побережья многочисленными отрядами миноносцев базирующихся на большое количество баз развертывания и беспощадная крейсерская война на коммуникациях противника. Причем «малый флот» Оба ориентировался на разгром броненосного флота противника — в этом коренное и существенное отличие «Jeune Ecole» от всевозможных «малых войн» да «малых флотов». Разгром должен был осуществляться путем непрерывного воздействия на флот противника атаками миноносцев. Но при этом новый морской министр полагал главным вероятным противником Италию, а не Великобританию. А потому против Лондона предполагалось обороняться, а против Рима, соответственно, наступать.

Десанты, при наличии крупной противостоящей армии, бесмысленны.

«… С той подвижностью, которую паровая машина дает военным кораблям… со скоростью и надежностью передачи информации, которую обеспечивает электрический телеграф, с возможностью сосредотачивать войска, которую предоставляют железные дороги, нет такого пункта на побережье, который мог бы атаковать враг, но который не мог бы быть быстро и надежно защищен… Любая воинская часть, высадившаяся на вражескую территорию, обречена быть сброшенной обратно в море. Наконец, можно спросить — какое воздействие даже армейский корпус численность которого не превышает 30 000 человек, сможет оказать на конечный исход войны?…

…Подготовка в тайне мощных эскадр, сосредоточение которых… могло бы обеспечить численное превосходство… и нанести решительный удар… было — перед Трафальгаром концепцией императора Наполеона… Три его эскадры, соединению которых помешало столь много разных причин, в наши дни — благодаря силе пара и электрическому телеграфу, могли бы сосредоточиться в условленный час в точке, указанной им в последнюю минуту. Им оставалось бы только избежать осуществляющих блокаду эскадр — что в наши дни вполне достижимо… Разделение (вражеских) броненосцев на многочисленные блокирующие отряды… неизбежно приведет к ослаблению каждого из этих отрядов… Под прикрытием завесы морских снайперов (имеются в виду миноносцы — прим. пер.) наши броненосцы смогут миновать отброшенные от берега блокирующие эскадры… и перед ними будет открытое море… их сосредоточение… будет возможно с точки зрения математики. Будут ли наши идеи применимы для войны за господство на море, или нет… это достаточная причина для увеличения количества центров постройки, базирования и отправления кораблей в море. Война будет одновременно вестись за господство на море, уничтожение торговли и защиту своих берегов…» (http://militera.lib.ru/science/ropp/10.html).

Война с Италией будет вестись также безжалостно:

«…задача более многочисленного флота … совершенно ясна, при условии, конечно, что мы сможем спуститься с тех заоблачных вершин сентиментальности, на которых всерьез воспринимают чудовищное словосочетание «законы войны»…. Высшая цель войны — нанесение максимального вреда врагу. Поскольку благосостояние есть сила, позволяющая воевать, нанесение ударов по благосостоянию… не только законно — оно обязательно. Таким образом, мы можем ожидать, что тот, кто повелевает на море… обратит всю свою разрушительную мощь… против всех прибрежных городов, укрепленных, или беззащитных, военизированных или мирных; сожжет их и обратит в руины — или, по крайней мере, заставит их заплатить выкуп…» (Там же).

Но при этом — «Ясно, что бомбардировка фортов станет в будущем лишь вспомогательной операцией… Мы опустошим все незащищенное побережье, все открытые города. Сражаясь с Англией мы, вместо идиотских попыток заставить замолчать форты Мальты и Гибралтара, нанесем удар в самое ее сердце — по ее торговым портам, и тем закончим разрушение, начатое крейсерами. В войне с Италией на ее предоставленном зажигательным снарядам противника побережье с ее великолепными городами, разразится неминуемая ужасная катастрофа» (Там же).

Таким образом Об, в понимании характера будущих войн, на 30 с лишним лет опередил Джулио Дуэ. Просто в ту пору не существовало авиации и самым грозным оружием являлись корабельные пушки.

Никакая блокада по Обу отныне была невозможной. Он сразу же указал: так называемое «владение морем» — собачья чушь. И он же, не отрицая впрочем активных действий против Британии на всех морях и океанах, указывал в тоже время, что главный удар имперской торговле можно нанести только в Атлантике (не тратя лишних усилий на действия в дальних морях). На сколько он опередил Деница? Более чем на полвека?

«…Вступая в прямые противоречия с Гужаром и сторонниками воссоздания французского пути на Восток, Об утверждал, что удар в сердце Англии можно нанести только в Атлантике. Вряд ли можно привести более наглядный пример исключительной широты его кругозора. Хотя его средиземноморский образ мыслей и вынудил провозгласить его неизбежность беспощадной войны против Италии, угрозу которой едва ли осознавали Гужар и Ферри, он оказался способен понять, что Англия должна быть атакована в Атлантическом океане — а не на Средиземном море. Что до возможности блокирования Англией Франции, то и Об и Шармэ четко понимали, что «сегодня, когда блокада стала иллюзией, лишь рейдеры могут закрыть море для врага»{412}. Поскольку проводить законную — и эффективную — блокаду будет невозможно, то даже флот, господствующий на море, вынужден будет прибегнуть для прекращения торговли (даже нейтральной) с французскими портами к некоторым незаконным способам.

Годом позже, в 1885, Об сделал свое самое известно пророчество — предложив использовать для войны против торговли миноносцы. Это его заявление, раскрывавшее также и его взгляды на войну и международные законы, было поистине ошеломительным. Оно гласило:

Война сама по себе отрицание закона. Она… источник силы — позволяющей править миром — для народа в его беспрестанной борьбе за существование. Любые средства не только позволительно — но и законно применять против врага.

В дни, когда… когда теория законов войны принята даже самыми мятежными умами… как должна выглядеть морская война? Захваченный корабль, если он того стоит, отводится в ближайший порт, если же нет — то захвативший корабль принимает его команду на борт и топит приз. Какая гуманность — и какое соблюдение законов войны! Завтра начинается война. Миноносец — с двумя офицерами и дюжиной матросов на борту — встречает один из этих лайнеров, перевозящих на борту груз более богатый, чем любой из испанских галеонов, и несущий команду и пассажиров числом в несколько сотен человек; миноносец сигналами поясняет капитану лайнера, что он здесь, что он видит лайнер, что он может его потопить, что он берет в плен и корабль, и команду, и пассажиров — короче говоря, не будет ли капитан так любезен признать себя призом и отправиться в ближайший французский порт? На это заявление капитан лайнера отвечает одним точным выстрелом, отправляющим на дно как сам миноносец, так и проявившего рыцарские чувства командира миноносца, и его команду, и лайнер продолжает свой столь ненадолго прерванный путь. Следовательно, миноносцу надлежит скрытно следовать за встреченным лайнером, и при наступлении ночи столь же тихо и скрытно подойти к лайнеру и отправить на дно и сам лайнер, и груз, и команду и пассажиров. После чего, оставаясь не просто спокойным — но полностью удовлетворенным — командир миноносца продолжает свое крейсерство» (Там же).

О ужас! Сколько воплей тогда раздалось, сколько проклятий на голову душегуба Оба! А на сколько он опередил «неограниченную подводную войну»? На 30 лет?

«…Таким образом предполагалось до предела расширить область использования малых кораблей. Шармэ провозглашал, что торпеда будет развиваться настолько быстро, что неизбежно превзойдет все возможные способы защиты от нее, и призывал французов «применить всю нашу изобретательность и все средства, которые позволит бюджет, для совершенствования оружия, торжество которого неизбежно. Море будет нашим — по крайней мере на несколько лет — если только мы захватим лидерство». Наконец, последней составляющей идей Jeune Ecole было возрождение веры в технический прогресс. В сравнении с Англией «мы должны быть лучше, коли это возможно, но в любом случае мы должны отличаться от нее — в ведении новых методов войны, новых двигателей, тщательно разработанным и быстро воплощенным». Возможно, что эта вера была верой в иллюзию — но, конечно, она сильно отличалась от идеи, выраженной Тирпицем: «ни одно новое оружие не может быть принято на вооружение, пока не будет разработана тактика его применения». Скорее, в ней было больше общего с проповедями пионера стратегических бомбардировок, итальянского генерала Джулио Дуэ (Giulio Douhet ) «опираясь на уроки последней войны, пристально оглядимся — и шагнем в будущее… Именно новые технические средства определят форму и характер войны.

В целом, для того, чтобы не дать второй французской колониальной империи повторить судьбу первой, Об разработал полную систему морской стратегии.

В прошлых войнах

В следующей войне

Господство Англии на море обеспечивает:

По утверждениям Оба:

1. Защиту английского побережья

1. Англию возможно покорить, не ступая на ее землю

2. Возможность атаковать французские берега

2. Вряд ли 30000 человек смогут угрожать «нации под ружьем»

3. Защиту английской торговли

3. Поскольку блокада будет невозможна, защищать морскую торговлю придется непосредственно

4. Возможность атаковать французскую торговлю

4. Французская торговля может быть атакован только с нарушением международных законов — но даже и в этом случае это не слишком повредит Франции

5. Защиту английских колоний

5. Английские колонии могут попытаться провозгласить независимость

6. Возможность атаковать французские колонии

6. Французские колонии могут быть защищены отдельными колониальными армиями.

Вкратце: «господство на море не более, чем бессмысленное во всех отношениях выражение». Об забывал только об одном — Англия никогда еще не сражалась в одиночку.

С тактической точки зрения Jeune Ecole полагала нужным разделить все корабли на вооруженные торпедами и вооруженные пушками. Война должна была вестись на основе следующих четырех положений:

1. Слабейший флот находится в базах, и не вступает в бой

2. Сильнейший флот вынужден сделать то же самое, опасаясь торпед

3. Единственные действия на море будут связаны с войной против торговли

4. Эта война должна быть абсолютно безжалостной

Несмотря на то, что можно выдвинуть немало возражений против этих идей, нельзя не отметить, что события войны 1914–1918 года протекали в почти полном соответствии с ними» (Там же).

Создание оперативного соединения нового типа и ошибки Оба.

     Об, прослуживший всю жизнь, на канонерках, не знал природы миноносцев. В этом отношении он доверился мнению своего друга и единомышленника журналиста-международника «Journal des debats” Габриэля Шарме — круглого дилетанта в технических флотских вопросах. В 1883 году журналист участвовал в плавании Средиземноморского флота по приглашению тогдашнего командующего Маневренной эскадрой — Теофиля Оба. Вместе с флотом поход в условиях шторма совершили две миноноски — № 63 и 64. Кстати, вовсе не Шармэ провозгласил миноноски этого типа мореходными, а «боярдвильская комиссия», как о том рассказывает Теодор Ропп.

«… Шторм, в который попал флот, стал «максимально возможно убедительным» доказательством того, что новые 46-тонные миноносцы способны перенести «любую погоду в любом море». Миноносец, названный Бойярдвильской комиссией «мореходным» за свою способность противостоять случайным шквалам, был объявлен Шармэ кораблем, способным к автономному плаванию в открытом море.

Основываясь на опыте шторма у Вильфранша Об создал детально проработанную теорию военно-морской техники, дополнявшую его стратегические теории. Она сочетала тактические положения о важности скорости и многочисленности миноносцев с положением (авторами которого были исключительно Шармэ и Об) что стофутовый миноносец способен к автономному плаванию» (Там же).

Разновидность 27-метровой миноноски — миноноска 28-метровая ( http://russiannavy.net/militaryPhotos/brazilian/28m_torpilleur.jpg)

     Кстати, не следует очень сильно упрекать Шармэ или Оба — откуда им тогда было знать, с какого порога начинается тот самый предел мореходности? Напомню историю с миноноской «Батум», которую до сих пор величают «первой мореходной» на основании рекламного трезвона, который поднял Торникрофт вокруг своего корабля. А между тем «Батум», набиравший в ходе своего каботажного плавания до 30 ведер воды в сутки и с постоянно заливавшимися водой во время сильного волнения трубами (не говоря уже об отсутствии места для хранения угля), не сильно отличался по массо-габаритам от 46-тонных миноносок Франции, равно как и не сильно он отличался от них в плане мореходности.

«…По словам Шармэ, «принципиальный недостаток броненосца — это то, что в нем соединены вместе таран, пушка и торпеда. В результате он не слишком хорошо подходит для использования как первого, так и второго и третьего». Применяя принцип «разделения обязанностей», он выступал за «разделение» броненосца на некоторое количество небольших кораблей — из которых часть должна была нести торпеды, часть — пушки, а остальные — использовать свой таран. Таким образом, миноносцам должны были помогать канонерки — bateau-cannon — корабли, схожие с ними по размерам и вооруженные одной 5.5-дюймовой пушкой. Спроектированные по типу миноносцев, чтобы разделять с ними преимущества скорости, небольших размеров и многочисленности, эти корабли были крайним выражением армстронговской идеи небронированной канонерки. Чтобы избежать возможности того, что атакуемый броненосец будет защищен малыми кораблями, Шармэ позднее предусмотрел еще один тип корабля — миноносец-защитник, вооруженный несколькими легкими скорострельными пушками и шестовой миной, могущий также использовать свой таран. Флотилия таких кораблей, к которой прикреплялись корабль-матка, должный снабжать их углем, водой и торпедами, а также — переделанные из торговых судов крейсера-разведчики, была бы достаточна для ведения боя против вражеской эскадры. Миноносцы и канонерки, подкрепленные быстроходными таранными кораблями и германской системой телеграфа, семафоров, и легких разведчиков, призванной обеспечивать быстрое их сосредоточение против вражеских сил, были бы также основными средствами береговой обороны.

Хотя тактика действий такого флота, состоящего из одних только малых кораблей, еще не была разработана, Шармэ заявлял, что он «и в самом деле не может понять, почему миноносцам будет трудно одновременно подойти со всех направлений. Нет ничего легче». Канонерки и миноносцы-защитники должны были выбить все малые корабли, защищающие вражеские броненосцы, разрезать строй вражеского флота, ведя огонь изо всех пушек с целью произвести возможно больше дыма. Атакующие же миноносцы, прокравшись под прикрытием дыма, должны были покончить с вражескими тяжелыми кораблями. Создание облака дыма при помощи добровольного принесения в жертву в самом начале боя миноносцев-защитников и канонерок было достойной награды идеей самого Шармэ.

Идеи корабля-матки и разделения труда были выдвинуты специалистами из Бойярдвилля. Изначально, задачей корабля-матки была доставка миноносок к месту атаки. Эта идея — вкупе с идеей постройки специальных небольших миноносок, которые броненосцы могли бы нести на своих палубах, была довольно популярной во всех флотах мира, и учебный торпедный корабль французского флота — переделанный торговый корабль «Япон» (Japon) мог нести пять миноносок. В 1881 году Conseil des Travaux рассматривал вопрос о постройке специального корабля, имеющего ту же скорость и дальность плавания, что и эскадра, и несущего на борту миноноски и мины. В 1883 году транспорты «Мито» (Mytho) и «Аннамит» (Annamite), специально подготовленные для этих целей за пару лет до того, доставили в Китай несколько миноносцев, успешно использованных Курбэ. С совершенствованием автономных миноносцев корабли-матки стали лишь плавучими базами.

Шармэ утверждал также, что для наступательных действий против вражеских берегов bateau-cannon также подходят лучше, чем броненосные корабли. Так как вражеские миноносцы делали прямую блокаду и высадку десанта практически невозможными, большие корабли становились бесполезными. Против обычных укрепленных баз, защита которых состояла обычно из перекрывающих вход минных полей и тяжелых пушек, маленькие канонерки и миноносцы должны были быть более эффективными, чем броненосцы. Целью такой операции было не подавление фортов, а уничтожение арсенала и торгового порта — а шансы поразить канонерку у, к примеру, 100-тонной пушки, установленной на фортах Ла Специи, были не выше, чем у вооруженной такими же пушками «Италии» отбиться от торпедной атаки. Войдя в гавань, миноносцы должны были атаковать стоящие на якоре корабли, а канонерки — бомбардировать арсенал. В Ла Специи, практически неуязвимой для атаки броненосного флота, нехватка молов открывала порт для атак миноносцев, а арсенал — для обстрела с маленьких канонерок. В случае, если бы операция проводилась внезапно, в начале войны, когда заграждения бы еще не были выставлены, успех мог бы быть достигнут относительно легко. Против береговой обороны Англии и Италии — также ставшей жертвой моды на огромные пушки — легкие быстроходные канонерки имели бы те же преимущества, что и миноносцы против вооруженных такими же пушками броненосцев…» (Там же).

     Здесь Ропп ошибается — идея скоростных артиллерийских канонерок, как, собственно и их комбинация с миноносками, не могла принадлежать одному Шармэ или же Обу. В этом должны были принимать участие и другие специалисты — ведь не Обу же предстояло вести экспериментальное соединение в условный бой на намечающихся маневрах! Ропп вообще в этом плане сводит все к двум фигурам, а это — блажь.

Никакого «серьезного ущерба» французскому флоту Об не нанес, да и чисто физически не мог нанести за полтора года министерства. Он лишь заморозил (до завершения эксперимента) строительство четырех броненосцев: одного типа «Ош» и трех типа «Марсо». Вместо этого он предложил программу (стоимостью в 200 млн. франков) строительства 6 больших крейсеров (типа «Сфакса», но без рангоута), 10 малых крейсеров (типа «Милан»), 20 (типа «Бальни») больших контрминоносцев, 50 канонерок для сопровождения миноносок (по идее предложенной Шармэ), 100 обычных миноносцев и 3 броненосцев береговой обороны, которые попутно должны были совмещать функции корабля-матки для миноносцев. Программа комитетом по бюджету была существенно урезана, а то, что было принято к реализации реализовывалось уже после ухода Оба.

Как указывает Ропп, проблеммы с французскими миноносцами (начиная с №75 и по № 125) начались не с Оба и не с «молодой школы». «33-метровый» миноносец так впечатливший Шармэ, также начали строить до Оба — в июне 1885-го флот заказал 30 таких миноносцев — так что В.Кофман в своей статье «Уроки «молодой школы» несет ахинею (в этой статье чуши хватает). Об заказал постройку еще 21 минонсца улучшенного типа — так называемых «35-метровых», строительство которых сопровождалось спорами между проектировщиками, строителями и министерством — вызывали сомнения остойчивость кораблей и надежность их машин. Но вводиться в строй они будут уже в 1887-м, без Оба и без «Jeune Ecole”.

35-метровая «обовская» миноноска, строившаяся серийно в Японии ( https://coollib.com/b/315228/read)

Строительство «канонерок Шармэ» Об анулировал сам — после неудачных испытаний экспериментальной канонерки («Габриэль Шармэ») этого типа — выяснилась неудовлетворительная точность стрельбы 5,5-дюймового орудия с такой маленькой и ненадежной платформы как корпус модифицированного «35-метрового» миноносца.

Канонерская лодка «Габриэль Шармэ» (https://naval-manual.livejournal.com/13909.html)

   Вообще все министерство Оба сопровождалось важными экспериментами. «Молодая школа» собиралась использовать при обстреле итальянских приморских городов фугасные снаряды с мелинитом, но морской министр решил использовать их в качестве основного боеприпаса канонерок типа «Шармэ» — против броненосцев. Были проведены экспериментальные стрельбы по старому броненосцу «Беликьез», продемонстрировавшие ужасающее воздействие нового взрывчатого вещества — стало понятно, что небронированным боевым судам в батальной линии делать нечего.

Плавучая батарея «Проктерис» (https://naukatehnika.com/pervaya-bronya.html)

     Эксперименты на устойчивость корпуса корабля к подводным взрывам проводились на старой плавучей батарее «Протектрис». А на новейшем броненосце — «Амираль Дюпрре», отрабатывали точность попадания торпедами в движущееся крупное судно. Скептики заявляли о чуть ли невозможности приемлемого процента подобных попаданий. Однако результат был положительным — с дистанции до 300-400 метров в 3-4 случаях удавалось достигнуть одного попадания. То есть порядка 25-33%, что для того времени было очень неплохо. Новый морской министр вообще очень здорово поднял торпедную сферу в ВМС Франции и наладил сеть торпедных станций по всем важнейшим военным портам и базам.

     «…Однако с торпедами и организационными вопросами Обу удалось достичь успехов. Он перенес Торпедную школу из Бойярдвилля в Тулон, и основал там же завод, вскоре начавший успешное производство торпед для флота. В добавок к торпедным службам, и учрежденному им корпусу торпедных механиков, он создал мобильную оборону (defences mobiles) — систему, в соответствии с которой миноносцы были распределены между французскими портами для защиты побережья… » (http://militera.lib.ru/science/ropp/10.html).

     В феврале 1886 года, накануне маневров, был проведен эксперимент по самостоятельному переходу «33-метровой» 46-тонной миноноски из Атлантики в Тулон (это была миноноска № 61). Переход по зимнему Бискаю дался команде крайне тяжело, но бойярдвильская комиссия сделала вывод согласно которому миноносец такого типа как № 61 «может противостоять внезапному шквалу», хотя стало понятно, что миноносец — «это не атлантический лайнер» (по Т. Роппу).

     И, наконец, Об распорядился о проведении конкурса на проект боеспособной подводной лодки. Ей стала электросубмарина «Жимнот» Густава Зеде, которая будет построена уже после Оба, в 1888 году, и послужит экспериментальной базой для создания боевых французских субмарин вплоть до своей гибели в 1907 году.

     «…Оценка проекта.

Лодка Le Gymnote является прототипом, наиболее близким к современным субмаринам. Она относительно легко погружалась и всплывала и могла следовать под водой заданным курсом. Во время испытаний ей удавалось подходить незамеченной к линкорам на расстояние 300 метров и производить торпедную атаку. Экипаж из пяти человек свободно находился на борту, не испытывая проблем с дыханием. За время испытаний лодки было собрано много материалов по навигации в погруженном состоянии, что позволило значительно усовершенствовать дальнейшие конструкции — в частности, было выработано оптимальное расположение рулей и ребер, делающих плаванье стабильным«(https://wiki.wargaming.net/ru/Navy:Gymnote_(1888)).

Стратегия Оба

«…Все действия министерства Оба были прямо направлены на претворение в жизнь его стратегической и технической программы. Находящиеся в европейских водах силы флота были перераспределены и объединены в три основные группы. Весь линейный флот был собран в Тулоне — для действий против Италии. Поскольку угрозы наступления Германии здесь более не существовало, в Шербуре остались только миноносцы и старые броненосцы береговой обороны. Все крейсера, должные уничтожать вражескую торговлю, были собраны в Бресте. Таким образом, на Средиземноморье планировалось вести войну наступательную, в Канале — оборонительную, а в Атлантике — уничтожать вражескую торговлю…»(http://militera.lib.ru/science/ropp/10.html).

Создание соединения нового типа и тактика.

     Ропп совершенно прав, когда отмечает, что до Оба совершенно не было никакой вразумительной тактики действий миноносцев против оперативного соединения крупных боевых кораблей противника в открытом море. Новый министр совместно с единомышленниками разработали экспериментальную форму нового соединения. Основу его составляли миноноски. Параллельно с ними должно было взаимодействовать соединение быстроходных канонерок типа «Габриэль Шармэ» (сам Шармэ к тому времени умер от малярии поэтому новый корабль назвали в его честь) созданных на несколько модифицированном корпусе той же миноноски «35-метрового» типа. Предполагалось что огнем своих шестидюймовок группа канонерок рассеет эскорт броненосного соединения и внесет хаос в его боевой порядок (в горячке предполагался даже самоубийственный характер атак этих канонерок) и тем самым создаст условия для атаки миноносками броненосцев. В качестве базовых кораблей снабжения предполагалось использовать броненосцы береговой обороны. В процессе испытаний выяснилась непригодность канонерки «Габриэль Шармэ» для запланированных задач и отмена их постройки. Место канонерок теперь должны были занять несколько крейсеров с троякой задачей — осуществление командных действий, ведение разведки соединения и поддержка артиллерийским огнем для создания условий атаки миноносцами броненосцев.

     Здесь необходимо отметить завидную прозорливость Оба и его команды. В принципе не было нужды на тот момент в серьезной артиллерийской группе прикрытия — просто потому что у тогдашних броненосцев на переходе не было серьезного эскорта. Тогдашние крейсера, особенно рангоутные, сами больше напоминали дичь нежели охотника. Но Об предвидел в будущем появление серьезного эскорта из малых мореходных судов — хотя бы потому что сам, одновременно с атакующими, строил и контрминоносцы (типа «Бальни»). Кроме того, англичане уже приступили к закладке новых эскортных судов — торпедных канонерок. Таким образом «молодая школа» готовилась не только атаковать крупные корабли противника миноносцами, но и наоборот — прикрывать собственные крупные корабли истребителями миноносцев.

     И второй момент — Об и его команда совершенно правильно определили принцип, на котором создавались атакующий и прикрывающий корабли — унификация. Да, с технической точки зрения и «Шармэ» был провалом, да и «35-метровики» — не триумфаторы. Но сам принцип был избран верно и ниже мы с этим фактом еще столкнемся.

Маневры 1886 года.

     Куча псевдознатоков в своих статьях и сочинениях постоянно поминает эти маневры (рассказывая басни про «крушение Молодой школы»), но лучше бы этого не делали. Просто потому что с первого же взгляда заметно, что они ничерта про эти маневры не знают, а переписывают типовые фразы из «источников» по принципу «слышал звон, да не знаю где он». Начать с того, что большая часть этих «специалистов» полагают, что учение было одно. А их было пять (!). Пять учений в ходе одних маневров с целью получить ответ на четыре конкретных вопроса. То есть, по сути дела даже эти маневры были очередным экспериментом министерства Оба.

Крейсер «Дюпти-Туар» (http://history.niv.ru/images/enc-ship/00559.jpg)

Было сформировано экспериментальное соединение береговой обороны под командованием контр-адмирала Броуна де Кольстона в составе броненосца береговой обороны «Фульминант» (в качестве базового корабля миноносок), крейсеров «Дезо» (флагман и одновременно штаб главного наблюдателя маневров командующего Эволюционной эскадрой вице-адмирала Бергасса Дюпти-Туара), «Аретьюз», «Дюпти-Туар» и более двух десятков миноносок (в книге Н.Пахомова «Броненосцы типа «Редутабль». 1871 — 1921 гг.» указаны 17 миноносок) — 11 миноносок 33-тонных и 11 — 46-тонных.

Соединению де Кольстона противостоял практически весь Средиземноморский флот в составе двух броненосных эскадр (дивизий):

— Первая эскадра в составе броненосцев «Кольбер» (под флагом вице-адмирала Луиса Лафона), «Амираль Дюпрре», «Фридланд», «Маренго», минного крейсера «Милан» и миноносок № 70 и 74;

— Вторая эскадра в составе броненосцев «Девастасьон» (под флагом второго флагамана Эволюционной эскадры контр-адмирала Раллье), «Редутабль», «Сюффрен», «Вобан», минного крейсера «Ирондель» и миноноски № 71.

Французский контрминоносец «Буве-Вилламе» (типа «Бальни»). Три таких миноносца входили в состав охранения броненосцев Лафона и Раллье в ходе маневров 1886 года.
http://www.moremhod.info/index.php/library-menu/16-morskaya-tematika/218-malye-torpednye-korabli?start=20

Программа маневров была разделена на две части: первая разыгрывалась в районе тулонского рейда и ближайшим подступам к нему, вторая последовательно перемещалась к мысу Корсика, заливу Аяччо и Балеарским островам. Первая часть состояла из двух тактических учений, вторая, соответственно, из трех.

     Первые учения ставили перед соединением Кольстона задачу опровергнуть или подтвердить возможность срыва обстрела города приближающимися броненосцами противника без помощи береговых фортов, силами миноносцев. Иными словами, требовалось перехватить вражеские броненосцы на подступах к порту и основательно его потрепать. Эту задачу миноносцы провалили. Попытка 13 мая оказать сопротивление эскадре Лафона провалилась ввиду неблагоприятных погодных условий (которые в свою очередь нисколько не вопрепятствовали условной бомбардировке порта броненосцами). Подтвердилась неудовлетворительная мореходность миноносок даже в условиях рейда.

     Ну а теперь давайте делать выводы (пусть и запоздалые), которые нужно было сделать, а не те, которые были сделаны. Разве неудача миноносок означала ложность основных положений « Jeune Ecole»? Да не боже мой! Из неудачи лишь вытекал вывод о НЕСОВЕРШЕНСТВЕ МАТЕРИАЛЬНОЙ ЧАСТИ — и не более. Но далее.

    Вторые учения логически подразумевали блокаду Тулона, а точнее, были призваны дать ответ на вопрос, действительно ли силами миноносцев можно сорвать ближнюю блокаду порта броненосцами противника.

Блокада Тулона состояла из трех линий: в первой, ближней, располагались все миноносцы и оба минных крейсера. Самую дальнюю, третью, занимали три новейших и самых быстроходных броненосца, а пять других составляли вторую линию. По сценарию эскадра

Броненосец «Кольбер» ( http://www.korabli.eu/blogs/bronenoscy/franciya/kazematnye/colbert )

Кольстона должна была вывести на оперативный простор крейсер «Дюпти Туар», сорвав тем самым, и саму блокаду параллельно с проводкой крейсера. Вы будете смеяться, но мне и по сей день не известно, прорвался крейсер или нет. В книге Т.Роппа указано, что крейсер был условно потоплен. В книге же Н.Пахомова «Броненосцы типа «Редутабль» говорится о том, что «блокада была условно прорвана лишь этим («Дюпти-Туар») кораблем». Впрочем, это неважно и уничижительный, по отношению к миноносцам Кольстона, тон российского автора в данном случае оказался совершенно неуместным — дело в том, что броненосцы эти ночные маневры проиграли вне зависимости от того «утопили» они «Дюпти-Туар» или же нет. Каким образом? А вот каким.

Броненосец«Амираль Дюпрре» (http://www.korabli.eu/blogs/bronenoscy/franciya/barbetnye/amiral-duperre/istoriya )

     Эта часть маневров проходила ночью, ночным же атакам миноносцев и подверглись блокадные силы. Атакующие миноносцы были обнаружены 126 раз, но в 21 случае им удалось выйти на дистанцию торпедного залпа (которая на тот момент равнялась, напомню, 300-500 метрам), а еще в 8 случаях миноносцы застали «блокадников» врасплох — броненосцы и их эскорт обнаружить атакующие корабли не смогли. Руководитель маневров вице-адмирал Б. Дюпти-Туар констатировал победу Кольстона, отдельно резюмировав то, что «самая бдительная ночная вахта может быть обманута миноносцем…их вмешательство сделало весьма невыгодным продолжение блокады» (Т. Ропп. Создание современного флота: Французская военно-морская политика 1871-1904 гг. — http://militera.lib.ru/science/ropp/10.html).

    Третье учение вновь логично подразумевало отступление (после неудачной блокады) броненосцев Лафона и Раллье, эскадра же Кольстона получила указание догнать ее и, по возможности, уничтожить. В рамках сценария броненосцы должны были в течение 72 часов совершить переход от берегов Прованса к Аяччо, огибая мыс Корсика и сам одноименный остров.

Крейсер «Аретьюз» (http://www.korabli.eu/blogs/kreysera/franciya/nebronirovannye/arethuse)

    Подробностей практически нигде не приводится, но фактом является то, что соединение Кольстона каким-то образом вышло на соединение Лафона (возможно сценарием учений подразумевалось преследование противника не теряя с ним соприкосновение изначально, но это маловероятно, поскольку в этом случае миноносцы Кольстона имели бы представление о местонахождении ядра эскадры Лафона). Первым обнаружил противника действовавший в качестве разведчика «Дюпти-Туар», после чего практически сразу был условно уничтожен залпом «Амираля Дюпре». Дабы избежать губительной атаки миноносцев эскадра Лафона и Раллье разделилась: новейший «Амираль Дюпре» повернул к северу, отвлекая на себя большую часть миноносцев, также отвлекая на себя врага с целью разделить его силы отделились от эскадры оба минных крейсера «Ирондель» и «Милан». Последний противником замечен не был, а вот первый подвергся атакам миноносцев так же как и «Амираль Дюпре». В итоге ядро эскадры было обнаружено только тремя миноносками, две из которых были условно потоплены. Атаки миноносцев на «Амираль Дюпре» и «Ирондель» были признаны безуспешными (очевидно не в последнюю очередь учитывалось количество орудий «противоминного калибра» на обоих кораблях: «Дюпре» имел восемнадцать 47-мм орудий и десять 37-мм, не считая четырнадцати 138-мм пушек среднего калибра; «Ирондель» имел четыре 99-мм орудий главного калибра и восемь 37-мм револьверных пушек.

Крейсер «Милан» (http://www.korabli.eu/blogs/kreysera/franciya/nebronirovannye/milan)

   Как указывает Н.Пахомов в своей книге «Броненосцы типа «Редутабль» «…Погода на редкость не препятствовала активным действиям миноносок, чего не скажешь о возрастающем риске столкновений при плавании ночью без огней многочисленного отряда…». В результате столкновения со своим собратом № 66, получившим повреждения, затонул около берега миноносец № 64. Крейсер «Аретьюз» остался руководить подъемными работами, в результате чего эскадра Кольстона еще более ослабла. 6 июня эскадра Лафона благополучно прибыла в Аяччо. Таким образом на данном этапе учений было констатировано поражение «москитов». Каковы его подлинные (а не выдуманные причины)? В данном случае погода благоприятствовала действиям миноносцев поэтому причины неудачи не были связаны с мореходностью. Главными были:

— отсутствие четкой организационной структуры соединения и отсутствие разделения на тактические группы (эти группы случайного состава формировались произвольно уже в ходе операции);

— отсутствие отработанного тактического взаимодействия между этими группами и действенных средств связи;

— вцелом отсутствие отработанной тактики нападения (особенно ночного) на крупные корабли эскадры противника в открытом море как на уровне групп, так и на уровне одиночных миноносцев.

Словом, главная причина провала — ТАКТИКА, а вовсе не ущербность идей «Jeune Ecole”.

Четвертые учения проводились в заливе Аяччо. Броненосцы Лафона и Раллье должны были в течении трех ночей отразить нападение миноносцев Кольстона на свою якорную стоянку, для чего, с целью усложнения задачи противнику, перегородили залив сетями. Но еще больше миноносникам вновь подгадила погода. В результате из двеннадцати (Броун де Кольстон взял в этот поход только самые крупные миноноски) до базы врага добрались только пять миноносцев. Несмотря на то, что с помощью телеграфа были своевременно получены сведения о месте стоянки вражеских броненосцев, соединение миноносцев (плюс броненосец «Фульминант» и два крейсера) два дня вообще не могли покинуть гавань и выйти в море из-за сильного западного ветра. В последнюю ночь команды миноносцев шли вабанк из-за цейтнота — выходило время учений. «…Шесть миноносцев были вынуждены вернуться в гавань, а остальные вышли из строя еще до того, как им удалось подойти на дистанцию атаки. «Пять миноносцев из двадцати двух», докладывал командующий, «с утомленными командами, захлестываемые волнами и практически неспособные к действию, наконец добрались до врага. Эта одиссея — летом, у своих берегов, может разрушить веру в них даже самых стойких сторонников абсолютной автономности… мореходных миноносцев, ослабленных на три четверти всего лишь двенадцатью часами в Средиземном море…» (Там же).

     На последних, пятых, учениях предстояло выяснить сможет ли соединение Кольстона обнаружить и разгромить противника идущего через пролив. Вышедшая из Мерс-Эль-Кебира к Болеарским островам эскадра Лафона, усиленная броненосцем «Ришелье», изображала соединение противника, вышедшее из Гибралтара для бомбардировки Марселя или Тулона. По условиям маневров Лафон должен был пройти проливом между островами Ивиса и Майорка.

«…На третьем этапе Голиафы, даже не соблюдая полную светомаскировку, прошли через пролив шириной примерно такой же что и Канал, практически незамеченными — и ни разу не подвергнувшись опасности…» (Там же).

«…Миноноски, таким образом, в условиях штиля оказывались не способны упредить эскадру, шедшую со скоростью 11 уз, а на волнении и вовсе превращались в беспомощные игрушки. Интересно отметить, что атакующая эскадра на маневрах всегда состояла из сильнейших броненосцев…» (Н.Пахомов. Броненосцы типа «Редутабль». 1871-1921 гг.).

Ропп в данном случае несколько поверхностен в своем суждении, Пахомов же вообще написал ерунду: он слепо перетащил из зарубежных источников фрагменты форсирования Лафоном пролива в традиционно уничижительном для «Jeune Ecole» тоне, даже не вникнув в то, что там происходило в действительности, а потому попросту не имел представления о чем писал.

Эскадра Броуна де Кольстона вышла к Болеарам одновременно с Лафоном, но прибыла в пролив раньше Лафона и вовсе не собиралась «атаковать противника на всем протяжении перехода», как о том писал Пахомов. Его задачей было обнаружить противника именно при форсировании пролива, там же его и атаковать. Почему это не получилось, особенно учитывая установившуюся штилевую погоду? А причина была одна — отсутствие в ту пору на кораблях действенных средств связи, то есть РАДИО.

Пролив между Ивисой и Майоркой имел ширину с Ла-Манш, а потому перед Броуном де Кольстоном было всего два варианта расположения его соединения для перехвата противника:

— вариант первый: просто расположить все свои корабли поперек пролива. Плюс — гарантированное обнаружение врага. Минусы очевидны — при таком раскладе атаковать вражеские броненосцы смогут один-два миноносца от силы; времени на то, чтобы какой-либо из миноносцев, обнаруживших противника, сбегал за подмогой естественно не было, а более никаких способов подозвать коллег не существовало;

— более действенным был второй вариант: сформировать несколько групп и расположить их поперек пролива пусть и с большими, нежели в первом случае интервалами между атакующими формациями, но зато такая группа имела больше гипотетических шансов на успех. Минус также очевиден — малая тактическая группа также не способна нанести серьезный удар по соединению броненосцев.

Судя по обрывочным данным Броун де Кольстон именно второй вариант и избрал: он сформировал четыре тактические группы в составе одного крупного корабля и трех миноносцев в каждой (лидерами групп были естественно «Фульминант», «Дезо», «Дюпти-Туар» и «Аретьюз»).

Броненосцы Лафона и Раллье шли строем двух сомкнутых кильватерных колон средней скоростью не более 6,5 узлов. Командующий «Голиафов» расчитывал пройти пролив ночью, соблюдая светомаскировку. Эскадра проскочила вражескую линию в полосе группы крейсера «Аретьюз». Сам крейсер был обнаружен «лафоновцами» 27 июня в 4.40 утра, после чего, (через два часа, когда «Аретьюз» сблизился с эскадрой противника до 16 миль) последовала команда спустить рангоут для меньшей заметности. А в 10.45 Лафон дал команду «Полный ход!», после чего броненосцы развили 10,5 узлов.

Тем не менее, судя по всему с «Аретьюз» эскадру тоже заметили, так как ночью миноноски именно этой группы атаковали броненосцы. Концевой «Редутабль» подвергся атаке миноноски № 72, которая несмотря на огонь «Редутабля» и «Сюффрена» вышла на дистанцию залпа и выпустила торпеду (по мнению наблюдателей — неудачно). С другими миноносками этой группы вышла досадная неприятность — в темноте они условно потопили собственного флагмана «Аретьюз», приняв его за один из минных крейсеров противника. А затем прямо перед носом соединения Лафона под всеми огнями затесался сторонний пароход, который и был атакован (и условно потоплен) другой миноноской «аретузовцев». Располагавшаяся по соседству группа крейсера «Дюпти-Туар» противника обнаружила уже позади условной линии Кольстона и, в итоге, догнать развившие эскадренную скорость в 11,5 узлов броненосцы, не смогла. В 3 часа утра 29 июня эскадра Лафона оказалась в пределах 15-мильной береговой полосы континентальной Франции, тем самым выполнив поставленную перед ним задачу.

Настоящей причиной неудачи миноносцев в данной ситуации, повторюсь, являлось отсутствие радиосвязи. В ином случае де Кольстон, выдвинув вперед цепь разведчиков, основные ударные силы расположил бы позади них, и после обнаружения противника бросил бы их в нужном направлении. Через 19 лет после французских маневров именно так и поступил адмирал Хейхатиро Того, развернувший на подступах к Корейскому проливу сеть дозорных судов, итогом чего была знаменитая радиограмма капитана 1 ранга Нарикавы: «Обнаружил 2-ю вражескую эскадру. Точка 203».

Итак, итоги учений.

«…Миноносцы должны были:
1. Защитить Тулон от бомбардировки броненосцами «Маневренной эскадры». Результат – спорный. [1, p.68].
2. Обеспечить ночной прорыв в открытое море крейсера из заблокированной базы Результат – крейсер «потоплен»; однако миноносцы сумели выполнить 48 атак, в том числе 21 – с «хорошей дистанции»; и 8 раз добились полной внезапности…
3. Заблокировать условный «пролив» шириной 20 миль к северу от Корсики… Результат – «Голиафы, даже не соблюдая полную светомаскировку, прошли через пролив … практически незамеченными — и ни разу не подвергнувшись опасности»)….
4. Атаковать, базируясь на Тулон, «Маневренную эскадру» на якорной стоянке в Аяччо. Результат: миноносцы два дня не могли выйти в море из-за плохой погоды, в конце концов, самые маленькие, «27-метровые», были оставлены в базе, после чего из 12 миноносцев 1-го и 2-го классов до Аяччо дошли только 5 – «измученные усталостью, заливаемые волнами, и, видимо, не способные выпустить торпеды» …
5. Обнаружить, преследовать и атаковать «Маневренную эскадру» на пути из Тулона в Оран. Результат: спорный, скорее, негативный … (Naval_manual. Разумные ублюдки. Jeune Ecole как философия. Часть I. https://naval-manual.livejournal.com/13589.html).

Причины относительной неудачи тактического миноносного соединения банальны:

— МАЛОПРИГОДНАЯ МАТЕРИАЛЬНАЯ ЧАСТЬ;

— ОТСУТСТВИЕ СРЕДСТВ СВЯЗИ;

— ОТСУТСТВИЕ ОТРАБОТАННОЙ ТАКТИКИ И ОРГАНИЗАЦИОННОЙ СТРУКТУРЫ СОЕДИНЕНИЯ.

Но никак не «ущербность стратегических взглядов».

«…Так, из года в год на больших маневрах практически доказывались слабость минных сил и беззащитность побережья Франции перед лицом превосходящих сил врага (читай, Англии). В парламенте того времени всё это вызывало тревогу, озабоченные прения с заслушиванием морского министра, увеличение статей расхода на большие корабли и т.д. Кстати, современные французские исследователи в целом позитивно оценивают массовую постройку и попытки использования миноносок в море и не ставят неудачи в вину должностным лицам…» (Николай Пахомов. Броненосцы типа «Редутабль» (1871-1921); https://arsenal-info.ru/b/book/3487312948/10). «Из года в год» — это про маневры 1886 и 1887 годов. В 1887 году в шторм затонули два контрминоносца из состава атакующей Тулон эскадры, а не обороняющей. Контрминоносцы эти были построены еще до Оба, но все равно господин Пахомов вменяет их в вину «Молодой школе».

     Уничижительная оценка «Молодой школы» относительно маневров 1886 года появилась несколько позднее. А на тот момент результаты рассматривались вполне нормально, нормальной была и критика, но об этом несколько позже.

   Нанесло ли министерство Jeune Ecole «ущерб французскому флоту»? Я уже отмечал, что Об всего лишь приостановил строительство четырех броненосцев, деньги на возобновление которого он вновь выделил в бюджете уже на новый 1887 год. Об создал развернутую сеть торпедных станций и фактически, в общих чертах — действенную структуру Мобильной обороны. Да, Об перерасходовал средства — но он расходовал их не на строительство кораблей, а на создание береговой опорной базы маневренного флота — создание торпедных станций и развитие портов в роли баз развертывания французского флота.

     Морской министр нанес «ущерб минному флоту» и строил «неправильные миноноски»? В маневрах 1886 года не участвовал ни один из «35-метровых» миноносцев — их начнут вводить в строй только в следующем году, добрую часть — уже после Оба. «35-метровые» проектировал не министр, эти миноноски были крупнее предыдущих, так что заявлять о том, что они-де выбивались из логично развивавшегося ряда французских миноносок может утверждать только такой дилетант как В.Л.Кофман. «35-метровые» оказались неудачными? Неудачные миноноски французы строили и до Оба и после него — у кого они в то время были лучше?

   Упомянутый Владимир Кофман обладал редкой способностью с абсолютной уверенностью молоть совершеннейшую чушь. За примерами и в прямом и в переносном смысле далеко ходить не требуется — вот первая же строка его статьи «Первые эскадренные миноносцы Франции»: «Полтора десятилетия (! — К.Г.) владычества «молодой школы» поставили французские минные силы в конце XIX века в крайне тяжелое положение» ( http://commi.narod.ru/bmc/mk1dd/dd16.htm).

   Может кто-нибудь объяснит мне, каким образом полтора года министерства Оба превратились в «полтора десятилетия»? Или Кофман полагал, что после него министерство вновь досталось представителю Jeune Ecole? Тогда он крупно заблуждался — из 12 преемников Оба (до 1902 года) не было ни одного представителя Jeune Ecole, мало того — большая часть из морских министров была вообще гражданскими людьми.

     К примеру, сменщик лидера «молодой школы» — производитель текстиля и сенатор Эдуард Барбе, как утверждает целый ряд исследователей — «ставленник консерватиных кругов» (то есть, в нашем случае, ставленник флотских «традиционалистов»).

    На лето 1887 года Обом были запланированы очередные маневры, которые не состоялись (в запланированном формате) из-за оставки морского министра. Их планом для миноносцев предусматривались следующие задачи:

«… 1. Базируясь на Аяччо, попытаться обнаружить и перехватить «Маневренную эскадру» на пути из Тулона в Алжир и обратно.
2. Попытаться преследовать и атаковать «Маневренную эскадру» на переходе из Тулона в Брест – на всём переходе.
3. Заблокировать Гибралтарский пролив и атаковать «Маневренную эскадру» при возвращении из Бреста в Тулон.
Характерной особенностью «манёвров Оба» было противопоставление броненосной «Маневренной эскадры» силам, в составе которых главную роль играли миноносцы – при поддержке крейсеров и броненосцев береговой обороны. Об действительно считал – как минимум, до последних дней своего министерства – что броненосцы Франции не нужны. Совещание по итогам манёвров 1886 г. он подытожил так: «нам достаточно иметь миноносцы для защиты берегов; канонерские лодки для атак на броненосцы, нападения на вражеские берега и сожжения вражеских портов; и крейсера, базирующиеся на Брест – для того, чтобы отыскивать торговые суда и уничтожать их». При этом, стоит добавить, попытки использовать соединения миноносцев для перехвата вражеской эскадры в море или для блокады проливов указывают на то, что Об считал миноносцы пригодными не только для мобильной обороны, но и для завоевания господства на море – как минимум, в западном Средиземноморье» ( Naval_manual. Разумные ублюдки. Jeune Ecole как философия. Часть I. https://naval-manual.livejournal.com/13589.html ).

     В следующих частях мы рассмотрим дальнейшее течение вопроса создания НАСТОЯЩЕГО, а не «шахматного» флота. Попутно рассмотрим варианты «флота будущего», которые вполне могли иметь место вместо «сбалансированных флотов». Пока же напомним первоначальные составы нашего гипотетического соединения «молодой школы»:

— Гривель указывал на возможность комбинации броненосцев береговой обороны и миноносцев (маневры конца 80-х годов XIX столетия показали, что без судов разведки такая комбинация терпит неудачу), а также ударов крейсеров по коммуникациям врага;

— Об сформировал соединение из базовых броненосцев береговой обороны (в качестве судов снабжения, позволявших выдвинуть миноносный барьер как можно дальше), ударного отряда малых миноносцев, комбинирующего с ним отряда быстроходных артиллерийских канонерок, нескольких крейсеров в качестве разведчиков и одновременно командирских судов). Основная масса крейсеров действует на коммуникациях противника и совершает набеговые операции (равно как и артиллерийские канонерки) на побережье противника. Французский министр справедливо указал на то, что миноносцам в крайнем случае необязательно «ловить» броненосцы далеко в море — их можно атаковать и у побережья. Но нас более интересует как раз вопрос формирования тактического торпедного соединения, способного уничтожить «классическую» эскадру в любой точке мирового океана — именно в плане построения по-настоящему востребованного флота.

    Главными проблемами, как мы помним, стали несоответствие наличной материальной части сформулированным задачам, отсутствие связи между тактическими группами, отдельными кораблями и берегом, а также неотработанность тактики атак и взаимодействия кораблей и групп.