«Ледяной поход». Как тяжелое поражение превратилось в героический успех
Наверное, это одно из самых известных событий Гражданской войны и просто ключевое в истории белого движения. По нему имеется множество источников, но при этом — событие крайне легендаризованное.
Иногда его называют «боевым крещением» белого дела, что, на мой взгляд, не совсем верно. Через первые боестолкновения некоторые белогвардейцы уже прошли — в Москве или собственно на Дону, где местные казаки почти поголовно отказывались в ту пору противостоять большевикам.
Тем не менее, именно «Ледяной поход» стал ключевой легендой белого движения. Участники его (выжившие) позднее звались «первопоходниками» и быстро продвигались по службе. Что не шибко нравилось прочим офицерам, примкнувшим к белым позднее.
За глаза (а позднее и открыто) такие «запоздалые» белые называли «первопоходников» «князьями и княжатами».
Некоторые современные «фанаты белого дела» даже отмечают свой собственный «День Защитника Отечества», 22 февраля. Мол, именно тогда Добровольческая армия под руководством Л. Г. Корнилова и М. В. Алексеева (сильно недолюбливавших друг друга) отправилась на Кубань.
Если мы считаем от 22 февраля, то завершился Первый Кубанский поход в мае месяце. И де-факто завершился он явной неудачей, причем очень тяжелой.
Екатеринодар не взяли, Главком Л. Г. Корнилов погиб, а вместе с ним — минимум многие сотни лучших бойцов белых, те самые добровольцы, из офицеров и юнкеров.
«Не останавливаясь на анализе каждого из сражений, выдающемся героизме, самопожертвовании добровольцев, безусловно, высокой боеспособности и силы духа армии нельзя не отметить, что своей главной стратегической задачи поход не выполнил.
Более того, с сугубо военной точки зрения его можно считать неудачным.
Вместо опоры на Екатеринодар и создания нового центра антибольшевистского сопротивления на Кубани – неудачный штурм города и отступление обратно в степи. Вместо новых пополнений – огромные потери в боях с многократно превосходящими силами противника, гибель лучших бойцов.
Вместо отдыха и подготовки к новым сражениям – бесконечные бои, тяжелые переходы, постоянное состояние «на грани» жизни и смерти, страшное напряжение сил.
В этом отношении гораздо более эффективной могла бы стать реализация планов Корнилова на уход в зимовники или прорыв к Астрахани…» (с) В. Ж. Цветков. Лавр Георгиевич Корнилов.
Белым пришлось пополнять даже свои тогда ещё формировавшиеся «цветные части» кубанскими казаками, но те, как и донские, шли не очень охотно. Да, удалось соединиться с отрядом Кубанской Рады, но позже и он сильно поредел.
Очень любопытный момент: Лавр Георгиевич, словно предвидя собственный жизненный финал и прочие трудности, очень не хотел идти в кубанские степи. Он то в Сибирь собирался, то в Туркестан, то в Астрахань, то выдвигал вариант ухода вместе с небольшим отрядом донских казаков в местные зимовники, надеясь там «переждать».
Л. Г. Корнилова нередко называют очень безрассудным и пылким человеком (совсем жестко — «лев с головой барана»). Но здесь как раз Л. Г. Корнилов пытался осторожничать.
А повел добровольцев в такое опасное предприятие генерал М. В. Алексеев (настоявший на подобном выборе), которого почему-то часто называют прям гениальным стратегом (но в пору Революции и Гражданской почти все его расчеты почему-то проваливались).
Потери белых точно неизвестны и разнятся, но они были очень высоки. Офицерский полк был разбавлен кубанскими казаками (в том числе мобилизованными сторонниками Кубанского правительства), от Корниловского вообще почти ничего и не осталось.
Под Екатеринодаром не стало не только Л. Г. Корнилова, но и немалой части лично ему преданных людей.
«К окончанию боев за Екатеринодар в конце апреля Корниловский полк фактически перестал существовать. Его численность составляла всего 67 штыков.
С влитым в него казачьим пополнением в колонию Гначбау 2 (15) апреля полк прибыл в составе всего 100 человек. Из строя выбыла большая часть не только офицеров, но и ударников…
Общие потери Корниловского полка за время похода составили 2229 человек убитыми и ранеными — почти вдвое больше численности полка, начавшего поход…» (с) Р. Г. Гагкуев. Белое движение на юге России: военное строительство, источники комплектования, социальный состав.
Ну то есть выходит, что в том «Ледяном походе» почти всех «настоящих корниловцев» и положили. Вместе с их легендарным лидером.
В плане известности и харизмы у белых больше таких фигур и не имелось. М. В. Алексееву недолго оставалось, его поддерживали далеко не все. А. И. Деникин — лидерства не искал, ранее всегда находился скорее на вторых ролях.
Можно сказать, что в Первом Кубанском походе белые потеряли и своего самого известного лидера, и немалую часть реально идейного «актива».
Уцелели остатки Добрармии только благодаря расширившейся немецкой интервенции, приходу «дроздовцев» и переменам в настроениях казачества. Тем не менее, сам А. И. Деникин потом вспоминал, что после Первого Кубанского добровольцев реально подумывали «распустить», а некоторые ушли сами (благо белые в Добрармии подписывали тогда четырехмесячные контракты и имели право так поступить).
Однако, выжившие первопоходники позже усилились, особенно после поражения Германии и реальной помощи от Антанты (включая давление на казаков — британцы де-факто приказали им присоединиться к деникинцам).
Так что «Ледяной поход» стал своего рода «главной легендой белого движения» и его даже стали представлять каким-то значимым успехом (хотя, скажем, большевиков в начале 1918 года куда больше беспокоили германцы и петлюровцы — Добрармия вела «бои местного значения»).
Мол, да, потеряли многих — но часть кадров сохранили и в целом не были разгромлены-ликвидированы окончательно.
«Именно эти люди стали ядром и душой Белого движения на Юге России, из их числа выдвинулись почти все видные командиры белых частей («первопоходниками» были практически все командиры батальонов и полков и большинство командиров рот Добровольческой армии), многие из них дослужились до высоких чинов…» (с) С. В. Волков. Трагедия русского офицерства.
В эмиграции роль «Ледяного похода», пожалуй, ещё более усилилась. Его стали откровенно идеализировать и преподносить как некое чудо. А на основе этого — даже строить какие-то политические концепции.
«Поход трех тысяч в кубанские степи, поход, который вдохнул в армию героический дух, в течение всех трех лет вдохновлявший людей в самой отчаянной, самой удивительной борьбе с ужасом большевизма, поход, который и до сих пор живым воспоминанием подымает на ноги усталых, готовых упасть…» (с) Н. Н. Львов. Белое движение. Доклад 1924 года (Белград).
Опять же, я не могу сказать, что легендаризация прошлого — это только к белому движению. Каждый может усмотреть параллели с другими периодами / режимами.
Вопрос вот в чем: на что нужно смотреть в первую очередь — на красивые рассказы о превозмогании (пусть даже с реальными тактическими успехами или эффектными атаками) или на реальные результаты…
Источник — https://dzen.ru/a/Z4K5MZHKvXOZ7Dag
