Крах инженера Гинзбурга

Как известно, ничто так не развращает госслужащих, как чувство незаменимости, полная зависимость заказчика, некомпетентность контролирующих органов и острое желание исполнителя делать своё дело не так, как нужно заказчику, а сугубо так, как можется и хочется, получая на выходе лишь то, что из этого малопочтенного сочетания получается…

После такого вступления, надо обязательно сделать небольшой реверанс в сторону догмы, которую давно возвели в нашей стране в ранг не требующей доказательств аксиомы: мол, в 30-е годы конструктора вооружений в СССР, не имея абсолютно никакого опыта, создавали новые образцы буквально на ощупь – без соответствующей научно-исследовательской базы шли наобум, добиваясь результатов исключительно методом проб и ошибок. И только трудолюбие, целеустремлённость, энтузиазм и талант инженеров и рабочих позволили СССР в кратчайшие сроки создать собственные школы и выдать нагора непревзойдённые образцы техники и оружия, обеспечившие Советскому Союзу победу в ВОВ.

Знакомо? И спорить тут не о чем. Всё правда. Да? И импортными образцами мы «в ознакомительных целях» не обзаводились? И самые передовые технологии не покупали оптом и в розницу? И Фёдоров с Токаревым и Дегтярёвым, и Туполев с Григоровичем, и Тихомиров с Артемьевым и Лендер с Сидоренко, и многие-многие другие, тогда, получается, хоть чему-то учиться тоже начали сугубо после революции в стране диких папуасов, наученные читать и писать членами партии большевиков, обучившихся грамоте в эмиграции? Так, что ли?

И означает ли эта «правда», что мы вообще не должны разбираться в частностях, отделять неизбежные и непреодолимые препятствия технологического, культурно-образовательного и организационного характера от сугубо человеческого фактора с его мощным, но подчас субъективным и иррациональным влиянием?

Вот, скажем, на вопрос, ПОЧЕМУ Советский Союз вступил во ВМВ, имея бронетанковые войска на 9/10 оснащённые устаревшими танками, а та 1/10 новых, была ещё далека от совершенства, вразумительных ответов нет. Более того, из множества источников всплывают совсем уж дремучие штампы о военных-ретроградах, зубами и прочими частями тела держащихся за свои колёсно-гусеничные жестяные анахронизмы и гениях энтузиастах – студентах, якобы разработавших проект КВ в то время, когда официоз продолжал маяться хернёй с многобашенными танками и, конечно же, о гениальном Михаиле Ильиче Кошкине – вопреки дуболомам-военным «подарившем» армии свой непревзойдённый Т-34!

(Т-26 – «рабочая лошадка» и основа танкового парка РККА 30-х. На начало ВОВ – это был самый многочисленный танк Красной Армии. Его прототип был разработан в Англии, фирмой Виккерс в 1929 году. В СССР выпуск собственной версии развёрнут в 1931. Последние Т-26 были собраны в 1941, когда танк был уже полным анахронизмом и на поле боя это была просто братская могила на троих)

То, что все эти мифы – они и есть только мифы, не имеющие ничего общего с реальностью, я распинаться не буду – слава Богу, сейчас полно в свободном доступе и абсолютно объективной, подтверждённой документами информации, и кто умеет шевелить своими собственными мозгами (а не оперировать сугубо догмами и штампами) — легко сумеет найти правду.

Сегодня я предлагаю просто задаться вопросом, ПОЧЕМУ у АБТВ РККА между танками разработки самого начала 30-х (Т-26, БТ, Т-28 и Т-35А) и танками, принятыми на вооружение накануне ВОВ (Т-50, Т-34, Т-40 и КВ) зияет огромная десятилетняя «дыра», в которой исчезло, так и не родившись, целое поколение танков. Между прочим, то самое поколение, которому на роду было написано достойно встретить вторжение немецких панцерваффе – лучшие танки которого были бы ровесниками нашим танкам того «потерянного» поколения.

Ведь что интересно – уже в 1933 году руководство РККА пришло к идее, что в лихорадочной спешке освоенные промышленностью танки УЖЕ НЕ ВПОЛНЕ удовлетворяют РККА – особенно на перспективу. Тем более, что те танки были машинами далеко не идеальными для боя, – скорее компромиссом между возможностями промышленности и хотелками руководства. Причём даже этот компромисс оказался не так чтоб оптимальным… Для освоения Т-26 и БТ промышленности пришлось приложить нешуточные сверхусилия, а на выходе армия получила Т-26 – аналог виккерсовского шеститонника, который закупали слаборазвитые страны, крайне несбалансированный БТ с экзотическим КГ ходом, практически бесполезные танкетки, малосерийные Т-28 и штучные Т-35А.

Как реакция – АБТУ выдало конструкторам заказы на разработку нового тяжёлого танка прорыва, нового колёсно-гусеничного танка на замену Т-26 и БТ, нового колёсно-гусеничного, да ещё и плавающего танка-разведчика, нового колёсно-гусеничного маневренного танка и т. д.

Для оперативной и КАЧЕСТВЕННОЙ разработки целого поколения новых танков было создано специальное КБ Спецмаштреста с собственным опытным 185-м з-дом им. Кирова. Ну, или напротив – «из недр» «Большевика» выделен 185-й Опытный з-д со своим мощным КБ (кому как удобнее, сути это не меняет). В общем, руководством РККА была вполне своевременно поставлена задача – создать новую, перспективную «линейку» танков всех типов, на замену стремительно устаревающим, и для решения этой задачи создан мощный СПЕЦИАЛЬНЫЙ инструмент.

В т. ч. и потому, что ещё очень слабые КБ танковых з-дов пока были способны решать только задачи серийного производства имеющейся техники, её доведения до ума и последующей модернизации (в основном «косметической», направленной на технологическое упрощение, ради увеличения объёмов выпуска и повышения качества). Работа по созданию танков нового поколения возлагалась, прежде всего, на 185-й Опытный з-д и его мощнейшее в стране танковое КБ.

Но с этой задачей 185-й з-д не справился. Он работал над заказанными армией в лице АБТУ проектами, проводил обширные НИОКРы в рамках тех проектов, строил опытные образцы, но ни один из тех образцов (как удачных, так и не очень) так и не пришёл на смену уже устаревшим танкам.

Так ПОЧЕМУ 185-й з-д не справился с возложенной на него миссией? Ведь в его КБ были собраны лучшие специалисты. Или не лучшие?

Проблему НУЛЕВОЙ (по конечному итогу) эффективности 185-го Опытного з-да надо делить на две части.

Первая – некомпетентность заказчика. В самом деле, очень сложно даже для лучшего танкового КБ, никак и ничем не ограниченного в своём творчестве, создать сверхтяжёлый танк прорыва (Т-39). Очень сложно создать плавающий, да ещё и колёсно-гусеничный танк-разведчик. Невероятно сложно создать «общевойсковой» колёсно-гусеничный и средний колёсно-гусеничный танки, уложившись в заданные ТТХ и при этом удовлетворив не только армию с её недоразвитой системой ТО, но также технологические возможности промышленности и, разумеется, бюджет.

(«Мертворождённое» поколение советских танков середины 30-х: Т-39, Т-29, Т-46 и Т-43)

Не исключено, если бы ТТЗ формулировались более адекватно, без дурных фантазий, запредельных хотелок и конъюнктурщины, 185-й з-д справился бы, но политикой в танкостроении тогда «рулили» полные дилетанты – пехотный подпоручик Тухачевский, «уездный телеграфист» Халепский и «агроном-счетовод» Бокис. Ни один из них к бронетанковой технике и близко не стоял. Все свои хотелки они черпали сугубо из собственных профанских фантазий, популярных иностранных журналов и рекламных проспектов западных же фирм и концернов. Как иначе можно объяснить факт, что пока именно эти люди определяли танковую политику, КБ 185-го з-да не получило ни одного «заказа» на АДЕКВАТНЫЙ танк, а с упорством, достойным лучшего приложения, тратило огромные ресурсы и время на вычурные (для мирового танкостроения) «вундервафли». В то время, когда армия реально нуждается в новых моделях, троица дилетантов заказывает, а КБ упорото проектирует такую экзотику, какую и разработать в принципе сложно и даже принять на вооружение формально допустимо, но массово строить для армии – вот это уже вряд ли. Заказывать вундервафли могут и фантазёры-дилетанты, мучиться над ними будут конструктора, а вот решать, производить эти «химеры» или ну их на фиг – будут уже более прагматичные люди, адекватно оценивающие и реальный уровень промышленности, которой всё это «счастье» производить, и возможности армии в плане эксплуатации, и нагрузку на бюджет (ведь танков РККА надо не просто много, а очень много, и себестоимость каждой отдельно взятой боевой единицы (плюс её ТО) имеет огромное значение).

Проще говоря, высокопоставленные дилетанты азартно озвучивали свои хотелки, ни в чём себе не отказывая. Также практически ничем не ограниченные в своём творчестве конструктора, как могли, те хотелки удовлетворяли. Но ни промышленность, ни бюджет, да в конечном итоге и саму армию, получившиеся в итоге «химеры» не устраивали.

И вторая часть «марлезонского балета». Стиль работы КБ 185-го з-да.

Коллектив конструкторов, наверное, небеспочвенно считавший себя самыми крутыми в стране разработчиками танков (в начале 30-х осыпанный массой милостей, включая ордена за «адаптацию» к местной почве британо-американских разработок), получал от высокопоставленных дилетантов в лице Тухачевского, Халепского и Бокиса крайне плохо сбалансированные техзадания (скорее наборы запредельных хотелок), но зато уже в рамках этих дурных ТТЗ творил в своё удовольствие, без всякого контроля и каких бы то ни было ограничений, зачастую по собственному усмотрению, подтягивая одни параметры за счёт других. Всё равно никто всерьёз за такое самовольство не спросит, поскольку в коллектив собрали лучших из лучших, и если уж им пришлось так чудить – значит это реально необходимо и никто круче всё равно не сделает. «Что ни сотворим – всё схавают» по абсолютной безальтернативности.

А такое положение, безусловно, развращает и логично ведёт к работе сугубо на мусорную корзину – Наркомат обороны, возглавляемый «малограмотным» (не читающим модные заграничные «мурзилки») Ворошиловым, «хавать» вундервафли и химеры раз за разом категорически отказывался. Хотя и эту «практику» работы на мусорную корзину мощнейшего танкового КБ страны хорошо и стабильно оплачивал! Отсюда и неэффективная работа, и нецелевое использование отпущенных средств, и перекосы в конструкциях, неизменно сочетавших неприемлемый для промышленности авангардизм и уже явные анахронизмы, возиться с которыми тем «гениям» было банально неинтересно, а тупо заставить – просто некому!

Кто-то скажет: мол, надо было не слушать дилетантов от АБТУ (это заказчика-то!!!), а позволить самим конструкторам 185-го з-да вырабатывать приемлемые ТТТ на новые танки. Уж тогда-то они бы точно сделали хорошо сбалансированные машины. Фиг там! Из всего вышесказанного предельно ясно, что ТТЗ и ТТТ от дилетантов очень в малой степени ограничивали «свободу творчества» конструкторов – им ведь ничего не стоило заявить, что уложиться в требуемые параметры физически невозможно, зато можно сделать вот так и так – и НИКТО не мог эти их заявления ни опровергнуть, ни даже просто проверить. А такое положение опять-таки развращает и приносит просто непоправимый вред и заказчику, который не получает того, на что рассчитывал, и промышленности, для которой то и дело возникающие вслед за «полётом мысли» тех «свободных художников» «ноу-хау» — просто «серпом по яйцам». И что уж говорить о бюджете!

Согласитесь, одной из причин «перекоса» ТТТ к новым танкам, тормозившего усиление их бронезащиты, была стратегическая ставка на КГ ход, оправдать который ещё как-то можно применительно к началу 30-х (когда ресурс гусениц был крайне мал), но отнюдь уже с середины. Но если кто-то думает, что сложный, ненадёжный и дорогой КГ ход – блажь сугубо глупого заказчика – он глубоко заблуждается: уже на рубеже 30-40-х (когда для армии КГ ход фетишем быть давно перестал и защищали его лишь отдельные сторонники), никто иной, как директор 185-го з-да Барыков, от лица своей организации всеми частями тела ратует за тот самый КГ ход!

Да и страшно даже подумать, что будет, если ТТТ и ТТЗ на новые образцы оружия доверить вырабатывать не тем, кому всем этим пользоваться, а сугубо самим разработчикам, имеющим лишь теоретическое представление о том, как и в каких условиях будут эксплуатироваться «изделия». Достаточно вспомнить чудовищно тесную башню танка Т-34 первых лет выпуска, с приборами наблюдения, которыми нельзя было пользоваться, и столь же стеснённые рабочие места механика-водителя и стрелка-радиста с почти нулевым обзором – вот вам прекрасная иллюстрация, что получается, когда проектанты творят сугубо в своё удовольствие, увлечённые «идефикс» максимального наклона брони, «вылизывая» эстетику машины и напрочь игнорируя её эргономику.

Но напрасно на 185-ом Опытном з-де думали, что чудить в своё удовольствие им будет позволено вечно. Уже в 1935 году случился досадный, но абсолютно закономерный облом с разработкой «общевойскового» Т-46. Вместо прописанной в ТТЗ «простенькой» 10-тонной КГ версии Т-26, КБ 185-го з-да выдало нагора нечто запредельно сложное (для середины 30-х), массой в 15 тонн. Что для самого массового танка было тогда априори неприемлемо (даже БТ с его сверхмощным авиамотором весил «всего» 12 т).

(Опытный образец колёсно-гусеничного танка Т-46)

Крайне раздосадованный этим обломом, начальник вооружений РККА Тухачевский, естественно не чувствуя за собой лично ни малейшей вины в том провале, собственноручно отстраняет главу КБ 185 з-да С. Гинзбурга от работы над танком в надежде, что сотрудники КБ сделают соответствующие выводы и уже без вредного влияния этого, считающего себя самым умным зазнайки, предложат более приемлемый вариант. Но и новая версия Т-46-1 оказалась не лучше. Столь же сложная, при броне и основном вооружении на уровне всё того же Т-26, массой уже 17,5 т (!) и стоимостью как у трёхбашенного Т-28. Понятно, что и этот танк оказался неприемлемым. А ведь это был уже 1936-ой год… Тот самый, когда и по логике и в идеале, РККА должна была получить танк нового поколения – ровесник новым немецким Т-3 и Т-4, и который к рубежу 30-40-х годов уже обязан был стать основой бронетанковых войск РККА в самой совершенной версии. Время на это было – ведь ТТЗ на проектирование Т-46 было выдано ещё в 1933 году, а на Т-46-1 в 1935-ом! И где оно? Кем просрано?

Именно этот облом с Т-46 (к которому приложили свои ручки и высокопоставленные дилетанты от КА и «свободные художники» 185-го з-да) привёл к тому, что свои новые танки КА получила только к концу 30-х и войну начала на чудовищном старье и голимой «сырятине».

А что же КБ 185-го Опытного з-да? Там же точно не дураки работали!

Отстранённый от работы заместитель директора по конструированию Гинзбург пытается спасти репутацию как свою, так и КБ, предлагая АБТУ собственную «вундервафлю» (сколько можно терпеть этих заказчиков-дилетантов!) в виде танка с противоснарядной бронёй. Но Тухачевский просто посылает его куда подальше, помешанный на колёсном ходу Халепский толстобронных увлечений не разделяет, а счетовод Бокис, хоть и совершенно не разбирался в танках, прекрасно понимает, что если уж 17-тонный с 15-мм бронёй Т-46-1 оказался бюджету не по карману, то что уж говорить о танке с противоснарядной бронёй?!!! Даже попытка создать такой танк – априори деньги на ветер! В который раз? И с кого за очередной облом спросят?

Тем не менее, неугомонный Гинзбург, привыкший на 185-ом Опытном заводе заниматься сугубо тем, чем хочется, лишь формально оставаясь в рамках тех самых заказов и ТТТ АБТУ, начинает НИОКРы по своей новой «идефикс» — он-то был абсолютно уверен, что эта тема не может не заинтересовать армию и никуда АБТУ без его гениальных идей и услуг не денется! Орден Ленина за Т-28 и несколько лет бесконтрольного творчества в собственное удовольствие неизбежно приводят к хроническому самоуправству.

Так начались работы по сборке корпусов Т-46-3 (одна из версий Т-46) из толстой (30-40 мм) обычной и цементованной брони методом сварки. Но, когда эти факты стали известны, а тем паче когда выяснилось, что все дорогостоящие опыты по сварке закончились провалом, рассвирепевший Тухачевский просто закрыл все работы по теме Т-46. «Умерла так умерла». А Гинзбург, естественно, попал под следствие. Всё-таки 185-й Опытный з-д — это ГОСУДАРСТВЕННОЕ учреждение, созданное для разработки новых танков по конкретным заказам АБТУ, а вовсе не личный «свечной заводик» для удовлетворения творческого зуда его руководителей (главным образом самого Гинзбурга).

Но 37-ой год был ещё и годом «большой чистки». Сперва «забрали» Тухачевского, и погреть его кресло ненадолго сел Халепский. А Бокис, соответственно, стал начальником АБТУ. Логично, что в танковой политике почти ничто не изменилось. Но затем пришла очередь и Халепского с Бокисом.

Замнаркома по вооружениям стал Кулик, а АБТУ возглавил Павлов, имевший после Испании совершенно другие взгляды на танковое вооружение РККА. Павлов понимал, что армии как воздух нужен танк с противоснарядным бронированием. Он решительно возвращает Гинзбурга к работе. То, что Гинзбург уцелел в ходе «чистки», я лично могу объяснить лишь тем, что ему невероятно крупно «повезло» крайне своевременно напрочь рассобачиться с Тухачевским, ставшим вдруг «врагом народа». Милуйся он с ним и дальше, не сомневаюсь, пошёл бы Гинзбург по итогам своей «плодотворной» работы в расстрельный подвал вместе с тем же Сячинтовым – возглавлявшим секцию САУ в КБ… того же Гинзбурга и потратившим миллионы народных рублей на самоходки, которых армия так и не дождалась (тоже пример технического авантюризма заказчика, возжелавшего монструазную сверхтяжёлую САУ (СУ-14), которую ни один мост не выдержит, с одной стороны, и «триплекс» (СУ-5) с дивизионной трёхдюймовой пушкой, 122-мм гаубицей и 152-мм мортирой на шасси Т-26 — с другой, прекрасно зная, что это шасси и от стрельбы из полковой пушки разваливается). Как итог – очередной пример работы на мусорную корзину. А что ещё может получиться, если один конкретный дурак заказывает глупость, а типа умный ведёт себя как конченый дурак, азартно зарабатывая жирную деньгу за воплощение той глупости в металле? А потом ещё удивляются, почему в расстрельный подвал скопом отправили и тех и других – деньжищщи-то огромные народные успешно потрачены, а армия так ничего и не получила! Так какая разница, умных за этот косяк стрелять или глупых – виноваты все.

Но время репрессий и «чисток» не только выкосило облажавшихся чудаков-заказчиков и ублажавших их специалистов на всех танковых заводах страны, благополучно обойдя Гинзбурга стороной. Как ни парадоксально это звучит, но именно благодаря репрессиям последний относительно «независимый» от 185-го Опытного з-да разработчик танков – ХПЗ, перестал быть «независимым» — его КБ возглавил человек Гинзбурга – тот самый Михаил Ильич Кошкин, как танковый конструктор ещё малоопытный, но зато глубоко впитавший все принципы работы своего матёрого «патрона». И когда мы, глядя на Т-34, удивляемся странному сочетанию толстобронного корпуса (эстетского снаружи и АБСОЛЮТНО неэргономичного внутри) на шасси ещё недавно «лёгкого» танка А-20/32, с уже давно признанной устаревшей подвеской и такой же примитивной трансмиссией (рассчитанной на массу лёгкого танка), зато с ещё совершенно сырым, «хайтечным» двигателем – удивляться тут на самом деле не чему – по сути, таким же был и Т-111 Гинзбурга, работая над узлами которого, Кошкин, собственно и учился! «Яблоко от яблони…» и, «потренировавшись на кошках», Кошкин изрядную часть «технологии» превращения лёгкого танка Т-46-1 в «противоснарядный» Т-46-5 (Т-111) использовал при сотворении Т-34!

Павлову Гинзбург нужен был для решения ОДНОЙ конкретной проблемы – дать РККА танк с противоснарядным бронированием, а напуганный репрессиями и мечтающий восстановить своё прежнее реноме Гинзбург пообещал это сделать быстро. Тема Т-46 вновь возродилась как птица Феникс из пепла в виде теперь уже модели Т-46-5 (Т-111). Пользуясь огромным «авансом» доверия Павлова (который ещё пока ровно ничего не понимал в «кухне» КБ 185-го з-да), Гинзбург реализовал в этой модели абсолютно все свои фантазии. Собственно, наверное, поэтому тема в очередной раз и провалилась.

Конечно, имея задел в виде вполне ходового Т-46-1 и приличный объём полулегальных НИОКРов по толстобронным корпусам (пусть этот опыт и оказался неудачным), отстранённому от работы и находящемуся под следствием Гинзбургу ПРИШЛОСЬ поклясться сделать обещанную вундервафлю быстро. Но нельзя же, в самом деле, получить хороший танк с противоснарядной бронёй, просто навесив ту самую броню на шасси Т-46-1! Конечно, из Т-46-1 выкинули колёсный ход, поменяли передаточные числа в бортовых передачах (разменяв скорость на тягу) и поставили танк на соответствующие новой нагрузке подвеску и гусли.

Но чуда, конечно же, не случилось. Аж 32-тонная (!) химера из 17-тонного Т-46-1 не вылепилась. То, что на испытаниях Т-111 на несколько секунд обогнал на полигоне находящиеся на вооружении РККА лёгкие танки Т-26 и БТ, не стоит воспринимать как свидетельство какой-то особой резвости дико перегруженного Т-111 (его «паспортная» максимальная скорость была всего 30 км/ч, и уже только поэтому армию танк не устраивал) – ведь речь на самом деле идёт не о движении по дороге или полю, а сугубо о преодолении типовой ПОЛОСЫ ПРЕПЯТСТВИЙ, которую абсолютно любой танк проходит «пешком» и более тяжёлая машина с мягкой подвеской имеет большое преимущество, поскольку её не болтает так, как лёгкий танк, подвеска которого рассчитана на высокую скорость движения по дороге, но отнюдь не по «стиральным доскам» спецполигона. А вот оперативная подвижность у танка была очень плохая. И реально сложные препятствия Т-111 преодолевал с большим трудом. Несерийное, «эксклюзивное» 300-сильное двигло, разработанное для танка массой 15-17 т, задыхалось от перегрузки. Его мощности для преодоления препятствий не хватало. Среднеудельное давление на грунт и вовсе запрыгнуло за 1 кг/см.кв. (а в то время этот показатель уже на уровне 0,6 считался предельным). По основному вооружению танк опять остался на уровне Т-26 (это при 32-то тоннах массы!). А технологичность…

В разных источниках любят указывать, что танк имел корпус, сваренный из 60-мм бронеплит, и якобы именно этот опыт потом пригодился в освоении сварки корпусов КВ и Т-34. Сомнительно всё это. Как уже говорилось выше, опыты 185-го з-да по сварке толстобронных корпусов закончились неудачно, и одной из причин отказа, не то что от принятия Т-111 на вооружение, но даже от выпуска опытной партии для армейских испытаний (на чём настаивал крайне заинтересованный в таком танке Павлов), был пункт, где русским по белому прямо сказано, что ЗАКЛЁПОЧНЫЕ И ГУЖОННЫЕ соединения танка НИЗКОТЕХНОЛОГИЧНЫ. Я не знаю в каких пропорциях на Т-111 соотносились сварка с клёпкой и гужонами (винтами), но сильно сомневаюсь, что в мотивации отказа от танка, под теми низкотехнологичными соединениями, подразумевались какие-то второстепенные навесные детали (лючки, крышки МТО и прочая ерунда). Ведь все эти люки и лючки и на танках со сварными корпусами выполняются на болтах и заклёпках. А в 1938 году – т. е. уже ПОСЛЕ изготовления Т-111, в СССР прошла закрытая конференция по применению сварки в оборонной промышленности, констатировавшая прискорбный факт – сваривать толстые бронедетали для танков и кораблей в СССР до сих пор не умеют (процент брака настолько огромен, что применение в серии просто неприемлемо), поскольку ещё нет сорта брони, годной для сварки толстобронных деталей без последующего появления трещин и фатального ослабления бронестойкости в районе швов.

А разве Гинзбург, торжественно обещая Павлову по-быстрому сварганить противоснарядный танк, этого не знал? Или он не понимал, что толстобронный танк на заклёпках массово строить никто не будет и его Т-46-5 опять окажется никому не нужным «ходовым макетом»? И теперь уже Павлов схлопочет свой личный облом от 185-го Опытного з-да. И что тогда будет с репутацией самого Гинзбурга? О чём вы?! «Победителя-ж не судят!» А у Гинзбурга «под рукой» был целый Опытный завод и если он решил заняться тем, чем ЕМУ было интересно, «гению» было глубоко наплевать, что бьющийся как рыба об лёд об эту проблему целый Наркомат Судостроительной Промышленности эту задачку так до сих пор и не решил, а специально созданный «Научный Институт Сталей и Сплавов» с «Институтом сварки» Патона ещё только нащупывают пути её решения. Но куда там! Гинзбург ведь считал себя умнее их всех вместе взятых! Умнее настолько, что мог легко позволить себе опять транжирить вхолостую огромные народные деньги. Павлов хотел противоснарядный танк? – Нате вам абсолютно непробиваемый Т-111! А годен он для серии или нет – КАК ОБЫЧНО НАПЛЕВАТЬ. 185-й з-д этот аспект ни разу не интересует.

Чуда опять не случилось. Итог известен: «заклёпочные и гужонные соединения Т-111 низкотехнологичны». Но Гинзбург накосячил не только со сваркой. Не будем забывать и другие причины отказа от Т-111.

Во-первых, танк массой 32 т, полученный из 17-тонного «методом» форсированной переделки «на скорую руку», априори не может быть хоть сколько-нибудь надёжным.

Во вторых, агрегатная часть. Двигателя в серии нет. Трансмиссия, рассчитывавшаяся на 17-тонную машину, слабая. Упрятанная в корпус примитивная рессорно-балансирная подвеска – кошмар и промышленности и эксплуатационников.

В третьих – вооружение. Башня (сама по себе ещё лютое «ноу-хау», поскольку изготавливалась методом броневого литья), как и на некоторых других танках 30-х, изначально затачивалась не только под 45-мм пушку, но в перспективе, под возможность установки очень компактной 76-мм пушки ПС-3. Но с ПС-3 случился досадный облом, а никакая другая новая танковая пушка трёхдюймового калибра в ту башню установлена быть не могла. А кому нужен танк массой в 32 т, вооружённый 45-мм «пукалкой»?

И в третьих, экономический фактор. Массово выпускать (даже в виде небольшой опытной партии) танк массой за 32 т (а «скромничать» с весом своих машин Гинзбург не умел в принципе), да ещё по совершенно сырым и «хайтечным» технологиям броневого литья (башня) и сварки корпуса из толстобронных деталей, было в то время экономически абсурдно.

Да и сама концепция такого танка (задуманного, надо думать, Гинзбургом на пару с Павловым) не выдерживает критики. «Малый танк тяжёлого бронирования», при своих 32 тоннах массы, технологической сложности и соответственно стоимости ни при каких обстоятельствах не сможет ни заменить массовые лёгкие танки, ни даже просто дополнить их в приемлемых количествах. И при этом он не имеет и принципиальных преимуществ нормального тяжёлого танка – мощного вооружения и способности преодолевать противотанковые заграждения.

В общем, обещанная Гинзбургом Павлову вундервафля опять «не сыграла». Минусов у неё оказалось значительно больше, чем плюсов. Павлов на собственном опыте понял, что КБ 185-го з-да, вместо разработки для армии новых танков, раз за разом выдаёт никому не нужные «ходовые макеты», которые впоследствии будут стыдливо называть «опытными машинами», хотя НИКТО и НИКОГДА в довоенном СССР таковых целенаправленно не заказывал. Все т. н. «опытные машины» — это конкретные ПРОВАЛЫ КБ 185-го опытного з-да (и других разработчиков, само-собой). Это проваленные задания АБТУ. Это оставшаяся без новых танков КА. Это многие и многие тысячи танкистов, сгоревших в своих допотопных жестянках.

В конечном итоге, АБТУ предпочло экзотическому и при этом бесперспективному Т-111 (сделать из него нормальный боевой танк можно было, лишь разработав ВМЕСТО него совсем другой танк!), выдать заказы на новый пехотный танк с противоснарядной же бронёй, но ПРИЕМЛЕМЫМИ массой и себестоимостью (тема «танк сопровождения пехоты» или просто СП), годный для массовой серии, и на новый тяжёлый танк прорыва. Что было абсолютно логично и оправданно со всех точек зрения. От армейской до бюджетной.

Несложно догадаться, что оба заказа получило всё то же (уже заколебавшее всех своей неэффективностью и «специализацией» на «опытных машинах») КБ 185-го Опытного з-да. Но, на этот раз, уже многократно сталкивавшаяся с реалиями «студии свободных художников» РККА решила на всякий случай «подстраховаться» — аналогичные заказы получили и КБ серийных танковых заводов. 174-й – заказ на танк на замену Т-26, а 183-й з-д и ЛКЗ – получили «приглашения» на участие в конкурсе на новый тяжёлый танк. С монополией 185-го Опытного з-да фактически было покончено. Да и монополию АБТУ как заказчика (с его тоже уже основательно подмоченной репутацией), тоже «разбавили» — ВПК в лице НКСМ выдал конструкторам собственную версию ТТЗ по проекту СП.

Но, даже в таких обстоятельствах, тема СП продвигалась сложно. И главным препятствием был всё тот же экономический, а точнее финансовый интерес (на который ВСЕГДА было глубоко наплевать «студии свободных художников Гинзбурга»). Новый танк должен был со временем стать самым массовым в армии и выпускаться многими тысячами. А цена вопроса?! Ну и поскольку стоимость почти всегда находилась в прямой зависимости от массы танка, конструкторам велели как хотят, но «ужаться» в 14 тонн (они-то изначально ориентировались на всё те же 17!).

Из вполне доступной литературы известно, КАК это пытались реализовать на практике «свободные художники», в принципе не привыкшие хоть как-то ограничивать себя в массе изделия. Достаточно вспомнить ТТЗ на 16-тонный Т-28, «выросший» в процессе разработки до 25 т, Т-35А, «разбухший» с заданных 35 до 50 тонн, Т-46 – «раскормленный» с 10 до 15, а потом и вовсе до 17 с лишним тонн! 32-тонный (!!!) «малый» танк тяжёлого бронирования Т-111! Но, впервые столкнувшись со столь жёсткими ограничениями по массе, конструктора начали очень интересные игрища с компоновкой (вплоть до установки двигателя прямо в боевом отделении!). Заказчики тихо фигели от таких «рацух» и, разумеется, просто рубили предлагаемые «новации».

В общем, ничего удивительного, что тема СП опять забуксовала.

Зато конкурс на новый танк прорыва удался на славу! Вот только КБ з-да №183 (ХПЗ) с этой темы очень вовремя соскочило, логично рассудив: какой смысл бодаться со 185-м Опытным заводом – ИЗНАЧАЛЬНО созданным для разработки новых танков, если КБ ХПЗ с очередной модернизацией своего БТ (БТ-9, БТ-20), под руководством ученика Гинзбурга Кошкина, справиться никак не может (как не справилось за столько лет с доведением до ума другого детища Гинзбурга – тяжёлого танка Т-35А)?

Тем не менее, конкурс получился чрезвычайно занимательный! И показательный! С одной стороны – «студия свободных художников», не привыкшая себя хоть в чём-то ограничивать. С другой – просто серийный з-д, выпускающий танки Т-28 (ЛКЗ).

И вот тут начинается самое интересное! Этот конкурс, как «лакмусова бумажка», проявил диаметрально противоположный подход к проектированию новых танков.

КБ 185-го опытного з–да, как обычно, принялось воплощать в металле гениальные идеи и «озарения» своих «гуру». А там, где премудрым гениям было не интересно копаться в деталях, просто адаптировать древние, когда-то у кого-то стибренные решения.

КБ ЛКЗ же просто решило собрать «в одном флаконе» весь задел НИОКРов, проводимых в рамках перспективных модернизаций серийного танка Т-28. Не зря ведь кто-то умный когда-то обронил гениальную фразу: «Собери вместе все НИОКРЫ по модернизации Т-28 и получишь КВ!».

И что на выходе?

Давайте сравнивать. Танк Т-100 КБ 185-го Опытного з-да.

Достаточно просто один раз взглянуть на его корпус, чтоб убедиться – разработчик не дружит либо с собственной головой, либо скопом со всеми заводами-производителями – одна только то ли литая, то ли гнутая огромная лобовая деталь подбашенной коробки главной башни из 60-мм брони чего стоит! Кто и как эту эстетскую хрень будет делать, они вообще подумали? Не сумев даже изготовить такой замысловатый корпус самостоятельно, Опытный з-д впарил заказ на него всё тому же ХПЗ!

Подвеска – ВОПРЕКИ ТТЗ, опять рессорная, опять в корпусе – как на Т-111. Явный анахронизм и гарантированный гемор и для производства и для эксплуатации. Убедившись, что эта подвеска никуда не годится, её кинулись менять на торсионную. Но конкурс-то уже был проигран!

С агрегатной частью проблемы имелись схожие с конкурентами СМК и КВ, но ещё и фатально усугублённые как избыточным весом танка, так и ПНЕВМАТИЧЕСКИМИ приводами управления. Причём придумали эту хрень вовсе не гении с Опытного з-да. В начале 30-х схему пневмоуправления на своём танке ТГ в качестве «ноу-хау» продемонстрировал немецкий инженер Гротте. И её даже пробовали копировать для опытного Т-35. Но, как не удалось добиться стабильной и качественной работы пневмоуправления на ТГ и Т-35, так же не удалось этого и на Т-100. Экзотика-с… А обычное управление на Т-100 оказалось гораздо хуже такового на СМК и КВ, поскольку было именно дублирующим, а не основным.

И масса! «Студия свободных художников» и при самой тонкой броне (заданный в ТТТ минимум) привычно умудрилась сделать танк на 5 тонн тяжелее, чем было предписано.

Танки КБ ЛКЗ тоже имели свои недостатки (включая столь же низкотехнологичный «барбет» главной башни СМК – но в отличие от Т-100 это была всё-таки отдельная деталь, к тому же значительно меньшего размера!).

Но это были вполне излечимые «детские болезни», а не «врождённые уродства», не совместимые с жизнью, как на очередном «опытном» Т-100. И свои новшества КБ ЛКЗ не хватало из заоблачных фантазий, зачем? Если есть огромный задел по модернизации Т-28? Тут и торсионная подвеска, и коническая башня, и усиленная бронезащита, и уже многократно прошедшая апгрейд трансмиссия, и опыты с мощным вооружением, и масса прочих идей, в той или иной степени проверенных на Т-28.

Логично спросить – а что, в КБ 185-го з-да идиоты работают, раз они предпочли перспективнейшей торсионной подвеске допотопные рессоры как на древнем Т-26? Нет. Торсионная подвеска тоже списка гениальных озарений «студии свободных художников» не избежала. Но там же работают истинные «творцы». Эстеты! Только конченный эстет может, побрезговав длинными торсионами, из-за которых катки получаются не симметричными, сосредоточиться на коротких – упирающихся друг в друга посредине корпуса танка, а убедившись, что они недостаточно эффективны, просто взять и отказаться от торсионов вообще, решив, что тема бесперспективная в принципе.

Да и вообще, любая подвеска была, похоже, гениям не интересна настолько, что когда КБ 185-го з-да предложили разработать новую для очередной модернизации Т-26, они не кинулись проектировать что-то принципиально новое или юзать известные в мире ещё с 1934 года торсионы – нет, они просто скопировали конструкцию подвески с чешского танка «Шкода-2» и присобачили её к новой модификации Т-26.

(Очередной «опытный танк» Т-26М с чешской подвеской. Причём, и это очень показательно, чертежи незаконно делали конструктора не только 185-го Опытного з-да, но и с 37-го танкового – производителя плавающих танков. Но если 185-й з-д тупо «адаптировал» срисованную подвеску для Т-26М, то 37-ой з-д для своего нового Т-40 предпочёл всё же торсионную – собственной разработки)

Это фиаско с новым танком прорыва стало последней каплей. 185-й Опытный з-да был объединён со 174-м танковым з-дом. По сути – это было банальное возвращение «домой». Когда-то производством танков занимался огромный многозадачный завод «Большевик», танковое производство которого было выделено в отдельный 174-й танковый завод им. Ворошилова(выпускавший Т-26). И из него же «отпочковался» 185-й Опытный з-д с собственным КБ.

Теперь заводы снова объединялись, а доказавшее свою неэффективность КБ 185-го Опытного з-да становилось просто одним из отделов КБ 174-го танкового з-да им. Ворошилова.

Хорошее это было решение или нет? Жизнь наглядно доказала его правильность. Практически все 30-е годы «студия свободных художников» чудила с конструкциями новых танков, не дав РККА по сути ни одного, годного по всем параметрам для перевооружения автобронетанковых войск КА. При этом тратя огромные деньги на НИОКРы, значительная часть которых тупо не имела смысла, поскольку точно такими же работами занимались мощные ПРОФИЛЬНЫЕ институты. Т. е. одни и те же работы шли параллельно. Только в профильных институтах проблемы решали профильные же специалисты во главе с досконально знающей теорию вопроса ПРОФЕССУРОЙ и полным теоретическим обоснованием, а в КБ 185-го опытного з-да за те же задачи с энтузиазмом брались ДИЛЕТАНТЫ – с соответствующим «успехом». А когда обнаружившее эту расточительную и порочную практику дублирования правительство просто начало лишать Опытный з-д возможности бесконтрольного и неэффективного распила денег, предложив его руководству просто размещать заказы на соответствующие НИОКРы в специализированных институтах (Сталей и сплавов, Сварки, НАТИ/НАМИ и проч.) руководство Опытного з-да устроило «плач Ярославны», требуя не лишать его такой гигантской и совершенно халявной кормушки, а напротив, ещё больше раздуть тот дебильный «дубляж», преобразовав Опытный з-д с его КБ в целый «сам себе на уме» «танковый институт», который ВООБЩЕ (только представьте себе безграничную наглость Гинзбурга и Барыкова) не будет проектировать новые танки для армии (свалив эту работу на КБ танковых заводов), а будет заниматься сугубо НИОКРами и концептами в рамках выдуманных самим же Опытным заводом ТТТ к перспективным танкам!

И это в то время, когда армия всё ещё тотально «юзает» анахронизмы начала 30-х и не имеет чем их заменить!

Могу себе представить, в какой форме глава правительства Молотов обломал эту борзоту, ведь чудачества с разными химерами КБ 185-го з-да не только не дали армии ни одного нового танка, к концу 30-х выяснилось, что «свободные художники» не сумели ни обеспечить эргономику в танках, ни создать хорошие приборы качественного обзора, ни обеспечить надёжную связь боевых машин, ни гарантировать надёжность трансмиссий – т. е. они просто не справились со своей работой ни на одном направлении. Так стоит ли удивляться, что это «предприятие по распилу бюджетного бобла» просто поставили на место?

Быть по другому просто не могло, особенно когда после Польского похода в руки наших специалистов попали образцы трофейной техники и буквально для всех настоящим шоком стал факт, что мы фатально отстаём не только от немцев, но даже в отдельных компонентах (напр. приборах наблюдения) от поляков – и близко не имевших такого «недоинститута», как КБ 185-го Опытного з-да.

После провала темы СП, АБТУ заново сформулировало новое ТТЗ на лёгкий танк противоснарядного бронирования массой 14 т. Разработку танка опять поручили на конкурсной основе объединённому КБ 174-го танкового з-да и танковому КБ ЛКЗ (лучше бы оно КВ как следует до ума доводило!).

И даже имевший серьёзную протекцию у руководства Котин не смог «обскакать» танк 174-го з-да. И дело тут в оказавшемся крайне полезным «симбиозе» огромного технологического опыта 174-го з-да, превосходного ПОНИМАНИЯ запросов армии – т. е. всего того, чем обычно пренебрегала «студия свободных художников» Гинзбурга, располагавшая, тем не менее, богатым опытом по довольно специфичным НИОКРам и толикой свойственного КБ 185-го з-да безграничного технического авантюризма.

В итоге танк 174-го з-да «по очкам, с незначительным преимуществом» выиграл конкурс у танка ЛКЗ, и Т-50, согласно предвоенным планам, должен был стать самой массовой машиной КА.

Именно 14-тонный Т-50, а не 26-тонный Т-34! Но (и это можно считать последним наследием авантюризма 185-го з-да) тема Т-50 привычно несла в себе большие проблемы со сборкой корпусов методом сварки из цементованной брони и проблемы с серийным выпуском двигателя В-3. Эти проблемы предполагалось решить к концу 41 года, а в 42-ом танк должен был уже массово заменять в войсках устаревшие Т-26 и БТ.

Кстати, Т-34, согласно первоначальным же планам, тоже должен был окончательно сменить в массовой серии БТ-7М только к 1942 году. Но, проблемы брони и двигателя для него были решены раньше. И в итоге, он стал в нашей армии главным.

А что же Гинзбург? Инженер-полковник Гинзбург успешно провалил ещё одно правительственное задание – тему лёгкой САУ СУ-76 (не путать со вполне удачной и самой массовой САУ ВОВ СУ-76М), за что был окончательно отстранён от конструкторской деятельности и сослан на фронт начальником техслужбы танковой бригады. Где и погиб честной солдатской смертью.

Теперь стоит вспомнить, с чего мы начали этот разговор. ПОЧЕМУ в середине 30-х КА не получила танки нового поколения. И если с ответом на вопрос «кто виноват?» всё более-менее понятно (и заказчик и разработчик в равной степени), то ответ на второй основной вопрос: «что делать?», остаётся насущным.

И слава Богу! Именно на вариациях этого самого «что делать» всегда строились и будут строиться все танкофильские АИ!

Р.С. Из вышеприведённого текста может сложиться мнение, что автор в принципе против «танкового НИИ». На самом деле, это не так. Танковый НИИ нам был очень и очень нужен. Но!

1. Во-первых, если уж в стране было организовано специальное КБ для разработки новых танков для КА – оно именно эту задачу и должно было решать и РЕШИТЬ. И только потом заниматься какими-то ещё «сопутствующими» и перспективными разработками.
2. «Танковый НИИ» – это НЕ собственный «свечной заводик», где Гинзбург и всячески его покрывающий Барыков будут по своему усмотрению год за годом «пилить» бюджет, ни за что не отвечая, реализуя свои идеи и выдавая время от времени некие никому не нужные «опытные танки». НАЙУХ такой НИИ! НИИ – это ГОСУДАРСТВЕННОЕ учреждение, которое должно НЕ потакать удовлетворению любопытства разных гинзбургов, а как и все прочие НИИ работать на ЗАКАЗЧИКА (был бы ещё заказчик компетентным!!!).

Если армия уже получила свои новые танки (а пока она их не получит, содержать «НИИ» бессмысленное расточительство), то план работы НИИ должен состоять не из частных идей гинзбургов, а из конкретных задач, формулируемых ЗАКАЗЧИКОМ. В их числе – разработка новых приборов, новых агрегатов, новых конструктивных элементов и т. д.

1. «Танковый НИИ» — это не гигантская закрытая суперлаборатория, где с танковой спецификой будут опять дублироваться изыскания металлургов, сварщиков, мотористов, связистов, оптиков и оружейников. Нет. Такой дебильный дубляж с соответствующим бесконтрольным распилом бюджетных денег никому, кроме самого того НИИ, не нужен. Функция НИИ — это решение проблем, стоящих перед ЗАКАЗЧИКОМ. Если армия жалуется на плохой обзор, на плохие танковые приборы наблюдения, то задача танкового НИИ – проектировать новые приборы наблюдения, разместив соответствующие заказы на оптику там, где её лучше всего делают, а не требовать у правительства деньги на создание собственного института оптики с собственной стекольной фабрикой в своей структуре. Не создавать свои внутренние НАТИ/НАМИ, «Институт сварки» Патона, «Институт сталей и сплавов», «Институт связи» и проч., о чём, наверное, мечтали Гинзбург с Барыковым, а, ещё раз повторюсь – РЕШАТЬ проблемы ЗАКАЗЧИКА, формулируя конкретные заказы подрядчикам в лице профильных центров и сводя результаты их работы в конкретный общий результат – тот самый, что требует ЗАКАЗЧИК.
2. В РИ, Гинзбург и Барыков были страшно недовольны тем, что им ПРИХОДИТСЯ обращаться к профильным учреждениям и подрядчикам для решения тех или иных проблем. Они желали бы весь спектр проблем решать внутри своего супер-пупер НИИ.

Они были страшно недовольны тем, что их заставляют проектировать новые танки для КА по конкретным ТТЗ с заданными ТТХ – как истинные «свободные художники», они мечтали сами для себя формулировать и ТТЗ и ТТТ с соответствующими ТТХ. Ну и, разумеется, получать ордена за то… что получится.

Они были страшно недовольны тем, что им приходится конкурировать с серийными заводами, поскольку если в начале 30-х слабые заводские КБ едва справлялись с задачей серийного производства, позже с задачами качества и количества, ещё позже с модернизацией, то к концу 30-х эти самые заводские КБ уже не просто умели сами проектировать новые танки не хуже КБ 185-го Опытного з-да — они, в отличие от «студии свободных художников», понимали «технологическую кухню» серийного производства танков. Из первых рук имели огромный объём информации об условиях эксплуатации танков в войсках (благо целые заводские бригады постоянно выезжали в войска для обеспечения масштабных учений), знали обо всех проблемах и затыках. Т. е. обладали заведомым преимуществом перед КБ Опытного з-да, авангардные поделки которого годились лишь в качестве именно что «ходовых макетов».

И такой «НИИ», не способный ни решить проблему новых танков, ни модернизации старых, в конце 30-х СССР был просто не нужен. Зато после ВОВ, когда проблемы перевооружения нет, а деньги на оборону с нищего народа по-прежнему дерут и азартно расходуют на разную фигню практически бесконтрольно, такой НИИ можно себе и позволить… Жаль, Гинзбург не дожил…