К вопросу о значении слова «варяг»

Серьезная статья, даже подрывающая основы и ниспровергающая авторитеты, непременно должна называться «К вопросу о…» — так утверждает в одном из шутливых отступлений в своей книге А.А.Бушков [2]. Автору исторической публицистики и детективов с совокупным тиражом свыше 17 млн. экземпляров можно и поверить, хотя бы в порядке эксперимента — посмотреть, что из этого получится. Тем более, что для выяснения значения слова «варяг» нам придётся поверить ещё многим людям, по крайней мере, в тех случаях, когда им незачем врать или искажать факты. Кстати, я намерен и дальше обильно цитировать А.А.Бушкова в этом опыте исследования, вследствие его умения занимательно излагать сухие и скучные факты. А вот историка и археолога А.Л.Никитина [5] я буду цитировать сверхобильно. Ведь нам, фигурально выражаясь, придётся минимум половину пути пройти по его стопам. А ещё по стопам апостола Андрея. По пути к знаменательному историческому открытию (выяснению значения слова «варяг») мы будем вынуждены сделать ещё одно, не менее знаменательное, но уже историко-географическое открытие — точную локализацию места зарождения славянства. Плюс несколько открытий помельче. Хорошо бы ещё и дракона победить, не очень древнего, лет так на 300 — 350, но это уже как получится. Итак, благословясь, приступим.

А.Л.Никитин в [5] указывает на компилятивность «введения» в «Повести временных лет» и разделяет его на составные части:

«Датированным статьям ПВЛ предшествует так называемое «введение», составленное, как показали в своих работах А.А.Шахматов ¹, а затем В.М.Истрин² и Н.К.Никольский ³, на основе различных сочинений, в первую очередь болгарского перевода хроники Георгия Амартола и хронографа, сходного со списком Софийской Новгородской библиотеки. Кроме того, Шахматов находил здесь остатки гипотетического Начального Киевского свода, который по его стемме предшествовал ПВЛ, отрывки «Сказания о грамоте словенской» и пр. В этом стройном по замыслу изложении о расселении племен, из которых самыми молодыми оказываются «словене», находится текст, обрывающий фразу «полямъ (т.е. полянам. — А.Н.) же живъшим особе по горам сим» сообщением, что «бе путь из варягь въ грекы и из грькъ по Днепру», текст которого я привожу по Ипатьевскому списку ПВЛ [Ип., 6-7] с указанием разночтений в [] по списку Лаврентьевскому [Л., 7-9].

«И бе путь из варягь в грекы и изъ грекъ по Днепру и верхъ Днепра волокъ до Ловоти, и по Ловоти внити въ Илмерь озеро великое; из него же озера потечеть Волховъ и втечеть въ озеро великое Нево; и того озера внидеть оустье в море Варяское [Варяжьское]; и по тому морю внити доже и до Рима; а от Рима прити по тому же

___________________

¹ Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908 и др. работы.

² Истрин В.М. Замечания о начале русского летописания // ИОРЯС т. XXVI, Пг., 1921; т. XXVII, Пг, 1922.

³ Никольский Н.К. Повесть временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры. Вып. I, Л., 1930. Из более поздних работ см.: Кузьмин А.Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977.

морю къ Цесарюграду, и от Царяграда прити в Понт море, в неже втечеть Днепръ река».

Здесь текст разорван другой вставкой, в известной степени противоречащей только что приведенной:

«Днепръ бо течеть изъ Оковского леса и потечеть на полудни, а Двина изъ того же леса потечеть и вдеть на полуночье, и внидеть в море Варяское [Варяжьское]; ис того же леса потечеть Волга на въстокъ и вътечеть семьюдесять жерелъ в море Хвалииское [Хвалисьское]; темь же из Руси можеть ити по Волзе в болгары и въ хвалисы, и на въстокъ дойти въ жеребий Симовъ; а по Двине въ варягы, а изъ варягь и до Рима; от Рима же и до племени Хамова;»

Затем следует продолжение первого отрывка, связанное с Днепром, известное в литературе как «Легенда о хождении апостола Андрея»:

«А Днепръ втечеть в Понтеское [Понетьское] море треми жерелы [жереломъ], иже море словеть Руское, по нему же оучилъ святыи апостолъ Андреи, брать Петровъ, якоже ркоша: Андрею оучаще в Синопе и пришедшю ему в Корсунь; оуведе, яко ис Корсуня близъ оустье Дьнепръское, и въсхоте пойти в Римъ; и приде въ оустье Днепръское и оттоле поиде по Днепру горе; и по приключаю приде и ста подъ горами на березе; и заоутра въставъ, рече к сущимъ с нимъ оученикомъ: видите горы сия, яко на сихъ горахъ въсияеть благодать Божия; имать городъ великъ быти, и церкви мьногы имать Богъ въздвигнути; и въшедъ на горя сия, и благослови я, и постави крестъ, и помолився Богу, и слезе съ горы сея, идеже послеже бысть Киевъ, и поиде по Днепру горе; и приде въ словены, идеже ныне Новъгородъ; и виде люди ту сущая, какъ ихъ обычаи и како ся мыють и хвощются, и оудивися имъ; и иде въ варяга; и приде в Римъ, исповеда, елико наоучи и елико виде; и рече имъ: дивно видехъ землю словеньску, идущю ми семо; видехъ бане древяны, и пережьгуть я вельми [рамяно], и сволокутся, и будуть нази, и обольются мытелью [квасомъ оусниянымь], и возмуть [на ся] веникы [прутье младое], и начнуть хвостатись, и того собе добьють, одва вылезуть еле живы; и обольются водою студеною, и тако оживуть; и тако творять по вся дни, не мучими никымже, но сами ся мучать, и [то] творять не мытву [мовенье собе] себе, но [а не] мученье; и се слышавше дивляхуся. Андреи же бывъ в Риме, приде въ Синопию.»

После такой новеллы следует повторение оборванной фразы — «поляномъ же живущимъ особе…» — развивающейся в связное повествование об этом племени до времен времен «Михаила цесаря», когда их земля стала называться «руской».

В структуре недатированной части ПВЛ экскурс о путях по рекам из «Оковского леса», оказывается столь же безусловной вставкой, как и рассказ о «хождении» апостола, в данном контексте не имеющий самостоятельного значения и лишь иллюстрирующий путь «из варяг в греки» (на самом деле — «из грек в варяги») по Днепру через Ильмень, Волхов и Ладогу (оз. Нево). Другими словами, здесь можно отметить две последовательных интерполяции в рассказ о полянах, из которых первая вводила рассказ о пути «из варяг в греки», каким прошел в свое время апостол Андрей в Рим по Днепру через землю словен, а вторая, уже сугубо географическая, уточняла первую сообщением об основных водных магистралях северо-запада России. Каждая из них, как можно видеть, отмечала определенный хронологический этап в сложении ПВЛ.»

Давайте рассмотрим маршрут из «Легенды о хождении апостола Андрея» повнимательней. А.Л.Никитин предлагает приступить к анализу, «начав с фактора географического — с того кратчайшего пути, который действительно связывал регион Балтийского моря с Адриатикой, Черным морем и Константинополем.

Речь идет об основном трансевропейском торговом пути, известным с глубочайшей древности.

По воде этот путь в античное время начинался в дельте Дуная, где еще в VII в. до н.э. милетскими колонистами был основан большой город, получивший название Истрос/Истрия, и шел вверх по реке до знаменитых дунайских порогов, аналогичных днепровским, почему-то совершенно выпавших из поля зрения историков. При этом путь «по Дунаю» был не водным, а сухопутным, как и все торговые пути, пролегавшие по рекам. Он начинался у стен Константинополя на Босфоре, шел через Адрианополь, выходил на «Троянову дорогу», которая от Истрии вела к Филиппополю (ныне Пловдив), далее шел на Средец (совр. София) и постепенно сближался с Дунаем в районе Руси (совр. Русе). Следуя вверх по правому берегу Дуная, этот путь, проходя через Ниш, достигал Белграда и там раздваивался. Одна его ветвь уклонялась к западу на Триест и Адриатику, а другая поднималась вдоль Дуная и с его верхнего течения переходила на Рейн (это был путь во Фландрию, Фризию и на Британские острова) или на Эльбу/Лабу, Одер/Одру и даже на Вислу/Вистулу, что выводило путешественника кратчайшим путем на славянское Поморье, к Ютландии (Дании), и далее, в Швецию и Норвегию.» [5]

И далее, рассмотрев имеющиеся доказательства:

«Другими словами, весь имеющийся в распоряжении историка материал говорит в пользу дунайского, а не днепровского пути. Принять его мешает только прямое указание Адама Бременского на "Новгород" («Остроград» — В.Ш.) и "Киев" как транзитные пункты на пути в Константинополь и указание на "Днепр", а не на Дунай, в тексте ПВЛ. Но так ли это препятствие безусловно? На исторических картах славянского Поморья для рубежа I-II тыс. н.э., охватывающих территорию современной Германии и Польши, можно обнаружить топонимы, соответствующие одному из главных топонимов русской летописи: "Новград", "Ноград", "Новгард" и т.д. Россыпь «новых городов» тянется от Балтийского моря до Черного вдоль всего дунайского пути. Здесь же мы найдем Ростов/Росток, бесконечное количество "Вышгородов", "Вышеградов", "Чернграды" и др.²¹ Что касается «исключительно русского» топонима "Киев", то уже ПВЛ указывает его близнеца на Дунае. В действительности же, как показал болгарский филолог Н.П.Ковачев, не считая Куявии, только в письменных источниках X-XIII вв. на территории Балкан, Центральной и Восточной Европы существовало около семи десятков "Киевов"²⁸. Немало насчитывается и "Переяславлей", протянувшихся с Дуная до Верхней Волги, начало которым дает знаменитый болгарский Переяславль/Преслав.

В связи с этим следует отметить чрезвычайно любопытную для историка на нижнем течении Дуная в районе его правого притока Олта/Альта группу древних городов — Хорсов, Новград, Гюргев, Тутракан и Русе, причем последний в своем древнем написании представляет хорошо знакомую нам по летописи «Русь»; выше по Олту

Рис.1. Карта распределения географических названий Киев, Киево, Киева и производных. [7]

— Чернград, южнее — Преслава/Переяславль. Другими словами, на Дунае мы обнаруживаем компактную группу древнеславянских (древнерусских?) городов-двойников наших летописных городов в Поднепровье. Как показывают археологические находки, все они возникли здесь безусловно до X-XI в. и не могут

___________________

²⁷ Напр.: Коледаров П. Политическа география на средновековната Българска държава. Първа част. София, 1979, карты.

²⁸ Ковачев Н.П. Средновековното селище Киево, антропонимът Кий и отражението му в българската и славянската топонимия. // ИИБЕ, кн. XVI, София, 1968, с. 125-134.

своим появлением быть основаны переселенцами из киевской Руси в монгольское время ²⁹, как то пытались объяснить некоторые историки.

В этом плане весьма характерна и путаница в названиях рек, с которой сталкивается исследователь древних и фольклорных текстов. Классическим примером этого может служить устойчивое упоминание Дуная вместо Дона в памятниках Куликовского цикла или обратная ситуация в «Слове о полку Игореве», где Ярославна обращается сначала к Днепру, чтобы тот «прилелеял к ней ее ладу», а затем заявляет, что полетит «чайкою (зегзицею) по Дунаю».( Согласно исследованию, которое провёл А.И.Железный [4], «зегзицею» переводится как «молнией». — В.Ш.) «В случае с апостолом Андреем противоречие между Днепром и Дунаем разрешается достаточно просто, поскольку в большинстве древних и исправных текстов ПВЛ рисуется фантастическая (с точки зрения исторической географии) картина, согласно которой Днепр втекает в Черное море тремя устьями. Факт этот в высшей степени примечателен, поскольку исключает возможность отнести его за счет ошибочной правки редакторов и переписчиков, ибо реальный Днепр в исторически обозримое (голоценовое) время неизменно впадал в Черное море одним устьем с Южным Бугом, образуя общий Буго-Днепровский лиман. Последнее обстоятельство было хорошо известно на Руси и даже заставило монаха Лаврентия в процессе переписки текста ПВЛ соответственно изменить «тремя жерелы» [Ип., 6] на «жерелом» при сохранении «семидесяти жерелъ» у Волги [Л., 7]. Наоборот, у Дуная, при столь же неизменном наличии семи рукавов дельты, по традиции указываются только три важнейшие — Килийское, Сулинское и св. Георгия. Именно эти «три жерела» и обозначены автором рассказа у реки, избранной апостолом для своего путешествия.»[5]

Более того:«Установление истинного направления «пути» коренным образом меняет и ситуацию с апостолом, поскольку его появление в дунайском регионе вполне согласуется со сведениями о его «жребии» и проповеднической деятельности, собранными В.Г.Васильевским, чего никак нельзя было сказать о днепровском направлении. Исходя из наиболее ранних свидетельств — Евсевия Кесарийского (ум. в 340 г.) и Евхерия Лионского (ум. в 449 г.) — уделом («жребием») апостола Андрея была «Скифия», включавшая в себя не только земли, прилегавшие с севера и запада к Черному морю, но и Анатолию с центром в Синопе. Оттуда он отправлялся в свои путешествия — на Тамань, в Приазовье, на Кавказ, а затем и в Ахайю (Эллада), где был распят в Патрах и там же погребен. Такова литературная традиция, позволяющая с достоверностью говорить только о его пребывании в Синопе и в Патрах.

Однако есть и другие источники. Любопытным дополнениям к житиям Андрея служат многочисленные «каталоги» раннего средневековья — «О двенадцати апостолах: где каждый из них проповедовал и где скончался», — в которых, кроме перечисленных территорий, указана Фракия, прилегающая к Дунаю⁴⁰. Последнее позволяет предположить, что в первоначальном тексте речь шла не о Херсонесе Таврическом (Корсуни), находящемся в относительной близости к «устью Днепровскому», а о Херсонесе в Дакии (совр. Констанца), действительно лежащем рядом с «гирлами» Дуная. Другими словами, хождение апостола вверх по Дунаю (в отличие от хождения по Днепру) оказывается в полном согласии с исторической традицией, обнаруживающей апостола и на Британских островах («море Варяжское»), куда он мог попасть только следуя дунайским маршрутом⁴¹.

⁴⁰ Васильевский В.Г. Труды, т. 2, с. 214-227.

⁴¹ Малышевский И.И. Сказание о посещении…, с. 21 и далее.»[5]

А теперь давайте попробуем поверить людям, утверждающим, что апостол отправился в Рим рекой с тремя устьями — и пройти следами апостола . Итак, путешествие начинается у города Констанца, расположенного в нынешней Румынии. Движемся вверх по Дунаю до города Киев. До которого? Следует учесть, что это должна быть не захудалая деревушка! У Адама Бременского [1] есть следующие строки:
« От этого города 14 дней ходу под парусами до Острограда Руси. Столица ее – город Киев, соперник Константинопольской державы, прекраснейшее украшение Греции»(II,22).

«Этот город» — Юмна (Волин) в устье Одера. Следуя вверх по течению Одера, мы легко идентифицируем «Остроград» как «град Острава» в его верховьях.

Какое же должно быть выгодное в экономическом отношении расположение города, чтобы он стал прекраснейшим в Греции?

Подсказку я увидел в книге А.А. Бычкова [3]:

«430 год. Тремя братьями — Кыем, Чехом и Хоривом — был на Дунае у устья реки Морава заложен град Киев, существующий и до сих пор. Он и ныне стоит там, где стоял — в Венгрии, и называется у венгров Кеве.»

Именно там, где сходились разветвления торгового пути! Очень удобное для города место! (Рис. 2)

Если у кого-либо возникли сомнения по поводу указанной в цитате даты:

«Мы подчас не можем быть уверены, что под теми датами, что указаны в летописях, подразумеваются именно те, которые приняты нами…

   Простой пример. Древнерусские летописи датируются нынешними историками исключительно на основании «византийского» варианта летоисчисления, где дата сотворения мира — 5508 г. до нашей эры.

   Меж тем, кроме этой даты, именуемой либо «византийской», либо «константинопольской», имелись и другие. Приведем лишь некоторые:

   5969 («антиохийская», или «дата сотворения мира по Феофилу» );

   5493, 5472, 5624 ( разные точки отсчета так называемой «александрийской» датировки, или «эры Анниана»;

   4004 ( еврейская, Ашер )

   5872 ( датировка «70 толковников» )

   4700 ( самарийская )

   3761 ( иудейская )

   3941 ( Иероним )

   5500 ( Ипполит и Секст Юлий Африканский )

   5515 ( Феофил )

   5507 ( Феофил )

   5199 ( Евсевий Кесарийский )

   5551 ( Августин ).

   Список далеко не полон — историкам известно около двухсот различных версий «даты сотворения мира».[2]

Расхождение между иудейской шкалой и шкалой 70 толковников достигает 2112 лет… И если летописец использовал хроники авторов, использовавших различные системы исчислений — появляются затруднения в размещении событий на абсолютной хронологической шкале. Событие может оказаться занесённым в другой исторический период, могут возникнуть дубликаты одних и тех же событий, часто — многократные.

Рис.2. Пра-Киев Ковин у слияния Моравы и Дуная.

Но вернёмся к путешествию апостола. Теперь нам следует разгадать ещё одну загадку истории — найти именно тот Новгород. Точнее, место «где нынче стоит Новгород»[6].

Подсказка на этот раз находится непосредственно в ПВЛ [6]: «От этих же 70 и 2 язык произошел и народ славянский, от племени Иафета — так называемые норики, которые и есть славяне.»(Рис. 3)

А.Л.Никитин подтверждает: «Предположение, что под «словенами» легенда подразумевает именно мораван, находит подтверждение не столько даже в описании «банного действа», общего для всех славянских народов, живших в умеренном климате, сколько в лексеме, использованной для обозначения жидкости, которой в бане обливаются «новгородцы». В разных списках ПВЛ она именуется «мытелью» [Ип., 7], «квасом кислым»⁴⁸, но только в Лаврентьев-ском списке

Рис. 3. Провинции Римской империи.

сохранился первоначальный термин — «квасомъ оусниянымъ» [Л., 8]. Это редкое слово, происхождение которого остается до сих пор загадкой для лингвистов, как показал А.С.Львов, имеет в современных языках соответствие только в словенском "usnje" и ст.-чешском "usne", т.е. ‘кожа’, и означает дубильный квас ⁴⁹, будучи прямым свидетельством того, что «Новгород» легенды об апостоле Андрее первоначально обозначал не Новгород на Волхове, а какой-то другой Новгород в земле словен, быть может, тот самый, в который пришел Рорик/Рюрик со своей «русью».

⁴⁸ ПСРЛ, т. 7, с. 263.

⁴⁹ Львов А.С. Лексика «Повести временных лет». М., 1975, с. 82.»[5]

Давайте ещё сопоставим две цитаты — одну из ПВЛ:

« В год 6406 (898). …учитель славянскому народу — апостол Андроник. К моравам же ходил и апостол Павел и учил там; там же находится и Иллирия, до которой доходил апостол Павел и где первоначально жили славяне. Поэтому учитель славян — апостол Павел, из тех же славян — и мы, русь; поэтому и нам, руси, учитель Павел, так как учил славянский народ и поставил по себе у славян епископом и наместником Андроника. А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне; хоть и полянами назывались, но речь была славянской.»[6]

В другом переводе, из работы А.Л.Никитина [5]:

«Словенскому народу учитель есть Андроник апостол; к мораванам доходил и апостол Павел, и учил там. Там и Иллирик, до него дошел апостол Павел, там и были словене поначалу. Так что словенскому народу учитель есть Павел, от этого племени и мы, русь; так что и нам, руси, учитель есть Павел апостол, поскольку он учил словенский народ и поставил по себе епископа и наместника словенскому народу Андроника. А словенский народ и руский один: от варяг прозвались русью, а сначала были словенами; хотя и полянами назывались, но словенская у них была речь; словенский язык у них один» [Ип., 20].»

А вторую из книги А.А.Бычкова[3], пересказывающего легенду «Сказание о Словене и Русе и городе Словенске», имеющуюся в Летописном своде патриарха Никона 1652—1658 годов, «Хронографе» 1679 года, Новгородской III летописи, Мазуринском летописце Исидора Сназина, новгородских Забелинской и Погодинской летописях:

«В 3085 году от сотворения мира два брата — Словен и Рус — из-за тесноты места своего проживания у Черного моря («Ексинопонта»[9] — В.Ш.) (так как людей стало слишком много) отделились от своих братьев Болгара, Комана и Истора и ушли на север.

Пространствовав 14 лет, пришли они, наконец, на озеро Ильмень, и здесь волхвование подсказало им обрести родину. И заложен был город, названный в честь старшего брата Словенск Великий, на месте, где ныне Новгород Великий. А Рус заложил другой город, по нему названный Старой Русой. С этих пор вновь прибывшие поселяне стали называться уже не сарматами или скифами, но словенами.»

Как видим, ПВЛ не возражает против ухода предков славян на север от моря, лишь уточняет, что то море ныне называется Адриатическим (см. местонахождение провинции Иллирик, рис. 3). Более того, она полностью согласна со «Сказанием…» относительно того, где поселились славяне:

«Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие — древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем — славянами, и построили город, и назвали его Новгородом.»[6]

Короче говоря, нам необходимо на территории бывшей провинции Норик найти озеро Ильмень и город Новгород рядом с ним. Воспользуемся для этого картами Google (Рис.4). Как и ожидалось, никакого озера Ильмень на карте нет. Зато есть городок Ильмиц на берегу озера Нойзидлер Зее! А где же Новгород? Да километров 30 западнее, на реке Лайта! До сих пор сохранил своё название, правда, в переводе на немецкий — «Нойштадт», и получив добавку «Винер». Как утверждает путеводитель, основали его в 1194 году на месте более раннего поселения. Как-то у нас всё слишком гладко получается… надо бы провериться! Что

Рис.4. Пра-Ильмень Нойзидлер Зее.

ещё говорят летописи об этой местности? В А.А.Бычкова читаем продолжение «Сказания…»:

«Река, вытекавшая из озера Ильмень, в то время называлась Мутною. И был у Словена старший сын по имени Волхов, младшего же звали Волховец. Старший же сын Словена Волхов был бесоугодником и чародеем. Чародейством мог превращаться в зверя лютого крокодила и перекрывал путь по реке Мутной, которая по имени этого чародея стала больше известна как Волхов, и неугодных ему людей пожирал, а иных топил. Поэтому люди, в то время малосведущие, ему жертвы приносили и богом его считали. И в свою честь поставил бесоугодный Волхов городок малый на месте, ныне называемом Перынь, по имени бога грома Перуна. Идола Перуна поставил на этом месте Добрыня при князе Владимире, приказавшем статую Волхова уничтожить, а статую Перуна, защитника Владимирова, установить.»[3]

Поищем-ка эту реку, вытекающую из озера! При таком масштабе ничего не находим. Плавно увеличиваем изображение в поисках хоть чего-нибудь, вытекающего из озера в сторону Лайты… и натыкаемся на ручей Парндорфер на северной стороне озера. Не река, конечно, но следует учесть,что нефти да других полезных ископаемых в те времена из земли миллионами тонн ежедневно не извлекали, да и лесов в Европе было побольше, так что уровень воды в озере и полноводность вытекающего потока были повыше. И рядом с этим ручьём стоит «городок малый… по имени бога грома Перуна» — Парндорф («дорф» на немецком — «село»). Что ж, будем считать проверку успешной.

Итак, мы вслед за апостолом пришли «к славянам, где нынче стоит Новгород», в провинцию Норик. Давайте ещё раз посмотрим на карту (Рис.3) и представим, что это мы идём в Рим. Как нам следует идти дальше — подниматься на север или опускаться к югу? Лично я выбрал бы ближний путь, а не морское путешествие вокруг Европы. Кстати, апостол так и сделал, в ПВЛ так прямо и говорится: « И отправился в страну варягов, и пришел в Рим…»[6]. Вот только не надо о мне нехорошо думать — романом Джованьоли «Спартак» я в своё время зачитывался. А отличать жизнеописания от беллетристики начал недавно. Вот, например, «еще при битве у Гастингса 1066 г. от Р.Х. рубились каменными топорами — и дешево, и эффективно. Не каждый мог себе позволить металлический топор…»[2]. А нам рассказывают о закованных в металл римских легионах… Нет, конечно, что-то похожее где-то было — но чуток попозже, при более развитой экономике. О возможных ошибках в датировке мы уже говорили. А есть ещё и госзаказ. Он может быть таким: «Новоиспеченный Великий Государь попытался стряхнуть капли крови своего последнего конкурента с белоснежной манишки и досадливо поморщился. Потом, не выпуская из рук кинжал, приблизился к окаменевшему от страха Великому Историку. Дружески приобняв его свободной рукой, проницательно заглянул в глаза: «Стране нужен порядок. И сейчас, и в будущем. Никому не нужны кровавые мятежи. Имена моих предшественников должны исчезнуть из памяти людей. Надеюсь, ты не огорчишь меня своим непониманием значимости доверенного тебе дела?» Великий Историк недаром получил своё звание — он никогда ранее не погрешал против истины. Но сейчас, глядя в выпуклые глаза Великого Государя, он понял — теперь до конца жизни он не посмеет огорчить своего нового властителя.» А может — таким: «На расширенном заседании министерства докладчиком был замминистра — невзрачный человек с нервно дёргающимся глазом. Из его слов следовало, что экономика страны находится в глубокой ж… кгм, рецессии вследствие упадка основного источника поступлений в казну — туризма. Сволочам-туристам стало недостаточно комильфо глазеть на сохранившиеся памятники Средневековья — им подавай седую древность, античность! Последние деньги были вложены в стилизованный под античность амфитеатр господина архитектора (полупоклон в сторону вальяжного мужчины), но перебравшие на праздновании Дня Историка выпускники археологического факультета обрушили всю его западную сторону — хорошо, что обошлось без человеческих жертв. Но убытки господина архитектора, вложившего в строительство весьма значительную сумму личных средств, (полупоклон в сторону вальяжного мужчины), всё-равно как-то надо компенсировать. Денег на ремонт, как говорилось ранее, нет. Выход один — виновные в разрушении амфитеатра (если они хотят работать по специальности, конечно, а не превратиться в безработных) должны засыпать развалины песком, а затем снова раскопать, уже в ходе археологической экспедиции. Благо, для туристов готовился сюрприз и все строительные работы велись скрытно. А научным кругам — во избежание недофинансирования — следует обосновать историческую значимость находки. О поставках необходимого количества песка, бумаги и чернил договорено.» А бывают и другие виды госзаказов, в результате выполнения которых на исторических картах появляются целые империи. Человек слаб. Мало у кого хватит храбрости и благородства сознаться в своей трусости и подлости. А тем более уличить в подлоге и фальсификации своих коллег по цеху. Заклюют, заплюют, загрызут, затопчут, кусок хлеба отберут — даже не сомневайтесь! Да знаю, что не сомневаетесь, просто к слову сказал…

Но как бы там ни было, апостол Андрей оказался в стране варягов на Апеннинском полуострове. Примечательно, что и намного позже, во второй половине XV в., жителей Апеннин называли аналогично — фрягами.

«Фряг -"итальянец" (Мельников 8, 235), др.-русск. фрягъ, мн. фрязи (Новгор. I летоп., Хож. игум. Дан. 18)»[8]

О развитии звука «ф» как глухой параллели звука «в» после падения редуцированных или о передаче в старославянском буквой «ф» звуков «в», «хв», «п» нам лучше расскажут лингвисты.

Но если в нас появилась ещё одна страна варягов — то кто же они? И снова обратимся к ПВЛ[6]:

«В год 6370 (862). …И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. …И от тех варягов прозвалась Русская земля. »

«В год 6406 (898). … А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью…»

То, что на Апеннинском полуострове жили этруски — для нас не новость. А вот что жили они во времена апостола Андрея (и позже) и именно от них славяне получили название «русь»…

Что же значит слово «варяг»? С появлением варягов Апеннин рушится теория исключительно балтийского их происхождения. А в связи с сохранением названия жителей Апеннинского полуострова «варяги» после ухода оттуда этрусков видно, что это не название народности. И не профессиональное объединение. А если проверить географические особенности мест обитания? Смотрим ещё раз год 6370. Итак, варяги: русь (Апеннинский полуостров), шведы (Скандинавский полуостров), норманны (Скандинавский полуостров), англы (полуостров Ютландия или Британские острова), готландцы (остров Готланд). Закономерность выявлена.

Варяги — население земель, ограниченных водой минимум с трёх сторон.

Вот и окончено наше путешествие. Все его цели достигнуты. Что значит «Дракона на сцену!»?? И даже место под его чучело в фамильном замке подготовлено? Вы знаете, охота на драконов — занятие, мягко говоря, хлопотное. Давайте я расскажу, что из себя представляет этот экземпляр, его повадки и место обитания — а вы уж сами решите, готовить ли под его шкуру стенку вашей квартиры.

После переселения части славян, руси, на север Восточно-Европейской (или Русской) равнины они получили новых соседей и новые земли. А вот названия они им дали старые. Такое в истории бывает. «Рыцари-крестоносцы, переселившись из Палестины на балтийские берега, должно быть, испытывали немалую ностальгию по далекой теплой земле. От них сохранилось много документов, где географические названия как раз привязаны к Палестине! Иные из своих замков рыцари именовали «Иерусалимом», язычников-пруссов и язычников-жмудин — «сарацинами», деревням сплошь и рядом давали названия, заимствованные из Палестины. Иные из этих документов вполне могут быть приняты за рассказы о палестинских буднях крестоносцев. Как же, все детали налицо: Иерусалим, сарацины…»[2] Такое было и здесь — новые Ильмень, Волхов, Новгород… Река, по которой в принципе можно выйти «в греки», естественно, получила название Днепр. Необходимость выращивания мифического зверя возникла с началом экспансии Московского царства на территории братского народа половцев (к тому времени уже в значительной мере колонизированные братским же государством Жечь Посполитая). Путь к дракону таков: сразу за крутым поворотом истории, через глубокую (в несколько столетий) пропасть неизвестности. На той стороне пропасти — толстая стена косности. За ней и прячется дракон — огнедышащий обвинениями в дилетантизме (или обвинениями в предательстве — в зависимости от положения переключателя стрельбы). Он может колоть ядовитыми шипами вопросов («Что же вы изучали?», «На что народные деньги тратили?» и пр.). Возможны и сюрпризы (в основном, малоприятные). Ещё горите желанием сразиться? Удачной охоты!

Литература

1. Адам Бременский. Деяния архиепископов гамбургской церкви. / Свердлов М. Б. Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия. IX-первая половина XII вв. М.-Л.,1989.

2. Бушков А.А. Россия, которой не было-3. Миражи и призраки.- Олма-Пресс, Спб, 2004.

3. Бычков А.А. Киевская Русь. Страна, которой никогда не было.- Аст, Олимп, Астрель, 2005

4. Железный А.И. Новое слово о Полку Игореве. – Киев: Альфа Реклама,2010.

5. Никитин А.Л. Основания русской истории. Мифологемы и факты.- М.: АГРАФ, 2001.

6. Повесть временных лет. / подгот. текста, пер., ст. и коммент. Д. С. Лихачева; под ред. В. П. Адриановой-Перетц. – СПб.: Наука, 1999.

7. Трубачёв О.Н. Этногенез и культура древнейших Славян: Лингвистические исследования / О.Н. Трубачёв; [Отв. ред. Н.И. Толстой]. — Изд. 2-е, доп. М.: Наука, 2002.

8. Фасмер М. Р. Этимологический словарь русского языка. — М.: Прогресс. 1964—1973.

9. Хронограф 1679 года. / Полное собрание русских летописей. Т. 31. Л., 1977.