История Руси, принявшей западное христианство. Часть 44. Тридцать пять лет Петра I Фёдоровича. Окончание Великой Южной войны
Пётр I Фёдорович был скромен и прост в быту. Неприхотливый трудоголик, он избегал балов и светских приёмов, предпочитая им рутинную каждодневную работу. Вместо него центром двора была вдовствующая императрица Александра Апраксина, вдова его старшего сводного брата Владимира VIII Фёдоровича, весёлая и задорная женщина с лёгким нравом, обожающая фейерверки и маскарады. Императрицу-лютеранку при дворе не любили, её протестантские манеры принимали за холодность. Отношения между супругами были прохладными, хотя Пётр I Фёдорович относился к Софии Христиановне уважительно, стараясь скрывать свою любовную связь с Меньшиком. С 1699 года венценосные супруги жили раздельно.
Пётр I Фёдорович был довольно небольшого роста — 153 сантиметра. Наверное, из-за этого он не любил огромные и роскошные залы Большого дворца, давящие на него своей необъятностью. По его приказу в 1692 — 1694 гг. для него был построен одноэтажный дворец Майнхерц, со скромным внутренним убранством, рабочим кабинетом, несколькими комнатами и садом, в котором император, увлекающийся цветоводством, на досуге выращивал лилии.
Флаг Русского королевства, 1516-1540, 1546-1651 гг.
Флаг Русского королевства 1540-1546 гг., флаг Русской империи с 1663 г.
Флаг Русской империи 1651-1663 гг.
Торговый флаг Русской империи
Общий военный флаг Русской империи
София Христиановна чувствовала себя на Руси неуютно. В 1699 году она переехала из Большого дворца в Порфирный дворец, где замкнулась в своём окружении. Раньше Порфирный дворец служил резиденцией наследника престола или младших членов Правящего дома, но после того, как великий князь Евстафий Фёдорович покинул его, он пустовал. Императрица перестроила его, как изнутри, так и снаружи, под дворец Шарлоттенборг, в котором провела детство. С тех пор за Порфирным дворцом закрепилось именование Датского. В 1705 году молодая императрица сблизилась с сыном своего пастора, Вильгельмом (Василием Ивановичем) Монсом, который был младше её на одиннадцать лет. Он стал её камергером и любовником, а несколько лет спустя они тайно поженились.
В 1695 году в Ульме, на десятом году брака от оспы в возрасте двадцати лет умер принц Кристиан, сын Кристиана V, вместе со своей супругой, великой княгиней Елены Юрьевной, возвращавшийся из Италии. Но Елена Юрьевна недолго была вдовой — спустя год она вышла замуж за младшего брата своего почившего супруга, Карла, старше которого была на двенадцать лет.
Впоследствии великая княгиня Елена Юрьевна и принц Карл получат от датского короля герцогство Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Бек (не путать с одноименным герцогством, местечко Бек которого располагалось не в Гольштинии, а в Вестфалии) и положат начало младшей линии датского королевского дома фон Ольденбургов, чей глава после бездетной смерти последнего мужского члена старшей ветви, короля Фредерика VII, в 1863 году, станет следующим королём Дании как Эрик VIII.
В связи с тем, что император из-за своего прямого участия в подготовке державы к будущей войне, он всё чаще стал участвовать в делах государственного управления. Канцлер боярин Григорий Семёнович, удельный князь Холмский, стал сильно беспокоиться по этому поводу и не раз говорил об этом со своим соправителем, фельдмаршалом боярином Алексеем Шеиным. Тот был человеком осторожным и не принимал никаких действий против Петра I Фёдоровича и не участвовал в интригах против него. Император ценил верность своего родственника, прощая ему многое, в том числе неприкрытое воровство и некомпетентность в делах внутренней политики. Однако в 90-ых годах XVII века из-за болезни он отошёл от дел и фактически главой внутриполитического ведомства — канцелярии императорского советника по внутренним делам — стало его доверенное лицо, князь Пётр Алексеевич Голицын.
Алексей Шеин был плохим пациентом: он не соблюдал предписания врачей, кутил и пил как не в себя, желая подавить в себе страх смерти. Он умер 12 февраля 1698 года в неполные тридцать шесть лет и его преемником на посту императорского советника по внутренним делам стал вышеупомянутый князь Пётр Голицын.
После смерти Алексея Шеина Пётр I Фёдорович решил сосредоточить в своих руках всю полноту власти и избавиться от осиротевшего соправителя. Вечером, после похорон, князь Холмский был арестован у себя дома, снят со всех постов и предан суду, который обвинил его в растрате казённых средств и приговорил к казни, но Пётр I Фёдорович проявил милость и заменил казнь на ссылку в Холмск. Там бывший канцлер и умер в 1703 году, всеми брошенный и забытый. Императорским советником по чужестранным делам стал опытный дипломат генерал боярин Пётр Иванович Потёмкин, а после его смерти в 1700 году (в возрасте восьмидесяти семи лет) — боярин Фёдор Иванович Головин.
Канцлер не имел чётко очерченных полномочий, но традиционно был хранителем большой и малой государственных печатей, а во время вакансии данного поста эти функции выполнял епископ Суздальский, которым на тот момент был выходец из Великого княжества Литовского Семён Иванович Яворский, который после смерти архиепископа Киевского и Владимирского, примаса Рутении Андрея Адрианова (27 октября 1700 года) стал его преемником на этом посту.
В 1695 году Пётр I Фёдорович назначил своего младшего брата великого князя Евстафия Фёдоровича генерал-губернатором Ижорска (после смерти адмирала боярина Афанасия Мамонова), дав ему чин адмирал-лейтенанта. В том же году был пристроен другой родственник — великий князь Иван Юрьевич стал киевским генерал-губернатором, в связи с чем получил чин фельдмаршала-лейтенанта.
Великий князь Иван Юрьевич
В 1697 году тихо скончался владимирский (столичный) наместник боярин Александр Петрович Салтыков, хороший управленец и малоприметный человек. Новым главой наместничества император назначил боярина Петра Матвеевича Апраксина, старшего брата вдовствующей императрицы.
Развитие централизации тщательно искало финансовые средства для покрытия государственных расходов, из-за чего многие деятели стали призывать к сужению церковных привилегий, прежде всего к ограничению церковного землевладения и автономии Церкви.
Пётр I Фёдорович поставил Церковь под жёсткий контроль. Императоры и раньше сами назначал церковных иерархов, которые затем утверждались в Риме, однако уже с 1696 года, когда стала вакантна кафедра епископа Устюжского, Пётр I Фёдорович не стал выбирать из предложенных вариантов и назначил своего кандидата, который даже предложенцами не рассматривался. Примас и архиепископ Адрианов промолчал, чем император и воспользовался — в 1697 году была учреждена Церковная палата. Хотя она формально ведала только полицейскими и финансовыми делами Церкви (в частности, сбором денежных средств со всех церковных земель и значительная их часть отныне шла в государственную казну), но после назначения Семёна Яворского на высокую кафедру, Церковная палата оттеснила архиепископов Киевских и Владимирских, примасов Рутении, от реальной власти, сделав их исключительно церемониальными фигурами. Первым главой Церковной палаты стал епископ Тамбовский Иван Максимович Римский-Корсаков.
В 1710 году Пётр I Фёдорович изгнал из Русской империи иезуитов, но разрешил им использовать территорию страны для проезда в империю Цин.
Не смотря на тяжёлые налоги, бытовой антисемитизм, к евреем на Руси относились терпимо, они могли свободно перемещаться по стране (хотя и предпочитали жить в обособленных кварталах) и открыто исповедовать иудаизм. В начале XVII века некоторые евреи, изгнанные из Испании, переселились в Русское королевство. В 1700 году Пётр I Фёдорович принял русских евреев под своё покровительство.
В 1698 году Пётр I Фёдорович провёл реформу ордена святого апостола Андрея Первозванного. Были упразднены все степени ордена (он стал одностепенным), сменились инициалы на орденской цепи с AF на PF, а из ста прежних его членов император оставил лишь двенадцать. Знаки ордена изменились не сильно: голубая муаровая лента через правое плечо и восьмиконечная серебряная звезда, в центре которой на белой эмали был золотой косой крест, покрытый голубой эмалью и с наложенной на него рисунком распятого апостола Андрея Первозванного. Между каждыми двумя лучами звезды были золотые и покрытые чёрной эмалью миниатюрные фигурки сокола, но теперь у них было четыре головы (всего соколов было четыре). Орденские одеяния и собрания упразднялись, а количество могущих одновременно состоять в ордене теперь не ограничивалось. Девизом обновлённого ордена стало высказывание «За веру и верность».
Обновлённые знаки ордена отправили в Копенгаген, королю Кристиану V, который был награждён им ещё в 1689 году. Но пока посланики ездили туда-сюда, Кристиан V умер и новый датский король Фредерик IV отослал оба знака, старый и новый, обратно во Владимир-на-Клязьме. Это был первый намёк с его стороны, но Пётр I Фёдорович его не заметил.
Пётр I Фёдорович пожаловал обновлённым орденом кайзера Священной Римской империи германской нации Леопольда I фон Габсбурга и короля Венгерской унии Андраша IV Яггелона, которые отдарились, соответственно, орденом Золотого Руна и орденом Дракона.
В 1697 году князь Арчил Мухранский прибыл во Владимир-на-Клязьме чтобы обсудить детали намечавшегося замужества своих племянниц — дочерей русского императора Владимира IX Фёдоровича. Пётр I Фёдорович был категорически против этого, опасаясь будущих распрей за престол, но и князь Арчил, легитимный наследник грузинских царских престолов, абсолютно лояльный, ему тоже был нужен, поэтому они договорились, что взамен на обет безбрачия от дочерей Владимира IX Фёдоровича он значительно увеличит их содержание.
Пётр I Фёдорович своё слово сдержал, но что касается великих княжён Екатерины Фёдоровны и Анны Фёдоровны, то они, если верить слухам, тайно женились и, согласно тем же слухам, имели тайных детей.
Как было сказано в предыдущей главе, первые пять лет Великой Южной войны император провёл в Полтаве, не смотря на то, что Юрийслав (столица генерал-губернаторства, в котором находилась Полтава) был более пригоден к расположению в нём штаба, а с его генерал-губернатором, генералом боярином Петром Матвеевичем Апраксиным, у него были прекрасные отношения. Так или иначе, пятилетнее присутствие императора в городе привело его к заметному преображению.
Именно в Полтаве Пётр I Фёдорович издал указ об упразднении удельных княжеств и включении вассальных стран (исключение делалось только для грузинских государств) в состав Русской империи 21 марта 1704 года. По этому указу, не касающегося Великого княжества Литовского, удельные княжества прекращали своё существование и включались в состав наместничеств (удельное княжество Изборское и удельное княжество Гдовское в состав Псковского, а удельное княжество Холмское — в состав Тверского наместничеств), их бывшие владельцы получали наследственные княжеские титулы, большую часть своего имущества, фамилии по названию своих бывших владений и чин генерала. Интересно, что все трое сразу вышли в отставку в знак недовольства волей своего императора.
Спокойно всё прошло в Пегой орде, хан которой, Лазарь Михайлович Кичеевич, так же сохранил большую часть имущества и получил чин генерала. Он выехал к Петру I Фёдоровичу, который назначил его ярославским наместником. Пегая орда была включена в состав Тырманского воеводства.
Сибирское ханство было включено в состав Толобанского воеводства так же без сопротивления, а его последний хан, Василий Алексеевич Тайбугидов, к тому времени уже несколько лет сидел по обвинению в измене — он стрелял из ручного оружия по крестам и сетовал, что вся Сибирь не принадлежит ему.
Наследственный княжеский титул получил его сын, Кирилл Васильевич Тайбугидов, служивший при вдовствующей императрице Александре Апраксиной чашником, но имущество отца он так и не получил.
После того, как князь Арчил стал царём Картли, бием Ногайской орды стал его племянник князь Кайхосро Александрович Мухранский, однако он в Малый Сарай не вернулся, предпочтя остаться в Тифлисе, при дяде. Когда Арчил II скончался в 1713 году, Кайхосро унаследовал его престол.
В отсутствие Кайхосро обязанности бия выполнял знатный мурза Канай, которому, как и многим другим знатным мурзам, очень не понравилось упразднение Ногайской орды и включение её земель в состав Уральского наместничества. Ногаи подняли восстание, которое через несколько лет подавили усилиями фельдмаршал-лейтенанта окольничего князя Петра Ивановича Тараруева.
Подавление ногайского восстания сопровождалось массовым истреблением этого народа и немногие после поражения смогли бежать в Среднюю Азию. В их числе был избранный ещё в 1704 году новым бием зачинатель восстания вышеупомянутый Канай. С остатками своего народа он прибыл ко двору бухарского хана Убайдуллы II и предложил ему свои услуги. Так как в ханстве шла ожесточённая борьба между племенами, Убайдулла II принял предложение Каная и выделил им немного пустующей земли для расселения. Добавлю, что все ногаи в Бухарском ханстве были пару десятилетий спустя перебиты по указу фактического правителя страны, аталыка Даниял-бия.
Итак, вечером 26 октября 1705 года Алексей Мурзуфл во главе армии входил в Константинополь, а суда Иоанна Лавроса — в бухту Золотой Рог. Сопротивление им не было оказано и Мурзуфл, пользующийся огромной популярностью у солдат, стал хозяином столицы. Солдаты оперативно, в тот же вечер, собрали в одном дворце членов Духовной коллегии и Синклита (это был не тот самый синклит, что существовал в Ромении в IV — XI вв., а скорее аналог петровского Сената) на совместное заседание, которое и должно было решить важный вопрос: кому в Ромении быть василевсом?..
Однако Духовная коллегия и Синклит фактически находились под арестом и все решения принимали за закрытыми дверями трое могущественнейших людей во всей империи: генерал-аншеф генерал-адъютант светлейший князь Алексей Мурзуфл, генерал-аншеф генерал-адъютант светлейший князь Иоанн Маврокордат и глава Тайного приказа (самого крупного сыскного и карательного органа в Европе на тот момент) Иоанникий Лаг, а так же, с правом совещательного голоса, контр-адмирал Иоанн Лаврос, командующий флотом, чья значимость в этот момент возросла.
После убийства Андрея I в роду Палеологов осталось только двое мужчин, Констант и его сын Михаил. Но Констант был одним из лидеров лагеря консерваторов и их знаменем, а Михаил, хоть и был личностью слабой, но твёрдо придерживался отцовских взглядов, поэтому никто из них не устраивал «птенцов гнезда Андреева». Поэтому вопрос о верховной власти стоял перед реформаторами ребром.
Алексей Мурзуфл предложил провозгласить республику, на подобие римской, и избрать двух консулов сроком на год без права на переизбрание, один из которых отвечал бы за внутренние дела, а другой — за внешние. Но Иоанн Маврокордат предложил своему лучшему другу и надёжному боевому товарищу стать василевсом. Иоанн Лаврос поддержал эту затею, упирая на авторитет Алексея Мурзуфла в войсках и талант военачальника, способный в данный момент спасти империю. Иоанникий Лаг заявил, что в любом случае поддержит Алексея Мурзуфла, вне зависимости от того, будет ли он василевсом или же консулом.
Сам Алексей Мурзуфл отнёсся скептически к идее надеть корону. Он опасался, что народ в таком случае его не поддержит и настаивал на провозглашении республики. Однако Иоанн Маврокордат, Иоанникий Лаг и Иоанн Лаврос твёрдо стояли на своём и не желали рассматривать другие варианты и Алексей Мурзуфл, понимая, что время идёт, уступил большинству и согласился стать василевсом, но сразу оговорил, что отречётся от престола после окончания войны. После недолгих споров это условие было принято.
Двадцать девятого октября 1705 года Духовная коллегия и Синклит единогласно избрали Алексея Мурзуфла новым василевсом ромеев и в тот же день он был коронован в соборе святой Софии президентом Духовной коллегии, митрополитом Эфесским Феофаном.
Алексей Мурзуфл
Однако на дворе стоял XVIII век и времена, когда любой человек любого происхождения, имея за своими плечами силу, мог стать василевсом, давно прошли. Палеологи правили Роменией уже почти пятисот лет (с 1211 года) и в глазах общества только они могли занимать трон, а иначе царь «не настоящий».
Генерал-губернаторы, назначенные пару лет назад Андреем I в ходе его реформ, скрепя сердце, признали Алексея Мурзуфла его преемником, чтобы как-нибудь потом, когда опасность минует, перегрызть ему и друг другу глотки. Но власть их продержалась недолго.
Власть Константа III быстро была установлена в азиатской части государства — Анатолии и Палестине. Гавриил решил перед броском на Балканы укрепить свой тыл и это у него получилось. Ромейские полководцы нанесли персам несколько чувствительных поражений и шаханшах Солтан Хусейн пошёл на заключение мира, который восстановил довоенные границы.
Весь конец 1705 года прошёл в Ромении под триумфом консерваторов, власть которых утвердилась в большей части империи, а Алексея Мурзуфла признавали только во Фракии, Фессалонии, на островах Эгейского моря и в Морее.
Флот недолго оставался целиком и полностью на стороне реформаторов. В декабре 1705 года Иоанн Лаврос решил убить всё ещё томящегося в темнице Константа и возложил эту задачу на группу капитан-коммандора Матвея Макремволита, выделив им два корабля. Макремволит доплыл до острова Агиос-Стратис, но вместо того, чтобы убить Константа, он подделал документы, выписанные Иоанном Лавросом, и вывез того в Смирну. По пути Константа освободили от кандалов, а европейские костюмы были выброшены за борт. Констант III, признательный своему спасителю (насколько вообще может быть признателен столь бесчестный и циничный человек), назначил Матвея Макремволита мегадукой (то есть главнокомандующим) всего ромейского флота. Макремволит со своей группой сопровождал василевса из Смирны в Никею, где расположилась ставка Гавриила.
Гавриил был крайне недоволен появлением Константа III и тем, что он вообще жив — иерарх предпочёл бы видеть василевсом послушного ему Михаила, чем его властолюбивого и имеющего на всё своё мнение отца, но изобразил радушную встречу и вместе с митрополитом Никеи Никодимом отслужил благодарственный молебен. Появление василевса сплотило ряды консерваторов.
Первого ноября 1705 года василевс Алексей Мурзуфл и Иоанн Маврокордат вышли из Константинополя во главе небольшой, но сплочённой армии на выручку Адрианополю, чтобы настучать изгнать венгров из Ромении и вогнать Венгрию в каменный век. Главным на время отсутствия Алексея Мурзуфла стал дуумвират Иоанникия Лага и генерал-губернатора Константинополя граф Александра Маврокордата. Тот был отцом Иоанна Маврокордата и находившийся в высших кругах ещё с последних лет Григория II, а в эпоху регентства стал севастократором и эпархом столицы.
Одним из отрядов в армии Алексея Мурзуфла командовал Имре Тёкёли, которому Андрей I дал титул графа и держал на примете.
Иоанникий Лаг не верил, что русские смогут высадить десант, но опасался их наступления из Грузии в Анатолию. Да, сейчас она был под контролем сил консерваторов, но где гарантия, что они не вступят в преступный сговор с противником? Поэтому Иоанникий Лаг начал прощупывать почву для заключения антирусского союза с Персией.
Полное завоевание Тавриды заняло пару месяцев и завершилось к декабрю 1705 года. Полковник Голицын успешно шёл вдоль морского берега, почти не встречая сопротивления, и 3 октября 1700 года без боя вошёл в Айос-Адрианополь, где его движения достигло точки своего завершения. Шестнадцатого октября войска фельдмаршала-лейтенанта боярина Александра Меньшика и фельдмаршала-лейтенанта Якова Брюса соединились у столицы генерал-губернаторства Таврида, которая когда-то давно, ещё во времена ханов, именовалась Бахчисараем.
Разбойничья шайка Константина Каллимаки, засевшая в столице, ничего не могла противопоставить хорошо обученной армии, закалённой в боях, и самовенчанный василевс был выбит из столицы и погиб в стычке, как и большая часть его солдат — пленных решили не брать.
Последние очаги сопротивления были подавлены в декабре 1705 года на этом завоевание Причерноморья и Тавриды завершилось. Первого января 1706 года Пётр I Фёдорович подписал манифест «О присоединении Ольвии и Тавриды», местное население привели к присяге русскому императору.
Согласно манифесту, воссоздавались Подольское и Брацлавское наместничества, западная часть бывшей дуксы Ольвия образовывала Порт-Александровское генерал-губернаторсто с центром в Порт-Александровске (бывший Маврофрорио), центральная и восточные части отошли к Петербургскому генерал-губернаторству, в состав которого вошла и Таврида, а черноморское побережье от Гермонассы до абхазской границы вошло в состав Доренцовского генерал-губернаторства.
После подписания манифеста Пётр I Фёдорович включил в свой титул слова «великий князь Таврический».
Генерал-губернатором Петербурга стал фельдмаршал-лейтенант боярин Александр Меньшик, а во время его отсутствия, обязанности генерал-губернатора исполнял полковник Сергей Алексеевич Булгаков.
Присоединённые по манифесту земли накрыло волной переименований. К примеру, Одессос стал Софислюстом, а Айос-Адрианополь — Петербургом.
В январе 1706 года случилось восстание прониар во флоте, недовольные тем, что реформы Андрея I продолжаются и без Андрея I. Офицеры сговорились и утром 26 января подняли свои команды по тревоге, их капитаны выстроили суда в полукруг и открыли огонь по судам, где офицерами служили иностранцы, не смотря на то, что матросами на всех суднах были ромеи. Так ромейский флот потерял четыре корабля, а оставшиеся одиннадцать отплыли в Смирну, потеряв по дороге два корабля, затонувших вследствии последствий ответного огня. Спасённый из морской пучины своим адъютантом Иоанн Лаврос впоследствии напишет в мемуарах, что разделение офицерских команд во флоте на ромейские и иностранные было одной из главных ошибок в его жизни.
Узнав о бунте офицеров флота, прониары столицы подняли на мятеж столичные низы и всех недовольных. Хотя восстание было спонтанным и разрозненным, одним из самых ярких его лидеров был родовитый аристократ Феодор Ласкарис, разгромивший Влахернский дворец и взорвавший часовую башню в стиле барокко, которая упоминалась в предыдущей части. Мятеж был подавлен силами гарнизона, Феодор Ласкарис схвачен и его ждала страшная кара — его колесовали.
К тому времени относится и первая попытка Константа III захватить столицу Ромейской империи. Двадцать восьмого января войска Алексея Стратигопула на лодках переправились через пролив и атаковали Пириские ворота, но были отброшены и почти все перетопли.
С самого своего появления в Никее Констант III развернул активную деятельность, которая привлекала всё больше сторонников. Он отменил запрет на ношение бороды и национальной одежды, распускались коллегии, была восстановлена архаичное деление империи на дуксы и тому подобные указы. Но Констант III не был фанатичным консерватором. Из всех реформ своего племянника он не тронул только рекрутскую систему, которую находил очень разумной. Так же василевс запретил разрушать заводы, производящие оружие, хотя предпочитал закупать его за границей. И венец этих контрреформ — указ о вольности прониаров, подписанный Константом III 1 марта 1706 года.
Согласно сему указу, прониары получали в свою собственность землю, которую раньше держали за службу, и могли передавать её по наследству и продавать. Прониары освобождались от обязательной гражданской и военной службы, могли по своему желанию выходить в отставку в любой момент, за исключением периода войны. Главной их задачей стало способство рекрутскому набору, а единственным запретом в череде вольности стал выезд за границу.
Указ также вводил крепостное право на всей территории Ромейской империи — отныне парики становились собственностью прониара, чью землю они обрабатывали. Прониары получали права продавать, передавать по наследству, закладывать и ссылать своих париков, а парикам запретили жаловаться на прониаров.
Издал указ Констант III для того, чтобы освободить офицерские места для иностранцев, которых он ценил выше местных уроженцев. Так же этот указ привлёк массово возвращающихся из Европы прониаров, которые стали вливаться в его армию. Конечно, не все из них в Европе учились, но боеспособность войск василевса усилилась в разы.
Указ о вольности прониаров произвёл в контролируемых реформаторами областях эффект разорвавшейся бомбы. Местным прониарам Алексей Мурзуфл и так не был симпатичен, тем более, что он не был из их среды, а Константу III они симпатизировали, но этот указ привёл к настоящему восстанию, которое, впрочем, было быстро подавлено, однако иная ситуация сложилась в Морее.
В Морее местный генерал-губернатор был оторван от Константинополя и его окружали земли, подконтрольные консерваторами. В не последнюю очередь поэтому местный генерал-губернатор поддержал восстание, договорился с её вожаками и объявил, что отныне признаёт власть Константа III. После этого он стал подписывать документы не как генерал-губернатор, а как деспот. Констант III за ним титул не признал, для него Морея была обычной дуксой, и месяц спустя в Мистру (столицу Мореи) прибыл назначенный им правитель дуксы Морея, с которым самозваный деспот не поладил и был убит.
В январе — феврале 1706 года мегадука Матвей Макремволит захватил для Константа III острова Эгейского моря, хотя генерал-губернаторы Крита и Кипра не выбрали сторону противостояния, заняв выжидательную позицию и обе противоборствующие стороны решили оставить их на потом.
Специальным указом Констант III восстановил патриаршество и в связи с этим в конце февраля 1706 года в Никее оперативно собрался собор, на котором присутствовали большинство иерархов Греческой церкви, в том числе освобождённые из заключения и вывезенные с острова Тенедос патриархи, который 29 марта избрал новым Вселенским патриархом Гавриила (собственно, кого же ещё). Так же собор предал анафеме и расстриг членов Духовной коллегии, сместив её членов с их кафедр, после чего прекратил свои заседания, передав всю полноту власти в Церкви Вселенскому патриарху Гавриилу.
Гавриил тут же восстановил на патриарших престолах Александрии, Иерусалима и Антиохии их прежних иерархов — Герасима II, Досифея II и Кирилла III (V) соответственно, но автокефалия армянской церкви восстановлена не была.
В апреле 1706 года внушительная армия Константа III переправилась через Мраморное море и осадила Константинополь, однако защитника города успели закрыть вход в бухту Золотой Рог массивной цепью и недопустить десанта. Флот ограничился обстрелом столицы.
Константинополь рос и расширялся, поэтому его окружали три крепостные стены — Константиновская, Феодосийская и Мануиловская, построенная в конце XV века при василевсе Мануиле III Палеологе. Две первые были внутренними, а третья внешней, при этом многочисленные пригороды столицы ничем не были защищены.
Иоанникий Лаг был спокоен по поводу осады и не стал оповещать о ней Алексея Мурзуфла, отвлекая тем самым его от военных действий против венгров. Лаг заявил, что Новый Рим пережил пятнадцать осад за свою более чем тысячелетнюю историю и ни разу не был взят, переживет и ещё одну. Но у графа Александра Маврокордата на этот счёт было своё авторитетное мнение. Втайне он отправил к Алексею Мурзуфлу гонца с сообщением об осаде и с просьбой прийти на помощь.
Алексей Мурзуфл и Иоанн Маврокордат за несколько месяцев достигли ошеломляющих успехов. Андрей I на фоне предыдущих василевсов пользовался популярностью за высказывания о том, что ромейскую и армянскую элиты нужно разбавить сербами и болгарами. Не смотря на то, что сербы и болгары воевали против и тех и тех, в ромейской армии было несколько десятков старших офицеров из сербов и поэтому многие сербские и болгарские феодалы подумывали перейти на сторону единоверцев, что и произошло в 1705 году.
Стоит сказать, что Алексей Мурзуфл закрыл глаза на то, что болгарские феодалы захватили и переделили земли прониаров, до которых только смогли дотянутся, поспешивших изменить то, что земли прониаров составляли большинство на территории Болгарии, а им, местным феодалам, василевсы когда-то оставили жалкие крохи.
Знатный серб и крупный феодал Павле Бакич при личной встрече убил бана, назначенного венгерским королём править Сербией, и поднял восстание в глубоком тылу венгерских войск, осаждавших Адрианополь, которое поддержали другие сербские феодалы, а вскоре к ним присоединились и болгарские феодалы по главе с князем Болгарии Иваном Степаном II Шишмановичем, который был посажен на трон возрождённого государства Андрашем IV Яггелоном и одно время был венгерской марионеткой.
В ноябре 1705 года Алексей Мурзуфл и Иоанн Маврокордат под Адрианополем загнали армию венгерского палатина графа Пала Эстерхази в болото и практически полностью уничтожили её. Однако кавалерийские части принца Шандора Ягеллона сумели вырваться, отступить, и влиться в войска воевавшего в Болгарии Миклоша Берчени.
Алексей Мурзуфл и Иоанн Маврокордат были с триумфом встречены на улицах Адрианополя. Дав войскам отдохнуть, они пошли дальше и в Болгарии соединились с воинами Ивана Степана II, князя Болгарии.
Эта троица нанесла Миклошу Берчени два чувствительных поражения, заставив того отступать к Никополю. Он думал, что ромеи, как и прежде, не станут переходить Дунай, а, значит, можно будет отсидеться в крепости. Но Алексей Мурзуфл твёрдо решил раз и навсегда покончить с венгерской угрозой и перейти-таки границу. Резко против выступил Иван Степан II, не пожелавший покидать православные земли. Он откололся от ромеев и направился-таки к Никополю.
В марте 1706 года, поздно вечером, Алексей Мурзуфл и Иоанн Маврокордат на не защищённом берегу переправились через Дунай и оказались на венгерской земле. В честь этого события ромеи тут же поставили православный крест на этом месте, а священник прочитал воодушевляющую проповедь. Численность ромеев была около двух тысяч, но Алексей Мурзуфл отметал любую мысль об отступлении.
Передвижения ромеев не укрылись от венгров. Против Алексея Мурзуфла двинулся местный губернатор граф Миклош Пальфи де Эрдёд во главе войска численностью примерно в двенадцать тысяч человек. Одиннадцатого марта близь города Куж состоялась битва.
Ромейские войска были костяком новой армии, прекрасно обучены, дисциплинированны и хорошо вооружены, но и армия венгров была такими же, к тому же их было больше и они не были измотаны долгими сражениями и переходами. Ромеи в Кужском сражении потерпели поражение.
Смертельно ранен был Алексей Мурзуфл, бившейся в первых рядах. Его отнесли в палату, где он, умирая, назначил своим преемником Иоанна Маврокордата и через несколько минут испустил дух.
Иоанн Маврокордат в это время был на поле боя. Видя, что поражение неминуемо, начал организованно отступать, но натиск венгров грозил им опережением и ромеи пустились в бегство, бросая всё — раненых, оружие, порох, повозки, убитых. Но одного убитого они всё-таки попытались унести с собой и, как не сложно догадаться, это был Алексей Мурзуфл, но и его они потеряли, во время переправы через Дунай.
Граф Пальфи гнал ромеев до реки, после чего остановился. Православный крест был сброшен в мутные воды, в которых он под тяжестью своего веса опустился на дно.
Выжившие ромеи собрались на поляне, где состоялась присяга Иоанну Маврокордату как новому василевсу. После ромеи подсчитали, что потеряли две трети от своего состава. Немного отдохнув, они начали отступление.
Иоанн Маврокордат
Посланник графа Маврокордата не достиг точки своего назначения и его судьба до сих пор никому не известна и мало кому интересна.
Иоанн Маврокордат с остатками воинов быстрым марш-броском прошёл через более-менее дружественную Сербию и куда более враждебные земли Фессалонии, где фактически воцарилось безвластие. Конец их пути был в Фессалониках, который был одним из немногих городов, которые сохранили верность реформаторам. Для укрепления его легитимности, митрополит Фессалонский Игнатий II 1 мая 1706 года короновал Иоанна Маврокордата в соборе святого Даниила.
Иоанн Маврокордат заперся в Фессалониках, контролируя лишь округу, не зная, что предпринимать дальше, да и его окружение тоже не могло найти ответ на этот вопрос. На стороне Константа III была практически вся империя и сил для борьбы с ним решительно не хватало.
В мае 1706 года люди на обоих берегах Босфора увидели на горизонте русские корабли. Их было сорок, однако мегадука Матвей Макремволит был уверен в своих силах и во главе девяти оставшихся судов устремился в лобовую атаку. Сражение состоялось 17 мая 1706 года.
Командующий русским флотом адмирал Апраксин выстроил корабли в прямую линию и расстрелял флот ромеев, пустив на дно все девять кораблей, не дав им даже приблизиться. В этом сражении ни один корабль не был потерян, но пять получили повреждения разной степени сложности.
Констант III осаждал Константинополь немногим больше месяца. За это время в столице успело вспыхнуть несколько бунтов, спровоцированных сторонниками василевса, которые Иоанникий Лаг топил в крови. Войска Константа III только что завершили неудачный штурм, обернувшийся большими потерями, когда появились русские корабли.
Десант русских войск во Фракии случился 18 мая 1706 года. Не встречая сопротивления, у селения Стракигополь высадилось двадцать три тысячи человек. Главнокомандующим был генерал боярин Автоном Михайлович Головин, однако все ключевые решения принимал лично Пётр I Фёдорович.
Генерал боярин Автоном Михайлович Головин
Констант III не придал появлению противника на родной земле большого значения. Число высадившихся для него было невелико, его воинов было в разы больше, но они были обескровлены недавним штурмом, в его армии хромала дисциплина и сражалась она вразброд, а василевс ничего не мог поделать со своеволием прониаров, ведь сильно от них зависел. Так как русские высадились на расстоянии дневного перехода, он снял осаду и двинулся навстречу генералу Головину.
Иоанникий Лаг ликовал, так как считал, что противники вот-вот перебьют друг друга и они одержат победу. Граф Маврокордат был куда более пессимистичен. Вполне возможно, что они отстояли Константинополь, но как быть с тем, что за Константом III вся страна? Граф Маврокордат не знал ответа.
Девятнадцатого мая адмирал Апраксин вошёл в пролив Босфор и блокировал Константинополь с моря, начав его методичный обстрел.
Констант III недооценил воинские таланты генерала Головина. Ромеи после недолгой битвы были окружены и началось избиение, из которого немногим удалось выжить или бежать — трупы несколько дней потом выбрасывали в море. Безбашенный Алексашка Меньшик на лихом скакуне сбил Константа III с коня и, оглушив василевса ударом булавой по шлему, взял в плен.
Вселенский патриарх Гавриил не участвовал в сражении, но совсем рядом от него, на открытом поле, молился за победу ромеев. За этим занятием его и схватили.
Двадцать первого мая 1706 года началась осада Константинополя. Пётр I Фёдорович с уважением принял высокого пленника, признал его единственным законным василевсом Ромении и даже вручил орден святого апостола Андрея Первозванного.
Констант III сразу пошёл на контакт с северным владыкой. Орден принял, однако носить не стал, но назвал Петра I Фёдоровича братом и поблагодарил за помощь в возвращении столицы. Пленённый василевс пользовался относительной свободной передвижения, ему дали белого аргамака и дорогие одежды.
Василевс решил поставить на русского императора, считая его очередной пешкой в своей хитроумной игре. Во все концы Ромении полетели гонцы с указом Константа III, в котором он прямо запрещал прониарам браться за оружие и воевать против русских, которых называл своими друзьями и союзниками, а вместо этого направить свои силы против венгров и заперевшегося в Фессалониках Иоанна Маврокордата. Что самое важное, гонцы с этим указом как-то проникали в осаждённую столицу и подтачивали и без того не крепкую оборону реформаторов.
Правда, некоторые прониары приезжали к Константу III, но их быстро разоружали и отправили обратно. С теми, кто сопротивлялся, не церемонились.
Помимо прочего, по столице разлетались послания Константа III, в которых он обещал прощение всем тем, кто сложит оружие. Это снижало и без того почти отсутствующий боевой дух солдат, которые не понимали, почему они воюют против «настоящего царя» и почему никто это им не объясняет.
Иоанникия Лага крайне злило то, что он никак не может пресечь появление этих бумаг в Константинополе. В бессильной злобе он сразу начал искать пятую колонну и нашёл в членах древних аристократических семьях, которые были противниками реформ. Лаг начал массовые казни аристократов через колесование и четвертование, вдобавок отвлекая народ подобными зрелищами от бунта.
Двадцать третьего мая по стенам неприступной столицы ударили артиллерией, но большинство повреждений защитники успевали заделать за ночь. Пётр I Фёдорович готовился к решительному штурму, так как заморить голодом Константинополь было делом долгим, а русский император был наслышан о коварстве греков и не без оснований опасался, что Констант III выкинет что-нибудь этакое.
Граф Маврокордат был слабым звеном в обороне Константинополя. Он давно стал сомневаться в победе над консерваторами, а массовые казни до смерти напугали второго человека в Константинополе. К тому он не был искренним сторонником реформ, скорее конформистом. Вероятно, Иоанникий Лаг догадывался об этом, что заставляло графа Маврокордата опасаться того, что он будет следующим.
Первый штурм, предпринятый Петром I Фёдоровичем, был упорным, но неудачным.
В ночь с 20 на 21 июня граф Маврокордат тайно пересёк бухту Золотой Рог и прибыл в Галатскую крепость. Генерал-губернатор объявил, что Константинополь складывает оружие и потребовал сдать крепость русским и открыть вход в бухту Золотой Рог. Комендант крепости исполнил всё в точности: с флагштока был спущен флаг Ромении, а цепь со стороны крепости была отцеплена и течение унесло её в сторону, открыв достаточный проход для кораблей.
Граф Маврокордат сел в лодку и взял курс к флагманскому кораблю адмирала Апраксина. На судне заметили приближение лодки и позволили графу подняться на борт.
Адмирал Апраксин внимательно выслушал грека, но не поверил ему, считая это ловушкой. Граф Маврокордат в ответ заявил, что остаётся на корабле и если это ловушка, то они спокойно могут его убить. Эти слова не убедили великого флотоводца, но он решил рискнуть.
Русские моряки высадились и без боя заняли Галатскую крепость. Повинуясь приказу своего генерал-губернатора, они не оказали сопротивления, сдали оружие и сами сдались в плен, оказавшись в подвалах крепости. Над крепостью, в лучах восхода, был поднят русский флаг.
Покорив крепость без единого выстрела, адмирал Апраксин вернулся на борт «Святого апостола Петра» и повёл свои корабли в бухту Золотой Рог.
Адмирал боярин Фёдор Матвеевич Апраксин
Как оказалось, часовые слишком поздно заметили, что цепь с той стороны отстёгнута и они только и смогли палить по кораблям из своих ружей, что никакого вреда кораблям не нанесло.
Как только русские корабли вошли в бухту, это произвело невероятный эффект. А командующий константинопольским гарнизоном генерал-майор Лука Амфос, казалось, только и ждал повода перейти на сторону Константа III. Его солдаты ворвались в дом, где жил Иоанникий Лаг, и взяли его под стражу, а также другие важные сооружения в Константинополе, перебив сторонников Лага.
В течение часа установив контроль над городом, Лука Амфос сразу же отправил посланников к адмиралу Апраксину с предложением о безоговорочной сдаче.
Такие же посланники были отправлены в лагерь Петра I Фёдоровича, который незамедлительно принял их. Они преподнесли русскому императору ключи от Константинополя и признали его великую победу над ними, а Константу III — знаки императорского достоинства ромейского василевса (бармы, скипетр и венец), смиренно прося их простить и принять власть над царственным градом.
Двадцать первого июня 1706 года Пётр I Фёдорович и Констант III вошли в Константинополь. Император большую часть армии расположил за городом, в город вошло от полторы тысячи до двух тысяч солдат и офицеров. Во главе процессии шли василевс Констант III в окружении своей свиты.(впрочем, разоружённой — Пётр I Фёдорович по-прежнему ожидал удара в спину от изворотливого грека) и император Пётр I Фёдорович в окружении своих офицеров, вооружённых до зубов. За ними маршировала русская армия.
Константу III, как кажется, вскружила голову восторженная встреча простого народа, он приосанился и всем своим видом показывал превосходство.
Узнав о вступлении Константа III в город, Иоанникий Лаг покончил с собой в тюремной камере, разбив голову об каменную стену.
В течение нескольких последующих дней состоялась коронация Константа III в соборе святой Софии, а после василевс устроил ещё один пир, только русского императора не и на одно из этих мероприятий он не пригласил. Пётр I Фёдорович не расстроился, были у него дела поважнее.
В эти дни из набросков составлялся единый вариант мирного договора, в чём Пётр I Фёдорович активно участвовал. В итоге, конечный вариант сводился к следующим пунктам:
1. Признание василевсом Ромении императорского титула русского правителя;
2. Признание Причерноморья, Тавриды и грузинских государств неотъемлемой частью Русской империи;
3. Передача Русской империи в вечное владение островов Имброс, Лемнос, Лесбос, Хиос, Икария, Касос, Карпатос, Родос, и полуострова Эритрея;
4. Выплата Русской империи контрибуции в размере двух миллионов талеров;
5. Право кораблей под русским флагом, как торговых, так и военных, свободного прохода через проливы Босфор и Дарданеллы;
6. Ромении впредь запрещалось иметь свой флот, как торговый, так и военный.
Первого июля боярин Пётр Андреевич Толстой, бывший посланником в Ромении до начала войны, на аудиенции у Константа III представил василевсу текст сего мирного договора. Василевс начал его читать, но, не дочитав, разорвал его на мелкие кусочки и бросил в стоящего перед ним посланника, заявив, что если русские войска не покинут территорию Ромении в течение суток, то воды Босфора потемнеют от крови.
Пётр I Фёдорович был готов к подобному ходу событий. Ночью тех же суток приказом подкупленных ромейских офицеров часовых на всех проездных башнях заменили русские солдаты, а греческих часовых распустили по домам.
Дабы Лука Амфос не путался под ногами, его выкрали из дома и тихо удавили в одной из подворотен.
Как только боярин Пётр Толстой закончил свой доклад по возвращению из Малого Влахернаского дворца, император сразу же отправил за город, где находились основные войска, генерала Автонома Головина. Второго июля 1706 года лже-часовые распахнули настежь ворота крепостных стен и двадцать тысяч русских солдат ворвались в Константинополь.
Царьград грабили три дня. Были разграблены дворцы, дома богатых горожан и даже монастыри, храмы и церкви. Алтари разбивали и разворовывали, а в храме Святых Апостолов были вскрыты гробницы василевсов и также разграблены подчистую.
Петра I Фёдоровича интересовало не только золото, но и культурные ценности. Так, во Владимир-на-Клязьме были вывезены все уцелевшие рукописи Константинопольского университета, пополнив коллекцию Владимирского университета, знаменитая бронзовая статуя Геркулеса работы Лисиппа, придворного скульптора Александра Македонского, украсило зал здания будущей Академии Наук, а бронзовые кони с Ипподрома украсили фасад базилики святого Владимира Крестителя в столице Русской империи.
Неизвестно, сколько человек погибло при разграблении Константинополя, но самые скромные оценки дают цифру в десять тысяч человек. Что интересно, власти на месте выменяли награбленное у солдат на звонкую монету, наспех перечеканенных из золотых ромейских номисм из захваченной в первый день казны василевса.
Флот следующие половину месяца занимался тем, что перевозил захваченные ценности в Петербург, а оттуда их под большим сопровождением везли в столицу. Не смотря на то, что казна Русской империи обогатилась на, примерно 9000 тонн золота и серебра, Пётр I Фёдорович принял решение не снижать взвинченные налоги, что скоро привело к восстанию Кондратия Булавина — вековому терпению народа пришёл предел.
Ещё до подписания мирного договора, 2 июля 1706 года, Пётр I Фёдорович принял титул «царь Греческий» (рус. çarí Greceskij).
Констант III пировал, когда во главе солдат к нему ворвался сам император. Дворцовая стража не оказала им сопротивления и просто разбежалась. Василевс растерялся, вышел из-за стола, говоря что-то про недоразумение, но Алексашка Меньшик ударом пудового кулака выбил ему глаз. Бессознательного василевса бросили в сырые подвалы Малого Влахернаского дворца.
В сырой и тёмной камере Констант III просидел несколько дней. Каждую ночь под его маленьким окном у самого потолка палач точил топор. От постоянного стресса он поседел — ему казалось, что вот-вот он распрощается с жизнью.
Поэтому, когда 7 июля к нему вновь пришёл боярин Пётр Толстой, Констант III без промедления подписал злополучный мирный договор к которому добрался седьмой пункт — все стены Константинополя подлежат срытию, но василевса ещё неделю подержали в темнице с точащим под окном топор палачом — для пущего внушения.
Празднование окончания войны отметили фейерверком. Пётр I Фёдорович повторил легендарный поступок Вещего Олега — прибил свой щит к вратам Царьграда. Естественно, с гербовым четырёхглавым соколом. Как говорится, две головы хорошо, а четыре лучше.
Отторгнутые у Ромении острова и полуостров, взятые после окончания войны практические без боя, образовали в составе Русской империи Греческое генерал-губернаторство с центром в портовом городе Кастрон-Лимну. Во главе генерал-губернаторства император Пётр I Фёдорович поставил адмирала боярина Фёдора Матвеевича Апраксина. Ввиду того, что Ромения лишилась своего флота, Русь в лице адмирала Апраксина установила свой контроль над всем архипелагом Эгейского моря, являясь их единственной связью с большой землёй. Пока на верфях Воронежа строился Средиземноморский флот, его функции выполнял Черноморский флот.
Большая часть солдат отправилась обратно, а сам Пётр I Фёдорович с четырьмя тысячами остался следить за тем, чтобы стены снесли. Когда этот процесс завершился, то и они вместе с императором отплыли домой. С собой он увёз наследника ромейского престола Михаила, который должен был пребывать в тюрьме до тех пор, пока его отец не выплатит всю контрибуцию. Но Констант III не выплатил и пятой доли из двух миллионов талеров, так что Михаил задержался на русской земле почти на тридцать лет.
Констант III стены снёс, но въездные ворота ему оставили и василевс весьма скоро переделал их под триумфальные арки. А когда он узнал о смерти Петра I Фёдоровича, то принялся лихорадочно восстанавливать укрепления Константинополя.
После мира у Константа III оставался ещё один неслабый противник — Венгерская уния, но её василевс надеялся задавить бесчисленными людскими ресурсами своей империи и заставить унию вернуться к довоенным границам.
Падение и разграбление Константинополя повергла в шок всю Европу, но та, занятая войной за испанское наследство, ничем не могла ответить, да к тому же озлобило венгерского короля Ласло VI, который, в отличие от равнодушного к морям и торговле отца, с тревогой относился к любой конкуренции в торговле с Египтом, но, зная его крутой нрав, не высказывал своего мнения вплоть до его смерти.
Великая Южная война поспособствовала появлению медалей в Русской империи. Первая медаль была отчеканена в 1700 году и именовалась «За победу под Фрориполиместоном» и носилась она на голубой муаровой ленте. На лицевой стороне медали было погрудное изображение Пётра I Фёдоровича, по краю медали имелись надписи: «IMPR PŎTR I» и «FŎDOROVICH». На оборотной стороне медали изображался фон сражения, а по краям медали были надписи: «VERNOSTÍ» и «I MUŽESTVO».
Было отчеканено 1400 золотых медалей для старших офицеров, 880 серебряных медалей для младших офицеров, солдат наградили серебряными монетами.
Вторая медаль была отчеканена в 1705 году в честь победы в бухте Айос-Адрианополя и именовалась соответствующе — «За победу в Ктенунтской бухте». Её лицевая сторона не отличалась от предыдущей, а на оборотной стороне были несколько ромейских судов со сломанными мачтами и снизу надпись «IÚNÁ 14 DNÁ 1705». Носилась на голубой муаровой ленте.
Было отчеканено 300 золотых медалей для награждения старших офицеров и 200 серебряных медалей для младших офицеров, матросы были награждены серебряными монетами.
Третья медаль была отчеканена в 1707 году и именовалась «В память Константинопольского мира». Её лицевая сторона отличалась от предыдущих медалей только тем, что Пётр I Фёдорович был в лавровом венке, а на оборотной стороне были силуэты Владимира-на-Клязьме и Константинополя, разделённые морем и соединённые в знак мира радугой и надписью «SOÚZOM MIRA SVÁZUEMY». Снизу была другая надпись «V ÇARÍGRADE PO ZAVERŞ ÚŽNOJ VOJNY 1706» Носилась медаль также на голубой муаровой ленте.
Старшие офицеры получили в награждение золотые медали, младшие — серебряные, солдатам по традиции вручили серебряные монеты.
Андраш IV Яггелон умер в 1704 году, его преемником стал сын, Ласло VI. Взятие Константинополя русскими войсками он воспринял как публичную пощёчину и решил во что бы ни стало тоже его взять, для того, чтобы показать, что он ничем им не уступает.
В отличие от отца, он решил не откладывать вторжение в глубь Балкан до полного усмирения Сербии и Болгарии. Вопреки погодным условиям, поздней осенью воины во главе с братом короля, герцогом Славонии Шандором Яггелоном, пересекли Болгарию и начали переход по труднопроходимым перевалам Балканских гор, в обход ромейских крепостей. Солдаты и офицеры срывались со скал, подскальзывались и падали в пропасть, замерзали насмерть, сам принц Шандор получил обморожение ног. Но всё же, потеряв две трети от своего первоначального состава, венгры завершили героический переход и направились к Фессалоникам.
Шандор Яггелон
В Фессалониках продолжал править округой василевс Иоанн Маврокордат, так как у василевса Константа III никак не получалось провести рекрутский набор и совладать со своенравным Вселенским патриархом Гавриилом, сувавшим ему палки в колеса.
Видя меньшинство венгерских войск, Иоанн Маврокордат решил пересидеть за высокими стенами, но внезапно он был арестован своими соратниками и выдан принцу Шандору, который за этот подарок щедро заплатил.
Венгры торжественно вошли в Фессалоники. Тут начальник ставки принца, Миклош Ёрдё, давно относившийся к принцу с подозрением, сравнил карты и планировку города и пришёл к правильному выводу, что это не Константинополь.
Но принц Шандор ничего ему не ответил. Он с самого начала учил греческий язык и не собирался править на венгерских штыках. Он прилюдно объявил о своём желании принять православие и при большом скоплении народа был крещён в заливе руками митрополита Игнатия II.
Далее он произнёс перед толпой речь о том, что пришёл править ими как греками, потому что они не ромеи и таковыми себя не считают. Он объявил о снижении налогов и был с восторгом принят жителями Фессалоник их правителем. Тут же, на берегу, он принял титул короля Эллады и вскоре был коронован.
Миклошу Ёрдё всё это не понравилось. Он прямо сказал новоиспечённому королю Александру I что не поддерживает его затейку. Король греческий не стал его удерживать и расстались они, в общем-то, на дружеской ноте.
Венгерский принц стал зачинателем греческого национального самосознания. Александр I называл своих подданных греками (эллинами), а не ромеями, и проводил прогрессивные реформы, но с учётом местного колорита, в которых ему помогали уцелевшие и (или) бежавшие из Константинополя реформаторы, среди которых были такие высокопоставленные люди, как бывший василевс Иоанн Маврокордат и контр-адмирал Иоанн Лаврос, которого Александр I возвёл в вице-адмиралы. По договоренности с императором Петром I Фёдоровичем и адмиралом Апраксиным, Иоанн Лаврос захватил в состав Греческого королевства все острова Ромении в Эгейском море. На суше владения Александра I простирались узкой полосой от полуострова Халкидики до залива Пагаситикос.
Флаг Греческого королевства
Герб Греческого королевства
Констант III предпринял несколько неудачных походов против Александра I, но после оставил его в покое.
Вскоре после начала похода принца Шандора венгерский флот захватил Ионические острова (Керкира, Пакси, Лефкас, Итака, Кефалиния, Закинф и Китира), а в 1707 году — острова Антикитира, Крит и Гавдос. Все они были напрямую включены в состав непосредственно Венгерского королевства, после чего Ласло VI откликнулся на призывы василевса Константа III заключить мир.
Айос-Стефанопольский мирный договор, названный так по местечку, где он был заключён, был подписан 22 ноября 1707 года. Согласно букве договора, Ромения признавала захват островов Венгерской унией и образование вассальных ей государств — Сербии, Болгарии, Валахии и Молдавии. Граница Сербии и Ромении проходила по реке Западная Морава, а Болгарии и Ромении — по Балканским горам.
В 1709 году по негласному указу Ласло VI были восстановлены автокефалии сербской и болгарской церквей. Новым архиепископом Печским и патриархом всех сербских земель и Приморья (пусть и почти всё из перечисленного осталось в составе Ромении) был избран митрополит Скопье Атанасий I, а новым патриархом Болгарии и митрополитом Тырново — архиепископ Охридский Зосима. Интересно, что и митрополия Скопье, и архиепархия Охрида, были в те года территорией Ромении.
Король Греции Александр I Яггелонос так же подумывал об автокефалии. После переговоров с церковными иерархами на подконтрольных ему землях, на Афоне был в 1712 году созван собор, на котором объявили об автокефалии Церкви Греческого королевства, возглавлять которую должен был митрополит Фессалонский и всея Эллады, однако король настоял, чтобы титул был изменён на патриарха Фессалонского и всея Эллады — уж очень хотелось Александру I, мнившему себя вождём всего греческого народа, иметь своего патриарха. Им стал Игнатий II.
Сербское восстание Ласло VI подавлял с особой жестокостью. Он отнимал у сербских феодалов земли, которые раздавал отличившимся в подавлении сего восстания венгерским офицерам, вырезались целые знатные фамилии, а рядовым участникам восстания было обещано прощение, если они сложат оружие, но воспользовались им немногие. У восстания было много вождей, но самым известным из них был уже упоминавшийся Павле Бакич, который захватил Крушевец, который стал к тому времени небольшим селом, и короновался как король Сербии. Но через несколько месяцев он умер от сердечного приступа, его соратники рассорились, и венгры подавили их поодиночке, как и прочих вождей восстания. К 1711 году восстание было потоплено в крови, а Сербия замирина.
В Болгарии венгры действовали теми же методами и не менее жестоко, а болгары боролись не менее отчаянно и разрозненно. В болгарском восстании так же было несколько вождей, действовавших поодиночке, и одним из таких вождей был князь Болгарии Иван Степан II Шишманович. Не смотря на то, что он поднял против него оружие, Ласло VI продолжал считать его князем Болгарии, своим непокорным вассалом, надеясь вернуть того, командующего одним из самых крупных повстанческих отрядов, на свою сторону, хотя других Шишмановичей, метивших на роль князя, было предостаточно.
Иван Степан II с самого начала был готов переметнуться, так как не верил, что болгары своими силами смогут отстоять независимость. Ромеи, с которыми у него были некоторые разногласия, вышли из войны и Иван Степан II принялся искать новых союзников, но неудачно, и после потери им своей столицы, Тырново, бежал к венграм. С его помощью они устроили засаду для его отряда, в которую он попал и был практически полностью уничтожен. Предательство собственного правителя негативно сказалось на моральном духе болгар и болгарское восстание было подавлено ещё раньше сербского.
Иван Степан II же, под строгим контролем венгерских войск, прибыл в Буду, где повторно присягнул Ласло VI, а тот ударил его по голове тростью. Он простил его, но орденом Дракона обратно не наградил. Иван Степан II побоялся возвращаться в Болгарию и остался жить на вилле графа Эстерхази под Будой, но преданные им болгары всё-таки добрались до своего князя — почти двадцать лет спустя, в 1723 году, Иван Степан II был зарезан в своей постели.
Ласло VI Ягеллон
Всё своё недолгое правление Ласло VI провёл в войнах. Планируемое вторжение в Польшу с целью изгнания из неё русских было сорвано очередным восстанием протестантов под руководством графа Имре Тёкёли и Ференца Ракоци. В 1712 году, не дожидаясь окончания войны за испанское наследство, на Венгерскую унию напал король Неаполя и Сицилии (которую он завоевал в ходе этой войны заодно с Мальтийским архипелагом) Ладислао III и I Анжу, недовольный усилением венгров в Средиземноморье.
До полномасштабной войны между Венгерской унией и Русской империй дело не дошло, но в Эгейском море между флотами двух держав с завидной регулярностью происходили стычки, в которых русскому флоту действенную помощь оказал флот молодого Греческого королевства. Ласло VI даже лишил Петра I Фёдоровича ордена Дракона, но тот продолжал демонстративно его носить.
Ласло VI умер в 1713 году и на престоле его сменил сын Геза III. В ближайшее время он встретился с лидерами протестантов и достиг с ними компромисса, положив тем самым конец гражданской войне. Ференц Ракоци впоследствии стал графом и первым кальвинистом на посту палатина Венгерского королевства. В том же году Геза III предложил Петру I Фёдоровичу встретиться и обсудить наболевшие вопросы. Русский император согласился и они встретились в Ужгороде. После месяца обсуждений Геза III и Пётр I Фёдорович разграничили сферы влияния в Эгейском море, пообещали вместе, рука об руку, не допускать проникновения иных держав (в первую очередь Франции и Голландии) в Восточное Средиземноморье, а остров Кипр объявили своим общим владением, что Констант III подтвердил уже задним числом.
В знак доброй воли, Пётр I Фёдорович помог Венгерской унии в войне против Неаполя — их объединенный флот разбил флот противника у мыса Отранто, принудив Ладислао III и I Анжу заключить мир на условиях статус-кво. К тому моменту неаполитано-сицилийский король ввязался в войну за французское наследство против Испании на стороне Франции и Голландии. Не смотря на то, что Франция и Голландия эту войну выиграли, Неаполитано-Сицилийское королевство оказалось в числе проигравших и потеряло вице-королевство Мавритания и вице-королевство Нумибия, которые получила по итогам войны за испанское наследство и Утрехтского мирного договора. Они образовали два европейских королевства, Мавританию и Нумибию, де-юре независимых, но по сути зависимых от Франции.
