Император Рыцарь (Imperator Eques). Глава II. Отечественная война 1812 года и Заграничные походы русской армии 1813-1815 годов

Император Рыцарь (Imperator Eques)

Доброго времени суток, дорогие друзья!

Продолжаю публикацию альтернативы «Император Рыцарь». Во второй главе повествуется об участии Наследника цесаревича Николая Павловича в Отечественной войне 1812 года и заграничных походах русской армии 1813-1815 годов. Глава подготовлена на основании статей энциклопедий и детально раскрывает ход военных действий, в который вплетены события альтернативного варианта развития истории (выделены темно-синим цветом), обусловленные изменениями в личности Николая, произошедшими ранее. В заключении сформулированы последствия для будущего императора Николая I, а также приведены биографии исторических личностей, оказавших влияние на Николая Павловича (события реальной истории, которые еще не произошли или не произойдут в биографии данных личностей выделены серым цветом).

Глава II. Отечественная война 1812 года и Заграничные походы русской армии 1813-1815 годов

Наследник цесаревич Николай Павлович в 1812 году

С началом войны 12 (24) июня 1812 года Наследник цесаревич Николай Павлович порывался незамедлительно убыть на театр военных действий, но его желание встретило решительный отпор со стороны Государя императора Александра I и императрицы Марии Федоровны. Великий князь обратился с письмом к императору Александру, в котором он умолял государя разрешить ему отправиться в армию. По получении этого письма, Александр Павлович призвал к себе Великого князя и старался утешить его. В течение последовавшего затем разговора он с грустным, но серьезным видом сказал ему, что время, когда ему придется стать на первую степень, быть может, наступит ранее, чем можно предвидеть его. «Пока же, – прибавил он с отеческим доброжелательством, – Вам предстоит выполнить другие обязанности. Довершите Ваше воспитание, сделайтесь насколько возможно достойным того положения, которое займете со временем: это будет такою службою нашему дорогому Отечеству, какую должен нести наследник престола».

С наступлением совершеннолетия для Наследника цесаревича 25 июня (6 июля) 1812 года Великий князь Николай Павлович начинает принимать участие в заседаниях Государственного совета Российской Империи и Военного совета при Государе императоре, на которых принимались решения, связанные с ведением Отечественной войны. Николай Павлович, как правило не участвовал в дискуссиях, но если Государь обращался лично к нему с вопросам, выражал свое мнение кратко и по делу, высказывая не по возрасту взвешенные и продуманные предложения.

Не имея возможности принять участие в военных действиях против Наполеона Великий князь Николай Павлович решил по-другому внести свой вклад в победу над неприятелем. Изучив опыт формирования Императорского батальона милиции[1] в 1806 году, Николай Павлович последовал примеру старшей сестры Великой княгини Екатерины Павловны[2] и обратился с прошением императору Александру I о формировании добровольческого батальона.

Государь поддержал инициативу Николая и 23 июня (5 июля) 1812 года (в день памяти Владимирской иконы Божией Матери, празднество которой было установлено в память спасения Москвы от нашествия хана Ахмата в 1480 году) на основании рескрипта на имя министра уделов и финансов Д.А. Гурьева был учрежден «Егерский батальон Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Николая Павловича» (известен также под названиями «Гатчинский егерский батальон», «Батальон Наследника Цесаревича» и «Николаевский батальон») в составе пяти рот: гренадерской и четырех егерских. Батальон изначально формировался в статусе «молодой гвардии» по штатам Лейб-гвардии Финляндского батальона от 21 января 1809 года (Всего – 1088 человек, в том числе: 25 штаб- и обер-офицеров, 75 унтер-офицеров, 868 рядовых и 120 нестроевых). Шефом батальона был определен Наследник цесаревич. Командиром батальона по настоятельной личной просьбе и при одобрении Николая Павловича был назначен его кавалер, подполковник Лейб-гвардии Преображенского полка Александр Павлович Алединский (1775-1841). Местом формирования батальона были определены казармы Лейб-гвардии Егерского полка в Гатчине.

При формировании батальона Николай Александрович проявил незаурядные организаторские способности. Благодаря его активной деятельности Егерский батальон Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Николая Павловича был полностью сформирован и обучен в течении трех месяцев и 8 (20) сентября 1812 года (на Рождество Пресвятой Богородицы) на смотре в присутствии Государя императора Наследник цесаревич вручил командиру батальона подполковнику А.П. Алединскому знамя батальона (образца 1803 года, особого рисунка – с белым крестом и красно-синими углами).

На комплектование батальона поступали рекруты из числа государственных крестьян удельных имений Санкт-Петербургской, Новгородской и Псковской губерний. Для занятия унтер-офицерских должностей и обучения рекрутов отчислены 120 чинов 1-го и 2-го учебных гренадерских батальонов. Кроме того, на офицерские и унтер-офицерские должности назначались по рекомендациям губернских дворянских собраний дворяне тех же губерний. В батальоне пожелали состоять представители многих знатных фамилий, так в чине подпоручика в службу вступил Князь Николай Андреевич Долгоруков (1792-1847). В батальон по личной просьбе к Николаю Павловичу были зачислены его друзья детства Алексей Павлович Ушаков (1795-1882) и Егор Федорович Ахвердов (1795-1813). В батальон записались многие из числа Петербургской дворянской молодежи, так прервал обучение в институте Корпуса инженеров путей сообщения и вступил в службу в чине прапорщика Сергей Иванович Муравьёв-Апостол (1796-1856). Сам Николай Павлович лично участвовал в обучении личного состава батальона, отдавая этому большинство своего времени.

Батальон был превосходно обмундирован и вооружен. Чины батальона получили из цейхгаузов гвардии кивера образца 1807 года с гвардейским орлом, сданные при получении гвардейцами киверов нового образца в 1811 году. Обмундирование построено по образцу Лейб-гвардии Финляндского полка: приборный метал золотой у офицеров, красной меди у нижних чинов; мундиры образца 1812 года из темно-зеленого сукна с такими же лацканами на 14 пуговицах, воротниками, обшлагами и обшлажными клапанами с тремя пуговицами, отворотами фалд мундирного сукна с красными выпушками; белые полотняные и зимние егерские панталоны из темно-зеленого сукна с красной выпушкой по шву с кожаными крагами на восьми пуговицах; шинели образца 1812 года серого сукна; портупеи образца 1807 года из черной лакированной кожи; фляги, патронные сумы и ранцы образца 1808 года с ремнями образца 1810 года. Батальон получил «шефские» петлицы (из золотого галуна – для офицеров, из белого басона с красной прошивкой – для нижних чинов), такие же как в Лейб-Гренадерском полку.

Гренадер и егерь батальона Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Николая Павловича

На вооружение батальона поступили изготовленные на Сестрорецком заводе 7-линейные пехотные ружья образца 1812 года и штуцера образца 1805 года с кортиком (на каждого унтер-офицера и 12 лучших стрелков роты). Кроме того, офицеры батальона были вооружены пехотными шпагами образца 1798 года, а нижние чины – тесаками образца 1807 года.

20 сентября (2 октября) 1812 года Егерский батальон Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Николая Павловича был включен в состав 1-го пехотного корпуса, под командованием генерал-лейтенанта Графа Петра Христиановича Витгенштейна (1769-1843) и получил боевое крещение во Второй битве под Полоцком 6-8 (18-20) октября 1812 года, в ходе которого русские войска атаковали и нанесли поражение баварскому корпусу под командованием маршала Сен-Сира в ходе Отечественной войны 1812 года. Затем батальон отличился в сражении на реке Березине 14-17 (26-29) ноября 1812 года. В последствии батальон по просьбе шефа батальона Николая Павловича был причислен к Лейб-гвардии Семеновскому полку, принял участие в Заграничном походе русской армии 1813-1814 годов. Вместе с Лейб-гвардии Семеновским полком прикрывал отступление гвардии к деревне Кульм 5 (17) августа 1813 года. На следующий день участвовал в разгроме французского корпуса генерала Вандама 6 (18) августа 1813 года. Во время «битвы народов» под Лейпцигом 16-19 (28-31) октября 1813 года сражался в составе 1-й гвардейской пехотной дивизии. 18 (30) марта 1814 года принял участие в штурме Парижа, где и закончил войну.

Но, главное Наследник цесаревич Николай Павлович полностью поддержал политику императора Александра I по ведению Отечественной войны, что имело особое значение после оставления и пожара Москвы, когда даже любимая сестра Екатерина Павловна осуждала Александра, а многие представители Императорской фамилии призывали императора к скорейшему заключению мира. Начиная с заседаний Государственного совета и заканчивая обедами у вдовствующей императрицы Марии Федоровны, он постоянно высказывался в поддержку Государя и с абсолютной уверенностью в своей правоте произносил пламенные патриотические речи о победе в Отечественной войне.

Николай Павлович сопровождал Государя во время его пребывания в Москве 11-18 (23-30) июля 1812 года при поездках в войска, встречах с депутациями дворян, и на всех переговорах, в том числе с королем Швеции Карлом XIV Юханом (Жаном-Батистом Жюлем Бернадотом) 10 (22 августа) 1812 года в Або и с военным министром И.А. Эренстремом в Гельсингфорсе.

В декабре 1812 года вместе с Государем императором Александром I Великие князья Николай и Михаил Павловичи отбыли в действующую армию в сопровождении генерала Депрерадовича, кавалеров Ахвердова, Саврасова и Арсеньева, полковника Джанотти и доктора Рюля.

Императрица Мария Федоровна напутствовала сыновей письмами, проникнутыми высоконравственными тенденциями. Указывая, что все слова и поступки будут строго, но справедливо судимы (франц. car l’opinion de l’armee est presque toujours impartiale et elle fixera sur Vous celle de Votre patrie), она рекомендовала им следовать во всем советам сопровождавшего их генерала Депрерадовича и доверяться во всем старшему брату‑императору. Она советовала сыновьям продолжать быть строго религиозными, не быть легкомысленными, непоследовательными и самодовольными, избегать возможности оскорбить кого-нибудь недостатком внимания, быть разборчивыми в выборе себе приближенных, быть обдуманными в своих суждениях о людях, так как из всех знаний знание людей самое трудное и требует наибольшего изучения. Мария Федоровна запасаться познаниями, создающими великих полководцев. «Следует, – пишет она, – изучить все, что касается до сбережения солдата, которым так часто пренебрегают, жертвуя им красоте формы, бесполезным упражнениям, личному честолюбию и невежеству начальника». Говоря об опасностях, сопряженных с войною, императрица писала: «Опасность не должна и не может удивлять вас, вы не должны избегать ее, когда честь и долг требуют от вас рисковать собою: но если, мои дети, величайшая благороднейшая храбрость должна отличать вас, то скажите себе, что она должна быть обдумана и совершенно не походить на хвастливость молодого человека (франц. fanfaronade de jeune homme), играющего своею жизнью; одним словом, я хочу, чтобы вы были храбрыми, но не безрассудными (франц. je veux vous savoir braves, mais non temeraires)». В отношении Великих князей к государю Мария Федоровна советовала детям относиться к нему одному (за исключением окружавших его лиц) с полным доверием и откровенностью, предостерегая их вместе с тем от выражения своего мнения относительно дел, о которых он не будет с ними говорить, «стараясь при том не быть навязчивыми и не терять своего времени в передних (en evitant de vous rendre importun et de perdre votre temps dans les antichambres)». Заканчивая письмо словами: «Ступайте с Богом и возвращайтесь с Богом (франц. allez avec Dieu et revenez avec Dieu)».

6 января 1813 года (25 декабря 1812 года) Наследник цесаревич присутствовал при объявлении российским императором Александром I в городе Вильно Манифеста об изгнании наполеоновской армии из России и окончании Отечественной войны 1812 года.

Заграничные походы русской армии 1813-1814 годов

После уничтожения русскими французской армии и их союзников в Русской кампании 1812 года против Наполеона образовалась 6-я коалиция. В начале 1813 года войну против Наполеона в центральной Европе вела только Россия. В коалицию с Россией в марте 1813 года вошла Пруссия, затем летом того же года – Великобритания, Австрия и Швеция, а после разгрома Наполеона в Битве народов под Лейпцигом в октябре 1813 года – германские государства Вюртемберг и Бавария. На Пиренейском полуострове воевали Испания, Португалия и Англия. Активные боевые действия велись в течение года с мая 1813 года до апреля 1814 года с 2-месячным перемирием летом 1813 года. В 1813 году война против Наполеона велась с переменным успехом на территории Германии, главным образом в Пруссии и Саксонии. В 1814 году боевые действия переместились на территорию Франции и завершились к апрелю 1814 года взятием Парижа и отречением Наполеона от власти.

Положение сторон после окончания Отечественной войны 1812 года

Русская армия под командованием Кутузова после разгрома наполеоновской армии в России зимовала рядом с Вильно. Отряды казаков (до 7 тыс.), корпуса генерала Витгенштейна (до 30 тыс.) и адмирала Чичагова (14 тыс. солдат) добивали остатки наполеоновских войск в Литве. Корпус Витгенштейна блокировал пути отхода корпуса маршала Макдональда через устье Немана. Покинувший армию Наполеон передал главное командование Мюрату, который к концу декабря 1812 года имел под командованием в общей сложности до 90 тысяч солдат. Но эти силы были разбросаны на огромном пространстве и примерно половину из них оставляли прусские и австрийские войска, на надёжность которых после гибели «Великой армии» уже нельзя было полагаться. В составе корпуса Макдональда действовали войска под началом прусского генерал-лейтенанта Йорка, которые были отрезаны от дивизии Макдональда действиями отряда под командованием генерала Дибича из корпуса Витгенштейна. 18 (30) декабря 1812 года Дибич склонил Йорка к сепаратному перемирию, получившему известность как Таурогенская конвенция. По этому соглашению пруссаки без ведома своего короля заняли нейтралитет, в результате чего у Витгенштейна появилась возможность преследовать Макдональда по территории Восточной Пруссии. Деморализованный Мюрат самовольно сдал главное командование Богарне и уехал в Неаполь, усугубив тем самым хаос в стане противника. 23 декабря (4 января 1813 года) отряды Витгенштейна подошли к Кёнигсбергу, который взяли на следующий день без боя (было захвачено до 10 тыс. пленных, больных и отставших французов). Богарне пытался остановить русское наступление на рубеже Вислы, рассчитывая на их утомление и расстройство после трудного похода. Южный фланг отступающей из России армии Наполеона прикрывали австрийский корпус фельдмаршала Шварценберга и саксонский корпус генерала Ренье, которые в районе Белостока и Брест-Литовского на границе с Варшавским герцогством старались избегать боёв с русскими. Командование русских войск также имело инструкции решать дела с австрийцами посредством переговоров. 13 (25) декабря 1812 корпус Шварценберга отошёл в Польшу к Пултуску, за ним последовал русский авангард генерала Васильчикова. Противники соблюдали нейтралитет.

Начало заграничного похода русской армии

1 (13) января 1813 Главная русская армия фельдмаршала Кутузова тремя колоннами пересекла Неман (границу Российской империи) в районе Меречи в направлении на польский город Плоцк (к северу от Варшавы), оттесняя саксоно-польско-австрийские войска за Вислу. Так начался Заграничный поход русской армии, завершившийся в апреле 1814 года низвержением Наполеона.

Для разобщения северного и южного фланга французских войск Кутузов направил на Варшаву наиболее боеспособные передовые отряды Милорадовича и Сакена. Внезапно появившись под Варшавой, Милорадович подписал конвенцию о перемирии со Шварценбергом, выполняя которую 27 января (8 февраля) 1813 года русские мирно заняли Варшаву, а Шварценберг отвёл свою 42-тысячную группировку к югу на Краков, прекратив таким образом участие в боевых действиях на стороне Наполеона. С ними ушло до 15 тыс. поляков из корпуса Понятовского. Саксонский корпус Ренье покинул армию Шварценберга и отступал на запад к Калишу, где и был разбит 1 (13) февраля отрядом Винценгероде. Герцогство Варшавское было выбито из числа союзных Наполеону государств, хотя поляки генерала Понятовского сохраняли верность французам в надежде на восстановление независимости польского государства. Первая линия французской обороны по Висле была довольно легко взломана русской армией при благожелательном нейтралитете прусских войск и фактическим отказе Австрийской империи от военного союза с Францией.

Наполеон вернулся из Русского похода в Париж 18 декабря 1812 и сразу же энергично приступил к организации новой армии, взамен уничтоженной в России. Досрочно были призваны 140 тыс. юношей, подлежащих призыву в 1813 году, ещё 100 тыс. переведены в регулярную армию из Национальной гвардии. Для вспомогательной службы призваны граждане старших возрастов и юноши 1814 года призыва. Несколько полков отозвано из Испании. Ряд категорий населения лишился отсрочек, матросов перевели в пехоту. Немалую часть войск удалось собрать по гарнизонам. Пока Наполеон формировал армию, его пасынок Евгений Богарне сдерживал по линии Эльбы дальнейшее продвижение союзных русско-прусских войск, опираясь на цепочку крепостей и 60-тысячную армию.

3 (15) апреля 1813 Наполеон выехал из Парижа к вновь сформированной армии (ок. 130 тыс.) в Майнц на границе Франции. В конце апреля он двинулся в Саксонию к Лейпцигу, откуда, соединившись с войсками Богарне, он намеревался отбросить русские войска и привести в покорность восставшую Пруссию. Всего Наполеон располагал в Германии до 180 тыс. солдат против 69 тыс. русских и 54 тыс. прусских солдат, если не учитывать французские гарнизоны крепостей на Одере и Висле и осаждающие их силы.

Кампания в Германии в 1813 году

В начале 1813 г. Королевство Пруссия сохраняло союзнические отношения с Наполеоновской Францией. Вступление русских войск в Восточную Пруссию создало предпосылки для пересмотра внешней политики прусского короля. 13 (25) января 1813 король перебрался из оккупированного французами Берлина в нейтральную Силезию. 28 января (9 февраля) Пруссия ввела всеобщую воинскую повинность, что дало возможность, наряду с другими мерами, создать к началу марта 120 тыс. армию. Прусские регулярные части действовали совместно с русскими войсками против французов, не всегда получая на это санкцию прусского короля. Попытка французов организовать вторую линию обороны по Одеру не увенчалась успехом из-за фактически действовавшего русско-прусского союза.

Армия Кутузова после захвата Варшавы двинулась на запад Польши к Калишу. 1 (13) февраля передовой русский отряд (16 тыс.) под командованием Винцингероде перехватил под Калишем отступавший 10-тысячный саксонский корпус Ренье, саксонцы потеряли в бою 3 тыс. солдат. 12 (24) февраля штаб Кутузова переместился в Калиш. Из Калиша русские отряды стали совершать рейды в Германию. 16 (28) февраля 1813 года в Калише был подписан союзный русско-прусский договор[3], а 15 (27) марта 1813 прусский король объявил войну Франции.

К этому времени вся территория Пруссии (исключая несколько блокированных крепостей на Висле и Одере) вплоть до Эльбы была освобождена от французских войск. За Эльбой и к югу от неё начинались земли германских княжеств Рейнского союза, сохранявших верность Наполеону.

Главная русская армия (43 тыс.), расположившись на западной границе Варшавского Герцогства, остановила на месяц своё продвижение. По мнению главнокомандующего М.И. Кутузова, русским войскам не следовало участвовать в войне за освобождение Германии, так как сражения с французами в Европе отвечали интересам не столько России, сколько интересам самих германских государств и Англии. Но для императора Александра I вторжение Наполеона в пределы России имело характер личного оскорбления, не забыл он и унизительные оценки, данные ему лично при встрече Наполеона с посланником генерал-адъютантом Балашевым. Поэтому Александр видел цель кампании во взятии Парижа и отречении Наполеона.

Цесаревич Николай Павлович не оказывал влияния на принятие решений, но при этом мог высказать свое мнение. Руководствуясь более морально-этическими патриотическими мотивами он был убежден, что после раззорения его страны и созжения Москвы война непременно должна закончиться разгромом Франции и взятием Парижа, а в свою очередь для достижения этой цели полагал необходимым максимально использовать ресурсы союзников.

В соответствии с указаниями императора Александра I объединённая русско-прусская армия (ок. 70 тыс.) в несколько эшелонов двинулась из польского Калиша в Саксонию, захватив 15 (27) марта Дрезден, столицу формально нейтрального королевства. 22 марта (3 апреля) авангард союзников вошёл в Лейпциг. Через Саксонию проходил кратчайший путь из Пруссии на Париж. С захватом этого государства Рейнский союз (вассальное образование Наполеона из германских государств) ожидал распад, и именно там развернулись основные сражения Наполеона в 1813 году с армиями Шестой коалиции.

Более решительно севернее Главной русской армии действовал отдельный корпус Витгенштейна. Передовой отряд из его корпуса под началом генерал-адъютанта Чернышёва 20 февраля (4 марта) вошёл в Берлин, оставленный накануне французским гарнизоном. 27 февраля (11 марта) в освобождённую столицу Пруссии с триумфом вступили основные силы Витгенштейна. 5 (17) марта к войскам Витгенштейна (20 тыс.) в Берлине присоединился прусский корпус Йорка (30 тыс.), чтобы совместно действовать в рамках русско-прусского союза. Затем Витгенштейн вместе с прусскими частями двинулся к Магдебургу на Эльбе (опорная крепость французов на западной границе Пруссии), где союзники отбили попытку французов совершить рейд на Берлин. Убедившись в отсутствии угрозы для Берлина с этого направления, Витгенштейн в 20-х числах апреля двинулся на юг к Лейпцигу для соединения с армией Кутузова. Отряд генерал-лейтенанта Левиза (12 тыс.) Витгенштейн оставил блокировать прусский Данциг в устье Вислы (Данциг капитулировал 12 (24) декабря 1813 года). Корпус Чичагова, вскоре перешедший под начало Барклая-де-Толли, осаждал крепость Торн на средней Висле. Торн капитулировал 4 (16) апреля, что высвободило русский корпус (12 тыс.) как раз к началу сражений с армией Наполеона в Саксонии.

16 (28) апреля 1813 года после продолжительной болезни скончался главнокомандующий русско-прусской объединённой армией фельдмаршал М.И. Кутузов. На его место был назначен генерал-от-кавалерии П.Х. Витгенштейн, завоевавший доверие Александра I своими победами в сражениях Отечественной войны.

К этому времени диспозиция сторон была следующей: Союзные войска (54 тыс. русских, 38 тыс. пруссаков, 656 орудий) располагались на западе Саксонии между Альтенбургом и Лейпцигом. Передовые отряды были выдвинуты к реке Заале. Наполеон с вновь созданной 120-тысячной армией двигался из Франции по дороге примерно вдоль реки Заале по направлению к Лейпцигу, близ которого его ожидал с войсками (45 тыс.) его пасынок Евгений Богарне. На нижней Эльбе стоял корпус (10 тыс.) маршала Даву, а в самой Саксонии формировался генералом Ренье саксонский корпус (до 5 тыс. солдат). Артиллерия Наполеона (350 орудий) значительно уступала русско-прусской. Из-за недостатка в кавалерии Наполеон имел смутные сведения о дислокации противника, не подозревая о сосредоточении союзных сил к югу от Лейпцига. Его армия растянулась на 60 км от Йены до Лейпцига, чем решил воспользоваться новый главнокомандующий союзников русский генерал Витгенштейн. По его плану войска союзников должны были нанести фланговый удар по французским корпусам в то время, пока они были разбросаны на марше.

20 апреля (2 мая) 1813 года произошло сражение при Лютцене. Наполеон сумел отразить неожиданное наступление союзников и, быстро стянув силы, перешёл в контрнаступление. В сражении союзники потеряли от 12 до 20 тысяч солдат, французские потери составляли около 20 тысяч солдат. Обескураженные неудачным развитием дела союзники решили отступить. 26 апреля (8 мая) русские оставили Дрезден и переправились за Эльбу. Саксония попала опять под власть Наполеона. 30 апреля (12 мая) союзники заняли оборонительную позицию на восточной границе Саксонии при Бауцене (40 км восточнее Дрездена), удачно укреплённую самой природой. 8-9 (20-21) мая произошло сражение при Бауцене. Наполеон располагал 143 тыс. солдат и 350 орудиями против 93 тыс. русских и прусских с 610 орудиями. За два дня боёв русские потеряли 6400 солдат, пруссаки – 5600, французские потери оказались в полтора раза тяжелее (18-20 тыс.).

Оттесненные с позиций союзники решили продолжить отступление на восток. Если для русской армии отход представлял собой выгодный тактический манёвр, для пруссаков последствия были тяжелее, так как боевые действия переносились на территорию Пруссии.

После второго подряд неудачного генерального сражения император Александр I заменил 25 мая главнокомандующего Витгенштейна на более опытного и старшего по выслуге лет в чине генерала от инфантерии Барклая-де-Толли. Войска союзников, отступая в Силезию, дали ряд удачных аръергардных сражений (дела при Рейхенбахе и Гайнау), однако Барклай решительно не желал давать следующего генерального сражения, надеясь на истощение французской армии. В ходе преследования армия Наполеона совершенно расстроилась, французы утомились от непрерывных безрезультатных боёв, потери от дезертирства и болезней значительно превышали боевые потери. Снабжение французских войск было неудовлетворительным, питание зависело от грабежа местного населения.

Между тем, одновременно с наступлением главной французской армии, велись отдельные операции в направлении на Берлин и Гамбург. К первому наступал корпус Удино, оставленный после Бауценского сражения в тылу. Он выступил 2 (14) мая на Хойерсверду и имел столкновения с пруссаками у Кирхгайна и Лукау. Последнее, неудачное для французов, спасло столицу Пруссии, вынудив Удино отойти за Чёрный Эльстер. На Гамбург наступал отряд Вандама, занявший этот город 19 мая.

Ещё 6 (18) мая, до сражения при Бауцене, Наполеон просил принять в русско-прусской квартире маркиза Коленкура для переговоров с Александром I, но не получил ответа. 25 мая переговоры возобновились по инициативе французской стороны. 23 мая (4 июня) 1813 года Наполеон заключил в Плейсвице перемирие с союзниками до 8 (20) июля (продлено затем до 29 июля (10 августа) 1813 года), после чего вернулся в Дрезден. Обе стороны надеялись использовать передышку для мобилизации сил.

Позднее историки и сам Наполеон назовут перемирие одной из величайших ошибок в его жизни. В результате перемирия Шестая коалиция значительно расширилась и усилилась, перевес в силах перешёл на сторону противников Наполеона. В середине июня Англия обязалась поддержать Россию и Пруссию значительными субсидиями на продолжение войны. 10 (22) июня 1813 года Швеция вступила в антифранцузскую коалицию, выторговав себе Норвегию (датское владение). В конце июня союзники и Наполеон приняли предложение Австрии о посредничестве, но если союзники также приняли австрийские условия мирного договора, то Наполеон не желал жертвовать даже частью своих захваченных владений.

В начале июля в столице Силезии Бреславле (нем. Breslau, польск. Wrocław, чеш. Vratislav, силез. Wrocłow) состоялось совещание союзных монархов (России, Пруссии, Швеции) по составлению общего плана военных действий против Наполеона. Одновременно велись вялые переговоры с французскими уполномоченными в Праге. В начале августа Наполеон сделал последнюю попытку уточнить условия, на которых Австрия согласится на мир. В последний день перемирия, 29 июля (10 августа), он послал депешу, в которой согласился принять часть австрийских условий, но время было упущено. 31 июля (12 августа) 1813 года Австрия официально вступила в войну на стороне коалиции. 2 (14) августа Наполеон принял все условия венского кабинета, однако вынужденная уступка уже не могла изменить решения Австрии.

Тем временем русско-прусская армия двинулась из Силезии в Богемию, чтобы присоединиться к новым союзникам. Превосходство сил союзников к концу перемирия стало примерно двухкратным. По образному выражению современника, за время перемирия союзники собрали больше полков, чем Наполеон – рот[4].

30 июня (12 июля) 1813 года союзники приняли Бреславльский план кампании, которому затем в целом следовали. По этому плану союзные силы разделялись на три армии: Северную армию под командованием наследного шведского принца Бернадота (дислоцирована в Пруссии между нижней Эльбой и Берлином), Силезскую и самую южную Богемскую армии. Силезская армия должна была по обстоятельствам присоединиться либо к Северной, либо к Богемской армии. В случае выступления Наполеона против одной из союзных армий, другая должна была атаковать его операционную линию. Все три армии охватывали расположение Наполеона в Саксонии с севера, востока и юго-востока. В конечном манёвре союзным армиям предписывалось окружить главные силы французов: «Всем союзным армиям действовать наступательно; неприятельский лагерь будет их сборным пунктом».

Самая сильная Богемская армия под началом австрийского фельдмаршала Шварценберга включала в себя: 110 тыс. австрийцев, 82 тыс. русских, 42 тыс. пруссаков, 672 орудия. Северная армия Бернадота насчитывала 156 тыс. (из них 30 тыс. русских и 79 тыс. пруссаков, остальные немцы и шведы) при 369 орудиях. Силезская армия под командованием прусского генерала Блюхера состояла из 61 тыс. русских и 38 тыс. пруссаков при 340 орудиях.

Австрийский фельдмаршал Карл Филлип Шварценберг

Кронпринц Швеции Жан-Батист Жюль Бернадот

генерал-фельдмаршал (с 19 октября 1813 года) Гебхард Леберехт фон Блюхер

Категорическое возражение со стороны Наследника цесаревича Николая Павловича, принимавшего участие в совещании союзных монархов, которое он озвучил лично Государю на одном из перерывов, вызвало назначение главнокомандующими объединенных армий только генералов союзных армий (при этом двое из них – Шварценберг и Бернадот ранее командовали войсками, воевавшими против России в армиях Наполеона), когда большую часть войск Богемской и Силезской армий составляли русские войска. По его мнению такое положение было унизительным не только в отношении русских генералов, разгромившим «Великую армию» Наполеона в Отечественной войне 1812 года, но и для русской армии, и для России вообще. Но император Александр I не прислушался к мнению Николая (тем более к мнению своих военначальников), видя в таком положении свои военно-политические преимущества.

Оборона Наполеона опиралась на цепочку крепостей по средней Эльбе, главным образом в Саксонии: Магдебург, Виттенберг, Торгау, Дрезден, Пирна.

Наполеон так кратко охарактеризовал диспозицию: «Дрезден есть мой основной пункт для противодействия нападениям. Неприятель растянут от Берлина до Праги по дуге, центр которой занимают мои войска… Занятое мною расположение представляет такие выгоды, что неприятель, победив меня в десяти сражениях, едва ли может оттеснить меня к Рейну, между тем как одно выигранное сражение приведёт нас в неприятельскую столицу, освободит наши гарнизоны крепостей на Одере и Висле и принудит союзников к заключению мира».

Французские силы распределялись следующим образом: в Саксонии – под личным командованием Наполеона 122 тыс. солдат (гвардия, 1-й, 2-й, 8-й, 14-й пехотные и 4-й кавалерийский корпуса); в Силезии – группировка под командованием маршала Макдональда в 105 тыс. солдат (3-й, 5-й, 6-й, 11-й пехотные и 1-й кавалерийский корпуса); в Пруссии на берлинском направлении – группировка маршала Удино в 71 тыс. солдат (4-й, 7-й, 12-й пехотные и 2-й кавалерийский корпуса). При этом также имелись изолированная французско-датская группировка маршала Даву в Гамбурге (13-й пехотный корпус и датчане), тыловой формирующийся 9-й пехотный корпус маршала Ожеро в Баварии и гарнизоны крепостей. 10-й пехотный корпус под командованием Раппа был осаждён в Данциге.

Боевые действия возобновились отправкой Наполеоном своего маршала Удино с 70-тыс. армией на Берлин. Поддержку Удино должны были оказать французские гарнизоны из Магдебурга и Гамбурга. Одновременно самый решительный из союзных полководцев Блюхер выступил из Силезии. Наполеон, полагая видеть перед собой главные силы союзников, устремился на Блюхера, который 21 августа сразу же отошёл.

Войска союзников перешли в наступление на Наполеона согласно Бреславльскому плану тремя армиями (Богемская на юге, Силезская на востоке, Северная на севере), самой крупной из которых была Богемская армия[5] (более 230 тыс., 670 орудий) под командованием австрийского фельдмаршала К.Ф. Шварценберга. В состав Богемской армии входили русско-прусская армия (120 тыс., 400 орудий) под началом генерала от инфантерии М.Б. Барклая-де-Толли и австрийская армия, подчиненная непосредственно Шварценбергу. При армии находились союзные монархи со своими главными квартирами.

7 (19) августа Богемская армия союзников неожиданно для Наполеона двинулась к Дрездену через Рудные горы, угрожая зайти в тыл главной французской армии. Наполеон, узнав об опасности для Дрездена, прикрытого только корпусом маршала Сен-Сира, ускоренными маршами поспешил из Силезии назад к важнейшему опорному пункту. Против Блюхера был оставлен маршал Макдональд с 80-тысячной армией.

11 (23) августа прусские корпуса из Северной армии союзников отбросили под Гросбереном (в 15 км южнее Берлина) маршала Удино, разгромив саксонский корпус. Победа над французами, одержанная пруссаками практически самостоятельно, вызвала патриотический подъём в Пруссии. Удино отступил к Эльбе под защиту крепости города Виттенберг и вскоре был заменён Наполеоном на маршала Нея, которому ставилась прежняя задача овладеть Берлином.

13 (25) августа Богемская армия подошла к Дрездену, но командующий Шварценберг не рискнул взять город с ходу, решив подождать отставшие войска. На следующий день он начал штурм, однако и Наполеон успел вернуться в этот день с гвардией.

14 (26) августа, в день начала Дрезденского сражения, Блюхер перешёл в контрнаступление в Силезии на речке Кацбах, где во встречном сражении превосходящими силами кавалерии разбил армию маршала Макдональда (Сражение у Кацбаха). Разбитый маршал отступил в Саксонию к основным силам.

15 (27) августа произошло генеральное сражение под Дрезденом, в котором союзники потерпели поражение и в расстройстве отступили обратно в Богемию. Основные потери понесли австрийские войска. Наполеон пытался запереть горный проход, через который устремились войска союзников, направив в обход сильный корпус Вандама. Однако Вандам сам оказался в окружении благодаря стойкости русской гвардии в бою под Кульмом, 30 августа его корпус был совершенно разгромлен.

Наполеон после победы над Богемской армией союзников был вынужден в начале сентября вновь выступить против Силезской армии Блюхера. Блюхер отошёл за реку Бубр, разрушив мосты. Тем временем Богемская армия провела демонстрацию в сторону Дрездена, заняв Пирну. Наполеон поспешил вернуться назад к Дрездену. Дезорганизованный войной на два фронта Наполеон ушёл в оборону, его войска были измотаны непрерывными, бесплодными для французов маршами.

Сражение при Кульме 17-18 (29-30) августа 1813 года

Боевое крещение Наследник цесаревич Николай Павлович получил в сражении при Кульме 17-18 (29-30) августа 1813 года[6].

После поражения Богемской армии 15 (27) августа 1813 года под Дрезденом в Саксонии, расстроенные войска союзников, потеряв до 25 тыс. солдат и 40 орудий, отступали тремя колоннами от Дрездена на юг через долины Рудных гор в сторону Богемии. Целью Шварценберга было прикрыть направление на Вену. Австрийцы двигались по дороге через Фрайберг (западная дорога), другая колонна союзников шла кратчайшей дорогой через Диппольдисвальде и Альтенберг (центральная дорога). Третьей колонне русских войск было предначертано отступать восточным путём через Пирну (вдоль Эльбы), однако на неё уже вышли части французов, переправившиеся южнее Пирны в районе Кёнигштейна. Потому Барклай решил идти на Теплиц через Диппольдисвальде и Альтенберг. В арьергарде колонны русской армии, двигавшейся по дороге через Рудные горы на Теплиц, отходил корпус Витгенштейна.

Чтобы перерезать путь отступления союзникам через горные долины, Наполеон ещё 15 (27) августа послал обходным манёвром слева на город Теплиц (Богемия) I армейский корпус генерала Вандама, поддержать которого должны были корпуса маршалов Сен-Сира и Мармона. При успешном выполнении Вандамом поставленной задачи для союзников сложилась бы крайне опасная и даже критическая как в военном, так и в политическом отношениях ситуация. В военном потому, что в случае выхода корпуса Вандама к Теплицу он мог бы перекрыть узкий путь через Рудные горы, и тогда Богемской армии (при которой находились русский император и король Пруссии), грозило окружение и полный разгром. А в политическом отношении после поражения под Дрезденом Австрия готова была выйти из коалиции, и Меттерних собирался уже послать своих уполномоченных для переговоров с французами; в случае ещё одного крупного поражения 6-я антифранцузская коалиция могла развалиться.

Александр Коцебу «Сражение при Кульме 17-18 августа 1813 года»

На пути корпуса Вандама (32-35 тыс.) близ местечка Кульм (чеш. Chlumec), что в 40 км к югу от Дрездена, оказался 10-тысячный сводный отряд под командованием генерал-лейтенанта Графа Александра Ивановича Остермана-Толстого, который состоял из 1-й гвардейской пехотной дивизии (Лейб-гвардии Преображенский, Семёновский, Измайловский, Егерский полки) и нескольких полков II пехотного корпуса (командир Евгений Вюртембергский).

Во время сражения при Дрездене 1-я гвардейская дивизия (командир генерал-майор Григорий Владимирович Розен) стояла в резерве, прикрывая вместе со II корпусом правый фланг союзников со стороны Эльбы. Накануне сражения, 28 августа, отряд вступил в мелкие, но кровопролитные бои с передовыми частями Вандама.

С рассветом 17 (29) августа части Остермана, насчитывающие до 10 тысяч солдат в строю, отошли после арьергардной схватки от Кульма в сторону Теплица, и закрепились у селения Пристен, растянувшись в 2 линии и перекрыв дорогу на выходе из ущелья. Первая атака корпуса Вандама была отбита, его войска не могли быстро развернуться, стеснённые ущельем. С 12 часов пополудни Вандам предпринял ожесточённый штурм русских позиций.

Командующий русско-прусскими войсками генерал Михаил Богданович Барклай де Толли принял решение усилить отряд Остермана-Толстого 1-й кирасирской (гвардейской) дивизией (командир генерал-майор Николай Иванович Депрерадович).

Наследник цесаревич Николай Павлович убедил императора Александра I предоставить ему возможность присутствовать при сражении, сославшись на то, что бой уже ведут Лейб-гвардии Семеновский полк, в котором он состоит полковником, и Егерский батальон Е.И.В. Наследника Цесаревича Николая Павловича, а в помощь им выдвигается Лейб-гвардии Конный полк, шефом которого также является Николай. Присутствие Наследника цесаревича, как полагал он, должно воодушевить гвардейцев. Государь не придавал моральному духу солдат такого значения и более волновался за жизнь наследника престола, памятуя судьбу Великого князя Константина Павловича. Но уступил Николаю, проявившему искреннюю убежденность, чрезвычайную настойчивость и твердость характера. Сопровождавшему цесаревича генералу Л.И. Депрерадовичу император строго указал уберечь Николая от излишних опасностей.

Григорий Владимирович Розен

Евгений Вюртембергский

Николай Иванович Депрерадович

К 2 часам дня к русским подошла 1-я кирасирская (гвардейская) дивизия. 2 кирасирских полка (Кавалергардский и Лейб-гвардии Конный) прикрыли позицию на правом фланге, где стороны разделял овраг, Лейб-гвардии Уланский и Драгунский полки встали на левом фланге. Сражение развернулось на горных склонах вдоль дороги Кульм-Теплиц. Сам генерал Остерман-Толстой был ранен. Вместо Остермана командование принял генерал-лейтенант Алексей Петрович Ермолов. Ближе к 5 часам дня Вандам атаковал левый фланг русских двумя колоннами. Французские колонны прорвали позиции русских, овладели селением Пристен на дороге, захватили русскую батарею.

Тем временем, Наследник цесаревич находился в расположении Лейб-гвардии Семёновского полка. Несмотря на свою молодость и неопытность, Николай вовремя усмотрел возникшую опасность. Не размышляя он появился на коне с обнаженной шпагой перед строем передового батальона и воскликнул: «Гвардейцы! Неприятель взял наши пушки и идет на нас. Но мы русские и мы победим! За Императора! За Отечество! Вперед!». При виде юноши в мундире полковника Лейб-гвардии Семеновского полка среди гвардейцев пронеслись возгласы: «Это же Цесаревич!». Генерал Л.И. Депрерадович тотчас оценил ситуацию и опасность, угрожающую Николаю, и отдал команду батальону атаковать, а сам ринулся к Николаю, чтоб при необходимости заслонить его собой. Гвардейцы решительно устремились вперед, словно бурный поток обойдя вокруг цесаревича.

Семёновцы отбили орудия, и в этот момент два гвардейских кавалерийских полка, увлекаемые Дибичем, без приказа Ермолова бросились в атаку. Лейб-гвардии Уланский и Драгунский полки с невероятным стремлением ударили на колонны. Одна скрылась в лес, другая огонь дерзости угасила в крови своей. Охваченная со всех сторон, легла мертвая рядами на равнине. Французы отступили и больше не предпринимали атак. На правом фланге, где овраг мешал манёврам, дело ограничивалось перестрелкой. К исходу дня весть о подвиге Наследника цесаревича стала достоянием всей русской гвардии.

К вечеру 29 августа в Теплиц, цель Вандама, вошли отступающие из-под Дрездена русские войска основной армии Барклая-де-Толли, при которой находились также иператор Александр I и прусский король Фридрих-Вильгельм III. Командир сводного отряда генерал-лейтенант А.П. Ермолов рапортовал Государю об итогах боя, а также о героическом подвиге Наследника цесаревича Николая Павловича. Александр остался крайне недоволен необдуманным поступком Николая, без необходимости подвергшего свою жизнь опасности. Но в присутствии прусского короля, русских и прусских генералов не подал виду. Напротив, он вызвал к себе Николая, отметил его подвиг и пожаловал орденом Святого Георгия IV степени. Король Пруссии Фридрих-Вильгельм III так же выразил свое восхищение и наградил русского наследника престола военным орденом «Pour le Mérite»[7].

Орден «Pour le Mérite»

К ночи на усиление русского отряда подошли 2-я кирасирская дивизия и части III пехотного корпуса, сменив измотанную боем 1-ю гвардейскую пехотную дивизию. Начальство над войсками под Кульмом принял генерал от инфантерии Михаил Андреевич Милорадович.

Александр Иванович Остерман-Толстой

Алексей Петрович Ермолов

Михаил Андреевич Милорадович

Тем временем следовавший за отрядом Остермана прусский корпус генерала Клейста (35 тыс.) прошёл той же долиной в горах, что и Вандам ранее, оказавшись внезапно для себя и противника в тылу у французов. Вандам даже принял вначале пруссаков за корпус маршала Сен-Сира, который по каким-то причинам отстал. Корпус Вандама, первым ворвавшись в Богемию без поддержки других французских корпусов, неожиданно оказался в окружении отступающих союзных войск, но пока не подозревал об этом. Начальство над сражением принял командующий прусско-русской армией Барклай-де-Толли. Царь Александр I с утра наблюдал за развернувшимся сражением с высокой горы близ Теплица.

Утром 30 августа правый фланг генерала Вандама был атакован III корпусом русских. Одновременно его левый фланг обошли австрийские дивизии. В центре против французов было сосредоточено до 100 орудий. При поддержке артиллерийского огня австрийская дивизия Коллоредо продолжала глубокое обходное движение левого фланга французов. Вандам, в свою очередь, безуспешно атаковал левый фланг союзников. К полудню в тылу Вандама показался прусский корпус генерала Клейста. Французский командующий принял решение пробиваться назад с боем, бросив всю свою артиллерию. По дороге в гору в колонне по четыре понеслась французская кавалерийская бригада Корбино. Прусская батарея, шедшая в походном строю, была взята, прислуга частью изрублена, частью ускакала. Затем Корбино налетел на пехоту, смял её и пробился. Остальным французам это не удалось.

Заметив отступление противника, союзники перешли в общее наступление. Русская кавалерия захватила Пристен, отрезав часть французской пехоты. После безнадёжного сражения до 12 тысяч французов во главе с Вандамом организованно сдались в плен, вся их артиллерия (80 орудий) стала трофеем союзников. По сведениям с французской стороны, значительно преуменьшающим потери, в плен сдалось до 8 тысяч солдат. Оставшиеся 15-20 тысяч разбежались по лесам и позднее часть из них присоединилась к своей армии. Из этих деморализованных безоружных людей, в основном новобранцев, Наполеону пришлось формировать корпус заново, но фактически 1-й корпус больше не принимал участия в кампании. Русские потери оцениваются в 6 тысяч, из них 2800 в гвардии. Один только Лейб-гвардии Семёновский полк потерял 900 человек убитыми и ранеными из 1800 списочного состава, Лейб-гвардии Измайловский полк потерял 551 человека.

Прусский король Фридрих-Вильгельм III, который наблюдал за ходом сражения под Кульмом, объявил, что награждает всех русских гвардейцев за стойкость в бою, для этого был учрежден особый наградной знак «Кульмский крест»[8].

Офицерский серебряный «Кульмский крест»

Битва под Лейпцигом 4-7 (16-19) октября 1813 года

Другой выдающейся битвой, в которой суждено было принять участие Наследнику цесаревичу Николаю Павловичу стала битва под Лейпцигом 4-7 (16-19) октября 1813 года[9].

Сентябрь 1813 года прошёл без крупных сражений, за исключением очередного неудачного похода французской армии под началом маршала Нея на Берлин (Сражение при Денневице). 25 августа (6 сентября) прусские корпуса Северной армии разбили Нея, отбросив его войска к Эльбе. Победы союзников не позволили Наполеону развить успех Дрезденского сражения и сохранили готовую распасться коалицию с Австрией. В боевых действиях на 3 недели наступила передышка, противники собирались с силами и совершали вылазки друг против друга ограниченными силами.

Стратегическое положение Наполеона ухудшилось. В ряде поражений и ещё в большей степени от изнуряющих маршей и плохого снабжения он потерял значительно больше солдат чем союзники. За август и сентябрь Наполеон потерял 180 тыс. солдат, главным образом от болезней и дезертирства. Бавария, вассал Наполеона и крупнейшее государство Рейнского союза, вступила в сепаратные переговоры с Австрией.

К началу сражения к Лейпцигу вышли Богемская австро-русско-прусская армия (133 тыс. человек, 578 орудий) и Силезская русско-прусская армия (60 тыс. солдат, 315 орудий). Таким образом, в начале сражения союзные войска насчитывали около 200 тыс. человек. Уже в ходе сражения подтянулась Северная прусско-русско-шведская армия (58 тыс. человек, 256 орудий), Польская русская армия под командованием генерала Леонтия Беннигсена (46 тыс. солдат, 162 орудия и 1-й австрийский корпус под началом Иеронима Коллоредо-Мансфельда (8 тыс. человек, 24 орудия). К началу битвы Северная армия Бернадота находилась в Галле (в 30 км севернее Лейпцига), а Польская армия Беннигсена – в Вальдхайме (в 40 км восточнее Лейпцига). В ходе сражения численность союзной армии возросла до 310 тыс. человек (по другим данным, до 350 тыс.) при почти 1400 орудиях. В составе союзной армии было 127 тыс. русских, 89 тыс. подданных Австрии – австрийцы, венгры, славяне, 72 тыс. пруссаков, 18 тыс. шведов и т. д. Главнокомандующим союзными войсками был австрийский фельдмаршал князь Карл Шварценберг. Однако его власть была ограничена монархами, так российский император Александр I постоянно вмешивался в оперативное руководство. К тому же командующие отдельными армиями и даже корпусами имели большую самостоятельность в принятии решений. В частности, в Северной армии, прусские командиры подчинялись Бернадоту только формально.

Армия Наполеона насчитывала около 200 тыс. солдат (по другим данным, около 150 тыс. человек) и 700 орудий. Под Лейпцигом у французов было 9 пехотных корпусов – более 120 тыс. солдат, Гвардия – 3 пехотных корпуса, кавалерийский корпус и артиллерийский резерв, всего до 42 тыс. бойцов, 5 кавалерийских корпусов – 24 тыс. человек, плюс гарнизон Лейпцига – около 4 тыс. человек. Большую часть армии составляли французы, но было много немцев, поляков, итальянцев, бельгийцев, голландцев. 3 (15) октября 1813 года Наполеон расположил свои войска вокруг Лейпцига. Основная часть армии прикрыла город с южного направления вдоль реки Плайсе, от Конневитца до деревни Маркклейберг, затем далее на восток через деревни Вахау, Либертвольквиц и до Хольцхаузена. Дорогу с западного направления прикрывал корпус генерала Бертрана (12 тыс. человек), который разместился у Линденау. С северного направления Лейпциг защищали войска маршалов Мармона и Нея – 2 пехотных и 1 кавалерийский корпус (до 50 тыс. солдат). Наполеон, осознавая численное превосходство сил противника, хотел 4(16) октября ударить по Богемской армии, и до подхода остальных сил врага, разгромить её или по крайней мере серьёзно ослабить. Для наступления была создана ударная группировка 5 пехотных, 4 кавалерийских корпуса и 6 дивизий гвардии, всего около 110-120 тыс. солдат. Её возглавил маршал Иоахим Мюрат.

Согласно плану главнокомандующего фельдмаршала Шварценберга, основная часть армии должна была преодолеть сопротивление возле Конневица, пробиться сквозь болотистую низину между реками Вайсе-Эльстер и Плайсе, обойти правый фланг французов и занять кратчайшую западную дорогу на Лейпциг. Около 20 тысяч солдат под командованием австрийского маршала Гиулая должны были атаковать западный пригород Лейпцига, Линденау, а фельдмаршал Блюхер – наступать на Лейпциг с севера, со стороны Шкойдица. После возражений Александра I, указывавшего на сложность форсирования такой территории, для выполнения своего плана Шварценберг получил лишь 35 тысяч австрийцев из 2-го корпуса генерала Мерфельда под общим командованием наследного принца Фридриха Гессен-Гомбургского. Богемская армия была разделена на три группировки и резерв. Первая (главная) группировка под общим командованием генерала от инфантерии Барклая де Толли – в неё вошли 4-й австрийский корпус Кленау, русские войска генерала Витгенштейна и прусский корпус фельдмаршала Клейста, всего 84 тыс. человек, 404 орудия. Группировка Барклая должна была ударить по французской армии на фронте Креберн – Вахау – Либертвольквиц, фактически атакуя противника во фронт, с юго-востока. По настоянию Наследника цесаревича Николая Павловича, который неоднократно докладывал императору Александру о необходимости назначать во главе армий именно русских генералов, командование главной группировкой было поручено генералу от инфантерии Барклаю де Толли. Второй группировкой командовал австрийский генерал Максимилиан фон Мерфельд. В неё входили 2-й австрийский корпус и австрийские резервы, всего 30-35 тыс. человек при 114 орудиях. Он должен был наступать между реками Плайсе и Вайсе-Эльстер, захватить переправы и ударить по правому флангу французской армии. Третий отряд под началом Игнаца Дьюлаи (Гиулая) должен был атаковать с запада, на Линденау и захватить переправу через Вайсе-Эльстер западнее Лейпцига. Группировка должна была блокировать пути отхода на запад. Основой отряда Дьюлаи был 3-й австрийский корпус – около 20 тыс. человек. Силезская армия Блюхера должна была начать наступление с севера на фронте Мёккерк – Видериц. Русско-прусская гвардия составляла резерв.

Наследник цесаревич в ходе битвы полагал состоять при командующем резервом генерале от инфантерии М.А. Милорадовиче, который после сражения при Кульме выражал Великому князю искреннее уважение. Но к пользе для Николая Павловича император Александр I настоял на том, чтоб Наследник цесаревич состоял при его главной квартире. Уже в ходе сражения император поручил Николаю кратко помечать устные доклады и рассматривать письменные донесения командующих, а также следить за тем, как офицеры квартирмейстерской части наносят положение войск на карту. Тем самым Николай смог подробно изучить весь ход битвы и сделать свои выводы.

День 4 (16) октября 1813 года выдался пасмурным. Ещё до рассвета русско-прусская армия генерала Барклая-де-Толли начала выдвижение и около 8 часов утра открыла артиллерийский огонь по врагу. Авангардные колонны союзников начали наступление на позиции французских войск. Русские (14-я пехотная дивизия генерала Хельфрайха) и прусские (12-я бригада и 4 батальона 9-й бригады) войска под командованием фельдмаршала Клейста около 9.30 захватили деревню Марклеберг, обороняемую маршалами Ожеро и Понятовским: четырежды они были выбиты оттуда и четырежды вновь брали деревню штурмом. Находившаяся восточнее деревня Вахау, где стояли войска под командованием самого императора Наполеона, также была взята русскими (2-й пехотный корпус, около 5 тысяч; кавалерия генерала Палена – гусары, уланы и казаки, около 2 тысяч) и прусскими (9-я бригада, до 6 тысяч) войсками под командованием герцога Евгения Вюртембергского. Однако из-за потерь от обстрела французской артиллерии к полудню Вахау была вновь оставлена. Несколько батальонов закрепились в лесу на границе с деревней.

5-я русская дивизия генерала Мезенцева (5 тысяч), 10-я прусская бригада генерала Пирха (свыше 4 тысяч) и 11-я прусская бригада генерала Цитена (свыше 5 тысяч) под общим командованием генерала Горчакова и 4-й австрийский корпус Кленау (до 25 тысяч) наступали на деревню Либертвольквиц, которую обороняли 5-й пехотный корпус генерала Лористона (свыше 13 тысяч солдат, 50 орудий) и корпус маршала Макдональда (18 тысяч). После ожесточённого сражения за каждую улицу деревня была взята, однако обе стороны понесли тяжёлые потери. После подхода к французам подкрепления в виде 36-й дивизии, союзники к 11 часам были вынуждены оставить Либертвольквиц.

Владимир Иванович Мошков (1815) «Сражение на Вахаутских высотах»

Весь фронт союзников был так ослаблен битвой, что лишь с трудом мог защищать исходные позиции. Операция австрийских войск против Конневица также не принесла успеха, и после полудня главнокомандующий Шварценберг направил австрийский корпус на помощь генералу Барклаю-де-Толли. Наполеон решил перейти в контрнаступление. Около 3 часов дня до 10 тысяч французской кавалерии под командованием маршала Мюрата попытались прорвать центральный фронт союзников у деревни Вахау. Они сумели прорваться к холму, на котором находились союзные монархи и главнокомандующий Шварценберг.

Лейб-гвардии Казачий полк под командованием полковника Ивана Ефремовича Ефремова контратаковал французских кирасир Латур-Мобура, чем спас от пленения императора Александра I и выручил русскую лёгкую гвардейскую кавалерию, атакованную неприятелем на марше и не успевшую построиться. Николай Павлович обратился к императору с просьбой принять участие в атаке, но получил решительный отказ. За этот бой Лейб-гвардии Казачий полк полк был награждён Георгиевским штандартом и серебряными трубами.

Карл Рехлин «Атака лейб-казаков под Лейпцигом 4 октября 1813 года»

Также неудачей окончилось наступление 5-го французского пехотного корпуса генерала Лористона на Гюльденгоссу. Когда Шварценберг понял стратегическую важность этой позиции, он приказал подтянуть к ней резервные части под командованием генерала от инфантерии М.А. Милорадовича. Николай Павлович вновь обратился к императору с просьбой присоединиться к наступлению русской гвардии, но и в этот раз ему вновь было отказано.

Наступление войск австрийского маршала Гиулая на Лиденау было отбито французским генералом Бертраном, однако важного успеха добилась Силезская армия. Не дожидаясь подхода Северной армии кронпринца Бернадота, фельдмаршал Блюхер отдал приказ присоединиться к общему наступлению. Под деревнями Видерич и Мёккерн его войска столкнулись с ожесточённым сопротивлением. Оборонявший деревню Видериц польский генерал Домбровский целый день удерживал её от захвата русскими войсками генерала Ланжерона. 17 тысяч солдат под командованием маршала Мармона, оборонявшие Мёккерн, получили приказ оставить свои позиции и следовать на юг к Вахау, в результате чего они покинули хорошо укреплённые позиции на севере. Узнав о приближении противника, Мармон решил задержать его и послал к маршалу Нею просьбу о помощи. Командовавший на этом участке 20-тысячным корпусом прусский генерал Йорк после многих атак взял деревню, потеряв 7 тысяч солдат. Корпус Мармона был уничтожен. Таким образом, был прорван фронт французских войск севернее Лейпцига, войска 2 корпуса Наполеона оказались отвлечены от участия в ключевой битве при Вахау.

С наступлением ночи боевые действия затихли. Наступление стоило союзникам около 20 тысяч убитыми и ранеными. Несмотря на успешные контратаки союзников под Гюльденгоссой и в Университетском лесу (возле деревни Вахау), большая часть поля боя осталась за французами. Они оттеснили войска союзников от Вахау до Гюльгенгоссы и от Либертвольквица до Университетского леса, однако не смогли прорвать фронт. В целом день закончился без особого преимущества для сторон.

В боях накануне Наполеону не удалось разгромить противника. К союзникам шло подкрепление в 100 тысяч солдат, в то время как французский император мог рассчитывать лишь на корпус фон Дюбена. Император Наполеон осознавал опасность, однако, надеясь на родственные связи с императором Австрии Францем II, не покинул ставшей крайне уязвимой позиции под Лейпцигом. Через пленённого при Конневице австрийского генерала Мерфельда поздно ночью 16 октября он передал противникам свои условия перемирия – те самые, что уже принесли ему мир в августе. Он соглашался уступить Варшавское герцогство, Голландию и ганзейские города, восстановить независимость Италии, отказывался от Рейнского Союза и Испании и требовал только возврата захваченных англичанами французских колоний. Однако в этот раз союзники не удостоили императора ответом. Предложение перемирия оказалось серьёзной ошибкой Наполеона: разочарованные итогами предыдущего дня союзники поверили в слабость французов, если император первым предлагает мир.

Воскресный день 5 (17) октября прошёл по большей части спокойно, лишь на севере войска фельдмаршала Блюхера, взяв деревни Ойтрич и Голис, подступили вплотную к Лейпцигу.

В 2 часа дня в деревне Зестевиц собрался военный совет союзников, в котором участвовал Наследник цесаревич Николай Павлович. В это же время было получено сообщение о прибытии Польской армии генерала Беннигсена (54 тысячи). Главнокомандующий Шварценберг хотел немедленно возобновить сражение, однако Беннигсен заявил, что его солдаты слишком устали от долгого перехода. Было решено возобновить наступление в 7 утра следующего дня. Для усиления армии Беннигсена ей передали 4-й австрийский корпус Кленау, 11-ю прусскую бригаду генерала Цитена и казаков генерала Платова, что увеличило её численность до 75 тысяч.

В 2 часа ночи 6 (18) октября Наполеон оставил свои старые позиции, защищать которые из-за недостатка войск было практически невозможно, и отступил на расстояние 1 часа пути от Лейпцига. Новая позиция оборонялась 150 тысячами солдат, что было явно недостаточно для отражения союзников, располагавших к этому моменту 300 тысячами солдат при 1400 орудиях. Несмотря на это, бои 18 октября были крайне ожесточёнными и далеко не на всех участках удачными для союзников. В 7 часов утра главнокомандующий Шварценберг отдал приказ о наступлении.

Наполеон, управляя войсками из ставки в Штёттерице, оборонялся гораздо более яростно, чем это было необходимо для прикрытия отступления. Колонны союзников переходили в наступление неравномерно, некоторые из них двинулись слишком поздно, из-за чего удар не был нанесён по всему фронту одновременно.

Наступавшие на левом фланге австрийцы под командованием наследного принца Фридриха Гессен-Гомбургского атаковали позиции французов под Дёлицем, Дёзеном и Лёснигом, стремясь оттеснить французов от реки Плайсе. Сначала был взят Дёлиц, а около 10 часов – Дёзен. Принц Гессен-Гомбургский был тяжело ранен, командование взял на себя фельдмаршал Коллоредо. Французские войска были оттеснены до Конневитца, однако там им на помощь пришли посланные Наполеоном 2 дивизии под командованием маршала Удино. Австрийцы были вынуждены отступить, оставив Дёзен. Перегруппировавшись, они вновь перешли в наступление и к обеду захватили Лёсниг, однако повторно взять Конневиц, обороняемый поляками и Молодой гвардией под командованием маршалов Удино и Ожеро, им не удалось.

Упорный бой разгорелся под Пробстхайдой, обороняемой маршалом Виктором от генерала от инфантерии Барклая-де-Толли. Наполеон послал туда Старую гвардию и гвардейскую артиллерию генерала Друо (около 150 орудий). Старая Гвардия попыталась развить контрнаступление на юг, однако была остановлена огнём артиллерии, располагавшейся на небольшом холме в 500 м от места сражения. До конца светового дня союзникам не удалось взять Пробстхайду, бой продолжился после наступления темноты.

Около 2 часов дня на правом фланге армия генерала Беннигсена, перешедшая в наступление с опозданием, захватила Цукельхаузен, Хольцхаузен и Паунсдорф. В штурме Паунсдорфа, несмотря на возражения кронпринца Бернадота, также участвовали части Северной армии, прусский корпус генерала Бюлова и русский корпус генерала Винцингероде. Части Силезской армии под командованием генералов Ланжерона и Сакена захватили Шёнефельд и Голис. В разгар боя вся Саксонская дивизия (3 тысячи солдат, 19 орудий), сражавшаяся в рядах наполеоновских войск, перешла на сторону союзников. Чуть позже то же совершили вюртембергские и баденские части. Последствия отказа немцев сражаться за Наполеона образно переданы следующей цитатой: «Страшная пустота зазияла в центре французской армии, точно вырвали из неё сердце».

К вечеру на севере и востоке французы были оттеснены на расстояние 15-минутного марша от Лейпцига. После 6 часов наступившая темнота прекратила боевые действия, войска готовились к возобновлению сражения на следующее утро. Уже после того, как Наполеон дал приказ об отступлении, начальник его артиллерии представил доклад, по которому за 5 дней боёв израсходовано 220 тысяч ядер. Осталось всего 16 тысяч, и подвоза не ожидалось.

Главнокомандующий Шварценберг сомневался в необходимости принуждать всё ещё опасного противника к отчаянной битве. Австрийский маршал Гиулай получил приказ лишь наблюдать за французами и не атаковать Линденау. Благодаря этому французский генерал Бертран смог воспользоваться дорогой на Вайсенфельс, через Линденау в направлении Заале, куда за ним потянулись обоз и артиллерия. Ночью началось отступление всей французской армии, гвардии, кавалерии и корпусов маршалов Виктора и Ожеро, в то время как маршалы Макдональд, Ней и генерал Лористон оставались в городе для прикрытия отступления. Так как Наполеон при планировании битвы рассчитывал только на победу, то были приняты недостаточные меры по подготовке отступления. В распоряжении всех колонн оказалась только одна дорога на Вайсенфельс.

Диспозиция союзников на 7 (19) октября была составлена с расчётом на продолжение сражения. Предложения русского императора Александра I о форсировании реки Плайсе и прусского фельдмаршала Блюхера о выделении 20 тысяч кавалерии для преследования неприятеля были отклонены. После этого Наследник цесаревич Николай Павлович в очередной раз с досадой обратился к императору Александру I с докладом о том, что русскими войсками должны командовать только русские генералы. Но Государь раздраженно парировал, что для поддержания коалиции необходимо доверять пруссакам и австрийцам.

Когда утренний туман рассеялся, стало ясно, что штурма Лейпцига не понадобится. Король Саксонии Фридрих-Август I прислал офицера с предложением сдать город без боя, если французским войскам будет гарантировано 4 часа на отступление. Император Александр I отклонил его и послал своих адъютантов к колоннам с приказом о наступлении в 10 часов утра. По словам британского посланника Каткарта, Фридрих-Август запросил о мире, когда союзники уже начали обстреливать Лейпциг. Российский генерал Толь, доставивший ответ Александра Фридриху-Августу, был вынужден организовать охрану саксонскому королю от русских солдат, которые стали штурмовать дворец.

В то время как французская армия в толчее протискивалась через западные Рандштедские ворота, и сам Наполеон лишь с трудом смог выбраться из города, русские войска под командованием генералов Ланжерона и Сакена захватили северный пригород (нем. Hallesche Vorstadt), пруссаки под командованием генерала Бюлова – восточный пригород (нем. Grimmaische Vorstadt), южные ворота Лейпцига – Петерстор – были взяты русскими войсками генерала Беннигсена. Паника среди оставшихся защитников города достигла пика, когда по ошибке был взорван мост Эльстербрюкке, находившийся перед Рандштедскими воротами. Услышав крики «Ура!» наступающих союзников, сапёры спешно взорвали мост, несмотря на то, что в городе оставалось ещё около 20 тысяч французов, в том числе маршалы Макдональд и Понятовский и генерал Лористон. Многие, в том числе маршал Понятовский, погибли при отступлении, остальные были взяты в плен. К часу дня Лейпциг был полностью захвачен.

Иоганн Петер Крафт «Объявление победы после битвы под Лейпцигом»

Сражение завершилось отступлением Наполеона из Саксонии. После разгрома французов под Лейпцигом на сторону Шестой коалиции перешла Бавария. Объединённый австро-баварский корпус под командованием баварского генерала Вреде попытался перерезать путь отступления французской армии на подходе к Рейну под Франкфуртом, но 19 (31) октября был с потерями отброшен Наполеоном в сражении при Ханау. 21 октября (2 ноября) Наполеон переправился через Рейн во Францию, а ещё через 2 дня к Рейну подошли союзные армии и остановились там. Вскоре после отступления Наполеона от Лейпцига маршал Сен-Сир сдал Дрезден со всем огромным арсеналом. Кроме Гамбурга, где отчаянно защищался маршал Даву, все остальные французские гарнизоны в Германии сдались до начала 1814 года. Подвластный Наполеону Рейнский союз германских государств распался, 12 (24) ноября во Франкфурте-на-Майне был подписан акт о его роспуске. Французы эвакуировались из Голландии.

10 (22) ноября во Франкфурте Меттерних в присутствии графа Нессельроде и английского министра лорда Эбердина вручил захваченному в плен при Лейпциге французскому дипломату барону Сент-Эньяну адресованные Наполеону мирные предложения, согласно которым Наполеон должен был отказаться от завоеваний в Германии, Голландии, Италии и Испании, но союзники соглашались оставить Францию в «естественных» пределах, ограничив её Рейном, Альпами и Пиренеями. Наполеон отказался принять представленные условия, но желая протянуть время для новой мобилизации, заявил через своих дипломатов о готовности вступить в переговоры с союзниками. В ответ союзники 19 ноября (1 декабря) 1813 года издали во Франкфурте прокламацию о том, что они ведут войну не против Франции, а против наполеоновского преобладания, имевшего гибельные последствия для Европы и самой Франции; изъявляя желание, чтобы Франция была могущественна и счастлива, они объявили, что хотят быть также спокойны и счастливы и что не прежде положат оружие, как обеспечив будущность Европы прочным миром.

Французская армия потеряла под Лейпцигом 70-80 тысяч солдат, из них примерно 40 тысяч убитыми и ранеными, 15 тысяч пленными, ещё 15 тысяч захвачено в госпиталях и 15-20 тысяч немецких солдат перешли на сторону союзников. Кроме боевых потерь, жизни солдат отступающей армии уносила эпидемия тифа. Известно, что Наполеон смог привести обратно во Францию только около 40 тысяч солдат. Среди погибших был и маршал Юзеф Понятовский (племянник короля Польши Станислава Августа), получивший свой маршальский жезл лишь за 2 дня до рокового события. 325 орудий достались союзникам в качестве трофея. Потери союзников составили до 54 тысяч убитыми и ранеными, из них до 23 тысяч русских, 16 тысяч пруссаков, 15 тысяч австрийцев и 180 шведов.

В бою был смертельно ранен герой Отечественной войны генерал-лейтенант Неверовский. Также убит генерал-лейтенант Шевич и ещё 6 генерал-майоров – Гине, Кудашев, Линдфорс, Мантейфель, Ревень, Шмидт. За сражение 4 генерала получили орден св. Георгия 2-й степени. Исключительно высокая оценка, если учесть, что за Бородинское сражение орденом 2-й степени был удостоен всего 1 человек (Михаил Богданович Барклай-де-Толли), а всего за 150 лет существования ордена 2-ю степень вручали лишь 125 раз.

Взятие Парижа 18-19 (30-31) марта 1814 года

Проездом через Германию, великие князья Николай и Михаил Павловичи посетили свою сестру, Великую княгиню Марию Павловну, бывшую замужем за Карлом‑Фридрихом, наследным принцем Саксен‑Веймарским. Они приехали в Веймар совершенно неожиданно, и Николай Павлович явился к своей августейшей сестре переодевшись курьером. Она не сразу узнала его, и только благородная осанка и красивый греческий нос курьера побудили ее внимательно всмотреться в черты его лица и выдали тайну. К этому времени состоялось назначение руководителем по военной части к великим князьям генерал‑адъютанта П.П. Коновницына, по личному выбору государя, одобренному императрицей-матерью Марией Феодоровной. В своём письме великим князьям императрица-мать напутствовала:

«Генерал Коновницын, который будет при вас, уважаем во всех отношениях и особенно пользуется репутацией изысканной храбрости: следуйте же в момент опасности без страха и сомнения его советам, которые всегда будут соответствовать чести и уважайте их как приказы, исходящие от самого императора или меня».

Орест Адамович Кипренский (1814) «Портрет Наследника цесаревич Николай Павлович в мундире Лейб-гвардии Измайловского полка»

Джордж Доу «Портрет Великой княгини Марии Павловны»

Жан Лоран Монье «Портрет императрицы Елизаветы Алексеевны»

Император Александр, начавший в это время движение на Париж, распорядился, чтобы великие князья ждали его дальнейших повелений в Базеле. По дороге в Базель великие князья посетили в Брухзале императрицу Елизавету Алексеевну, гостившую там в то время у своей матери Амалии, супруги маркграфа Баден-Дурлахского Карла Людвига Баденского и урождённой принцессы Гессен-Дармштадтской.

В первых числах января 1814 года войска союзников, состоящие из русских, австрийских, прусских и немецких корпусов, вошли на территорию Франции с целью свержения Наполеона, разбитого в битве под Лейпцигом в октябре 1813 года. Союзники наступали двумя отдельными армиями: русско-прусскую Силезскую армию возглавлял прусский фельдмаршал Блюхер, русско-немецко-австрийскую Главную (бывшую Богемскую) армию отдали под начало австрийского фельдмаршала Шварценберга.

В сражениях на территории Франции Наполеон чаще одерживал победы, ни одна из которых не стала решающей из-за численного превосходства союзников. Наполеон редко имел под рукой в одном месте более 40 тысяч солдат, в то время как его противники располагали 150-200 тысячами. Союзники несколько раз пытались двинуться на Париж, но Наполеону удавалось, сконцентрировав силы, отбросить фланговыми ударами армии Блюхера и Шварценберга на исходные позиции.

По мнению Наследника цесаревича Николая Павловича неудачи союзных войск были обусловлены их подчинением нерешительным и не самым талантливым прусским и австрийским генералам.

В конце марта 1814 года Наполеон решил пройти к северо-восточным крепостям на границе Франции, где рассчитывал деблокировать французские гарнизоны, и, значительно усилив ими свою армию, принудить союзников к отступлению, угрожая их тыловым коммуникациям. Французский император надеялся на медлительность союзных армий и их страх перед его появлением в их тылу.

Однако союзные монархи, вопреки ожиданиям Наполеона, 12 (24) марта 1814 года одобрили план наступления на Париж. В пользу такого решения послужила информация о брожении в Париже и усталости французов от войны, в связи с чем снимались опасения ожесточённых боёв с вооружёнными горожанами на улицах полумиллионного города. Против Наполеона выслали 10-тысячный кавалерийский корпус под началом русского генерала Винценгероде при 40 орудиях с тем, чтобы ввести Наполеона в заблуждение относительно намерений союзников. Корпус Винцингероде был разбит Наполеоном 14 (26) марта, но это уже не повлияло на ход дальнейших событий.

13 (25) марта союзные войска двинулись на запад, на Париж, и в тот же день под Фер-Шампенуазом столкнулись с отдельными французскими частями, которые спешили на соединение с армией Наполеона. В сражении французские корпуса маршалов Мармона и Мортье были разбиты и откатились к Парижу. В бою особенно отличился Лейб-гвардии Конный полк, шефом которого состоял Наследник цесаревич. Лично в атаке Николай Александрович участия не принимал, но в походе состоял при генерале от инфантерии Милорадовиче, командовавшем русской гвардией.

17 (29) марта союзные армии подошли вплотную к передовой линии обороны столицы. Когда 15 (27) марта Наполеон узнал о наступлении на Париж, то высоко оценил решение противника: «Это превосходный шахматный ход. Вот никогда бы не поверил, что какой-нибудь генерал у союзников способен это сделать». На следующий день он от Сен-Дизье (180 км восточнее Парижа) бросился со своей небольшой армией на спасение столицы, однако прибыл слишком поздно.

Богдан Павлович Виллевальде «Лейб-гвардии Конный полк в сражении при Фершампенуазе 13 (25) марта 1814 года»

Париж был крупнейшим городом Европы (население на 1809 год – 714 600 человек), большая часть его находилась на правом берегу Сены. Излучины Сены и её правый приток Марна ограждали город с 3 сторон, на северо-восточном направлении от Сены до Марны протянулась цепь возвышенностей (из которых наиболее значимой был Монмартр), замыкая кольцо природных укреплений. Канал Урк с северо-востока проходил между этими высотами, впадая в Сену в самом Париже. Возведение фортификационных сооружений вокруг Парижа началось лишь 11 (23) марта, так как губернатор города Жозеф Бонапарт не имел соответствующих полномочий, а Наполеон долго не подписывал предлагаемые им планы. Оборонительная линия столицы Франции располагалась примерно вдоль частично укреплённых высот: от Монмартра на левом фланге через селения Лавилет и Пантен в центре и до возвышенности Роменвиль на правом фланге. Места, примыкающие к Сене на левом фланге и Марне на правом, прикрывались отдельными отрядами и кавалерией. В некоторых местах были возведены палисады для препятствия коннице союзников. Расстояние от передовой линии обороны до центра Парижа составляло 5-10 км. Левый фланг от Сены до канала Урк (включая Монмартр и Лавилет) защищали войска под командованием маршалов Мортье и Монсея. Правый фланг от Урка до Марны (включая Пантен и Роменвиль) оборонял маршал Мармон. Верховное командование формально сохранял наместник Наполеона в Париже, его брат Жозеф. Гарнизон города насчитывал в 40 тысяч солдат: 22-26 тыс. регулярных войск, 6-12 тыс. ополченцев (Национальная Гвардия под командованием маршала Монсея), из которых далеко не все появились на боевых позициях, и около 150 орудий. Нехватка войск частично компенсировалась высоким боевым духом защитников столицы и их надеждой на скорое прибытие Наполеона с армией.

Союзники подошли к Парижу с северо-востока 3 основными колоннами общей численностью до 100 тысяч солдат (из них 63 тыс. русских): правую (русско-прусскую Силезскую армию) вёл прусский фельдмаршал Блюхер, центральную возглавлял российский генерал от инфантерии Барклай-де-Толли, левая колонна под командованием кронпринца Вюртембергского двигалась вдоль правого берега Сены. Боевые действия в центре и на левом фланге союзников возглавил главнокомандующий русскими войсками в Главной армии генерал от инфантерии Барклай-де-Толли. Таким образом, мечты Николая Павловича сбылись – в основном именно русским войскам предстояло овладеть французской столицей, а штурмом Парижа руководил самый заслуженный русский генерал.

Богдан Павлович Виллевальде (1834) «Сражение при Париже в 1814 году»

Союзники спешили овладеть Парижем до подхода армии Наполеона, поэтому не стали дожидаться сосредоточения всех сил для одновременного штурма со всех направлений. В 6 часов утра 30 марта наступление на Париж началось с атаки селения Пантен в центре русским 2-м пехотным корпусом принца Евгения Вюртембергского. Одновременно генерал Раевский с 1-м пехотным корпусом и кавалерией Палена 1-го пошёл на штурм высот Роменвиля. Как обычно, гвардия оставалась в резерве. Николай Александрович, как и прежде состоял при командующем русской гвардией генерале от инфантерии Милорадовиче.

Французы предприняли сильную контратаку на Пантен, так что Евгений Вюртембергский, потеряв только убитыми до 1500 солдат, запросил подкреплений. Барклай-де-Толли послал две дивизии 3-го гренадерского корпуса, которые помогли переломить ход боя. Французы отступили от Пантена и Роменвиля к селению и возвышенности Бельвилю, где могли рассчитывать на прикрытие сильных артиллерийских батарей.

Барклай-де-Толли приостановил продвижение, ожидая вступления в дело запоздавших Силезской армии Блюхера и войск кронпринца Вюртембергского. В 11 часов утра Блюхер смог атаковать левый фланг французской обороны. Силезская армия запоздала с началом штурма из-за канала Урк, который не был нанесён на карты и который пришлось с трудом форсировать.

Орас Верне «Оборона заставы Клиши в Париже в 1814 году»

К укреплённому селению Лавилет приблизились прусские корпуса Йорка и Клейста с корпусом Воронцова, русский корпус Ланжерона пошёл на Монмартр, господствующую возвышенность над Парижем. Увидев с Монмартра превосходство вражеских сил, формальный командующий французской обороной Жозеф Бонапарт решил покинуть поле боя, оставив Мармону и Мортье полномочия для сдачи Парижа ради спасения города.

В 1 час дня колонна кронпринца Вюртембергского перешла Марну и атаковала крайний правый фланг французской обороны с востока, пройдя через Венсенский лес и захватив селение Шарантон. Барклай возобновил наступление в центре, и вскоре пал Бельвиль. Пруссаки Блюхера выбили французов из Лавилета. На всех направлениях союзники выходили непосредственно к кварталам Парижа. На высотах они устанавливали орудия, стволы которых смотрели на столицу Франции. Желая спасти многотысячный город от бомбардировки и уличных боёв, командующий правым флангом французской обороны маршал Мармон к 5 часам дня отправил парламентёра к русскому императору. Александр I дал такой ответ: «Он прикажет остановить сражение, если Париж будет сдан: иначе к вечеру не узнают места, где была столица». Прежде чем условия капитуляции были согласованы, Ланжерон штурмом овладел Монмартром, за что Александр I вручил ему орден Андрея Первозванного. Командующий левым флангом французской обороны маршал Мортье также согласился на сдачу Парижа.

Капитуляция Парижа была подписана в 2 часа утра 31 марта в селении Лавилет на условиях, которые составил полковник Михаил Орлов, оставленный заложником у французов на время перемирия. Глава русской делегации Карл Нессельроде следовал инструкции императора Александра, предполагавшей сдачу столицы со всем гарнизоном, однако маршалы Мармон и Мортье, найдя такие условия неприемлемыми, выговорили право отвести армию на северо-запад. К 7 часам утра, по условию соглашения, французская регулярная армия должна была покинуть Париж. В полдень 19 (31) марта 1814 года эскадроны русской гвардейской кавалерии во главе с императором Александром I и Наследником цесаревичем Николаем Павловичем триумфально вступили в столицу Франции.

«Все улицы, по которым союзники должны были проходить, и все примыкающие к ним улицы были набиты народом, который занял даже кровли домов», – вспоминал Михаил Орлов. В последний раз вражеские (английские) войска вступали в Париж в XV веке во время Столетней войны. В предместьях народ встречал войска союзников подавленно, однако с продвижением к церкви Мадлен настроение менялось: в аристократических кварталах союзникам уже бросали цветы, и кое-где появились белые кокарды роялистов.

«Колонны наши с барабанным боем, музыкою и распущенными знаменами вошли в ворота Сен-Мартен… Любопытное зрелище представилось глазам нашим, когда мы… очутились у Итальянского бульвара: за многочисленным народом не было видно ни улиц, ни домов, ни крыш; всё это было усеяно головами, какой-то вместе с тем торжественный гул раздавался в воздухе. Это был народный ропот, который заглушал и звук музыки и бой барабанов. По обеим сторонам стояла национальная гвардия… От десяти часов утра войска шли церемониальным маршем до трех часов» – писал Н.И. Лорер.

Русская армия входит в Париж в 1814 году

Участник кампании и историк Михайловский-Данилевский в своем труде о заграничном походе 1814 года сообщил такие потери союзных войск под Парижем: 7100 русских, 1840 пруссаков и 153 вюртембергца, всего свыше 9 тыс. солдат. На 57-й стене галереи воинской славы храма Христа Спасителя указано более 6 тысяч русских воинов, выбывших из строя при взятии Парижа, что соответствует данным историка М. И. Богдановича (более 8 тыс. союзников, из них 6100 русских). Французские потери оцениваются историками в более 4 тыс. солдат. Союзники захватили 86 орудий на поле боя и ещё 72 орудия достались им после капитуляции города, М.И. Богданович сообщает о 114 захваченных орудиях.

Решающая победа была щедро отмечена императором Александром I. Главнокомандующий русскими войсками генерал Барклай-де-Толли получил чин фельдмаршала. 6 генералов удостоились ордена Святого Георгия 2-й степени. Исключительно высокая оценка, если учесть, что за победу в крупнейшем сражении Наполеоновских войн под Лейпцигом орден Святого Георгия 2-й степени получили 4 генерала, а за Бородинское сражение был удостоен только один генерал. Всего за 150 лет существования ордена 2-ю степень вручали лишь 125 раз. Отличившийся при взятии Монмартра генерал от инфантерии Ланжерон удостоился высшего ордена Святого Андрея Первозванного.

Наполеон узнал о капитуляции Парижа в Фонтенбло, где поджидал подхода своей отставшей армии. Он сразу же решил стянуть все имеющиеся войска для продолжения борьбы, однако под давлением маршалов, учитывающих настроения населения и трезво оценивающих соотношение сил, 23 марта (4 апреля) 1814 года Наполеон отрёкся от трона. 10 апреля, уже после отречения Наполеона, на юге Франции произошло последнее сражение в этой войне – битва под Тулузой. Англо-испанские войска под командованием герцога Веллингтона сделали попытку овладеть Тулузой, которая оборонялась маршалом Сультом. Тулуза капитулировала только после того, когда вести из Парижа достигли гарнизона города.

В мае был подписан мир, вернувший Францию в границы 1792 года и восстановивший там власть династии Бурбонов. Эпоха Наполеоновских войн закончилась, только вспыхнув в 1815 году при знаменитом кратковременном возвращении Наполеона к власти (Сто дней).

Наследник цесаревич Великий князь Николай Павлович в Париже в 1814 году

В Париже Великие князья Николай и Михаил Павловичи обозревали различные учреждения столицы Франции. И здесь сказалась наклонность Николая Павловича ко всему военному, он предпочитал осматривать учреждения военные, политехническую школу, дом инвалидов, казармы, госпитали.

При посещении дома инвалидов обоим великим князьям приходилось видеть, как старые искалеченные солдаты, молча со слезами на глазах, отворачивались от них, как только замечали русский мундир.

Во время обхода Николаем Павловичем этого убежища изувеченных солдат, его внимание привлек один сержант с лицом, покрытым рубцами, с трудом передвигавшийся при помощи двух костылей.

– В каком деле вы ранены? – спросил его великий князь.

– При переправе через Березину,- отвечал инвалид, стараясь улыбнуться сквозь свои рубцы. – Казаки привели меня в такой вид, как вы видите, да и я, уверяю вас, не остался у них в долгу; я упал рядом с ними в снег, они не поднялись, а я имел счастье возвратиться с отмороженными ногами. Впрочем, так и надо: что нам нужно было искать в вашей России. Дьявольская страна, защищаются без посторонней помощи, правда, в нее легко входишь, а выйти не выйдешь, а если и выйдешь, то, как я, чтобы попасть в инвалидный дом.

Великие князья передали об этом разговоре императору Александру, и последний настолько заинтересовался старым сержантом, что пожелал видеть его. Думая обрадовать его, он сказал ему, что все французские пленные, оставшиеся в Польше и России, в числе более 80.000 человек, должны вскоре возвратиться во Францию.

– Вот счастливцы! – воскликнул инвалид. – Государь, я советую вам сообщить поскорее эту новость нашему императору Наполеону: он вам скажет большое спасибо.

Тогда Александр спросил его, разве ему не известны последние события, положившие конец войне и в интересах всеобщего умиротворения приведшие к перемирию во Франции правительства. Старый солдат покачал головою и сразу сделался грустным и серьезным.

– Надо сознаться, государь, не доброе дело сделали вы этим,- пробормотал он сквозь зубы. – Что вы хотите, чтобы мы делали с королем, который не в состоянии сесть на лошадь? О, это не хорошо, это значит оскорблять нас! К счастию, это не будет продолжительно. Без нашего императора Наполеона нет Франции!

Простосердечная речь ветерана должна была произвести на императора Александра тем более глубокое впечатление, что он сам уже начинал сознавать всю ошибочность своего образа действий по отношению к Бурбонам, водворенным им на престоле Франции.

Во время своего первого пребывания в Париже, Николай Павлович имел случай познакомиться с герцогом Орлеанским. Эта встреча не прошла бесследно в жизни великого князя, он был свидетелем семейного счастья герцога, и эта отрадная картина глубоко запала в душу Николая Павловича. «Какое громадное счастье жить так, семьею», – сказал ему цесаревич. «Это единственное и прочное счастье», – убежденно ответил герцог Орлеанский.

В Париже, Николай Павлович впервые после долгой разлуки, снова увидел бывшего товарища своих детских лет Владимира Адлерберга, поступившего после выпуска из Пажеского корпуса в Лейб-гвардии Литовский полк. Великий князь радостно приветствовал его и с тех пор уже никогда не изменял своего к нему благоволения. При первой возможности Николай Павлович взял его, впоследствии, к себе в адъютанты. Другая встреча была не менее знаменательна. Великий князь познакомился и сблизился с генерал-лейтенантом Иваном Федоровичем Паскевичем, начальником 2-й гренадерской дивизии.

В записках Ивана Федоровича Паскевича об этом сохранился следующий рассказ: «В Париже начались, как и в Петербурге, гвардейские разводы, и мы из гренадерского корпуса поочередно туда езжали. В один из сих разводов, государь, увидав меня, подозвал и совершенно неожиданно рекомендовал меня великому князю Николаю Павловичу. «Познакомься», сказал он ему, «с одним из лучших генералов моей армии, которого я еще не успел поблагодарить за его отличную службу». «Николай Павлович после того постоянно меня звал к себе и подробно расспрашивал о последних кампаниях. Мы с разложенными картами, по целым часам, вдвоем разбирали все движения и битвы 12-го, 13-го и 14-го годов. Я часто у него обедывал и когда за службою не мог у него быть, то он мне потом говорил, что я его опечалил. Этому завидовали многие и стали говорить в шутку, что он в меня влюбился. Его нельзя было не полюбить. Главная его черта, которой он меня привлек к себе,- это прямота и откровенность». «Брата Михаила Павловича он любил, но к серьезным разговорам не допускал, да и тот их недолюбливал. На бале у Талейрана государь и прусский король подошли ко мне, поздоровались, и государь поздравил меня с только что полученною мною Александровскою лентою. «Le general l’a bien meritй» (франц. Генерал ее безусловно заслужил), – сказал прусский король». «На что государь, обратясь, сказал мне по-французски: «Le cordon de l’ordre de St Alexandre n’est qu’une faible preuve de mom estime pour vous et vos services» (франц. Эта орденская лента – лишь слабое доказательство моего почтения к вам и вашей службе). Я и не подозревал, что нахожусь в такой милости. Перед этим балом Николай Павлович, узнав, что мне пожалована Александровская лента, попросил позволения приехать ко мне и привезти эту ленту. Государь ему позволил у меня быть, не ленту но дали, а прислали с курьером. Великий князь у меня обедал и провел почти весь день. Я сказал ему, что очень бы хотел представить ему всех моих генералов и полковых командиров, которых рекомендовали наилучшим образом. Великий князь был с ними отменно любезен и прямотою своего обращения обворожил их. Они меня за это очень благодарили».

Заграничное путешествие и продолжение обучения (1815)

Предполагалось что Великие князья Николай и Михаил Павловичи после Парижа посетят Англию, но это не осуществилось. Одной из причин к этому было, по‑видимому, желание императрицы‑матери, чтобы великие князья скорее вернулись домой, к правильным занятиям. В письме императрице Александр I писал:

«Соблаговолите, дорогая матушка, дать мне ваши приказания относительно моих братьев, и что им предстоит делать? Должны ли они воспользоваться этим случаем, чтобы путешествовать несколько по Голландии, Англии, Швейцарии, или же вам угодно будет приказать, чтобы они вернулись тотчас же? Так как г. Депрерадович находится с ними, а г. Лагарп – здесь, то было бы возможно составить план путешествия, крайне поучительного для них, и которое с пользою вознаградило бы за все то, что прекращение войны заставило их потерять. В особенности путешествие по Швейцарии и Англии могло бы быть очень полезно для них. Но в отношении всего этого только одна ваша воля должна решить все. Пока же мы устроим все с г. Депрерадовичем так, чтобы они не теряли времени здесь, где есть средства продолжать свое образование по всем отраслям знаний. Г. Лагарп принесет им большую пользу своими знакомствами со всеми достойными (estimable) образованными людьми. Г. Депрерадович решит и будет наблюдать за всем».

Великие князья должны были вернуться в Россию через Нидерланды и Германию и посетить Брюссель, Гаагу, Амстердам. 6 (18) июня 1814 года они прибыли в Брюссель. Десять дней было посвящено на обозрение главнейших городов королевства. Обозрение это происходило в сопровождении принца Оранского, принявшего на себя труд быть проводником юных путешественников. После короткого пребывания в Гааге, они отправились в Амстердам, а оттуда ездили в Саардам, чтобы посетить домик Петра Великого.

Первоначально Наследник цесаревич посетил Швейцарию, где осматривал поля сражений 1799 года и отслужил молебен на месте гибели Великого князя Константина Павловича. В Цюрихе Николай Павлович встретился с прусским королем. Когда Николаю Павловичу доложили, что здесь ожидают императрицу Марию, отправлявшуюся на воды в Эмс, он сделал по этому поводу замечание, в котором отразилось свойственное ему высокое понятие о долге: «Мне было бы приятнее узнать», сказал великий князь, «что она выполняет свой долг жены и отправляется наконец к своему мужу на Эльбу».

Путешествие по Германии происходило с крайней медленностью, так как великие князья беспрестанно отклонялись от своего прямого пути для обозрения мест недавних битв. И там, на полях сражений Николай Павлович объяснял своему младшему брату движения войск и распоряжения их предводителей. Парижские военно-исторические беседы с Паскевичем очевидно принесли свои плоды. Сохранился рассказ о том, что Николай Павлович при виде могильных холмов на Люценских полях сказал: «Война ужасная необходимость! В эту минуту я более, нежели когда-либо, чувствую, какою славою покрыл себя наш благодетель, даровав мир Европе».

В заключение путешествия перед возвращением в Россию великие князья остановились в Берлине. Здесь Николай Павлович встретился впервые со своей будущей женою, принцессой Шарлоттой, и взаимное впечатление, которое они произвели друг на друга, лишь облегчило существование, в ближайшем будущем, сокровенных желаний императора Александра, и его друга, короля Франции – Вильгельма III. В Берлине Николай Павлович нашел полную возможность удовлетворить своему влечению к военным занятиям, он практически занялся изучением прусского воинского устава и усвоил его себе в совершенстве. Вскоре, однако, настал час разлуки; великим князьям нужно было спешить в Петербург, чтобы застать там еще императора Александра, перед отъездом его на Венский конгресс.

После военных походов Русской армии в Европе к Великому князю были приглашены профессора, которые должны были «прочитать военные науки в возможно большей полноте». Для этой цели, как и прежде, были выбраны известный инженерный генерал Карл Опперман и, в помощь ему, полковники Джанотти и Андрей Маркевич. На уроках Джанотти, отличавшихся большой серьезностью, а также Марковича Николай Павлович ознакомился с началами стратегии. Уроки сводились к чтению и разбору различных сочинений об отдельных кампаниях (в том числе Жиро и Ллойда). В начале 1815 года к лекциям по военным наукам присоединились еще беседы Николая Павловича с генералом Опперманом. Они состояли в том. что великий князь читал разработанные им самим сочинения и трактаты о предполагаемых военных действиях, или планы войны на заданную тему, при чем он должен был давать Опперману ответы на все его вопросы, касавшиеся деталей самого плана. Так, в феврале и марте 1815 года, Николай Павлович защищал составленный им большой «Трактат о войне против соединенных сил Пруссии и Польши», которым Опперман остался весьма доволен. При первом чтении, наставнику показалось даже, не имел ли его ученик в своих руках, во время этой работы, мемуары, написанные о том же предмете одним русским генералом. Опперман советовал Николаю Павловичу читать подробные истории замечательных кампаний, «через что неминуемо должны усовершенствоваться в великом князе его блестящие военные способности, преимущественно состоящие в таланте верно и ясно судить о военных действиях». Около этого же времени разбирал с Джанотти проект «Об изгнании турок из Европы при известных данных условиях», который впоследствии лег в основу политики Николая Павловича по Восточному вопросу.

Кроме того, возобновились учебные занятия Николая Павловича, прервавшиеся по случаю отъезда его в армию, по политическим (теории государственного управления, законодательству, финансам и др.), нравственным (правоведению и политической экономии) и историческим (российской и всеобщей истории нового времени) дисциплинам. Однако с этого времени занятия не велись с прежнею правильностью, так как оба великих князя стали часто присутствовать на разводах, парадах и учениях. Много времени поглощали также и всевозможные придворные празднества, в которых оба великие князя стали принимать участие. Возобновившиеся занятия продолжались, однако, недолго. Их прервала новая война с Наполеоном, и великие князья получили разрешение отправиться к действующей армии.

Новый поход на Париж (1815)

После того как Наполеон покинул Эльбу и начались новые военные действия, император Александр позволил своим младшим братьям снова отправиться в армию. При этом случае императрица Мария Федоровна напутствовала своих сыновей особым письмом от 12 (24) мая 1815 года. К его особенностям следует отнести настойчивость, с которой Мария Федоровна советовала детям умело распоряжаться временем, дорожить им, находить возможным читать, заниматься и не увлекаться военным режимом.

«Повторяйте себе, что в тот день, когда вы не увеличиваете ваших познаний, вы утрачиваете их; душа, как и ум, не может оставаться на одном уровне: надо обогащаться нравственными достоинствами, приобретать познания, или же характер портится и ум притупляется. <…> Я надеюсь, дорогие мои дети,- писала императрица,- что военный режим, который будет у вас перед глазами, не привьет вам грубого, сурового или же повелительного тона; он развивает его у всех, но он нестерпим у лиц вашего происхождения, которые даже в те мгновения, когда они бывают вынуждены обуздывать заблуждение или проступок, должны употреблять лишь тон твердости, воздействующий несравненно сильнее, чем горячность и вспыльчивость».

Одновременно с этим она обращалась с особым письмом от 11 (23) мая 1815 года к генерал-адъютанту Петру Петровичу Коновницыну, назначенному состоять при великих князьях, подобно тому как это было в походе прошлого 1814 года:

«Петр Петрович. Любезнейшие сыновья мои, великие князья Николай Павлович и Михаил Павлович, сами вручат вам сии строки, коими я передаю их в ваше попечение и усердное расположение. Доверие императора, любезнейшего моего сына, выбором вас для сопровождения братьев его величества доказанное, личное мое с вами знакомство и опыт первого пребывания великих князей с вами – все сие дает мне совершеннейшее удостоверение, что из рук почтенного генерала Депрерадовича не могут они быть преданы лучшему наставнику на поле славы, как вам».

Великие князья Николай и Михаил Павловичи покинули Петербург 13 (25) мая 1815 года в сопровождении генерала Депрерадовича, кавалеров Саврасова, Алединского и Ушакова и доктора Рюля. Их путь шел на этот раз на Берлин и Гейдельберг, где в то время находилась русская главная квартира. Здесь генерал Депрерадович их покинул, передав на попечение Коновницыну. С ним в течение всего дальнейшего пребывания великих князей за границей императрица Мария Феодоровна находилась в постоянной переписке, давая всевозможного рода указания и высказывая различные свои опасения.

Прием, оказанный императором Александром, и предстоявший отъезд Депрерадовича в Россию вызвали со стороны императрицы следующее письмо к нему, от 15 (27) июня 1815 года, характеризующее ее дружеские отношения к воспитателю ее младших сыновей, на которого она постоянно смотрела как на второго отца великих князей.

«Сердечно любезный папа Депрерадович, ваш благополучный приезд, оказанный вам братский прием и теплая признательность, проявленная по отношению к вам императором, чрезмерно радуют меня. Будьте уверены, любезный папа, что каждая душа, одаренная чувством, принимает близко к сердцу знаки внимания, проявленного к вам со стороны моего сына. Вы послужили Богу и людям, моя материнская душа говорит спасибо моему сыну и узнала это известие с умилением, которое сопровождалось внутреннею радостью: все было бы к лучшему в настоящем положении, если бы я не знала, любезный папа, что вы нездоровы: император уверяет меня, что вам лучше, но ваше письмо доказывает мне, что вы страдаете, и это пугает меня: дай Бог, чтобы спокойствие принесло вам скорее выздоровление. Император по-видимому очень доволен и хвалит мне моих сыновей; с внутреннею радостью вижу я, что он сердечно любит их, но они ведь и достойны этого; мысль о том, что вскоре они будут разъединены с вами, огорчает меня, точно вторичная разлука их со мною. Не оставляйте их своим отеческим благословением и почаще пишите им, что конечно они также будут делать: с Божьей помощью разлука не будет продолжительна; все надеются, что война не затянется. Дай Бог, чтоб это было так, и чтобы кровопролития было меньше. Милости, которых удостоены кавалеры, тоже очень радуют меня; я прошу вас тоже передать им это: относительно доброго Рюля я написала императору, который, конечно, будет милостив: не понимаю, по какой случайности письма моих детей не дошли до меня, тогда как ваше письмо, любезный папа, получено мною: быть может, тот, кому они отдали их, забыл отправить их; я написала им об этом. Прощайте, любезный папа, да хранит вас Бог и да благословит он вас тысячу раз за все добро, которое делаете и сделали моим детям; не забывайте меня и будьте уверены, что я неизменно остаюсь вашим истинно признательным другом. Мария».

В 1815 году императрица Мария Федоровна без особых затруднений отпустила своих сыновей в армию, но тем не менее она сильно опасалась за их пребывание в Париже. Об этом свидетельствуют следующие строки ее письма из Павловска от 12 (24) июля 1815 года к генерал-адъютанту Петру Петровичу Коновницыну, назначенному состоять при великих князьях.

«Я ныне, при вероятном вступлении их в Париж, обращаюсь с полным доверием к отеческому вашему о них попечению, которое в сей столице роскоши и разврата нужнее, нежели где-либо, и от которого я ожидаю успокоения материнского сердца. Я кончено ни мало не сомневаюсь, что внушенные им правила нравственности, благочестия и добродетели предохранят их от действительных прегрешений, но пылкое воображение юношей в таком месте, где почти на каждом шагу представляются картины порока и легкомыслия, легко принимает впечатления, помрачающие природную чистоту мыслей и непорочность понятий. тщательно поныне сохраненную; разврат является в столь приятном или забавном свете, что молодые люди, увлекаемые наружностью, привыкают смотреть на него с меньшим отвращением и находить его менее гнусным. Сего пагубного действия опасаюсь я наиболее по причине невинного удовольствия, с каковым великие князья по неопытности своей вспоминали о первом своем пребывании в Париже, не ведая скрытого зла; но, будучи теперь старее, нужно показать им в настоящем виде сии впечатления, от которых прошу я вас убедительно предохранить их вашим отеческим попечением, обращая также внимание на выбор спектаклей, которые они посещать будут и которые нередко вливают неприметным и тем более опасным образом яд в юные сердца».

Великие князья сопутствовали государю во время его похода на Париж и прибыли туда на другой день после него, 29 июня (11 июля) 1815 года. На этот раз они оставались в Париже около трех месяцев и покинули его 20 сентября (2 октября) 1815 года.

Вторичное вступление русской армии в столицу Франции в июле 1815 года предотвратило её разграбление со стороны союзных пруссов. После тяжкого и изнурительного похода русская армия так скоро оправилась, что перед ее уходом из Парижа и возвращенияем в Отечество Государь император Александр I решил показать «её во всем ее величии и блеске своим союзникам и недавним противникам». Император Александр, принявший на себя роль великодушного покровителя Франции, хотел представить союзникам огромные силы, которые он имел под рукою для поддержки своих намерений, и так как этот смотр должен был, вместе с тем, послужить объявлением о выступлении русских войск из Франции, то демонстрация получила и другое значение: выступление войск показывало, что Россия, по водворении законного правительства Людовика XVIII, не намерена более участвовать в дальнейших враждебных действиях против Франции, если бы парижские переговоры не пришли к мирному концу. К тому же «враг общего мира и спокойствия», Наполеон находился уже на пути к месту своего заключения, острову Святой Елены, и таким образом главная побудительная причина воинственного порыва императора Александра исчезла.

Местом предположенного смотра избран был Вертю. 26 августа (7 сентября), в памятный день Бородинского сражения, решено было произвести примерный смотр, а затем 29 августа (10 сентября) парадный смотр в присутствии союзных государей и всех иностранцев, приглашенных на это торжество. В строю находилось более 150 000 человек при 540 орудиях. Репетиция была произведена в присутствии Государя и Великих князей Николая и Михаила и привела императора Александра в полный восторг.

Рассказывая о репетиции парада в Вертю, участник тех событий Михайловский-Данилевский сообщает в своих воспоминаниях, что в этот день он снова имел случай убедиться, что император Александр не любил воспоминаний об Отечественной войне: когда генерал Толь, смотря на выстроившуюся армию, сказал его величеству: «как приятно, что сегодня память Бородинскому сражению», государь не отвечал ни слова и отвернулся. Данилевский сопоставляет в этом отношении императора Александра с обоими великими князьями, его братьями, «которые восхищаются всем тем, что есть русское». «Михаил Павлович, взял меня с жаром за руку, когда я ему сказал, что к моему большому удовольствию сегодня не было с нами ни одного иностранца, что все окружавшие государя русские и радовались искренне величию России, потому что мы были как бы посреди семейства нашего».

29 августа (10 сентября) смотр происходил в том же порядке, как и во время репетиции, в присутствии несметного числа иностранцев, при чем во время церемониального марша император Александр лично предводительствовал армией и салютовал союзным монархам. Великий князь Николай Павлович командовал третьею бригадой 3-й Гренадерской дивизии и Фанагорийским гренадерским полком, а Михаил Павлович находился во главе конной артиллерии.

В это время Гренадерским корпусом командовал Алексей Петрович Ермолов. Впоследствии Николай Павлович, будучи уже императором, вспоминал об этом эпизоде из смотра при Вертю и писал Ермолову 1 (13) августа 1826 года, при начале столкновения с Персией: «Был бы Николай Павлович прежний человек, может быть явился к вам… Теперь остается мне ждать и радоваться известиям о ваших подвигах и награждать тех, которые привыкли под начальством вашим пожинать лавры».

После этого смотра, по заключении Священного союза, император Александр, покинул Париж. Ознакомив Николая Павловича с актом Священного союза, император Александр особо отметил: «Помните, что с сегодняшнего дня вы примкнули к нему. Мне хотелось бы думать, что со временим вы в свою очередь будете твердой подпорой его». Николай Павлович, сделавшись императором, в точности исполнил волю своего державного брата, оставаясь неизменно верным этому завету.

Государь побывал в Брюсселе и затем снова встретился с Николаем Павловичем в Дижоне, на маневрах собранной здесь австрийской армии. Дальнейший путь великих князей Николая и Михаила Павловичей шел через Баден, где они посетили императрицу Елизавету Алексеевну, Франкфурт-на-Майне, где произошла встреча великой княгиней Екатериной Павловной, бывшей замужем за Вильгельмом, наследным принцем Вюртембергским, и на Веймар. Отсюда через Лейпциг они двинулись на Берлин, куда и прибыли 10 (22) октября. А двумя днями позже 12 (24) числа император Александр торжественно въехал в прусскую столицу.

Пребывание императора в Берлине было ознаменовано одним важным событием, политическое значение которого для России и Пруссии сопровождалось одинаково важными последствиями. 23 октября (4 ноября) русский гренадерский полк, шефом которого был прусский король, вступил в Берлин. В этот день при дворе состоялся обед, к которому были приглашены все штаб и обер-офицеры полка. Гости сидели за столом в большой зале. Рядом, в другом покое, обедали члены императорской и королевской фамилий; в этот семейный кружок были приглашены только фельдмаршалы Блюхер и Барклай-де-Толли. Среди обеда император и король поднялись со своих мест и провозгласили здоровье помолвленных Наследника цесаревича Николая и принцессы Шарлотты (которую в своих письмах к сыну императрица Мария Феодоровна давно уже называла именем «Alexandrine»). Блюхер и Барклай передали этот тост в соседнюю залу, и все приглашенные к королевскому столу поспешили принести свои поздравления. Свадьбу было решено отложить до совершеннолетия Николая Павловича. Император Александр пробыл в Берлине до 27 октября (8 ноября) и затем отправился в Варшаву. Великие князья в сопровождении генерал-адъютанта Коновницына, в ноябре 1815 года возвратились в Санкт-Петербург.

Итоги заграничных походов русской армии 1813-1815 годов

Таким образом, войны коалиций европейских держав с Наполеоном I завершил Венский конгресс (сентябрь 1814 – июнь 1815 годов), в котором приняли участие представители всех европейских держав. Целями Конгресса были: международно‑правовое оформление нового соотношения сил между европейскими державами; восстановление политического устройства в Европе, ликвидированного во время Великой Французской революции и наполеоновских войн, и обеспечение его стабильности на длительное время; создание гарантий против возвращения к власти Наполеона I; удовлетворение территориальных притязаний победителей; реставрация свергнутых династий. В рамках этого мероприятия были заключены договоры, закрепившие политическую раздробленность Германии и Италии; Варшавское герцогство было разделено между Россией, Пруссией и Австрией. Франция лишена своих завоеваний. 14 (26) сентября 1815 года постановления Венского конгресса дополнены актом о создании Священного союза европейских монархий, в который вошли Австрия, Пруссия и Россия. В ноябре 1815 года к союзу присоединилась Франция, а затем ещё ряд других европейских государств. Целью Священного союза являлось обеспечение незыблемости решений Венского конгресса 1814‑1815 годов.

Для Наследника цесаревича Николая Павловича участие в Отечественной войне 1812 года и Заграничных походах русской армии 1813-1815 годов имело важнейшее значение: во-первых, благодаря своему героическому поступку в сражении при Кульме 17 (29) августа 1813 года Николай завоевал уважение как заслуженных боевых генералов, так и всей гвардии; во-вторых, цесаревич лично убедился в превосходстве русской военной школы, созданной Петром Великим, развитой Петром Румянцевым и доведенной до совершенства Александром Суворовым, над австрийской, прусской и даже самой передовой на то время наполеоновской военными школами; в-третьих, Николай получил определенный практический опыт и представление о планировании кампаний, составлении дислокаций и управлении войсками в сражении, организации и проведении маршей, осаде крепостей, снабжении армии; в-четвертых, Наследник цесаревич был представлен европейским монархам как будущий приемник Александра I, установил личные связи со многими из них; в-пятых, показал императору свои глубокие познания в области государственного и военного управления, готовность к участию в государственной деятельности.

Биографии

Пётр Петрович Коновницын

Граф (с 1819) Пётр Петрович Коновницын (1764-1822) – генерал от инфантерии, в 1815-1819 гг. военный министр Российской империи.

Родился в Пскове в семье местного помещика Петра Петровича Коновницына, впоследствии петербургского губернатора. Из дворянского рода, производящего себя от одного корня с Романовыми (то есть от Андрея Кобылы). Детство и юношеские годы провёл в родовом имении Кярово Гдовского уезда Санкт-Петербургской губернии.

В 1770 году записан в Артиллерийский и инженерный шляхетский кадетский корпус. 27 сентября (8 октября) 1774 года – фурьером в Семёновский лейб-гвардии полк). Образование и воспитание получил домашнее. Действительную службу начал с 1 (12) января 1785 года в Лейб-гвардии Семёновском полку подпрапорщиком. Участник русско-шведской войны 1788-1790 годов. 22 июня (3 июля) 1791 года направлен с чином премьер-майора на войну с Турцией. 27 августа (7 сентября) был произведён в подполковники и назначен адъютантом Г. А. Потёмкина – «на вакансию капитана 2-го ранга Сенявина». В боевых действиях не успел принять участия, так как в Яссах вскоре состоялось заключение мира. В Яссах он впервые встретился с М.И. Кутузовым. 12 (23) февраля 1792 года произведён в полковники и 1 июня назначен командиром Старооскольского мушкетёрского полка. Участвовал в польских кампаниях 1792 и 1794 годов. 24 мая (4 июня) 1794 года в битве под Хелмом Старооскольский полк, построившись в каре, отбивал атаки польской конницы, после чего перешёл в контратаку против польской пехоты. Коновницын лично повёл второй батальон, и после короткой рукопашной схватки польская пехотная бригада была обращена в бегство. За время кампании Старооскольский полк потерял 417 человек погибшими и умершими из 2800. 15 (26) сентября 1794 года был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени: «За отличную храбрость, оказанную против польских мятежников 22 июня при Слониме, где он дал мужественный отпор многочисленному неприятелю». 17 (28) сентября 1797 года произведён в генерал-майоры и назначен шефом Киевского гренадерского полка, 12 (23) марта 1798 года – шефом Углицкого мушкетёрского полка; 2 (13) ноября 1798 года был отправлен в отставку и восемь лет провел уединённо в своём имении Кярово. Много времени посвятил своему самообразованию, в том числе в военных науках.

В 1806 году, с началом войны России и Пруссии против Наполеона, прибыл в Петербург, где в декабре, с одобрения императора Александра I, был избран начальником земского ополчения Санкт-Петербургской губернии. Участвовал в формировании и направлении на театр военных действий новых войск. Награждён орденом Святой Анны 1-й степени. Александр I пожаловал ему 3000 десятин земли и пожелал увидеть его вновь на военной службе. 25 ноября (7 декабря) 1807 года вновь вступил на действительную службу и назначен в Свиту Его Императорского Величества. 20 января (1 февраля) 1808 года был назначен дежурным генералом к Ф. Ф. Буксгевдену, возглавлявшему русскую армию в русско-шведской войне 1808-1809 годов. В основные задачи Коновницына входило обеспечение армии всеми необходимыми материальными средствами, но он не упускал возможности лично участвовать в боевых действиях. За активное участие во взятии Свартхольма и Свеаборга 6 (18) марта Коновницын 12 (24) апреля был пожалован чином генерал-лейтенанта. 21 июля (2 августа) в морском сражении вблизи острова Кимито он принял на себя командование в морском бою – возглавил гребную флотилию, отразившую нападение 12 шведских канонерских лодок. 17 февраля (1 марта) 1809 года награждён орденом Святого Георгия 3-й степени: «В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в нынешнюю кампанию против шведов в сражении 21 июля на острове Кимито, где преследовал с неустрашимостию и поражал ретирующагося от мызы Вестинсиери до пункта десанта неприятеля, который понес сильное поражение». С 24 апреля (6 мая) 1809 года назначен шефом Черниговского мушкетерского полка и начальником 3-й пехотной дивизии. В связи с участием России в континентальной блокаде Англии и ограничением действий её флота, дивизия Коновницына охраняла берега Балтийского моря. Дивизия входила в состав 1-й Западной армии Барклая-де-Толли и располагалась в районе Вильно. Пётр Петрович вывел дивизию в число лучших по боевой подготовке, что было отмечено императором во время боевого смотра в 1812 году.

В начале войны 1812 года 3-я пехотная дивизия Коновницына была в корпусе генерала Н. А. Тучкова в составе 1-й Западной армии М. Б. Барклая-де-Толли. 14 июля при Островне дивизия вступила в первый бой с французами. Сменив корпус генерала А. И. Остермана-Толстого, она целый день сдерживала натиск противника, обеспечивая отход главных сил армии – сперва против Мюрата и Богарне, а потом и против Наполеона. 5 (16) августа он защищал Малаховские ворота Смоленска, оставаясь раненым в строю, 6 (17) августа сражался при Лубине. В Смоленске солдаты 3-й пехотной дивизии взяли Смоленскую икону Божией Матери, которую привезли в Москву и в день Бородинского сражения пронесли перед русскими войсками. 7 (19) августа отличился в бою у Валутиной горы. С 17 (29) августа командовал арьергардом объединённых армий, под его командованием находились войска численностью до 30 тысяч человек. Ежедневно участвовал в стычках с частями Мюрата. 20 августа (1 сентября) выдержал под Гжатском 13-часовой бой с превосходящими силами противника, а 23 августа (4 сентября) в течение 10 часов у села Гриднево отбивал атаки Даву и Мюрата. В день Бородинского сражения дивизия Коновницына заняла оборону на старой Смоленской дороге, но когда выявилось главное направление удара Наполеона – против русского левого фланга, дивизия была спешно направлена на помощь Багратиону. Прибыв к Багратионовым флешам в 10 часов утра, Коновницын ударом в штыки выбил оттуда французов. После того как Багратион был тяжело ранен и унесён с поля боя, Коновницын возглавил оборону левого фланга. Временное замешательство 2-й армии, потерявшей своего командующего, привело к потере флешей, и Коновницын был вынужден отвести войска на 300-400 метров назад – за Семёновский овраг, где, используя высоты, он организовал прочную оборону. Прибывший руководить 2-й армией генерал от инфантерии Дохтуров одобрил все его распоряжения. В этот день Коновницын получил 2 контузии. 28 августа (9 сентября) главнокомандующий Кутузов назначил Коновницына командиром 3-го корпуса (вместо смертельно раненого Н.А. Тучкова). На военном совете в Филях Коновницын голосовал за новое сражение под Москвой. Решение главнокомандующего об оставлении Москвы он воспринял, как и большинство других генералов, с болью. «От сего волосы встали дыбом» – признавался он позже. 4 (16) сентября Кутузов назначил Коновницына дежурным генералом штаба русской армии. С этого времени Пётр Петрович стал первым докладчиком у главнокомандующего, через него проходила вся боевая переписка Кутузова с подчинёнными ему военачальниками. Коновницын сетовал в одном из писем: «Я жив, но замучен должностью, готов идти под пули и картечь, лишь бы здесь не оставаться. Если меня бумажными делами не уморят, то по крайней мере совсем мой разум и память обессилят». В Тарутинском лагере он занимался приёмом и распределением пополнений, их обучением и подготовкой. Несмотря на недомогание (его мучила сильная лихорадка) и данное Кутузову обещание не рисковать своей жизнью, Пётр Петрович принял участие в Тарутинском бою. Под Малоярославцем Кутузов был вынужден послать Коновницына с 3-й дивизией выбить французов из города. В должности дежурного генерала Коновницын находился при Кутузове всё время преследования наполеоновской армии вплоть до занятия русскими войсками Вильно. Боевая деятельность П.П. Коновницына в 1812 году была отмечена Золотой шпагой «За храбрость» с алмазами, орденами Святого Владимира 2-й степени, Святого Александра Невского, Святого Георгия 2-й степени и званием генерал-адъютанта. А.И. Михайловский-Данилевский писал в своих дневниках о Коновницыне следующее: «Генерал Коновницын в нашей армии являл собою модель храбрости и надежности, на которого можно всегда положиться… Этот человек, достойный уважения во всех отношениях, сделал больше, чем любой другой генерал для спасения России, и эта заслуга сейчас забыта. Но он навсегда сохранит в нашей истории имя, которое зависть не сможет вырвать из этой памяти. Я не буду говорить о его победах в Витебске и Смоленске, где он один командовал армией, я не буду говорить о его подвигах, как блестящего генерала арьергарда, но я скажу только одно, что после того, как врагу сдали Москву, наша армия находилась в состоянии полной дезорганизации, когда все отчаивались в спасении родины. Князь Кутузов и все его генералы просили генерала Коновницына встать во главе генерального штаба армии. Он принял этот труднейший пост в Красной Пахре, и он исполнял его со всей возможной ревностью и энергией, и ему удалось сформировать из самой разбредшейся, самой дезорганизованной армии, первую армию мира, которая побивала Наполеона и всю Европу, объединившуюся против нас. Во всех последующих делах, которые произошли после, он был первым во главе наших колонн. Именно он командовал лично вечно памятными битвами при Тарутине и Малоярославце. Это подлинный русский, который умеет по-настоящему ценить доблесть и знает подлинную цену иностранцам. „Никогда, я не дам иностранцу звания генерала. Давайте им денег, сколько хотите, но не давайте почестей, потому что это – наемники“. Что касается меня, то я почитаю себя счастливым своим знакомством с ним. Люди, подобные ему, редки. И когда он умрет, я напишу на его могиле: „Sit ti bi terra levis“…».

В январе 1813 года Пётр Петрович был назначен командиром Гренадерского корпуса, который в иерархии русской армии считался вторым после Гвардейского. Первое сражение, в котором принял участие корпус, было сражение при Лютцене. Это сражение для Коновницына стало последним, когда он руководил войсками непосредственно на поле боя. 20 апреля (2 мая) 1813 года, объезжая верхом позиции, он был тяжело ранен «пулею ниже колена в левую ногу навылет с повреждением верхних костей». Рана оказалась опасной для жизни. На поле боя присутствовал Александр I и ночью этого же 20 апреля посетил раненного Коновницына на квартире в Лебештедте. Вернувшись в сентябре в армию, он был определён находиться при Александре I, выполняя его поручения. За участие в сражении под Лейпцигом получил орден Святого Владимира 1-й степени.

В 1814-1815 годах Коновницын выполнял почётное поручение императора сопровождать за границей великих князей Михаила и Николая в качестве их военного наставника и ментора.

12 (24) декабря 1815 года Коновницын был назначен на должность военного министра, введён в Государственный совет, Комитет министров и Сенат. По результатам первого года работы Коновницына на посту министра в его формулярном списке появилась запись: «1817-го Генваря 1-го за труды и отличную попечительность в управлении военным Министерством и благоразумные распоряжения оказанные в нарочитом сбережении расходов по военно-хозяйственной части, пожалованы знаки, ордена Святого Александра Невского алмазами украшенные». 12 (24) декабря 1817 года произведён в полные генералы, получив чин генерала от инфантерии. 6 (18) мая 1819 года Коновницын был вынужден просить Александра I об отпуске на лечение. Сказалось огромное напряжение сил в военное время, раны, особенно – полученная при Люцене. Император сообщил в личном письме, что удовлетворяет прошение: «Я увольняю вас в отпуск к минеральным водам. Мне весьма приятно будет видеть желаемое действие оных в скорейшем восстановлении вашего здоровья». 25 ноября (7 декабря) 1819 года император направил указ Сенату: «По особой доверенности Военному Министру Генералу от Инфантерии Коновницыну повелеваю ему быть Главным Директором Корпусов Пажеского, Первого и Второго кадетских, Дворянского полка, Императорского военного сиротского дома, Смоленского Кадетского корпуса и Дворянского эскадрона под начальством Его Императорского Высочества Цесаревича, членом Совета о военных училищах и комитета под ведением сего Совета состоящего». В том же году 12 (24) декабря Коновницын был возведён в графское достоинство.

28 августа (9 сентября) 1822 года Пётр Петрович Коновницын скончался на загородной даче под Петергофом. На отпевании в церкви Кадетского корпуса присутствовали первые государственные лица. Великий князь Николай Павлович, бывший его воспитанник, участвовал в выносе гроба, который затем отправили в родовое имение Коновницыных – усадьбу Кярово, где состоялось погребение П.П. Коновницына. Более четверти века граф Коновницын находился в строю. Как писал он сам, за годы службы «был в действительных сражениях с поляками – в 4-х, со шведами в 22-х, с французами, с 15-ю при них нациями, в 21-м. Итого в настоящих делах, кроме аванпостных, шармюцелей и рекогнисцировок разных в 47-ми». Известен его дневник, охватывающий события 1813-1815 годов (публиковался во фрагментах). Оказал большое содействие своему бывшему адъютанту Д.И. Ахшарумову в написании и издании первой истории Отечественной войны – «Описание войны 1812 года».

Награды: Орден Святого Георгия 2-й степени (15.02.1813); Орден Святого Георгия 3-й степени (17.02.1809); Орден Святого Георгия 4-го класса (15.09.1794); Орден Святого Владимира 1-й степени (1813); Орден Святого Владимира 2-й степени (07.08.1812); Орден Святого Александра Невского (02.11.1812); Алмазные знаки к Ордену Святого Александра Невского (01.01.1817); Орден Святой Анны 1-й степени (1809); Серебряная медаль «В память Отечественной войны 1812 года»; Бронзовая медаль «В память Отечественной войны 1812 года»; Золотая медаль «Земскому войску» на владимирской ленте; Золотая шпага «За храбрость» с алмазами (1812); Австрийский орден Леопольда 3-й степени (Австрия); Военный орден Максимилиана Иосифа 3-й степени (Бавария); Орден Красного орла 1-го класса (Пруссия); Орден Святого Людовика 3-й степени (Франция).

Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский

Светлейший князь Варшавский, граф Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский (8 (19) мая 1782 года, Полтава – 20 января (1 февраля) 1856 года, Варшава) – русский полководец, государственный деятель и дипломат. Генерал-фельдмаршал, генерал-адъютант. Согласно оценке его основного биографа, вскоре после воцарения Николая I «князь Варшавский, по значению своему в государстве, в среде русских подданных не имел себе равного». Участник Русско-турецкой войны (1806-1812), Отечественной войны 1812 года, заграничного похода русской армии (1813-1814), взятия Парижа (1814). Командующий русскими войсками в ряде крупных успешных кампаний: Русско-персидской войне (1826-1828), Русско-турецкой войне (1828-1829), подавлении Польского восстания (1831), подавлении Венгерского восстания (1849). Одержал победы во всех ключевых сражениях этих кампаний. Во время боевых действий предпочитал находиться в зоне эффективного огня противника с целью личной оценки обстановки и непосредственного управления войсками, получил несколько тяжёлых ранений: первое – в 1809 году, последнее – в 1854 году. Главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом (1826-1831), командующий Каспийской военной флотилией (1827-1831), главноуправляющий гражданской частью в Грузии, Астраханской губернии и Кавказской области (1827-1831). Наместник Царства Польского (1832-1856), председатель Совета управления Царства Польского, председатель департамента Дел Царства Польского Государственного совета, председатель Общего собрания варшавских департаментов Правительствующего сената, главнокомандующий действующей армией, генерал-инспектор всей пехоты, член Комитета министров. Единственный в истории полный кавалер одновременно двух орденов – Святого Георгия и Святого Владимира. Один из четырёх полных кавалеров ордена Святого Георгия. Высочайшим повелением удостоен права на воинские почести, определённые только императору (1849). Единственный подданный Российской империи, получивший в период правления Николая I в качестве высочайших наград значительные объекты недвижимости «в вечное и потомственное владение», а также вражеские знамёна.

Происходил из Паскевичей – потомственного казацкого рода Полтавского полка Запорожского казачества, ведущего начало от казака Пасько, старшины в армии гетмана Богдана Хмельницкого. Отец Ивана, председатель Верховного земского суда Вознесенской губернии, коллежский советник Фёдор Григорьевич Паскевич (умер 14 апреля 1832 года в Харькове), был помещиком Полтавской губернии и имел 500 душ крестьян. Кроме того, мать Ивана Фёдоровича, Анна Осиповна, урожденная Коробовская (1766-1829), владела в Могилёвской губернии родовым имением – селом Щеглицы. Обучив сына французскому и немецкому языкам, родители определили его вместе с другим своим сыном, Степаном, в Пажеский корпус, бывший в то время придворно-воспитательным, а не исключительно военным заведением; вследствие этого пажи часто бывали при пышном дворе императрицы Екатерины II, оставившем неизгладимые впечатления в душе молодого Паскевича, о которых он с восторгом вспоминал в семейном кругу, будучи уже фельдмаршалом. Научное образование пажей было неудовлетворительным, но дед молодых Паскевичей, Григорий Иванович – живший тогда в Петербурге – следил за воспитанием внуков и старался восполнять пробелы образования, поручив их Ивану Ивановичу Мартынову (впоследствии известному учёному, лингвисту и литератору), которому будущий граф и был обязан не только научным образованием, но и своей привычкой к труду.

Пожалованный в 1798 году в камер-пажи, а за несколько месяцев до выпуска – в лейб-пажи, молодой Паскевич понравился императору Павлу I и был выпущен 5 октября 1800 года поручиком в Лейб-гвардии Преображенский полк, с назначением флигель-адъютантом императора. Он ежедневно присутствовал на учениях, смотрах и вахт-парадах и исполнял разные высочайшие повеления по осмотру вводимых в войсках новых строевых порядков. Со вступлением на престол императора Александра I всё изменилось, и молодой Паскевич, пользуясь досугом, нередко уезжал в отпуск к родителям.

В 1805 году Паскевич был назначен в распоряжение генерала И.И. Михельсона, командовавшего в то время армией на западной границе между Гродно и Брест-Литовском. Михельсону и его армии не пришлось принять участия в кампании против французов, окончившейся сражением при Аустерлице. Ввиду ожидаемой войны с Турцией, Михельсон был назначен в 1806 году главнокомандующим южной, Днестровской (Молдавской) армией и вскоре вступил в княжества Молдавию и Валахию. В это время и началась боевая деятельность Паскевича. Когда 5 марта 1807 года под Журжей во время снежной бури в темноте ночи проводники колонн сбились с дороги, он с неустрашимостью в сопровождении пяти казаков поехал открывать дорогу в степи, и, пройдя в одной версте от 5-тысячного отряда вражеской кавалерии, сумел найти авангард корпуса Милорадовича. В тот же день Паскевич принял участие в своём первом бою: в составе отряда полковника А.Н. Бахметева атаковал деревню Турбата, которая вскоре была занята, при этом противник понёс большие потери. «В воздаяние отличной храбрости», проявленной в этом бою и при розыске дороги во время снежной бури, Паскевич 16 марта 1807 года указом Александра I был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени. Затем Паскевич был в отряде, занятом блокадой Измаила, и, по словам Михельсона, «явил себя неустрашимым и войну понимающим офицером, каковых поболее желать надлежит». «В воздаяние отличной храбрости… в сражении против турецких войск под Измаилом» Паскевич 25 ноября 1807 года был награждён при высочайшем рескрипте золотой шпагой «За храбрость».

Тильзитский мир 1807 года приостановил военные действия с Турцией; в Слободзее начались переговоры о мире, во время которых Михельсон умер, а новый главнокомандующий – князь Прозоровский, несмотря на преклонные годы (ему было 74 года), со свойственной ему энергией, послал немедленно Паскевича в Константинополь с поручением объявить Порте, что перемирие, подписанное С. Л. Лашкарёвым и ратифицированное бароном Мейендорфом как старшим за смертью Михельсона, не утверждено императором, и что наши войска не будут очищать придунайских княжеств. Паскевич весьма успешно исполнил возложенное на него поручение, успел собрать, кроме того, некоторые сведения о турецкой армии, с которыми благополучно вернулся в главную квартиру князя Прозоровского, но вскоре снова был послан в Константинополь по поводу размена пленных. Турецкий султан наградил посланника орденом Полумесяца. За успешное исполнение обоих поручений Паскевич в конце января 1808 года был произведён в капитаны гвардии, с оставлением в звании флигель-адъютанта. Тем временем русская армия расположилась на зимние квартиры, и на Паскевича были возложены различные поручения по наблюдению за обеспечением армии провиантом, доставка которого в огромном количестве была очень затруднительна. Между тем, в Константинополь прибыл английский посол. Принимая сближение Турции с Англией за признак недружелюбного к России отношения, император Александр приказал Прозоровскому немедленно послать в Константинополь офицера с объявлением, что если через двое суток английский посол не будет выслан, то Россия немедленно приступит к военным действиям против Турции. Прозоровский послал с этим сообщением флигель-адъютанта Хитрово, но последний на четвёртый день после отъезда под предлогом ушиба руки отказался от выполнения приказа. Прозоровский немедленно послал Паскевича взять депеши и как можно скорее доставить их в Константинополь. Паскевич, несмотря на сильную бурю, отправился из Варны морем, быстро добрался до Константинополя и, после переговоров с Рейс-эфенди, немедленно послал князю Прозоровскому донесение о том, что Порта объявила войну России. А затем сам, рискуя быть растерзанным турецкими фанатиками как военный представитель противника Порты, с большим трудом вернулся к Прозоровскому, доставив ему вместе с тем немаловажные сведения о военных силах Турции. Война началась осадой Браилова, а затем неудачным его штурмом, в ночь с 19 на 20 апреля, причём Паскевич был ранен пулей в голову. Это заставило его вернуться в Яссы и только в конце июня он опять прибыл в армию. Паскевич был сперва назначен в отдельный отряд Дунайской армии, занятой в то время исключительно боевым делом, к атаману М. И. Платову, действовавшему около Браилова. А затем в отряд Засса – за Дунай, имевший задачей овладеть Исакчею, Тульчей и островом Чаталь, напротив Измаила. По исполнении этого Паскевич прибыл к Мачину, где умирал командующий армией князь Прозоровский. Перед смертью (9 августа) он в письме государю указал для пользы службы монарху и отечеству на пятерых человек из окружавших его, «коих отменные способности заслуживают особого внимания его величества». В числе их был Паскевич (остальными были князь Долгоруков, Чевкин, Беклемишев и Безак). На место князя Прозоровского был назначен старший генерал Дунайской армии, князь Багратион, предложивший генерал-майору Маркову овладеть Мачином; в этот отряд и был командирован Паскевич. Мачин скоро сдался, а после этого отряд двинулся к Кюстендже. Паскевич участвовал в деле при Россоватом, а затем в осаде Силистрии, также он отличился в сражении под Татарицей. «В воздаяние отличной храбрости… в сражении противу турок… под крепостью Силистрию» Паскевич 7 августа 1810 года был награждён орденом Святой Анны 2-й степени, украшенным алмазами[16], хотя и был представлен к ордену Святого Георгия 4-й степени. Штурм крепости был невозможен ввиду 30-тысячной армии Прелигвана-паши, занимавшей сильную позицию на близком расстоянии. К тому же дело подходило к осени и болезни и смертность в российской армии вызвали необходимость в отдыхе и хороших зимних квартирах. Это побудило Багратиона перейти Дунай обратно. Паскевич был послан в Яссы для ускорения подвоза к армии провианта и фуража, что оказалось невозможным, так как дороги были в очень плохом состоянии. В феврале 1810 года на место Багратиона был назначен граф Каменский 2-й, пользовавшийся большим доверием в армии, несмотря на его строгость. Паскевич был вскоре назначен командиром Смоленского мушкетёрского полка, находившимся в Гирсове в корпусе графа Каменского 1-го, родного брата главнокомандующего. Этот корпус должен был занять Черноморское побережье, очистив от турок Мангалию, Базарджик и Варну, в то время как главная армия, овладев Силистрией и Шумлой, должна была двинуться к Тырнову и Ловче. Вскоре Паскевич по своей просьбе был назначен командиром Витебского пехотного полка, в отряде князя Долгорукова, участвовал в штурме Базарджика, 22 мая «с неизреченной храбростью сорвал две батареи у неприятеля и взошел на плечах его с неописанным мужеством в Базарджикские укрепления, нанося везде смерть и ужас неприятелю», за что был награждён 29 июня 1810 года орденом Святого Владимира 3-й степени. Затем отличился при осаде Варны, отбив сильное нападение турок; 7 июля 1810 года он получил за это орден Святого Георгия 4-й степени. Тем временем граф Каменский блокировал Рущук. Верховный визирь поручил спешить на выручку этой крепости Куманец-аге из Никополя. Для предупреждения соединения этих двух турецких отрядов приказано было графу Каменскому 1-му с другим отрядом стать на дороге в село Батино. Турки скоро подошли, и 26 августа произошло сражение, в котором турки были совершенно разбиты и сам Куманец-ага убит. Паскевич, ещё недавно получивший чин полковника, за содействие благоприятному исходу боя был произведён в генерал-майоры, а затем получил орден Святого Георгия 3-й степени как заслуживший «пред прочими особенное вознаграждение, как причинивший распоряжениями и мужеством своим победу 17-го июня под Варною» при рескрипте от 30 января 1811 года. Рущук вскоре после Батинского сражения сдался, а после него сдались почти без боя Турн и Никополь.

В декабре 1810 года Паскевич был назначен шефом нового, ещё не сформировавшегося, Орловского полка в Киеве, несмотря на своё желание остаться в действующей армии. В это время ему было всего 28 лет; ему приходилось браться за новое дело – формирование и обучение войск. Паскевич не заботился о выучке и блестящей внешности солдат, но занялся улучшением их содержания, прекращением своеволия и дурного обращения с ними офицеров, введением разумной дисциплины и внушением солдатам понятия о храбрости, чести и нравственности. Он достиг желаемого, и Орловский полк скоро обратил на себя внимание Багратиона. Паскевич от трудов заболел сильной нервной горячкой, от которой едва не умер, а по выздоравливанию был назначен (в январе 1812 года) командующим 26-й пехотной дивизией, – всего через одиннадцать лет после окончания Пажеского корпуса.

Скоро началась Отечественная война 1812 года. Французы перешли Неман 12 июня 1812 года. Князь Багратион предпринял движение из Слуцка через Бобруйск к Могилёву на соединение с первой армией. В числе его войск находилась 26-я дивизия, с которой Паскевич участвовал в сражении при Салтановке близ Могилёва, после которого французы заперлись в Могилёве и дали возможность российским двум армиям соединиться под Смоленском. Затем по доводам Паскевича произошло упорное побоище в самом Смоленске (а не на подходах к городу), за что Багратион и Барклай де-Толли благодарили Паскевича. После этого началось, по плану Барклая де-Толли, отступление к Дорогoбужу, Царево-Займищу и Бородину, причём 26-я дивизия участвовала в деле под Колоцким монастырём 23 августа, а потом – в дни Бородина – Паскевич оборонял центральный курган, устроив там заранее редут с 18 орудиями по берегам реки Колочи до обрывистых берегов реки Москвы. С 7 часов утра 6-тысячная дивизия Паскевича противостояла атаке 35 тысяч французов, сопровождаемой огнём 80 орудий. К 11 часам утра на всём левом фланге русских войск, как писал Барклай де-Толли в своём донесении императору Александру I, «лишь одна 26-я дивизия удерживала ещё свою позицию около высоты, находящейся впереди центра; оная уже два раза отражала неприятеля». Генерал Паскевич «несколько раз впереди всех водил… свои батальоны в штыки… в схватке штыками закололи под ним лошадь, ядро убило под ним другую». К часу дня дивизия Паскевича была почти вся истреблена, и только направленное Барклаем де-Толли подкрепление позволило удержать позицию. При дальнейшем отступлении к Москве, а затем на Калужскую дорогу и к Тарутину Паскевич занимался формированием заново своей дивизии, обучал молодых рекрутов только необходимому – стрельбе и некоторым построениям и с ними участвовал в сражениях под Малым-Ярославцем, в голове корпуса Раевского, и удерживал неприятеля в окрестностях Медыни. Затем, находясь в авангарде Милорадовича, он участвовал в сражениях под Вязьмой, при Ельне и Красном, после которого с дивизией перешёл Днепр у Копыси и находился вблизи Борисова, но не мог подоспеть к утру 16 ноября к Березине, когда Наполеон с остатками своих войск, переправившись через неё, бежал в Вильно, где позднее Паскевич принял командование 7-м корпусом вместо серьёзно заболевшего Раевского и, в составе отряда Милорадовича, вступил в Герцогство Варшавское.

Во время этой кампании Паскевич получил ордена Святой Анны 1-й степени и Святого Владимира 2-й степени большого креста. Паскевич по распоряжению главнокомандующего был скоро отряжён в крепость Модлин и стал в Закрочим, чтобы блокировать эту крепость, которую обороняли голландец генерал Данделс и польские генералы Козецкий и Красинский. Скоро из Гауденца прибыли прусские осадные орудия и резервные войска армии князя Лобанова-Ростовского, давшие возможность Паскевичу ещё более стеснить блокаду Модлина. После неудачной вылазки Козецкого началась осада этой весьма важной крепости, во время которой из главной квартиры российского императора получено было извещение о перемирии с французами, причём каждому повелевалось оставаться на тех местах, на которых его известие это застанет. Таким образом, предстояла скучная и продолжительная блокада, во время которой была сформирована в Литве особая Польская армия под начальством Беннигсена; в состав её вошёл и корпус Паскевича, скоро направленный к главной армии через Бреславль, Неймарк и Лигниц к Бунцлау. Вскоре Паскевич принял сражение с войсками маршала Сен-Сира близ местечка Дона и Пирна, после которого Сен-Сир укрылся за дрезденскими укреплениями. Оставив отряд для наблюдения за ним, Беннигсен, по высочайшему повелению, форсированным маршем, несмотря на дожди и ненастье, пошёл к Лейпцигу и принял участие в сражении, причём 26-я дивизия с Паскевичем во главе действовала против Гольцгаузена и Штейнберга, а также Цвейнауендорфа. Благодаря решительному его натиску французы принуждены были отступить; войска польской армии 7 октября, имея 26-ю дивизию впереди, прошли Штетриц, двинулись к Гриммским воротам Лейпцига, ворвались в город и подошли к берегам Эльстера и Плейссы. Город был взят, а Паскевич произведён в генерал-лейтенанты. Вместе с другими войсками армии Беннигсена он должен был, не отходя от Эльбы, наблюдать за крепостями Дрезденом, Торгау и Магдебургом. Вскоре Польская армия была присоединена к Шведской, стоявшей у Гамбурга, – и дивизия Паскевича подошла на смену дивизии Воронцова. Блокада Гамбурга состояла из мелких кавалерийских стычек. В это время резко обострились отношения между Паскевичем с начальником штаба Польской армии Опперманом, конфликт дошёл до того, что Паскевич на глазах у Оппермана порвал его предписание, после чего потребовал у Беннигсена перевода «в армию», то есть на театр реальных боевых действий. 21 января 1814 года Паскевич был назначен начальником 2-й гренадерской дивизии Гренадерского корпуса. Этому назначению во многом способствовал командир этого корпуса Раевский, который тогда писал о Паскевиче: «С такими генералами в бою достигается невозможное, а в походах спокойно бывает». Паскевич поспешил в Базель, где узнал, что главная армия атаковала французов при Бриенне. После этого Паскевич явился к императору Александру в Шомоне. Государь принял его ласково, но высказал, что данная ему дивизия очень распущенна и дерётся плохо. Оказалось, по словам Паскевича, что солдаты не имели должного продовольствия, изморились от голодного похода и прибегали к мародёрству и грабежу. Он скоро устроил надлежащим образом продовольственную часть, требовал, чтобы все полки дивизии получали ежедневно по фунту мяса и по чарке водки на человека – и мародёрство и грабежи прекратились. Эта дивизия, вместе с русской гвардией, под общим начальством Барклая де-Толли, отличилась в сражении при Арси-сюр-Обе, а затем под Паршрем. Находясь в местечке Витри, дивизия Паскевича двинулась на Бельвильские высоты и Мениль-Монтян и дошла до заставы парижской. Паскевич за взятие Парижа был награждён орденом святого Александра Невского. При этом он был рекомендован великому князю Николаю Павловичу императором, сказавшим своему брату: «Познакомься с одним из лучших генералов моей армии, которого я ещё не успел поблагодарить за его отличную службу». После возвращения русских войск в пределы России, Паскевич в начале 1815 года с дивизией встал в Риге и съездил в отпуск к своим родителям в Малороссию. Побег Наполеона с острова Эльбы вызвал опять движение русских войск во Францию. Во время битвы при Ватерлоо (4 июня 1815 года) войска Паскевича находились возле Франкфурта-на-Майне. Все союзные войска направились к Парижу, готовясь к торжествам и парадам. Паскевич, тем временем, получил важное задание занять небольшую крепость Туль (близ Нанси-на-Мозеле), французский гарнизон которой хотя и признавал королём Людовика XVIII и присягнул ему, но относился к союзным войскам очень враждебно. Паскевич беспрепятственно сменил гарнизон крепости, после чего двинулся на высочайший смотр при Вертю, а оттуда в Смоленск, где назначена была постоянная квартира 2-й гренадерской дивизии. При возвращении в Россию между несколькими русскими солдатами и жителями Бад-Кройцнаха произошла ссора и драка. Комендант Бад-Кройцнаха в своей жалобе Александру I необоснованно обвинил в драке солдат Московского гренадерского полка, входившего в состав дивизии Паскевича. Расследовать это дело было приказано генерал-полицмейстеру армии Эртелю. Командир полка Киприянов был лишён чина, наград и старшинства по службе. Паскевич получил в связи с этим в высочайшем приказе единственный за всё время своей службы выговор. После восшествия на престол Николая I, Паскевич, обретя большее влияние, оказал содействие Киприянову в восстановлении на службе. В дальнейшем объявленный Паскевичу выговор не являлся препятствием к его последовательному награждению знаками отличия беспорочной службы вплоть до знака «За L лет беспорочной службы» (1852).

Между тем, Аракчеев реформировал армию: вместо боевых качеств требовал от офицеров «экзерцирмейстерской ловкости» (экзерцирмейстер – лицо, наблюдающее за выправкой солдат). Это совершенно не нравилось Паскевичу. Он старался, по возможности, избегать применения новых правил и мечтал, вместе с М.С. Воронцовым, уничтожить произвол в наказании нижних чинов. После 1815 года этот самый фельдмаршал Барклай де-Толли, который знал войну, подчиняясь требованиям Аракчеева, стал требовать красоту фронта, доходящую до акробатства, преследовал старых солдат и офицеров, которые к сему уже способны не были, забыв, что они еще недавно оказывали чудеса храбрости, спасли и возвеличили Россию… Что сказать нам, генералам дивизий, когда фельдмаршал свою высокую фигуру нагинает до земли, чтобы ровнять носки гренадер? И какую потом глупость нельзя ожидать от армейского майора? – с горечью писал Паскевич. Император Александр I 18 февраля 1816 года поручил Паскевичу подробно расследовать так называемое Липецкое дело, состоявшее, как представляли, в том, что удельные крестьяне Смоленской губернии Липецкого приказа, несмотря на то, что с них было сложено 60 000 рублей недоимки и отпущено на 21 000 рублей хлеба, в виде вознаграждения за убытки, понесённые при нашествии Наполеона в Россию, отказались от платежа податей за 1814 год. Крестьяне же представляли, что они не воспользовались прощением недоимок, ибо подати со всеми жестокостями были взысканы с них бурмистром, который продал на корню их хлеб. Тем не менее, обвиняемые были приговорены к наказанию плетьми через палача, не исключая и двух 80-летних стариков. Пока этот приговор восходил на ревизию в Уголовную палату и Сенат, Паскевич, энергично поведя возложенное на него расследование, увидел, что многие крестьяне посажены в тюрьму и приговорены первой судебной инстанцией только по показаниям приказных и конторских чиновников даже без допроса и донёс государю, что, может быть, бессовестные деяния удельных чиновников облечены формой закона, но по совести они преступны и всякому беспорядку они настоящая причина. Результатом этого расследования было то, что обвиняемые крестьяне были освобождены от наказания и, кроме того, им было назначено денежное пособие. Позднее Паскевич сообщал, что после рассрочки оброчной подати, выдачи пособия крестьянам и смены управляющего Смоленской Удельной конторой, – тишина и спокойствие водворились среди крестьян. По окончании следствия Паскевич продолжал командовать дивизией в Смоленске, а в 1817 году вступил в брак с двоюродной сестрой А.С. Грибоедова – Елизаветой Алексеевной (1795-1856).

22 июля 1817 года Паскевич получил с фельдъегерем высочайшее повеление прибыть в Петербург, чтобы сопровождать в путешествии по России и Европе брата императора – великого князя Михаила Павловича. Императрица Мария Фёдоровна в личной встрече с Паскевичем выразила желание, чтобы её сын во время путешествия более занимался гражданской частью и как возможно меньше военной, и чтобы Паскевич старался внушить ему, что для него несравненно важнее узнать внутренний быт государства. Сообразно с этим была составлена особая программа для великокняжеских путешествий. Отправившись 11 августа 1817 года из Петергофа путешественники (с ними были ещё Глинка и Алединский) посетили Новую Ладогу, Тихвин, Рыбинск, Ярославль, Кострому, Тамбов, Пензу, Воронеж, Казань, Симбирск, Новочеркасск и уже 26 сентября были в Феодосии, проехав по горной дороге, они 3 октября прибыли в Севастополь, где некоторое время отдыхали. Затем, дорогою через Перекоп, Херсон и Николаев великий князь поспешил в Одессу, осматривая на пути войска и едва останавливаясь для ночлегов. Посетив затем Полтаву, где было осмотрено место Полтавской битвы, путешественники проехали в Харьков, Курск и, следуя далее через Орёл и Тулу, 1 ноября прибыли в Москву, где находился государь и вся царская семья. Этим окончилось путешествие, во время которого Паскевич часто писал императрице Марии Фёдоровне, удостоившей его лестным рескриптом, при котором была прислана ему золотая табакерка. Паскевич был назначен тогда же командиром 2-й гвардейской дивизии, но в командование ею не вступал, потому что, вследствие жалоб удельных крестьян Гжатского уезда, был снова послан на расследование дела, подобного Липецкому, а затем сопровождал великого князя Михаила Павловича в его путешествии по Европе, продолжавшемся с марта 1817 года до 3 июня 1819 года, то есть более двух лет. Об этом путешествии Паскевич оставил немало любопытных сведений в своих воспоминаниях, написанных им позднее; оно было посвящено преимущественно развлечениям и удовольствиям, и посещениям родственных дворов, причём императрица Мария приказала сыну присмотреться к одной из внучек Кассельского курфюрста (позднее великий князь вступил в брак с принцессой Фредерикой Шарлоттой Вюртембергской). Побывав в Берлине, Веймаре, Касселе и Голландии, путешественники отправились в Англию. Однако великий князь скучал при разных осмотрах, а потому, объехав быстро Англию и Шотландию, он поторопился в Веймар, где в то время гостила у своей дочери его августейшая мать. 5 ноября 1818 года отправился с великим князем через Страсбург в Лозанну, где они остановились у Сезара Лагарпа, который проводил их через Женеву в Италию. 15 ноября 1818 года Паскевич был награждён алмазными знаками к ордену Святого Александра Невского. Посетив главные города Италии, великий князь с Паскевичем в Риме представились папе, провели там масленицу, а затем поехали в Неаполь, оттуда через Болонию, Венецию и Тироль они прибыли в Вену, а затем 3 июля 1819 года вернулись в Царское Село. В тот же день Паскевич высочайшим приказом был назначен состоять при великом князе, который тогда же вступил, будучи генерал-фельдцейхмейстером, в управление всей артиллерией.

Вскоре политические события в Западной Европе и революционное движение в Италии вынудили Александра I направить к западным границам России войска гвардии двумя колоннами, причём Паскевич был назначен начальником 1-й гвардейской пехотной дивизии, а также 2-й колонны войск. Гвардия едва успела дойти до Вильно, как политическая ситуация, вызвавшая это движение, изменилась, однако император, полагая, что либеральное движение среди офицеров вдали от столицы если не прекратится, то, по крайней мере, ослабеет, приказал разместить гвардию по городам и сёлам шести северо-западных губерний. Паскевич поэтому жил с супругой в Вильно. Там у них родились дочери-двойняшки. 17-19 сентября 1821 года при Бешенковичах (под Витебском) состоялись манёвры и генеральный смотр гвардейских частей в присутствии императора. Александр I отпраздновал своё «примирение» с гвардией, которая «для проветривания либерального духа», была передвинута к западным границам и пятнадцать месяцев» значилась в «карантине». После этого Паскевич с 23 января 1822 года вступил временно в командование гвардейским корпусом, а затем, после высочайшего смотра, 22 мая возвратился вместе с гвардией в Петербург. 20 ноября 1824 года Паскевич был назначен временным военным губернатором Выборгской стороны. 12 декабря 1824 года был пожалован званием генерал-адъютанта. 27 февраля 1825 года Паскевич был назначен командиром 1-го пехотного корпуса, главная квартира которого была в Митаве, куда он и переехал с семьёй. Будучи в Митаве, он в начале декабря 1825 года получил известие о смерти Александра I. Последовавшие после этого события 14 декабря (Восстание декабристов) вызвали Паскевича в Петербург. 1 июня 1826 года Николай I подписал Манифест об учреждении Верховного уголовного суда над декабристами – Паскевич вошёл в состав суда среди особо назначенных военных и гражданских лиц. Паскевич не состоял ни в одной из образованных судом комиссий и сколько-нибудь деятельного участия в его работе не принимал. Суд завершился в начале июля, после чего Паскевич отправился в Москву для участия в коронации Николая I и Александры Фёдоровны, состоявшейся 22 августа (3 сентября) 1826 года.

За две недели до коронации Николая I Паскевич был отправлен командовать войсками на Кавказ, где иранцы вторглись в закавказские провинции, заняли Ленкорань и Карабах, после чего двинулись к Тифлису. На Кавказе в то время главнокомандующим Отдельным Кавказским корпусом был А.П. Ермолов. По мнению самого Паскевича, Ермолова отстранили от командования за самоуправные поступки, за то, что войска были распущены, в дурном состоянии, без дисциплины, и за то, что в корпусе воровство было необыкновенное. Люди были неудовлетворены жалованием за несколько лет, во всём нуждались, материальная часть находилась вся в запущении. Вновь коронованный Николай I хотел на место Ермолова назначить А.Я. Рудзевича, но это намерение осталось не исполненным. Новый император был не лучшего мнения о Ермолове и прямо писал И.И. Дибичу: «Я Ермолову менее всех верю». Получив от Ермолова донесение о вторжении персов, Николай I направил к нему Паскевича, передав ему командование войсками, причём формально он подчинялся Ермолову, что привело к личной вражде между ним и Ермоловым, в результате чего Ермолов позднее был отозван с Кавказа. По пути на Кавказ Паскевич получил чин генерала от инфантерии. По прибытии он узнал, что для действий против персидских войск и восставших жителей Талышского и Ширванского ханств Ермоловым сформированы два отряда: один против Елизаветполя, под начальством В.Г. Мадатова, а другой – против Эривани. 3 сентября 1826 года Мадатов провёл удачный бой при Шамхоре, после чего, по прибытии к отряду Паскевича, он занял Елизаветполь. Затем двинулся навстречу Аббасу-Мирзе, направлявшемуся с крупным войском к Елизаветполю. Сражение произошло 14 сентября, персы были совершенно разбиты. Паскевич донёс об этом государю и Ермолову и был награждён золотой шпагой, украшенной алмазами и лаврами, с надписью «За поражение персиян при Елизаветполе». Ермолов не решился вторгнуться в Эриванское ханство, как предлагал Паскевич, а занялся изгнанием мятежных ханов из Ширванской и Кубинской областей, в то время как сам Паскевич перешёл вброд реку Аракс и возвратил на российскую территорию около 600 семейств, угнанных персами. Он встал 25 сентября лагерем при реке Черскени, а сам скоро вернулся в Тифлис, откуда писал Дибичу, что не находит для себя возможным продолжать службу с Ермоловым, что здоровье его не позволяет ему пребывать на Кавказе и поэтому он просит отозвать его обратно в Россию. Вместе с тем, он доносил о результатах своих инспекторских смотров некоторых кавказских войск, которые найдены были им в весьма неудовлетворительном состоянии, и жаловался на вынужденное бездействие, на неудовлетворительность плана первой кампании, на трудности предстоящего весеннего похода и т. д. В таком же роде Паскевич писал генерал-квартирмейстеру графу Сухтелену, помощнику Дибича. Всё это доводилось до сведения императора. Было очевидно, что отношения между Ермоловым и Паскевичем обострились до полной невозможности совместного служения. При этом каждый из них отдельно составил и послал в Генеральный штаб свои предложения о предстоящей кампании, которые являлись замечаниями на план военных действий, составленный Дибичем и присланный из Петербурга. Вскоре в Тифлисе было получено высочайшее согласие на план кампании, представленный Ермоловым. В Тифлис прибыл Дибич, уполномоченный действовать по обстоятельствам. В своих донесениях Дибич писал о неспособности Паскевича заменить Ермолова. По мнению Дибича, Паскевич был слишком доверчив и вовсе не знаком с гражданским управлением края. Однако, по решению императора, Ермолов был уволен, а 28 марта 1827 года Паскевич вступил в командование Отдельным Кавказским корпусом и был назначен на должности главноуправляющего Грузией, Астраханской губернией и Кавказской областью. Из Кавказского корпуса были удалены генералы Мадатов и А.А. Вельяминов. Дибич вскоре уехал из края, и Паскевич приступил к решительному покорению Эриванской области. Паскевич вёл постоянную переписку с Николаем I и Главным штабом, но многие принципиальные дипломатические и военные решения принимал самостоятельно, поскольку депеши из Петербурга в Закавказье шли около 35 дней. Паскевич перешёл за Аракс, занял Нахичевань и обложил защищавшую этот город крепость Аббас-Абад. Разбил при Джевань-Булане персов, спешивших под начальством Аббаса-Мирзы на выручку крепости, которой Паскевич овладел 7 июля. 11 августа 1827 года Паскевич был награждён за это орденом Святого Владимира 1-й степени. Двинувшись после этого к Эривани, Паскевич овладел крепостью Сардар-Абад, находившейся на его пути, перешёл реку Зангу и 5 октября, после упорной осады, овладел Эриванью – столицей Эриванского ханства, за что удостоился ордена святого Георгия 2-й степени. Таким образом, две большие области Закавказья были покорены в три месяца. Известие о покорении Эривани произвело удручающее влияние на персов: они предпочитали отступать или сдаваться русским войскам при их приближении. 13 октября 1827 года генералом Г.Е. Эристовым по приказу Паскевича был занят Тавриз, где было захвачено 50 артиллерийских орудий, более 1000 ружей, значительное количество боеприпасов и продовольствия, а также единственный в Персии литейный завод. Со взятием этого города занята была и вся провинция Азербайджан (на юге реки Аракс), после чего Аббас-Мирза начал переговоры о мире. В качестве необходимого условия перемирия Паскевич выдвинул требование выплаты Персией части контрибуции до подписания мирного договора. Аббас-Мирза принял это условие, но в условленный срок не выполнил его. Это послужило причиной возобновления военных действий, и во второй половине января 1828 года русскими войсками были заняты Урмия, Марага и Ардебиль. Паскевич продолжил движение к Тегерану. Персидский двор оказался в безвыходном положении и 1 февраля на русский аванпост прибыл вьючный транспорт, доставивший первую часть контрибуции – 6 миллионов рублей золотыми монетами, ещё 4 миллиона рублей были доставлены через несколько дней. Определяя общий размер контрибуции (20 миллионов рублей) Паскевич исходил из агентурных сведений, согласно которым в шахской казне имелось драгоценных металлов на сумму, не превышающую 22 миллионов рублей. 10 февраля 1828 года был подписан мир с Персией в деревне Туркманчай, по которому Персия уступала России Эриванское и Нахичеванское ханства, а также обязывалась выплатить 20 млн рублей серебром контрибуции. За это, именным Высочайшим указом, от 15 (27) марта 1828 года, генерал-адъютант, генерал от инфантерии Иван Фёдорович Паскевич был возведён, с нисходящим его потомством, в графское Российской империи достоинство, с именованием граф Паскевич-Эриванский, и получил из контрибуции миллион рублей ассигнациями.

14 (26) апреля 1828 года Николай I, возмущённый нарушениями прежних договорённостей о судоходстве в черноморских проливах со стороны турок и иными провокационными действиями Порты, объявил войну оттоманской Порте и приказал русским войскам, стоявшим до тех пор в Бессарабии, вступить в оттоманские владения. Военные действия, несколько позже, также начались в Азии; по общему плану военных действий, Паскевич, для отвлечения сил турок от главного театра войны на Балканском полуострове, должен был напасть на азиатские их владения. Лично командуя войсками, он выдвинулся 14 июня 1828 года из Гумров к Карсу, под стенами его разбил турецкую кавалерию и затем, осадив эту крепость, принудил её сдаться со значительным количеством орудий и пороха. Затем был совершён переход через высокий Чатырдагский хребет. Паскевич подошёл к крепости Ахалкалаки и взял её штурмом 23 июля, после чего сдалась и близлежащая крепость Хертвис. Тем временем другим отрядом войска была взята крепость Поти. Паскевич, назначенный шефом Ширванского пехотного полка, двинулся от Ахалкалаки к крепости Ахалциху и, разбив многочисленную турецкую кавалерию, пришедшую ей на помощь, начал её осаду. В это время подошла турецкая армия в 30 000 человек и встала в укреплённой позиции в трёх верстах от города. После упорного сражения, продолжавшегося целый день, эта армия была разбита 9 августа, а затем был произведён 15 августа штурм Ахалциха, который и капитулировал 16 августа. Высочайшей грамотой от 22 сентября 1828 года Паскевич был пожалован кавалером ордена святого Андрея Первозванного; Ширванский пехотный полк был назван его именем. Пользуясь ужасом, наведённым на турок, Паскевич занял крепости Ацхур, Ардаган, Баязет и Диадин и направил часть войска для отдыха в Грузию в октябре 1828 года. Назначенный новый турецкий сераскир Салег-Паша Мандайский в феврале 1829 года решился отнять Ахалцих, обложил его и неоднократно штурмовал эту крепость. Паскевич послал Бурцева и Муравьёва с отрядами освободить Ахалцых, что и было ими исполнено, а сам, ввиду значительных приготовлений турок к новой кампании, стал между Карсом и Ардаганом, чтобы действовать по усмотрению прямо на Эрзерум. Турки же сосредоточились на Саганлугском хребте, через который идёт дорога из Карса в Эрзерум. 19 июня корпус Паскевича под его личным предводительством атаковал позиции Салег-Паши и одержал полную победу. «Паскевич гнал сераскирскую армию на протяжении 30 верст… Вся дорога, по которой бежали расстроенные войска сераскира, усеяна была убитыми». На следующий день Паскевич атаковал лагерь Гагки-Паши. Колонна, лично возглавляемая Паскевичем, первой ворвалась в лагерь. В этом бою противник потерял 3 тысячи убитыми и 1,5 тысячи ранеными. Гагки-Паша с его штабом был взят в плен. В качестве трофеев были захвачены 31 орудие, большие артиллерийские и провиантские запасы. «В течение двух дней уничтожены были две армии, втрое превосходившие численность русских войск, предводительствуемых графом Паскевичем». После этих боёв Паскевич направился к Эрзеруму, 25 июля подошёл к этой столице Анатолии и потребовал её сдачи. Несогласие на это турок заставило Паскевича овладеть укреплённой высотой Топ-Даг, после чего Эрзерум сдался. Паскевич, только что награждённый алмазными знаками ордена святого Андрея Первозванного за поражение турок, за покорение Эрзерума был пожалован орденом Святого Георгия 1-й степени. Тем временем горные племена лазов покусились вытеснить русские войска из крепости Байбурта. Паскевич лично двинулся на них и рассеял их совершенно. После этого он делал небольшие экспедиции в разные стороны от Эрзерума для изгнания неприятельских отрядов. Война завершилась подписанием 2 сентября 1829 года Адрианопольского мирного договора, согласно которому часть территорий, завоёванных войсками под командованием Паскевича, включая Карс, была возвращена Турции. Паскевич обратился к Николаю I с предложением предоставить возможность армянам и грекам, проживающим на таких территориях и оказавшим поддержку русским войскам, переселиться в Российскую империю с тем, чтобы избежать преследований со стороны турецких властей. При этом Паскевич просил разрешения потратить на такое переселение около 1 млн рублей, выделенных ему в начале войны на непредвиденные расходы. Ходатайство было утверждено императором и около 100 тысяч человек переехали на казённые российские земли, при этом каждой переезжающей семье было выделено в среднем по 25 рублей.

После заключения мира с Оттоманской Портой прекратились военные действия в Малой Азии, после чего на Паскевича, пожалованного в чин генерал-фельдмаршала, возложено было покорение горских народов, населявших Кавказские горы. Он начал действовать в 1830 году, принудил белаканских лезгин дать присягу на подданство и заложил крепость при Закатальском ущелье. Направившись затем на северную сторону Кавказа, он постепенно стеснял горцев за Кубанью, возводил укрепления в земле шапсугов и абадзехов, овладел тесниной Гагры, занял мыс Соук-Су и Пицундскую бухту, а затем переправился на левый берег Кубани, ниже Екатеринодара, где рассеял шапсугов и истребил множество их аулов. Хотя военное и гражданское управление Грузией в 1827-1828 годах было возложено на особое лицо (генерал-адъютанта Сипягина), но оно находилось под прямым подчинением Паскевича, который был часто недоволен распоряжениями Сипягина, обращавшего своё внимание преимущественно на постройки и украшения города, тогда как укрепления и в особенности суд и полиция были в самом неудовлетворительном состоянии. Паскевич же обращал внимание на исправление всех укреплений, искоренение, по возможности, всех вопиющих злоупотреблений в сферах суда и администрации в этом крае. Он содействовал также заселению края русскими людьми. Вместе с тем он составил положение об управлении армяно-григорианской церковью, а также о преобразовании благородного училища в Тифлисе – в гимназию. По его представлению в этом же городе был учреждён Институт благородных девиц и начато обустройство публичной библиотеки. Он также положил основание газете «Тифлисские ведомости». В его честь была названа центральная площадь, прилегающая к Городской думе. В его же управление была окончательно присоединена (в 1828 году) к Российской империи Гурия. Климат Кавказа неблагоприятно влиял на здоровье Паскевича, и в конце 1830 года, готовясь к зимней экспедиции против некоторых чеченцев, он занемог и просил государя вызвать его с Кавказа. По май 1831 года Паскевич совмещал должности главноуправляющего гражданской частью в Грузии, Астраханской губернии и Кавказской области; главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом и командующего Каспийской военной флотилией.

После смерти генерал-фельдмаршала И.И. Дибич-Забалканского усмирение вспыхнувшего в 1830 году польского мятежа было возложено на графа Паскевича. Он прибыл 13 июня 1831 года в Пултуск к главным силам армии, двинулся из Плоцка вниз по Висле, переправился близ прусской границы у Оськи, обошёл сильную армию поляков под начальством Скржинецкого и оттеснил его к Варшаве. Желая избежать кровопролития, Паскевич предложил полякам условия сдачи, которые были ими отвергнуты. 25 августа Паскевич начал штурм Варшавы, в ходе которого он был ранен ядром в левую руку. 26 августа Паскевич направил Николаю I депешу, которая начиналась словами: «Варшава у ног Вашего Императорского Величества». Выбор Паскевичем курьера был символичным – победную реляцию доставил императору штабс-ротмистр Александр Суворов – внук великого полководца. За эту победу именным высочайшим указом от 4 (16) сентября 1831 года, главнокомандующий действующей армией, генерал-фельдмаршал, граф Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский был возведён, с нисходящим его потомством, в княжеское Российской империи достоинство, с титулом светлости и наименованием Варшавский, а малолетний сын его Фёдор пожалован в прапорщики Эриванского имени его отца полка. Полным его именем с этого времени стало светлейший князь Варшавский, граф Иван Фёдорович Паскевич-Эриванский. После сдачи Варшавы война продолжалась недолго; отдельные отряды польских войск были рассеяны или обезоружены, а главная армия польская, стоявшая близ Модлина, была оттеснена Паскевичем в Пруссию, где и сложила оружие.

После усмирения польского мятежа император Николай I назначил князя Паскевича наместником Польши (1832). В 1840 году Николай I приказал переименовать в Польше город-крепость Демблин – в честь Ивана Паскевича – в Ивангород, где он строил крепость. Паскевич проводил политику русификации, строил дороги и фортификационные сооружения (Александровская цитадель в Варшаве, Ивангородская крепость и Новогеоргиевск). Польские националисты составили два безуспешных заговора против Паскевича в 1833 и 1844 годах. Из-за многочисленной бумажной работы по управлению краем у Паскевича ухудшилось зрение, что до крайности тревожило императора, неоднократно в письмах своих советовавшего Паскевичу лечиться.

Мятеж венгерских сепаратистов вынудил императора Австрии Франца-Иосифа обратиться за помощью к России. Русский и австрийский императоры 5 мая 1849 года встретились в российской Варшаве и согласовали план усмирения Венгрии. Главой русского экспедиционного корпуса назначили Ивана Фёдоровича Паскевича. 5 июня 1849 года он вступил в Венгрию. В то же время другие два отряда, под командованием Лидерса и Гротенгельма, вступили в Трансильванию. После поражения венгерской армии Гёргея под Коморном (30 тыс. человек), 1 августа Паскевич принял капитуляцию мятежников. 25 сентября он торжественно вернулся в Россию, написав в рапорте императору: «Венгрия у ног Вашего Императорского Величества». За успешное окончание этой кампании, рескриптом от 4 августа 1849 года, Паскевичу было предоставлено право пользоваться теми же воинскими почестями, какие воздаются только особе Его Императорского Величества.

5 октября 1850 года в Варшаве состоялся торжественный парад войск в честь 50-летнего служебного юбилея Паскевича. Присутствовавший на церемонии император Николай I вручил юбиляру новый образец фельдмаршальского жезла с надписью «За двадцатичетырехлетнее предводительство победоносными русскими войсками в Персии, Турции, Польше и Венгрии», а король прусский и император австрийский возвели его также в фельдмаршалы своих войск.

Продолжая по-прежнему управлять своим краем, Паскевич снова был вызван на театр военных действий, происходивших на Дунае, вследствие войны России с Турцией. Смелый план императора Николая I, состоявший в быстром движении через Балканские горы, был под влиянием Паскевича существенно изменён на более осторожный, в основании которого лежало предварительное занятие различных крепостей на Дунае. Русские войска под предводительством М.Д. Горчакова вступили в Молдавию и Валахию, и в 1853 году произвели уже несколько сражений с турецкими войсками под Ольтеницей, Четати, Калафатом и т. д. Тогда по высочайшему повелению главнокомандующим на западных и южных границах был назначен в 1854 году Паскевич, прибывший 3 апреля в Дунайскую армию. Он немедленно принял командование над войсками 3-го, 4-го и 5-го армейских корпусов и, сделал новые распоряжения о размещении их, скоро приблизился к Силистрии. Предполагая заняться её осадой, 28 мая Паскевич лично делал рекогносцировку, причём был сильно контужен ядром; это вынудило его сдать командование армией опять Горчакову и выехать 1 июня в Яссы, откуда продолжал руководить войсками. В июле – августе Паскевич руководил выводом русских войск из Валахии и Молдавии. Во время вывода войск на территории Дунайских княжеств не был оставлен ни один человек из 27 тысяч раненых и больных. Вместе с русскими войсками в Россию ушло немалое количество румын, болгар и сербов. Завершив вывод войск, Паскевич, с позволения Николая I, для поправления здоровья и отдыха, выехал в своё гомельское имение, а затем – в Варшаву. В конце 1854 года добровольно выехал в действующую армию в Крым. 5 ноября, находясь на гостевой яхте, стоящей в Севастопольской бухте, едва не погиб из-за начавшегося на Чёрном море шторма. Вскоре вновь вернулся в Варшаву.

Хотя Паскевич и оправился от контузии настолько, что был в состоянии снова вступить в управление Царством Польским, она сильно повлияла на его здоровье. Он стал угасать, а различные недуги быстро развивались. Тяжело переживал смерть Николая I. Узнав об оставлении русскими Севастополя, окончательно слёг в постель. Скончался в Варшаве в возрасте 73 лет 20 января 1856 года в 10 часов утра, удостоившись получить в 1855 году от нового императора особый знак монаршей к нему милости, именно – портреты обоих государей Николая I и Александра II, для ношения в петлице. Незадолго до своей кончины Паскевич завещал в фонд Государственного инвалидного капитала 50 тысяч рублей серебром. На эти деньги он просил содержать ежегодно 200 человек увечных нижних чинов (изувеченных и тяжело раненных солдат). По отпевании тела в кафедральном Свято-Троицком соборе, останки фельдмаршала, по его желанию, были преданы земле в селе Ивановском (бывшем Демблине). Во всех войсках и в целом Царстве Польском был объявлен траур на девять дней, в течение которого все театры были закрыты. Вскоре после кончины Паскевича в Варшаве, в Краковском предместье, перед дворцом Наместника, было начато сооружение ему памятника, который был торжественно открыт 21 июня 1870 года в присутствии императора Александра II. В 1889 году останки И.Ф. Паскевича и его жены Елизаветы Алексеевны, урождённой Грибоедовой, были перезахоронены в семейной усыпальнице князей Паскевичей, выстроенной его сыном Фёдором в Гомеле.

Свитские звания: Флигель-адъютант (15.10.1800 – 25.11.1810, звание утрачено в связи с производством в чин генерал-майора), Генерал-адъютант (12.12.1824).

Военные чины: Поручик гвардии (05.10.1800). Штабс-капитан гвардии (29.03.1806). Капитан гвардии (01.1808). Полковник (09.06.1809). Генерал-майор (25.11.1810). Генерал-лейтенант (08.10.1813). Генерал от инфантерии (22.08.1826). Генерал-фельдмаршал (22.09.1829).

Награды

Титулы: Графское достоинство (15.03.1828), Княжеское достоинство с титулом светлости (04.09.1831).

Ордена Российской Империи: Орден Святого Владимира IV степени с бантом (16.03.1807). Орден Святого Владимира III степени (29.06.1810). Орден Святого Георгия IV степени (07.07.1810). Орден Святой Анны II степени с алмазными украшениями (07.08.1810). Орден Святого Георгия III степени (30.01.1811). Орден Святой Анны I степени (пожалование 26.08.1812 подтверждено рескриптом от 11.10.1817). Орден Святого Владимира II степени (пожалование в 1812 году подтверждено рескриптом от 17.10.1819). Алмазные знаки к ордену Святой Анны I степени (пожалование 27.09.1813 подтверждено высочайшей грамотой от 10.06.1827). Орден Святого Александра Невского (пожалование 03.05.1814 подтверждено высочайшей грамотой от 15.08.1831). Алмазные знаки к ордену Святого Александра Невского (15.11.1818). Орден Святого Владимира I степени (11.08.1827). Орден Святого Георгия II степени (29.10.1827). Орден Святого апостола Андрея Первозванного (22.09.1828). Алмазные знаки к ордену Святого апостола Андрея Первозванного (16.07.1829). Орден Святого Георгия I степени (27.07.1829). Польский Орден Белого орла (1830). Мечи к ордену Святого апостола Андрея Первозванного (05.08.1855).

Иностранные ордена: Османский Орден Полумесяца (1807). Прусский Орден Красного орла I степени (1813). Персидский Орден Льва и Солнца I степени на золотой цепи (1828). Прусский Орден Чёрного орла (1829). Алмазные знаки к прусскому Ордену Чёрного орла (1834). Саксен-Веймарский Орден Белого сокола, большой крест (1841). Австрийский Королевский венгерский орден Святого Стефана, большой крест (1844). Алмазные знаки к австрийскому Королевскому венгерскому ордену Святого Стефана (1849). Австрийский Военный орден Марии Терезии, большой крест (1849). Неаполитанский Орден Святого Фердинанда и Заслуг, большой крест (1849). Баварский Военный орден Максимилиана Иосифа, большой крест (1849). Пармский Орден Святого Людовика, большой крест (1850). Вюртембергский Орден «За военные заслуги», большой крест (1850). Датский Орден Слона (1850). Нидерландский Военный орден Вильгельма, большой крест. Португальский Ависский орден, большой крест.

Оружие: Золотая шпага «За храбрость» (25.11.1807). Золотая шпага, украшенная алмазами и лаврами, с надписью «За поражение персиян при Елизаветполе» (29.09.1826). Прусская золотая шпага, украшенная алмазами (1835).

Другие награды: Крест «За взятие Базарджика» (1810). Польский знак отличия «За военное достоинство» I степени (1831). Турецкие орудия – 2 (1828). Турецкое знамя (1829). Знак отличия «За XXX лет беспорочной службы» (1831). Портрет императора Николая I с бриллиантами для ношения в петлице на Андреевской ленте (1833). Знак отличия «За XXXV лет беспорочной службы» (1838). Знак отличия «За XL лет беспорочной службы» (1842). Знак отличия «За XLV лет беспорочной службы» (1847). Знамёна (в потомственное владение) – 3 (1847). Фельдмаршальский жезл, украшенный бриллиантами, с надписью «За двадцатичетырехлетнее предводительство победоносными русскими войсками в Персии, Турции, Польше и Венгрии» (1850). Знак отличия «За L лет беспорочной службы» (1852). Портрет императоров Николая I и Александра II для ношения в петлице (1855).

Почётные воинские звания: Генерал-фельдмаршал Пруссии. Фельдмаршал Австрии.

Владимир Фёдорович Адлерберг

Граф Владимир Фёдорович Адлерберг 1-й (имя при рождении Эдуард Фердинанд Вольдемар фон Адлерберг, нем. Eduard Ferdinand Woldemar von Adlerberg, или Эдвард Фердинанд Вольдемар Адлерберг швед. Edvard Ferdinand Voldemar Adlerberg; 1791-1884) – приближённый Николая I, генерал от инфантерии, генерал-адъютант, в 1852-70 годах – министр двора и уделов. Брат статс-дамы Ю. Ф. Барановой.

Родился 21 (10 по старому стилю) ноября 1791 года в Выборге. Происходил из знатной шведской фамилии. Отец Владимира Фёдоровича, полковник Густав-Фридрих (Фёдор Яковлевич) Адлерберг, перешёл из шведской службы в русскую и вторым браком женился на Анне-Шарлотте-Юлиане (Юлии Фёдоровне) Багговут, бывшей впоследствии главной воспитательницей великих князей Николая и Михаила Павловичей. Это обстоятельство весьма сблизило Адлерберга с императором Николаем Павловичем, который всю свою жизнь питал к нему искреннюю, горячую дружбу.

В.Ф. Адлерберг воспитывался в Пажеском корпусе. Произведённый 14 декабря 1811 года в прапорщики, Адлерберг в рядах лейб-гвардии Литовского полка принял участие в Отечественной войне и в Заграничном походе, сражаясь при Витебске, Смоленске, Бородине, Тарутине, Малоярославце, Красном, Люцене, Бауцене, Кульме, Лейпциге, Бриенне, Арси-сюр-Обе и под Парижем. Особенно отличился в сражении под Бородиным, а также в битвах при Люцене и Бауцене. В августе 1813 года произведён в подпоручики и в январе 1816 года – в поручики. Назначенный 2 мая 1817 года адъютантом к великому князю Николаю Павловичу, Адлерберг в июле того же года сопровождал его за границу для встречи августейшей невесты великого князя, принцессы прусской Шарлотты, впоследствии императрицы Александры Федоровны. В январе 1818 года произведён в штабс-капитаны, в августе 1819 года – в капитаны. В марте 1820 года Адлерберг был произведён в полковники и через три года назначен управляющим канцелярией генерал-инспектора по инженерной части. 14 января 1825 года Адлерберг был пожалован званием флигель-адъютанта. При восшествии на престол императора Николая I, 14 декабря 1825 года, утром, при первом известии о беспорядках в городе, Адлерберг привёз из Аничковского дворца в Зимний наследника престола. После этого Адлерберг был послан успокоить императриц и находился при их величествах до прибытия Николая I. После подавления восстания Адлерберг принимал значительное участие в трудах следственной комиссии по раскрытию деятельности тайных обществ и вообще по делу декабристов. Известен своими зарисовками, дающими некоторые подробности о заседании Следственного комитета, в частности, ему принадлежит воспроизводимый регулярно набросок с декабриста Бестужева-Рюмина.

Назначенный 25 марта 1828 года директором канцелярии начальника Главного штаба, Адлерберг сопровождал императора Николая I в действующую против турок армию и находился при нём при переправе через Дунай, при осаде Браилова, обложении Шумлы, осаде и сдаче крепости Варны, за что 25 июня произведён в генерал-майоры, с назначением в Свиту Его Величества, а 29 сентября пожалован и в генерал-адъютанты. С 1829 года Адлерберг находился при государе во всех его путешествиях, состоя в должности начальника походной Его Императорского Величества канцелярии и члена военного совета (с 1 мая 1832), председательствовал в особом комитете по устройству оружейных заводов и для составления положения об управлении ими (1835); докладывал дела по учреждениям императрицы Марии и в 1836 году временно управлял Военным министерством. 6 декабря 1832 года произведён в генерал-лейтенанты. За это время он был удостоен орденов Святого Станислава 1-й степени (1829), Святой Анны 1-й степени (1829), Святого Владимира 2-й степени (1831), Белого Орла (1835), Святого Георгия 4-й степени (1 декабря 1835 года, за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах) и Святого Александра Невского (1837, алмазные знаки к этому ордену были пожалованы в 1841). В 1841 году Адлерберг получил в управление Почтовый департамент, а по смерти князя A.H. Голицына утверждён (27 марта 1842 года) главноначальствующим над этим департаментом, за время управления которым им были сделаны в почтовом ведомстве многие преобразования, способствовавшие облегчению почтовых сообщений. Почти пятнадцатилетнее управление Адлербергом почтовым департаментом ознаменовалось, между прочим, введением в Российской империи почтовых марок. 10 октября 1843 года Адлерберг был произведён в генералы от инфантерии, 7 апреля 1846 года пожалован ему орден Святого Владимира 1-й степени, а в 1847 году он был возведён, с нисходящим потомством, в графское Российской империи достоинство. Во время Венгерской кампании 1849 года, по случаю отсутствия в Варшаве главнокомандующего действующей армией, генерал-фельдмаршала князя Паскевича, Адлерберг докладывал императору Николаю I дела оставшихся в Царстве Польском частей войск. 22 августа 1849 года Николай I собственноручно возложил на Адлерберга орден Святого Андрея Первозванного при особом высочайшем рескрипте. По смерти князя П.М. Волконского, 30 августа 1852 года Адлерберг был назначен министром императорского двора, с оставлением в прежних должностях. Граф Адлерберг служил генерал-губернатором Симферополя и Таврической губернии (период полномочий 11.11.1854-25.05.1856) во время Крымской войны.

По восшествии на престол императора Александра II граф Адлерберг, при высочайшем рескрипте, удостоился получить украшенный бриллиантами портрет императора Николая І, а 8 апреля 1856 года состоялось назначение его командующим Императорской главной квартирой, 26 августа он получил алмазные знаки ордена Святого Андрея Первозванного, а 10 ноября он был назначен канцлером Российских императорских и царских орденов и министром уделов. Уволенный 1 января 1857 года по прошению от должности главноначальствующего над почтовым департаментом, граф Адлерберг 3 января был назначен членом Секретного (впоследствии Главного) комитета по крестьянскому делу и членом комитета для устройства быта крестьян: удельных, государственных, дворцовых и заводских. Получив, при особом рескрипте, 8 сентября 1859 года украшенный алмазами портрет с изображением императоров Александра II и Николая I, 14 декабря 1861 года, в день 50-летия службы Адлерберга в офицерских чинах, он назначен был шефом 25-го пехотного Смоленского полка и 5-й роты лейб-гвардии Московского полка, а в 1864 году – и шефом 85-го пехотного Выборского полка. 17 апреля 1870 года, по расстроенному здоровью (к этому времени он почти полностью потерял зрение), Адлерберг, был уволен от занимаемых им должностей, с назначением членом Государственного совета. 29 сентября 1878 года, в день 50-летия службы в генеральских чинах, назначен 2-м шефом лейб-гвардии Московского полка.

Разнообразные и многосторонние занятия графа Адлерберга высоко ценились государями. Николай I, по духовному завещанию, назначил его своим душеприказчиком и оставил пенсию в размере 15 тысяч руб. «С моего детства, – сказано было в этом завещании, – два лица были мне друзьями и товарищами; дружба их ко мне никогда не изменялась. Генерал-адъютанта Адлерберга любил я, как родного брата, и надеюсь иметь в нём по конец жизни неизменного и правдивого друга…». Александр II, в данном на имя Адлерберга рескрипте по случаю восшествия на престол, говорил, что его родитель питал к графу Адлербергу беспредельную доверенность. «Пред Вами не имел Он душевной тайны, – говорится в этом рескрипте, – с вами делил Он радость и горе. Его чистая прекрасная душа не могла не оценить ваших высоких достоинств, и Он, любя вас, как человека, радовался, что в подданном своём нашел Себе друга…». Отто фон Бисмарк характеризовал Адлерберга: «… самая светлая голова из тех, с кем мне там приходилось встречаться, человек, которому недоставало только трудолюбия, чтобы играть руководящую роль». Скончался 8 (20) марта 1884 года в Санкт-Петербурге. Похоронен на Волковском православном кладбище.

Награды

Орден Святой Анны 4-й степени (1812); Орден Святого Станислава 1-й степени (1829); Орден Святой Анны 1-й степени (1829); Орден Белого Орла (1833); Орден Святого Георгия 4-й степени за 25 лет службы (1835); Орден Святого Александра Невского (1837); Алмазные знаки к Ордену Святого Александра Невского (1841); Орден Святого Владимира 1-й степени (1846); Орден Святого Андрея Первозванного (1849); Портрет императора Николая I украшенный бриллиантами для ношения в петлице (1855); Алмазные знаки к Ордену Святого Андрея Первозванного (1856); Портрет императоров Николая I и Александра II украшенный алмазами для ношения в петлице на Андреевской ленте (1859); Знак отличия за L лет беспорочной службы (1860).

Иностранные: Прусский орден Святого Иоанна Иерусалимского (1821); Алмазные знаки к этому ордену (1825); Австрийский орден Железной короны 1-й степени (1833); Прусский орден Красного орла 1-й степени (1834); Баварский орден Гражданских заслуг Баварской короны 1-й степени (1838); Персидский орден Льва и Солнца 1-й степени с золотой цепью (1838); Веймарский орден Белого сокола (1838); Шведский орден Меча, большой крест (1838); Гессенский орден Людвига 1-й степени (1840); Бриллиантовые знаки к прусскому ордену Красного орла 1-й степени (1843); Нидерландский орден Нидерландского льва 1-й степени (1844); Сардинский орден Святых Маврикия и Лазаря 1-й степени (1845); Сицилийский орден Святого Януария (1845); Австрийский орден Леопольда 1-й степени (1846); Вюртенбергский орден Вюртембергской короны 1-й степени (1846); Шведский орден Меча 1-й степени с алмазами (1846); Греческий орден Спасителя 1-й степени (1848); Австрийский орден Святого Стефана, большой крест (1849); Прусский орден Чёрного орла (1851); Ольденбургский орден Заслуг герцога Петра-Фридриха-Людвига 1-й степени большой крест с золотой короной (1853); Бриллиантовые знаки к прусскому ордену Чёрного орла (1856); Баварский орден Святого Губерта (1857); Баденский орден Верности (1857); Черногорский орден Князя Даниила I (1869).

Примечания:

[1] Лейб-гвардии Финляндский полк – полк Российской Императорской Гвардии. Старшинство: с 12 декабря 1806 года. Полковой праздник: 12 декабря – день памяти святого Спиридона. Сформирован в декабре 1806 года в Стрельне из крестьян окрестных императорских вотчин как батальон милиции (ополчения). Батальон состоял из одной гренадерской, четырех мушкетёрских рот и артиллерийской полуроты. 10 декабря 1806 года командиром батальона был назначен подполковник А.А. Трощинский. Артиллерийская рота батальона имела на вооружении 6 орудий (четыре 6-фунтовые пушки и два 12-фунтовых единорога) и состояла из 114 рядовых артиллеристов при 12 унтер-офицерах с 2 музыкантами. 10 февраля 1807 года в Стрельне прошёл смотр батальона и через несколько дней Императорский батальон милиции был выдвинут в Ригу. 22 января 1808 года за отличия, оказанные в войну 1807 года против французов батальон причислен к гвардии и наименован Лейб-гвардии батальоном Императорской милиции. Артиллерийская полурота отделена в Лейб-гвардии Артиллерийский батальон. 8 апреля 1808 года наименован Лейб-гвардии Финляндским батальоном. 19 октября 1811 года переформирован в Лейб-гвардии Финляндский полк в составе 3 егерских батальонов.

[2] Тверской временный егерский батальон Ее Императорского Высочества Великой княгини Екатерины Павловны сформирован 18 (30) июня 1812 года (на шестой день Отечественной войны) из рекрутов и добровольцев в Тверской губернии на основании рескрипта сестры императора Александра I Великой княгини Екатерины Павловны на имя министра уделов и финансов Д.А. Гурьева о сборе в ополчение воинов с её удельных имений, расположенных в ряде центральных губерний России. Штат временного егерского батальона был определён в четыре строевых и одну резервную роту общей численностью 1156 человек (964 рядовых, 137 унтер-офицеров, 55 штаб-, и обер-офицеров). Командиром батальона был назначен подполковник князь А. П. Оболенский. Местом формирования была назначена Тверь, где проживал супруг Екатерины Павловны, генерал-губернатора Тверской, Новгородской и Ярославской губерний принц Георг Ольденбургский. В августе 1812 года в Твери был образован «Тверской комитет военных сил» и начал формироваться особый временный егерский батальон. По всей губернии были разосланы вербовщики для записи и приёма добровольцев. В создаваемый батальон среди прочих поступило 82 добровольца из учеников духовных училищ Тверской епархии, 20 из которых стали унтер-офицерами. Только двоим из них было по 19 лет, большинству же было только 15 или 16 лет, а одному даже 13. В сентябре 1812 года батальон (кроме резервной роты) выступил в г. Весьегонск, где формирование продолжилось. 13 апреля 1813 года батальон прибыл в действующую армию, где был причислен к 5-й пехотной дивизии. 19-20 апреля батальон принял боевое крещение в сражении под Лютценом. Потеряв 20 % личного состава в первый же день, на следующий день батальон штыковой атакой овладел деревней Гроссгершен, дав возможность русской артиллерии занять выгодную позицию. Во время отступления русско-прусской армии батальон постоянно находился в арьергарде. В мае 1813 года батальон участвовал в битве при Бауцене, где оказался в окружении, но вырвался и присоединился к основным силам дивизии. В августе 1813 года батальон участвовал в осаде крепости Кёнигштайн. В середине августа батальон в течение дня удерживал ущелье, отбиваясь от наступавших французов, пытавшихся снять осаду с крепости, и заставил противника отступить. Вместе с лейб-гвардии Преображенским полком батальон прикрывал отступление гвардии к деревне Кульм. Во время «битвы народов» под Лейпцигом батальон занял важную для русской артиллерии высоту близ деревни Либерволковиц и очистил от французов ближайший лес. Участвовал в преследовании противника, отступающего к Лейпцигу. В кампании 1814 года батальон активного участия в боевых действиях не принимал. 27 ноября 1814 года батальон был расформирован. В феврале 1815 года на родину вернулось 417 человек. Потери батальона убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 294 человека (без учёта резервной роты). Император Александр I засвидетельствовал сестре, «что он доволен храбростью, оказанной батальоном в битвах, в которых он участвовал».

Солдаты батальона были отлично вооружены и обмундированы. Форменной одеждой у них был тёмно-зелёный двубортный мундир с такого же цвета воротником, погонами, обшлагами и клапанами. Штаны тёмно-зелёные матросского типа. Через левое плечо одевалась скатанная солдатская шинель. Каждому егерю полагался ранец на чёрных ремнях, тесак или кортик на чёрных лощёных перевязях. Кивера, обтянутые мехом: у нижних чинов собачьим, у офицеров медвежьим. Подбородные ремни были покрыты медной чешуёй. Спереди на шапках крепились медный крест и вензель императора Александра I. Стрелки были вооружены ружьями и штуцерами. Офицеры носили золотые эполеты и морские полусабли на чёрной лакированной перевязи через правое плечо.

[3] Калишский союзный договор (Калишский союзный трактат) – наступательный и оборонительный союзный договор между Россией и Пруссией в войне против Наполеона. Договор подписан с прусской стороны 15 (27) февраля 1813 года в Бреслау канцлером бароном К.А. фон Гарденбергом и с русской стороны 16 (28) февраля 1813 года в польском городе Калиш генерал-фельдмаршалом М.И. Кутузовым.

30 декабря 1812 года прусский генерал Йорк и генерал русской армии Дибич подписалиТаурогенскую конвенцию. Согласно конвенции, прусский корпус генерала Йорка объявлялся нейтральным и более не препятствовал операциям русской армии. Узнав об измене Йорка, Мюрат спешным образом отступил за Вислу: Восточная Пруссия и «все прочие прусские земли к востоку от Вислы сразу же оказались под контролем русских». Получив известие о Тауронгенском соглашении, Фридрих Вильгельм III публично заявил о денонсации конвенции и направил Наполеону заверение о неизменной лояльности. Воспользовавшись просьбой Наполеона в необходимости дополнительного призыва, Вильгельм увеличил численность своей армии. Одновременно, он предпринял дипломатические «манёвры»: военного советника полковника Кнезебека направил в Вену. Вильгельм предполагал, что союз германских держав «мог послужить связующим звеном в установлении мира на континенте», в результате которого стал бы возможен возврат части утраченных территорий. Однако, австрийцы дали понять, что не готовы в короткое время отказаться от союза с Францией и образовать совместно с Германией «нейтральную зону». У Австрии было «больше времени для манёвра, чем у Пруссии»: на территории Австрии не было русских войск. Тем не менее, Франц I и Меттерних были не против создания русско-прусского союза и обещали отвергнуть попытки Наполеона «заручиться поддержкой Австрии против Пруссии в обмен на передачу ей Силезии». 22 января 1813 года под предлогом обороны Силезии Вильгельм с гвардейскими полками покинул Потсдам и направился в Бреслау. Тем самым, он отдалился от французов и «обезопасил себя от возможного похищения». В Бреслау Кнезебек был принят Вильгельмом и далее направлен к Александру I: необходимо было выработать условия возможного объединения усилий Пруссии и России в борьбе с Наполеоном. Вильгельм понимал, что «русским требовалось организовать наступление таким образом, чтобы полностью освободить территорию Пруссии и сделать возможной мобилизацию её ресурсов». Король хотел получить подтверждение того, что «Россия готова выступить гарантом целостности Пруссии и сохранения за ней статуса великой державы».

Прусскому уполномоченному был предоставлен проект союзного договора. Находясь в Калише, Кнезебек повёл себя «крайне бестактно» и внёс «собственные» изменения, желая заставить Россию принять невозможные условия: Россия должна была восстановить Пруссию в пределах 1806 года, возвратить Пруссии не только её прежние провинции в Восточной Пруссии, но также её владения в Польше и в Герцогстве Варшавском. Можно было подумать, что не русские войска контролировали все прусские земли к востоку от Вислы, а «Пруссия освободила Россию из-под французского ига». Кнезебек затягивал подписание союзного договора. Дипломатические шаги не требовали отлагательств. Время ценилось более всего: соревнование в быстроте мобилизации выигрывал Наполеон. Учитывая обстановку, Александр I принял следующую решительную меру: он назначил Анштета своим уполномоченным для переговоров с бароном Гарденбергом в Бреслау и направил вместе с ним барона Штейна. В течение «одних суток союзный трактат был подписан в том самом виде, как он был предложен представителем России». Фридрих Вильгельм III «остался очень доволен таким скорым окончанием этого дела и высказал свое удовлетворение Государю в письме» от 15/27 февраля: «Я льщу себя надеждою, что Вы, Государь, видели в готовности, с которой я одобрил также, со своей стороны, проект трактата, привезённый Анштетом, не предлагая ни единого изменения, доказательство беспредельного доверия, мною питаемого к Вашим дружеским ко мне чувствам, с которыми я нахожу этот проект совершенно согласным, и насколько я нетерпелив видеть неразрывно закрепленными узы, соединяющие меня с В.И. Величеством, и наш союз подписанным». В ответном письме Александр I выразил свою радость по поводу «откровенности и скорости, с которыми всё было заключено и окончено».

Был заключен наступательный и оборонительный союз с ближайшей целью – «вновь устроить Пруссию в таких границах, которые обеспечили бы спокойствие обоих государств и служили бы ему (союзу) гарантиями». В случае перехода большей части территории Варшавского герцогства под юрисдикцию России, секретными пунктами трактата предусматривалась возможность получения Пруссией компенсации – территории северной части Германии (кроме британских владений – Ганноверского княжества). Кроме того, Россия брала на себя обязательства в том, что Восточная Пруссия и Силезия будут связаны широкой полосой территорий, отторгнутых от Варшавского герцогства. Была выработана основа создания союзной русско-прусской армии для военных действий против Наполеона. Согласно ст. III трактата, стороны договорились определить точные силы для немедленного задействования. Его Величество Император Всероссийский обязался выставить армию численностью в 150.000 человек. Король Пруссии – «на сколько позволят обстоятельства и его средства». Согласно ст. IV трактата, стороны договорились немедленно согласовать план компании. Во исполнение этой статьи, а также для согласования военных операций, Фридрих Вильгельм III обязался назначить штаб-офицера, который должен состоять при главной квартире Его Величества Императора Всероссийского. Согласно ст. V трактата, со дня ратификации настоящего договора все части прусских армий приступят к совместным действиям с военными силами Его Величества Императора Всероссийского. По условиям договора, Россия и Пруссия обязались не заключать сепаратных договоров с Наполеоном. Согласно ст. VII трактата, Александр I и Фридрих Вильгельм III договорились прилагать «все свои старания к тому, чтобы склонить Венский двор присоединиться возможно скорее к их делу». Александр I обязался оказать поддержку Фридриху Вильгельму III в его желании вступить в союз с Англией с целью организации поставок оружия, военных припасов и финансовой помощи. Русско-прусский союз, заключенный в феврале 1813 года, просуществовал «в той или иной форме» до 1890 года и явился примером стабильных и долговечных отношений европейских держав.

[4] Силы противников в августе 1813 года. Противостоящие силы союзных армий и Наполеона были подсчитаны по ведомостям российским военным историком М.И. Богдановичем.

Россия: За время перемирия русская армия в Европе значительно усилилась за счёт резервов, посланных из России. Если в начале июня она насчитывала около 90 тыс. солдат, то по окончании перемирия её силы в Силезии составляли около 175 тыс. солдат (из них 107 тыс. пехота, 28 тыс. кавалерия, 26 тыс. казаков) при 648 орудиях. Кроме того, под Данцигом находилось 30 тыс. русских солдат с 59 орудиями. В Польше формировался генералом Беннигсеном ближайший резерв, так называемая Польская армия, силой до 70 тыс. при 200 орудиях.

Пруссия: Половину прусской армии составлял ландвер. Всего Пруссия выставила 235 тыс. (включая гарнизоны и вспомогательные войска), из них действующая армия насчитывала 170 тыс. солдат (из них 135 тыс. пехота, 26 тыс. кавалерия) при 376 орудиях.

Австрия: При открытии кампании Австрия выставила против Наполеона армию в 110 тыс. (из них 90 тыс. пехота, 15 тыс. кавалерия) при 270 орудиях, которая быстро пополнялась и увеличивалась в ходе боевых действий.

Другие союзники: В состав союзных сил входили 28 тыс. шведов, 13 тыс. немцев, 500 англичан.

Всего списочный состав союзных войск в действующих армиях простирался до 500 тыс. человек с 1383 орудиями. До 300 тыс. войск находилось на вспомогательных театрах: осаждали крепости (Данциг и др.), в гарнизонах, формировались (Польская армия), прикрывали границы (Австрия послала войска к Италии).

Франция: Французская армия спешно формировалась Наполеоном из призывников прямо на маршах. По ведомости от 6 августа она насчитывала около 420 тыс. солдат: из них 312 тыс. пехоты и 70 тыс. кавалерии. С учётом отдельных отрядов в распоряжении Наполеона в центральной Европе была армия в 440 тыс. солдат при 1180 орудиях. Кроме того, в крепостях по Эльбе стояло гарнизонами 24 тыс. французов, из них половина в Гамбурге (позднее гарнизон Гамбурга был усилен датским контингентом). Осаждённые крепостные гарнизоны по Висле и Одеру в расчёт не принимались.

[5] Богемская армия (Главная армия), одна из армий союзных войск, сформирована союзными державами в ходе Плейсвицкого перемирия. Первоначально располагалась в районе Будина (Богемия) и состояла из 75400 чел. российских войск, 49300 чел. прусских войск и 110500 чел. австрийских войск при 672 орудиях. Главнокомандующий – генерал-фельдмаршал К. Шварценберг, начальник штаба – генерал И. Радецкий, генерал-квартирмейстер – генерал Ф.К. Лангенау, командующий артиллерией – генерал Райцнер, генерал-интендант – генерал Й. Прохаска.

[6] Сражение под Кульмом – разгром 17-18 (29-30 августа) 1813 года русско-прусско-австрийскими войсками французского корпуса генерала Вандама под Кульмом в Богемии (Хлумец, Чехия). Сражение длилось два дня. В первый день, 29 августа, русская гвардия под командованием графа Остермана-Толстого сдержала ценой больших потерь натиск втрое превосходящих сил французского корпуса Вандама. На второй день, 30 августа, французский корпус генерала Вандама сам оказался в окружении союзных войск и был принуждён к сдаче.

[7] Орден «Pour le Mérite» (франц. «За заслуги») высшая военная награда Королевства Пруссия. Учрежден в 1740 году прусским королём Фридрихом Великим, который дал ему французское название, поскольку это был основной язык прусского двора того времени. Изначально «Pour le Mérite» награждались как за военные, так и гражданские заслуги. В январе 1810 года Фридрих Вильгельм III постановил, что этот орден может вручаться только военным с соответствующим изменением Статутов награды. Орден мог вручаться только раз, но с 1816 года, согласно дополнению статута, в случае предпосылки к повторному награждению кавалер получал знак ордена с тремя золотыми дубовыми листьями. Орден первоначально имел одну степень и знак в виде креста. Шейный знак представлял собой мальтийский крест, покрытый тёмно-голубой эмалью с золотой окантовкой, с расположенными между лучами золотыми династическими орлами без корон. На аверсе верхней лапы креста располагался вензель короля-учредителя «F», увенчанный королевской короной. По остальным трём лапам креста размещено наименование ордена, разделённое на три части: «Pour» «le Mé» «rite». Реверс на лапах креста лишён изображений и надписей. Орден носился на шее на чёрной ленте с двумя серебряными полосами по краям с чёрной каймой.

[8] Кульмский крест (в Российской Империи по аналогии со «Знаком отличия Военного ордена» получил название «Знак отличия Железного креста»), – прусская награда для всех русских участников Сражения под Кульмом 17-18 (29-30 августа) 1813 года полностью идентичный по размерам и форме прусскому ордену Железного креста, отличался тем, что на нём не было даты и вензеля короля. К награждению Кульмским крестом было представлено 12 066 человек, но награду смогли получить лишь 7131 выживших к 1816 году русских гвардейцев.

Единственной солдатской наградой в распоряжении прусского короля был учреждённый в том же году Железный крест, однако он давался только прусским подданным за вполне определённые воинские подвиги. Осознав, что не может наградить разом более 10 тысяч человек без принижения статуса ордена Железного креста (Железным крестом за войны 1813-1815 годов было награждено всего около 11 тысяч пруссаков), прусский король учредил особый наградной знак – Кульмский крест. Первые кресты изготавливались из металла трофейных кирас французских кирасир самими награждёнными после того, как они узнали о своём награждении. Изготовленные в Берлине, Кульмские кресты попали в Петербург только в мае 1815 года. В Россию пришло 443 офицерских креста, покрытых чёрной эмалью, и 11 120 солдатских (на них вместо эмали была чёрная краска). В апреле 1816 года на параде произошло вручение 7131 креста. Командующий Гвардейским корпусом генерал Милорадович отдал следующий приказ: «Государь Император и Союзные монархи вместе с целой Европою отдали полную справедливость непреодолимому мужеству, оказанному войсками российской гвардии в знаменитом бою при Кульме в 17 день августа 1813 года. Но его Величество Король Прусский, желая особенно ознаменовать уважение Своё к отличному подвигу сих войск, соизволил наградить их Знаком Отличия Железного креста…»

Солдатские кресты прусского производства чеканились из тонкой жести и покрывались чёрной краской за исключением краёв на лицевой стороне. Края закрашивались серебристой краской. Размер – 43×43 мм. В России солдаты, ввиду того, что жестяные кресты были непрочными и быстро приходили в негодность, изготавливали для ношения кресты из свинцово-оловянного сплава по контуру, идентичному прусскому, но различной формы и методов крепежа. Размеры варьировались от 25 мм до 45 мм. Офицерские кресты изготавливались из листового серебра и покрывались на лицевой стороне чёрным лаком с оставленными выступающими серебряными краями. Существовало много модификаций, изготовленных по заказу самими офицерами, так как внешний вид креста не регламентировался статутом. Известны экземпляры с шариками на уголках креста для пришивания к мундиру. Встречаются кресты разных размеров, с разной отделкой.

Носился Кульмский Крест на левой стороне груди вместе с орденами по требованию прусской стороны («эти знаки следует носить на левой стороне мундира, так же как орденские звезды»). Однако по статуту он стоял ниже всех других российских орденов, хотя и пользовался в России уважением как знак отличия. Наградных документов (грамот) на Кульмский крест не выдавалось. Неопределённость в статуте награды продолжалась длительное время, пока Николай I не уравнял её с российской медалью. Розданные союзным войскам кресты не подлежали возвращению по смерти награждённых, они оставались в той части, где он служил.

[9] Битва под Лейпцигом («Битва народов», нем. Völkerschlacht bei Leipzig, 16-19 октября 1813 года) – крупнейшее сражение в череде Наполеоновских войн и в мировой истории до Первой мировой войны, в котором император Наполеон I Бонапарт потерпел поражение от союзных армий России, Австрии, Пруссии и Швеции. Битва произошла на территории Саксонии, в состав обеих сражавшихся сторон входили в том числе войска различных немецких государств. В первый день сражения 4 (16) октября 1813 года Наполеон удачно атаковал, но под давлением превосходящих сил союзников вынужден был 18 октября отступить к Лейпцигу. 19 октября Наполеон с большими потерями начал отступление во Францию. Сражение завершило кампанию 1813 года, при этом под властью Наполеона осталась одна только Франция, что привело к вторжению союзников в 1814 году во Францию и к первому отречению Наполеона от престола.